Логика кризиса.
США, Европа, Япония и прочие крупные развитые страны имеют практически идентичные структурные проблемы в разных пропорциях и с разной интенсивностью проявления симптомов.
Кратко по основным проблемам (часть 1 и часть 2):
▪️Демографические проблемы - стареющее население и рекордно низкая доля молодого поколения, приводящая к низкому коэффициенту текущей и будущей рождаемости, что образует разрыв в трудоспособной рабочей силе в структуре общего населения.
▪️Снижение склонности и мотивации к труду - растет количество людей, не включенных в состав рабочей силы, находясь в трудоспособном возрасте.
▪️Предел насыщения потребительского спроса в рамках существующих доходных кластеров.
▪️Снижение темпов структурных трансформаций и отраслевой подвижности (изменений пропорции отраслей в экономике на более доходные и маржинальные), что ограничивает социальные лифты в рамках доходных кластеров.
▪️Снижение импульса технологического развития и инноваций, когда все основные технологии были внедрены в 20 веке, а информационная экономика имеет очень важное, но ограниченное влияние в масштабе всей экономики.
▪️Снижение производительности труда, что особо выражено проявляется в сервисной экономике, где затруднен процесс автоматизации производства.
▪️Закат глобалистских проектов и резкое замедление финансовой и торговой экспансии. Сепарация мира на два полюса.
▪️Снижение эффективности и рентабельности бизнеса в условиях «выжженной земли» агрессивной конкуренции транснациональных корпораций, захватывающих самые приоритетные и перспективные направления.
▪️Дисбаланс между финансовым и материальным капиталом, приводящий к образованию пузырей на рынке активов.
▪️Запредельна долговая нагрузка, ограничивающая пространство для инвестиций и инноваций.
▪️Деградация политической элиты - снижение качества управления и точности реагирования на кризисные процессы.
Основной набор инструментов для борьбы с кризисом крайне узок и примитивен.
▪️Со стороны Центральных банков: снижение ставок, смягчение финансовых условий (больше дешевой ликвидности по первому требованию, снижение залоговых требований, расширение программ финансовой поддержки, удлинение сроков поддержки), запуск программ выкупа активов.
▪️Со стороны центральных правительств – снижение налогов, фискальные стимулы бизнесу и населению – льготные, субсидируемые кредиты, взятие на баланс государства токсичных активов, прямые субсидии бизнесу, вертолетные деньги населению (адресная поддержка через пособия, дотации и субсидии).
До каких пор это работает? Этот вечный двигатель работает, пока «шарманка крутится», т.е. когда низкая инфляция. Соответственно, единственный триггер, способный нарушить баланс – это инфляция.
В чем выражается инфляция?
▪️В фундаментальном дисбалансе спроса и предложения (жрать хотят все, но работать не хочет никто или работают с низкой отдачей). В текущих реалиях это может решаться только через обвал спроса, т.к. повысить производительность и объем выпуска в западном мире практически невозможно.
▪️В подрыве доверия к фиатным деньгам, что выражается в инфляционных ожиданиях – потратить сейчас, потому что завтра будет дороже. Восстановить доверие можно только через последовательные и непримиримые меры по поглощению инфляции. Вот именно поэтому с июня глава ФРС демонстрирует ожесточение и готовность бороться с инфляцией «любой ценой, даже через экономическую боль».
▪️Снижение качества рабочей силы приводит к инфлированию зарплат, как результат борьбы работодателей за квалифицированные и/или трудоспособные кадры, что раскручивает инфляционную спираль.
И вот тут подходим к главному. Чтобы восстановить доверие, ФРС намерена действовать жестко, даже с перехлестом, одновременно решая проблему дефицита притока иностранного капитала, манипулируя дифференциалом процентных ставок и финансовых условий долларовой зоны и прочих валютных зон.
Продолжение следует...
США, Европа, Япония и прочие крупные развитые страны имеют практически идентичные структурные проблемы в разных пропорциях и с разной интенсивностью проявления симптомов.
Кратко по основным проблемам (часть 1 и часть 2):
▪️Демографические проблемы - стареющее население и рекордно низкая доля молодого поколения, приводящая к низкому коэффициенту текущей и будущей рождаемости, что образует разрыв в трудоспособной рабочей силе в структуре общего населения.
▪️Снижение склонности и мотивации к труду - растет количество людей, не включенных в состав рабочей силы, находясь в трудоспособном возрасте.
▪️Предел насыщения потребительского спроса в рамках существующих доходных кластеров.
▪️Снижение темпов структурных трансформаций и отраслевой подвижности (изменений пропорции отраслей в экономике на более доходные и маржинальные), что ограничивает социальные лифты в рамках доходных кластеров.
▪️Снижение импульса технологического развития и инноваций, когда все основные технологии были внедрены в 20 веке, а информационная экономика имеет очень важное, но ограниченное влияние в масштабе всей экономики.
▪️Снижение производительности труда, что особо выражено проявляется в сервисной экономике, где затруднен процесс автоматизации производства.
▪️Закат глобалистских проектов и резкое замедление финансовой и торговой экспансии. Сепарация мира на два полюса.
▪️Снижение эффективности и рентабельности бизнеса в условиях «выжженной земли» агрессивной конкуренции транснациональных корпораций, захватывающих самые приоритетные и перспективные направления.
▪️Дисбаланс между финансовым и материальным капиталом, приводящий к образованию пузырей на рынке активов.
▪️Запредельна долговая нагрузка, ограничивающая пространство для инвестиций и инноваций.
▪️Деградация политической элиты - снижение качества управления и точности реагирования на кризисные процессы.
Основной набор инструментов для борьбы с кризисом крайне узок и примитивен.
▪️Со стороны Центральных банков: снижение ставок, смягчение финансовых условий (больше дешевой ликвидности по первому требованию, снижение залоговых требований, расширение программ финансовой поддержки, удлинение сроков поддержки), запуск программ выкупа активов.
▪️Со стороны центральных правительств – снижение налогов, фискальные стимулы бизнесу и населению – льготные, субсидируемые кредиты, взятие на баланс государства токсичных активов, прямые субсидии бизнесу, вертолетные деньги населению (адресная поддержка через пособия, дотации и субсидии).
До каких пор это работает? Этот вечный двигатель работает, пока «шарманка крутится», т.е. когда низкая инфляция. Соответственно, единственный триггер, способный нарушить баланс – это инфляция.
В чем выражается инфляция?
▪️В фундаментальном дисбалансе спроса и предложения (жрать хотят все, но работать не хочет никто или работают с низкой отдачей). В текущих реалиях это может решаться только через обвал спроса, т.к. повысить производительность и объем выпуска в западном мире практически невозможно.
▪️В подрыве доверия к фиатным деньгам, что выражается в инфляционных ожиданиях – потратить сейчас, потому что завтра будет дороже. Восстановить доверие можно только через последовательные и непримиримые меры по поглощению инфляции. Вот именно поэтому с июня глава ФРС демонстрирует ожесточение и готовность бороться с инфляцией «любой ценой, даже через экономическую боль».
▪️Снижение качества рабочей силы приводит к инфлированию зарплат, как результат борьбы работодателей за квалифицированные и/или трудоспособные кадры, что раскручивает инфляционную спираль.
И вот тут подходим к главному. Чтобы восстановить доверие, ФРС намерена действовать жестко, даже с перехлестом, одновременно решая проблему дефицита притока иностранного капитала, манипулируя дифференциалом процентных ставок и финансовых условий долларовой зоны и прочих валютных зон.
Продолжение следует...
Логика кризиса. Продолжение (начало здесь)
Действуя жестко, США неизбежно спотыкнется и нарвется на коллапс перекредитованных заемщиков. Система в принципе не адаптирована под текущие запредельные ставки и исключительно высокую скорость подъема ставок, не предполагающую возможность адаптации.
Чтобы понимать масштаб – ровно год назад однолетнике векселя Минфина США давали доходность 0.11% (одна десятая процента – это к вопросу о способности рынка предсказывать будущее на коротком горизонте планирования), сейчас 4.66% - это максимум с июля 2007.
За всю историю долгового рынка США было всего два эпизода подобной скорости роста доходности (свыше 4.6 п.п. за год) – это март 1980 и май 1981. Все, больше аналогов не было.
10-летние трежерис уверенно прорвали рубеж в 4%, балансируя около 4.2% - максимум с декабря 2007. Изменение за год составляет свыше 2.55 п.п. За последние 70 лет было три эпизода подобного разгона ставок – февраль 1980, апрель 1981 и май 1984.
Как видно, процентный шок беспрецедентный. Нельзя сравнивать начало 80-х и 2022. Это два совершенно разных мира, не имеющих ничего общего – прям вообще ничего.
▪️Вся современная инфраструктура взаимных фондов и инвестиционных банков начала зарождаться после инфляционного кризиса 80-х.
Вдуматься только, как они разрослись: Money Market Funds – объем активов 5.1 трлн долл; Mutual Funds – 18 трлн долл; Closed-End Funds и Exchange-Traded Funds – объем активов около 6.5 трлн долл. К этому можно добавить различные помойки типа GSE, AMP и GSE Mortgage Pools с активами в 2.6 трлн, Asset-Backed Securities еще 1.5 трлн.
Далее брокеры, дилеры, финансовые холдинги — это еще сверху 12 трлн долл. Снижение процентных ставок, либерализация финансовых нормативов и смягчение финансовых условий дали ход всей этой несуразности. Их почти не было в начале 80х. Существовали лишь, как малозначительно и ограниченное приложение к традиционным банкам.
Все это, не считая коммерческих и инвестиционных банков, плюс пенсионные и страховые фонды. Все в совокупности без учета ФРС имеют активов свыше 125 трлн долл.
▪️Во-вторых, важно отметить, - долговая нагрузка нефинансового сектора в начале 80-х составляла 140-150% от ВВП, сейчас свыше 330%. То, что было позволено сделать 40 лет назад невозможно повторить сейчас.
▪️В-третьих, 15 лет нулевых ставок и бесконечного QE настолько развратили систему и привели к систематическому пренебрежению правилам риск менеджмента и нарушению меры и баланса (крупнейший в истории человечества пузырь на рынке активов 2021 как бы символизирует об этом), что переход в иную реальность неизбежно вызовет шок.
▪️В-четвертых, система в 80-х годах имела потенциал и способность к органическому, естественному росту. Не было проблем с демографией и качеством трудовых ресурсов, не было проблем с поиском точек приложения капитала, производительность труда имело пространство для расширения.
Тогда не было проблем с инновационным развитием и отраслевой трансформацией (информационная экономика только зарождалась), ровно как и глобализация была в самой начальной точке, элита была не в пример более адекватной. Все было другое.
Поэтому 80-е и 2022 это два совершенно разных мира, а мы видим, что скорость роста ставки сопоставима с 1981, а сами ставки максимальные за 15 лет. Что будет с системой при текущих запредельных дисбалансах? Ответ очевидный.
В чем интрига? В 2008 и даже в 2020 в ответ на кризис они понижали ставки в ноль и лупили баблом из всех стволов (ФРС и Минфин США), но при проблемах в 2022-2023 подобная схема реагирования не применима.
Инфляция не позволит ФРС разойтись так, как раньше, а высокая долговая нагрузка и отсутствующий спрос на долговые инструменты из-за рекордно отрицательных реальных ставок не позволит Минфину США занимать так, как они делали всегда.
Абсолютно неразрешимое противоречие. Спасать систему надо, но нельзя - нет возможности у ФРС и нет спроса на трежерис у частного сектора.
Действуя жестко, США неизбежно спотыкнется и нарвется на коллапс перекредитованных заемщиков. Система в принципе не адаптирована под текущие запредельные ставки и исключительно высокую скорость подъема ставок, не предполагающую возможность адаптации.
Чтобы понимать масштаб – ровно год назад однолетнике векселя Минфина США давали доходность 0.11% (одна десятая процента – это к вопросу о способности рынка предсказывать будущее на коротком горизонте планирования), сейчас 4.66% - это максимум с июля 2007.
За всю историю долгового рынка США было всего два эпизода подобной скорости роста доходности (свыше 4.6 п.п. за год) – это март 1980 и май 1981. Все, больше аналогов не было.
10-летние трежерис уверенно прорвали рубеж в 4%, балансируя около 4.2% - максимум с декабря 2007. Изменение за год составляет свыше 2.55 п.п. За последние 70 лет было три эпизода подобного разгона ставок – февраль 1980, апрель 1981 и май 1984.
Как видно, процентный шок беспрецедентный. Нельзя сравнивать начало 80-х и 2022. Это два совершенно разных мира, не имеющих ничего общего – прям вообще ничего.
▪️Вся современная инфраструктура взаимных фондов и инвестиционных банков начала зарождаться после инфляционного кризиса 80-х.
Вдуматься только, как они разрослись: Money Market Funds – объем активов 5.1 трлн долл; Mutual Funds – 18 трлн долл; Closed-End Funds и Exchange-Traded Funds – объем активов около 6.5 трлн долл. К этому можно добавить различные помойки типа GSE, AMP и GSE Mortgage Pools с активами в 2.6 трлн, Asset-Backed Securities еще 1.5 трлн.
Далее брокеры, дилеры, финансовые холдинги — это еще сверху 12 трлн долл. Снижение процентных ставок, либерализация финансовых нормативов и смягчение финансовых условий дали ход всей этой несуразности. Их почти не было в начале 80х. Существовали лишь, как малозначительно и ограниченное приложение к традиционным банкам.
Все это, не считая коммерческих и инвестиционных банков, плюс пенсионные и страховые фонды. Все в совокупности без учета ФРС имеют активов свыше 125 трлн долл.
▪️Во-вторых, важно отметить, - долговая нагрузка нефинансового сектора в начале 80-х составляла 140-150% от ВВП, сейчас свыше 330%. То, что было позволено сделать 40 лет назад невозможно повторить сейчас.
▪️В-третьих, 15 лет нулевых ставок и бесконечного QE настолько развратили систему и привели к систематическому пренебрежению правилам риск менеджмента и нарушению меры и баланса (крупнейший в истории человечества пузырь на рынке активов 2021 как бы символизирует об этом), что переход в иную реальность неизбежно вызовет шок.
▪️В-четвертых, система в 80-х годах имела потенциал и способность к органическому, естественному росту. Не было проблем с демографией и качеством трудовых ресурсов, не было проблем с поиском точек приложения капитала, производительность труда имело пространство для расширения.
Тогда не было проблем с инновационным развитием и отраслевой трансформацией (информационная экономика только зарождалась), ровно как и глобализация была в самой начальной точке, элита была не в пример более адекватной. Все было другое.
Поэтому 80-е и 2022 это два совершенно разных мира, а мы видим, что скорость роста ставки сопоставима с 1981, а сами ставки максимальные за 15 лет. Что будет с системой при текущих запредельных дисбалансах? Ответ очевидный.
В чем интрига? В 2008 и даже в 2020 в ответ на кризис они понижали ставки в ноль и лупили баблом из всех стволов (ФРС и Минфин США), но при проблемах в 2022-2023 подобная схема реагирования не применима.
Инфляция не позволит ФРС разойтись так, как раньше, а высокая долговая нагрузка и отсутствующий спрос на долговые инструменты из-за рекордно отрицательных реальных ставок не позволит Минфину США занимать так, как они делали всегда.
Абсолютно неразрешимое противоречие. Спасать систему надо, но нельзя - нет возможности у ФРС и нет спроса на трежерис у частного сектора.
Экстремальный рост ставок на денежных и долговых рынках в долларовой зоне приведет к неизбежному смещению в приоритетах долгосрочных и консервативных инвесторов, как пенсионные, страховые и ETF фонды, ориентированные на получение стабильных денежных потоков, а не к захвату курсовой разницы котировок, чем заняты хэдж фонды и агрессивные спекулянты.
Впервые за 20 лет ставки по трежерис стали выше, чем полная доходность S&P500 (дивидендная доходность плюс средства, которые направляются на байбеки).
Падение рынка почти на 25% и около рекордный объем байбеков привели к росту полной доходности S&P 500 до 4.85%, что почти сопоставимо со ставками на краткосрочные трежерис.
Дивидендная доходность рынка 1.83% против 1.1% год назад. Был краткосрочный период в 2018, когда ставки по трежерис были немного выше, чем дивидендная доходность, но сейчас значительно выше.
Однолетние векселя дают 4.56%, трехлетние ноты – 4.52%, 10-летние трежерис – 4.2%, 30 летние бонды – 4.32%.
Поэтому можно однозначно сказать, что впервые с 2007 ставки на облигации значительно выше, чем дивидендная доходность рынка и впервые за 20 лет сопоставимы с полной доходностью.
До 2022 года рынок акции имел приоритет, даже среди консервативных инвесторов из-за того, что денежный поток с рынка (вне зависимости от стоимости активов) превышал доходности по трежерис, сейчас все радикально изменилось.
Поэтому до 2022 инвесторы получали доходность от дивидендов и чрезвычайно переоцененные активы, а сейчас активы снижаются в темпах, как в 2008, а трежерис дают устойчиво большую гарантированную доходность, чем рынок акций.
К чему это приведет? К тому, к чем стремится ФРС – в условиях дефицита спроса на долговые инструменты, разница в доходности должна поддержать спрос на облигации, обрушив спрос на акции. Это в теории, как будет на практике – посмотрим, но последние два месяца замечена перегруппировка крупных долгосрочных инвесторов в облигации из акции.
Впервые за 20 лет ставки по трежерис стали выше, чем полная доходность S&P500 (дивидендная доходность плюс средства, которые направляются на байбеки).
Падение рынка почти на 25% и около рекордный объем байбеков привели к росту полной доходности S&P 500 до 4.85%, что почти сопоставимо со ставками на краткосрочные трежерис.
Дивидендная доходность рынка 1.83% против 1.1% год назад. Был краткосрочный период в 2018, когда ставки по трежерис были немного выше, чем дивидендная доходность, но сейчас значительно выше.
Однолетние векселя дают 4.56%, трехлетние ноты – 4.52%, 10-летние трежерис – 4.2%, 30 летние бонды – 4.32%.
Поэтому можно однозначно сказать, что впервые с 2007 ставки на облигации значительно выше, чем дивидендная доходность рынка и впервые за 20 лет сопоставимы с полной доходностью.
До 2022 года рынок акции имел приоритет, даже среди консервативных инвесторов из-за того, что денежный поток с рынка (вне зависимости от стоимости активов) превышал доходности по трежерис, сейчас все радикально изменилось.
Поэтому до 2022 инвесторы получали доходность от дивидендов и чрезвычайно переоцененные активы, а сейчас активы снижаются в темпах, как в 2008, а трежерис дают устойчиво большую гарантированную доходность, чем рынок акций.
К чему это приведет? К тому, к чем стремится ФРС – в условиях дефицита спроса на долговые инструменты, разница в доходности должна поддержать спрос на облигации, обрушив спрос на акции. Это в теории, как будет на практике – посмотрим, но последние два месяца замечена перегруппировка крупных долгосрочных инвесторов в облигации из акции.
Страны коллективного Запада сваливаются в сильнейший кризис с 2008 в соответствии с последними расчетами S&P Global по индексу PMI.
Самая ужасная ситуация среди крупных стран в Германии. По последним оперативным данным на сентябрь 2022 деловая активность в Германии непрерывно падает четвертый месяц с ускоряющимся темпом падания с августа, упав с 45.7 до 44.1 пункта. Это самый низкий показатель с COVID кризиса, а тенденция соответствует кризису 2008.
Ожидания компаний оставались крайне негативными, отражая озабоченность по поводу рекордного инфляционного давления, растущих ставок, перспектив рецессии и запредельных цен на энергоносители.
Ухудшение было широкомасштабным по всем секторам, имеющих наибольшей вес в структуре экономики Германии, а самое стремительно снижение в обрабатывающей промышленности, где скорость снижение заметно ускоряется. Бизнес фиксирует значительно ослабление спроса на продукцию, начиная с июля, с явно негативной тенденцией на ближайшие полгода.
Ситуация балансирует устойчивость на рынке труда, которая не продлится долго с текущими тенденциями.
Подавленная активность населения и крайняя неопределенность бизнеса относительно траектории инфляции/себестоимости производства и ставок сковывает инвестиционную активность, что найдет свое отражение в углублении кризисных процессов в следующий год.
Увеличение фонда оплаты труда, энергетические издержки являются главными нейтрализаторами маржи предприятий. Бизнес пытался балансировать конечные цены через сокращение собственной прибыли, чтобы сохранить объем выпуска, занятость и загрузку производственных мощностей, однако пространство для компенсации издержек через сокращение прибыли исчерпалось.
Это скажется в ближайшее время на объеме выпуска и занятости в сторону сокращения.
Бизнес фиксирует затоваренность складов (в 2020-2021 было наоборот – недостаточная заполненность складов), резкое падение новых заказов до ковидного минимума.
Подобные тенденции распространяются на все ведущие развитые страны, но чуть в меньше степени для США.
Самая ужасная ситуация среди крупных стран в Германии. По последним оперативным данным на сентябрь 2022 деловая активность в Германии непрерывно падает четвертый месяц с ускоряющимся темпом падания с августа, упав с 45.7 до 44.1 пункта. Это самый низкий показатель с COVID кризиса, а тенденция соответствует кризису 2008.
Ожидания компаний оставались крайне негативными, отражая озабоченность по поводу рекордного инфляционного давления, растущих ставок, перспектив рецессии и запредельных цен на энергоносители.
Ухудшение было широкомасштабным по всем секторам, имеющих наибольшей вес в структуре экономики Германии, а самое стремительно снижение в обрабатывающей промышленности, где скорость снижение заметно ускоряется. Бизнес фиксирует значительно ослабление спроса на продукцию, начиная с июля, с явно негативной тенденцией на ближайшие полгода.
Ситуация балансирует устойчивость на рынке труда, которая не продлится долго с текущими тенденциями.
Подавленная активность населения и крайняя неопределенность бизнеса относительно траектории инфляции/себестоимости производства и ставок сковывает инвестиционную активность, что найдет свое отражение в углублении кризисных процессов в следующий год.
Увеличение фонда оплаты труда, энергетические издержки являются главными нейтрализаторами маржи предприятий. Бизнес пытался балансировать конечные цены через сокращение собственной прибыли, чтобы сохранить объем выпуска, занятость и загрузку производственных мощностей, однако пространство для компенсации издержек через сокращение прибыли исчерпалось.
Это скажется в ближайшее время на объеме выпуска и занятости в сторону сокращения.
Бизнес фиксирует затоваренность складов (в 2020-2021 было наоборот – недостаточная заполненность складов), резкое падение новых заказов до ковидного минимума.
Подобные тенденции распространяются на все ведущие развитые страны, но чуть в меньше степени для США.
Первый пошел – министр по восстановлению экономики Японии уходит в отставку. Несмотря на то, что про Японию мало информации в масс медиа, именно в Японии потенциально самая взрывоопасная ситуация среди всех крупных развитых стран.
В пятницу (21 октября) и понедельник (24 октября) Банк Японии предпринял две безуспешные попытки интервенций на валютном рынке.
Точная сумма неизвестна, эта информация может быть получена косвенно через 2-3 недели в рамках оценки ЗВР и баланса Банка Японии, но по предварительным оценкам по двум интервенциям могло выйти не менее 50 млрд долл.
Первый залп полностью провалился. Курс иены вернулся туда, где терпимость Банка Японии и кабинета министров стремится к нулю. Прорыв обороны 145 уровня привел к росту JPY/USD до 150 и выше. Рынок почувствовал слабость Банка Японии и будет использовать ситуацию на разрыв, в том числе через международных спекулянтов.
Любая слабость Центробанка всегда используется для раскачки ситуации. Это было две недели с Банком Англии и долговым рынком Великобритании, это происходит сейчас в Японии. Слишком кучно пошли. Паника Центральных банков становится все более выраженной.
Слишком слабая иены серьезно ухудшает торговый баланс, когда импорт растет значительно сильнее экспорта. Уже сейчас на торговый дефицит Японии рекордный за всю историю.
В свою очередь слабая иена провоцирует отток капитала из Японии, а при дефиците торгового баланса обнуляется счет текущих операций Японии, т.к. инвестиционных доходов 180-200 млрд долл становится недостаточно.
Переход счета текущих операций в дефицит потребует привлечения иностранного капитала или репатриацию японских активов обратно в Японию (продажу иностранных активов, которые принадлежат резидентам Японии). Это несет угрозу для глобальной финансовой системы, т.к. Япония второй после США поставщик капиталов на мировые рынки.
Почему у Банка Японии ничего не получится? Исключительно по фундаментальным причинам – проводимая безрассудная денежно-кредитная политика на протяжении многих лет. Слишком много дешевых иен на финансовом рынке и слишком велика разница ставок на денежных и долговых рынках Японии и долларовой, евро зоны, что естественным образом приводит к перераспределению капитала из Японии на внешние рынки.
Как исправить ситуацию? Никак, проблема неисправима. Чтобы стабилизировать валютный рынок и финансовую систему Японии необходимо, чтобы дифференциал процентных ставок начал сокращаться. Либо Япония начнет повышать ставки, либо США и Еврозона опускать, но Япония не сможет повышать ставки, т.к. рухнет долговой рынок, имеющий рекордную нагрузку среди всех стран мира.
Буквально за месяц пошли срывы на всех уровнях. Посыпался индустриальный сектор Европы, долговые рынки пошли ко дну, паническая капитуляция Банка Англии, политический кризис в Великобритании, процентные ставки в долларовой зоне в космосе, валютный кризис в Японии...
В пятницу (21 октября) и понедельник (24 октября) Банк Японии предпринял две безуспешные попытки интервенций на валютном рынке.
Точная сумма неизвестна, эта информация может быть получена косвенно через 2-3 недели в рамках оценки ЗВР и баланса Банка Японии, но по предварительным оценкам по двум интервенциям могло выйти не менее 50 млрд долл.
Первый залп полностью провалился. Курс иены вернулся туда, где терпимость Банка Японии и кабинета министров стремится к нулю. Прорыв обороны 145 уровня привел к росту JPY/USD до 150 и выше. Рынок почувствовал слабость Банка Японии и будет использовать ситуацию на разрыв, в том числе через международных спекулянтов.
Любая слабость Центробанка всегда используется для раскачки ситуации. Это было две недели с Банком Англии и долговым рынком Великобритании, это происходит сейчас в Японии. Слишком кучно пошли. Паника Центральных банков становится все более выраженной.
Слишком слабая иены серьезно ухудшает торговый баланс, когда импорт растет значительно сильнее экспорта. Уже сейчас на торговый дефицит Японии рекордный за всю историю.
В свою очередь слабая иена провоцирует отток капитала из Японии, а при дефиците торгового баланса обнуляется счет текущих операций Японии, т.к. инвестиционных доходов 180-200 млрд долл становится недостаточно.
Переход счета текущих операций в дефицит потребует привлечения иностранного капитала или репатриацию японских активов обратно в Японию (продажу иностранных активов, которые принадлежат резидентам Японии). Это несет угрозу для глобальной финансовой системы, т.к. Япония второй после США поставщик капиталов на мировые рынки.
Почему у Банка Японии ничего не получится? Исключительно по фундаментальным причинам – проводимая безрассудная денежно-кредитная политика на протяжении многих лет. Слишком много дешевых иен на финансовом рынке и слишком велика разница ставок на денежных и долговых рынках Японии и долларовой, евро зоны, что естественным образом приводит к перераспределению капитала из Японии на внешние рынки.
Как исправить ситуацию? Никак, проблема неисправима. Чтобы стабилизировать валютный рынок и финансовую систему Японии необходимо, чтобы дифференциал процентных ставок начал сокращаться. Либо Япония начнет повышать ставки, либо США и Еврозона опускать, но Япония не сможет повышать ставки, т.к. рухнет долговой рынок, имеющий рекордную нагрузку среди всех стран мира.
Буквально за месяц пошли срывы на всех уровнях. Посыпался индустриальный сектор Европы, долговые рынки пошли ко дну, паническая капитуляция Банка Англии, политический кризис в Великобритании, процентные ставки в долларовой зоне в космосе, валютный кризис в Японии...
Почему американский рынок так высок по историческим меркам и в сравнении с мировыми рынками? Что не позволяет рынку упасть? Байбеки, которые все еще очень высоки.
За последние 12 месяцев по июнь 2022 объем байбеков по компаниям из S&P500 составил абсолютный рекорд, впервые в истории превысив 1 трлн долл.
В дополнении к этому накопленный объем выплаченных дивидендов за 12 месяцев установил очередной рекорд, составив 551 млрд долл. В совокупности 1.56 трлн долл по сравнению с 1.73 трлн операционного денежного потока.
По каким направлениям бизнес может распределять операционный денежный поток? Капитальные расходы, операции слияния и поглощения, долгосрочные финансовые вложения, погашение долга, дивиденды, байбек или накопление кэша.
Вот из всего этого бизнес однозначно выбирает акционерную политику (обратный выкуп акции + дивиденды). На начало третьего квартала акционерная политика стоит почти 90% от операционного денежного потока. Это много. В период с 1999 по 2004 данный коэффициент составлял в среднем 63%, в период с 2009 по 2014 около 80%, в период с 2015 по 2021 почти 95%.
По сути, все что бизнес зарабатывает – сливает обратно в рынок. Это достаточно безрассудная политика, т.к. подрывает долгосрочную устойчивость, что видно по отдельным «экземплярам», как например General Electric, Boeing, Intel и IBM.
Смещение приоритетов в сторону акционерной политики в ущерб долговой политики, инвестициям и инновациям неизбежно приводит к подрыву устойчивости бизнеса.
У крупного бизнеса в S&P 500 достаточно денег, чтобы вообще функционировать без долгов, но остервенелая политика утилизации кэша в рынок и поддержка капитализации приводит к будущим системным проблемам.
Разворот тенденции произошел во 2 кв 2022, когда в условиях дефицита ресурсов и экономической неопределенности компании начали сокращать байбеки и притормозили рост дивидендов.
По предварительным данным, в 3 кв 2022 байбек еще меньше – около 190 млрд долл против 220 во 2 кв и 280 млрд в 1 кв. Дальше будет еще хуже, поддержка рынка уйдет.
За последние 12 месяцев по июнь 2022 объем байбеков по компаниям из S&P500 составил абсолютный рекорд, впервые в истории превысив 1 трлн долл.
В дополнении к этому накопленный объем выплаченных дивидендов за 12 месяцев установил очередной рекорд, составив 551 млрд долл. В совокупности 1.56 трлн долл по сравнению с 1.73 трлн операционного денежного потока.
По каким направлениям бизнес может распределять операционный денежный поток? Капитальные расходы, операции слияния и поглощения, долгосрочные финансовые вложения, погашение долга, дивиденды, байбек или накопление кэша.
Вот из всего этого бизнес однозначно выбирает акционерную политику (обратный выкуп акции + дивиденды). На начало третьего квартала акционерная политика стоит почти 90% от операционного денежного потока. Это много. В период с 1999 по 2004 данный коэффициент составлял в среднем 63%, в период с 2009 по 2014 около 80%, в период с 2015 по 2021 почти 95%.
По сути, все что бизнес зарабатывает – сливает обратно в рынок. Это достаточно безрассудная политика, т.к. подрывает долгосрочную устойчивость, что видно по отдельным «экземплярам», как например General Electric, Boeing, Intel и IBM.
Смещение приоритетов в сторону акционерной политики в ущерб долговой политики, инвестициям и инновациям неизбежно приводит к подрыву устойчивости бизнеса.
У крупного бизнеса в S&P 500 достаточно денег, чтобы вообще функционировать без долгов, но остервенелая политика утилизации кэша в рынок и поддержка капитализации приводит к будущим системным проблемам.
Разворот тенденции произошел во 2 кв 2022, когда в условиях дефицита ресурсов и экономической неопределенности компании начали сокращать байбеки и притормозили рост дивидендов.
По предварительным данным, в 3 кв 2022 байбек еще меньше – около 190 млрд долл против 220 во 2 кв и 280 млрд в 1 кв. Дальше будет еще хуже, поддержка рынка уйдет.
7.4 трлн долл – именно столько компании из S&P 500 утилизировали в рынок, скупая собственные акции с 1 января 2009 по 30 июня 2022. Все это без учета дивидендов.
Лидерами по обратному выкупу являются: ИТ компании – 2060 млрд, финансовый сектор – 1265 млрд, производители потребительских товаров длительного пользования – 942 млрд, здравоохранение и биотех – 929 млрд.
Здесь стоит отметить достаточно безответственную политику финансовых, энергетических компаний и сектора добычи полезных ископаемых и металлургии.
Энергетические компании не успели выйти от опустошающего кризиса 2020, когда почти половина компаний была на грани банкротства, особенно в сегменте сланцевой добычи, так молниеносно принялись за байбек, объем которого достиг максимума за 10 лет, приближаясь к уровням 2007 года.
Только за первое полугодие 2022 энергетические компании утилизировали почти 25 млрд долл в обратный выкуп акций.
Энергетические компании в США делают это явно в ущерб инвестициям и геологоразведывательной деятельности, сдерживая наращивание добычи, провоцируя энергетический кризис и внося вклад в рекордную инфляцию в США.
Более того, делают это в ущерб собственной устойчивости, тогда как логично было сместить приоритет в разгрузку от избыточных долгов, накопленных за десятилетие сланцевой революции.
Буквально два года назад харкали кровью и просили помощи и субсидий от правительства и, получив возможность стабилизировать собственные балансы, – молниеносно пустились в разгон бумажной капитализации на рынке.
Цены на промышленные металлы на исторических максимумах были в первом полугодии, и металлурги получив сверхприбыли, также моментально уничтожали кэш в байбек, который достиг рекордного максимума за последний год. Не далее, как в 2020 были все в убытках и долгах.
Также же безумцы финсектор на пороге самого сильного кризиса за столетие. Вместо аккумуляции резервов, как невменяемые палили кэш в разгон бумажной капитализации.
Полный дурдом. Уже в следующем году будут просить очередную программу TARP от правительства.
Лидерами по обратному выкупу являются: ИТ компании – 2060 млрд, финансовый сектор – 1265 млрд, производители потребительских товаров длительного пользования – 942 млрд, здравоохранение и биотех – 929 млрд.
Здесь стоит отметить достаточно безответственную политику финансовых, энергетических компаний и сектора добычи полезных ископаемых и металлургии.
Энергетические компании не успели выйти от опустошающего кризиса 2020, когда почти половина компаний была на грани банкротства, особенно в сегменте сланцевой добычи, так молниеносно принялись за байбек, объем которого достиг максимума за 10 лет, приближаясь к уровням 2007 года.
Только за первое полугодие 2022 энергетические компании утилизировали почти 25 млрд долл в обратный выкуп акций.
Энергетические компании в США делают это явно в ущерб инвестициям и геологоразведывательной деятельности, сдерживая наращивание добычи, провоцируя энергетический кризис и внося вклад в рекордную инфляцию в США.
Более того, делают это в ущерб собственной устойчивости, тогда как логично было сместить приоритет в разгрузку от избыточных долгов, накопленных за десятилетие сланцевой революции.
Буквально два года назад харкали кровью и просили помощи и субсидий от правительства и, получив возможность стабилизировать собственные балансы, – молниеносно пустились в разгон бумажной капитализации на рынке.
Цены на промышленные металлы на исторических максимумах были в первом полугодии, и металлурги получив сверхприбыли, также моментально уничтожали кэш в байбек, который достиг рекордного максимума за последний год. Не далее, как в 2020 были все в убытках и долгах.
Также же безумцы финсектор на пороге самого сильного кризиса за столетие. Вместо аккумуляции резервов, как невменяемые палили кэш в разгон бумажной капитализации.
Полный дурдом. Уже в следующем году будут просить очередную программу TARP от правительства.
Цены на газ в Европе с операционными поставками через час достигли отрицательных значений – минус 160 долларов в моменте, это ровно также, как в апреле 2020 краткосрочные контракты WTI достигали минус 37 долларов.
Текущая цена в положительной области, но чуть выше 300 долларов, что в 3.5 раза ниже, чем среднесрочные контракты, которые торгуются по 1000 долларов за тыс куб.м газа.
С точки зрения ценообразования, отрицательные значения цен на газ не имеют значения, т.к. контракт с поставками газа через час являются неликвидными, а объемы поставок незначительные. Но это показывает затоваренность газом хранилищ и ограниченную способность регазификации потоковых поставок СПГ.
На 25 октября в Европе почти 102 млрд куб.м газа в стратегических запасах по сравнению с 108 млрд доступных объемов, т.е. около 95% хранилищ занято по сравнению с 80% загрузки в 2021. В этом году Европа основательно подошла к формированию газовых резервов, выкупая газ по любым ценам.
Однако, почти полная загрузка резервов, принудительно сниженное потребление газа на 15-20% по ведущим странам к октябрю-ноябрю и пока несколько более теплая погода в сравнении со средней температурой за последние 5 лет, - все эти факторы приводят к падению цен на газ.
В очереди на регазификацию на южных терминалах стоят свыше 35 газовозов, что примерно в 2.5-3 раза выше, чем обычно.
Здесь еще и спекулятивный момент. С весны 2022 была тенденция отправки в Европу незаконтрактованных, неоплаченных газовозов в ожидании более высоких цен.
Здесь было два мотива: Европа тогда скупала все, что можно было скупить по любым ценам, а сами цены росли по экспоненте. В итоге, газовоз, который отправлялся с рыночной ценой в «X» к моменту прибытия в пункт регазификации мог получить цену «3X».
Сейчас наоборот, на фоне затоваренности европейского газового рынка, газовые трейдеры на траектории обвала цен на газ ищут лучшие возможности для сделки, что еще больше оказывает давление на цены. Краткосрочные контракты на газ в разы дешевле среднесрочных.
Текущая цена в положительной области, но чуть выше 300 долларов, что в 3.5 раза ниже, чем среднесрочные контракты, которые торгуются по 1000 долларов за тыс куб.м газа.
С точки зрения ценообразования, отрицательные значения цен на газ не имеют значения, т.к. контракт с поставками газа через час являются неликвидными, а объемы поставок незначительные. Но это показывает затоваренность газом хранилищ и ограниченную способность регазификации потоковых поставок СПГ.
На 25 октября в Европе почти 102 млрд куб.м газа в стратегических запасах по сравнению с 108 млрд доступных объемов, т.е. около 95% хранилищ занято по сравнению с 80% загрузки в 2021. В этом году Европа основательно подошла к формированию газовых резервов, выкупая газ по любым ценам.
Однако, почти полная загрузка резервов, принудительно сниженное потребление газа на 15-20% по ведущим странам к октябрю-ноябрю и пока несколько более теплая погода в сравнении со средней температурой за последние 5 лет, - все эти факторы приводят к падению цен на газ.
В очереди на регазификацию на южных терминалах стоят свыше 35 газовозов, что примерно в 2.5-3 раза выше, чем обычно.
Здесь еще и спекулятивный момент. С весны 2022 была тенденция отправки в Европу незаконтрактованных, неоплаченных газовозов в ожидании более высоких цен.
Здесь было два мотива: Европа тогда скупала все, что можно было скупить по любым ценам, а сами цены росли по экспоненте. В итоге, газовоз, который отправлялся с рыночной ценой в «X» к моменту прибытия в пункт регазификации мог получить цену «3X».
Сейчас наоборот, на фоне затоваренности европейского газового рынка, газовые трейдеры на траектории обвала цен на газ ищут лучшие возможности для сделки, что еще больше оказывает давление на цены. Краткосрочные контракты на газ в разы дешевле среднесрочных.
Деглобализация и сепарация двух полюсов развития. Реакция иностранных инвесторов на переизбрание Си Цзиньпин показательна.
В понедельник были самые масштабные чистые продажи китайских акций со стороны нерезидентов – 17.5 млрд долл. Без учета 24 октября было лишь три раза, когда продажи были свыше 15 млрд.
Дважды в июне-июле 2020, когда были атаки SEC на китайские акции, в особенности на технологические компании и в марте 2022 в период локдаунов в Китае, очередного обострения политических отношений США-Китай и проблем с ликвидностью на мировых рынках. Даже в условиях ковид локдаунов 2020 продажи были меньше 15 млрд.
Обвал гонконгского индекс HK50 составил 8.4%, находясь на минимумах с весны 2009 по номиналу и на минимуме с 1990 года с учетом денежной массы! Самое сильное падение с 12 марта 2020, но если 13 марта индекс вырос на 7.4%, то 25 октября восстановления практически не было.
Си Цзиньпин переизбран на третий срок впервые со времен Мао Цзэдуна. Главное в этом другое – Си зачистил политическое пространство от оппозиции чуть менее, чем полностью, безжалостно выжигая практически любую оппозицию на высшем уровне.
Демонстративный и насильный вывод Ху Цзиньтао из зала с молчаливого одобрения Си, вероятно, имел политический сигнал.
Острая реакция иностранных инвесторов связана с тем, что текущий вектор Китая направлен на снижение открытости, прозрачности и доступа иностранных компаний на китайский рынок.
На гистограмме изображена траектория меры открытости Китая с точки зрения публикации экономических данных. В период правления Си доступ к данным последовательно закрывается, статистика становится все более закрытой, снижается доверие к данным.
Предполагается (по логике иностранные инвесторов), что основной упор будет делаться на удержание власти в ущерб экономическому развитию.
Растет риск, как политической, так и военной конфронтации Китая и коллективного Запада. Политика изоляционизма от коллективного Запада и выстраивание автономной архитектуры мирового порядка.
В понедельник были самые масштабные чистые продажи китайских акций со стороны нерезидентов – 17.5 млрд долл. Без учета 24 октября было лишь три раза, когда продажи были свыше 15 млрд.
Дважды в июне-июле 2020, когда были атаки SEC на китайские акции, в особенности на технологические компании и в марте 2022 в период локдаунов в Китае, очередного обострения политических отношений США-Китай и проблем с ликвидностью на мировых рынках. Даже в условиях ковид локдаунов 2020 продажи были меньше 15 млрд.
Обвал гонконгского индекс HK50 составил 8.4%, находясь на минимумах с весны 2009 по номиналу и на минимуме с 1990 года с учетом денежной массы! Самое сильное падение с 12 марта 2020, но если 13 марта индекс вырос на 7.4%, то 25 октября восстановления практически не было.
Си Цзиньпин переизбран на третий срок впервые со времен Мао Цзэдуна. Главное в этом другое – Си зачистил политическое пространство от оппозиции чуть менее, чем полностью, безжалостно выжигая практически любую оппозицию на высшем уровне.
Демонстративный и насильный вывод Ху Цзиньтао из зала с молчаливого одобрения Си, вероятно, имел политический сигнал.
Острая реакция иностранных инвесторов связана с тем, что текущий вектор Китая направлен на снижение открытости, прозрачности и доступа иностранных компаний на китайский рынок.
На гистограмме изображена траектория меры открытости Китая с точки зрения публикации экономических данных. В период правления Си доступ к данным последовательно закрывается, статистика становится все более закрытой, снижается доверие к данным.
Предполагается (по логике иностранные инвесторов), что основной упор будет делаться на удержание власти в ущерб экономическому развитию.
Растет риск, как политической, так и военной конфронтации Китая и коллективного Запада. Политика изоляционизма от коллективного Запада и выстраивание автономной архитектуры мирового порядка.
Пузырь лопается... Рынок недвижимости в США развернулся – фиксируется второй месяц подряд снижения цен на недвижимость (минус 0.86% м/м в августе, минус 0.45 м/м в июле) по индексу S&P/Case-Shiller U.S. National Home Price Index. Это самое значительное снижение с февраля 2010.
Снижение происходит на очень высокой базе и следует понимать, что это только начало. С июня 2020 по июнь 2022 цены на жилую недвижимость выросли на 40%, что стало самым стремительным ростом цен на всю историю. На пике ипотечного пузыря в 2005-2006 максимальный двухлетний темп прироста цен составлял 30%.
Масштаб пузыря 2022 не имеет аналогов. Обычно с лагом в 3-4 месяца после снижения цен начнут резко сокращаться разрешения на строительство домов, через полгода после разворота цен закладки новых домов повалятся, а еще через 9-12 месяцев резко развернутся вниз завершенные строительства.
Пока эффект на строительный сектор незначительный, хотя закладки новых домов уже падают на 20 г/г, но весь ужас впереди.
Основным триггером к развороту цен послужили ипотечные ставки, которые пробили уровень в 7% (максимальные ставки с 2002), а среднемесячные расходы по кредитам на покупку недвижимости выросли более, чем в 2.5 раза за два года (рост ставок и 40% рост цен на недвижимость).
Также сказывается эффект замедления роста номинальных зарплат, коллапс рынка активов (акции и облигации), крайне депрессивные настроения населения относительно оценки текущей ситуации и экономических перспектив (особо выраженно по Мичиганскому индексу настроений, который на минимуме за 50 лет).
Все это в совокупности обрушает спрос на недвижимость (примерно на 40% по сделкам в августе-сентябре), что приводит к падению цен. Эти процессы долгосрочные, скорее всего на годы, поэтому кризис только начинается.
Снижение происходит на очень высокой базе и следует понимать, что это только начало. С июня 2020 по июнь 2022 цены на жилую недвижимость выросли на 40%, что стало самым стремительным ростом цен на всю историю. На пике ипотечного пузыря в 2005-2006 максимальный двухлетний темп прироста цен составлял 30%.
Масштаб пузыря 2022 не имеет аналогов. Обычно с лагом в 3-4 месяца после снижения цен начнут резко сокращаться разрешения на строительство домов, через полгода после разворота цен закладки новых домов повалятся, а еще через 9-12 месяцев резко развернутся вниз завершенные строительства.
Пока эффект на строительный сектор незначительный, хотя закладки новых домов уже падают на 20 г/г, но весь ужас впереди.
Основным триггером к развороту цен послужили ипотечные ставки, которые пробили уровень в 7% (максимальные ставки с 2002), а среднемесячные расходы по кредитам на покупку недвижимости выросли более, чем в 2.5 раза за два года (рост ставок и 40% рост цен на недвижимость).
Также сказывается эффект замедления роста номинальных зарплат, коллапс рынка активов (акции и облигации), крайне депрессивные настроения населения относительно оценки текущей ситуации и экономических перспектив (особо выраженно по Мичиганскому индексу настроений, который на минимуме за 50 лет).
Все это в совокупности обрушает спрос на недвижимость (примерно на 40% по сделкам в августе-сентябре), что приводит к падению цен. Эти процессы долгосрочные, скорее всего на годы, поэтому кризис только начинается.
В каком состоянии американские корпорации? Сейчас разгар корпоративной отчетности и что же там происходит?
Еще не кризис, но результаты ухудшаются фронтально. Пик роста выручки был во втором квартале 2021 (+24.4% г/г) на эффекте низкой базы 2020 после ковид ограничений, в 3 кв 2021 – 16.4% г/г и далее импульс роста замедлялся непрерывно каждый квартал.
4 кв 2021 – рост 15.8% г/г, 1 кв 2022 – 13.6% г/г, 2 кв 2022 – 13.5% г/г и наконец 3 кв 2022 – на основе отчетности 128 компаний из 500 фиксируется рост на 10.1% г/г.
Однако, энергетический сектор (нефтегаз) внес ровно 5 п.п. в прирост по всем компаниям S&P 500 (рост годовой выручки на 41%), соответственно без учета нефтегаза рост символический на 5.1% по всем компаниям - это НИЖЕ инфляции.
В 3 кв 2022 впервые с ковидного 2 кв 2020 фиксируется падение в реальном выражении годовой выручки. Основная интрига в том, будут ли ИТ компании в плюсе? На данный момент по отчитавшимся символический рост выручки на 0.2% г/г, по металлургам и химии совсем плохо – плюс 0.8% г/г по номиналу.
Проседают телекомы на 9.4%, финсектор плюс 6%, медицина плюс 7.7%, потребительские товары краткосрочного пользования плюс 8%, а долгосрочного плюс 31% за счет автопрома. Неплохо промышленные компании – плюс 14%.
По чистой прибыли траектория аналогичная. Пик во 2 кв 2021 – рост на 115% г/г на низкой базе 2 кв 2020 (минус 35%), в 3 кв 2021 – 44% г/г, 4 кв 2021 – 29%, 1 кв 2022 – 12.9%, 2 кв 2022 – 10.6% г/г и результат за 3 кв 2021 обнуляется – рост всего на 4% г/г, но свыше 10 п.п. вносят нефтегаз, поэтому в 3 кв началось падение прибыли!
Рост выручки и падение прибыли означает, что маржа сокращается, бизнес исчерпал потенциал по оптимизации издержек. Те, кто ранее выступал основным контрибьютером роста прибыли (ИТ и финсектор) сейчас снижаются на 8% и 9% г/г соответственно. Прибыль растет у нефтегаза на 172% г/г и промышленных компаний за счет реализации невыполненных заказов на волне потребительского и инвестиционного бума 2021.
С 3 кв 2022 произошел срыв в кризис.
Еще не кризис, но результаты ухудшаются фронтально. Пик роста выручки был во втором квартале 2021 (+24.4% г/г) на эффекте низкой базы 2020 после ковид ограничений, в 3 кв 2021 – 16.4% г/г и далее импульс роста замедлялся непрерывно каждый квартал.
4 кв 2021 – рост 15.8% г/г, 1 кв 2022 – 13.6% г/г, 2 кв 2022 – 13.5% г/г и наконец 3 кв 2022 – на основе отчетности 128 компаний из 500 фиксируется рост на 10.1% г/г.
Однако, энергетический сектор (нефтегаз) внес ровно 5 п.п. в прирост по всем компаниям S&P 500 (рост годовой выручки на 41%), соответственно без учета нефтегаза рост символический на 5.1% по всем компаниям - это НИЖЕ инфляции.
В 3 кв 2022 впервые с ковидного 2 кв 2020 фиксируется падение в реальном выражении годовой выручки. Основная интрига в том, будут ли ИТ компании в плюсе? На данный момент по отчитавшимся символический рост выручки на 0.2% г/г, по металлургам и химии совсем плохо – плюс 0.8% г/г по номиналу.
Проседают телекомы на 9.4%, финсектор плюс 6%, медицина плюс 7.7%, потребительские товары краткосрочного пользования плюс 8%, а долгосрочного плюс 31% за счет автопрома. Неплохо промышленные компании – плюс 14%.
По чистой прибыли траектория аналогичная. Пик во 2 кв 2021 – рост на 115% г/г на низкой базе 2 кв 2020 (минус 35%), в 3 кв 2021 – 44% г/г, 4 кв 2021 – 29%, 1 кв 2022 – 12.9%, 2 кв 2022 – 10.6% г/г и результат за 3 кв 2021 обнуляется – рост всего на 4% г/г, но свыше 10 п.п. вносят нефтегаз, поэтому в 3 кв началось падение прибыли!
Рост выручки и падение прибыли означает, что маржа сокращается, бизнес исчерпал потенциал по оптимизации издержек. Те, кто ранее выступал основным контрибьютером роста прибыли (ИТ и финсектор) сейчас снижаются на 8% и 9% г/г соответственно. Прибыль растет у нефтегаза на 172% г/г и промышленных компаний за счет реализации невыполненных заказов на волне потребительского и инвестиционного бума 2021.
С 3 кв 2022 произошел срыв в кризис.
Так есть ли кризис в США? Импульс роста выручки и прибыли активно снижается и есть все признаки, указывающие на значительные риски полномасштабного погружения в кризис с 3 квартала 2022.
В сравнении траектории прогнозной прибыли компаний из S&P 500 с двенадцатью макроэкономических индикаторов можно однозначно свидетельствовать, как минимум, о полном поглощении импульса роста.
В мае-июне 2021 был зафиксирован «шип» активного постковидного восстановления на стероидах от ФРС и Минфина США, когда лупили неограниченными субсидиями во все стороны без разбора. Шип был резким по формату выброса и достаточно сильным, что обусловлено эффектом базы апреля-июня 2020, куда пришелся основной удар от ковид ограничений.
С июля 2021 идет непрерывный процесс сброса избыточного и необоснованного пампа операционных показателей американских корпораций.
Вот здесь интересно сравнить с макроэкономическими индикаторами.
Нет смысла описывать каждый – важен интегральный, обобщенный взгляд, позволяющий сделать вывод, что корреляция однозначно присутствует.
Какие выводы? Направление строго на юг – вниз по комплексу макроэкономических индикаторов. Идентификация существования кризиса в США несколько преждевременна, т.к. очень высока инерция, запас прочности и остаточный эффект от беспрецедентных стимулов, действие которых, по сути, закончилось в начале 2022.
Но именно остаточный эффект держит промышленность в США, которая два года существовала в условиях разрыва спроса и предложения, когда заказов чрезмерно много, а способности закрыть заказы не было. Вот сейчас исполняют накопленные обязательства, поэтому промышленность пока в плюсе и лучше других секторов.
На графиках видно, что рынок труда еще силен, но дернулся вниз, капитальные расходы снижают темпы роста, но еще в плюсе. Очень интересен эффективный курс доллара – чем доллар крепче к корзине валюте, тем хуже прибыль. Также товарный индекс CRB никогда не рос, когда экономика США входила в кризис.
Поэтому пока фиксируем вхождение в кризис, который развернется в 2023.
В сравнении траектории прогнозной прибыли компаний из S&P 500 с двенадцатью макроэкономических индикаторов можно однозначно свидетельствовать, как минимум, о полном поглощении импульса роста.
В мае-июне 2021 был зафиксирован «шип» активного постковидного восстановления на стероидах от ФРС и Минфина США, когда лупили неограниченными субсидиями во все стороны без разбора. Шип был резким по формату выброса и достаточно сильным, что обусловлено эффектом базы апреля-июня 2020, куда пришелся основной удар от ковид ограничений.
С июля 2021 идет непрерывный процесс сброса избыточного и необоснованного пампа операционных показателей американских корпораций.
Вот здесь интересно сравнить с макроэкономическими индикаторами.
Нет смысла описывать каждый – важен интегральный, обобщенный взгляд, позволяющий сделать вывод, что корреляция однозначно присутствует.
Какие выводы? Направление строго на юг – вниз по комплексу макроэкономических индикаторов. Идентификация существования кризиса в США несколько преждевременна, т.к. очень высока инерция, запас прочности и остаточный эффект от беспрецедентных стимулов, действие которых, по сути, закончилось в начале 2022.
Но именно остаточный эффект держит промышленность в США, которая два года существовала в условиях разрыва спроса и предложения, когда заказов чрезмерно много, а способности закрыть заказы не было. Вот сейчас исполняют накопленные обязательства, поэтому промышленность пока в плюсе и лучше других секторов.
На графиках видно, что рынок труда еще силен, но дернулся вниз, капитальные расходы снижают темпы роста, но еще в плюсе. Очень интересен эффективный курс доллара – чем доллар крепче к корзине валюте, тем хуже прибыль. Также товарный индекс CRB никогда не рос, когда экономика США входила в кризис.
Поэтому пока фиксируем вхождение в кризис, который развернется в 2023.
Денежная масса в США (М2) в реальном выражении (с учетом инфляции) сокращается в темпах 5.2% г/г по состоянию на сентябрь 2022 – это самые сильные темпы сжатия с июня 1980!
За 120 лет было лишь три эпизода подобного сжатия – начало 30-х годов, 4 кв 1974 и середина 1980.
Остановка монетарного бешенства от ФРС, торможение фискальных стимулов от Минфина США и существенное замедление деловой активности сказывается на приросте денежной массы.
С 1 января 2022 денежная масса по номиналу не изменилась – 21503 млрд на сентябрь против 21490 млрд на декабрь 2021. За девять месяцев сокращение на 5.54% с учетом инфляции- это повторяет антирекорд мая 1980 (минус 5.7% за девять месяцев), поэтому текущее сокращение денежной массы одно из самых сильных в истории США!
Что касается сравнения с инфляцией – пик сжатия денежной массы формируется в среднем через 3-4 месяца после формирования пика по инфляции.
Максимальные темпы инфляции были в июне 2022 – 9% г/г, однако учитывая беспрецедентный характер монетарного импульса 2020-2021, высокие темпы сжатия реальной денежной массы продолжатся на этот раз, как минимум до середины 2023.
Спрос все еще высок. Реальные расходы на товары и услуги в реальном выражении вышли в ноль по изменению за год – это неадекватно много. Реальные расходы должны рухнуть примерно на 10%, чтобы компенсировать необоснованный разрыв спроса и предложения, сформированный в 2020-2021.
Если сравнить динамику реальной денежной массы и расходов в реальном выражении можно заметить высокую корреляцию, поэтому пространство для падения расходов еще очень высоко.
На стороны дефляции – резкое сжатие монетарной компоненты, но дефляционные тенденции не могут в полной мере реализоваться из-за неадекватно высокого спроса, поддерживаемого накопленными сбережениями в эпоху ковид бешенства.
Резкий инфляционный импульс закончился в середине лета 2022, но высокая инфляция будет до тех пор, пока не ликвидируется навес избыточного спроса и денежной массы.
За 120 лет было лишь три эпизода подобного сжатия – начало 30-х годов, 4 кв 1974 и середина 1980.
Остановка монетарного бешенства от ФРС, торможение фискальных стимулов от Минфина США и существенное замедление деловой активности сказывается на приросте денежной массы.
С 1 января 2022 денежная масса по номиналу не изменилась – 21503 млрд на сентябрь против 21490 млрд на декабрь 2021. За девять месяцев сокращение на 5.54% с учетом инфляции- это повторяет антирекорд мая 1980 (минус 5.7% за девять месяцев), поэтому текущее сокращение денежной массы одно из самых сильных в истории США!
Что касается сравнения с инфляцией – пик сжатия денежной массы формируется в среднем через 3-4 месяца после формирования пика по инфляции.
Максимальные темпы инфляции были в июне 2022 – 9% г/г, однако учитывая беспрецедентный характер монетарного импульса 2020-2021, высокие темпы сжатия реальной денежной массы продолжатся на этот раз, как минимум до середины 2023.
Спрос все еще высок. Реальные расходы на товары и услуги в реальном выражении вышли в ноль по изменению за год – это неадекватно много. Реальные расходы должны рухнуть примерно на 10%, чтобы компенсировать необоснованный разрыв спроса и предложения, сформированный в 2020-2021.
Если сравнить динамику реальной денежной массы и расходов в реальном выражении можно заметить высокую корреляцию, поэтому пространство для падения расходов еще очень высоко.
На стороны дефляции – резкое сжатие монетарной компоненты, но дефляционные тенденции не могут в полной мере реализоваться из-за неадекватно высокого спроса, поддерживаемого накопленными сбережениями в эпоху ковид бешенства.
Резкий инфляционный импульс закончился в середине лета 2022, но высокая инфляция будет до тех пор, пока не ликвидируется навес избыточного спроса и денежной массы.
Почти полный уход Газпрома с европейского рынка газа не повлиял на совокупные поставки (импорт) газа в Европу.
Актуальная диспозиция следующая: импорт газа в Европу из всех источников и направлений с 1 января по 21 октября 2022 сократился на символические 0.3% или 1.1 млрд куб.м газа по сравнению с аналогичным периодом в 2021.
Если сравнить 2022 с 2020, импорт газа вырос на 4.7% или 15.3 млрд куб.м.
В 2022 Газпром сократил поставки на половину – это привело к вычету 63 млрд кубов газа по 21 октября включительно.
Кто компенсировал недостающие поставки Газпрома?
• Импорт СПГ вырос на рекордные 70% или на 51.4 млрд куб.м,
• импорт из Норвегии вырос на 10.7% или 10.8 млрд куб.м,
• поставки из Алжира сократились на 9.4% или на 2.8 млрд,
• поставки из прочих стран выросли на 25.5% или на 2.3 млрд куб.м
Таким образом, СПГ перекрывают свыше 80% недостающих поставок Газпрома.
Но здесь есть важный нюанс. Способность к компенсации поставок Газпрома была при сравнении высокой базы начала 2022, когда Северный поток и Ямал-Европа работали. Сейчас по этим трубам поставки равны нулю.
Газпром обрушил поставки газа в Европу до 530-500 млн кубов в неделю – это в 5 раз ниже 2021 и в 7 раз ниже нормы 2019-2020.
С ноября поставки в Европу обычно растут на 20-25% в сравнении с 2-3 квартами. Если сравнить период, когда Газпром окончательно отключил Северный поток, соответственно за 8 недель совокупные поставки в Европу упали на 5 млрд куб.м или на 8.3%.
Поэтому более репрезентативен показатель снижения поставок на 8-9% для периода ограниченных поставок.
В зимний период дефицит поставок газа оценивается в 15% при текущих поставках Газпрома и пропускной способности прочих поставщиков.
В настоящий момент Европа способна импортировать 7.1 млрд куб.м газа, в прошлом году импорт с ноября по февраль составлял в среднем 8.4 млрд куб.м за неделю. Это актуально при потреблении без учета нормативов, но если Европа сократил спрос на 15%, то текущих поставок будет достаточно для балансировки запасов и покрытия дефицита газа.
Актуальная диспозиция следующая: импорт газа в Европу из всех источников и направлений с 1 января по 21 октября 2022 сократился на символические 0.3% или 1.1 млрд куб.м газа по сравнению с аналогичным периодом в 2021.
Если сравнить 2022 с 2020, импорт газа вырос на 4.7% или 15.3 млрд куб.м.
В 2022 Газпром сократил поставки на половину – это привело к вычету 63 млрд кубов газа по 21 октября включительно.
Кто компенсировал недостающие поставки Газпрома?
• Импорт СПГ вырос на рекордные 70% или на 51.4 млрд куб.м,
• импорт из Норвегии вырос на 10.7% или 10.8 млрд куб.м,
• поставки из Алжира сократились на 9.4% или на 2.8 млрд,
• поставки из прочих стран выросли на 25.5% или на 2.3 млрд куб.м
Таким образом, СПГ перекрывают свыше 80% недостающих поставок Газпрома.
Но здесь есть важный нюанс. Способность к компенсации поставок Газпрома была при сравнении высокой базы начала 2022, когда Северный поток и Ямал-Европа работали. Сейчас по этим трубам поставки равны нулю.
Газпром обрушил поставки газа в Европу до 530-500 млн кубов в неделю – это в 5 раз ниже 2021 и в 7 раз ниже нормы 2019-2020.
С ноября поставки в Европу обычно растут на 20-25% в сравнении с 2-3 квартами. Если сравнить период, когда Газпром окончательно отключил Северный поток, соответственно за 8 недель совокупные поставки в Европу упали на 5 млрд куб.м или на 8.3%.
Поэтому более репрезентативен показатель снижения поставок на 8-9% для периода ограниченных поставок.
В зимний период дефицит поставок газа оценивается в 15% при текущих поставках Газпрома и пропускной способности прочих поставщиков.
В настоящий момент Европа способна импортировать 7.1 млрд куб.м газа, в прошлом году импорт с ноября по февраль составлял в среднем 8.4 млрд куб.м за неделю. Это актуально при потреблении без учета нормативов, но если Европа сократил спрос на 15%, то текущих поставок будет достаточно для балансировки запасов и покрытия дефицита газа.