Джихадистские ресурсы связанной с "Аль-Каидой" группировки “Джамаат Нусрат Аль-Ислам Валь-Муслимин” (ДНИМ) опубликовали видеозапись с южноафриканским заложником Герко ван Девентером. Мужчина вновь попросил приложить усилия для его освобождения. В марте этого года МТО уже публиковало кадры с южноафриканцем.

20 мая ДНИМ освободила австралийца, получив, по некоторым данным, около €3 миллионов. Вероятно, освобождение из плена Герко ван Девентера затягивается из-за суммы выкупа, который требуют террористы.

🇧🇫🇬🇳🇲🇱 В феврале 2023 г. министры иностранных дел трех западноафриканских государств — Буркина Фасо, Гвинеи и Мали — сделали совместное заявление о расширении между этими странами партнерских отношений в целях увеличения объема трехсторонней торговли, решения проблемы региональной нестабильности, а также принятия совместных мер по восстановлению их членства (аннулированного в связи с неконституционной сменой власти) в Африканском союзе и ЭКОВАС. Мировое сообщество восприняло это заявление как объявление о создании нового регионального объединения, хотя «партнерство» между указанными государствами до сих пор не формализовано, а потому перспективы его сохранения и развития пока остаются неясными.

Фактор сближения с Россией в настоящее время является объединяющим и для значительной части населения, и для властей трех стран, но нельзя сбрасывать со счетов те силы, которые в результате разрыва с Францией утратили свои привилегии и жаждут реванша, тем более что полного прекращения поддержки Западом не произошло.

Рассматриваемое стратегическое партнерство может стать для других групп африканских стран примером «возможности договориться о взаимодействии», но для создания и, главное, эффективной деятельности подобного союза должны существовать условия — общие обиды, интересы и политические позиции, а также взаимопонимание между лидерами, то есть должна возникнуть форс-мажорная ситуация, как это произошло в Буркина Фасо, Гвинее и Мали в 2020–2022 гг.

Любой союз может эффективно функционировать лишь при наличии мощного объединительного центра (или центров). В ЭКОВАС таким «центром» является Нигерия, которая несет на себе бόльшую часть финансовой и административной нагрузки. Союз же между небольшими и нестабильными государствами может сохраняться в течение долгого времени, по крайней мере пока инспирировавшие его руководители этих стран располагают властными полномочиями, но какие меры кроме проведения электоральных кампаний они могут принять для достижения главных заявленных целей — восстановления членства в АС и ЭКОВАС и аннулирования санкций?

Татьяна Денисова подробно анализирует перспективы африканского регионализма на примере партнерства Буркина Фасо, Гвинеи и Мали
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/afrikanskiy-regionalizm-na-sovremennom-etape/

После долгого перерыва наш онлайн журнал по Африке возобновил работу.
В 8 номере три моих статьи: одна большая о французском журналисте Оливье Дюбуа и его неудачной попытке взять интервью у командира JNIM, и две маленьких — рецензии на фильм "Зерзура", снятый в Нигере на туарегском языке, и последний альбом Tinariwen.

“Фиксер” Оливье Дюбуа оказался агентом “Бархана”.

И хочу отдельно вынести отрывок из своей статьи “Интервью с джихадистом, или о сложностях журналистской работы в Мали, опубликованной в журнале “Африканский шатер” (1/2023).

...вскоре после освобождения Оливье Дюбуа несколько французских СМИ – RFI, TV5 Monde, Libération, и Le Monde – опубликовали результаты совместного расследования, которое вскрыло неизвестные ранее обстоятельства похищения журналиста.
Теперь можно с большей уверенностью заявить, что все-таки в похищении участвовала та же команда, которая вела переговоры об интервью. Оливье Дюбуа сел в машину к джихадистам, в уверенности, что его везут на встречу с Абдаллой Аг Альбакайе. Это вряд ли могли быть случайные люди.

Но в ходе расследования журналисты выяснили другую важную вещь. Оказалось, что Кадер, фиксер Оливье, имевший контакты с JNIM, был одновременно информатором военных «Бархана», французской анти-джихадистской операции в Мали. «Бархан» завербовал Кадера с единственной целью: добраться с его помощью до командира зоны Талатайе Абдаллы Аг Альбакайе.

Оливье Дюбуа знал о контактах Кадера с «Барханом», но доверился ему в подготовке интервью, необдуманно решив, что фиксер не будет вмешивать французских военных в эту историю. Все случилось ровно наоборот: Кадер доносил «Бархану» о каждом шаге, который предпринимал Оливье, отдавал им копии писем Абдаллы Аг Альбакайе и сообщил все подробности сделки. Как уверяют источники проводивших расследование СМИ, «Бархан» не имел намерения убивать или захватывать джихадистского лидера во время интервью, так как понимал всю опасность этой операции для журналиста. Но они хотели проследить за Кадером и Оливье, чтоб получить возможность засечь местонахождение джихадиста.
Оливье Дюбуа не имел ни малейшего представления о двойной игре, которую вел его фиксер.

Для того, чтоб отслеживать перемещение Оливье Дюбуа и Кадера, военные установили на телефон последнего программу, отслеживающую и передающую им данные о его местоположении. То, что Кадер не едет на интервью, оказалось сюрпризом и для них, не только для Оливье.
Уже с этого момента военные подозревали, что вместо интервью едва ли не у них под носом происходит похищение французского гражданина, тем не менее, они не вмешались. Впрочем, вспоминая печальную судьбу Дюпон и Верлона, погибших именно во время погони французских военных за похитителями, можно предположить, что решение не вмешиваться было наиболее безопасным для Оливье Дюбуа.
Чего нельзя сказать о самой авантюре со слежкой, в которой, по сути, журналиста планировали использовать как приманку без его ведома и согласия.

В этой истории все еще много белых пятен. Высказываются подозрения, что Кадер, информатор «Бархана», мог вести двойную игру и с ними, на самом деле сохраняя лояльность JNIM.

Юноша был задержан вскоре после похищения Дюбуа и отправлен в тюрьму в Бамако, где его допрашивали, в том числе французские спецслужбы, и в итоге выдвинули обвинения в пособничестве террористам. Он пытался связаться со своим куратором из «Бархана», но тот, согласно своим инструкциям, не выходил на связь. «Вы меня предали», – написал в СМС Кадер куратору из тюрьмы. Если он на самом деле не был двойным агентом джихадистов, судьба его действительно трагична.

Переходное правительство Мали потребовало “незамедлительного” ухода МИНУСМА из страны.

Это требование озвучил министр иностранных дел Абдулайе Диоп на заседании Совета безопасности ООН 16 июня. Министр отметил в своем обращении, что за десять лет присутствия миссии в Мали ситуация с безопасностью только ухудшилась, что, по его мнению, свидетельствует о провале миссии. Также министр осудил “инструментализацию и политизацию вопроса прав человека” и уделил немалую часть своей речи опровержению доклада ООН о нарушении прав человека в Муре, где анти-террористическая операция, проводимая вооруженными силами Мали, привела к гибели, по заявлению ООН, около 500 человек, большая часть которых была гражданскими и лицами hors de combat.

“Минусма, похоже, стала частью проблемы, разжигая напряженность в обществе, усугубляемую чрезвычайно серьезными обвинениями, которые наносят большой ущерб миру, примирению и национальному единству в Мали. Эта ситуация порождает чувство недоверия населения к Минусме и кризис доверия между малийскими властями и Минусмой”, — подытожил Абдулайе Диоп свое выступление и в финале потребовал незамедлительного вывода МИНУСМА.

Послушать речь министра можно здесь, почитать текст здесь.

Мое мнение по поводу ситуации:

1) Требование вывода МИНУСМА — логичное продолжение политики переходного правительства Мали, направленной на поиск внешних причин малийского кризиса. Вначале правительство боролось с французской военной операцией “Бархан”, объявив их главными врагами, вплоть до прямого пособничества террористам; после ухода “Бархана” и европейской миссии “Такуба”, гнев народный был обращен на оставшихся в стране представителей международных сил. Неприязнь к МИНУСМА подогревали в соцсетях и на митингах сторонники переходного правительства, например, движение Yerewolo.

2) Столкновение правительства и ООН по вопросам нарушения прав человека вносит существенный вклад в этот разлад, но, по-моему мнению, не является его причиной. Было бы желание — нашли бы способ продолжать сотрудничать с МИНУСМА и нарушать права человека, где им требуется. Инцидент с Мурой, конечно, громкий, но по сути у МИНУСМА не осталось рычагов влияния на Мали, кроме публикации отчетов.

3) Переходное правительство отчетливо перекладывает ответственность за не разрешение малийского кризиса на международные силы, тогда как, по моему мнению, первый и главный шаг по выходу из этого кризиса — взять ответственность на себя/ своих предшественников в правительстве.

4) МИНУСМА, действительно, не слишком преуспевает в обеспечении безопасности в Мали, поскольку условия слишком сложные, а мандат миссии ограничен. Тем не менее, миссия вносит позитивный вклад в ситуацию на севере страны тем, что финансирует программы развития и обеспечивает рабочие места.

Потеря рабочих мест и финансирования, которые, конечно же, не будут компенсированы государством, отрицательно скажутся на жизни многих жителей, особенно севера Мали.

5) Такое решение правительства расширяет пропасть между ним и про-азавадскими движениями севера Мали, которые активно сотрудничают с МИНУСМА.

Сторонники этих движений получают очередное подтверждение, что Бамако не прислушивается к их голосам и не считается с их мнением, и что независимость Азавада — лучший вариант для региона, т. к. в этом случае их сотрудничество с международными организациями не будет зависеть от воли Бамако.

6) Правительство Мали практически помогает джихадистам делать их работу, избавляя страну от неугодных им иностранных сил. Если бы у правительства Мали было намерение сесть за стол переговоров с джихадистами, такое поведение имело бы смысл, но, по всей видимости, никаких таких намерений нет, напротив, правительство транслирует уверенность, что “возрастающая в силе” армия самостоятельно (с помощью находящихся за кулисами российских союзников) победит исламистские группировки.

Трудно предсказать, как будут развиваться события дальше, одно ясно: легко не будет.

Фотографии в подборке сделаны фотографом Ferhat Bouda в Кидале в 2013 г. На части из них мы можем увидеть комбатантов MNLA, про-азавадского туарегского движения.

18 июня в Мали состоялся референдум по поправкам в конституцию.

Избирателям предлагалось проголосовать, принимают они или нет проект новой конституции, вынесенный на рассмотрение ранее.

Новая конституция, в сравнении с предыдущей конституцией 1992 г., расширяет полномочия президента: он будет определять политику нации, перед ним будет ответственно правительство, так же он может вносить законопроекты и распускать Национальное собрание.

Помимо этого, новая конституция вносит изменения в государственные органы: предлагается создание второй палаты парламента (Сената) и Счетной платы.

Также вносится изменение по поводу государственных языков: в новом проекте государственными объявляются 13 местных языков, а французский “разжалован” до уровня рабочего языка.

По данным Независимого органа по управлению выборами (AIGE, орган, ответственный за выборы в Мали) результаты голосования, объявленные в пятницу 23 июня, таковы:

97% — ДА новой конституции;

3% — НЕТ новой конституции;

явка избирателей — 39,4%.

Отмечают, что представители сил обороны и безопасности голосовали досрочно (11 июня) и среди них результаты были 93,94% “да” и 6,06% “нет”.

Голосование не проходило гладко и результаты вызывали полемику.

Наблюдатели за выборами насчитали явку ниже объявленной официально: 27%. Кроме того, как в СМИ, так и в соцсетях сообщают о, так скажем, хаотической организации выборов в регионах, затронутых конфликтом. Например, как пишут о ситуации с голосованием в регионе Гао:
из 7 округов региона Гао голосовали только 3, избирательный пункты для коммун, население которых в массе своей бежало из-за атак ИГ, были расположены не в населенных пунктах этих коммун, а в Гао или Ансонго (крупный город региона). Часть населения из этих коммун действительно перебралась в Гао и Ансонго и теоретически могла голосовать там, но другие бежали в другие места, вплоть до Нигера и Алжира. В регионе Менака, по некоторым сообщениям, голосование проходило только в столичном городе региона.

В центральных регионах, как сообщают СМИ, тоже были проблемы с голосованием: председатели нескольких избирательных участков в округах Нионо и Дженне были захвачены в плен вооруженными людьми, урны были украдены в округах Нара и Куликоро, сожжены в округе Диема. Десятки избирательных участков не смогли открыться или спешно закрылись из-за атак или выстрелов неподалеку, наблюдатели отмечают такие случаи в округах Банкасс, Бандиагара, Коро, Нионо, Нара и других. В этой части страны сильно присутствие джихадистов JNIM, не вызывает удивление, что они занялись подрывной деятельностью в ходе референдума.

Острый вопрос стоит с регионом Кидаль. Коалиция военно-политических движений, контролирующая регион, CMA объявила бойкот референдуму. По словам наблюдателей и сообщениям в соцсетях, во всем регионе в Кидале не было открыто ни одного избирательного пункта. Но AIGE официально заявил, что выборы в Кидале состоялись, как и везде.

Коалиция военно-политических движений Азавада\ севера Мали CSP-PSD выпустила коммюнике, в котором заявила, что голосование не состоялось ни в регионе Кидаль, ни практически во всех коммунах регионов Менака, Гао и Томбукту, кроме столичных городов регионов и округов, где происходил "безудержный вброс голосов", по заявлению CSP-PSD.