Министерство обороны РФ выпустило книгу Максима Григорьева, председателя Международного общественного трибунала по преступлениям украинских неонацистов, и профессора Михаила Мягкова:

«Чёрная книга. Зверства современных бандеровцев – украинских неонацистов 2014 - 2023»

Предисловие к книге написал Министр обороны России Сергей Шойгу:

«В настоящей «Черной книге» приведены страшные свидетельства и факты пыток, насилий, убийств, совершенных и совершаемых укронацистами и военнослужащими ВСУ. Задача состоит в том, чтобы о них сегодня узнали как можно больше людей у нас в стране и за рубежом. Чтобы боль и горе людей, пострадавших от украинского неонацизма, никогда не были забыты. Для украинских пленных знакомство с этой книгой, возможно, станет первым шагом к осознанию той бездны, в которую их загнали преступные действия Киева.
Существующий на Украине режим будет повержен, а зло, которое он несет России, самому украинскому народу и всему миру, наказано!»

В основу «Черной книги» легли материалы Международного общественного трибунала по преступлениям украинских неонацистов - опрошено более 600 жертв и свидетелей. Также использованы данные Следственного комитета РФ. Оценка этим преступлениям дается не только с точки зрения российского законодательства, но и в контексте международного права.

Тираж «Черной книги» (60 000 экз.) будет передан российским военнослужащим - участникам спецоперации, а также украинским военнопленным в целях осознания ими тяжести совершенных преступлений.

❗Предлагаем вам скачать электронную версию «Черной книги». Это поможет до конца понять, с каким злом мы сегодня воюем.

Работа по сбору доказательств зверств украинских неонацистов и их пособников продолжается. Готовится к изданию масштабное исследование Максима Григорьева и Дмитрия Саблина «Преступления украинских нацистов 2020-2023».

Подписывайтесь на канал Максима Григорьева

Через неделю - в «Пушкарёв», млеть под романсы. А потом на БахКомпот.

Люблю балалайку!

Сторона ль страна родная,
Водка, пиво, свет луны.
Мы с тобою, дорогая,
В эту ночь обречены!

Пароходик на Калязин,
Дальних рощиц силуэт.
Пусть я глуп и безобразен,
Никого ведь больше нет!

Пассажиры все при бабах,
При протезах-костылях.
Покажи мне грудь хотя бы,
После рядышком приляг.

Я не так уж безобразен,
И не так уж молчалив,
Я бываю очень разен,
Водки литру осушив.

Жар горошины почувствуй,
Ты принцесса, ты пьяна!..
Разговоры об искусстве,
Водка, пиво и луна.

https://youtu.be/lmqiTpls4us

Хорошенькая умная эскортница
Позволила за ночь не заплатить,
И вот лежим счастливые и потные,
И обсуждаем, как мы будем жить,

Какие будут яхты с самолетами,
Какие будут замки и дворцы.
Расстались мы лишь на три дня - и, вот они,
Вдруг зачесались ствол и бубенцы…

Николай Заболоцкий
Незрелость
Младенец кашку составляет
Из манных зерен голубых.
Зерно, как кубик, вылетает
Из легких пальчиков двойных.
Зерно к зерну — горшок наполнен,
И вот, качаясь, он висит,
Как колокол на колокольне,
Квадратной силой знаменит.
Ребенок лезет вдоль по чащам,
Ореховые рвет листы,
И над деревьями всё чаще
Его колеблются персты.
И девочки, носимы вместе,
К нему, но воздуху плывут.
Одна из них, снимая крестик,
Тихонько падает в траву.Горшок клубится под ногою,
Огня субстанция жива,
И девочка лежит нагою,
В огонь откинув кружева.
Ребенок тихо отвечает:
»Младенец я, и не окреп!
Ужель твой ум не примечает,
Насколь твой замысел нелеп?
Красот твоих мне стыден вид,
Закрой же ножки белой тканью,
Смотри, как мой костер горит,
И не готовься к поруганью!»
И, тихо взяв мешалку в руки,
Он мудро кашу помешал, —
Так он урок живой науки
Душе несчастной преподал.
1928 г.

Кто последний за билетами?

С Днём России! Стихи 25-летней давности:

МЕХАНИЗМЫ

Ты напилась, и обещала
отдаться мне чуть погодя,
и подразнила для начала,
по губкам язычком водя.

Я млел от запаха селёдки,
салатов, жареных курей.
Носились бабки и молодки
между столами во дворе.

Гуляла свадьба по посёлку,
визжала пьяная гармонь.
"Намнут, натрут братки мне холку,
ох, пропаду, как сраный конь".

Так думал я, буравя взглядом
твои тугие телеса.
Плясала ты, а парни рядом,
смеясь, дымили в небеса.

Свидетеля сгребя в сторонку,
я деликатно так спросил:
"Вот, если б я примял девчонку,
никто б меня не загасил?" -

"Бери, братан, она не наша,
к тому ж стервоза из стервоз.
Я пробовал - не вышла каша". -
"Так я рискну?" - "Говно вопрос".

И я, повеселев душою,
стал думать, хряпнув коньяку,
как, в общем, сделал хорошо я,
заехав к флотскому дружку.

Уже гармонь вопить устала,
когда ко мне ты подошла
и приглашать игриво стала
пройтись до ближнего села.

Закатное дрожало небо,
ты распустила волоса,
мы шли вдоль будущего хлеба,
и ночь сулила чудеса.

В свои душистые объятья
втянул нас прошлогодний стог.
Твоё горошковое платье
я нервно снять тебе помог.

Чтоб жопу не кололо сено,
я подостлал свое тряпьё,
и от макушки до колена
все тело вылизал твоё.

Когда же я дошёл до пятки
и на другую перешёл,
забилась ты, как в лихорадке,
заклокотала, как котёл.

И засвистели струйки пара
из всех отверстий и щелей,
и, заслонив лицо от жара,
я распластался по земле.

И вдруг струя светлей лазури
взметнулась в небо из тебя,
и пронеслась над стогом буря,
меня под сеном погребя.

И гробовая наступила
через минуту тишина.
И, высунув из сена рыло,
я лишь присвистнул: "Вот те на!"

Лежат отдельно ноги, руки,
отвинченная голова
в последней судорожной муке
хрипит чуть слышные слова:

"Любимый, подойди поближе
и отогни губу рукой,
На дёснах буквы видишь?" - "Вижу». -
«Здесь адрес нашей мастерской.

Оставь конечности на месте,
а голову снеси туда.
Там тело подберём мы вместе...
Ведь ты меня не бросишь, да?

Ты путь к немыслимым утехам
со мною рядом обретёшь..."
Я голову с угрюмым смехом
пинком послал в густую рожь...

Россия, нищая Россия!
Уж новый век стучится в дверь,
и механизмы паровые
нам ни к чему беречь теперь.

Пусть эти паровые дуры
гниют себе по деревням,
но с ними заводить амуры
негоже городским парням.

Уже всё чаще я встречаю
пружинно-гибких киборгесс,
и бездну неги получаю
от их отточенных телес.

Кибернетическая дева
не лязгает и не скрипит,
и не боится перегрева,
и никогда не закипит.

Красота! Снимали в Серпуховском районе. Поклон до земли Юле Шестун, организовавшую нам артистов местных кружков, было атмосферно, празднично и феерично.

https://youtu.be/LlZLuxD2NSs

«Зверобой» по 1-му. Так держать!!

Любопытный таки был концерт сегодня на 1-м, Z-aртисты старались. Процентов за 70 исполненного - не стыдно. В нагрузку, как обычно, всякое разное. В гремучем пафосе не хватало БахКомпота с Обугленным танком. Ну да ладно, есть наши, а есть нашее😁

https://youtu.be/S9XsFKLheak

Стихи из прошлой жизни. И не забывайте про поэзовечер 17.06!

***
– Да пошёл он, мудак! – ты сказала. –
Пусть побесится, сраный кобель. –
И в обнимку со мной через зало
Поспешила в весну и капель.

О, как мы на мосту целовались
По пути из шалмана ко мне,
Как в трусы мои пальцы впивались,
Как ты тискала ствол при луне!

– Погоди ты так дергать, не надо! –
Бормотал в полуприседе я. –
Как зовут тебя, кстати? Гренада?
На колени, Гренада моя!
.................
Было это не так уж недавно,
48 мне было тогда.
Мне нечасто случалось халявно
Порезвиться в младые года.

Чаще – гимор и выносы мозга,
Про бордели уже промолчу,
Но сейчас высоко и серьезно
Я к тебе обратиться хочу:

Почему, проглотив мои сливки
И вскочив на перила моста,
Ты сказала: – Прощай, солнцеликий! –
На несущийся прыгнув состав?

Как могла ты так чувство похерить,
И куда ты умчалась потом?
Не могу, не могу я поверить,
Что все женщины думают ртом!

Есть ещё ведь и попы, и груди,
Есть ещё и глаза, наконец!
Эх же ж люди вы, русские люди!
А особенно бабы. Пиздец.

ВСПОМНИЛ ЛЕТО ДАВНЕЕ

На юрмальском пляже пропали все чайки,
Наверно, отправились в Крым,
И стаи ворон, как фейсбучные лайки,
Тревожат напором дурным.
Здесь ножки лолиток стройны и точёны,
Как делают их, где берут?
Здесь руссо туристас с еблом заключенных
Пивандрио сраками жрут.
Но с ёблами зеков худей и синее -
Ирландцы, как вдруг оказалось,
А наши ужористей, глаже, ровнее,
Ну и понакачанней малость.
Зачем они здесь, эти страшные ёбла,
Зачем не поехали в Крым?
Там чайки, портвейн, там барашки и рёбра.
Пиздуйте, как чайки, к своим!
Но если и этих тут ёбел не будет,
Накроется местный туризм.
Эх, люди вы люди, российские люди!
Эх, Путин, Россия, фашизм!

ДОБРОТА

Я добрый. А ты - если честно - старушка.
А я, да я добрый, я добрый и пьяный,
Я мог помоложе найти себе тушку,
Но ты показалась мне милой и странной.

Бывают, как в песне поётся, гитары
Облезлые, сальные, дряблые струны,
Но тронешь - и ясно: нисколько не стары,
Певучей всех тех, что и свежи, и юны!

К тебе я притронулся - ты задрожала,
Тебя ухватил я - ты брызнула песней,
Перстами от шеи к штанам пробежала,
И стало в штанах и мокрей, и чудесней.

Потом ты губами мне влагу сушила
От жерла фонтана до самых окраин,
И, юбку задрав, насадиться решила,
И снова фонтан был могуч и исправен.

Безмерное счастье меня обуяло,
Казалось, скакал я по струям эфира,
Когда ты сквозь сетку морщинок сияла,
Как солнце воскресшего нового мира.

Фиг ли мне ваша «Дикая мята»?
Мне в Москве в «Пушкарёве» пиздато.

Ещё чуть по рижской теме.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ГРАЖДАНИНА РФ, ПОДОЗРЕВАЕМОГО В ПОХИЩЕНИИ ДЕВУШКИ, ЛЮБЕЗНО ПРЕДОСТАВЛЕННОГО АВТОРУ ПОЛИЦИЕЙ ГОРОДА ЮРМАЛА

В Юрмале, там где во время оно
Гитарист Кузьмин хотел задрать
Девушку по имени Симона,
А попал к Алусику в кровать,
В недрах ресторана «Хрен и бочка»
Под пивную пенную струю
Эксцентричный папа-одиночка
Рассказал историю свою.

«Повстречал, сынок, я здесь на пляже
Девушку небесной красоты,
Подкатил серьезно и без лажи,
Первый день - кафе, вино, цветы,
На второй на Аллу Пугачеву
В «Дзинтари» хотел ее сводить,
А она в ответ: «Позвольте, Вова,
Мне богатыря от вас родить!
Знаю я поблизости болотце,
Там великолепный мягкий мох,
Выплесните свет в мое оконце
Там, где примет нас лесной чертог!»

Я, конечно, малость удивился,
Но подумал: местный, гля, гештальт.
И в болоте с нею час резвился,
И услышал: «Стой, довольно, хальт!»
Мохом я протер елдак и очи,
И сразил меня престрашный вид:
Предо мной в мерцаньи лунной ночи
Жабища огромная сидит.
Раздувая зоб, сверкает гневно
Красными очами в полумгле.
Я сказал: «Ох, йоптыть, королевна,
Лучшая зайчура на земле,
Щас меня пугаешь для чего ты?
Ну, давай обратно обратись!»
Но скакнула жаба вглубь болота,
И осталась в мохе только слизь.

Пробухал я, кажется, неделю,
В день седьмой увидел на крыльце
Девочку-младенца - мох на теле,
И немного тины на лице.
Ясными зелёными глазами
Посмотрел ребёнок на меня
И потек я пьяными слезами:
Ну, иди на ручки, малышня!
И когда над маленькой головкой
Маленький комарик пролетал,
Ротиком его ребёнок ловко
Засосал и бодро чмокать стал.
Понял я, что мне навряд ли надо
За «Агушей» в магазин ходить,
Всякой мушке дочка будет рада,
Воду из болотца будет пить.

Прожили мы так до желтых листьев,
Отмахала дочка за сезон,
Выросли у ней попец и сиськи,
Плавает, танцует под музон.
Только, правда, грамоты не знает,
Да на чорта ль грамота сейчас?
Если точно денежки считает -
Папе заработает на квас.
Я ведь тоже не банкир какой-то,
Сисадмином был на Рен-ТВ,
Но поднялся малость на биткойнах,
А теперь вот здесь сорю лавэ.
Ну давай малец ещё по шоту.
Кстати, вот и доченька пришла».

Тут я обмер, да и вся пиздота
В ресторане сразу замерла.
Вот скажу: красивая блондинка -
Не скажу буквально ничего.
Волосы - златая паутинка,
Очи - изумруд, и сиськи - во!

Я не помню, как в безумном вихре
Мы со сказкой этой унеслись,
Как ветра над Юрмалой затихли
В час, когда друг с другом мы слились,
Как блаженство разлилось по роже
В миг, когда я рвал её бельё,
Как пошли пупырышки по коже
У меня, а может, у нее...

Жаба, баба, тьма - потом не помню,
Только стон и квакание.
Но -
Запись есть в мобильном телефоне,
Как всосало внутрь меня оно,

Отрыгнуло кости как соринки,
Прорычало: «ёлочка, зажгись»,
И, пердя, зелёные икринки
Отложило в пенистую слизь.

Сегодня первая тема в Телеге - Путин и военкоры. Не понимаю, что все так возбудились. А я, не имея ничего сказать, напомню вам, други, про мою сагу «Оборзевший голубь». О любви чайки и голубя, и горькой судьбу их сына, влюбившегося в белую лебедь. Семь глав там было. Так вот, в восьмой я отправляю сына и батю к «Вагнерам». Надеюсь, скоро увидите в книге.

Оборзевший голубь (сын, а не папаша)
Облетает схроны в зоне СВО.
Как прослышал новость - сразу двинул к нашим.
– Братцы я в разведку! - Что, берём его?

Почему ты в «Вагнер» сразу обратился,
А не, там, к морпехам или казакам?
– Братцы, я ж сиделый, не смотри, что птица,
Рыпнется кто - сразу чмакну по очкам.

– Ну, давай, разведчик, получай заданье.
С дронами не густо, знаешь ли, у нас.
Подлетаешь к пушке, бэтээру, зданию -
И хохлам кидаешь наш боеприпас.

Понял? - Нефиг делать! Только можно батю
Я возьму на помощь? Вдруг не донесу?
Ведь вдвоём полегче будет это, кстати,
Батя мне опора, ну а сын - отцу.

А с земли прикроет снайперским прицелом
Батин закадыка, повар Магомет.
– Так у вас бригада? Ну, тогда за дело!
Донести укропам срочно наш привет!

Так вот в музбригаде оказался голубь,
Сразу и разведчик он и бомбардир.
Оператор дрона - это время, школа,
Ну а тут готовый прям борец за мир!

Облетел он живо вражьи схроны, щели,
Воротился к нашим, чтобы доложить,
А потом и батя с другом подлетели,
Справились с заданием, начали служить.

Охренели укры в месяц тот весенний
От ночных налетов хитроумных птиц,
Орден им вручен был, где немецкий гений
Пишет партитуру в куче из яиц,

А из тех яичек птицы, вылупляясь,
К ободу медали бомбочки несут.
Так вот и в реале, в битвах закаляясь,
Сын и батя носятся, и врага не ссут.

Повар Магомет их с оптикой ночною
Прикрывает с кручи, а дневной порой
Балует бойцов всех сытной хашламою,
Он отменный повар, ну и да, герой.

То что батя-голубь малость мародёрит
И таскает кольца-цепи у хохлов -
Это аморально, кто же с этим спорит,
Только и у укров - с мирняка улов.

Много награбастали на Донбассе, твари,
Да вот золотишко мертвым ни к чему.
Батя шепчет: будешь ты в ажуре, парень.
Магомет смеётся, варит хашламу.

С этой хашламою смех и грех случился,
Под неё поили журналистов взвод,
Ею обожравшись, военкор-девица
Пёрнула от счастья прямо как енот.

И такой духан вдруг по всему окопу,
Что комбат скомандовал: «Часть, в противогаз!»,
Но потом увидел девицыну жопу,
Разомлел и тут же отменил приказ.

На апрельском поэзоконцерте, посвящённом Дню космонавтики, совершенно забыл про это недавнее произведение:

НЕШВАЛЬ

В посёлке с названием Электросталь,
В больнице «Кремлевские зори»,
Трудился Илья Соломоныч Нешваль
По прозвищу Мамино Горе.

Пломбировал зубы и грыжу лечил,
Подтягивал кожу и вены,
Простату в радоновых ваннах мочил -
Во всем был он спец офигенный.

Он местным бандосам накладывал швы
И копам продажным из МУРа -
Не только с района, но даже с Москвы
Ломилась к нему клиентура.

Но личная жизнь у Нешваля Ильи
Была непрерывным кошмаром,
Не мог он создать полноценной семьи
С дичайшим рабочим угаром.

С приёмов явившись, валился он с ног,
С зажатым в зубах бутербродом,
Жена молодая - печальный итог -
Сбежала с каким-то уродом.

Казалось бы вот и почёт, и бабло,
Клиентки, студентки, медсёстры,
Но каждая дрянь приносила лишь зло
С похмельем тяжелым и острым.

Угодливость, ласковость и доброту
За слабость они почитали,
И рано иль поздно, с хуями во рту
Встречали с работы Нешваля.

Да, это был хуй иногда половой,
Соседа, прохожего, друга,
Но чаще встречался он в речи живой,
Когда стервенела подруга.

– Хуйло, хуеплёт, сявка, тряпка, говно,
Опять блять до ночи работа?
Да, я блять с соседом ходила в кино,
Бухала с пожарным расчетом.

Что ты там лепечешь? Я шлюха и шваль?
А как ты хотел, гуманоид?
С такой-то фамилией, сука, Нешваль
Противно и лечь-то с тобою!

Чего, бриллианты обратно отдать?
Вот хуй тебе, а не сережки! -
Сбегала подруга - и снова страдать
Садился Нешваль у окошка.

Хехекали гуси, как будто над ним
Смеялись всем стадом гусиным,
А он до утра пил противный Джим Бим,
Несчастный, сутулый, красивый.

Да, он был красив как музейный портфель,
В который блевал доктор Боткин.
И не убывал медицинский кошель
С уходом дежурной красотки.

Сидел у окна он в который уж раз
С бездонной тоскою во взоре,
И слышал покойную маму сейчас:
«Ох, горе ты, мамино горе!»

– А счастья как не было так блять и нет! -
Он вышел во двор с сигаретой.
– Землянин, чо грустный? Не хочешь минет
От парня с далекой планеты?

– Ты кто? - Оглянулся наш медик. - Ты где?
– Да тут, под крыльцом. Я Алёша.
Опять своё сердце доверил манде?
Не бойся, нагнись, мой хороший.

Нагнулся Илья, перед ним существо -
Зеленый, сухой как кузнечик,
Губастенький ротик в башке у него,
А глазки - ну прям человечек.

– Иди же ко мне, мой зелёный кошмар,
Моя марсианская птица! -
Заплакал Илья - и случился угар,
Который был должен случиться.

Ни разу досель не случалось Илье
Отведать такого оргазма,
Как в миг, что слились у него на копье
Свой жемчуг с космической плазмой.

– О боги! Алёша, мой радостный луч,
Ну как же ты делаешь это!?
О как твой либидо велик и могуч!
Сколь счастлива ваша планета!

…С тех пор не видали в больнице Ильи,
Лишь вопли несутся из дома.
О Космос! О звездные боги мои!..

Ни баб, ни бабла, ни друзей, ни семьи.
Кому-нибудь это знакомо?