Инфляция в России разгоняется, но инфляционные процессы не носят взрывного характера середины 2023.
В июне рост цен составил 0.74% м/м SA по данным Банка России на основе первичной статистики от Росстата.
Рост продовольственных цен разгоняется до 0.97% м/м, непродовольственная инфляция относительно стабильна на уровне 0.39% м/м, а цены на услуги немного замедлили темп роста до 0.85% м/м.
Действительно ли все так плохо? Инфляционная проблема провялилась в мае, когда цены резко выросли до 0.85% м/м и высокие темпы продолжались в июне, по всей видимости ценовой импульс сохранится в июле.
Средне-историческая норма за 5 лет 2017-2021 составляла 0.38% среднемесячного роста цен, где по продовольствию - 0.42%, по непродовольственным товарам – 0.38%, а по услугам – 0.32%.
Как обстоят дела теперь? По всем товарам и услугам средние темпы роста цен за три месяца – 0.69%, за 1кв24 – 0.47%, за 1П24 – 0.58% vs 0.40% за 1П23 и 0.83% м/м SA за 2П23. Далее перечисление будет в указанной последовательности.
• По продовольственным товарам за 2кв24 – 0.66%, за 1кв24 – 0.27%, 1П24 – 0.47% vs 0.21% и 1.1% соответственно.
• Непродовольственные товары растут на 0.44% в 2кв24, 0.34% в 1кв24, 0.39% в 1П24 vs 0.23% и 0.74% по ранее указанным периодам.
• Услуги значительно отклоняются от нормы с ростом цен на 1.02% в 2кв24, 0.89% в 1кв24, 0.95% в 1П24 vs 0.9% и 0.59% соответственно.
Основной драйвер формирования инфляционного импульса в 1П24 концентрируется в услугах, рост цен в которых втрое выше нормы, тогда как товарная инфляция соответствует норме плюс-минус с незначительной погрешностью.
Если оценивать инфляционный импульс за последние три месяца, в услугах также отклонение в три раза и более от нормы, продовольственные цены растут в 1.5 раза интенсивнее приемлемых темпов, а по непродовольственным товарам несущественное отклонение в рамках допустимого.
Рост цен в услугах обусловлен ограничением масштабирования предложения в сравнении с товарами на фоне высокого платежеспособного спроса.
В июне рост цен составил 0.74% м/м SA по данным Банка России на основе первичной статистики от Росстата.
Рост продовольственных цен разгоняется до 0.97% м/м, непродовольственная инфляция относительно стабильна на уровне 0.39% м/м, а цены на услуги немного замедлили темп роста до 0.85% м/м.
Действительно ли все так плохо? Инфляционная проблема провялилась в мае, когда цены резко выросли до 0.85% м/м и высокие темпы продолжались в июне, по всей видимости ценовой импульс сохранится в июле.
Средне-историческая норма за 5 лет 2017-2021 составляла 0.38% среднемесячного роста цен, где по продовольствию - 0.42%, по непродовольственным товарам – 0.38%, а по услугам – 0.32%.
Как обстоят дела теперь? По всем товарам и услугам средние темпы роста цен за три месяца – 0.69%, за 1кв24 – 0.47%, за 1П24 – 0.58% vs 0.40% за 1П23 и 0.83% м/м SA за 2П23. Далее перечисление будет в указанной последовательности.
• По продовольственным товарам за 2кв24 – 0.66%, за 1кв24 – 0.27%, 1П24 – 0.47% vs 0.21% и 1.1% соответственно.
• Непродовольственные товары растут на 0.44% в 2кв24, 0.34% в 1кв24, 0.39% в 1П24 vs 0.23% и 0.74% по ранее указанным периодам.
• Услуги значительно отклоняются от нормы с ростом цен на 1.02% в 2кв24, 0.89% в 1кв24, 0.95% в 1П24 vs 0.9% и 0.59% соответственно.
Основной драйвер формирования инфляционного импульса в 1П24 концентрируется в услугах, рост цен в которых втрое выше нормы, тогда как товарная инфляция соответствует норме плюс-минус с незначительной погрешностью.
Если оценивать инфляционный импульс за последние три месяца, в услугах также отклонение в три раза и более от нормы, продовольственные цены растут в 1.5 раза интенсивнее приемлемых темпов, а по непродовольственным товарам несущественное отклонение в рамках допустимого.
Рост цен в услугах обусловлен ограничением масштабирования предложения в сравнении с товарами на фоне высокого платежеспособного спроса.
Розничные продажи в США демонстрируют существенное замедление во втором квартале.
Розничные продажи формируют треть в потребительском спросе США и свыше 22% от ВВП, поэтому перед публикацией данных по ВВП США на следующей неделе, статистика по розничным продажам позволит оценить потенциальную траекторию экономики США.
Хотя данные за май пересмотрели с повышением на 0.2%, это не помогло исправить удручающую диспозицию со спросом.
За первое полугодие розничные продажи в реальном выражении снизились на 0.2% относительно уровня дек.23 (июн.24/дек.23) и это крайне слабый показатель.
Последний раз снижение в сопоставимом сравнении было в июн.09 на 0.5%, слабые данные были в июн.08 со снижением на 2.3% и июн.07 – минус 0.5%
За июн.23 розничные продажи выросли на 2.7% к дек.22, средний темп роста в 2010-2019 составил 2%, а 2001-2006 средний прирост составлял 1.8%, т.е. условная норма – это 1.8-2% роста, сейчас же падение на 0.2% и это явно выбивается из общей тенденции, даже несмотря на заниженный показатель PCE, где преобладает дефляционная тенденция в товарах.
Если сравнить июн.24 к мар.24, прирост всего на 0.2% vs +1.4% годом ранее и среднего роста на уровне 0.8% в 2010-2019.
Годовой рост розничных продаж в США замедлился до 2.3%, причем весь положительный эффект во втором полугодии 2023.
С 2010 по 2019 долгосрочный темп роста был 4.1% годовых, с фев.20 по июн.24 рост замедлился до 3.6% годовых.
С июн.21 по дек.22 стагнация розничных продаж обусловлена экстремальным ростом с апр.20 по апр.21, что привело к отклонению от долгосрочного тренда более, чем на 10%. Положительная тенденция наблюдалась с янв.23 по дек.23, а с начала 2024 превалирует стагнация с нисходящим уклоном.
Это не удивительно, т.к. весь избыточный ресурс потребления, сформированный в 2020-2021, поглощали 2.5 года и полностью исчерпали к середине 2024.
С высокой вероятностью, деградация спроса начнет нарастать с второй половины 2024.
Розничные продажи формируют треть в потребительском спросе США и свыше 22% от ВВП, поэтому перед публикацией данных по ВВП США на следующей неделе, статистика по розничным продажам позволит оценить потенциальную траекторию экономики США.
Хотя данные за май пересмотрели с повышением на 0.2%, это не помогло исправить удручающую диспозицию со спросом.
За первое полугодие розничные продажи в реальном выражении снизились на 0.2% относительно уровня дек.23 (июн.24/дек.23) и это крайне слабый показатель.
Последний раз снижение в сопоставимом сравнении было в июн.09 на 0.5%, слабые данные были в июн.08 со снижением на 2.3% и июн.07 – минус 0.5%
За июн.23 розничные продажи выросли на 2.7% к дек.22, средний темп роста в 2010-2019 составил 2%, а 2001-2006 средний прирост составлял 1.8%, т.е. условная норма – это 1.8-2% роста, сейчас же падение на 0.2% и это явно выбивается из общей тенденции, даже несмотря на заниженный показатель PCE, где преобладает дефляционная тенденция в товарах.
Если сравнить июн.24 к мар.24, прирост всего на 0.2% vs +1.4% годом ранее и среднего роста на уровне 0.8% в 2010-2019.
Годовой рост розничных продаж в США замедлился до 2.3%, причем весь положительный эффект во втором полугодии 2023.
С 2010 по 2019 долгосрочный темп роста был 4.1% годовых, с фев.20 по июн.24 рост замедлился до 3.6% годовых.
С июн.21 по дек.22 стагнация розничных продаж обусловлена экстремальным ростом с апр.20 по апр.21, что привело к отклонению от долгосрочного тренда более, чем на 10%. Положительная тенденция наблюдалась с янв.23 по дек.23, а с начала 2024 превалирует стагнация с нисходящим уклоном.
Это не удивительно, т.к. весь избыточный ресурс потребления, сформированный в 2020-2021, поглощали 2.5 года и полностью исчерпали к середине 2024.
С высокой вероятностью, деградация спроса начнет нарастать с второй половины 2024.
Промышленное производство США – имитация роста в условиях многолетней стагнации.
Рост промпроизводства в США составил 0.64% м/м в июне, но не стоит это переводить в годовые темпы, получая почти 8% годовых, т.к. данный макро-индикатор волатильный и необходимо оценивать сглаженные сопоставимые периоды.
В июне промпроизводство выросло на 1.66% г/г и это максимальные темпы роста с ноя.22. Постковидный максимум в сен.22 был преодолен всего на 0.46%, но до исторического максимума в ноя.18 еще 0.1%.
Формально промпроизводство США находится на историческом максимуме, но этот уровень уже был в окт-07-янв.08, в ноя-дек.14, в июл.18-янв.19 и на протяжении почти двух лет в 2022-2023, т.е. это ПЯТАЯ попытка проломить непрошибаемый потолок промпроизводства, пока еще не удается.
Смотрите, как получается, за 1П24 промпроизводство выросло на 0.02% г/г (две сотые процента), относительно 1П22 рост на 0.46%, а в сравнении с пятилетней давности 1П19 изменение на +0.01% (одна сотая процента). Вот поэтому месячные данные (не важно, рост или падение) нельзя экстраполировать.
Учитывая масштаб пересмотра данных в пределах 0.5-0.7%, все это свидетельствует о стагнации на высокой базе, но без выраженных признаков на рост, хотя и падения не наблюдается.
Учитывая специфику изменения данных по промпроизводству, говорить о формировании тенденции можно, если полугодовые данные изменяются на 1.7-2% и более с подтверждением дальнейшего тренда.
Детализация отраслей промышленности представлена в таблице, как и сравнение по ключевым периодам. Динамика очень разнонаправленная.
За 1П24 в плюсе всего несколько отраслей: автопроизводство +0.7% г/г, микроэлектроника и компьютеры +6.2% г/г, аэрокосмическое производство и прочие транспортные средства (включаются ракеты и бронетехника) +3.1% г/г, нефтепереработка +4% г/г, производство пластика и резины +3.4% г/г и электропроизводство +2.6% г/г.
Не считая электричества и нефтехимии, в плюсе сегменты высоких переделов и наукоемкое производство – также, как и в Европе или России.
Рост промпроизводства в США составил 0.64% м/м в июне, но не стоит это переводить в годовые темпы, получая почти 8% годовых, т.к. данный макро-индикатор волатильный и необходимо оценивать сглаженные сопоставимые периоды.
В июне промпроизводство выросло на 1.66% г/г и это максимальные темпы роста с ноя.22. Постковидный максимум в сен.22 был преодолен всего на 0.46%, но до исторического максимума в ноя.18 еще 0.1%.
Формально промпроизводство США находится на историческом максимуме, но этот уровень уже был в окт-07-янв.08, в ноя-дек.14, в июл.18-янв.19 и на протяжении почти двух лет в 2022-2023, т.е. это ПЯТАЯ попытка проломить непрошибаемый потолок промпроизводства, пока еще не удается.
Смотрите, как получается, за 1П24 промпроизводство выросло на 0.02% г/г (две сотые процента), относительно 1П22 рост на 0.46%, а в сравнении с пятилетней давности 1П19 изменение на +0.01% (одна сотая процента). Вот поэтому месячные данные (не важно, рост или падение) нельзя экстраполировать.
Учитывая масштаб пересмотра данных в пределах 0.5-0.7%, все это свидетельствует о стагнации на высокой базе, но без выраженных признаков на рост, хотя и падения не наблюдается.
Учитывая специфику изменения данных по промпроизводству, говорить о формировании тенденции можно, если полугодовые данные изменяются на 1.7-2% и более с подтверждением дальнейшего тренда.
Детализация отраслей промышленности представлена в таблице, как и сравнение по ключевым периодам. Динамика очень разнонаправленная.
За 1П24 в плюсе всего несколько отраслей: автопроизводство +0.7% г/г, микроэлектроника и компьютеры +6.2% г/г, аэрокосмическое производство и прочие транспортные средства (включаются ракеты и бронетехника) +3.1% г/г, нефтепереработка +4% г/г, производство пластика и резины +3.4% г/г и электропроизводство +2.6% г/г.
Не считая электричества и нефтехимии, в плюсе сегменты высоких переделов и наукоемкое производство – также, как и в Европе или России.
Новый максимум валют нейтральных стран в структуре расчетов за экспорт из России.
Тенденция по отвязке от валют недружественных стран продолжается, но уже не так быстро, как в 2022-2023 – 17.6% в структуре расчетов по российскому экспорту в мае 2024 по сравнению с 20.5% в среднем за янв-май.24, 39.6% за янв-май.23 и 84.7% за янв-май.21.
Валюты нейтральный стран формируют 45.4% расчетов по экспорту по сравнению с 40.4% с начала года, 22.2% в 2023 и всего 1.2% в 2021 за аналогичный период времени.
Соответственно, по рублю за экспорт – 37% в мае vs 39% с начала года, 38.2% в 2023 и 14.2% в 2021.
По расчетам за импорт доля рубля резко взлетела с января по февраль 2024 почти на 10 п.п и держится в диапазоне 40-42% (41.8% в мае) vs 38.1% за янв-май.24, 29.1% в 2023 и 28.3% в 2021 за аналогичный период времени.
Доля валют нейтральных стран в импорте имеет тенденцию на снижение за счет роста рублевых расчетов – 34.9% в мае vs 41.3% на пике за полугодие с авг.23 по янв.24, а с начала года доля составила 36.6%, в 2023 – 28.9% и 3.8% в 2021 за январь-май.
Почти четверть расчетов по импорту идет в валютах недружественных стран – 23.4% в мае vs 25.3% с начала года, 41.9% в 2023 и 67.9% в 2021.
Вот с этим можно немного подробнее… В соответствии с оперативными данными по импорту товаров и услуг с начала года речь идет о $144 млрд, среди которых $36.4 млрд прошло преимущественно в долларах и евро и это значительно меньше $65 млрд за янв-май.23 и $86 млрд за янв-май.22.
По экспорту в валютах недружественных стран прошло 102.6 млрд с начала 2024 vs 198 млрд в 2023 и 409 млрд (!) в 2022 за аналогичный период.
Формально, сальдо положительное, валюты достаточно для расчетов, но проблема скорее не в доступе к валюте (сейчас основной шлюз на внебиржевом рынке, куда валюты «впрыскивают» крупнейшие сырьевые экспортеры), а в нежелании внешних контрагентов заключать договора с Россией, опасаясь вторичных санкций и невозможности или нежелании работать с другими валютами.
Четверть импорта под угрозой, но реально скорее 10-12%.
Тенденция по отвязке от валют недружественных стран продолжается, но уже не так быстро, как в 2022-2023 – 17.6% в структуре расчетов по российскому экспорту в мае 2024 по сравнению с 20.5% в среднем за янв-май.24, 39.6% за янв-май.23 и 84.7% за янв-май.21.
Валюты нейтральный стран формируют 45.4% расчетов по экспорту по сравнению с 40.4% с начала года, 22.2% в 2023 и всего 1.2% в 2021 за аналогичный период времени.
Соответственно, по рублю за экспорт – 37% в мае vs 39% с начала года, 38.2% в 2023 и 14.2% в 2021.
По расчетам за импорт доля рубля резко взлетела с января по февраль 2024 почти на 10 п.п и держится в диапазоне 40-42% (41.8% в мае) vs 38.1% за янв-май.24, 29.1% в 2023 и 28.3% в 2021 за аналогичный период времени.
Доля валют нейтральных стран в импорте имеет тенденцию на снижение за счет роста рублевых расчетов – 34.9% в мае vs 41.3% на пике за полугодие с авг.23 по янв.24, а с начала года доля составила 36.6%, в 2023 – 28.9% и 3.8% в 2021 за январь-май.
Почти четверть расчетов по импорту идет в валютах недружественных стран – 23.4% в мае vs 25.3% с начала года, 41.9% в 2023 и 67.9% в 2021.
Вот с этим можно немного подробнее… В соответствии с оперативными данными по импорту товаров и услуг с начала года речь идет о $144 млрд, среди которых $36.4 млрд прошло преимущественно в долларах и евро и это значительно меньше $65 млрд за янв-май.23 и $86 млрд за янв-май.22.
По экспорту в валютах недружественных стран прошло 102.6 млрд с начала 2024 vs 198 млрд в 2023 и 409 млрд (!) в 2022 за аналогичный период.
Формально, сальдо положительное, валюты достаточно для расчетов, но проблема скорее не в доступе к валюте (сейчас основной шлюз на внебиржевом рынке, куда валюты «впрыскивают» крупнейшие сырьевые экспортеры), а в нежелании внешних контрагентов заключать договора с Россией, опасаясь вторичных санкций и невозможности или нежелании работать с другими валютами.
Четверть импорта под угрозой, но реально скорее 10-12%.
Рост ключевой ставки в России абсолютно неизбежен.
Банк России опубликовал последний аналитический отчет «О чем говорят тренды» перед неделей тишины преддверии заседания 26 июля по ключевой ставке. Обычно данный отчет дает проекцию намерений Банка России, по крайней мере, так было в 2П23.
Отчет необычайно жесток в контексте ДКП – последний раз подобное было в начале осени 2023. Вопрос стоит не том, повысит ли ставку ЦБ, вопрос в масштабе ужесточения и длительности удержания жестких ДКУ.
Отчет перегружен статистическими данными и выкладками по российской экономике – все это подробно обсуждалось в канале в момент выхода данных, поэтому я остановлюсь на мере жесткости ДКП и аргументации Банка России.
В фокусе: сильнейший дефицит кадров в истории России, аномально высокие темпы роста кредитной активности, активное расширение экономики выше сбалансированных темпов и усиление инфляционного давления.
Кратко по инфляции: в апреле – июне дезинфляционный тренд развернулся? устойчивое инфляционное давление в экономике также возросло, хотя и не столь значительно. Повысились инфляционные ожидания населения и бизнеса.
Сложности с трансграничными платежами импортеров создают проинфляционные риски, перевешивающие дезинфляционное влияние произошедшего укрепления рубля.
Инфляционный импульс поддерживается, как со стороны спроса, так и со стороны предложения (рост издержек), баланс факторов остается проинфляционным.
Для возвращения инфляции к цели, а экономики – к сбалансированному росту требуется, чтобы денежно-кредитные условия (ДКУ) во втором полугодии были более жесткими, чем в первом полугодии, а также поддержание жестких ДКУ продолжительное время (этот тезис был повторен несколько раз).
Еще раз: своевременное возвращение инфляции к 4% предполагает более жесткие ДКУ, чем те, что сложились в первом полугодии 2024 года. Это означается, что средние ставки в 2П24 будут выше, чем 16%, что означает гарантию повышения ставки.
Но есть еще любопытная аргументация про нейтральную ставку, которую пропустили СМИ.
При ограниченности внешних источников финансирования должны увеличиваться внутренние источники, то есть сбережения. Это, скорее всего, приведет к устойчивому повышению нормы сбережений.
Для этого требуется увеличить привлекательность сбережений относительно потребления. В свою очередь это предполагает более высокий уровень депозитных ставок и в конечном счете нейтральной процентной ставки, которая будет балансировать сбережения и инвестиции, обеспечивая ценовую стабильность при потенциальном росте ВВП.
Чем больше будет устойчивая потребность в финансировании (норма инвестиций), тем выше должна быть нейтральная ставка при прочих равных условиях.
Соответственно денежно-кредитную политику целесообразно подстраивать под текущую и прогнозную динамику цен для замедления инфляции до 4% при понимании, что последующее поддержание инфляции на уровне цели может потребовать поддержания более высоких реальных ставок из-за происходящих структурных сдвигов в экономике и связанное с ним увеличение нейтральной ставки.
Как все это понимать? Санкции привели к отсечению внешних рынков фондирования, поэтому ресурсом финансирования является внутренний рынок, а для инвестиций нужны сбережения, которые будут привлекаться более высокими ставками. Это предполагает более жесткие условия ДКП на протяжении продолжительного времени.
Однако, в отчете ЦБ не затрагивает издержки для экономики от высоких ставок. Цикл сбережений/инвестиций понятен, но ничего не говорится о пределе устойчивости тех, кто будет фондироваться по высоким ставкам.
Текущие условия создают механизм перераспределения капитала среди тех, у кого денег нет (заемщики) к тем, у кого деньги есть (владельцы капиталов, которые размещают ликвидность по высоким ставкам).
Банк России опубликовал последний аналитический отчет «О чем говорят тренды» перед неделей тишины преддверии заседания 26 июля по ключевой ставке. Обычно данный отчет дает проекцию намерений Банка России, по крайней мере, так было в 2П23.
Отчет необычайно жесток в контексте ДКП – последний раз подобное было в начале осени 2023. Вопрос стоит не том, повысит ли ставку ЦБ, вопрос в масштабе ужесточения и длительности удержания жестких ДКУ.
Отчет перегружен статистическими данными и выкладками по российской экономике – все это подробно обсуждалось в канале в момент выхода данных, поэтому я остановлюсь на мере жесткости ДКП и аргументации Банка России.
В фокусе: сильнейший дефицит кадров в истории России, аномально высокие темпы роста кредитной активности, активное расширение экономики выше сбалансированных темпов и усиление инфляционного давления.
Кратко по инфляции: в апреле – июне дезинфляционный тренд развернулся? устойчивое инфляционное давление в экономике также возросло, хотя и не столь значительно. Повысились инфляционные ожидания населения и бизнеса.
Сложности с трансграничными платежами импортеров создают проинфляционные риски, перевешивающие дезинфляционное влияние произошедшего укрепления рубля.
Инфляционный импульс поддерживается, как со стороны спроса, так и со стороны предложения (рост издержек), баланс факторов остается проинфляционным.
Для возвращения инфляции к цели, а экономики – к сбалансированному росту требуется, чтобы денежно-кредитные условия (ДКУ) во втором полугодии были более жесткими, чем в первом полугодии, а также поддержание жестких ДКУ продолжительное время (этот тезис был повторен несколько раз).
Еще раз: своевременное возвращение инфляции к 4% предполагает более жесткие ДКУ, чем те, что сложились в первом полугодии 2024 года. Это означается, что средние ставки в 2П24 будут выше, чем 16%, что означает гарантию повышения ставки.
Но есть еще любопытная аргументация про нейтральную ставку, которую пропустили СМИ.
При ограниченности внешних источников финансирования должны увеличиваться внутренние источники, то есть сбережения. Это, скорее всего, приведет к устойчивому повышению нормы сбережений.
Для этого требуется увеличить привлекательность сбережений относительно потребления. В свою очередь это предполагает более высокий уровень депозитных ставок и в конечном счете нейтральной процентной ставки, которая будет балансировать сбережения и инвестиции, обеспечивая ценовую стабильность при потенциальном росте ВВП.
Чем больше будет устойчивая потребность в финансировании (норма инвестиций), тем выше должна быть нейтральная ставка при прочих равных условиях.
Соответственно денежно-кредитную политику целесообразно подстраивать под текущую и прогнозную динамику цен для замедления инфляции до 4% при понимании, что последующее поддержание инфляции на уровне цели может потребовать поддержания более высоких реальных ставок из-за происходящих структурных сдвигов в экономике и связанное с ним увеличение нейтральной ставки.
Как все это понимать? Санкции привели к отсечению внешних рынков фондирования, поэтому ресурсом финансирования является внутренний рынок, а для инвестиций нужны сбережения, которые будут привлекаться более высокими ставками. Это предполагает более жесткие условия ДКП на протяжении продолжительного времени.
Однако, в отчете ЦБ не затрагивает издержки для экономики от высоких ставок. Цикл сбережений/инвестиций понятен, но ничего не говорится о пределе устойчивости тех, кто будет фондироваться по высоким ставкам.
Текущие условия создают механизм перераспределения капитала среди тех, у кого денег нет (заемщики) к тем, у кого деньги есть (владельцы капиталов, которые размещают ликвидность по высоким ставкам).
Тенденции на рынке труда в России.
В отчете «О чем говорят тренда» от Банка России есть очередная аргументация в необходимости поддержания жестких ДКУ в экономике.
• Спрос на труд достиг исторического пика и продолжает расти при неоднородной картине по отраслям.
• Возможности расширения предложения труда ограничены негативными демографическими тенденциями.
• В сложившихся условиях высокой конкуренции за кадры рост спроса на труд провоцирует ускоренный рост заработных плат.
• В результате в последние кварталы значительно расширился разрыв между темпами роста реальных зарплат и производительностью труда.
• Для достижения ценовой стабильности разрыв между ростом реальных трудовых доходов и производительностью труда необходимо сокращать, так как этот разрыв создает дополнительные проинфляционные риски, создавая предпосылки для раскручивания спирали «цены – зарплаты – цены».
• Увеличение издержек компаний на единицу продукции (unit labour cost), среди которых значимую роль играют издержки на труд, стимулирует повышение цен с целью сохранения маржинальности.
• Наблюдаемый разрыв между зарплатами и производительностью как раз говорит о том, что покупательная способность населения растет быстрее, чем производственные возможности экономики.
• Этот разрыв можно сократить посредством увеличения темпов роста производительности труда. Однако это требует значительных инвестиций в оснащение и автоматизацию производств, отладку оборудования, подготовку и переподготовку кадров. Все это длительные по времени процессы.
• Несмотря на то, что уровень участия в рабочей силе в 2023 достиг своего максимума в большинстве возрастных когорт, особо значительные изменения произошли в возрастных группах, затронутых пенсионной реформой (сильный рост участия в рабочей силы людей старше 55 лет), – это смогло лишь компенсировать сокращение численности трудоспособного населения.
Жесткая ДКП будет способствовать нормализации ситуации на рынке труда через охлаждение перегретого спроса на трудовые ресурсы.
В отчете «О чем говорят тренда» от Банка России есть очередная аргументация в необходимости поддержания жестких ДКУ в экономике.
• Спрос на труд достиг исторического пика и продолжает расти при неоднородной картине по отраслям.
• Возможности расширения предложения труда ограничены негативными демографическими тенденциями.
• В сложившихся условиях высокой конкуренции за кадры рост спроса на труд провоцирует ускоренный рост заработных плат.
• В результате в последние кварталы значительно расширился разрыв между темпами роста реальных зарплат и производительностью труда.
• Для достижения ценовой стабильности разрыв между ростом реальных трудовых доходов и производительностью труда необходимо сокращать, так как этот разрыв создает дополнительные проинфляционные риски, создавая предпосылки для раскручивания спирали «цены – зарплаты – цены».
• Увеличение издержек компаний на единицу продукции (unit labour cost), среди которых значимую роль играют издержки на труд, стимулирует повышение цен с целью сохранения маржинальности.
• Наблюдаемый разрыв между зарплатами и производительностью как раз говорит о том, что покупательная способность населения растет быстрее, чем производственные возможности экономики.
• Этот разрыв можно сократить посредством увеличения темпов роста производительности труда. Однако это требует значительных инвестиций в оснащение и автоматизацию производств, отладку оборудования, подготовку и переподготовку кадров. Все это длительные по времени процессы.
• Несмотря на то, что уровень участия в рабочей силе в 2023 достиг своего максимума в большинстве возрастных когорт, особо значительные изменения произошли в возрастных группах, затронутых пенсионной реформой (сильный рост участия в рабочей силы людей старше 55 лет), – это смогло лишь компенсировать сокращение численности трудоспособного населения.
Жесткая ДКП будет способствовать нормализации ситуации на рынке труда через охлаждение перегретого спроса на трудовые ресурсы.
О российском рынке акций
Дивидендный сезон на российском рынке акций закончен. Последний залп дивидендов будет распределен до конца июля и дальше все … промежуточные относительно серьезные дивиденды через полгода в декабре-январе от нефтяников, а так только мелочь и ожидания дивидендного сезона 2025, под который торговые истории будут формироваться не ранее февраля 2025.
Рынок теперь переходит в свободное плавание, т.е поддержка будет обусловлена исключительно денежными потоками от чистых текущих сбережений домохозяйств плюс перераспределение активов.
Падение составило 18.2% от максимума 20 мая до минимума 16 июля (40 торговый дней) – это одно из сильнейших снижений рынка за 10 лет.
Если не брать аномалию в момент начала СВО и март 2020, последний раз сопоставимые или более мощные падения рынка были на новостях по мобилизации – 28.1% за 16 торговых дней, до этого:
• трехфазовое снижение рынка на 26.4% с 20.10.21 по 24.01.22,
• затяжное падение на 22.7% с 03.01.2017 по 25.06.2017,
• интенсивный обвал на 19.3% на фоне разгорающегося банковского, валютного и экономического кризиса с декабря 2014 (04.12.2014-17.12.2014)
• Крымский шок на 22.1% с 18.02.2014 по 17.03.2014.
Падение в 2024 неординарное, так в чем причины?
• Снижение денежного потока в рынок от физлиц на фоне ужесточения риторики Банка России с середины мая.
• Продажи от банков и инвестфондов для балансировки портфеля после коллапса рынка облигаций.
• Волна маржинколлов по спекулятивным счетам после 6-месячного пампа рынка в 2023 и затяжного боковика в ожидании прорыва к 4000 пунктам по индексу.
• Однако, основная причина кроется в санкциях США от 12 июня и окне до 13 августа для выхода из российских активов. Это обстоятельство побуждает резидентов по принудительному закрытию позиций оценочным объемом 300-600 млрд руб.
Если импульс снижения с 20 мая по первые числа июня был обусловлен действиями резидентов, а с начала июля волна продаж поддерживалась преимущественно нерезидентами из нейтральных стран. Денежный поток от физлиц и российских инвестфондов был недостаточным, чтобы перекрыть продажи нерезов.
Данные от Банка России будут в следующем месяце, но пока это основная гипотеза.
Давление на рынок ослабнет в начале августа, спекулятивные рывки вверх возможны, но устойчивого роста не жду.
• Нет больше дивидендных историй.
• Крупные участники будут абсорбировать денежный поток в фондах ликвидности, депозитах и облигациях.
• Поддержки от нерезидентов ждать не стоит.
Разворот рынка к 4000 пунктам и выше будет возможен, если развернется ДКП Банка России, но пока этого даже близко нет.
Дивидендный сезон на российском рынке акций закончен. Последний залп дивидендов будет распределен до конца июля и дальше все … промежуточные относительно серьезные дивиденды через полгода в декабре-январе от нефтяников, а так только мелочь и ожидания дивидендного сезона 2025, под который торговые истории будут формироваться не ранее февраля 2025.
Рынок теперь переходит в свободное плавание, т.е поддержка будет обусловлена исключительно денежными потоками от чистых текущих сбережений домохозяйств плюс перераспределение активов.
Падение составило 18.2% от максимума 20 мая до минимума 16 июля (40 торговый дней) – это одно из сильнейших снижений рынка за 10 лет.
Если не брать аномалию в момент начала СВО и март 2020, последний раз сопоставимые или более мощные падения рынка были на новостях по мобилизации – 28.1% за 16 торговых дней, до этого:
• трехфазовое снижение рынка на 26.4% с 20.10.21 по 24.01.22,
• затяжное падение на 22.7% с 03.01.2017 по 25.06.2017,
• интенсивный обвал на 19.3% на фоне разгорающегося банковского, валютного и экономического кризиса с декабря 2014 (04.12.2014-17.12.2014)
• Крымский шок на 22.1% с 18.02.2014 по 17.03.2014.
Падение в 2024 неординарное, так в чем причины?
• Снижение денежного потока в рынок от физлиц на фоне ужесточения риторики Банка России с середины мая.
• Продажи от банков и инвестфондов для балансировки портфеля после коллапса рынка облигаций.
• Волна маржинколлов по спекулятивным счетам после 6-месячного пампа рынка в 2023 и затяжного боковика в ожидании прорыва к 4000 пунктам по индексу.
• Однако, основная причина кроется в санкциях США от 12 июня и окне до 13 августа для выхода из российских активов. Это обстоятельство побуждает резидентов по принудительному закрытию позиций оценочным объемом 300-600 млрд руб.
Если импульс снижения с 20 мая по первые числа июня был обусловлен действиями резидентов, а с начала июля волна продаж поддерживалась преимущественно нерезидентами из нейтральных стран. Денежный поток от физлиц и российских инвестфондов был недостаточным, чтобы перекрыть продажи нерезов.
Данные от Банка России будут в следующем месяце, но пока это основная гипотеза.
Давление на рынок ослабнет в начале августа, спекулятивные рывки вверх возможны, но устойчивого роста не жду.
• Нет больше дивидендных историй.
• Крупные участники будут абсорбировать денежный поток в фондах ликвидности, депозитах и облигациях.
• Поддержки от нерезидентов ждать не стоит.
Разворот рынка к 4000 пунктам и выше будет возможен, если развернется ДКП Банка России, но пока этого даже близко нет.
Изменения в балансе ФРС
Давно не было обзора по балансу ФРС, что там нового? На 17 июля на балансе ФРС числится 4.42 трлн трежерис vs 5.77 трлн перед началом ужесточения в июне 2022, а MBS и агентские бумаги – 2.34 трлн сейчас vs 2.71 трлн.
Совокупный баланс ценных бумаг сократился на 1.72 трлн до 6.76 трлн vs 8.48 трлн перед началом QT.
До старта монетарного бешенства в марте 2020 баланс составлял 3.85 трлн, т.е. масштаб QE был ошеломляющий в 4.63 трлн ровно за два года с мар.20 по мар.22.
Соответственно, за 25 месяцев с июня 2022 сокращение баланса составило лишь 37% от QE 2020-2022.
С июня 2024 продажи трежерис сокращены с 60 до 25 млрд, а продажи MBS оставлены формально на уровне 35 млрд. В реальности ничего близкого к плану нет.
С начала года MBS сократились всего на 96 млрд при плане 230 млрд, а с июня 2024 сократили баланс на 19 млрд при плане 54 млрд. Трежерис реализуют близко к плану.
Реальное сокращение баланса ФРС с июня 2024 составляет около 35 млрд в месяц при заявленных 50 млрд. Конечно же, никто не спросит у ФРС, а что за херня вообще происходит?
Программа экстренного кредитования банков через BTFP и дисконтное окно стабилизировалось на уровне 110 млрд и с середины мая 2024 практически не меняется (снижение на 5 млрд), а на пике было 400 млрд.
Совокупный баланс ФРС составляет 7.26 трлн – это уровень ноября 2020 vs максимума на уровне 9.01 трлн.
Избыточные резервы в обратном РЕПО балансируют на уровне 390-400 млрд. В начале апреля было 440 млрд, почему так мало сократились? В апреле-июне в систему Казначейство США выбросило почти 300 млрд векселей, но заберет их обратно к октябрю.
К концу августа избыточные резервы могут сократиться до 150 млрд и практически полностью исчерпаться в сентябре по мере размещений векселей по 100 млрд в месяц, QT на 25 млрд и налогового периода в сентябре.
Весь ресурс устойчивости практически исчерпан, осталась пыль. К выборам будет жарко и не только на политической арене, финсистема затрещит по швам.
Давно не было обзора по балансу ФРС, что там нового? На 17 июля на балансе ФРС числится 4.42 трлн трежерис vs 5.77 трлн перед началом ужесточения в июне 2022, а MBS и агентские бумаги – 2.34 трлн сейчас vs 2.71 трлн.
Совокупный баланс ценных бумаг сократился на 1.72 трлн до 6.76 трлн vs 8.48 трлн перед началом QT.
До старта монетарного бешенства в марте 2020 баланс составлял 3.85 трлн, т.е. масштаб QE был ошеломляющий в 4.63 трлн ровно за два года с мар.20 по мар.22.
Соответственно, за 25 месяцев с июня 2022 сокращение баланса составило лишь 37% от QE 2020-2022.
С июня 2024 продажи трежерис сокращены с 60 до 25 млрд, а продажи MBS оставлены формально на уровне 35 млрд. В реальности ничего близкого к плану нет.
С начала года MBS сократились всего на 96 млрд при плане 230 млрд, а с июня 2024 сократили баланс на 19 млрд при плане 54 млрд. Трежерис реализуют близко к плану.
Реальное сокращение баланса ФРС с июня 2024 составляет около 35 млрд в месяц при заявленных 50 млрд. Конечно же, никто не спросит у ФРС, а что за херня вообще происходит?
Программа экстренного кредитования банков через BTFP и дисконтное окно стабилизировалось на уровне 110 млрд и с середины мая 2024 практически не меняется (снижение на 5 млрд), а на пике было 400 млрд.
Совокупный баланс ФРС составляет 7.26 трлн – это уровень ноября 2020 vs максимума на уровне 9.01 трлн.
Избыточные резервы в обратном РЕПО балансируют на уровне 390-400 млрд. В начале апреля было 440 млрд, почему так мало сократились? В апреле-июне в систему Казначейство США выбросило почти 300 млрд векселей, но заберет их обратно к октябрю.
К концу августа избыточные резервы могут сократиться до 150 млрд и практически полностью исчерпаться в сентябре по мере размещений векселей по 100 млрд в месяц, QT на 25 млрд и налогового периода в сентябре.
Весь ресурс устойчивости практически исчерпан, осталась пыль. К выборам будет жарко и не только на политической арене, финсистема затрещит по швам.
Банк России отмечает резкую деградацию индикатора бизнес-климата в России, снижение началось с апреля и продолжается в июне.
Индикатор опережающий и ранее неплохо коррелировал с макро-индикаторами от Росстата.
• Оценки текущих бизнес-условий снизились практически во всех отраслях, ожидания компаний на ближайшие 3 месяца также стали более сдержанными, вернувшись к уровню 4кв23.
• Оценки текущего выпуска после повышения в предыдущие 5 месяцев снизились в июле до уровня февраля текущего года. Снижение оценок фиксировалось во всех видах деятельности, за исключением сельского хозяйства. Наиболее заметно это проявилось в торговле, причем в оптовой торговле и торговле автотранспортными средствами оценки опустились ниже среднего значения 2023 года.
• В июле текущие оценки по спросу на продукцию (услуги) предприятий снизились во всех укрупненных отраслях к значениям 2кв23. Повышение оценок спроса по сравнению с июнем отмечалось лишь по предприятиям электроэнергетики и водоснабжения.
• Ценовые ожидания бизнеса в целом в июле практически не изменились по сравнению маем. Их уровень оставался повышенным и существенно превосходил значения 2017–2019, когда инфляция была вблизи цели.
• В июле издержки предприятий в целом по экономике росли четвертый месяц подряд. Среди основных причин роста издержек – увеличение расходов на оплату труда, повышение закупочных цен на сырье, материалы и комплектующие, рост транспортных расходов.
• За кредитами в июле текущего года обращались 34% опрошенных предприятий. Условия кредитования по экономике ужесточались чуть более существенно, чем месяцем ранее. Наряду с увеличением процентных ставок по кредитам, в том числе льготным, банки также ужесточают неценовые условия кредитования.
• Инвестиционная активность после максимума в 1кв24 снизилась до средних значений 2023. Инвест.активность предприятий продолжает ограничивать фактор неопределенности, а также дефицит кадров.
• Проблема дефицита кадров различной квалификации усилилась. Обеспеченность работниками в 2кв24 снизилась до исторического минимума.
Индикатор опережающий и ранее неплохо коррелировал с макро-индикаторами от Росстата.
• Оценки текущих бизнес-условий снизились практически во всех отраслях, ожидания компаний на ближайшие 3 месяца также стали более сдержанными, вернувшись к уровню 4кв23.
• Оценки текущего выпуска после повышения в предыдущие 5 месяцев снизились в июле до уровня февраля текущего года. Снижение оценок фиксировалось во всех видах деятельности, за исключением сельского хозяйства. Наиболее заметно это проявилось в торговле, причем в оптовой торговле и торговле автотранспортными средствами оценки опустились ниже среднего значения 2023 года.
• В июле текущие оценки по спросу на продукцию (услуги) предприятий снизились во всех укрупненных отраслях к значениям 2кв23. Повышение оценок спроса по сравнению с июнем отмечалось лишь по предприятиям электроэнергетики и водоснабжения.
• Ценовые ожидания бизнеса в целом в июле практически не изменились по сравнению маем. Их уровень оставался повышенным и существенно превосходил значения 2017–2019, когда инфляция была вблизи цели.
• В июле издержки предприятий в целом по экономике росли четвертый месяц подряд. Среди основных причин роста издержек – увеличение расходов на оплату труда, повышение закупочных цен на сырье, материалы и комплектующие, рост транспортных расходов.
• За кредитами в июле текущего года обращались 34% опрошенных предприятий. Условия кредитования по экономике ужесточались чуть более существенно, чем месяцем ранее. Наряду с увеличением процентных ставок по кредитам, в том числе льготным, банки также ужесточают неценовые условия кредитования.
• Инвестиционная активность после максимума в 1кв24 снизилась до средних значений 2023. Инвест.активность предприятий продолжает ограничивать фактор неопределенности, а также дефицит кадров.
• Проблема дефицита кадров различной квалификации усилилась. Обеспеченность работниками в 2кв24 снизилась до исторического минимума.