КОТ
Бывало, на даче, в весеннюю тёплую пору,
Откроем все окна и хвою сгребаем с травы,
Глядь через забор - поднимается медленно в гору
Усатая морда с репьями вокруг головы.
Откуда-то вдруг появлялось второе дыханье,
Уборка, глядишь, веселее и шибче идёт,
И жизнь обретала иные совсем очертанья,
Когда приходил к нам ободранный ласковый кот
"Эй, рыжий, ну как зимовал, промурлыкай!" -
И котик мурлычет и вьётся у нас по ногам,
С клещами и с выдранным боком, а вроде не дикий,
Ты вовремя, братец, к телятине и пирогам!
На солнышке жмурится, дочиста съев угощенье,
Глядишь на него, и рассеялась тыща проблем,
Ободранный котик, и вера, и бедам прощенье,
И хочется жить и скакать, и не грустно совсем.
Соседи по осени в город его было взяли -
Да дурик не дался, с заправки обратно удрал,
Которую зиму зимует котяра как зяблик,
Там выпросит что-то, там мышь или птичку задрал.
А этой весной подевался куда-то, не видно.
Почти уже лето - а нету... Нет, вот он, идёт!
И хляби небес, и прокол в колесе - не обидно,
Когда появляется рыжий и ласковый кот.
Ступает по грязи, как Бог по воде, величаво,
Пушистый как верба, он весть нам благую несёт,
И жизнь представляется праздником, вечной халявой,
Когда появляется рыжий ободранный кот.
Бывало, на даче, в весеннюю тёплую пору,
Откроем все окна и хвою сгребаем с травы,
Глядь через забор - поднимается медленно в гору
Усатая морда с репьями вокруг головы.
Откуда-то вдруг появлялось второе дыханье,
Уборка, глядишь, веселее и шибче идёт,
И жизнь обретала иные совсем очертанья,
Когда приходил к нам ободранный ласковый кот
"Эй, рыжий, ну как зимовал, промурлыкай!" -
И котик мурлычет и вьётся у нас по ногам,
С клещами и с выдранным боком, а вроде не дикий,
Ты вовремя, братец, к телятине и пирогам!
На солнышке жмурится, дочиста съев угощенье,
Глядишь на него, и рассеялась тыща проблем,
Ободранный котик, и вера, и бедам прощенье,
И хочется жить и скакать, и не грустно совсем.
Соседи по осени в город его было взяли -
Да дурик не дался, с заправки обратно удрал,
Которую зиму зимует котяра как зяблик,
Там выпросит что-то, там мышь или птичку задрал.
А этой весной подевался куда-то, не видно.
Почти уже лето - а нету... Нет, вот он, идёт!
И хляби небес, и прокол в колесе - не обидно,
Когда появляется рыжий и ласковый кот.
Ступает по грязи, как Бог по воде, величаво,
Пушистый как верба, он весть нам благую несёт,
И жизнь представляется праздником, вечной халявой,
Когда появляется рыжий ободранный кот.
Не извиняйся, детка, за бардак,
В нем виновата наша жизнь и климат,
В нем виноваты президент-мудак
И член, что из тебя был поздно вынут.
Вот отчего в квартире тесно так:
Детишки, кошки, памперсы, игрушки.
Не извиняйся, детка, за бардак,
Скажи «до завтра» матери-старушке.
И, провожая детушек ко сну,
Скажи «до завтра, жизнь» на всякий случай,
Ведь завтра обещал начать войну
Какой-то президент-маньяк ...чий.
Наутро я свожу тебя в Макдак,
Ты спросишь: «Можно взять бигмак детишкам?»,
И снова извинишься за бардак,
А я уйду к своим стихам и книжкам.
Не извиняйся, детка, за бардак,
Мы все вокруг обижены эпохой.
Ты сказочная, президент - мудак,
Но президент - не наш, но, в общем, похуй.
В нем виновата наша жизнь и климат,
В нем виноваты президент-мудак
И член, что из тебя был поздно вынут.
Вот отчего в квартире тесно так:
Детишки, кошки, памперсы, игрушки.
Не извиняйся, детка, за бардак,
Скажи «до завтра» матери-старушке.
И, провожая детушек ко сну,
Скажи «до завтра, жизнь» на всякий случай,
Ведь завтра обещал начать войну
Какой-то президент-маньяк ...чий.
Наутро я свожу тебя в Макдак,
Ты спросишь: «Можно взять бигмак детишкам?»,
И снова извинишься за бардак,
А я уйду к своим стихам и книжкам.
Не извиняйся, детка, за бардак,
Мы все вокруг обижены эпохой.
Ты сказочная, президент - мудак,
Но президент - не наш, но, в общем, похуй.
ДОЛГО СРАЛ ГАРРИ ПОТТЕР
Расскажите мне, тетя, как на русском болоте
Долго срал Гарри Поттер, высрав кубок огня,
Как огонь этот взвился, как флэш-моб разразился,
Как запела Россия от былинки до пня.
Высрал Саша Васильев, а Макар подхватил его,
А потом порнофильмы, а потом таракан,
Все рок-барды знакомые, соловьи-насекомые
Заплясали неистово свой протестный канкан.
От ростка до коряги все поют бедолаги,
Где ты где, Гарри Поттер, дай надежду и свет!
Дай еды и баблишка, дай по бабе на шишку,
А за это тебе мы дружно скажем «привет!».
Ну а мы с нашей печки дружно скажем «привет!»
Только Гарри наш Поттер опустил свою тетю,
Свою тетю Джоанну ахеджакнул пацан,
Дал он тетеньке пенделя за обиду трансгендерам,
А наш рокер сглотнул лишь и продолжил канкан.
Ну а русские рокеры продолжают канкан.
Расскажите мне, тетя, как на русском болоте
Долго срал Гарри Поттер, высрав кубок огня,
Как огонь этот взвился, как флэш-моб разразился,
Как запела Россия от былинки до пня.
Высрал Саша Васильев, а Макар подхватил его,
А потом порнофильмы, а потом таракан,
Все рок-барды знакомые, соловьи-насекомые
Заплясали неистово свой протестный канкан.
От ростка до коряги все поют бедолаги,
Где ты где, Гарри Поттер, дай надежду и свет!
Дай еды и баблишка, дай по бабе на шишку,
А за это тебе мы дружно скажем «привет!».
Ну а мы с нашей печки дружно скажем «привет!»
Только Гарри наш Поттер опустил свою тетю,
Свою тетю Джоанну ахеджакнул пацан,
Дал он тетеньке пенделя за обиду трансгендерам,
А наш рокер сглотнул лишь и продолжил канкан.
Ну а русские рокеры продолжают канкан.
И ещё пару слов о несостоявшемся «Полицай-фесте», его устроителях и артистах, многие из которых колесят по небратской стране и стыдливо не замечают, как их там пользуют.
Я хочу, чтоб по всей РФ кошелёк стучал им в пепел Клааса, чтоб ни одна вольная птаха, поющая на Украине, не смела выступить там, не проверив, что где-то в фойе стоит хоть одна-кружечка-коробочка для пожертвований на АТО, чтоб как Чача Иванов в 90-х, все российские панки кричали в украинские залы «Фашисты-бандеры есть? Идите нахуй!»
Вот чего я хочу от российских рокеров-порнофильмов, да и от всех русартистов, кто туда приезжает.
Но так не будет. Они чужие. Они упорные. Они мечтают собирать на АТО уже здесь. Жовто-блакытные и бчб-флаги у них хранятся на заветной полочке. Ребята ими ещё помашут.
Я хочу, чтоб по всей РФ кошелёк стучал им в пепел Клааса, чтоб ни одна вольная птаха, поющая на Украине, не смела выступить там, не проверив, что где-то в фойе стоит хоть одна-кружечка-коробочка для пожертвований на АТО, чтоб как Чача Иванов в 90-х, все российские панки кричали в украинские залы «Фашисты-бандеры есть? Идите нахуй!»
Вот чего я хочу от российских рокеров-порнофильмов, да и от всех русартистов, кто туда приезжает.
Но так не будет. Они чужие. Они упорные. Они мечтают собирать на АТО уже здесь. Жовто-блакытные и бчб-флаги у них хранятся на заветной полочке. Ребята ими ещё помашут.
Собирал я Родину в себе по крупицам,
По словечкам, фразам, пожухлым страницам,
По глумливым мордам и суровым лицам,
По журавлям в небе и дохлым синицам,
По руинам церквей и остаткам капищ,
И по ржавым венкам с заброшенных кладбищ,
По излукам рек, по плесам песчаным,
По засекам, просекам, джунглям саваннам,
По Днестру, Донбассу, Чечне и Абхазии,
По Афгану, Сирии и Средней Азии,
По мокшанским болотам и вепсским берлогам,
По блудницам и девочкам-недотрогам,
По сусекам, пасекам, колобкам медовым,
По голдам, мобилам, пиджакам бордовым,
По ракитам в Туле и бузине в Полтаве
(Насчёт бузины я не уверен, что в праве).
По пивным да по рюмочным, по энотекам
(К энотекам рифма - библиотекам),
По большим театрам да балеринам,
По чердакам и бабушкиным перинам.
Присобачив себе вместо глаз эмодзи
И забив в ладони шоколадные гвозди,
И стеклянный хер поломав при этом,
Я порадую всех вас сейчас куплетом!
По словечкам, фразам, пожухлым страницам,
По глумливым мордам и суровым лицам,
По журавлям в небе и дохлым синицам,
По руинам церквей и остаткам капищ,
И по ржавым венкам с заброшенных кладбищ,
По излукам рек, по плесам песчаным,
По засекам, просекам, джунглям саваннам,
По Днестру, Донбассу, Чечне и Абхазии,
По Афгану, Сирии и Средней Азии,
По мокшанским болотам и вепсским берлогам,
По блудницам и девочкам-недотрогам,
По сусекам, пасекам, колобкам медовым,
По голдам, мобилам, пиджакам бордовым,
По ракитам в Туле и бузине в Полтаве
(Насчёт бузины я не уверен, что в праве).
По пивным да по рюмочным, по энотекам
(К энотекам рифма - библиотекам),
По большим театрам да балеринам,
По чердакам и бабушкиным перинам.
Присобачив себе вместо глаз эмодзи
И забив в ладони шоколадные гвозди,
И стеклянный хер поломав при этом,
Я порадую всех вас сейчас куплетом!
👍1
Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает рот
Зулейха голосует не за
Зулейха песнь протеста поёт
Диляром била в рот ведром
И Бахром бил меня в рот ведром
И Газпром по башке ведром
И гусар врезал кивером
И увидел я вдруг звезду
По имени солнце
И пришел дед Мазай с багром
И Данила Багров с багром
А за ним олень со свитером
И якутский шаман с костром
А потом на Неве паром
И под рёбра меня пером
И Раскольников бьет топором
И Данила Багров багром
И смеется надо мной звезда
По имени Солнце
Зулейха открывает рот
Зулейха голосует не за
Зулейха песнь протеста поёт
Диляром била в рот ведром
И Бахром бил меня в рот ведром
И Газпром по башке ведром
И гусар врезал кивером
И увидел я вдруг звезду
По имени солнце
И пришел дед Мазай с багром
И Данила Багров с багром
А за ним олень со свитером
И якутский шаман с костром
А потом на Неве паром
И под рёбра меня пером
И Раскольников бьет топором
И Данила Багров багром
И смеется надо мной звезда
По имени Солнце
СКАЗОЧНЫЙ-ВЕЧЕРНИЙ
Наберу я телок и спляшу под фонограмму,
Карлик бородатый будет делать номера,
Будет моих телок он бросать на пилораму,
Приходите, взрослые, велкам, детвора.
Как достало меня петь всякие изящности,
Тонко и смешно шутить, и умом блистать,
Вот я пернул в микрофон и нюхнул для ясности -
Я уверен: публика будет хохотать.
Ик-пук-ча-ча-ча, ходит мишка по лесу,
Скушал он плясун-траву и траву-пердун,
Умный лирик-юморист - нет печальней повести,
Пой про письки-жопоньки - будешь вечно юн.
Можно так же, как пердишь, Путина поругивать,
Про говняшку-рашку смело говорить,
При совке ругали ЖЭК комики занудные,
А теперь хоть сри под Кремль, мать твою едрить.
Вышел к залу - говори сразу слово «сказочный»,
Видишь, как хохочет зал, понимают соль,
Раньше скажешь про хуйло - зал весь как припадочный,
Но х.хлам уж не смешно, и здесь реакшен ноль.
Утренний, вечерний или промежуточный -
надобно придумывать новые слова.
Я умею, я такой, мудень круглосуточный,
Был бы помоложе - пел бы в Доме-2.
Но свободы слова нет, да и нахуй нужно,
Уничтожил все слова, мать его, ЕГЭ,
В интернетах мы пердим вольно, не натужно,
Смейся, нюхай и худей, сбрасывай кэгэ.
Сказочный - не сказочный, выйдешь в цех наладочный,
Хуй нацепишь на сверло, станешь сиську мять...
Я вам, сука, не буддист и не фикус кадочный,
Ну-ка, нос не зажимай, ну-ка смейся, блять!
Наберу я телок и спляшу под фонограмму,
Карлик бородатый будет делать номера,
Будет моих телок он бросать на пилораму,
Приходите, взрослые, велкам, детвора.
Как достало меня петь всякие изящности,
Тонко и смешно шутить, и умом блистать,
Вот я пернул в микрофон и нюхнул для ясности -
Я уверен: публика будет хохотать.
Ик-пук-ча-ча-ча, ходит мишка по лесу,
Скушал он плясун-траву и траву-пердун,
Умный лирик-юморист - нет печальней повести,
Пой про письки-жопоньки - будешь вечно юн.
Можно так же, как пердишь, Путина поругивать,
Про говняшку-рашку смело говорить,
При совке ругали ЖЭК комики занудные,
А теперь хоть сри под Кремль, мать твою едрить.
Вышел к залу - говори сразу слово «сказочный»,
Видишь, как хохочет зал, понимают соль,
Раньше скажешь про хуйло - зал весь как припадочный,
Но х.хлам уж не смешно, и здесь реакшен ноль.
Утренний, вечерний или промежуточный -
надобно придумывать новые слова.
Я умею, я такой, мудень круглосуточный,
Был бы помоложе - пел бы в Доме-2.
Но свободы слова нет, да и нахуй нужно,
Уничтожил все слова, мать его, ЕГЭ,
В интернетах мы пердим вольно, не натужно,
Смейся, нюхай и худей, сбрасывай кэгэ.
Сказочный - не сказочный, выйдешь в цех наладочный,
Хуй нацепишь на сверло, станешь сиську мять...
Я вам, сука, не буддист и не фикус кадочный,
Ну-ка, нос не зажимай, ну-ка смейся, блять!
Чичерина выступила на армянских позициях в Карабахе/Арцахе. Оперативность певицы и менеджмента впечатляет. Но, как к этому ни относись, Юля молодец, нанесла упреждающий удар по нашей рок-тусовочке. Теперь все наши порнофильмы-тараканы-наивы и примкнувшие к ним макаревичи, все кто чешет по Украине, вольно или невольно помогая сбору денег для карателей Донбасса, все они теперь просто обязаны выступить на другой стороне. Ибо если крымненаш, то и Карабах азербайджанский, правда, мои маленькие любители законных границ постсоветского разлома? Но вот беда, Шендерович внезапно завопил «Россия, введи войска, защити армян!». И что, и как тут быть нашим зубрам говнорока и панк-мелюзге? Ребят, но ведь ваша нынешняя Украина определилась, за кого она. Так что и вы не сомневайтесь! Если в Баку не получится, устройте онлайн-концерт на «Дожде», помогите восстановить законность и порядок в мире. Миша Козырев и Ян Шенкман, ау! Организуете? Засучим рукава - и за работу!
ДОЛЛАР ВЗЛЕТЕЛ
(На мотив «Сулико»)
С милой по Тбилиси мы шли.
«Привези сюда мне рубли» --
отдавая доллары дрожащей рукой,
прошептала мне Сулико.
Отдала мне доллары дрожащей рукой
милая моя Сулико.
Только я рубли приобрел –
доллар вдруг взлетел как орел,
доллар вдруг взлетел высоко-высоко –
и хана моей Сулико.
Доллар поднялся высоко-высоко –
паралич разбил Сулико.
В юности смотрел я кино,
там летал грузин Мимино,
на зеленом вертолете высоко
словно доллар плыл Валико.
На зеленом вертолете высоко
В поднебесье плыл Валико.
Как парик времен рококо,
как гимнастка цирка в трико,
как Саакашвили Мишико
доллар поднялся высоко.
Как розовощекий Мишико
доллар поднялся высоко.
Я могилу милой искал,
сердце мне томила тоска.
На плите могильной сжег рубли я легко
в память о моей Сулико.
На могиле милой сжег рубли я легко –
прав лишь тот, кто жив, Сулико.
(На мотив «Сулико»)
С милой по Тбилиси мы шли.
«Привези сюда мне рубли» --
отдавая доллары дрожащей рукой,
прошептала мне Сулико.
Отдала мне доллары дрожащей рукой
милая моя Сулико.
Только я рубли приобрел –
доллар вдруг взлетел как орел,
доллар вдруг взлетел высоко-высоко –
и хана моей Сулико.
Доллар поднялся высоко-высоко –
паралич разбил Сулико.
В юности смотрел я кино,
там летал грузин Мимино,
на зеленом вертолете высоко
словно доллар плыл Валико.
На зеленом вертолете высоко
В поднебесье плыл Валико.
Как парик времен рококо,
как гимнастка цирка в трико,
как Саакашвили Мишико
доллар поднялся высоко.
Как розовощекий Мишико
доллар поднялся высоко.
Я могилу милой искал,
сердце мне томила тоска.
На плите могильной сжег рубли я легко
в память о моей Сулико.
На могиле милой сжег рубли я легко –
прав лишь тот, кто жив, Сулико.
AVE, CEASAR
Пусть доллара курс нынче скверен,
Пусть снег завалил города,
Но Путину буду я верен,
Как был ему верен всегда.
Хоть мой аппетит неумерен,
Хоть я не пролез в господа,
Но Цезарю буду я верен,
Я Цезарю верен всегда.
Шумерохуйлами обсерен,
Шипят клювоносых стада,
Но Путину буду я верен,
Как был ему верен всегда.
И не говорите, что гуси
Спасают наш гибнущий Рим,
Не те это гуси, Маруся,
Давай-ка мы нож навострим.
Вздохнув, иногда я мечтаю
Вечернею зябкой порой,
Как я потрошу эту стаю
И чавкаю их фуагрой.
И плач от Лондиния слышен
До гор иудейской земли,
О том, что со златом кубышек
У Цезаря там не нашли.
Жаль, в главной науке евреев
Он не был силён никогда.
Но Цезарю я буду верен,
Как был ему верен всегда.
Я слаб, тонкокож и манерен,
Но я плоть от плоти - Орда,
И Путину буду я верен,
Я Путину верен всегда -
Не трусил заносчивых бриттов,
В Имперю веру вдохнул.
Предательски будет убит он,
Изменит ему караул,
Он будет сенатом похерен,
Предаст и Антоний, и Брут,
Зарежут, в могилу насрут -
Но, памяти Цезаря верен,
Я буду орать там и тут:
"Рим кончился. Цезарь, салют!"
Пусть доллара курс нынче скверен,
Пусть снег завалил города,
Но Путину буду я верен,
Как был ему верен всегда.
Хоть мой аппетит неумерен,
Хоть я не пролез в господа,
Но Цезарю буду я верен,
Я Цезарю верен всегда.
Шумерохуйлами обсерен,
Шипят клювоносых стада,
Но Путину буду я верен,
Как был ему верен всегда.
И не говорите, что гуси
Спасают наш гибнущий Рим,
Не те это гуси, Маруся,
Давай-ка мы нож навострим.
Вздохнув, иногда я мечтаю
Вечернею зябкой порой,
Как я потрошу эту стаю
И чавкаю их фуагрой.
И плач от Лондиния слышен
До гор иудейской земли,
О том, что со златом кубышек
У Цезаря там не нашли.
Жаль, в главной науке евреев
Он не был силён никогда.
Но Цезарю я буду верен,
Как был ему верен всегда.
Я слаб, тонкокож и манерен,
Но я плоть от плоти - Орда,
И Путину буду я верен,
Я Путину верен всегда -
Не трусил заносчивых бриттов,
В Имперю веру вдохнул.
Предательски будет убит он,
Изменит ему караул,
Он будет сенатом похерен,
Предаст и Антоний, и Брут,
Зарежут, в могилу насрут -
Но, памяти Цезаря верен,
Я буду орать там и тут:
"Рим кончился. Цезарь, салют!"
Из давнего-недавнего:
СКАЗ ОБ УДАЛОМ ПИСАРЕ АЛЕШЕНЬКЕ, ЦАРСКОМ СЛУГЕ КИРИБЕЕВИЧЕ И ЦАРЕ ВЛАДИМ ВЛАДИМЫЧЕ
Ой ты гой еси, царь Владим Владимович!
Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твого любимого опричника,
Да про писарского сына Алешеньку.
Не сияет на небе солнце красное
Не любуются им тучки синие:
Вечеряет то адвокатский сын,
Писарчук по имени Алешенька.
Рядом с ним любимец царский Кирибеевич,
Что приехал в гости с буйна Терека,
Получить из царских рук награду Родины,
Да проведать Алёшу - брата названного,
Что несёт в столице службу тайную
Под завесой борца против опричнины.
"Гей ты, брат мой названный Алешенька,
Что ты нос повесил, разнюнился?
Аль прискучила тебе служба царская,
Пастухом быть у баранов на митингах?" -
"Гой ты названный брат мой Кирибеевич!
Не о царской службе грусть-печаль моя,
А о том, что государь Владим Владимирыч
Дозволяет бунтовать всякой шушере,
Всякой нечисти хазарской быть лидером,
Из тюрьмы вора Мойшу он выпустил,
Да никак не прикроет Борьку Немчина!
Борька Немчин - лидер прошаренный,
При Бориске-царе он во власти был,
Он во власти был да бюджет пилил,
Пока ты в своих горах пешком под стол ходил". -
"Ай, зачем так говоришь, брат Алешенька!
Я под стол ходил да не просто так,
Я из-под столов жарил пулями
По солдатикам царя Бориса чахленьким,
У которых Борька Немчин крал из жалованья".
"Вот и ладно, брат мой Кирибеевич,
Значит, есть и твой зуб на Борьку Немчина:
По солдатам-промокашкам попадалось ведь
Не так метко, как по боровам упитанным?
Завали ты того Борьку Немчина,
Чтоб у нас он под ногами не путался,
Сам царю не предложу такого я,
Да и царь меня не послушает,
А сослужим мы ему службу добрую,
Коль протест через меня запузырится.
Превращу я протест весь в посмешище,
Да такое, что шутка давешняя царская
Про гандоны дюже умной покажется,
Что одетый гандоном Артём Химкинский
Постесняется уточкой резиновой
Одеваться да плясать перед молодью,
Перед молодью московской безусою,
Да и вся диссидентура пархатая
Отшатнется от протестной педофилии,
И сбежит на Украину да в Прибалтику". -
"Ай, умён, ай хитер ты, брат Алешенька!
Вот она где, школа опричная!
То не дутый диплом мой профессорский,
Не суровая школа партизанская.
Так и быть, завалю я тебе Немчина,
Будешь ты в России главным поединщиком,
Главным нашим борцом с царем-батюшкой...
Чую, чую запах жареной, баранины!"
СКАЗ ОБ УДАЛОМ ПИСАРЕ АЛЕШЕНЬКЕ, ЦАРСКОМ СЛУГЕ КИРИБЕЕВИЧЕ И ЦАРЕ ВЛАДИМ ВЛАДИМЫЧЕ
Ой ты гой еси, царь Владим Владимович!
Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твого любимого опричника,
Да про писарского сына Алешеньку.
Не сияет на небе солнце красное
Не любуются им тучки синие:
Вечеряет то адвокатский сын,
Писарчук по имени Алешенька.
Рядом с ним любимец царский Кирибеевич,
Что приехал в гости с буйна Терека,
Получить из царских рук награду Родины,
Да проведать Алёшу - брата названного,
Что несёт в столице службу тайную
Под завесой борца против опричнины.
"Гей ты, брат мой названный Алешенька,
Что ты нос повесил, разнюнился?
Аль прискучила тебе служба царская,
Пастухом быть у баранов на митингах?" -
"Гой ты названный брат мой Кирибеевич!
Не о царской службе грусть-печаль моя,
А о том, что государь Владим Владимирыч
Дозволяет бунтовать всякой шушере,
Всякой нечисти хазарской быть лидером,
Из тюрьмы вора Мойшу он выпустил,
Да никак не прикроет Борьку Немчина!
Борька Немчин - лидер прошаренный,
При Бориске-царе он во власти был,
Он во власти был да бюджет пилил,
Пока ты в своих горах пешком под стол ходил". -
"Ай, зачем так говоришь, брат Алешенька!
Я под стол ходил да не просто так,
Я из-под столов жарил пулями
По солдатикам царя Бориса чахленьким,
У которых Борька Немчин крал из жалованья".
"Вот и ладно, брат мой Кирибеевич,
Значит, есть и твой зуб на Борьку Немчина:
По солдатам-промокашкам попадалось ведь
Не так метко, как по боровам упитанным?
Завали ты того Борьку Немчина,
Чтоб у нас он под ногами не путался,
Сам царю не предложу такого я,
Да и царь меня не послушает,
А сослужим мы ему службу добрую,
Коль протест через меня запузырится.
Превращу я протест весь в посмешище,
Да такое, что шутка давешняя царская
Про гандоны дюже умной покажется,
Что одетый гандоном Артём Химкинский
Постесняется уточкой резиновой
Одеваться да плясать перед молодью,
Перед молодью московской безусою,
Да и вся диссидентура пархатая
Отшатнется от протестной педофилии,
И сбежит на Украину да в Прибалтику". -
"Ай, умён, ай хитер ты, брат Алешенька!
Вот она где, школа опричная!
То не дутый диплом мой профессорский,
Не суровая школа партизанская.
Так и быть, завалю я тебе Немчина,
Будешь ты в России главным поединщиком,
Главным нашим борцом с царем-батюшкой...
Чую, чую запах жареной, баранины!"
Питерские расченители ныне на слуху, но и в Москве были, были герои!
Forwarded from Радио Лекух
Свежего Караулова вам в ленту...
"Было много ненужных встреч, романов,
вечера за водкой в расписных подвалах,
а потом жену расчленил Алексей Кабанов,
а друзья искали, кричали: куда пропала?
А жена - луна: распустилась на небе вербой,
озаряет светом жизненные руины.
А была говорят, тоже той ещё стервой,
да и родом откуда-то с Украины.
То, что казалось входом в Иерусалим,
не получилось снять с первого дубля.
Расторопный повар всех давно расчленил,
и чья-то лопатка стала звездой в ютубе." (с).
"Было много ненужных встреч, романов,
вечера за водкой в расписных подвалах,
а потом жену расчленил Алексей Кабанов,
а друзья искали, кричали: куда пропала?
А жена - луна: распустилась на небе вербой,
озаряет светом жизненные руины.
А была говорят, тоже той ещё стервой,
да и родом откуда-то с Украины.
То, что казалось входом в Иерусалим,
не получилось снять с первого дубля.
Расторопный повар всех давно расчленил,
и чья-то лопатка стала звездой в ютубе." (с).
У БахКомпота долгожданная радость: наш друг и коллега, автор почти всех наших последних клипов, Андрей Близнюк закончил работу над картинкой для песни «Дождь Сергей». Смотрим, наслаждаемся, распространяем!
https://youtu.be/0hwb4LMR-74
https://youtu.be/0hwb4LMR-74
YouTube
Бахыт-Компот/ BachKompot | Дождь Сергей/Sergey the rain
ДОЖДЬ СЕРГЕЙ
Несносный мышь скребёт под койкой,
Ни зги не видно, хоть убей,
А дождь особенный какой-то,
Я назвала его Сергей.
Он барабанит неустанно,
Он требует открыть окно.
Сергей, прошу, уйди, ты пьяный!
Не просто пьяный, а в говно.
Больно больно больно…
Несносный мышь скребёт под койкой,
Ни зги не видно, хоть убей,
А дождь особенный какой-то,
Я назвала его Сергей.
Он барабанит неустанно,
Он требует открыть окно.
Сергей, прошу, уйди, ты пьяный!
Не просто пьяный, а в говно.
Больно больно больно…
Я в самолете на Анапу
Летел с соседом увлечённым:
Надвинув на надбровья шляпу,
Он час рубился под музоном.
Потом с башки снял резко уши
И сунул мне: «Хелло, бля, пипл!
«Владимирский централ», послушай,
Чума! А шляпу мне верни-ка.
Новейший вариант, все звёзды,
Шансон и рэп, всем топом кроют,
Макар сводил на Abbey Road.
Чо харю скуксил, гуманоид?»
И я ему ответил гордо:
«Пусть хоть Макар, хоть сам Маргулис,
Но я не верю этим мордам,
С кем там они б не коллабнулись.
Макар, Отар, Элджей и Морган,
Плюс хоть Снуп Дог и Челентано -
Я срать хотел на эти морды
С «Владимирским централом» сраным!»
Не помню я, как нас разняли
Пилот, стюард и пассажиры.
В Анапе нас в ментовку сдали.
«Тебе, мозгляк, короче, вилы!
Сегодня бьемся мы с тобою, -
Он бросил, - на центральном пляже». -
«Мне похуй, русскому олдбою, -
Сказал я. - Я тебя уважу». -
«Уважишь, сука, и ответишь
За Круга, Лепса и за Хаски.
Меня в толпе легко заметишь:
Я буду в медицинской маске». -
«Я тоже. А ещё, пожалуй,
Куплю трусы с Егором Кридом,
Чтоб населенье уважало
Борцов с шансоном и с ковидом».
Летел с соседом увлечённым:
Надвинув на надбровья шляпу,
Он час рубился под музоном.
Потом с башки снял резко уши
И сунул мне: «Хелло, бля, пипл!
«Владимирский централ», послушай,
Чума! А шляпу мне верни-ка.
Новейший вариант, все звёзды,
Шансон и рэп, всем топом кроют,
Макар сводил на Abbey Road.
Чо харю скуксил, гуманоид?»
И я ему ответил гордо:
«Пусть хоть Макар, хоть сам Маргулис,
Но я не верю этим мордам,
С кем там они б не коллабнулись.
Макар, Отар, Элджей и Морган,
Плюс хоть Снуп Дог и Челентано -
Я срать хотел на эти морды
С «Владимирским централом» сраным!»
Не помню я, как нас разняли
Пилот, стюард и пассажиры.
В Анапе нас в ментовку сдали.
«Тебе, мозгляк, короче, вилы!
Сегодня бьемся мы с тобою, -
Он бросил, - на центральном пляже». -
«Мне похуй, русскому олдбою, -
Сказал я. - Я тебя уважу». -
«Уважишь, сука, и ответишь
За Круга, Лепса и за Хаски.
Меня в толпе легко заметишь:
Я буду в медицинской маске». -
«Я тоже. А ещё, пожалуй,
Куплю трусы с Егором Кридом,
Чтоб населенье уважало
Борцов с шансоном и с ковидом».