Курс национальной валюты, подобно скальпелю, жестко и бескомпромиссно отсекает все лишние сущности и молниеносно приводит платежеспособность экономических агентов к уровню в соответствии с потенциалом.

Инфляция – счетный показатель по весьма экзотической корзине товаров и услуг при весьма спорной методологии, особенно касательно технологических товаров с гедонистическими индексами. Официальная инфляция часто имеет мало общего с тем, насколько растут издержки, но курс валюты – это совсем другое. Тот бесспорный счет на табло, который ультимативно бьет по карману в условиях девальвации или наоборот, открывает возможности при ревальвации.

Для страны, которая критически зависима от импорта и практически целиком и полностью от импорта наукоемкой продукции именно курс определяет многое, а не инфляция в условной мета вселенной Росстата.

Денежная масса в России растет рекордными темпами с начала СВО – было создано почти 22 трлн руб по агрегату М2. Но вообще, много, где растет денежная масса: Аргентина, Иран, Венесуэла или даже Зимбабве.

Имеет значение реальная платежеспособность импорта. После коллапса рубля широкая денежная масса России (М2 + валютные депозиты в российских банках) вернулась к уровню августа 2021 – 1062 млрд долл и сопоставимые уровни с 2013-2014 годами.

С июля 2008 (за 15 лет) широкая денежная масса в России выросла в 6.7 раза с 15.5 до 103 трлн, а в долларах рост всего на 60%, тогда как в долларах с учетом инфляции лишь 15% прироста за 15 лет.

С учетом инфляции платежеспособность импорта находится на уровне кризисного 2016 и примерно на уровне 2011. Это без учета дополнительных санкционных издержек в 15-25% в связи с параллельным импортом и цепочкой посредников (удорожанием логистики, страхования и финансового сопровождения сделок).

Хорошая новость в том, что дно по рублю где-то рядом. Обеднение экономических агентов в России настолько масштабно, что естественным образом сократит импорт, а следовательно, стабилизирует торговый баланс и отток валюты.

Размышления по американскому рынку. За 10 месяцев (с начала октября 2022 по июль 2023) американский рынок вырос на 28%, в августе происходит ограниченная коррекция, но возможно ли усиление обвала?

С 2000 года было лишь 4 более существенных восстановительных рывка за 10 месяцев (40% в январе 2004, 65% в декабре 2009, 33% в апреле 2011 и 68% в январе 2011) и один подобный (27% в октябре 2019).

Во всех предыдущих эпизодах интенсивное восстановление рынка происходило в условиях экстремально мягкой денежно-кредитной политики ФРС и при однозначных подтверждающих сигналах восстановления экономики и корпоративных финансовых показателей.

Но не было в современной истории столь быстрого роста рынка при цикле агрессивного ужесточения ДКП, стагнации экономики, низкой нормы сбережений домохозяйств (основной долгосрочный ресурс под выкуп акций, не считая байбэков) и при сокращающейся прибыли и марже бизнеса.

Все это, не считая сильно смещенной композиции факторов риска в сторону потенциального кризиса из-за накопления невозвратных долгов у слабых звеньев цепи и роста стоимости обслуживания долгов у всех заемщиков, что еще больше сокращает сбережения домохозяйств и маржу бизнеса, а следовательно, способность к выкупу, в том числе через байбэк.

Свободный денежный поток бизнеса в 2023 по предварительным оценкам может сократиться на 20-25% относительно 2021 из-за роста капитальных расходов (в основном из-за инфляции) и при снижении операционного денежного потока. Таким образом, способность к байбэку без заимствований снижается, а корпоративный байбэк исторически является основным ресурсом под выкуп акций американских компаний.

Таким образом, рост рынка происходил при очевидных признаках замедления экономики с переходом в стагфляцию и при неприемлемых среднесрочных рисках долговой и корпоративной деградации, связанной во многом с жесткими финансовыми условиями и интегральной перекредитованности экономики.

Баланс ликвидности ухудшается (по нему будет отдельный анализ), практически весь запас избыточной ликвидности обнулили, как через инфляцию, так и через распределение по финансовым инструментам за последние три года.

С октября 2022 западное инвестиционное сообщество сформировало четыре нарратива, объясняющих рост рынка (очевидно постфактум) – далее моя вольная трактовка:

▪️«Не все так плохо» в период с октября по декабрь 2022. Ожидания коллапса экономики и долгового кризиса в феврале 2022-сентябре 2022 были переоценены, а на самом деле экономика более, чем устойчива.

▪️«ИИ спасет мир» с января по май 2023. Ажиотаж вокруг генеративных моделей ИИ сформировал ожидания, что ИИ решит проблемы с безработицей, повысит производительность экономики, улучшит маржинальность бизнеса и закроет все насущные проблемы.

▪️«Проблемы банков нам больше не страшны» с марта по апрель 2023. ФРС, как и другие Центробанки оперативно зальют в систему столько, сколько потребуется, а там, где не зальют – все выкупят бангстеры из группы первичных дилеров, имея на счетах триллионы свободной ликвидности.

▪️«Плевать на ставки ФРС» с апреля по август 2023. Раньше всех беспокоили ставки, но теперь оказывается, что ставки могут быть любыми (да пусть хоть 10%!), ведь экономика удивительна устойчива, а там, где проблемы с устойчивостью - все будет решено точечной подстройкой и регулировкой, да и вообще – скоро понижение ставок.

Единственный нарратив, имеющий право на существование, - «не все так плохо», но почему это так? Было подробно описано здесь с описанием лагов воздействия. Отсутствие негативных событий – это не более, чем задержка переноса жесткой ДКП ФРС на экономику и финансовые рынки.

Для более явных негативных симптомов требуется 12-15 месяцев, причем точка отсчета не с марта 2022 (момент начала ужесточения ДКП), а с сентября 2022, когда ставки оказались на ограничительной территории.

Более явная деградация начнется с сентября 2023, последовательно расширяясь с каждым месяцем, по крайней мере, до тех пор, пока существуют жесткие финансовые условия.

Второй по силе валютный кризис (после кризиса 2015) в современной истории России (с 2000 года) может выступить триггером для каскада негативных процессов.

Первичный удар наносится по долговому рынку, что выражается в «опустошении» спроса на среднесрочные и долгосрочные облигации. Логика экономических агентов состоит в том, что рублевые облигации с текущей фиксированной доходностью не компенсируют риски девальвации и не компенсируют неизбежные инфляционные/макроэкономические риски, связанные с раскруткой инфляционного шторма и связанными с ним процессов.

8 августа Минфин анонсировал на 9 августа размещение двух типов облигаций: с постоянным купонным доходом 26243RMFS и с переменным доходом 29024RMFS. Второе размещение состоялось, хотя и с существенным дисконтом, а первое размещение полностью провалилось – не было спроса, а премия была слишком высока.

Это первый провал размещения с мобилизационной паузы сентября-октября 2022.

Провал касается рынка ОФЗ, курируемого крупнейшими российскими системообразующими банками и брокерами. Стоит ли говорить, что рынок рублевых корпоративных облигаций будет парализован, по крайней мере, облигации с фиксированной доходностью.

Текущий рыночный спрос концентрируются на облигациях с переменным купоном. Из-за роста инфляционных ожиданий – инвесторы не хотят фиксировать текущую относительную низкую доходность, понимая, что через 3-4 месяца облигации будут котироваться на более высоком уровне.

Тем временем, рынок ОФЗ интегрально проседает по индексу RGBI – падение цен из-за ожидания роста ставок + возросшая премия за риск. На данный момент индекс RGBI достиг минимума с кризисного апреля 2022 и негативная тенденция продолжится.

Бушующий валютный кризис неизбежно перекинется на долговой рынок (уже происходит), пока лишь на начальной фазе, но следует понимать, что это может нести очень серьезные негативные последствия для рынка государственных и корпоративных облигаций, по крайней мере с фиксированной доходностью.

В условиях закрытого внешнего рынка фондирования подобные процессы несут системные угрозы из-за нарушения механизма рефинансирования долгов. В ближайший год российские эмитенты имеют около 3 трлн облигаций, которые выходят на погашения и которые необходимо рефинансировать, половина из которых у государства.
Если ОФЗ перехватят, а про корпоративные облигации гарантий нет.

Хорошего решения нет. Либо давать очень большую премию за риск, разгоняя доходность в космос с акцентом на облигации с переменным купоном, либо пытаться выпускать валютные облигации в российском финансовом контуре с целом комплексом ограничений. В любом случае, это существенный разгон процентных расходов и снижение маржинальности бизнеса.

Таким образом, валютный кризис провоцирует долговой кризис, который может оказать драматические последствия, как через разгон стоимости обслуживания долгов, так и через разрывы ликвидности, когда корпоративный сектор будет отсечен от долгового рынка.

Однозначно, это нанесет удар по инвестиционным перспективам бизнеса со всеми вытекающими последствиями.

Внешнего источника фондирования больше нет, только рублевый. Данная ситуация с рублем ставит под угрозу выживаемость российского бизнеса, не говоря уже про паралич инвестиций.

Сальдо торгового баланса России (товары + услуги) в валютах недружественных стран рухнуло в 22 раза за год до минимума с 3 кв 1998 (!) – 3.3 млрд в 2 кв 2023 по сравнению с 73 млрд в 2 кв 2022.

Максимум был зафиксирован в 1 кв 2022 – 85 млрд, среднеквартальное положительного сальдо в 2019 было 42.6 млрд, в 2021 – 51.2 млрд.

В данной статистике не привычный торговый баланс, а только в расчетах с валютой недружественных стран, а какой содержательный вывод из этой статистики?

Переход торговли в валюту нейтральных стран и в национальную валюту несет существенные дисбалансы, провоцирующие валютный кризис. Почему?

До начала СВО свыше 98% всех обязательств бизнеса по внешнему долгу в иностранной валюте было в валютах недружественных стран и около 96.5% в долларах и евро. Для государства эта доля близка к 100%, а для российского финансового сектора – около 89%, где доллар и евро 86%. В любом случае, речь идет практически об абсолютном господстве доллара и евро в обязательствах России.

Санкции привели к практически тотальному отсечению от внешнего фондирования в валютах недружественных стран, однако, торговля еще идет в евро и долларах, хотя доля нацвалюты и нейтральных стран стремительно растет.

По мере погашения внешних обязательств требуется валюта, которую можно взять из собственных резервов, как например «кубышка» Сургутнефтегаза или из текущих торговых и финансовых операций.

Не у всех есть «кубышка», российские банки в режиме закрытия обязательств по валюте недружественных стран и кредитование крайне затруднено, внешние заимствования в долларах и евро практически полностью исключены (хотя теоретически возможные «серые» схемы через посредников), а торговый баланс рухнул к нулю (минимум с 1998 года).
С начала СВО Россия погасила валютных внешних обязательств более, чем на $120 млрд, что является одним из факторов оттока капитала.

Бушующий валютный кризис в России не решить обвалом рубля, т.к. это может увеличить торговый баланс, но не увеличит расчеты в евро и долларах. Расшивка обязательств займет годы.

Насколько адекватно Росстат рассчитывает цены в условиях рекордной девальвации рубля (с 2015 года)? Индексы не являются информативными, т.к. взвешиваются товары и услуги по широкой номенклатуре, что затрудняет оценку ценовой динамики в каждом конкретном товаре.

Интерес вызывает группа импортных товаров и/или товаров, локализованных в России, но с высокой долей импортных комплектующих. В данном примере для бытовой, электронной и цифровой техники и оборудования.

Для исключения ошибок интерпретации необходимо взять не общероссийские цены, а в определенном регионе – в данном случае в Москве.

Среднемесячный курс доллара к рублю с января 2022 (76.5 руб за доллар) по июль 2023 (90.5 руб/долл) вырос на 18.3%, но также нужно учитывать, что цены на товары до СВО и после начала СВО имеет иную специфику ценообразования, где дополнительные санкционные издержки оцениваются от 10 до 30% в зависимости от категории товара. Курс 90.5 в июле 2023 – это в среднем, как 100-115 руб за доллар до СВО.

Подобная наценка обусловлена увеличением цепочки посредников в рамках «серого» импорта санкционных товаров, увеличилась стоимость и время логистики, финансовое и страховое сопровождение. Для крупногабаритных товаров, как например, стиральные машины и холодильники санкционная наценка выше, чем для компьютерных комплектующих.

Статистика Росстата любопытна очень сильными расхождениями. Оказывается, что телевизоры даже подешевели на 7% (!) с января 2022 по июль 2023, флэш память, компьютеры и планшеты не изменились в цене, смартфоны выросли в цене на 24%, а стационарный телефон на 105%, при этом стоимость фотоаппарата выросла на 156%.

Лампа энергосберегающая выросла в цене на 40%, тогда как лампа светодиодная всего на 9% - откуда такие расхождения в товарах в схожем товарном сегменте?
Бытовая и кухонная техника с января 2022 выросла в цене на 14-33%, где крупногабаритная техника на 22-30%.

Наиболее абсурдная ценовая динамика формируется в 2023, где полностью отсутствует реакция на девальвацию, даже для чувствительных категорий.

Почему при рекордной девальвации нет реакции в официальной инфляции? Все просто – Росстат игнорирует рост цен и считает, что в России дефляция в наиболее чувствительном сегменте к девальвации (электроника, бытовая техника). Весьма экзотическая методика учета.

За последние полгода курс доллара к рублю вырос на 30% (июль 2023 к январю 2023), но оказывается, что в этих условиях: флэш накопитель подешевел на 17.1% (рекордная дефляция), электропылесос подешевел на 11.2%, телевизор рухнул в цене на 10.6%.

Компьютеры, моноблоки, планшеты, наушники подешевели на 2-3% за последние полгода, примерно столько же снизились в цене холодильники и стиральные машины.

В лидерах роста: лампа энергосберегающая – плюс 19%, смартфон вырос на 13.5%, а фотоаппарат на 12.4%. Если смартфон с компьютерными комплектующими и электроникой имеет схожую модель ценообразования – почему смартфон вырос в цене, а вся прочая электроника в дефляции?

В представленной информации нет детализации, какие именно телевизоры, стиральные машины или компьютеры Росстат учитывает в своих расчетах.

Предполагается, что ноутбуки с начала СВО не выросли в цене и немного упали с начала года ,а средняя цена на ноутбуки оценивается в 55.9 тыс руб. В принципе, если стоит задача взять ноутбук за 56 тыс руб, нет проблем подобрать конфигурацию под эту сумму три года назад, за месяц до СВО или сейчас. Проблема в другом – конфигурация будет совсем другой с последовательной деградацией (хуже процессор, меньше оперативной памяти, менее емкий жесткий диск или менее качественный экран).

Для интереса сопоставил собственные покупки за последний год в сегменте компьютеры, электроника, мобильная и бытовая техника, сравнив с актуальной ценой на утро 14 августа в товарах схожей конфигурации и в аналогичных маркетплейсах.

Учитывая разный курс в момент покупки, коэффициент конверсии доллара к рублю в российской рознице в диапазоне 0.45-0.85 (при росте доллара к рублю на 50% цены изменились на 23-43%), а для иностранных маркетплейсов конверсия в диапазоне 0.75-1.

Эхо 90-х. Август 2023 может стать для рубля худшим августом с 1998, а безостановочный коллапс рубля последние восемь месяцев несет долгосрочные риски для финансовой стабильности. Речь идет о девальвационных и инфляционных ожиданиях.

Разрушение хрупкой конструкции доверия к рублю означает, что экономические агенты будут усиливать/увеличивать хэджирование валютных рисков ровно так, как это делали в 90-х. Увидели рубли – избавились от рублей.

Рубль становится токсичной формой концентрации сбережений, т.к. денежный поток через процентные доходы от депозитов и облигаций уничтожаются девальвацией в среднем за месяц.

С точки зрения экономики это приведет к увеличению выброса рублей в товарный сегмент среди бедных и низко обеспеченных слоев населения, как попытка зафиксировать текущие цены, экспоненциально усиливая инфляционное давление.

Среди более обеспеченных слоев населения и бизнеса девальвационные ожидания приведут к ускоренному поиску альтернативы. Это акции, недвижимость, драгоценные металлы, поиск финансовых суррогатов, в том числе криптовалюта, усиление оттока в любые формы иностранной валюты.

В начале нулевых свыше 1/3 от депозитов бизнеса и населения были валютными (в российских банках). Каждый этап девальвации (в 2009 и 2015-2016) увеличивал долю концентрации валютных депозитов, как из-за рыночной переоценки, так и по причине снижение доверия к рублю и концентрации сбережений в валюте.

В 2022 российские банки сделали максимально неприемлемые условия удержания валютных активов внутри российской финансовой системы, в том числе по объективным причинам блокирования внешнего фондирования и невозможности балансировать открытую валютную позицию. В итоге доля валютных депозитов снизилась до 16.5% для всех экономических агентов и до 10% для населения.

Это не привело к отказу от валюты, а привело к усилению оттока капитала (то самое бегство населения в валютные депозиты в иностранных банках). То, что сейчас происходит с рублем подрывает долгосрочное доверие к рублю, усиливая отток – деструктивная спираль.

Внеочередное заседание ЦБ РФ намечено на завтра, решение будет опубликовано в 10:30.

За последние 10 лет внеочередной заседание ЦБ РФ в условиях ужесточения ДКП было только три раза: 28 февраля 2022 после начала СВО, когда ставка была повышена на 10.5 п.п, до этого в валютный кризис 2014-2015 (15 декабря 2014) на фоне обвала цен на нефть, когда ставку повысили на 6.5 п.п и в момент начала «крымской весны» (3 марта 2014) с ростом ставки на 1.5 п.п.

В настоящий момент в России сильнейший валютный кризис с 1998, что выражается в критическом дефиците резервной валюты (доллары и евро) в рамках обслуживания внешних обязательств после введения санкций (снижение расчетов в долларах и евро и заблокированное внешнее фондирование российского бизнеса) на фоне снижение счета текущих операций к нулю и рекордного оттока капитала российских резидентов во внешние активы (как население, так и бизнес).

Негативные процессы поддерживаются подрывом доверия к рублю на фоне эскалации девальвационного тренда, переходящего в режим каскадного обрушения. Другими словами, падение рубля провоцирует еще большее падение, т.к. помимо спекулянтов подключаются и рациональные экономические агенты в рамках спасения сбережений.

Если падение рубля не оставить, процессы выйдут далеко за пределы финансовой системы, нанося сокрушительный урон по несырьевой части экономики и реальным доходам населения, что может привести к падению ВВП уже в 4 кв 2023 с дальнейшей деградацией экономики (потенциал падение ВВП на 3-5% в 2024) на фоне реализации инфляционного шторма и коллапса инвестиций бизнеса.

Падение рубля может остановить не только повышение ставки (снизит в перспективе полугода потенциал к импорту, увеличивая профицит счета текущих операций, и концентрацию сбережений в рублевых депозитах), но и меры валютного контроля, которые более эффективны.