Сергей ЗХУС

Вскочило солнце, освещая
Всей нашей жизни хуету.
И старый двор, где Бобик лаял,
И труп какой-то на мосту.
Все просыпалось и блевало
В преддверьи новой хуеты.
А ты с утра уже вьебала.
И мир распух от красоты.
И, увидав сквозь занавески
Соски твоих прекрасных сись,
Гонимый нахуй ветром резким,
Шептал прохожий "заебись".

Предлагаю пиздить эту контру Z-антологией до посинения!

ПЕТЛЯ ВРЕМЕНИ

***
– Да какой ты поэт? Лузер, рохля, чухан и калека!
Вот поэты, все тут! Евтушенко тебя не включил! -
Взял из рук ее бережно «Строфы ХХ века»,
И въебал по башке - и покой на Вселенной почил.

***
– Да какого ты хуя всю жизнь свою корчил поэта?
Вот поэты, вот свежесть, а ты лишь в сторонке дрочил! -
Взял из рук и въебал ей «Поэzией русского лета» -
И затихла она, и покой на Вселенной почил.

https://t.iss.one/ossinoe/6862

Лев Троцкий, «Послеоктябрьская литература».
Сто лет назад, а как будто о пиитах сегодняшних. Так же беззастенчиво треплют Бога и в хвост и в гриву.

«…Настала эпоха больших потрясений и обвалов в этом царстве, которое объявляло себя не от мира сего. Где же «новое религиозное сознание»?.. Но так как поэты, в силу дурной традиции, и раньше обращались в затруднительных обстоятельствах к нимфам, Пану, Марсу и Венере, то под углом поэтической формы тут совершилась только национализация Олимпа. В конце концов, Марс или святой Егорий - это смотря по тому: хорей или ямб… Чего ждать? К кому обратиться? К чему притулиться? Кроме святцев, ничего не оставалось. Разбалтывать новорелигиозную жидкость, дистиллировавшуюся до войны в бердяевских и иных аптечках, сейчас охотников немного: у кого мистические позывы, тот просто осеняет себя праотческим крестом... В стихах почти безотлучно водворяется Христос. Самой ходкой тканью поэзии…становится богородицын плат.

…С недоумением читаешь большинство наших стихотворных сборников, особенно женских, - вот уж поистине где без бога ни до порога. Лирический круг Ахматовой, Цветаевой, Радловой и иных действительных и приблизительных поэтесс очень мал. Он охватывает самое поэтессу, неизвестного, в котелке или со шпорами, и непременно бога - без особых примет. Это очень удобное и портативное третье лицо, вполне комнатного воспитания, друг дома, выполняющий время от времени обязанности врача по женским недомоганиям. Как этот немолодой уже персонаж, обремененный личными, нередко весьма хлопотливыми поручениями Ахматовой, Цветаевой и других, умудряется еще в свободные часы заведовать судьбами вселенной - это просто-таки уму непостижимо…»

Завтра утром будет обещанная ответка на опус про героя-скрипача. Название:

ХАЛЯВА ДОКА ИЛИ «КАК УКРАСТЬ УНИТАЗ?»

ХАЛЯВА ДОКА ИЛИ «КАК УКРАСТЬ УНИТАЗ?»
(Бойцам ЧВК «Вагнер» посвящается)

Был у нас в батальоне
Ротный по кличке Док,
В современном музоне
Разбирался как бог.

Рэпчик не очень жаловал,
Говорил, что рэп - это кал,
И русский рок поддостал его,
В музле он веселья искал,

Веселья, бодрости духа,
Ну, типа, что жить нужно в кайф
И горластая секси-ссыкуха
Кайфовей, чем Кинчев и «Чайф».

Уважал «Руки вверх» за архаику
И Нилетто за модный грув,
Плясал под Рауфа и Фаика,
И хохлятскую мерзость Марув,

Мэйби Бэйби и Клава Кока
Дарили воину свет,
Но певица Халява Дока
Пробила вдруг весь Рунет.

Мы стали слушать вместе -
И припустили в пляс,
Дико зашла нам песня
«Как украсть унитаз?».

Ай да Халява Дока,
Фигасебе мимими!
Давайте, попросим для Дока
Спеть ее, черт возьми!

Давайте к ней обратимся,
Приезжай на Донбасс,
На позиции с композицией
«Как украсть унитаз?».

С обращеньем видос запилили
Мы, роты Дока бойцы,
Приезжай, мол, фигли,
Приезжай, не ссы!

Записали, похохотали.
А утром, едва рассвело,
Враги стремглав напали
На взятое нами село.

В раскисшие окопы
Отступил батальон.
Веселились укропы:
«Ну шо, москали, come on!»

Но вдруг вскочил наш ротный
С бумбоксом наперевес.
«Давай за мной, пехота,
Да сгинет нацистский бес!»

И тут Халява Дока
Завыла на всё село.
Мы выскочили вслед за Доком -
И всех хохлов как смело.

Никак они не ожидали,
Что мы отступим - и оп! -
В ту же минуту встали
И под Халяву им в лоб.

Село мы вернули обратно
Практически без потерь,
Бумбокс только вдрызг. Неприятно.
Как мы без Халявы теперь?

Как Док без песни сможет
Вести на укропов нас?
Явись же, Халява, спой же
«Как разбить унитаз?»!

https://t.iss.one/slovoitelo/2281

На редкость актуально звучащие строки тюменского Поэта Пшизова-Шмачкова:

Пётр Иваныч думал, что осуществился квантовый переход,
А это ему черти прочистили дымоход...

Поскольку настроение мрачное, рифмующих слезливых богомолок читать и постить совсем неохота. Так что вот вам, други, для разрядки.

***
Прекратите кушать кашку!
Хватит лить на булки мёд.
Посмотрите - ебанашка
К нам по улице идёт!
У неё на юбке кантик.
У неё в зубах косяк.
У неё на жопе бантик.
В красной сумочке ништяк.
Ей годков шисят, не боле.
Просто паспорт сука врёт.
И вобще ты доктор штоле?
Сорок пять и ниибёт!
Через жёлтые очёчки
Глазки-искорки блестят.
Ищут глупые хуёчки
Бородатых октябрят.
Ничего, что сиськи ниже
Бёдер жопы и пупка.
Но зато частенько крыша
Уезжает в облака.
Но зато бюстгальтер модный
От чудесного Готье.
Вскочит орган детородный
У любого кутюрье.
А прозрачные трусишки
Из-под юбки золотой
В инстаграм постят мальчишки
И бегут за ней толпой.
И она бежит с прискоком.
Лабутенов ей не жаль.
Сном младенца спит глубоким
Ебанашкина печаль.
Ебанашка ебанашка
Мне ведь тоже сорок пять.
Я хочу как ебанашка
Бегать прыгать и скакать.
Чтобы модные штанины
Дев манили в глубину.
И голодные дивчины
Были глаз моих в плену.
Прекратите кушать кашку.
Хватит лить на булки мёд!
Я отныне ебанашка,
А не просто долбоёб!

(Сергей Зхус)

Добрые люди напомнили: День милиции сегодня. Ну, за ментов!

https://youtu.be/EzC9io_-Dco

Херсон сдан, зато труба и зерновой коридор работают. И никуда не делась возможность оттопыриться на Карибском побережье. Нет повода не спеть!

ПЕНИСУЭЛА
(рифмы для дуэта)

Понюхать коки, понежить тело
Отправил бабу я в Пенисуэлу,
На пляж как выйдет, да как разденется -
А там чернявые повсюду пенисы.

Пенисуэла, Пенисуэла,
Жгут поцелуи младое тело,
Лет сорок с гаком младое тело,
О эта знойная Пенисуэла!

Все позабыто, и муж и дача,
Оркестр с гитарами усатых мачо,
Бачата, румба и кукарача,
Короче, парни, добро не прячу!

Звенят гитары и кастаньеты,
На все вопросы здесь есть ответы,
Нигде не кушала такое смузи я -
Забыта Турция, забыта Грузия!

Ах, жаль, что отпуск такой короткий,
Я в самолёте, эй, мальчик, водки!
Шлёт эсэмэски мой Аурело.
Ах, эта знойная Пенисуэла!

Пенисуэла, Пенисуэла,
Подарок мужу куда я дела?
Свезёт беременной меня в больницу,
А после встретит - не удивится.

Опять чернявые, опять кудрявые,
Детишки смуглые, да не корявые,
Мехмет и Гиви, и Консуэла,
Повсюду в хате Пенисуэла!

Пенисуэла, Пенисуэла,
Регенерация души и тела,
Не пропадёт нигде моя мандела,
Ты снова жди меня, Пенисуэла!

У меня две любимые поэтессы из ныне живущих: Юнна Мориц и Анна Долгарева. Обеих валькирий кидает от гениальных озарений до трескучей графомании. Анну таки меньше, но все же, все же.
Последний Анечкин опус вновь вызвал у меня из глубин памяти, из детства, напыщенное и бойкое стихотворение, типа патриотическое, на самом деле глупое и пустое. Там на фронтах Великой Отечественной геройствовали четыре друга с фамилиями Иваненко, Иванбаев, Иванидзе, Иванов. Такая этнофантастика, прям как у Тарантино, про негра-работорговца.
Я ещё в апреле написал пародию, вот только фамилии малость изменил, и прям годно! Як кажуть на Вкрайини, «пышаюсь». Однако своим именем подписывать стыдно, автор пусть у нас зовется
МЫКОЛА ГИТЛЕРМАН:

***
Их четвёрка украинцев, а фамилии бойцов -
Гитлеренко, Гитлеринский, Гитлерович, Гитлерцов.

Вместе шли они в сраженья через минные поля,
на узлах сопротивленья славу поровну деля.
Не страшили дождь и ночь их, и немало огневых
подавили они точек, не считая запятых.
Лукаша пленила в Минске та четвёрка храбрецов -
Гитлеренко, Гитлеринский, Гитлерович, Гитлерцов.

Мариуполь и Борисполь, Харьков, Северский Донец -
стало вдруг рашистам кисло, и почуяли конец.
Стало тесно злым скотинам – одолел рашистов страх,
Русский крейсер на Змеином молодцы послали нах.

Размахнулись не по-свински, в пыль стерев Ростов и Псков:
Гитлеренко, Гитлеринский, Гитлерович, Гитлерцов.
Вёрсты, битвы, перемоги - закружилась голова.
Битой шавкой им под ноги с визгом кинулась Москва.
Пишут на кремлевских стенках кровью русских мертвецов:
Гитлеринский, Гитлеренко, Гитлерович, Гитлерцов.

(И за доблестной четверкой на броне летя, как пан,
Мовным виршам учит орков ваш Мыкола Гитлерман.)

https://t.iss.one/dolgareva/579

…Пенисуэла, Пенисуэла,
Жгут поцелуи младое тело,
Лет сорок с гаком младое тело,
О эта знойная Пенисуэла!

Все позабыто, и муж и дача,
Оркестр с гитарами усатых мачо,
Бачата, румба и кукарача,
Короче, парни, добро не прячу!

Звенят гитары и кастаньеты,
На все вопросы здесь есть ответы,
Нигде не кушала такое смузи я -
Забыта Турция, забыта Грузия!..

Лень, праздность, кутежи, интриги и дуэли -
вот спутники моих летящих в бездну лет,
да щебетанье дам с утра в моей постели,
да чернота у глаз - безумных оргий след.

Признания в любви выслушивая хладно,
бесчувственно смотрю на слёзы бедных дев,
и трепетную грудь целую безотрадно,
невинное дитя бестрепетно раздев.

Ничто не шевельнёт отрадного мечтанья
на сердце как урюк иссохшем и пустом.
И только погрузясь порой в воспоминанья,
перестаю я быть законченным скотом.

Недавно, проносясь в курьерском по России,
я вспоминал июль, Калугу и Оку,
бехштейновский рояль и музыку Россини,
и всё не мог прогнать внезапную тоску.

Я был тогда студент, она была певица.
Неловок и румян, я ей дарил цветы.
Я был её сосед, я был готов молиться,
взирая на её небесные черты.

О, как в её саду поутру пели птицы,
когда, крадясь как тать вдоль выбеленных стен,
под окнами её девической светлицы
чертил я на песке признанье: "Je vous aime".

Аннета, грусть моя, мой ангел синеглазый!
В стране любви с тобой мы были новички.
Смотрели в небо мы - и видели алмазы,
а кто-то видел там свиные пятачки.

И этот кто-то был чиновником управы,
смазливым и нечистым на руку дельцом.
Он опоил тебя, а после для забавы
оставил в номерах с воронежским купцом.

Сокровище твое в ту ночь не пострадало:
купчишка был хмелён, точней, мертвецки пьян.
А ровно через день чиновника не стало,
он умер у Оки от огнестрельных ран.

Была ты отмщена, а я, счастливец пылкий,
невинностью твоей за то был награждён.
Над свежей твоего обидчика могилкой
ты отдавалась мне в ночь после похорон.

На следующий день кровавые разводы
увидел добрый люд на гробовой плите.
А по Оке, ревя, сновали пароходы,
и птицы пели гимн любви и красоте.

По городу ползли немыслимые слухи:
управский негодяй был, мол, упырь иль черт...
А мы с тобой в любви увязли, словно мухи,
в разгар мушиных ласк присевшие на торт.

Я целовал тебя, тонул в небесной сини
глубоких, как Ока, прохладных нежных глаз.
Ты пела под рояль "Цирюльника" Россини.
Россини, чародей! Как он тревожил нас!

Я совлекал с тебя дрожащими руками
турнюр и полонез - ты продолжала петь -
и открывалось то, что было под шелками -
и, ослеплённый, я готов был умереть.

Июль, июль, июль! О запах земляники,
который исходил от тела твоего!
А на груди твоей играли солнца блики.
Я задыхался, я не помнил ничего.

Приличия забыв, забыв про осторожность
и про твою маман, полковницу-вдову,
использовали мы малейшую возможность,
чтоб превратить в бедлам дневное рандеву.

С полковницею чай откушав на закате,
к обрыву над рекой сбегали мы тайком,
и там, задрав тебе муслиновое платье,
я сокровенных тайн касался языком.

Ах, Боже мой, теперь бессмысленной рутиной
мне кажется уже вся эта канитель,
когда, крутя сосок красавицы невинной,
я мрачно волоку её в свою постель.

Аннета! Не таким я был, когда вас встретил,
вино и Петербург сгубили жизнь мою.
Забыли ль вы о том калужском знойном лете,
над синею Окой, в родительском краю?

А я? А я в разгар студенческих волнений,
признаться, не сумел вам даже написать,
лишь где-то прочитал, что на калужской сцене
и в ближних городах вы начали блистать.

Два года я провел в Шенкурске под надзором,
дурь выбил из башки мне Олонецкий край.
Вернувшись в Петербург, я стал большим актёром
и женщин у меня - хоть в вёдра набирай.

А ты? Я слышал, ты по-прежнему в Калуге,
сценическая жизнь твоя не удалась.
Об этом две твои поведали подруги:
я в Нижнем год назад резвился с ними всласть.

Ах, милая Аннет, ты тоже сбилась с круга:
юристы, доктора, поручики, купцы,
всем ты была жена, невеста и подруга,
все были, как один, подонки и лжецы.

Так, весь во власти дум, я мчался в первом классе,
на станции Торжок направился в буфет -
и тут же обомлел : ты подходила к кассе.
"Аркадий, это вы?" - "Ах, Боже мой, Аннет! " -

"Куда вы?" - "В Петербург. А вы? - "А я в Калугу".
"Что делаете здесь? Очередной роман?" -
"Увы. А вы?" - "А я похоронил супругу,
её в Твери убил жандармский капитан". -

"Она была эсэр?" - "Да полно вам, Аннета.
Она была глупа, противна и стара.
Когда б не капитан, я сам бы сделал это.
Ба! Кажется звонок. Прощайте, мне пора".

Творение, опубликованнное выше имеет название и эпиграф:
НЕЗАБЫВАЕМЫЙ РОССИНИ
«Я человек восьмидесятых».
(Чехов)
Год написания 1996. Или 1896, не помню.

БахКомпот на телеканале Звезда. Смотрим в пятницу, 18.11 в 23.00.

Пока рабочий кормил семью,
пока мудрец прозревал.
Воин мысленно с восемью
врагами во сне воевал.

И был тревожен воина сон
и холоден воина пот.
И должен с врагами был справится он —
казалось ему вот-вот.

Когда ж обессилив, к лицу лицом —
со смертью встречался солдат,
смерть обращалась вертлявым купцом,
продавшим его автомат.

И воину снились пустыни, снега
и не было битвам конца.
И воин опять побеждал врага
и снова встречал купца.

2022.

«Легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно». А вот лезгинку с перебитой ногой попробовал бы сплясать!

ПОЭТЫ И ЕНОТЫ
(Константэн Григорьев)

Стоят на задних лапах еноты в зоопарке,
а люди им бросают подачки с высоты,
и нравятся енотам их вкусные подарки...
А ты, поэт, чем хуже? Енот такой же ты.

Еноты столь забавны, смотреть на них умильно...
Но на тебя ведь тоже хотят все посмотреть -
людей ты забавляешь, они смеются сильно,
так есть, так раньше было, и так же будет впредь.

А что ж плохого в этом? Всем нужно развлеченье.
Так стой на задних лапах, передними маши.
Еноты ловко ловят конфеты и печенье -
и ты лови, что кинут, ведь кинут от души.

Посмотришь на енота - забудешь про заботы.
Посмотришь на поэта - почувствуешь любовь.
Еноты и поэты! Поэты и еноты!
Идя и к тем, и к этим, подарочки готовь...