Ну что мы можем сказать по поводу завтрашнего освобождения Подмосковья?
Das ist Fantastisch!
https://youtu.be/WQ2zA_7EIuQ

ИСТИННЫЕ ЦЕННОСТИ
Ни Моргенштерна, ни Элджея, ни Арбенину,
Ни говнорокера - звездульку порно-панка,
А Бузову, винишком наебененный,
Потребовал грабитель Альфа-банка.
Работник сферы околокультурной,
Танцор Тарзан, от бедности страдающий -
Смотри, учись: вот парень негламурный,
Вот истинно достойный голодающий!

Вот корешки засохший пень
Раскинул возле юной елки,
А вот седой в рогах олень
Подкрался к годовалой телке.

Вот жук навозник выбрал цель -
Овечий свежий кругляшочек,
А вот ленивый грузный шмель
Свой хоботок воткнул в цветочек.

Так мы, матёрые самцы,
Что посвежей и краше ищем,
Плевать, орешек ли овцы
Или цветок нам служит пищей.

Милый мой поручик,
Сладкий апельсин,
Как вы воевали
В штате Висконсин?
Сколько сняли скальпов
Вы с индейских бошк,
Как отдал вам дочку
Краснокожий вождь?
Как по океану
Мчались на плоту,
Как на Окинаве
Постигали красоту
Женщин и оружия,
Шёлка, стали, ваз?
Ну, прошу, прошу же,
Умоляю вас!
Расскажите, дуся,
Расскажите всё.
Я продекламирую
Вам стихи Басё.
Нате вам портвейну,
Сядьте на диван.
Как у вас взбугрился,
Миль пардон, волан!
Ой, зачем, скажите,
Вам моя рука?
Прислонить к волану
Вашему слегка?
Боже мой, как страшно!
А зачем сжимать?
Голову поближе
И не поднимать?
Боже, боже, боже!
Полон рот, боюсь!
Что? На что похоже?
Устрично на вкус.
Что? запить шампанским?
Мило. Ах, шалун!
Пением цыганским
Под бряцанье струн
Надо бы разбавить
Этот пти амур.
Лóвки вы форшмачить
Малосольных дур.
Сможете ль так лихо
Защищать страну?
Там, за Колыванью,
Готовят нам войну.
Кайзер отливает
Пушки и штыки,
Дни в окопной грязи
Будут нелегки.
Вы там вспоминайте
Меня иногда.
Что ещё вам, вротмистр?
Ну, конечно, да!

Заповедный мотив про какую то даль...
Я родился безруким, а хочется кушать.
Но рассейте мою лоховскую печаль
Бесконтактной доставкой «Беловежская пуща»!

И солдат, и матрос - всех прижал карантин,
Всем охота баланды простой и погуще,
Обещает ко всем за копейки прийти,
Накормить и утешить «Беловежская пуща».

Полисмен и бунтарь - городской партизан,
И лохматый студент, и чиновник цветущий,
И работник российской культуры Тарзан -
Всё вам даст бесконтактно «Беловежская пуща».

Тут не суши, не стейк, не фондю, не фо бо -
Белорусский свинюк, бесконтрольно растущий,
И сальцо и мясцо, и колбаску с него
Бесконтактно снимает «Беловежская пуща».

Всю картошку растят бесконтактно у нас,
И пакуют без рук молодой и цветущей,
А ещё мы растим киви и ананас -
И омары бредут Беловежскою пущей.

Всё найдёт тут артист и продюсер любой,
Про финансы романсы печально поющий.
Никогда я теперь не расстанусь с тобой,
С бесконтактой доставкой, с «Беловежскою пущей»!

Споёмте, друзья!
***
Скучают гонщики по трассам,
Скучает кинщик по кину,
По свежим попкам - пидарасы,
Всем вирус объявил войну.
И стали люди словно тени
В углах замызганных клетей.

Не отправляйте мне вложений -
Видосов, фоток и статей.
Не отправляйте мне вложений -
Видосов, фоток и статей.

Скучают гонщики, скучают кинщики,
Все барабанщики и карантинщики.
Все карантинщики в картинки тырятся ,
У них смартфончики кипят-пузырятся.

Скучают по углю шахтеры,
Скучают в кухнях повара,
В тоске гаишники и воры,
Но не скучают доктора.
У жриц любви артроз коленей,
Психоз в квартирах и сетях.
Не отправляйте мне вложений,
Ментов, младенчиков, котят.
Не отправляйте мне вложений,
Попов, младенцев и котят.

Скучают гонщики, скучают кинщики,
Все барабанщики и карантинщики.
Все карантинщики в картинки тырятся ,
Смартфоны ихние кипят-пузырятся.

Завтра, кстати, годовщина одного из самых страшных и знаковых военных преступлений Киева: удар авиацией по детской площадке перед администрацией Луганска.

"Луганская мадонна", помните еще?

Пока эти выблядки за это не ответят - война не будет закончена, почему-то уверен.

ГОРЛОВСКАЯ МАДОННА

Этим летом солнца слишком много,
Этим летом небо слишком ясное,
Этим летом женщина у Бога
Попросила дочке жизнь прекрасную.

Но случилось так что Божий замысел
Не вместил ее житьишко куцее,
Что ее дочурка оказалася
С нею на пути у революции,

Что снаряд предназначался контре,
То есть "сепаратору и ватнику",
А головку снес ее ребенку
И разворотил грудину матери.

А ля гер ком а ля гер, любезные,
Подкрутил чуть-чуть наводчик лишнего.
И молитвы ваши бесполезные,
И беда со слухом у Всевышнего.

ДЫШАТЬ, БЛЯ, НЕЧЕМ! (МАТОМ ОБ ОРЛУШУ)

Емелин на днях вновь похихикал над обнулением. А мне вспомнилось старое стихотворение Орлуши «Я голосую за Путина», и чегой-то на душе потеплело, захотелось вот так же написать - и утешить блаженных и скорбных духом.

***
Мой скорбный брат Емелин Сева
Строчит стихи, судьбу кляня,
Язвит начальство то и дело:
«Вам, твари, похуй на меня!»,

И всех обиженных эпохой
Собрал он под своё крыло.
А мне посрать, что я им похуй,
С мозгами, что ли, повезло?

Нет, ну, конечно, есть Орлуша,
И говнорок, и Зильбертруд,
Но эти ссут богатым в уши,
Иль молодежи в уши ссут.

Рецепт успеха прост, как бублик:
«Дышать, бля, нечем! Путинхуй!» -
И толпы воют, ржут, и рублик
Певцу бросает обалдуй.

Расчерчены давно поляны,
Где с нытиков стригут бабло,
А Севе - рюмки и стаканы,
И контрафактное бухло -

Сойдясь, клянут царя и царство,
Блюют и просятся в тюрьму.
Где, Сева, ты, а где начальство?
В хуй не упёрлись мы ему.

Вахлак - сиди на жопе ровно,
Поэт - таращись на звезду,
А шило в жопе - съезди в Ровно,
В Судак, Брюссель и Катманду.

Нет бабок - заведи курятник,
Кролей, картошечку расти,
Иль маски вон под ковидлятник
Строчи, толкай и не грусти.

Ликуй, границы все открыты,
Пизди что хочешь про царя,
Иди в менты или в бандиты,
Коль тёр штаны за партой зря,

Катайся на шахе побитой,
А шустрый - оседлай харлей,
Не плачь, овца, что волки сыты:
Жуй, шерсть расти и не болей.

Болеть в России много лучше,
Чем в Индонезии и США,
Но будь здоров на всякий случай,
Мой друг, протестная душа!

Ходи на митинги, где нежно
Положат на газон менты,
А не под дых ногой небрежно -
И навсегда в отключке ты.

Звонил тут Трамп уже Путяре:
«Спасай, Володь! - советы брал. -
Как быть мне с копами, лошаре?
Пержестил я, перебрал!»

Так что про обнуленье, слушай,
Не ёрничай, серьёзней будь.
Вдруг ты, как Зильбер и Орлуша,
Найдёшь в потёмках к сиське путь?
https://www.youtube.com/watch?v=6XXWIs3krlk

Товарищ Трамп просил помочь. Поможем?

Скоро нам голосовать вновь за конституцию,
Сколько было их уже за двадцатый век!
Все их к черту размели вихри революций,
И вообще их не читал русский человек.

А нерусскому - ему не поправок надобно,
А чтоб русский у него сторожил добро,
Чтоб конюшен, и дворцов, и садов усадебных
Как у путинских бояр было у него.

Вновь над ГУМом и Кремлем засияет солнце,
Снова будут шествия, шоу и концерт,
Макаревич будет петь (он-таки добьётся),
От Путяры примет он орден и конверт.

Мы же, русские ваньки, вся сермяга ватная,
Будем праздновать и пить за худой наш мир,
За корабль плывущий в даль, в хмари непонятные,
И за крыс, что не грызут наше дно до дыр.

ОБРАЩЕНИЕ К ГОВНОРОКЕРАМ

После ряда мощных тираноборческий видеополотен, а также словесных реплик типа «рашка-говняшка» и «довели!», как-то хотелось от вас, честненьких, реакции на происходящее в США. Аналогий каких-то, сравнений. Но нет, притихли, притухли. Майданить в Киеве и Москве - хорошо, а вот в сияющем граде на холме... вроде, тоже хорошо, но хз. Понять говнорокеров можно. И живут они кто-то там, а у кого-то там дети и внуки. Ну как дадут им всем пенделя за неправильный базар, и улетят они обратно в нашу убогую и обильную? А ведь хочется лихого свиста и песен типа:

«Я негр веселый анархичный,
Мне надоел мой джем клубничный.
Насрать на Трампа и законы,
Еби гусей и грабь вагоны!»

Или там:

«Миннеáполис, Хьюстон, Чикаго, Нью Йорк -
Всё это пройдёоооооооот!»

Ау, бля, мастера культуры!

В день русского языка, братцы, хочу поделиться с вами вот чем. Начал я писать нового «Евгения Онегина». Вы, начитанные мои, скажете, мол знаем мы, немало было уже замахов на «Онегина», и будете правы. Ерунды написано за два века много, но мой и лучший, и особенный. Он у меня барышня - и не аристократ, а наоборот, работяжка. Название «Кот-террорист и барышня-флорист». Первая глава уже написана, и вскорости почтеннейшую публику с ней познакомлю. А ниже - начало второй главы, имеющее непосредственное касательство к сегодняшнему празднику.
***
Никто поэта не неволит
Писать онегинской строфой,
Четырехстопным ямбом, то ли
Вообще октавою какой.
Поэтому, мою беспечность
Читатель мой прощает мне.
Поэт, шельмец, стремится в вечность
Неважно на каком коне:
На Горбунке ли, на Пегасе,
Иль на газели, как Хафиз,
Лишь бы в народной толще, в массе
Пророс, расцвёл, а не прокис.

Чтоб хлопотливые старушки,
Пакуя школьника в пальто,
Ворчали: «А пальтишко Пушкин
Изгваздал краской, или кто?»,
Чтоб, если, скажем, слог манерный -
То тоже Пушкин, хрен с ним, пусть,
Про Родину красиво - Лермонтов,
Есенин - про любовь и грусть.
Чтоб коль возвышенно - так Бродский,
А если гроздья матюков -
Чтоб знали: это Маяковский,
Тот же Есенин, ну, Барков.

Вот так вот надо оставаться
В народной памяти, друзья.
А что же Виолетта, братцы?
Ее поклонники, семья?
В конце концов ее котяра -
Вот кто уж истинный герой!
Они на край земного шара
Не укатили той порой?

Однако нет, не укатили,
Их Виолетта не взяла,
Лишь зря коту разворотили
Его мужицкие дела.
Ему б, кастрату, осторожней,
Пока границу проходил,
Но при осмотре на таможне
Повёл себя он как дебил.
Когда таможенница стала
Котейку щупать за живот,
Мол, не икру ль, не газ с Ямала
Хозяйка в котике везёт? -
Кот Крюгер впился даме в зенки
И так рванул оттуда вон,
Что еле уболтал уехать
Виолу непреклонный Джон.

Итак, она жила в Сиднее, -
Хотел я было написать,
Но Джон недолго был там с нею,
Дня три-четыре, может, пять.
Он получил вдруг назначенье
В новозеландские края.
«Ну что, жара тебе в мученье?
Меняем климат, жаль моя!
Там хорошо, там как в Тарусе,
Вот разве только нет Оки.
Ты, мать, за Крюгера не дуйся,
А то ща взвою сам с тоски».

Упаковали чемоданы -
И вот он город Веллингтон...

Под июньским синим небом чистым,
Средь столичной громкой суеты,
В Киеве гуляли два туриста,
Сельской не стесняясь простоты.

Был один откуда-то с-под Ровно,
И из-под Полтавы был второй.
Полтавчанин хлебороб был скромный,
Западенец - воин и герой,

Он как раз рассказывал братухе,
Как добро из-под Луганска вёз
И сепаратистки-потаскухи
Прыгали из-под его колёс.

А полтавский хлопчик вспомнил томно,
Как зимою на Майдане был,
Как стоял без сна неделю ровно,
Потому что чай майданный пил.

«Незалежность, брат, мы отстояли,
А теперь, - промолвил ветеран, -
Нам повестку резко поменяли.
Посмотри, Петрусь, за океан.

Там теперь, как «Беркуты» когда-то,
Перед чернокожими стоят
Полицаи, белые ребята,
Угнетать их больше не хотят.

Этим уголькам целует ноги
Белое лесбийское бабьё.
В общем, кум, душа моя в тревоге,
Не пойму, шо делать, ё моё.

Даже вот поляки и эстонцы,
Что пришли к нам биться в трудный час,
Разлеглись на площадях под солнцем,
И кричат: простите вы и нас,

Белые вас долго угнетали,
Нам понятно, как это - терпеть,
Мы вот угнетателей прогнали,
Россиянцам мы сказали «геть!».

Кум Петро, кого мы угнетали,
Вспомни, на укрáинской земле?
А? Кого казаки мордовали,
Превращая в пепел и желе?» -

«Кум Мыкола, я от так гадаю:
Шо, врагов прогнав и победив,
Деды (Боже, вечной жизни дай им!)
Ковбасу робылы из жидив».

«Правильно ты мыслишь, кум, но всё же
Это слово ты забудь скорей». -
«Ковбаса?» - «Та ни, избави Боже!
Про людыну ту кажи «еврей».

Ныне наши подвиги забыты,
Надо нам попасть в повестку дня.
Станем мы с тобою знамениты,
Вскочим пред Европой на коня!

В общем так, давай Петро, скорее
Мы за толерантность воевать,
Наберём по Киеву евреев
И начнём им туфли целовать.

Камеры сбегутся, иностранцы,
«Интер», СиЭнЭн и БиБиСи». -
«Где ж ты их найдёшь теперь, маланцев?
Все сбежали с Киевской Руси,

Все в Израиль ускакали ныне,
Под Полтавой - ни одной семьи.
Много их лишь в Раде и кабмине,
Только там охрана, бугаи». -

«Пусть нема их ни у вас, ни в Ровно,
Раз не стало - значит, хорошо,
Только Киев - город-то огромный.
Глянь, Петро, вон, кажется, пошёл!

Эй, шановный, погоди немного,
Ты нам нужен! Да постой, дурак!
Стой, христопродавец, ей же богу!
Стой, иуда, не беги ты так!

Кум Петро, гони к тому навесу!
Стой добром!.. Падлюка, ускакал». -
«Кум Мыкола, може, ну их к бесу?
Шо-то я набегался, устал».

«Ой, Петрусь, смеются дедов тени.
Изловить хотя б десятка два!
Зарыдаем, встанем на колени -
И пускай завидует Москва!»

ЗАТОЧКА МЕЧЕЙ

В одном среднерусском селеньи,
Где клуб, а за клубом ручей,
Наткнулся я на объявленье:
«Заточка коньков и мечей».

Я дёрнулся и оглянулся,
Пытаясь найти адресат:
Где б тут богатырь развернулся,
Турниры тут где у ребят?

На площади два магазина,
Там деньги считают хачи.
Какая тут в жопу былина,
Какие тут к чорту мечи?

«Почтенный, - спросил я торговца, -
А где у вас богатыри?» -
«Салам, брат! Дойдёшь до колодца,
А дальше в овраге смотри.

Вот, кстати, проводит Мадина
До нашего богатыря.
Кызым, проводи господина,
И водки возьми, чтоб не зря...»

Красотка Мадина с канистрой
По тропке к оврагу бежит,
Там вьётся туман серебристый,
И что-то большое лежит.

Мой бог! Голова - словно терем,
В тумане кисельном торчит,
И взгляд ее мутен, потерян,
И сердце в овраге стучит.

«Опять ты пришла меня мучить,
Мадиночка, сердце мое,
Опять ты зальёшь в мое брюхо
Плохое хмельное питьё.

А я богатырь, возрождённый
Сырой среднерусской землей,
Не выйду на радостный подвиг.
Ну лей уж, змея, бог с тобой!»

Качнулся шишак на макушке,
Затеплился бликами шлем,
И как-то мне вспомнился Пушкин,
И стало херово совсем.

И вроде совсем не закопан,
Как встарь, Святогор-богатырь,
Ему лишь подняться - но вот он,
К земле прибивает пузырь.

Ах как бы он встал, коль не это,
И сдул бы всю нечисть вокруг!
В два шага прошёл полпланеты,
И Трампу сказал бы: «Мой друг,

Терзают тебя обезьяны?
Ох, зря вы кормили их тут.
Не впрок им вэлфэр и бананы,
Плодятся лишь только и срут.

Вы русским детишкам бананы
Теперь отправляйте, друзья.
Туманы мои, растуманы!
Гренада, Гренада моя!»

Мораль тут такая: покуда
Не выведем всяких клещей,
В России морозов не будет,
Коньков и заточки мечей.

«...В общем так, давай Петро, скорее
Мы за толерантность воевать,
Наберём по Киеву евреев
И начнём им туфли целовать.

Камеры сбегутся, иностранцы,
«Интер», СиЭнЭн и БиБиСи». -
«Где ж ты их найдёшь теперь, маланцев?
Все сбежали с Киевской Руси,

Все в Израиль ускакали ныне,
Под Полтавой - ни одной семьи.
Много их лишь в Раде и кабмине,
Только там охрана, бугаи»...
https://ren.tv/blog/vadim-stepantsov/708037-amerikanskii-primer-ili-pered-kem-ukraintsu-stoiat-na-koleniakh