Давным-давно не самый последний поэт-комсомолец написал произведение о будущей войне с фашистами, где самые страшные раны советских солдат излечивались рифмами Маяковского и музыкой советских композиторов.
Вот оттуда - эпиграф и маленький
отрывок:

Семён Кирсанов
ГЕРАНЬ — МИНДАЛЬ — ФИАЛКА (1936)

Люизит пахнет геранью.
Синильная кислота — миндалем.
Слезоточивый газ — фиалкой.
(Свойства отравляющих веществ)

«Да, я из сказки.
Если газовая рана
и укус чумной блохи —
помогают,
как ни странно,
Маяковского стихи.
Если сильный ожог
кожу нарушил —
музыку хорошо
положить
на душу.
Чтобы бред не шумел —
нужно
согревать при чуме
дружбой.
Надо рядом побыть
мне с ним,
надо раненым петь
песни...»

И ещё один отрывок оттуда же:

Иван

Потому что, только мы
отвоюем мир —
будут делать из чумы
утренний кефир.
Мы вас быстро обезвредим,
и с весельем на лице —
будут кукол красить дети
акварелью ТБЦ.
Чтоб микробы не хирели
как обыденное —
будут делать из холеры
нежное слабительное.
Мир светлее,
день синее,
умереть не можем мы —
потому что мы сильнее
и войны и чумы.
(Не умирает.)

Мария

Люди ходят в загс на запись,
возят жен в родильный дом,
бывший яд — азота закись
мы
роженицам даем.
Женщины довольны —
роды
обезболены.
Мы поставили на вид
химикам приказом —
чтобы не был ядовит
ни один из газов.
Мы их скоро развернем,
как цветки на плитах.
Не старайтесь — не умрем.
Мы сильней иприта.
(Не умирает.)

Приятно и трогательно, когда коллега по музыкальной банде может выдать о тебе такое:
Вадим Степанцов - помимо группы "Бахыт-Компот" - ещё и один из самых ярких представителей русской поэзии конца XX - начала XXI века. И это отражается не только в знакомых многим с детства образных и сюжетных текстах группы "Браво" - про короля оранжевое лето, синеглазого мальчика, букет роз, которые не вянут, или перо жар-птицы...

Стихи Степанцова (кто не знает, выпускника Литературного института и ученика великого Льва Ошанина, атора "Эх, Дороги" и "Издалека долго") не так известны широкой публике, однако ценителями они давно разобраны на цитаты - и "Черная нога", и "Утренний рондель", и "Чапа" и многие другие...

И насладиться этой поэтической стороной творчества культового рок-музыканта можно на поэтических концертах, где Вадим читает стихи и поёт романсы, представая при этом не в роли рок-идола, а в роли интеллектуала и умного саркастичного собеседника. Ну а атмосфера небольших клубов, в которых после концерта легко можно подойти пообщаться и даже посидеть с музыкантами за одним столом, только располагает к тому, чтобы оценить этот не самый распространенный концертный жанр.

Встретимся на поэтических концертах Вадима Степанцова и его товарищей по группе "Бахыт-Компот" Дмитрия Талашова и Андрея Ежелева в Москве (чт 17.09, Ритм-Блюз Кафе) и Питере (пт 18.09, клуб Ящик)

https://youtu.be/42MPiXtsgEs

Тьфу ты! Тут новые губеры всюду повылуплялись, а мы чуть мимо не прошли.
МАМЗЕЛЬ

Не ваша, не моя вина,
Что жизнь ее была несладкой.
Была у девушки спина
И грудь под левою лопаткой.

Как грудь ее туда сползла,
Вопросов мне не задавайте,
Но в мире очень много зла,
Прям вот до жопы, так и знайте.

Ах, юные мои друзья,
Мы с вами все не без изъяна.
К примеру, ссусь в постели я,
А кто-то серет прямо в ванну,

Ну, у кого-то свинский зоб
Иль заячий, допустим, хвостик,
Но сиська под лопаткой чтоб -
Ну ладно, не свистите, бросьте!

Простите вы меня, совка,
Но знаю: нынешние куры
Кладут с приборчиком х..чутка
На все уроки физкультуры.

И эта хитрая мамзель
Изъян умело свой скрывала.
В шестнадцать в девичью постель
Втащила пьяного амбала.

Амбал не понял ничего,
Лишь утром в бессловесной муке,
Дойдя до дома своего,
Смотрел у зеркала на руки.

И так сходило много раз,
Пока она не полюбила.
Вы ждёте рифму... эмм, Кавказ?
А вот пардон, не тут-то было!

В губернском городе её,
Где сплошь менты и экс-бандосы,
Случился губер, ё-моё,
Не то что прежние обсосы.

Его прислали из Москвы,
Он был прекрасен как Безруков,
Да, тоже староват, увы,
Но, девочки, кобель не сука.

Она влюбилась в тот же миг,
Когда он в телеке явился.
Водитель - крёстный - на пикник
Для крёстной пропуска добился.

Был губернаторский приём
Изыскан, но без распальцовки,
Бомонд и пресса - все на нём
Подразомлели от перцовки,

Которой местный спиртзавод
Снабдил начальство для сугреву.
Вот губернатор ссать идёт,
За ним крадётся наша дева.

От глаз охраны в лопухах
Она к овражку проскользнула.
- Привет, ты кто? - Я Маша. - Вах!
И как тебя сюда надуло?

Ты журналистка или кто?
- Не журналистка, просто Маша.
- А я Евгений. Конь в пальто.
У вас здесь губером ебашу.

Поедешь в сауну со мной?
- Да с вами я куда угодно!
К тому же завтра выходной...
- Ах ты газель! Ну вот и годно.

Когда с красоткой поднялся
Наш губернатор из оврага,
Охрана вылупилась вся,
И кто-то брякнул: «Не салага».

И губернатор произнёс:
- Кто тут гундосит? Ты, лохматый?
Теперь в охране будешь босс.
Ну что, поехали до хаты?

Перцовка, звёзды и луна,
И вот они уже в парилке.
И молвил Женя: - Оба-на,
Какие, блин, в тайге кобылки!

Ну раздевайся, что стоишь?
Снимай уже простынку эту.
- А можно это, Женя, слышь,
Ну чтобы первый раз без свету?

- Вот ты затейница, Машуль.
Ну ладно, нахер свет погасим. -
Вошёл Евгений, как июль,
В Машуню, тёпел и прекрасен.

- О да, о шит, о йе, о йа!
Скорей карету мне, карету!
А где же, Маша, грудь твоя?
Вот сердце есть, а сиськи нету.

А где тут свет? Да будет свет!
Ну здравствуй, Маша сиська-сзади.
А ну-ка сделай мне минет.
Не вытирай, люблю в помаде.

Сама не помнишь, говоришь,
Как сделалось такое чудо?
А мне вот нравится, малыш,
И я с тобой все время буду.

Ну, вне семьи и вне жены,
Они в Москве, ты ж понимаешь.
А нам в правительстве нужны
Такие девушки, смекаешь?

Чего умеешь? Ничего?
Ни в алгебре, ни в физкультуре?
Ну, сделаем тебя того,
Моим зампредом по культуре.

Я хоть чинуша, но эстэт,
Журнал «Медведь» читал когда-то.
А что теперь? Превед-медвед,
Ю-туб и рэп, и тонны мата.

Театр тут рухлядь, скукота,
В музее Шишкин да Поленов,
А у меня уже мечта,
Чтоб был Пикассо непременно.

Весь этот местный чернозём
Не знает, кто такой Пикассо.
В Париж поедем, привезём.
Пусть просветятся, пидарасы!
.........................
Вот так бывает вознесён,
Кого сама судьба возносит.
От жизни получает всё
Лишь тот, кто любит и не просит.

Смотрите: женщины кругом -
Министры, думцы, офицеры.
О мать Россия, милый дом,
Какие дивные примеры!

Вот в телевизоре они
Губами шевелят, как рыбки.
О русский бог! Вовек храни
Их вицмуниры и улыбки.

Вы не подумайте, что, вот,
Поэт из энтих, недовольных.
Пусть дама пилит и сосет,
И служит ширмой для двуствольных -

Она начальству друг и брат,
А иногда считать умеет.
Пускай чиновник будет рад,
«Когда такой продукт имеет».

Кому попроще - топ-модель,
Бесстрашным - гард с могучей писькой,
А просветленному - мамзель
С блуждающей по телу сиськой.

СПб!

ПИКЕТ

На пляже мамаши и дети
Умильно глядят на меня,
Когда в одиночном пикете
Мой фаллос встаёт среди дня.

- А что это, мама, у дяди
Из трусиков рвётся на свет?
- Отстань от меня, бога ради!
- Ну что это, мама? - Пикет!

И дети, запомнивши слово,
Особенно девочки, да,
Когда подрастают, готовы
В пикетах пропасть навсегда.

Пикеты, в пикет, на пикете!
Все формы его хороши.
А мы, старичьё, на Пхукете,
Просрали остатки души.

КУКОЛЬНЫЕ ЛЮДИ

Пусть мой рассказ для вас нелепым будет,
пусть скептики смеются надо мной,
но есть на свете кукольные люди
пришедшие из сказок в мир земной.


Любой ребёнок обожает кукол,
девчонки любят их до зрелых лет.
Я с Буратино милую застукал,
когда зашел некстати в туалет,


и где был нос мерзавца Буратино,
я вам, как джентльмен, просто не скажу,
но так меня прибила та картина,
что я с тех пор на женщин не гляжу.


Но кукольные люди - не тряпицы,
не просто целлулоида куски,
они сумели здорово развиться,
забыв о предках из простой доски.


У них есть кровь, и волосы, и кожа -
всё как у нас, не отличить вблизи,
но есть одно различие, быть может:
у кукол все делишки на мази.


Что человек? Корячится, натужась,
потом вскипит: "Да в рот оно вались!"
А кукла прёт, в людей вселяя ужас,
с одежды отряхая кровь и слизь.


Любую трудность кукла перемелет,
в любую щель пролезет, словно клоп,
где надо - человеку мягко стелет,
где надо - заколачивает в гроб.


С широкой деревянною улыбкой
спешат по жизни куклы там и тут,
буравят нужных баб дубовой пипкой,
а если надо, дяденькам дадут.


Но, выйдя в люди, проявляют норов,
им денег мало, им давай любовь.
Вампиры-куклы, Галкин и Киркоров,
из нашей Аллы выпили всю кровь.


А пупс Борис, стяжав трибуна славу,
шарнирами гремел десяток лет,
сам развалился, развалил державу,
разбил всем яйца, сбацал нам омлет.

Пупс Михаил растоптан был Борисом,
Но, кажется, всех нас переживет,
И кукла-бард, осклабившись как крыса,
На юбилее с ним вдвоём поёт.

Куда ни глянешь - куклы, куклы, куклы,
резина, биомасса, провода,
в Госдуме друг на друга пялят буркалы,
возводят замки, рушат города.


Они нам постепенно заменяют
мозги на йогурт, кровь на пепси-лайт,
людей в театры кукол загоняют,
бьют шомполами с криком "Шнелль, играйт!"


Чтоб не сердились кукольные люди,
мы кукольные песенки поём,
целуем силиконовые груди,
танцуем с силиконовым бабьём,


и эти бабы нам детей приносят
из силикона, гноя и пластмасс,
и кукольные дети пищи просят,
и с сочным хрустом пожирают нас.

Илья Яшин задвинул историю, как проник в форме охранника на девичник своей нареченной. Часть формы была куплена, по его словам, у росгвардейца. Яшин в форме и маске, неузнанным, веселился и наводил порядок, едва не нашёл в трусах у Миши Козырева запрещённые вещества (novichok?). Вы ему, кто контактирует, перешлите мой этот опус, вдруг понравится? С пожеланием скорее отъебаться от Красносельского района, где его стараниями мои соседи никак не покинут руины квартала на Русаковке.

***
Десять лет назад я в Салехарде,
В номере гостиницы «Ямал»,
Скинувши с себя мундир Росгвардии,
Якутянку крепко обнимал,

Маленькую, ладную, раскосую,
Обнимал, вертел, и тискал я.
Не терзался я тогда вопросами,
Что была девчонка не моя,

А поэта местного какого-то,
Что, приладив голову на стул
И углом раскинув ноги в чёботах,
Водкой отуманенный уснул.

А каким он бойким был в компании,
Хохотал: «Ну чо, давай ебошь!
Ща тебя, брателла, настаканим мы,
Северян, мля, хуй-то перепьешь!»

А потом мы подышали вьюгою
(Вышли подымить мы на балкон).
Хорошо на Севере с подругою
Под луной зимою голяком!

?Нежные, задорные и пьяные,
Пьющие горстями лунный свет, –
А потом вдруг в северном сиянии
Хрусткий упоительный минет!

Спутник твой стонал под табуреткою –
Вздрагивал, оглядываясь, я,
Но в него вливала рюмку крепкого
Тут же якутяночка моя.

Не забыл ту зиму в Салехарде я,
И девчонку ту я не забыл,
Стерлось лишь одно: мундир Росгвардии
Где я в Заполярье раздобыл?

Не забуду ночи в Салехарде я,
Но один лишь мучает вопрос:
Кто мне подарил мундир Росгвардии,
Кто в нём службу доблестную нёс?

Знатные особы ходили по улицам и пели: "A moi l'pompon", или "La Venus aux carottes" («Ко мне, помпончик», «Венера с морковками»), смерды слонялись по кабакам и горланили камаринскую. Мнили, что во время этой гульбы хлеб вырастет сам собой, и потому перестали возделывать поля. Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на том, чтобы стариков и старух продать в рабство. В довершение всего, очистили какой-то манеж и поставили в нем "Прекрасную Елену", пригласив, в качестве исполнительницы, девицу Бланш Гандон. в качестве исполнительницы, девицу Бланш Гандон.

Салтыков-Щедрин. ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА

...Но они сами изнемогли под бременем своего счастья. Они забылись. Избалованные пятью последовательными градоначальничествами, доведенные почти до ожесточения грубою лестью квартальных, они возмечтали, что счастье принадлежит им по праву и что никто не в силах отнять его у них...

И вот последовал целый ряд прискорбных событий, которые летописец именует "бесстыжим глуповским неистовством", но которое гораздо приличнее назвать скоропреходящим глуповским баловством.

Начали с того, что стали бросать хлеб под стол и креститься неистовым обычаем. Обличения того времени полны самых горьких указаний на этот печальный факт. "Было время, — гремели обличители, — когда глуповцы древних Платонов и Сократов благочестием посрамляли; ныне же не токмо сами Платонами сделались, но даже того горчае, ибо едва ли и Платон хлеб божий не в уста, а на пол метал, как нынешняя некая модная затея то делать повелевает". Но глуповцы не внимали обличителям, и с дерзостью говорили: "Хлеб пущай свиньи едят, а мы свиней съедим — тот же хлеб будет!"
...Развращение нравов развивалось не по дням, а по часам. Появились кокотки и кокодессы; мужчины завели жилетки с неслыханными вырезками, которые совершенно обнажали грудь; женщины устраивали сзади возвышения, имевшие прообразовательный смысл и возбуждавшие в прохожих вольные мысли. Образовался новый язык, получеловечий, полуобезьяний, но во всяком случае вполне негодный для выражения каких бы то ни было отвлеченных мыслей. Знатные особы ходили по улицам и пели: "A moi l'pompon", или "La Venus aux carottes" («Ко мне, помпончик», «Венера с морковками»), смерды слонялись по кабакам и горланили камаринскую. Мнили, что во время этой гульбы хлеб вырастет сам собой, и потому перестали возделывать поля. Уважение к старшим исчезло; агитировали вопрос, не следует ли, по достижении людьми известных лет, устранять их из жизни, но корысть одержала верх, и порешили на том, чтобы стариков и старух продать в рабство. В довершение всего, очистили какой-то манеж и поставили в нем "Прекрасную Елену", пригласив, в качестве исполнительницы, девицу Бланш Гандон.

Новые песни и классические номера под контрабас, гитару и тамбурин Зритель услышит и увидит в угарном клубе "Штопор".
P.S. Праздник продолжается (подношения имениннику приветсвуются)
До встречи😊
И, кстати, нечаянная радость: 3-го октября «Мастодонт» в Питере!

КОТ

Бывало, на даче, в весеннюю тёплую пору,
Откроем все окна и хвою сгребаем с травы,
Глядь через забор - поднимается медленно в гору
Усатая морда с репьями вокруг головы.
Откуда-то вдруг появлялось второе дыханье,
Уборка, глядишь, веселее и шибче идёт,
И жизнь обретала иные совсем очертанья,
Когда приходил к нам ободранный ласковый кот
"Эй, рыжий, ну как зимовал, промурлыкай!" -
И котик мурлычет и вьётся у нас по ногам,
С клещами и с выдранным боком, а вроде не дикий,
Ты вовремя, братец, к телятине и пирогам!
На солнышке жмурится, дочиста съев угощенье,
Глядишь на него, и рассеялась тыща проблем,
Ободранный котик, и вера, и бедам прощенье,
И хочется жить и скакать, и не грустно совсем.
Соседи по осени в город его было взяли -
Да дурик не дался, с заправки обратно удрал,
Которую зиму зимует котяра как зяблик,
Там выпросит что-то, там мышь или птичку задрал.
А этой весной подевался куда-то, не видно.
Почти уже лето - а нету... Нет, вот он, идёт!
И хляби небес, и прокол в колесе - не обидно,
Когда появляется рыжий и ласковый кот.
Ступает по грязи, как Бог по воде, величаво,
Пушистый как верба, он весть нам благую несёт,
И жизнь представляется праздником, вечной халявой,
Когда появляется рыжий ободранный кот.

Не извиняйся, детка, за бардак,
В нем виновата наша жизнь и климат,
В нем виноваты президент-мудак
И член, что из тебя был поздно вынут.

Вот отчего в квартире тесно так:
Детишки, кошки, памперсы, игрушки.
Не извиняйся, детка, за бардак,
Скажи «до завтра» матери-старушке.

И, провожая детушек ко сну,
Скажи «до завтра, жизнь» на всякий случай,
Ведь завтра обещал начать войну
Какой-то президент-маньяк ...чий.

Наутро я свожу тебя в Макдак,
Ты спросишь: «Можно взять бигмак детишкам?»,
И снова извинишься за бардак,
А я уйду к своим стихам и книжкам.

Не извиняйся, детка, за бардак,
Мы все вокруг обижены эпохой.
Ты сказочная, президент - мудак,
Но президент - не наш, но, в общем, похуй.

ДОЛГО СРАЛ ГАРРИ ПОТТЕР

Расскажите мне, тетя, как на русском болоте
Долго срал Гарри Поттер, высрав кубок огня,
Как огонь этот взвился, как флэш-моб разразился,
Как запела Россия от былинки до пня.

Высрал Саша Васильев, а Макар подхватил его,
А потом порнофильмы, а потом таракан,
Все рок-барды знакомые, соловьи-насекомые
Заплясали неистово свой протестный канкан.

От ростка до коряги все поют бедолаги,
Где ты где, Гарри Поттер, дай надежду и свет!
Дай еды и баблишка, дай по бабе на шишку,
А за это тебе мы дружно скажем «привет!».
Ну а мы с нашей печки дружно скажем «привет!»

Только Гарри наш Поттер опустил свою тетю,
Свою тетю Джоанну ахеджакнул пацан,
Дал он тетеньке пенделя за обиду трансгендерам,
А наш рокер сглотнул лишь и продолжил канкан.
Ну а русские рокеры продолжают канкан.

СКАЖИТЕ НАШЕМУ МИЛЯГЕ, ЧТО ЗАПРЕТЫ КОНЦЕРТОВ ГАЗМАНОВА И ЛЕПСА В ПРИБАЛТИКЕ – ЭТО ДРУГОЕ! И ВООБЩЕ, МАКАРЕВИЧ И ТАРАКАНЫ – ЭТО ИСКУССТВО, В ОТЛИЧИЕ ОТ.

И ещё пару слов о несостоявшемся «Полицай-фесте», его устроителях и артистах, многие из которых колесят по небратской стране и стыдливо не замечают, как их там пользуют.
Я хочу, чтоб по всей РФ кошелёк стучал им в пепел Клааса, чтоб ни одна вольная птаха, поющая на Украине, не смела выступить там, не проверив, что где-то в фойе стоит хоть одна-кружечка-коробочка для пожертвований на АТО, чтоб как Чача Иванов в 90-х, все российские панки кричали в украинские залы «Фашисты-бандеры есть? Идите нахуй!»
Вот чего я хочу от российских рокеров-порнофильмов, да и от всех русартистов, кто туда приезжает.
Но так не будет. Они чужие. Они упорные. Они мечтают собирать на АТО уже здесь. Жовто-блакытные и бчб-флаги у них хранятся на заветной полочке. Ребята ими ещё помашут.