ПАДАЛЬ
——
Мы пишем стихи и рисуем картины,
прелестниц возносим мы на пьедестал,
а кто-то с манерами гнусной скотины
берет их и тащит на сеновал.
Мы бисер словес перед женщиной мечем,
целуем ей ручки и дарим цветы,
а кто-то ей шепчет в первый же вечер:
«Подруга, а в попочку долбишься ты?»
Мы смотрим в глаза и уста ненаглядной,
под смех ее звонкий готовы летать,
а кто-то на ротик посмотрит прохладно
и думает: классно должна отсосать.
Нам нужно томленье и очарованье,
а девушка думает: что за дебил?
и к грубой скотине бежит на свиданье,
чтоб скот этот сваю поглубже ей вбил.
Но часто во вкус отношений высоких
развратная дрянь начинает входить,
долбясь в три дыры у самцов недалеких,
поэта за нос она любит водить.
А впрочем, кто в этой херне недалекий,
решать не поэту, девчонке решать,
ей нравится в попку, и петтинг глубокий,
а с кем-то – лишь ручки лобзать разрешать.
Ей нравится быть недотрогой, сиреной,
сводить своим голосом парня с ума,
а через минуту стать тварью растленной,
закачанной соусом, как шаурма.
Но ведь и художник – он тоже желает
засунуть в нее сиротливый бумбос,
увидеть, как попка от тренья пылает,
прочувствовать долгий и нежный отсос.
Как мир удивительно несовершенен,
устал я над падалью птицей кружить!
Но вновь перед падалью пал на колени,
и падаль сказала: «Давайте дружить!»
——
Мы пишем стихи и рисуем картины,
прелестниц возносим мы на пьедестал,
а кто-то с манерами гнусной скотины
берет их и тащит на сеновал.
Мы бисер словес перед женщиной мечем,
целуем ей ручки и дарим цветы,
а кто-то ей шепчет в первый же вечер:
«Подруга, а в попочку долбишься ты?»
Мы смотрим в глаза и уста ненаглядной,
под смех ее звонкий готовы летать,
а кто-то на ротик посмотрит прохладно
и думает: классно должна отсосать.
Нам нужно томленье и очарованье,
а девушка думает: что за дебил?
и к грубой скотине бежит на свиданье,
чтоб скот этот сваю поглубже ей вбил.
Но часто во вкус отношений высоких
развратная дрянь начинает входить,
долбясь в три дыры у самцов недалеких,
поэта за нос она любит водить.
А впрочем, кто в этой херне недалекий,
решать не поэту, девчонке решать,
ей нравится в попку, и петтинг глубокий,
а с кем-то – лишь ручки лобзать разрешать.
Ей нравится быть недотрогой, сиреной,
сводить своим голосом парня с ума,
а через минуту стать тварью растленной,
закачанной соусом, как шаурма.
Но ведь и художник – он тоже желает
засунуть в нее сиротливый бумбос,
увидеть, как попка от тренья пылает,
прочувствовать долгий и нежный отсос.
Как мир удивительно несовершенен,
устал я над падалью птицей кружить!
Но вновь перед падалью пал на колени,
и падаль сказала: «Давайте дружить!»
САМЦЫ КОЛЬЦА
Две полуголые эльфийки, напившись водки с шампанеей,
на травке танцевали джигу, а может, просто сельский твист.
Плескалась у лужайки речка с названьем кельтским Малофея,
и небосвод над лесостепью был упоителен и чист.
Не помню, как мы оказались с моим приятелем Коляном
на фестиывале толкинистов, где под волынки шел распляс,
скакали мужики в юбчонках, но к ним, укуренным и пьяным,
их девки были равнодушны, они предпочитали нас.
Им, юным, трепетным, нескладным, видать, наскучило общенье
на тему хоббитов и эльфов, ирландских танцев и бухла,
и мы, варяги удалые, на малосольных девок злые,
схватив двух самых развеселых, поперлись с ними на дела.
Шумел камыш, деревья гнулись, трава примялась на лужайке,
две осчастливленных эльфийки, вскочив с травы, пустились в пляс,
и к ним на пляску набежали бельчата, ежики и зайки,
и из воды вдруг член поднялся - огромный, с парой красных глаз,
а вслед за слизистой елдою явилась туша над водою.
"Ихтиозавр", - Колян присвистнул. - "Лох-несский монстр", - добавил я.
"Дракон Фафнир! - вскричали тетки. - Приди, порви на нас колготки!" -
"Да мы уже вам их порвали!" - я бросил в сторону бабья,
а сам подумал: что за мерзость явилась нам из русской речки?
Откуда вся эта приблуда, все эти танцы на лугу,
все эти пляшущие зайки и чокнутые человечки,
которых я не понимаю (хотя, задвинуть им могу)?
А монстр все ближе надвигался, сопел и хлюпал, двигал шеей,
с головки маленькой стекала зелено-желтая слюна,
заря кровищей набухала над древней речкой Малофеей,
и монстр, пихнув эльфиек тушей, вцепился в друга Коляна.
Колян, повиснув на футболке, задрыгал в воздухе ногами
и, изогнувшись, ткнулся рожей дракону в сомкнутую пасть.
И вдруг дракона охватило густое розовое пламя,
Коляна резко отшвырнуло, а монстр в огне успел пропасть.
И там, где был дракон поганый, вдруг добрый молодец явился
в расшитой золотом рубахе и с диадемой в волосах,
он сапожком зеленым топнул и в пояс Коле поклонился,
и слезы жемчугом блеснули в его каштановых усах.
"Исчезли колдовские чары! - воскликнул принц золотокудрый. -
Проклятье феи Обдристоны ты поцелуем свел на нет.
Какой же я был недотепа, членоголовый и немудрый!
Ведь я за девками гонялся все эти тыщу с лишним лет.
Зацеловал за эти годы я их не меньше миллиона,
простолюдинок и дворянок, да и принцесс штук 800.
А оказалось. что заклятье у королевича-дракона
в педерастии состояло. Ну я муфлон, ну я удод!
За это, брат, проси что хочешь. Проси что хочешь, рыцарь Колька,
снимай с башки мою корону, а хочешь, в задницу дери!
Меня затрахали девчонки, ну, то есть, я порвал их столько,
что хочется других изысков. Ах, что за попка, посмотри!"
Принц приспустил свои лосины и повернулся к Коле задом,
и Коля снял с него корону, и, чтобы не было обид,
потеребил, нагнул и вставил. А две эльфийки влажным взглядом
за этим действом наблюдали, имея очень грустный вид.
Вот так мы съездили с Коляном на съезд эльфийцев-толкинистов,
вот так мы трахнули дракона и золотишком разжились.
В столице принца мы отдали учиться в школу визажистов,
он нам звонит и сообщает, что у него все хорошо.
И те две тетки нам звонили, про принца спрашивали что-то
и звали мощно оттянуться под видео "Самцы Кольца",
но мы сказали, что не можем, что, типа, срочная работа,
что мы их, гадин, ненавидим,
они разбили нам сердца.
Две полуголые эльфийки, напившись водки с шампанеей,
на травке танцевали джигу, а может, просто сельский твист.
Плескалась у лужайки речка с названьем кельтским Малофея,
и небосвод над лесостепью был упоителен и чист.
Не помню, как мы оказались с моим приятелем Коляном
на фестиывале толкинистов, где под волынки шел распляс,
скакали мужики в юбчонках, но к ним, укуренным и пьяным,
их девки были равнодушны, они предпочитали нас.
Им, юным, трепетным, нескладным, видать, наскучило общенье
на тему хоббитов и эльфов, ирландских танцев и бухла,
и мы, варяги удалые, на малосольных девок злые,
схватив двух самых развеселых, поперлись с ними на дела.
Шумел камыш, деревья гнулись, трава примялась на лужайке,
две осчастливленных эльфийки, вскочив с травы, пустились в пляс,
и к ним на пляску набежали бельчата, ежики и зайки,
и из воды вдруг член поднялся - огромный, с парой красных глаз,
а вслед за слизистой елдою явилась туша над водою.
"Ихтиозавр", - Колян присвистнул. - "Лох-несский монстр", - добавил я.
"Дракон Фафнир! - вскричали тетки. - Приди, порви на нас колготки!" -
"Да мы уже вам их порвали!" - я бросил в сторону бабья,
а сам подумал: что за мерзость явилась нам из русской речки?
Откуда вся эта приблуда, все эти танцы на лугу,
все эти пляшущие зайки и чокнутые человечки,
которых я не понимаю (хотя, задвинуть им могу)?
А монстр все ближе надвигался, сопел и хлюпал, двигал шеей,
с головки маленькой стекала зелено-желтая слюна,
заря кровищей набухала над древней речкой Малофеей,
и монстр, пихнув эльфиек тушей, вцепился в друга Коляна.
Колян, повиснув на футболке, задрыгал в воздухе ногами
и, изогнувшись, ткнулся рожей дракону в сомкнутую пасть.
И вдруг дракона охватило густое розовое пламя,
Коляна резко отшвырнуло, а монстр в огне успел пропасть.
И там, где был дракон поганый, вдруг добрый молодец явился
в расшитой золотом рубахе и с диадемой в волосах,
он сапожком зеленым топнул и в пояс Коле поклонился,
и слезы жемчугом блеснули в его каштановых усах.
"Исчезли колдовские чары! - воскликнул принц золотокудрый. -
Проклятье феи Обдристоны ты поцелуем свел на нет.
Какой же я был недотепа, членоголовый и немудрый!
Ведь я за девками гонялся все эти тыщу с лишним лет.
Зацеловал за эти годы я их не меньше миллиона,
простолюдинок и дворянок, да и принцесс штук 800.
А оказалось. что заклятье у королевича-дракона
в педерастии состояло. Ну я муфлон, ну я удод!
За это, брат, проси что хочешь. Проси что хочешь, рыцарь Колька,
снимай с башки мою корону, а хочешь, в задницу дери!
Меня затрахали девчонки, ну, то есть, я порвал их столько,
что хочется других изысков. Ах, что за попка, посмотри!"
Принц приспустил свои лосины и повернулся к Коле задом,
и Коля снял с него корону, и, чтобы не было обид,
потеребил, нагнул и вставил. А две эльфийки влажным взглядом
за этим действом наблюдали, имея очень грустный вид.
Вот так мы съездили с Коляном на съезд эльфийцев-толкинистов,
вот так мы трахнули дракона и золотишком разжились.
В столице принца мы отдали учиться в школу визажистов,
он нам звонит и сообщает, что у него все хорошо.
И те две тетки нам звонили, про принца спрашивали что-то
и звали мощно оттянуться под видео "Самцы Кольца",
но мы сказали, что не можем, что, типа, срочная работа,
что мы их, гадин, ненавидим,
они разбили нам сердца.
Надо садиться на электричку и ехать в Подольск. МЦД - это песня, гимн Собянину! Не то что раньше.
https://youtu.be/VJONZuckr2A
https://youtu.be/VJONZuckr2A
YouTube
Psycho Killer (эпизод из фильма Лето)
ПОЭТАМ ПРАВДЫ И СОВЕСТИ
Как радостно быть настоящим поэтом,
Шустрилой-ткачом паутины словесной,
Уметь изливаться хвостатым сонетом
И радовать дам пасторалью прелестной,
Вождям революции петь дифирамбы,
Когда революция в дверь постучится;
Когда ж новый мир вам задвинет по гланды -
В стихах против тех же вождей возмутиться,
Что, мол, волосатые пальцы грузина
Побрили друзьям эспаньолки и пейсы,
Что тысячи тысяч погибли невинно,
Что есть бронепоезд, но слямзили рельсы.
О чем же ты думал, кузнечик бездумный,
В стихии стихи крылышкуя скворцово?
Я плюну тебе на могилу, я умный.
Убогие, бойтесь пера Степанцова!
Как радостно быть настоящим поэтом,
Шустрилой-ткачом паутины словесной,
Уметь изливаться хвостатым сонетом
И радовать дам пасторалью прелестной,
Вождям революции петь дифирамбы,
Когда революция в дверь постучится;
Когда ж новый мир вам задвинет по гланды -
В стихах против тех же вождей возмутиться,
Что, мол, волосатые пальцы грузина
Побрили друзьям эспаньолки и пейсы,
Что тысячи тысяч погибли невинно,
Что есть бронепоезд, но слямзили рельсы.
О чем же ты думал, кузнечик бездумный,
В стихии стихи крылышкуя скворцово?
Я плюну тебе на могилу, я умный.
Убогие, бойтесь пера Степанцова!
Итак, леди и джентльмены, драматический сериал
BAD ROMANCE
1.
Оборзевший голубь с чайкою несётся,
С белокрылой чайкой вдоль морской волны,
Чайка то подвиснет, то вдруг оглянётся:
– Голубь, ты отлипни, мы ведь не равны.
Ты не очень птица, курица, скорее,
Паразит и трутень, и клюёшь навоз,
Ты в своём бакланстве воробья хитрее,
А моря и ветер не твоё, обсос.
Отвечал ей голубь, голубь сизокрылый,
Сумасшедший голубь с чаечьей душой:
– Вам с природой, чайкам, просто пофартило,
Клюв у вас уцепист, крыл размах большой.
Красота и сила вам дана от века,
Я ж свою убогость сам преодолел,
Вы сейчас харчитесь с рук у человека,
А создатель рыбу вам ловить велел.
Усмехнулась чайка, ухмыльнулась криво,
Отвернула морду наглую свою
И рванула к людям, в бар, где пили пиво
И бросали чайкам хлеб и чешую.
2.
Оборзевший голубь с чайкою токует,
Прыгает и кружит, задирает хвост,
Говорит: - Пойми ты, я искал такую,
Чтоб и цвет, и носик, и перо и рост.
Чайке ж это глупо и смешно немножко,
И стыдится чайка братьев и сестёр,
Если б не приличия - долбанула б в бошку,
Чтобы пентюх жирный чмакнул об забор,
Об забор бетонный, о причал шершавый.
– Слышь, вахлак помойный, как ты смеешь тут
Надувать свой зоб под шубою корявой?
Отвали, бомжара, фуфел, баламут!
Ухмыльнулся голубь, усмехнулся криво,
Отрыгнул из зоба золотой кулон:
– Будет нам, красотка, на вино и пиво,
На икру и крабов, и «моэ шандон».
Натаскал я много золота на море,
С тумбочек в отелях брюлики клевал,
Зиму и ненастья встретим мы без горя,
Присмотрел для нас я тёпленький подвал.
И пока другие чайки и бакланы
На помойных кучах будут выживать,
Будем прилетать мы в бары-рестораны,
И друг другу яства в клювики совать...
И склонила чайка гордый клюв чуть набок,
Повернулась задом, приподнявши хвост,
А неряха-голубь произнёс: «Порядок!»,
И, урча, задвинул чайке в полный рост.
3.
Оборзевший голубь отгоняет чаек
От своей тарелки возле кабака,
Там лежат головки тюлек и шамаек,
Хлебушек, опарыш, жилки шашлыка.
За кольцо с сапфиром, что срыгнул он летом,
Кормит его повар, добрый Магомет.
Как гуляла свадьба дочки Магомета!
И теперь у голубя здесь абонемент.
«Чайка нехороший птица, неполезный, -
Магомет вещает, выйдя на крыльцо, -
Не принес ни разу даже рупь железный,
А не то что с камнем золотой кольцо!
Кушай, голубь, кушай, все что хочешь, брат мой,
Лобио, сациви, и попей вина!
Знаю, что живешь ты с чайкою развратной,
Почему, брат, чайка у тебя одна?
Ты джигит, мужчина, воин и добытчик,
Ми прокормим чаек две ищщо и три,
Ты живи с гаремом, как велит обычай.
Хочешь лебедь белий? Нет? А то смотри!»
Вытирая руки о передник чёрный,
Магомет уходит - хашлама не ждёт.
Заглотив с тарелки жрачку, голубь вздорный
Свою кралю-чайку покормить идёт,
Чаечку-дурашку, что сидит на яйцах,
Думая, что высидит чаечьих птенцов.
Только от осины пальмы не родятся -
Говорят вам Ницше, Кант и Степанцов.
4.
Оборзевший голубь чешет по причалу,
По морозной крошке из дождя и брызг,
Взгляд, презренья полный, обращён на чаек,
Голубю противен их голодный визг.
Было дело, взял он королевну чайку
Жить в свою берлогу, с трубами подвал,
Думал, будут детки, станет за хозяйку, -
Только зря в мечтах он это рисовал.
Как он ни лелеял, от морозов пряча,
Яствами какими чайку ни кормил,
Только отвернулась от него мучача,
Лишь их голубёнок слово проронил.
Он ещё не начал даже оперяться:
Гуркнул, загугукал - отвернулась мать,
И, взмахнув крылами, прочь к своим - пластаться,
Крякать в стылых скалах, по небу летать.
А потом заслала утку-адвоката,
Что, мол, за рожденье голубя-птенца,
В месяц по кольцу ей золотому надо.
В общем, опустила бедного отца.
Только адвокату радости-то нету.
«Слышь, давай в мой офис», - голубь проронил,
И привёл он утку в кухню к Магомету,
Магомет же утку живо расчленил.
В этот вечер рюмку бронебойной чачи
В клюв залил бедняге повар Магомет.
– Не рыдай, брат голубь, выпей за удачу,
За здоровье сына и за мир на свет!
Ходит по причалу папа-одиночка,
Плачет: - Всё прощу, мля! Сына прокормлю!
Возвратись, всё будет, серьги и цепочки!
Слышишь, дрянь, паскуда? Я тебя люблю!
(Окончание следует)
BAD ROMANCE
1.
Оборзевший голубь с чайкою несётся,
С белокрылой чайкой вдоль морской волны,
Чайка то подвиснет, то вдруг оглянётся:
– Голубь, ты отлипни, мы ведь не равны.
Ты не очень птица, курица, скорее,
Паразит и трутень, и клюёшь навоз,
Ты в своём бакланстве воробья хитрее,
А моря и ветер не твоё, обсос.
Отвечал ей голубь, голубь сизокрылый,
Сумасшедший голубь с чаечьей душой:
– Вам с природой, чайкам, просто пофартило,
Клюв у вас уцепист, крыл размах большой.
Красота и сила вам дана от века,
Я ж свою убогость сам преодолел,
Вы сейчас харчитесь с рук у человека,
А создатель рыбу вам ловить велел.
Усмехнулась чайка, ухмыльнулась криво,
Отвернула морду наглую свою
И рванула к людям, в бар, где пили пиво
И бросали чайкам хлеб и чешую.
2.
Оборзевший голубь с чайкою токует,
Прыгает и кружит, задирает хвост,
Говорит: - Пойми ты, я искал такую,
Чтоб и цвет, и носик, и перо и рост.
Чайке ж это глупо и смешно немножко,
И стыдится чайка братьев и сестёр,
Если б не приличия - долбанула б в бошку,
Чтобы пентюх жирный чмакнул об забор,
Об забор бетонный, о причал шершавый.
– Слышь, вахлак помойный, как ты смеешь тут
Надувать свой зоб под шубою корявой?
Отвали, бомжара, фуфел, баламут!
Ухмыльнулся голубь, усмехнулся криво,
Отрыгнул из зоба золотой кулон:
– Будет нам, красотка, на вино и пиво,
На икру и крабов, и «моэ шандон».
Натаскал я много золота на море,
С тумбочек в отелях брюлики клевал,
Зиму и ненастья встретим мы без горя,
Присмотрел для нас я тёпленький подвал.
И пока другие чайки и бакланы
На помойных кучах будут выживать,
Будем прилетать мы в бары-рестораны,
И друг другу яства в клювики совать...
И склонила чайка гордый клюв чуть набок,
Повернулась задом, приподнявши хвост,
А неряха-голубь произнёс: «Порядок!»,
И, урча, задвинул чайке в полный рост.
3.
Оборзевший голубь отгоняет чаек
От своей тарелки возле кабака,
Там лежат головки тюлек и шамаек,
Хлебушек, опарыш, жилки шашлыка.
За кольцо с сапфиром, что срыгнул он летом,
Кормит его повар, добрый Магомет.
Как гуляла свадьба дочки Магомета!
И теперь у голубя здесь абонемент.
«Чайка нехороший птица, неполезный, -
Магомет вещает, выйдя на крыльцо, -
Не принес ни разу даже рупь железный,
А не то что с камнем золотой кольцо!
Кушай, голубь, кушай, все что хочешь, брат мой,
Лобио, сациви, и попей вина!
Знаю, что живешь ты с чайкою развратной,
Почему, брат, чайка у тебя одна?
Ты джигит, мужчина, воин и добытчик,
Ми прокормим чаек две ищщо и три,
Ты живи с гаремом, как велит обычай.
Хочешь лебедь белий? Нет? А то смотри!»
Вытирая руки о передник чёрный,
Магомет уходит - хашлама не ждёт.
Заглотив с тарелки жрачку, голубь вздорный
Свою кралю-чайку покормить идёт,
Чаечку-дурашку, что сидит на яйцах,
Думая, что высидит чаечьих птенцов.
Только от осины пальмы не родятся -
Говорят вам Ницше, Кант и Степанцов.
4.
Оборзевший голубь чешет по причалу,
По морозной крошке из дождя и брызг,
Взгляд, презренья полный, обращён на чаек,
Голубю противен их голодный визг.
Было дело, взял он королевну чайку
Жить в свою берлогу, с трубами подвал,
Думал, будут детки, станет за хозяйку, -
Только зря в мечтах он это рисовал.
Как он ни лелеял, от морозов пряча,
Яствами какими чайку ни кормил,
Только отвернулась от него мучача,
Лишь их голубёнок слово проронил.
Он ещё не начал даже оперяться:
Гуркнул, загугукал - отвернулась мать,
И, взмахнув крылами, прочь к своим - пластаться,
Крякать в стылых скалах, по небу летать.
А потом заслала утку-адвоката,
Что, мол, за рожденье голубя-птенца,
В месяц по кольцу ей золотому надо.
В общем, опустила бедного отца.
Только адвокату радости-то нету.
«Слышь, давай в мой офис», - голубь проронил,
И привёл он утку в кухню к Магомету,
Магомет же утку живо расчленил.
В этот вечер рюмку бронебойной чачи
В клюв залил бедняге повар Магомет.
– Не рыдай, брат голубь, выпей за удачу,
За здоровье сына и за мир на свет!
Ходит по причалу папа-одиночка,
Плачет: - Всё прощу, мля! Сына прокормлю!
Возвратись, всё будет, серьги и цепочки!
Слышишь, дрянь, паскуда? Я тебя люблю!
(Окончание следует)
5.
Оборзевший голубь в лучиках весенних
Утром на причале, хвост задрав, лежит.
Хорошо, когда вы шустрый, словно веник,
Не страшны вам кошки, бабы и ковид.
Вам судьба-злодейка и жена-профура
Говорили: малый, жизнь твоя - навоз.
Пусть была неброской жизни увертюра -
Воспарил симфонией голубок-обсос.
Про жену-паскуду, мамку-профурсетку,
Донесла разведка, птичая молва:
Чаячие мачо разодрали детку,
Ох, была неистова в плане естества!
Пацанам чаёвным эта тварь твердила:
– Ты втыкай, да слушай, что я говорю,
Я за секс нагнула голубя-дебила,
Рыпнетесь - и тоже всех вас разорю!
Ведь сейчас настали времена другие:
Феминизм, трансгендер, бэлэмэ, ми-ту.
Парьте меня, жарьте, братья дорогие, -
Впарю иск любому, чайке и киту.
А пока расслабьтесь, парьтесь - не жалейте,
Только если надо - вы у меня вот!
Так прижму, ребята - просто опупеете! -
И решил прибить ее чаечий народ.
Доплясалась чайка, дораспоясàлась,
Вывернули чайку через яйцеклад.
Погрустил наш голубь лишь для вида малость,
Мол, любовь и веру не вернуть назад.
А потом, брильянтик сплюнув Магомету,
Две недели квасил с братом дорогим.
Чтоб мужчину баба не сжила со свету,
Помни: все - профуры, все они - враги.
6.
Оборзевший голубь в камышах у пруда,
В камышах у пруда в парке городском,
На царевну-лебедь, возжелавши чуда,
Смотрит задыхаясь, крàдется ползком.
В голове бушует: «Не совсем я голубь,
Я голубечайка, я имею шанс!
За тобою, краля, хоть в огонь, хоть в прорубь!
Ты my Lady Гага, ты my bad romance!
А царевна-лебедь, гордость побережья,
Мисс Гелиополис, мисс Кавказский Юг,
На голубечайку как бы чуть небрежно
Косится, считая выгоду свою.
Вроде его папа - голубь необычный,
Золотоискатель, денег дофига.
И сынок пока что держится прилично,
Не борзеет, вроде, знает берега.
– Эй, чего таишься? Подплывай поближе.
Не умеешь, что ли? Во, гляди, плывет!
Ты похож на чайку, дай тебя развижу.
Не робей, засунь мне клюв в мочеотвод...
Ох, как встрепенулся высморк голубиный,
Как чесал он клювом лебедь там и тут!
Притворилась краля девочкой невинной,
Типо их на конкурсах не внатяг дерут.
В игрищах любовных осень пронеслася,
Вдруг - фигак - повестка голубёнку в суд,
Лебедь заявила, что ее харрасили.
«Ох и ни хера себе!» - хлюпнул старый пруд.
Только кто ж у пруда показанья спросит?!
Не хватило папе сына откупить.
Что же ты наделала, золотая осень!
На этапе парень, мать твою иттить.
Будет вспоминать он солнце Черноморья
В тех краях, где десять месяцев пурга.
Мама не приедет, папа запил с горя,
И летит над зоной, всхлипам сердца вторя,
Шлягер Леди Гаги - «Радио Га-га».
7.
Оборзевший голубь улетает с зоны,
Отмотал полсрока, вышел по удо.
Оказалась лебедь чёрною вороной,
Не свилось с оторвой у него гнездо.
Пусть молотят языки где-то там на воле,
Что на зоне все равно, голубь ли, петух,
Только голубь избежал петушиной роли,
Клювом чаечьим забил претендентов двух.
Домотались до него: «Голубок-голуба,
Одиноко на тюрьме, ты же бел и чист...»
Одному он выбил глаз, а другому зубы.
Мама-чайка ох не зря была феминист.
Вот приехал голубь в свой Гелиополис,
Магомет с батяней вмиг накрыли стол.
Ну, понятно, чачей быстро упоролись,
И в ночи на пруд он к лебеди пошёл.
– Что же ты, подруга, как жила три года?
Как болтала по воде жопой без меня? –
И задвинул твари
вглубь мочеотвода,
Ярость чайки с нежностью отца соединя.
– Не ищи меня ты вновь - больше не поймаешь,
Буду жить как партизан в скалах и лесах,
Если высидишь сынка, если воспитаешь,
Назови его Борзой Ветер-в-Небесах.
Пусть он пялит всё вокруг, и ворон, и чаек,
Всех голубок, лебедей, уток и орлиц,
Пусть сомнений и стыда, грусти не встречает,
Пусть зовут его царём орды здешних птиц.
Оборзевший голубь в лучиках весенних
Утром на причале, хвост задрав, лежит.
Хорошо, когда вы шустрый, словно веник,
Не страшны вам кошки, бабы и ковид.
Вам судьба-злодейка и жена-профура
Говорили: малый, жизнь твоя - навоз.
Пусть была неброской жизни увертюра -
Воспарил симфонией голубок-обсос.
Про жену-паскуду, мамку-профурсетку,
Донесла разведка, птичая молва:
Чаячие мачо разодрали детку,
Ох, была неистова в плане естества!
Пацанам чаёвным эта тварь твердила:
– Ты втыкай, да слушай, что я говорю,
Я за секс нагнула голубя-дебила,
Рыпнетесь - и тоже всех вас разорю!
Ведь сейчас настали времена другие:
Феминизм, трансгендер, бэлэмэ, ми-ту.
Парьте меня, жарьте, братья дорогие, -
Впарю иск любому, чайке и киту.
А пока расслабьтесь, парьтесь - не жалейте,
Только если надо - вы у меня вот!
Так прижму, ребята - просто опупеете! -
И решил прибить ее чаечий народ.
Доплясалась чайка, дораспоясàлась,
Вывернули чайку через яйцеклад.
Погрустил наш голубь лишь для вида малость,
Мол, любовь и веру не вернуть назад.
А потом, брильянтик сплюнув Магомету,
Две недели квасил с братом дорогим.
Чтоб мужчину баба не сжила со свету,
Помни: все - профуры, все они - враги.
6.
Оборзевший голубь в камышах у пруда,
В камышах у пруда в парке городском,
На царевну-лебедь, возжелавши чуда,
Смотрит задыхаясь, крàдется ползком.
В голове бушует: «Не совсем я голубь,
Я голубечайка, я имею шанс!
За тобою, краля, хоть в огонь, хоть в прорубь!
Ты my Lady Гага, ты my bad romance!
А царевна-лебедь, гордость побережья,
Мисс Гелиополис, мисс Кавказский Юг,
На голубечайку как бы чуть небрежно
Косится, считая выгоду свою.
Вроде его папа - голубь необычный,
Золотоискатель, денег дофига.
И сынок пока что держится прилично,
Не борзеет, вроде, знает берега.
– Эй, чего таишься? Подплывай поближе.
Не умеешь, что ли? Во, гляди, плывет!
Ты похож на чайку, дай тебя развижу.
Не робей, засунь мне клюв в мочеотвод...
Ох, как встрепенулся высморк голубиный,
Как чесал он клювом лебедь там и тут!
Притворилась краля девочкой невинной,
Типо их на конкурсах не внатяг дерут.
В игрищах любовных осень пронеслася,
Вдруг - фигак - повестка голубёнку в суд,
Лебедь заявила, что ее харрасили.
«Ох и ни хера себе!» - хлюпнул старый пруд.
Только кто ж у пруда показанья спросит?!
Не хватило папе сына откупить.
Что же ты наделала, золотая осень!
На этапе парень, мать твою иттить.
Будет вспоминать он солнце Черноморья
В тех краях, где десять месяцев пурга.
Мама не приедет, папа запил с горя,
И летит над зоной, всхлипам сердца вторя,
Шлягер Леди Гаги - «Радио Га-га».
7.
Оборзевший голубь улетает с зоны,
Отмотал полсрока, вышел по удо.
Оказалась лебедь чёрною вороной,
Не свилось с оторвой у него гнездо.
Пусть молотят языки где-то там на воле,
Что на зоне все равно, голубь ли, петух,
Только голубь избежал петушиной роли,
Клювом чаечьим забил претендентов двух.
Домотались до него: «Голубок-голуба,
Одиноко на тюрьме, ты же бел и чист...»
Одному он выбил глаз, а другому зубы.
Мама-чайка ох не зря была феминист.
Вот приехал голубь в свой Гелиополис,
Магомет с батяней вмиг накрыли стол.
Ну, понятно, чачей быстро упоролись,
И в ночи на пруд он к лебеди пошёл.
– Что же ты, подруга, как жила три года?
Как болтала по воде жопой без меня? –
И задвинул твари
вглубь мочеотвода,
Ярость чайки с нежностью отца соединя.
– Не ищи меня ты вновь - больше не поймаешь,
Буду жить как партизан в скалах и лесах,
Если высидишь сынка, если воспитаешь,
Назови его Борзой Ветер-в-Небесах.
Пусть он пялит всё вокруг, и ворон, и чаек,
Всех голубок, лебедей, уток и орлиц,
Пусть сомнений и стыда, грусти не встречает,
Пусть зовут его царём орды здешних птиц.
Птицы торопятся встретить весну,
Заячьи попки из почек вылазят,
Пьяный, обнявший десницей сосну,
С шуйцей и удом чуть-чуть безобразит.
Девочки пьяного мимо, смеясь,
Скачут, глазёнки и рты разевают,
Чуют, проказницы, тайную связь,
Что у людей и деревьев бывает.
Пьяный мой брат, веселее журчи,
Взвейтесь до неба, стволы и побеги,
Грудки зассых, превращайтесь в мячи -
Любо! Даёшь баскетбол, печенеги!
Заячьи попки из почек вылазят,
Пьяный, обнявший десницей сосну,
С шуйцей и удом чуть-чуть безобразит.
Девочки пьяного мимо, смеясь,
Скачут, глазёнки и рты разевают,
Чуют, проказницы, тайную связь,
Что у людей и деревьев бывает.
Пьяный мой брат, веселее журчи,
Взвейтесь до неба, стволы и побеги,
Грудки зассых, превращайтесь в мячи -
Любо! Даёшь баскетбол, печенеги!
Как-то неожиданно-трогательно. Вот Навальному, например, нравилась песня «Кисло». Прогнулся б под светоча свободы, ща, глядишь, жировал бы с его донатов. Не смог, старый дурак.
А про абьюз будет песня завтра!
https://t.iss.one/kashinguru/43971
А про абьюз будет песня завтра!
https://t.iss.one/kashinguru/43971
Telegram
КАШИН
Вчера прочитал в фб пост Хавтана с советами начинающим группам, потом в Густопсовом обсуждали Хавтана, в итоге второй день слушаю группу Браво.
Дошел до песни «Замок из песка» 95 года. Там лирический герой уговаривает случайно зашедшую к нему в гости девушку…
Дошел до песни «Замок из песка» 95 года. Там лирический герой уговаривает случайно зашедшую к нему в гости девушку…
Собираясь в застолье, хоть на День поэзии, хоть на 8-е марта, мы рано или поздно ударяемся в пение. Роняя пьяную слезу и забывая слова, несём отсебятину.
ОТХАРАСИЛИ
(поётся на мотив «Очарована-околдована», переходящий в «Я тебя никогда не забуду»)
Отабьюзили, отхарасили,
Обслюнявили крошку доверчивую,
Отвайнштейнили и отматрасили,
Разморозили в девочке женщину.
Как теперь ей писать о проблемушках
БэЛэМэ, о Хабаровском митинге?
Вы в фейсбуке полакайте девушку,
В телеграм-инстаграме и твиттере.
Подневольные русские девушки -
Нынче стали все вы поднавальные,
Вы как раньше не просите денежку,
Не зовёте в глубины астральные.
Очарованы, околдованы
Фейерверками новых реальностей,
Вы ни с юными и ни с олдовыми
Не желаете флирта и сальностей.
—
И когда вдруг самец неожиданно
Ослепит вас павлиньими перьями,
И заставит без чувства и выгоды
Отдаваться ему неумеренно, -
Все равно вы очнётесь когда-нибудь,
Через день, через год иль столетие,
И суду и мерзавцу предъявите
Душ израненных сок и соцветия.
Отабьюзена, отхарасена,
Через двадцать лет всё осознавшая,
Ты очнёшься - вокруг пидарасины(вариант: лишь орясины),
От бесполого мира уставшие.
И сама ты такая, как мумия,
Вся metoo и child-free безупречная,
Муравей из вселенной безумия,
Только раз побывавшая женщиной.
ОТХАРАСИЛИ
(поётся на мотив «Очарована-околдована», переходящий в «Я тебя никогда не забуду»)
Отабьюзили, отхарасили,
Обслюнявили крошку доверчивую,
Отвайнштейнили и отматрасили,
Разморозили в девочке женщину.
Как теперь ей писать о проблемушках
БэЛэМэ, о Хабаровском митинге?
Вы в фейсбуке полакайте девушку,
В телеграм-инстаграме и твиттере.
Подневольные русские девушки -
Нынче стали все вы поднавальные,
Вы как раньше не просите денежку,
Не зовёте в глубины астральные.
Очарованы, околдованы
Фейерверками новых реальностей,
Вы ни с юными и ни с олдовыми
Не желаете флирта и сальностей.
—
И когда вдруг самец неожиданно
Ослепит вас павлиньими перьями,
И заставит без чувства и выгоды
Отдаваться ему неумеренно, -
Все равно вы очнётесь когда-нибудь,
Через день, через год иль столетие,
И суду и мерзавцу предъявите
Душ израненных сок и соцветия.
Отабьюзена, отхарасена,
Через двадцать лет всё осознавшая,
Ты очнёшься - вокруг пидарасины(вариант: лишь орясины),
От бесполого мира уставшие.
И сама ты такая, как мумия,
Вся metoo и child-free безупречная,
Муравей из вселенной безумия,
Только раз побывавшая женщиной.
Делился надысь воспоминаниями для программы о дуэте ТАТУ, готовят на НТВ. Вряд ли мои размышления на тему эволюции педофильства и лесбийства будут включены, так, останется пара ничего не значащих фраз. Но зато выплыл из памяти опус про Шурыгину, я его чуть подшаманил и - вуаля!
*
Муторно моей душе, обрыганной
Грешными неправедными мыслями:
Маленькую девочку Шурыгину
Я в своём воображенье тискаю.
Бьют вокруг хвостом большие рыбины,
Ну а мне охота сикильдявочку.
Вся страна вздрочнула на Шурыгину,
Дивную сосальную малявочку.
Сам я шоу не смотрю паскудные -
Рассказали банщики знакомые,
И теперь в малютку эту чудную
Впиться я хочу, как насекомое.
Приводили банщики мне куколок -
Всё не то, хоть сам иди к Малахову.
Раз жена в ночи меня застукала,
Как в айфон зассыху эту трахаю.
Педофилы помнят, те кто в возрасте,
MTV почившее расейское,
Песню "Догоните нас на скорости!" -
В гольфиках две школьницы-ровесницы.
На экран, на Катеньку и Юленьку,
Мы кончали (в основном, на чёрную),
Хоть с лесбийством ихним
поднадули нас,
Но Шурыга - существо бесспорное.
..........
Где теперь ты, юная отсосина?
Унесло тебя в порнуху жёсткую.
Хорошо хоть с хуем вместо носика
За Россию не поешь на конкурсах.
2017 - 2021
*
Муторно моей душе, обрыганной
Грешными неправедными мыслями:
Маленькую девочку Шурыгину
Я в своём воображенье тискаю.
Бьют вокруг хвостом большие рыбины,
Ну а мне охота сикильдявочку.
Вся страна вздрочнула на Шурыгину,
Дивную сосальную малявочку.
Сам я шоу не смотрю паскудные -
Рассказали банщики знакомые,
И теперь в малютку эту чудную
Впиться я хочу, как насекомое.
Приводили банщики мне куколок -
Всё не то, хоть сам иди к Малахову.
Раз жена в ночи меня застукала,
Как в айфон зассыху эту трахаю.
Педофилы помнят, те кто в возрасте,
MTV почившее расейское,
Песню "Догоните нас на скорости!" -
В гольфиках две школьницы-ровесницы.
На экран, на Катеньку и Юленьку,
Мы кончали (в основном, на чёрную),
Хоть с лесбийством ихним
поднадули нас,
Но Шурыга - существо бесспорное.
..........
Где теперь ты, юная отсосина?
Унесло тебя в порнуху жёсткую.
Хорошо хоть с хуем вместо носика
За Россию не поешь на конкурсах.
2017 - 2021
СОНЕТ ПАТРИОТИЧЕСКИЙ
Сижу один на кромке у реки,
Мальки рыбёх покусывают муди.
В любви обычно люди дураки,
Но это русские, нерусские - не люди.
Нерусский царь колонны и полки
Шлёт на Восток - подайте Русь на блюде!
Любовь? Быть может. Тоже дураки,
Хоть и не русские, хоть вовсе и не люди.
Не раз ломали сабли и штыки
О нашу бронь завистливые ряхи:
Тевтоны, франки, шведы, турки, ляхи -
И хуй им всем! На берегу реки
Сидит русак, на солнце греет ляхи -
Любовь ушла, но в сердце нет тоски.
Сижу один на кромке у реки,
Мальки рыбёх покусывают муди.
В любви обычно люди дураки,
Но это русские, нерусские - не люди.
Нерусский царь колонны и полки
Шлёт на Восток - подайте Русь на блюде!
Любовь? Быть может. Тоже дураки,
Хоть и не русские, хоть вовсе и не люди.
Не раз ломали сабли и штыки
О нашу бронь завистливые ряхи:
Тевтоны, франки, шведы, турки, ляхи -
И хуй им всем! На берегу реки
Сидит русак, на солнце греет ляхи -
Любовь ушла, но в сердце нет тоски.
Завтра, 26 марта, традиционный угар в Рюмочной Зюзино. А кто не сможет, смотрите теперь и на нашем канале - концерт БахКомпота «Воздух, март-21».
https://youtu.be/M6akSPcQC90
https://youtu.be/M6akSPcQC90
YouTube
Бахыт-Компот | «Воздух», март 2021
Концерт группы "Бахыт-Компот" в рамках рубрики "Воздух". Живой концерт и живой диалог с командой Вадима Степанцова.
Подписывайся на канал Бахыт-Компот
00:06 - Реквием
05:09 - Бухгалтер Иванов
10:52 - Шаман Саня
15:28 - Небо родины
23:24 - Алешенька…
Подписывайся на канал Бахыт-Компот
00:06 - Реквием
05:09 - Бухгалтер Иванов
10:52 - Шаман Саня
15:28 - Небо родины
23:24 - Алешенька…
Мне не нужен ни цирк Дю Солей,
Ни поганой водяры рюмаха,
Мне б нюхнуть молодежных солей
И отъехать башкой суканахуй.
Пусть какой-нибудь там дурачок
Из газетки такой либеральной
Всем трубит: это был «новичок»!
Этот парень - он новый Навальный!
Пусть трезвонит. Но хочется мне
Нюхать так, чтобы жопа дымилась,
Чтоб потом грызли боли в спине
И нога к ебеням отвалилась.
Ни поганой водяры рюмаха,
Мне б нюхнуть молодежных солей
И отъехать башкой суканахуй.
Пусть какой-нибудь там дурачок
Из газетки такой либеральной
Всем трубит: это был «новичок»!
Этот парень - он новый Навальный!
Пусть трезвонит. Но хочется мне
Нюхать так, чтобы жопа дымилась,
Чтоб потом грызли боли в спине
И нога к ебеням отвалилась.