#злобнаяколонка
Каждые несколько лет партия «Яблоко» проворачивает один и тот же трюк: выходит в центр манежа в белом, хотя и изрядно потрепанном костюме, бросает на трибуны ослепительные улыбки, потом неприметный униформист приносит ведро помоев, и…
Партия «Яблоко», вся в белом, лучась улыбками, прямо под софитами опрокидывает это ведро на себя.
Трюк, нужно признать, неизменно пользуется у публики спросом. Классический номер не стареет, в отличие от зрителей: одни уходят, приходит новые, так что новизна – гарантирована.
Сегодняшнее ведро, опрокинутое на себя «Яблоком», ничем не отличалось ото всех предыдущих. Главной целью трюка было, конечно, не порадовать зрителей – посмотреть на закрытый от большинства интересующихся съезд даже в ютюбе собралось не так много человек. Цель была в другом: как и раньше, как и всегда, сохранить власть в партии в руках Григория Явлинского.
В этот (очередной) раз «Я», растерявшее свои «Б» и «Л» (расставьте в правильном порядке) рассказало о необходимости сплотиться перед внешними и внутренними врагами. Внешние – в лице Путина – были не так страшны, как внутренние – в лице неименуемого, как берлинский пациент, Максима Каца. Именно он, предпринявший самую удачную за все годы попытку отобрать у Явлинского часть яблочной власти, и стал для автора «500 дней» самой главной угрозой.
Поэтому в устав было внесено чуть менее 1000 поправок, главные из которых сводились к тому, что прием всех новых членов ставится под жесткий контроль Явлинского и лояльных ему людей. А если что-то и проскользнет мимо или надумает бунтовать, то Явлинский и лояльные ему люди в любой момент и под любым предлогом смогут избавиться от смутьянов.
К этому и свелась «реформа единственной демократической партии», подозрительно напоминающая советский анекдот про нашу борьбу за мир, после которой от этого мира камня на камне не останется.
Съезд был разыгран как по нотам. Конечно, у Григория Алексеевича была оппозиция – Шлосберг, Беседина и регионалы, сразу отличавшиеся от опытных униформистов, то есть, простите, аппаратчиков отсутствием строгих костюмов и свежестью речи. Конечно, оппозиция была в заранее и строго просчитанном меньшинстве. Конечно, она повозмущалась, когда о нее вытерли ноги, не поставив предложения на голосование, но поставив на вид непарламентское поведение. И, конечно, проглотила возмущение и отправилась на второй день съезда – с завтраком, обедом и ужином.
В сущности, Явлинский и его присные не хуже Соловьева могли бы вести политические ток-шоу с их строго распределенными ролями, где обязательно предусмотрены оппозиционеры для битья. Да и Соловьев мог бы возглавлять демократическую партию «Яблоко» и толкать полуторачасовые речи в нарушение так строго соблюдаемого регламента съезда. Не придется даже особо менять риторику, ведь один из пунктов нового устава – о невозможности членства в других организациях, помимо «Яблока», – до степени смешения похож на абзацы из законов об иноагентах и нежелательных организациях.
Старожилы припомнят предыдущие съезды «Яблока» с обязательных Шлосбергом, составляющим альтернативу неприметным слабуновым и рыбаковым – и неизбежную победу партийной бюрократии. После нее всегда раздаются голоса: а что вы хотели, это внутреннее дело партии, вступайте и голосуйте.
Тех наивных, кто поверил в это, теперь помурыжат несколько лет, проведут через горнило чисток, а в итоге, как и было сказано, выставят за дверь, если они не будут вписываться в готовый сценарий.
В схватке демократии и жажды власти у первой нет шансов. Не зря же всех делегатов съезда «председатель партии» Николай Рыбаков с самого утра купил поправкой об обнулении их сроков в случае принятия изменений в устав. Опытный демократ всегда знает, что крат важнее демо.
Ну а предстоящие выборы в Госдуму – что о них говорить. Вопрос о победе даже не стоит. Денег партии подкинут и так – немного, скромно, но на аппарат хватит. И через три года мы еще будем голосовать за Явлинского-2024, потому что если не он, то Прохоров или Собчак.
Настоящие выборы не бывают без альтернативы.
Алексей Обухов
Каждые несколько лет партия «Яблоко» проворачивает один и тот же трюк: выходит в центр манежа в белом, хотя и изрядно потрепанном костюме, бросает на трибуны ослепительные улыбки, потом неприметный униформист приносит ведро помоев, и…
Партия «Яблоко», вся в белом, лучась улыбками, прямо под софитами опрокидывает это ведро на себя.
Трюк, нужно признать, неизменно пользуется у публики спросом. Классический номер не стареет, в отличие от зрителей: одни уходят, приходит новые, так что новизна – гарантирована.
Сегодняшнее ведро, опрокинутое на себя «Яблоком», ничем не отличалось ото всех предыдущих. Главной целью трюка было, конечно, не порадовать зрителей – посмотреть на закрытый от большинства интересующихся съезд даже в ютюбе собралось не так много человек. Цель была в другом: как и раньше, как и всегда, сохранить власть в партии в руках Григория Явлинского.
В этот (очередной) раз «Я», растерявшее свои «Б» и «Л» (расставьте в правильном порядке) рассказало о необходимости сплотиться перед внешними и внутренними врагами. Внешние – в лице Путина – были не так страшны, как внутренние – в лице неименуемого, как берлинский пациент, Максима Каца. Именно он, предпринявший самую удачную за все годы попытку отобрать у Явлинского часть яблочной власти, и стал для автора «500 дней» самой главной угрозой.
Поэтому в устав было внесено чуть менее 1000 поправок, главные из которых сводились к тому, что прием всех новых членов ставится под жесткий контроль Явлинского и лояльных ему людей. А если что-то и проскользнет мимо или надумает бунтовать, то Явлинский и лояльные ему люди в любой момент и под любым предлогом смогут избавиться от смутьянов.
К этому и свелась «реформа единственной демократической партии», подозрительно напоминающая советский анекдот про нашу борьбу за мир, после которой от этого мира камня на камне не останется.
Съезд был разыгран как по нотам. Конечно, у Григория Алексеевича была оппозиция – Шлосберг, Беседина и регионалы, сразу отличавшиеся от опытных униформистов, то есть, простите, аппаратчиков отсутствием строгих костюмов и свежестью речи. Конечно, оппозиция была в заранее и строго просчитанном меньшинстве. Конечно, она повозмущалась, когда о нее вытерли ноги, не поставив предложения на голосование, но поставив на вид непарламентское поведение. И, конечно, проглотила возмущение и отправилась на второй день съезда – с завтраком, обедом и ужином.
В сущности, Явлинский и его присные не хуже Соловьева могли бы вести политические ток-шоу с их строго распределенными ролями, где обязательно предусмотрены оппозиционеры для битья. Да и Соловьев мог бы возглавлять демократическую партию «Яблоко» и толкать полуторачасовые речи в нарушение так строго соблюдаемого регламента съезда. Не придется даже особо менять риторику, ведь один из пунктов нового устава – о невозможности членства в других организациях, помимо «Яблока», – до степени смешения похож на абзацы из законов об иноагентах и нежелательных организациях.
Старожилы припомнят предыдущие съезды «Яблока» с обязательных Шлосбергом, составляющим альтернативу неприметным слабуновым и рыбаковым – и неизбежную победу партийной бюрократии. После нее всегда раздаются голоса: а что вы хотели, это внутреннее дело партии, вступайте и голосуйте.
Тех наивных, кто поверил в это, теперь помурыжат несколько лет, проведут через горнило чисток, а в итоге, как и было сказано, выставят за дверь, если они не будут вписываться в готовый сценарий.
В схватке демократии и жажды власти у первой нет шансов. Не зря же всех делегатов съезда «председатель партии» Николай Рыбаков с самого утра купил поправкой об обнулении их сроков в случае принятия изменений в устав. Опытный демократ всегда знает, что крат важнее демо.
Ну а предстоящие выборы в Госдуму – что о них говорить. Вопрос о победе даже не стоит. Денег партии подкинут и так – немного, скромно, но на аппарат хватит. И через три года мы еще будем голосовать за Явлинского-2024, потому что если не он, то Прохоров или Собчак.
Настоящие выборы не бывают без альтернативы.
Алексей Обухов
Сегодняшняя #злобнаяколонка написана для нас поэтом и фантастом Вадимом Шефнером. По просьбе редакции он прокомментировал инициативу думского депутата-единоросса Антона Горелкина ввести в России единый государственный принудительный счетчик интернет-аудитории.
По мысли Горелкина, напомним, сейчас таких счетчиков слишком много, и государство не знает, какой же сайт посещают больше всего, читай – кого закрывать первым. А в случае принятия законопроекта данные будут точными – и от Роскомнадзора уже не отвертишься.
Помните, раньше был отмененный в итоге закон о блогерах, которым нужно было регистрироваться как СМИ после превышение порога суточной аудитории? Над законом все смеялись, потому что посчитать аудиторию условного ЖЖ было невозможно. Но теперь другие времена – шалишь!
Слово – Вадиму Шефнеру.
— А у Пети дела хорошо идут? — спросила Люся.
— Дела что надо. Он недавно сконструировал МУКУ-1. Это светлое дерзание технической мысли.
— А что это за МУКА?
— Это Механический Универсальный Консервооткрывающий Агрегат — вот это что! Теперь домашние хозяйки и холостяки будут избавлены от возни с открыванием консервов.
— У тебя нет этого агрегата? — спросила Люся. — Интересно бы посмотреть.
— У меня его нет и не будет. Он ведь должен весить пять тонн, под него нужен бетонный фундамент. И стоить он будет четыреста тысяч новыми.
— Какая же хозяйка сможет купить эту МУКУ? — удивилась Люся.
— Господи, какая же ты непонятливая! — воскликнула Светлана. — Каждой хозяйке и не надо покупать этот агрегат. Его одного на весь город хватит.
Он будет установлен где-нибудь в центре города, скажем на Невском. И там будет оборудован ЕГКОЦ — Единый Городской Консервооткрывательный Центр.
Это очень удобно. Вот, скажем, пришли к тебе гости, надо для них шпроты открыть. Не надо ни консервного ножа, ни физических усилий. Ты просто берешь свою консервную банку, быстренько выходишь на улицу, едешь в ЕГКОЦ.
Там сдаешь банку приемщице, платишь пять копеек новыми и получаешь квитанцию. Приемщица наклеивает на банку ярлычок и ставит ее на конвейер.
А ты идешь себе в зал ожидания, садишься в кресло и смотришь короткометражный фильм на консервную тему. Вскоре тебя вызывают к окошечку, ты предъявляешь квитанцию, получаешь открытую банку и спокойно едешь домой на Васильевский. Удобно, правда?
По мысли Горелкина, напомним, сейчас таких счетчиков слишком много, и государство не знает, какой же сайт посещают больше всего, читай – кого закрывать первым. А в случае принятия законопроекта данные будут точными – и от Роскомнадзора уже не отвертишься.
Помните, раньше был отмененный в итоге закон о блогерах, которым нужно было регистрироваться как СМИ после превышение порога суточной аудитории? Над законом все смеялись, потому что посчитать аудиторию условного ЖЖ было невозможно. Но теперь другие времена – шалишь!
Слово – Вадиму Шефнеру.
— А у Пети дела хорошо идут? — спросила Люся.
— Дела что надо. Он недавно сконструировал МУКУ-1. Это светлое дерзание технической мысли.
— А что это за МУКА?
— Это Механический Универсальный Консервооткрывающий Агрегат — вот это что! Теперь домашние хозяйки и холостяки будут избавлены от возни с открыванием консервов.
— У тебя нет этого агрегата? — спросила Люся. — Интересно бы посмотреть.
— У меня его нет и не будет. Он ведь должен весить пять тонн, под него нужен бетонный фундамент. И стоить он будет четыреста тысяч новыми.
— Какая же хозяйка сможет купить эту МУКУ? — удивилась Люся.
— Господи, какая же ты непонятливая! — воскликнула Светлана. — Каждой хозяйке и не надо покупать этот агрегат. Его одного на весь город хватит.
Он будет установлен где-нибудь в центре города, скажем на Невском. И там будет оборудован ЕГКОЦ — Единый Городской Консервооткрывательный Центр.
Это очень удобно. Вот, скажем, пришли к тебе гости, надо для них шпроты открыть. Не надо ни консервного ножа, ни физических усилий. Ты просто берешь свою консервную банку, быстренько выходишь на улицу, едешь в ЕГКОЦ.
Там сдаешь банку приемщице, платишь пять копеек новыми и получаешь квитанцию. Приемщица наклеивает на банку ярлычок и ставит ее на конвейер.
А ты идешь себе в зал ожидания, садишься в кресло и смотришь короткометражный фильм на консервную тему. Вскоре тебя вызывают к окошечку, ты предъявляешь квитанцию, получаешь открытую банку и спокойно едешь домой на Васильевский. Удобно, правда?
#злобнаяколонка
Конечно, итоги Земского съезда можно было подвести ещё до его начала. Было понятно, что, как и собрание депутатов в Измайлово, это будет разогнано – и споры шли лишь о том, на какой минуте.
Победили те, кто ставил на час.
Организаторы во главе с Юлией Галяминой в мае 2021 года продолжают рассчитывать на соблюдение властями закона. Вот это в нынешнем дне самое странное.
Новгородские власти ещё в середине недели показали, что закон – дышло. Ограничили собрания (специально вписав в запрет как можно больше синонимов слова «съезд») 30 участниками, но себе разрешив 50. А когда организаторы выполнили это условие, полиция забрала их просто так.
Повторим зады, Митрофанушка: у нас тут не Испания. Друзьям – все, врагам – закон? Не про нас. Никакого закона для врагов не существует. А враги – это те, кто не с нами (властью).
Напрасно те же организаторы съезда придумали не пускать к себе прессу, чтобы не превысить лимит участников. Пресса возмутилась, а полиция все равно насчитала заветных 31 участника. С самими собой.
И с ней все согласились.
Администрация гостиницы, поддержавшая блокировку дверей: у нас приказ.
Гости свадьбы, возмутившиеся не тем, что полиция перегородила гостиницу, а тем, что вокруг бегают какие-то люди и снимают.
Ни у кого не возникло и мысли о том, что нехорошо нарушать закон и хватать невиновных. Виноваты исключительно они сами, потому что власть и есть закон. И всем понятно, что депутаты не власть. У них ни одной звезды на погонах, да и с погонами в целом напряжёнка.
Узок их круг, далеки они от народа – хотя беда это, конечно, не их, а страны.
Алексей Обухов
Конечно, итоги Земского съезда можно было подвести ещё до его начала. Было понятно, что, как и собрание депутатов в Измайлово, это будет разогнано – и споры шли лишь о том, на какой минуте.
Победили те, кто ставил на час.
Организаторы во главе с Юлией Галяминой в мае 2021 года продолжают рассчитывать на соблюдение властями закона. Вот это в нынешнем дне самое странное.
Новгородские власти ещё в середине недели показали, что закон – дышло. Ограничили собрания (специально вписав в запрет как можно больше синонимов слова «съезд») 30 участниками, но себе разрешив 50. А когда организаторы выполнили это условие, полиция забрала их просто так.
Повторим зады, Митрофанушка: у нас тут не Испания. Друзьям – все, врагам – закон? Не про нас. Никакого закона для врагов не существует. А враги – это те, кто не с нами (властью).
Напрасно те же организаторы съезда придумали не пускать к себе прессу, чтобы не превысить лимит участников. Пресса возмутилась, а полиция все равно насчитала заветных 31 участника. С самими собой.
И с ней все согласились.
Администрация гостиницы, поддержавшая блокировку дверей: у нас приказ.
Гости свадьбы, возмутившиеся не тем, что полиция перегородила гостиницу, а тем, что вокруг бегают какие-то люди и снимают.
Ни у кого не возникло и мысли о том, что нехорошо нарушать закон и хватать невиновных. Виноваты исключительно они сами, потому что власть и есть закон. И всем понятно, что депутаты не власть. У них ни одной звезды на погонах, да и с погонами в целом напряжёнка.
Узок их круг, далеки они от народа – хотя беда это, конечно, не их, а страны.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
❌Верховный суд запретил селфи в лифте❌
Пока – только в своем. Когда мы покидали процесс по снятию с выборов Дмитрия Потапенко, пресс-секретарь суда злобно зыркнула: «У нас тут съемка запрещена!»
– Почему?
– Сами должны знать, у нас пропускной режим!
– Поэтому нельзя фоткаться в лифте? Это вы мне должны доказать, раз запрещаете, сослаться на закон, хотя я понимаю, что просить закона в Верховном суде глупо…
– На выход, я сказала!
Конечно, эта история не только про лифт. Формально гласное и открытое правосудие закрыто на все замки и запоры. Попасть в ВС обычный человек не может, а журналист должен на входе показать паспорт, получить бумажку, через 2 метра сдать бумажку росгвардейцу, еще раз показать паспорт и под присмотром пресс-секретарши отконвоироваться до нужного этажа. Шаг вправо-шаг влево – наверно, расстрел.
Казалось бы, чего им бояться? Даже аргумент про уголовников не работает – рассматривают тут дела мирного свойства, клеток в зале заседания нет. И тем не менее – конвой.
ЦИК, который сегодня снимал Потапенко с выборов, ничем не лучше. Там – такая же история. Обычный гражданин в избирком попасть не может, а журналиста опять же сопровождают конвоиры из пресс-службы. Однажды я попытался сесть в зале поближе к Памфиловой – чтобы удобнее было фотографировать, – и на меня зарычало всем тамошним официальным скопом:
– Здесь сидеть нельзя! Здесь могут пройти члены ЦИКа!
– Эээ, вы думаете, я их покусаю?
– Вы что, в Думе никогда не бывали? У нас, как у них, – протокол!
Пока, спасибо и на том, не административный, а протокол поведения с высокопоставленными особами, к которым подойти ближе, чем метров на 5, - уже нарушение.
Кстати, о Думе, да. Мы в «Соте» так и не добились ни одной фотографии зала пленарных заседаний, в котором, уверены, депутатов бывает не больше полутора сотен вместо положенных 450. Зал – это самое закрытое место, куда не пускают ни журналистов, ни посетителей, ни помощников депутатов – вообще никого. Хотя – что им скрывать?
Что скрывать всем этим чиновникам, судьям, депутатам?
Почему представитель мэрии Москвы вчера, когда к нему на прием на каталках приехали инвалиды со СМА, первым делом потребовал не снимать его, а потом заявил, что в здании снимать встречу тоже запрещает? Какие секреты они от нас прячут?
Ответ, конечно, простой. И Стругацкие дали его еще в «Обитаемом острове», где Саракшем управляли Неизвестные Отцы.
Все эти власть имущие знают, что к закону их деятельность не имеет отношения, что случись в стране подъем с последующим переворотом, их потянут в суд – и он будет совсем не нынешним Верховным. Поэтому и прячут улики. Смывают доказательства (реальное фото из туалета Верховного суда). Удаляют из Сети свои лица и запрещают, как «господа полицейские», снимать удостоверения.
Анонимность – залог их безопасности, ведь они совсем не хотят почувствовать на себе народную поддержку, которую рисуют на выборах.
И чем меньше их окружает (во всех смыслах) народ, тем им спокойнее. До поры.
Алексей Обухов
❌Верховный суд запретил селфи в лифте❌
Пока – только в своем. Когда мы покидали процесс по снятию с выборов Дмитрия Потапенко, пресс-секретарь суда злобно зыркнула: «У нас тут съемка запрещена!»
– Почему?
– Сами должны знать, у нас пропускной режим!
– Поэтому нельзя фоткаться в лифте? Это вы мне должны доказать, раз запрещаете, сослаться на закон, хотя я понимаю, что просить закона в Верховном суде глупо…
– На выход, я сказала!
Конечно, эта история не только про лифт. Формально гласное и открытое правосудие закрыто на все замки и запоры. Попасть в ВС обычный человек не может, а журналист должен на входе показать паспорт, получить бумажку, через 2 метра сдать бумажку росгвардейцу, еще раз показать паспорт и под присмотром пресс-секретарши отконвоироваться до нужного этажа. Шаг вправо-шаг влево – наверно, расстрел.
Казалось бы, чего им бояться? Даже аргумент про уголовников не работает – рассматривают тут дела мирного свойства, клеток в зале заседания нет. И тем не менее – конвой.
ЦИК, который сегодня снимал Потапенко с выборов, ничем не лучше. Там – такая же история. Обычный гражданин в избирком попасть не может, а журналиста опять же сопровождают конвоиры из пресс-службы. Однажды я попытался сесть в зале поближе к Памфиловой – чтобы удобнее было фотографировать, – и на меня зарычало всем тамошним официальным скопом:
– Здесь сидеть нельзя! Здесь могут пройти члены ЦИКа!
– Эээ, вы думаете, я их покусаю?
– Вы что, в Думе никогда не бывали? У нас, как у них, – протокол!
Пока, спасибо и на том, не административный, а протокол поведения с высокопоставленными особами, к которым подойти ближе, чем метров на 5, - уже нарушение.
Кстати, о Думе, да. Мы в «Соте» так и не добились ни одной фотографии зала пленарных заседаний, в котором, уверены, депутатов бывает не больше полутора сотен вместо положенных 450. Зал – это самое закрытое место, куда не пускают ни журналистов, ни посетителей, ни помощников депутатов – вообще никого. Хотя – что им скрывать?
Что скрывать всем этим чиновникам, судьям, депутатам?
Почему представитель мэрии Москвы вчера, когда к нему на прием на каталках приехали инвалиды со СМА, первым делом потребовал не снимать его, а потом заявил, что в здании снимать встречу тоже запрещает? Какие секреты они от нас прячут?
Ответ, конечно, простой. И Стругацкие дали его еще в «Обитаемом острове», где Саракшем управляли Неизвестные Отцы.
Все эти власть имущие знают, что к закону их деятельность не имеет отношения, что случись в стране подъем с последующим переворотом, их потянут в суд – и он будет совсем не нынешним Верховным. Поэтому и прячут улики. Смывают доказательства (реальное фото из туалета Верховного суда). Удаляют из Сети свои лица и запрещают, как «господа полицейские», снимать удостоверения.
Анонимность – залог их безопасности, ведь они совсем не хотят почувствовать на себе народную поддержку, которую рисуют на выборах.
И чем меньше их окружает (во всех смыслах) народ, тем им спокойнее. До поры.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
После публикации рекомендаций «Умного голосования» я прочитал множество постов, в которых его адепты с яростной увлеченностью писали: только так! Не рассуждать! Выбора нет!
Писали посты и другие – демократы классической закалки, выражавшие бровями скорбь, а языком недоумение: но ведь как же, ведь шило едра мы меняем на мыло коммунистов…
Не рассуждали только «Новые люди», раздавая на улицах то самое мыло: им оно не нужно, они лезут в Госдуму без него.
В чем-то своем, глубинном, они правы. Все эти споры, которыми развлекают нас сторонники и противники Навального, либералы и не очень, отдают мылом. На губах спорщиков пена, вместо смысла в их словах – пузыри.
20 сентября они лопнут, и окажется, что у власти все та же «Единая Россия», незначительно разбавленная тремя своими клонами. И никакое голосование, никакие пламенные призывы этой ситуации не изменили.
Потому что выборы сейчас – игра по навязанным властью правилам. Безусловно, отдельные талантливые шахматисты могут при везении увернуться от удара доской по голове и даже пробежать 200 метров с барьерами. Но к шахматам эта партия все равно не будет иметь отношения: чёрно-белых квадратиков от Э.А.Памфиловой для турнира недостаточно.
Главная проблема навальнистов, как и всех других политиков, заключается ровно в этом: они играют в то, во что им сказали. Соглашаются садиться за доску, которую соперник потом перевернет. Пытаются выиграть там, где правилами победа для черных просто не предусмотрена.
Лучше уже сегодня не делать судьбоносный выбор между Брюхановой и Литвинович, Гончаровым и Лобановым, Складовской и Кюри, Шишелом и Мышелом. Разочарования в понедельник точно будет меньше.
Силы лучше поэкономить для своей игры (не той, что у Вассермана).
Только в ней – своей игре по своим правилам, без циковских чудес и путинских дрессированных депутатов – можно победить.
Но оппозиция продолжает бороться за свои куцые мандаты и верить, что она это всерьез.
Алексей Обухов
Фото: Лев Шлосберг на встрече сторонников «Яблока». Руслан Терехов / SOTA.
После публикации рекомендаций «Умного голосования» я прочитал множество постов, в которых его адепты с яростной увлеченностью писали: только так! Не рассуждать! Выбора нет!
Писали посты и другие – демократы классической закалки, выражавшие бровями скорбь, а языком недоумение: но ведь как же, ведь шило едра мы меняем на мыло коммунистов…
Не рассуждали только «Новые люди», раздавая на улицах то самое мыло: им оно не нужно, они лезут в Госдуму без него.
В чем-то своем, глубинном, они правы. Все эти споры, которыми развлекают нас сторонники и противники Навального, либералы и не очень, отдают мылом. На губах спорщиков пена, вместо смысла в их словах – пузыри.
20 сентября они лопнут, и окажется, что у власти все та же «Единая Россия», незначительно разбавленная тремя своими клонами. И никакое голосование, никакие пламенные призывы этой ситуации не изменили.
Потому что выборы сейчас – игра по навязанным властью правилам. Безусловно, отдельные талантливые шахматисты могут при везении увернуться от удара доской по голове и даже пробежать 200 метров с барьерами. Но к шахматам эта партия все равно не будет иметь отношения: чёрно-белых квадратиков от Э.А.Памфиловой для турнира недостаточно.
Главная проблема навальнистов, как и всех других политиков, заключается ровно в этом: они играют в то, во что им сказали. Соглашаются садиться за доску, которую соперник потом перевернет. Пытаются выиграть там, где правилами победа для черных просто не предусмотрена.
Лучше уже сегодня не делать судьбоносный выбор между Брюхановой и Литвинович, Гончаровым и Лобановым, Складовской и Кюри, Шишелом и Мышелом. Разочарования в понедельник точно будет меньше.
Силы лучше поэкономить для своей игры (не той, что у Вассермана).
Только в ней – своей игре по своим правилам, без циковских чудес и путинских дрессированных депутатов – можно победить.
Но оппозиция продолжает бороться за свои куцые мандаты и верить, что она это всерьез.
Алексей Обухов
Фото: Лев Шлосберг на встрече сторонников «Яблока». Руслан Терехов / SOTA.
#злобнаяколонка
Премия мира Дмитрия Муратова мгновенно сформировала в России обширный филиал Нобелевского комитета. Редкий сторонник либеральных взглядов не заявил, что норвежцы ошиблись/продались/дураки, так как дали премию не Навальному, а какому-то Муратову.
Наиболее умные из них, на манер Любови Соболь, формально поздравив Муратова, заявили, что «главным борцом за мир в нашей стране и не только» является Навальный. А правдорубы попроще и вовсе объявили Муратова предателем, раз он получил премию вместо «главного оппозиционного политика».
Конечно, тут стоит заметить, что позиция сетевого филиала Нобелевского комитета непоследовательна. Если премией недовольны – то чего о ней жалеть? Но дело не в этом.
Люди оппозиционных взглядов в России радикализированы до последней степени. Для многих из них давно уже нет полутонов: существуют только наши и враги. Враги – все, кто на каждом углу с матом не вспоминает Путина и не славит Навального. Так мгновенно стал врагом и Муратов, пообещавший перечислить часть премии в фонд «Круг добра», о ужас, созданный Путиным (!) для лечения больных детей.
Тот факт, что российские школы и больницы также получают финансирование «от Путина» (а вообще-то, как и фонд, из бюджета) записных оппозиционеров не смущает.
Не смущает их и тот факт, что Муратов – и лично, и публикациями газеты, и работой ее журналистов – спас, вряд ли преувеличу, тысячи человек. Мне самому довелось видеть одну подобную непубличную историю, когда только вмешательство «Новой» помогло умирающему сыну увидеть перед смертью мать.
Неумение разделить гуманизм и борьбу за власть – это даже не ошибка зрения, это принципиальная неготовность понять, что, кроме политики, существуют и другие сферы жизни. Ясно, что сотрудники Навального и ставят своей целью убрать это разделение, объявив всех, кто не с ними, своими противниками. Но в итоге под удар попадает не только Дмитрий Муратов (который, конечно, переживал и не такое), но и все люди, кто не готов положить жизнь в борьбе за конкретного политического лидера.
Наличие в стране единственного человека, заслуживающего все премии мира, печально напоминает о том, что нет Путина – нет России. Разница для сторонников обоих политиков лишь в имени.
Впрочем, такая радикализация не ведет к победе. Она порождает не мир, за который дают премию, а войну. В духе Библии, полюбившейся в последнее время Навальному, не мир, но меч.
Алексей Обухов
Премия мира Дмитрия Муратова мгновенно сформировала в России обширный филиал Нобелевского комитета. Редкий сторонник либеральных взглядов не заявил, что норвежцы ошиблись/продались/дураки, так как дали премию не Навальному, а какому-то Муратову.
Наиболее умные из них, на манер Любови Соболь, формально поздравив Муратова, заявили, что «главным борцом за мир в нашей стране и не только» является Навальный. А правдорубы попроще и вовсе объявили Муратова предателем, раз он получил премию вместо «главного оппозиционного политика».
Конечно, тут стоит заметить, что позиция сетевого филиала Нобелевского комитета непоследовательна. Если премией недовольны – то чего о ней жалеть? Но дело не в этом.
Люди оппозиционных взглядов в России радикализированы до последней степени. Для многих из них давно уже нет полутонов: существуют только наши и враги. Враги – все, кто на каждом углу с матом не вспоминает Путина и не славит Навального. Так мгновенно стал врагом и Муратов, пообещавший перечислить часть премии в фонд «Круг добра», о ужас, созданный Путиным (!) для лечения больных детей.
Тот факт, что российские школы и больницы также получают финансирование «от Путина» (а вообще-то, как и фонд, из бюджета) записных оппозиционеров не смущает.
Не смущает их и тот факт, что Муратов – и лично, и публикациями газеты, и работой ее журналистов – спас, вряд ли преувеличу, тысячи человек. Мне самому довелось видеть одну подобную непубличную историю, когда только вмешательство «Новой» помогло умирающему сыну увидеть перед смертью мать.
Неумение разделить гуманизм и борьбу за власть – это даже не ошибка зрения, это принципиальная неготовность понять, что, кроме политики, существуют и другие сферы жизни. Ясно, что сотрудники Навального и ставят своей целью убрать это разделение, объявив всех, кто не с ними, своими противниками. Но в итоге под удар попадает не только Дмитрий Муратов (который, конечно, переживал и не такое), но и все люди, кто не готов положить жизнь в борьбе за конкретного политического лидера.
Наличие в стране единственного человека, заслуживающего все премии мира, печально напоминает о том, что нет Путина – нет России. Разница для сторонников обоих политиков лишь в имени.
Впрочем, такая радикализация не ведет к победе. Она порождает не мир, за который дают премию, а войну. В духе Библии, полюбившейся в последнее время Навальному, не мир, но меч.
Алексей Обухов
SOTA
В Коломенском суде адвокату Вячеслава Егорова Марии Эйсмонт отказались выдать копию приговора. Причины помощник судьи объяснить отказалась. Видео: Владимир Василенко / SOTA.
#злобнаяколонка
«Дадинская» статья – одна из наиболее подлых в Уголовном кодексе времен развитого путинизма, и в деле коломенского экоактивиста Вячеслава Егорова эта подлость проявилась в полной мере.
Напомню, что из трех административных протоколов о «нарушениях на митингах» российские законодатели позволяют создавать уголовное дело. Ну а судьи, конечно, игнорируют требования своих «конституционных» коллег учитывать «причинение вреда», без которого уголовки быть не может.
У Егорова никакого вреда не было. Инцидент с перекрытием дороги мусоровозам, причем мешали им не активисты, а провокаторы. Статья о выборах (чем не митинг?). И – самое показательное, о чем и стоит напомнить, – суд Дмитрия Гудкова.
Следите за руками. В 18-м году политик всерьез озаботился строительством вблизи своей дачи под Коломной новой свалки, «мусорного Кремля»: гора мусора должна была превзойти высотой коломенский кремль. В рамках борьбы со свалкой Гудков приехал в соседнюю деревню снимать видео: там его встретили местные жители, что-то около 100 человек, которые пожаловались на мусорную проблему.
По пятам за Гудковым ехала полиция, которая и пресекла «незаконный митинг». По его окончании Гудков поехал на кладбище, к могилам близких – полиция сопроводила его и туда, в итоге составив протокол по 20.2 КоАП. (Считать ли поездку на кладбище частью митинга – вопрос открытый.)
Именно на рассмотрение протокола в том же Коломенском суде, что сегодня посадил Егорова, Гудков и позвал всех желающих. Люди пришли к срочно закрытым дверям. Егоров был в толпе и, поняв, что в суд его не пустят, отошел в соседнее кафе, где его и схватили, выписав протокол за участие в митинге, который сегодня и стал одним из поводов для года и трех месяцев колонии.
Таким образом, власти многократно спровоцировали дело Егорова. И создав причину для антимусорного протеста, и помешав съемке ролика, и закрыв суд от группы поддержки, и просто схватив человека в кафе. Но так и работает «дадинская» статья: отсутствие вины здесь не помеха.
Алексей Обухов
«Дадинская» статья – одна из наиболее подлых в Уголовном кодексе времен развитого путинизма, и в деле коломенского экоактивиста Вячеслава Егорова эта подлость проявилась в полной мере.
Напомню, что из трех административных протоколов о «нарушениях на митингах» российские законодатели позволяют создавать уголовное дело. Ну а судьи, конечно, игнорируют требования своих «конституционных» коллег учитывать «причинение вреда», без которого уголовки быть не может.
У Егорова никакого вреда не было. Инцидент с перекрытием дороги мусоровозам, причем мешали им не активисты, а провокаторы. Статья о выборах (чем не митинг?). И – самое показательное, о чем и стоит напомнить, – суд Дмитрия Гудкова.
Следите за руками. В 18-м году политик всерьез озаботился строительством вблизи своей дачи под Коломной новой свалки, «мусорного Кремля»: гора мусора должна была превзойти высотой коломенский кремль. В рамках борьбы со свалкой Гудков приехал в соседнюю деревню снимать видео: там его встретили местные жители, что-то около 100 человек, которые пожаловались на мусорную проблему.
По пятам за Гудковым ехала полиция, которая и пресекла «незаконный митинг». По его окончании Гудков поехал на кладбище, к могилам близких – полиция сопроводила его и туда, в итоге составив протокол по 20.2 КоАП. (Считать ли поездку на кладбище частью митинга – вопрос открытый.)
Именно на рассмотрение протокола в том же Коломенском суде, что сегодня посадил Егорова, Гудков и позвал всех желающих. Люди пришли к срочно закрытым дверям. Егоров был в толпе и, поняв, что в суд его не пустят, отошел в соседнее кафе, где его и схватили, выписав протокол за участие в митинге, который сегодня и стал одним из поводов для года и трех месяцев колонии.
Таким образом, власти многократно спровоцировали дело Егорова. И создав причину для антимусорного протеста, и помешав съемке ролика, и закрыв суд от группы поддержки, и просто схватив человека в кафе. Но так и работает «дадинская» статья: отсутствие вины здесь не помеха.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
Дело Фургала очень длинное, запутанное – и в то же время простое. Для того, чтобы понять его суть, достаточно узнать один-единственный факт: заседания будут не в Хабаровске, а в Люберцах.
Верховный суд сегодня решал проблему: как оправдать беспредел? Как сделать так, чтобы процесс, который по всем законам должен проходить по месту совершения преступлений, был на другом конце России?
Ответ был найден. Понимаете, сказал судья, у нас тут главное что? – Чтобы было доверие к суду. А какое же доверие может быть в Хабаровске, где все знают, что Фургал, Карепов, Кадыров и Палей невиновны? – Как мы там вынесем приговор? Поэтому только Люберцы, с их отличной транспортной доступностью, всего полтора часа на перекладных из центра Москвы, а из Хабаровска, туда-обратно, вообще какие-то несерьезные сто тысяч рублей. Для плюс-минус трех сотен свидетелей.
Тут, – продолжил судья, – все по закону, даже вот ЕСПЧ говорит, что доверие к суду очень важно. А в Хабаровске, сами понимаете, Фургал может надавить. Нет, мы, конечно, верим нашим хабаровским судьям, они просто образцы добропорядочности, сколько протестующих посадили, но общество может подумать, что на них кто-то надавил. Поэтому – в Люберцы.
И чтобы окончательно исключить давление – еще на полгода арест. Да, заседание было не об этом, вообще ни разу. Но мне хочется и здесь порадовать Генпрокуратуру.
Подсудимый Карепов, у вас рак легкого? Так что же вы не соглашаетесь на колоноскопию? Это ведь даже не швабра, не жеманьтесь! – Нет? – Ну, умирайте дальше. И не надо тут вот говорить, что вас в СИЗО не осматривал врач. У нас есть справка от тюремщика. Да, на ней нет даты, да, в ней просто написано, что заключенному норм, но вот же я своими глазами вижу – стоит, говорит, две ноги, две руки – в чем проблема-то, вообще не понял.
Ясное дело, что говорил судья слегка не так, все было чуть цивилизованнее – но только чуть. Суть, очищенная от мишуры слов, заключается именно в этом. Фургалу не дадут правосудия. Ему не дадут даже закона, как врагам когда-то обещал Франко. Ему выпишут максимально возможный срок, запрут куда-нибудь подальше от Дальнего Востока, чтобы заставить хабаровчан (и не только их, конечно) забыть о возможности самим выбирать себе начальство.
Ну а завод, пресловутую «Амурсталь», передадут в цепкие надежные руки. «Байкалфинансгруп» или там «Амур…», какая разница.
Решение суда уже известно, однако в ближайший год нас ожидает омерзительный цирк уголовного процесса. Путь на Голгофу обещает быть долгим.
Алексей Обухов
Дело Фургала очень длинное, запутанное – и в то же время простое. Для того, чтобы понять его суть, достаточно узнать один-единственный факт: заседания будут не в Хабаровске, а в Люберцах.
Верховный суд сегодня решал проблему: как оправдать беспредел? Как сделать так, чтобы процесс, который по всем законам должен проходить по месту совершения преступлений, был на другом конце России?
Ответ был найден. Понимаете, сказал судья, у нас тут главное что? – Чтобы было доверие к суду. А какое же доверие может быть в Хабаровске, где все знают, что Фургал, Карепов, Кадыров и Палей невиновны? – Как мы там вынесем приговор? Поэтому только Люберцы, с их отличной транспортной доступностью, всего полтора часа на перекладных из центра Москвы, а из Хабаровска, туда-обратно, вообще какие-то несерьезные сто тысяч рублей. Для плюс-минус трех сотен свидетелей.
Тут, – продолжил судья, – все по закону, даже вот ЕСПЧ говорит, что доверие к суду очень важно. А в Хабаровске, сами понимаете, Фургал может надавить. Нет, мы, конечно, верим нашим хабаровским судьям, они просто образцы добропорядочности, сколько протестующих посадили, но общество может подумать, что на них кто-то надавил. Поэтому – в Люберцы.
И чтобы окончательно исключить давление – еще на полгода арест. Да, заседание было не об этом, вообще ни разу. Но мне хочется и здесь порадовать Генпрокуратуру.
Подсудимый Карепов, у вас рак легкого? Так что же вы не соглашаетесь на колоноскопию? Это ведь даже не швабра, не жеманьтесь! – Нет? – Ну, умирайте дальше. И не надо тут вот говорить, что вас в СИЗО не осматривал врач. У нас есть справка от тюремщика. Да, на ней нет даты, да, в ней просто написано, что заключенному норм, но вот же я своими глазами вижу – стоит, говорит, две ноги, две руки – в чем проблема-то, вообще не понял.
Ясное дело, что говорил судья слегка не так, все было чуть цивилизованнее – но только чуть. Суть, очищенная от мишуры слов, заключается именно в этом. Фургалу не дадут правосудия. Ему не дадут даже закона, как врагам когда-то обещал Франко. Ему выпишут максимально возможный срок, запрут куда-нибудь подальше от Дальнего Востока, чтобы заставить хабаровчан (и не только их, конечно) забыть о возможности самим выбирать себе начальство.
Ну а завод, пресловутую «Амурсталь», передадут в цепкие надежные руки. «Байкалфинансгруп» или там «Амур…», какая разница.
Решение суда уже известно, однако в ближайший год нас ожидает омерзительный цирк уголовного процесса. Путь на Голгофу обещает быть долгим.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
🦌 Апология Рашкина
Что так возмутило общество в охоте депутата Рашкина на лося? Отставим в сторону штатных пропагандистов, которые громко лающей сворой набросились на незадачливого стрелка. Мы говорим про общество – которому не платят.
Еще до саморазоблачительного признания повод для гнева был очевиден: убийство животного, которое Рашкину не сделало ничего плохого. Паслось в свое удовольствие, жевало вкусное – и вдруг встретило депутата..
Ночь. Рашкин с окровавленным топором над расчлененной тушей. Сцена то ли из триллера, то ли из анекдота.
– Я депутат Госдумы.
– А почему с топором?
– Как мало вы еще знаете о депутатах Госдумы!
Даже пока «так называемого вранья» еще не было, Рашкина подвела его жестокость. Ну, правда, кто в XXI веке выбирает своим хобби охоту? Не погладить кошку, не погулять с собакой, а расчетливо, с азартом стрелять в живое?
Пустое сердце бьется ровно.
И в самом деле – кто? Кто это на фото?
2014 год. Разгар крымских событий. Генпрокуратура проверяет Навального на браконьерское убийство лося. Политик смеется в ЖЖ капсом:
«КАКОЙ ЛОСЬ?! МЫ ВАМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПИШЕМ ПРО МИЛЛИАРДНЫЕ ХИЩЕНИЯ, ВАМ ЭТО НЕ ИНТЕРЕСНО. И ТЕПЕРЬ ГЕНЕРАЛЬНАЯ ПРОКУРАТУРА ДАЁТ ПОРУЧЕНИЕ ОПРОСИТЬ МЕНЯ ПРО ЛОСЯ?!».
Заметим, что Рашкин мог бы отвечать точно так же, с заменой миллиардных хищений на фальсификацию выборов. Но он вместо этого вкрадчивым слогом Пришвина кается на публику.
Не то Навальный:
«…разъясняю: с лосем ничего противозаконного не делали, а с его тушей произошло неминуемое – съели».
И общество Навальному сочувствует.
Очевидно практически полное совпадение историй: провокативное обвинение в незаконной охоте для расправы власти с оппонентом. Оба политика любят и умеют убивать живое (Навальный этим в отличие от Рашкина гордится и выкладывает фото с мертвыми птицами). Да, у депутата в дополнение была раздражающая неприкосновенность, но возмущение общества к ней явно не сводится.
Главная разница в том, что Рашкин дает слабину и оправдывается, а Навальный своим поступком гордится и затушевывает его критикой власти.
Двойные стандарты, о которых так любит говорить МИД? – Да нет, просто урок Рашкину: нападение – лучшая зашита. Кто первым выстрелил – тот на пиар-дуэли и победит.
Алексей Обухов
🦌 Апология Рашкина
Что так возмутило общество в охоте депутата Рашкина на лося? Отставим в сторону штатных пропагандистов, которые громко лающей сворой набросились на незадачливого стрелка. Мы говорим про общество – которому не платят.
Еще до саморазоблачительного признания повод для гнева был очевиден: убийство животного, которое Рашкину не сделало ничего плохого. Паслось в свое удовольствие, жевало вкусное – и вдруг встретило депутата..
Ночь. Рашкин с окровавленным топором над расчлененной тушей. Сцена то ли из триллера, то ли из анекдота.
– Я депутат Госдумы.
– А почему с топором?
– Как мало вы еще знаете о депутатах Госдумы!
Даже пока «так называемого вранья» еще не было, Рашкина подвела его жестокость. Ну, правда, кто в XXI веке выбирает своим хобби охоту? Не погладить кошку, не погулять с собакой, а расчетливо, с азартом стрелять в живое?
Пустое сердце бьется ровно.
И в самом деле – кто? Кто это на фото?
2014 год. Разгар крымских событий. Генпрокуратура проверяет Навального на браконьерское убийство лося. Политик смеется в ЖЖ капсом:
«КАКОЙ ЛОСЬ?! МЫ ВАМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПИШЕМ ПРО МИЛЛИАРДНЫЕ ХИЩЕНИЯ, ВАМ ЭТО НЕ ИНТЕРЕСНО. И ТЕПЕРЬ ГЕНЕРАЛЬНАЯ ПРОКУРАТУРА ДАЁТ ПОРУЧЕНИЕ ОПРОСИТЬ МЕНЯ ПРО ЛОСЯ?!».
Заметим, что Рашкин мог бы отвечать точно так же, с заменой миллиардных хищений на фальсификацию выборов. Но он вместо этого вкрадчивым слогом Пришвина кается на публику.
Не то Навальный:
«…разъясняю: с лосем ничего противозаконного не делали, а с его тушей произошло неминуемое – съели».
И общество Навальному сочувствует.
Очевидно практически полное совпадение историй: провокативное обвинение в незаконной охоте для расправы власти с оппонентом. Оба политика любят и умеют убивать живое (Навальный этим в отличие от Рашкина гордится и выкладывает фото с мертвыми птицами). Да, у депутата в дополнение была раздражающая неприкосновенность, но возмущение общества к ней явно не сводится.
Главная разница в том, что Рашкин дает слабину и оправдывается, а Навальный своим поступком гордится и затушевывает его критикой власти.
Двойные стандарты, о которых так любит говорить МИД? – Да нет, просто урок Рашкину: нападение – лучшая зашита. Кто первым выстрелил – тот на пиар-дуэли и победит.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
Иноагенты – это как рулетка. Конечно, русская. Примерно понятно, кто находится под ударом — но когда вместо щелчка случится настоящий «хлопок» — вот, в чем вопрос. И мы сидим, ждем, а где-то в недрах Минюста в это время однокурсник Медведева со смешной фамилией Чуйченко командует:
— Вращайте барабан!
Это заодно и ответ на вопрос о том, а что же вот наши предки при Сталине ночами так покорно ждали стука? — А что же мы? Которые можем... Можем… А, собственно, что мы можем противопоставить этой зловещей и загадочной Чуйченке, богине рока у древних славян?
Мы можем не молиться ей и не унижать себя ебалами и пометками – пока вы не пишете их, вы и есть сопротивление, уже немало.
Сегодня Чуйченке на алтарь принесли новые жертвы. Ее аппетиты растут. Тут уже не только журналисты и активисты, но и громкие, медийные фигуры, искать которые в поисковике не приходится.
Виктор Шендерович — он все понял давно, раньше многих прочих, и рассказал еще в «Куклах»: помните, про крошку Цахеса? Цахес и есть. Волшебные волоски на плеши Циннобера уже не работают, поэтому бог с ним, что люди видят уродливого карлика, — пусть теперь видят «иностранными агентами» его врагов, то есть приличных людей.
Что, Гофман, не ожидал такого поворота? Мы рождены, чтобы Кафку сделать былью. И Оруэлла, ну а уж Эрнста Теодора Амадея сам бог велел.
Марат Гельман. Ах, Марат Александрович, знали ли вы в легендарных 90-х, когда создавали «Фонд эффективной политики», что примете смерть от коня своего? Что птенцы гнезда вашего и павловского — Кириенко с Путиным — проявят такую черную неблагодарность? И вы уже не сможете сказать на манер Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью». Нет, это работает только в одну сторону.
Такая у нас теперь политика: огромный государственный аппарат, попыхивающий коррупцией и попшикивающий репрессиями, едет вперед только за тем, чтобы отомстить личным врагам Чуйченки и других богов нашего языческого пантеона.
К кому завтра в дверь позвонят их жрецы, кого потащат на алтарь?
«Но уже на его горло легли руки первого господина, а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды. Потухшими глазами К. видел, как оба господина у самого его лица, прильнув щекой к щеке, наблюдали за развязкой.
— Как собака, — сказал он так, как будто этому позору суждено было пережить его».
Только одно отличает нас от Кафки: позор, которому хотят подвергнуть нас эти господа, не переживет их. Потому что этот позор и есть они, наше разрешение им приносить нас в жертву на их алтаре.
Алексей Обухов
Иноагенты – это как рулетка. Конечно, русская. Примерно понятно, кто находится под ударом — но когда вместо щелчка случится настоящий «хлопок» — вот, в чем вопрос. И мы сидим, ждем, а где-то в недрах Минюста в это время однокурсник Медведева со смешной фамилией Чуйченко командует:
— Вращайте барабан!
Это заодно и ответ на вопрос о том, а что же вот наши предки при Сталине ночами так покорно ждали стука? — А что же мы? Которые можем... Можем… А, собственно, что мы можем противопоставить этой зловещей и загадочной Чуйченке, богине рока у древних славян?
Мы можем не молиться ей и не унижать себя ебалами и пометками – пока вы не пишете их, вы и есть сопротивление, уже немало.
Сегодня Чуйченке на алтарь принесли новые жертвы. Ее аппетиты растут. Тут уже не только журналисты и активисты, но и громкие, медийные фигуры, искать которые в поисковике не приходится.
Виктор Шендерович — он все понял давно, раньше многих прочих, и рассказал еще в «Куклах»: помните, про крошку Цахеса? Цахес и есть. Волшебные волоски на плеши Циннобера уже не работают, поэтому бог с ним, что люди видят уродливого карлика, — пусть теперь видят «иностранными агентами» его врагов, то есть приличных людей.
Что, Гофман, не ожидал такого поворота? Мы рождены, чтобы Кафку сделать былью. И Оруэлла, ну а уж Эрнста Теодора Амадея сам бог велел.
Марат Гельман. Ах, Марат Александрович, знали ли вы в легендарных 90-х, когда создавали «Фонд эффективной политики», что примете смерть от коня своего? Что птенцы гнезда вашего и павловского — Кириенко с Путиным — проявят такую черную неблагодарность? И вы уже не сможете сказать на манер Тараса Бульбы: «Я тебя породил, я тебя и убью». Нет, это работает только в одну сторону.
Такая у нас теперь политика: огромный государственный аппарат, попыхивающий коррупцией и попшикивающий репрессиями, едет вперед только за тем, чтобы отомстить личным врагам Чуйченки и других богов нашего языческого пантеона.
К кому завтра в дверь позвонят их жрецы, кого потащат на алтарь?
«Но уже на его горло легли руки первого господина, а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды. Потухшими глазами К. видел, как оба господина у самого его лица, прильнув щекой к щеке, наблюдали за развязкой.
— Как собака, — сказал он так, как будто этому позору суждено было пережить его».
Только одно отличает нас от Кафки: позор, которому хотят подвергнуть нас эти господа, не переживет их. Потому что этот позор и есть они, наше разрешение им приносить нас в жертву на их алтаре.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
По поверхности забродившего на третий день оливье ходят пузыри. Информационные. Никаких настоящих новостей нет – вот депутаты и пускают их, чтобы в снежной тишине лопались погромче.
Вице-спикер Госдумы, либерал-демократ Борис Чернышов предлагает захоронить Ленина. Опять. Говорят, у древних греков были любимые темы для застольных бесед, например, сколько звезд на небе – четное или нечетное количество? Мирно, безопасно, увлекательно. Такие темы есть и в России: и похороны Ленина, безусловно, одна из них. Все понимают, что при живом фараоне за стеной мумию под ней никто не тронет. Но шумят, шумят!
Шумят так долго, что уже вошли в художественную литературу. В последнем романе Пелевина – «Transhumanism Inc.» – это даже обыграно как ежегодная церемония «Выноса мозга»: правда, оригинальные мозги Ленина-Сталина и других ответственных товарищей там заменены гранитными копиями, плавающими в вине.
Мумия давно стала предметом сатиры, мемов, перешла в область анекдотов: люди уже сами избавились от того жуткого смысла, который был с ней связан. Но власть, по возрасту приближающаяся к этой самой мумии, держится за нее, потому что она придает ей хоть какую-то легитимность.
Ее – легитимность – нельзя украсть, как деньги или выборы. Вот и приходится искать. Ставить по стране памятники Сталину, Ивану Грозному, Зиничеву и прочим отцам отечества. Работать в церкви подсвечниками. Окружать себя Михаилами Лермонтовыми (потомками бездетного поэта) и Петрами Толстыми (потомками на беду оставившего потомство Льва). Выпрыгивать из еще николаевской поеденной молью шинели в попытке быть замеченным там, в анналах истории.
И вот именно из этого же ряда – ленинская мумия.
…у австрийских Габсбургов было «неотчуждаемое наследство». В нем под видом «рога единорога» хранился рог нарвала. Считалось, что в случае смертельной болезни он, перетертый в порошок, спасет и излечит. Возможно, в Кремле верят, что и мумия Ленина однажды – в случае неизбежной революции – станет таким рогом единорога. Тогда Путин спустится в загадочный мавзолейный мрак, разобьет молотком хрустальный гроб и…. Не поцелует, нет, а съест. Не зря же настоящее мумиё готовили из мумий. И революция расточится.
А вы говорите – «захоронить».
Говорите-говорите. Только руками не трогайте.
Алексей Обухов
По поверхности забродившего на третий день оливье ходят пузыри. Информационные. Никаких настоящих новостей нет – вот депутаты и пускают их, чтобы в снежной тишине лопались погромче.
Вице-спикер Госдумы, либерал-демократ Борис Чернышов предлагает захоронить Ленина. Опять. Говорят, у древних греков были любимые темы для застольных бесед, например, сколько звезд на небе – четное или нечетное количество? Мирно, безопасно, увлекательно. Такие темы есть и в России: и похороны Ленина, безусловно, одна из них. Все понимают, что при живом фараоне за стеной мумию под ней никто не тронет. Но шумят, шумят!
Шумят так долго, что уже вошли в художественную литературу. В последнем романе Пелевина – «Transhumanism Inc.» – это даже обыграно как ежегодная церемония «Выноса мозга»: правда, оригинальные мозги Ленина-Сталина и других ответственных товарищей там заменены гранитными копиями, плавающими в вине.
Мумия давно стала предметом сатиры, мемов, перешла в область анекдотов: люди уже сами избавились от того жуткого смысла, который был с ней связан. Но власть, по возрасту приближающаяся к этой самой мумии, держится за нее, потому что она придает ей хоть какую-то легитимность.
Ее – легитимность – нельзя украсть, как деньги или выборы. Вот и приходится искать. Ставить по стране памятники Сталину, Ивану Грозному, Зиничеву и прочим отцам отечества. Работать в церкви подсвечниками. Окружать себя Михаилами Лермонтовыми (потомками бездетного поэта) и Петрами Толстыми (потомками на беду оставившего потомство Льва). Выпрыгивать из еще николаевской поеденной молью шинели в попытке быть замеченным там, в анналах истории.
И вот именно из этого же ряда – ленинская мумия.
…у австрийских Габсбургов было «неотчуждаемое наследство». В нем под видом «рога единорога» хранился рог нарвала. Считалось, что в случае смертельной болезни он, перетертый в порошок, спасет и излечит. Возможно, в Кремле верят, что и мумия Ленина однажды – в случае неизбежной революции – станет таким рогом единорога. Тогда Путин спустится в загадочный мавзолейный мрак, разобьет молотком хрустальный гроб и…. Не поцелует, нет, а съест. Не зря же настоящее мумиё готовили из мумий. И революция расточится.
А вы говорите – «захоронить».
Говорите-говорите. Только руками не трогайте.
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
Депутаты ЛДПР Ярослав Нилов и Андрей Луговой (известный прежде всего по делу об отравлении Александра Литвиненко) внесли в Госдуму сверхкраткий законопроект:
«Граждане, привлеченные к ответственности за участие в несанкционированном публичном мероприятии, направленном против использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации, подлежат призыву на военную службу. Такие граждане направляются для прохождения военной службы на территориях Донецкой Народной Республики или Луганской Народной Республики».
Оба депутата заседают в Думе уже 11 лет, однако, как видим, за это время не смогли освоить даже азов юриспруденции. Зато пиару научились неплохо.
Начнем с главного: законопроекта бояться не нужно, это откровенная (и злобная) клоунада. Борьба за место главного злого клоуна сейчас предстоит нешуточная: Жириновский в больнице хоть и медленно, но остывает.
Почему шансов на принятие нет? По чисто формальным основаниям. Во-первых, даже в безумном российском законодательстве последних лет (все еще) нет статьи об антивоенных акциях. Там – только несогласованные митинги и иже с ними.
Во-вторых, нельзя призвать на военную службу всех подряд, не меняя большой корпус законов – а этого в «законопроекте» нет и близко.
И, наконец, сопутствующий пакет документов сделан на отвали: «не потребует расходов из бюджета», «не потребует внесения изменений в другие законы». Даже депутату понятно, что это не так.
Тем менее – документ внесен. Кто громче выпрыгнет под мутные очи царя – на того и наденут жириновский шутовской колпак.
Луговой и Нилов сделали на него мощную заявку. Ждем остальных кандидатов.
В очередь, сукины дети, в очередь.
Депутаты ЛДПР Ярослав Нилов и Андрей Луговой (известный прежде всего по делу об отравлении Александра Литвиненко) внесли в Госдуму сверхкраткий законопроект:
«Граждане, привлеченные к ответственности за участие в несанкционированном публичном мероприятии, направленном против использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации, подлежат призыву на военную службу. Такие граждане направляются для прохождения военной службы на территориях Донецкой Народной Республики или Луганской Народной Республики».
Оба депутата заседают в Думе уже 11 лет, однако, как видим, за это время не смогли освоить даже азов юриспруденции. Зато пиару научились неплохо.
Начнем с главного: законопроекта бояться не нужно, это откровенная (и злобная) клоунада. Борьба за место главного злого клоуна сейчас предстоит нешуточная: Жириновский в больнице хоть и медленно, но остывает.
Почему шансов на принятие нет? По чисто формальным основаниям. Во-первых, даже в безумном российском законодательстве последних лет (все еще) нет статьи об антивоенных акциях. Там – только несогласованные митинги и иже с ними.
Во-вторых, нельзя призвать на военную службу всех подряд, не меняя большой корпус законов – а этого в «законопроекте» нет и близко.
И, наконец, сопутствующий пакет документов сделан на отвали: «не потребует расходов из бюджета», «не потребует внесения изменений в другие законы». Даже депутату понятно, что это не так.
Тем менее – документ внесен. Кто громче выпрыгнет под мутные очи царя – на того и наденут жириновский шутовской колпак.
Луговой и Нилов сделали на него мощную заявку. Ждем остальных кандидатов.
В очередь, сукины дети, в очередь.
#злобнаяколонка
Водить вас надо по пустыне лет ещё пятьдесят,
Пока не вымрут те, кто голосовал.
Т.Шаов
Название «паспорт хорошего русского», появившееся изначально как издёвка, за несколько дней после вильнюсского антивоенного форума уже стало частью общественной жизни. Так бывает: например, «западники» или «натуральная школа» тоже когда-то были вполне ругательным словами – но кто помнит об этом сейчас?
Однако почему «паспорт хорошего русского» вызывает такое неприятие, причем у значительной части эмигрантов, которым он и предназначен в первую очередь?
Суть идеи Дмитрия Гудкова ведь крайне проста: вы расписываетесь в неприятии войны и путинизма – и перестаёте быть объектом коллективных санкций, начиная от платежных систем и заканчивая какой-нибудь бронью гостиниц.
Конечно, появись идея не в отрыве от реальных преференций, а включай уже и конкретные договоренности с теми или иными бизнесами/государствами, все было бы гораздо более понятно. Возможно, свою роль сыграл слишком ранний анонс: сделать себе, к примеру, европейскую карточку пока не получится.
Но есть и другой аспект, куда более важный. «Желание русского человека пострадать», а ещё больше – заставить страдать других, переживать, пусть и принудительно, коллективную ответственность за войну. Этакая достоевщинка которая внезапно прорезалась у ряда вполне благополучных эмигрантов, счастливо и, как правило, заранее уехавших из России.
Страшно далеки они, по известной формуле, от народа: и не только потому, что давно вышли из него, совсем не желая возвращаться обратно. Они стоят на хорошо обустроенной горе и громогласно вещают оттуда городу и миру нравственную истину. В желании спуститься вниз при этом они не замечены.
Удивления в их отношении, и правда, сдержать не удается. Им вряд ли приходилось бежать из страны с 200 долларами в кармане, стоять на всех и всяческих границах, жить в шелтерах и искать способ заработка при полной отрезанности российской финансовой системы от мира. Их позиция – сытого перед голодным, надменно советующего затянуть пояс потуже и качественно, а не в полсилы пострадать за Путина, раз сам тот страдать не хочет.
Наверняка, конечно, здесь есть и искренние самобичеватели, но разглядеть их в общей массе довольно трудно.
Как странно пересекаются взгляды: те, кто всегда боролся со сталинизмом, теперь сами выступают за коллективную вину. Кто представлял себя народниками и солью земли, теперь поддерживают мировой бан русской культуры.
И нормальный человек растерянно стоит между российской государственной сциллой и стозевной демократической харибдой, лишенный прав на базовые возможности.
Проблема России, как и обычно, заключается в том, что власть и оппозиция в ней достойны друг друга, а люди для них – лишь средство для удовлетворения собственного эго. Одни хотят быть наполеонами, другие моисеями, но со страданием подведомственного населения согласны в равной мере.
Статус хороших русских ими уже давно занят. Делиться они не хотят.
Водить вас надо по пустыне лет ещё пятьдесят,
Пока не вымрут те, кто голосовал.
Т.Шаов
Название «паспорт хорошего русского», появившееся изначально как издёвка, за несколько дней после вильнюсского антивоенного форума уже стало частью общественной жизни. Так бывает: например, «западники» или «натуральная школа» тоже когда-то были вполне ругательным словами – но кто помнит об этом сейчас?
Однако почему «паспорт хорошего русского» вызывает такое неприятие, причем у значительной части эмигрантов, которым он и предназначен в первую очередь?
Суть идеи Дмитрия Гудкова ведь крайне проста: вы расписываетесь в неприятии войны и путинизма – и перестаёте быть объектом коллективных санкций, начиная от платежных систем и заканчивая какой-нибудь бронью гостиниц.
Конечно, появись идея не в отрыве от реальных преференций, а включай уже и конкретные договоренности с теми или иными бизнесами/государствами, все было бы гораздо более понятно. Возможно, свою роль сыграл слишком ранний анонс: сделать себе, к примеру, европейскую карточку пока не получится.
Но есть и другой аспект, куда более важный. «Желание русского человека пострадать», а ещё больше – заставить страдать других, переживать, пусть и принудительно, коллективную ответственность за войну. Этакая достоевщинка которая внезапно прорезалась у ряда вполне благополучных эмигрантов, счастливо и, как правило, заранее уехавших из России.
Страшно далеки они, по известной формуле, от народа: и не только потому, что давно вышли из него, совсем не желая возвращаться обратно. Они стоят на хорошо обустроенной горе и громогласно вещают оттуда городу и миру нравственную истину. В желании спуститься вниз при этом они не замечены.
Удивления в их отношении, и правда, сдержать не удается. Им вряд ли приходилось бежать из страны с 200 долларами в кармане, стоять на всех и всяческих границах, жить в шелтерах и искать способ заработка при полной отрезанности российской финансовой системы от мира. Их позиция – сытого перед голодным, надменно советующего затянуть пояс потуже и качественно, а не в полсилы пострадать за Путина, раз сам тот страдать не хочет.
Наверняка, конечно, здесь есть и искренние самобичеватели, но разглядеть их в общей массе довольно трудно.
Как странно пересекаются взгляды: те, кто всегда боролся со сталинизмом, теперь сами выступают за коллективную вину. Кто представлял себя народниками и солью земли, теперь поддерживают мировой бан русской культуры.
И нормальный человек растерянно стоит между российской государственной сциллой и стозевной демократической харибдой, лишенный прав на базовые возможности.
Проблема России, как и обычно, заключается в том, что власть и оппозиция в ней достойны друг друга, а люди для них – лишь средство для удовлетворения собственного эго. Одни хотят быть наполеонами, другие моисеями, но со страданием подведомственного населения согласны в равной мере.
Статус хороших русских ими уже давно занят. Делиться они не хотят.
#злобнаяколонка
Сначала Дмитрий Медведев постит кота. А потом угрожает Украине уничтожением в течение двух лет.
Умные политологи пишут, что так он пытается проявить лояльность. Встать в позу покорности и скорчить личико позверовиднее. Чтобы все помнили: не Леопольд – а леопард!
Медведев, а не Мышкин!
И тут мы встаем перед сложным выбором: верить или нет?
С одной стороны, именно при Дмитрии Анатольевиче Тишайшем была развязана война с Грузией. С другой – насколько он, владелец домика для уточки и поклонник твиттера, способен к настоящему зверству?
В иной ситуации нам это не нужно было бы и проверять, не зря написана статья УК про развязывание агрессивной войны. Но мы вынуждены гадать: какой же он на самом деле? Клацает зубами боевой лилипут в прыжке просто так или всерьез намерен укусить?
И, как всегда, на помощь приходит классическая русская литература, которую, несмотря на все старания пропагандистов, уж точно не отменить:
«Этого Вагу, думал Румата, было бы очень интересно изловить и вывезти на Землю. Технически это не сложно. Можно было бы сделать это прямо сейчас. (...) В светлую комнату с зеркальными стенами и кондиционированным воздухом, пахнущим хвоей или морем, бросили огромного мохнатого паука. Паук прижался к сверкающему полу, судорожно повел злобными глазками и – что делать? – боком, боком кинулся в самый темный угол, вжался, угрожающе выставив ядовитые челюсти. (...) Да, может быть, и помер бы с тоски. А может быть, огляделся бы, приспособился, прикинул бы, что к чему, и поступил бы лесничим в какой-нибудь заповедник. Ведь не может же быть, чтобы не было у него мелкой, безобидной страстишки, которая здесь ему только мешает, а там могла бы стать сутью его жизни. Кажется, он кошек любит. В берлоге у него, говорят, целое стадо, и специальный человек к ним приставлен. И он этому человеку даже платит, хотя скуп и мог бы просто пригрозить. Но что бы он стал делать на Земле со своим чудовищным властолюбием – непонятно!»
Сначала Дмитрий Медведев постит кота. А потом угрожает Украине уничтожением в течение двух лет.
Умные политологи пишут, что так он пытается проявить лояльность. Встать в позу покорности и скорчить личико позверовиднее. Чтобы все помнили: не Леопольд – а леопард!
Медведев, а не Мышкин!
И тут мы встаем перед сложным выбором: верить или нет?
С одной стороны, именно при Дмитрии Анатольевиче Тишайшем была развязана война с Грузией. С другой – насколько он, владелец домика для уточки и поклонник твиттера, способен к настоящему зверству?
В иной ситуации нам это не нужно было бы и проверять, не зря написана статья УК про развязывание агрессивной войны. Но мы вынуждены гадать: какой же он на самом деле? Клацает зубами боевой лилипут в прыжке просто так или всерьез намерен укусить?
И, как всегда, на помощь приходит классическая русская литература, которую, несмотря на все старания пропагандистов, уж точно не отменить:
«Этого Вагу, думал Румата, было бы очень интересно изловить и вывезти на Землю. Технически это не сложно. Можно было бы сделать это прямо сейчас. (...) В светлую комнату с зеркальными стенами и кондиционированным воздухом, пахнущим хвоей или морем, бросили огромного мохнатого паука. Паук прижался к сверкающему полу, судорожно повел злобными глазками и – что делать? – боком, боком кинулся в самый темный угол, вжался, угрожающе выставив ядовитые челюсти. (...) Да, может быть, и помер бы с тоски. А может быть, огляделся бы, приспособился, прикинул бы, что к чему, и поступил бы лесничим в какой-нибудь заповедник. Ведь не может же быть, чтобы не было у него мелкой, безобидной страстишки, которая здесь ему только мешает, а там могла бы стать сутью его жизни. Кажется, он кошек любит. В берлоге у него, говорят, целое стадо, и специальный человек к ним приставлен. И он этому человеку даже платит, хотя скуп и мог бы просто пригрозить. Но что бы он стал делать на Земле со своим чудовищным властолюбием – непонятно!»
#злобнаяколонка
Владимир Владимирович точно знает, какой новости от него все ждут. Сегодня это знание он больше не смог удержать за бастионами ботокса, и оно вырвалось наружу неосторожной репликой: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».
И вроде слухов-то особых нет, так, соловьиные трели про смертельную болезнь. Не на профессорские же камлания отвечал национальный лидер. Нет. Он чувствует совсем другое: глубинный запрос на изменения, которые возможны только в одном случае.
Навальный уже не прилетит на голубом самолете: кина не будет. Бабченко не приедет на танке: ему бы до Украины для начала добраться. Даже Богородица и та уже раздумала прогонять: Гундяев отпугнул.
Поэтому – только сами, как говорят в одном оппозиционном пространстве Москвы. Вернее – только сам. Можно даже подгадать к какому-нибудь празднику. Праздник точно удастся.
«Масяня» советовала оставить его один на один с мечом. Но мало ли способов. Дело же не в них, а в ощущении, что от тебя все ждут поступка. Одного-единственного. Заветный кошмар: выглядываешь из кремлевской бойницы: а там, внизу, вся площадь – в электорате. И пристальные взгляды в давящем молчании устремлены на тебя. Ну, мол, давай. Можно прыжком. Можно попросить какого-нибудь еще не отправленного в министры охранника. Да и министра можно попросить, чего он, не охранник, что ли.
Просыпается с криком: неееееет! Чуть выдохнув и промокнув пот с плеши: не дождетесь! Я вас всех переживу, вместе взятых, мне Ковальчук киноварную пилюлю бессмертия из Тибета привезет!
И вроде бы все уже хорошо, взял себя в руки – а потом оказывается, что нет. Что старушка с Донбасса уже близко. Уже видели ее в Питере. Говорят, восковая. Но он-то понимает, что еще недавно она была в Воронеже деревянная. Подбирается. И не знамя это у нее никакое, конечно, он знает, как шприцы прячут в зонтики. Ему ли не знать.
Преувеличены! Слышите?! Пре-у-ве-ли-че-ны! Не дождетесь! Однако старушка с флагом уже аккредитована на форум. В зале гаснет свет. Ломается система пропуска. Сутолока. Хаос.
«Старуха!» – очень по-питерски кричит он.
Траченый молью занавес.
Все свободны.
Владимир Владимирович точно знает, какой новости от него все ждут. Сегодня это знание он больше не смог удержать за бастионами ботокса, и оно вырвалось наружу неосторожной репликой: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».
И вроде слухов-то особых нет, так, соловьиные трели про смертельную болезнь. Не на профессорские же камлания отвечал национальный лидер. Нет. Он чувствует совсем другое: глубинный запрос на изменения, которые возможны только в одном случае.
Навальный уже не прилетит на голубом самолете: кина не будет. Бабченко не приедет на танке: ему бы до Украины для начала добраться. Даже Богородица и та уже раздумала прогонять: Гундяев отпугнул.
Поэтому – только сами, как говорят в одном оппозиционном пространстве Москвы. Вернее – только сам. Можно даже подгадать к какому-нибудь празднику. Праздник точно удастся.
«Масяня» советовала оставить его один на один с мечом. Но мало ли способов. Дело же не в них, а в ощущении, что от тебя все ждут поступка. Одного-единственного. Заветный кошмар: выглядываешь из кремлевской бойницы: а там, внизу, вся площадь – в электорате. И пристальные взгляды в давящем молчании устремлены на тебя. Ну, мол, давай. Можно прыжком. Можно попросить какого-нибудь еще не отправленного в министры охранника. Да и министра можно попросить, чего он, не охранник, что ли.
Просыпается с криком: неееееет! Чуть выдохнув и промокнув пот с плеши: не дождетесь! Я вас всех переживу, вместе взятых, мне Ковальчук киноварную пилюлю бессмертия из Тибета привезет!
И вроде бы все уже хорошо, взял себя в руки – а потом оказывается, что нет. Что старушка с Донбасса уже близко. Уже видели ее в Питере. Говорят, восковая. Но он-то понимает, что еще недавно она была в Воронеже деревянная. Подбирается. И не знамя это у нее никакое, конечно, он знает, как шприцы прячут в зонтики. Ему ли не знать.
Преувеличены! Слышите?! Пре-у-ве-ли-че-ны! Не дождетесь! Однако старушка с флагом уже аккредитована на форум. В зале гаснет свет. Ломается система пропуска. Сутолока. Хаос.
«Старуха!» – очень по-питерски кричит он.
Траченый молью занавес.
Все свободны.
#злобнаяколонка
Один из главных признаков фашизма по Умберто Эко – культ традиции. Удивительно ли, что принятый сегодня Госдумой закон о «всероссийском движении детей и молодежи» первым делом постулирует: детей и молодежь будут готовить к взрослой жизни «на основе «традиционных ценностей».
Будут ли пороть новых пионЭров – это вопрос (хотя ценность, безусловно, самая традиционная), а вот с остальным все совсем понятно.
Окостенение общества идет проверенными временем путями. «Мундир, один мундир…» Только детям школьной формы мало. Нужно загнать в них вертикаль власти поглубже. Объединить в ячейки и первичные организации. Выбрать старших и потуже затянуть на шее галстук.
Нет-нет, нельзя втягивать детей в политику! То ли дело – в Юнармию или в новую пионерию, в которой политики, конечно, не будет. Разве любовь к государству – это политика? Разве любовь к вождю – это политика? Это же просто патриотизм, о чем вы?
Военный патриотизм.
А кто уже выпустился из школы и из пионеров – добро пожаловать в… Нет, не в комсомол. Мы же тут не в СССР живем. В армию. Нацисты сами себя не победят. И форму уже пора обновить. На настоящую.
Пионэры, идите… на фронт!
Интересно, услышат ли власти от них в ответ легендарное раневское: «В жопу»?
Один из главных признаков фашизма по Умберто Эко – культ традиции. Удивительно ли, что принятый сегодня Госдумой закон о «всероссийском движении детей и молодежи» первым делом постулирует: детей и молодежь будут готовить к взрослой жизни «на основе «традиционных ценностей».
Будут ли пороть новых пионЭров – это вопрос (хотя ценность, безусловно, самая традиционная), а вот с остальным все совсем понятно.
Окостенение общества идет проверенными временем путями. «Мундир, один мундир…» Только детям школьной формы мало. Нужно загнать в них вертикаль власти поглубже. Объединить в ячейки и первичные организации. Выбрать старших и потуже затянуть на шее галстук.
Нет-нет, нельзя втягивать детей в политику! То ли дело – в Юнармию или в новую пионерию, в которой политики, конечно, не будет. Разве любовь к государству – это политика? Разве любовь к вождю – это политика? Это же просто патриотизм, о чем вы?
Военный патриотизм.
А кто уже выпустился из школы и из пионеров – добро пожаловать в… Нет, не в комсомол. Мы же тут не в СССР живем. В армию. Нацисты сами себя не победят. И форму уже пора обновить. На настоящую.
Пионэры, идите… на фронт!
Интересно, услышат ли власти от них в ответ легендарное раневское: «В жопу»?
SOTA
В повестке завтрашнего заседания Госдумы нет законопроекта об ответственности за «дискредитацию участников войны в Украине», обратил внимание правозащитник Павел Чиков. Утром спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил, что уже завтра законопроект рассмотрят…
#злобнаяколонка
Это Виктор Лурье. Решил написать про очередную инициативу Володина и других депутатов, возникшую с пригожинской подачи – ответственность за дискредитацию наемников ЧВК. Опустим тот факт, что за мыслепреступление и за выражение мнения предлагают сажать на 15 лет, людоедские законы – это привычное явление в России.
Поговорить я хочу о другом. Что считать дискредитацией этих людей? Указание, за что они сидели? А может, определение их как убийц и насильников? Давайте подумаем.
Как мы недавно выяснили, перед отправкой на фронт заключенному, завербованному ЧВК в наемники, оформляется помилование. Издается секретный указ президента. И все – человек свободен, может идти убивать украинцев. Уже не преступник. Или…
… Или преступник. Да, за массовые помилования на сопредельных с войной территориях некоторые сотрудники комиссий по вопросам помилования получили президентские благодарности. Например, Валерий Пучков, глава такой комиссии в Белгородской области.
Но! Нельзя упускать главное: помилованный преступник – это все еще преступник.
Обратимся к действующему законодательству. Согласно пп. 34, 35 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, реабилитация — это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда, а реабилитированным признается лицо, имеющее в соответствии с УПК РФ право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием. Значит, все основания для прекращения уголовного дела, не влекущие со стороны государства обязанности возмещения вреда, причиненного уголовным преследованием, считаются нереабилитирующими.
Все, включая помилование. Помилованный убийца не перестает быть убийцей, отправляясь на фронт. Насильник – насильником, рейдер – рейдером. И любой факт упоминания их преступлений ни при каких условиях не может быть дискредитацией.
Что вы говорите? Доказательства того, что какой-то очередной труп, похороненный на кладбище ЧВК, – преступник? Легко!
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки – статья 90 УПК РФ. Доказательства вины – факт наличия обвинительного приговора. И все.
Называть таких людей преступниками можно и нужно: свобода по нереабилитирующим основаниям – это правда, которая никого из них не дискредитирует.
А можно ли называть их наемниками?
Да, вполне. ЧВК официально считаются отрядами добровольцев, оказывающими содействие Минобороны в решении поставленных задач – это раз. Свою деятельность они осуществляют на возмездной основе – это два. В состав регулярной армии они не входят – это три.
По этим трем признакам – это как раз наемники, а не комбатанты (к вопросу о том, можно ли считать их военнопленными).
Мой вывод простой – с точки зрения права, наемников попросту нельзя дискредитировать. Но, учитывая, что РФ, как государство, имеет с правом мало общего, все, что я описал, как вполне допустимые и законные доводы для оценки деятельности ЧВК, будут считаться ее дискредитацией.
Это Виктор Лурье. Решил написать про очередную инициативу Володина и других депутатов, возникшую с пригожинской подачи – ответственность за дискредитацию наемников ЧВК. Опустим тот факт, что за мыслепреступление и за выражение мнения предлагают сажать на 15 лет, людоедские законы – это привычное явление в России.
Поговорить я хочу о другом. Что считать дискредитацией этих людей? Указание, за что они сидели? А может, определение их как убийц и насильников? Давайте подумаем.
Как мы недавно выяснили, перед отправкой на фронт заключенному, завербованному ЧВК в наемники, оформляется помилование. Издается секретный указ президента. И все – человек свободен, может идти убивать украинцев. Уже не преступник. Или…
… Или преступник. Да, за массовые помилования на сопредельных с войной территориях некоторые сотрудники комиссий по вопросам помилования получили президентские благодарности. Например, Валерий Пучков, глава такой комиссии в Белгородской области.
Но! Нельзя упускать главное: помилованный преступник – это все еще преступник.
Обратимся к действующему законодательству. Согласно пп. 34, 35 ч. 1 ст. 5 УПК РФ, реабилитация — это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда, а реабилитированным признается лицо, имеющее в соответствии с УПК РФ право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием. Значит, все основания для прекращения уголовного дела, не влекущие со стороны государства обязанности возмещения вреда, причиненного уголовным преследованием, считаются нереабилитирующими.
Все, включая помилование. Помилованный убийца не перестает быть убийцей, отправляясь на фронт. Насильник – насильником, рейдер – рейдером. И любой факт упоминания их преступлений ни при каких условиях не может быть дискредитацией.
Что вы говорите? Доказательства того, что какой-то очередной труп, похороненный на кладбище ЧВК, – преступник? Легко!
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки – статья 90 УПК РФ. Доказательства вины – факт наличия обвинительного приговора. И все.
Называть таких людей преступниками можно и нужно: свобода по нереабилитирующим основаниям – это правда, которая никого из них не дискредитирует.
А можно ли называть их наемниками?
Да, вполне. ЧВК официально считаются отрядами добровольцев, оказывающими содействие Минобороны в решении поставленных задач – это раз. Свою деятельность они осуществляют на возмездной основе – это два. В состав регулярной армии они не входят – это три.
По этим трем признакам – это как раз наемники, а не комбатанты (к вопросу о том, можно ли считать их военнопленными).
Мой вывод простой – с точки зрения права, наемников попросту нельзя дискредитировать. Но, учитывая, что РФ, как государство, имеет с правом мало общего, все, что я описал, как вполне допустимые и законные доводы для оценки деятельности ЧВК, будут считаться ее дискредитацией.
#злобнаяколонка
В Москве отменили выступление Познера. Ну да, того самого, который в смешных трусах вместе с Абрамовичем.
А еще раньше Познер первый раз за год что-то такое в кулуарах сказал, вроде как очень смелое и важное – стыдно ему, мол, за коллег-журналистов. Не сказал, правда, за каких, но тут уже либеральная общественность додумала: это он наверняка в сторону соловьевых-киселевых моргнул. Ай да Познер, ай да отчаянный смельчак!
Тем временем на войне под камеру расстреляли украинского солдата: перед смертью, стоя в выкопанной могиле, он сказал «Слава Украине».
И после этой сцены вопрос об отчаянной кулуарной смелости Познера почему-то несколько блекнет.
Публику можно понять: куда проще обсуждать пустые дрязги и ничего не значащие слова, чем один на один столкнуться со смертью, пусть даже через экран. Слова спасают: их можно трактовать как угодно (поверьте, Познер это знает). В них можно завернуться и спрятаться, перестав видеть главное.
Меж тем о благе мира чуждых стран
Заботимся, хлопочем мы не в меру,
С Египтом новый сладил ли султан?
Что Тьер сказал — и что сказали Тьеру?
И что там, наконец, Познер? – добавим мы к Лермонтову.
Главное – отвернуться от настоящих событий. От ежедневной тысячи смертей. От уничтоженных украинских городов. От кувалды, которую разнообразные мироновы всеми силами превращали из орудия убийства в символ. И от пуль, которые прошили насквозь тело человека, стоявшего в могиле.
В одной и той же новостной ленте соседствуют эти пули и кулуарный познеровский шепоток. События будто бы уравновешиваются, и первое ретушируется вторым, главное – неважным. Можно снова отвернуться от ужаса войны (да и просто назвать ее позорной аббревиатурой «СВО») и продолжить жить, как раньше, в увлекательных спорах о том, на ком белее пальто и что же там все-таки сказали Тьеру.
Ну, а когда «СВО» кончится, Владимир Владимирович вернется на голубые экраны и своими не слишком дружащими с русской фонетикой словами залакирует те дырки от пуль, которые публика так старательно не замечала.
Правда, есть шанс, что после «СВО» для россиян начнется война – в их собственных домах. Тогда баррикады из слов не помогут. Тогда, возможно, станет не до Познера. Но пока – так что там все-таки у египетского султана, что пишут, а?
Алексей Обухов
В Москве отменили выступление Познера. Ну да, того самого, который в смешных трусах вместе с Абрамовичем.
А еще раньше Познер первый раз за год что-то такое в кулуарах сказал, вроде как очень смелое и важное – стыдно ему, мол, за коллег-журналистов. Не сказал, правда, за каких, но тут уже либеральная общественность додумала: это он наверняка в сторону соловьевых-киселевых моргнул. Ай да Познер, ай да отчаянный смельчак!
Тем временем на войне под камеру расстреляли украинского солдата: перед смертью, стоя в выкопанной могиле, он сказал «Слава Украине».
И после этой сцены вопрос об отчаянной кулуарной смелости Познера почему-то несколько блекнет.
Публику можно понять: куда проще обсуждать пустые дрязги и ничего не значащие слова, чем один на один столкнуться со смертью, пусть даже через экран. Слова спасают: их можно трактовать как угодно (поверьте, Познер это знает). В них можно завернуться и спрятаться, перестав видеть главное.
Меж тем о благе мира чуждых стран
Заботимся, хлопочем мы не в меру,
С Египтом новый сладил ли султан?
Что Тьер сказал — и что сказали Тьеру?
И что там, наконец, Познер? – добавим мы к Лермонтову.
Главное – отвернуться от настоящих событий. От ежедневной тысячи смертей. От уничтоженных украинских городов. От кувалды, которую разнообразные мироновы всеми силами превращали из орудия убийства в символ. И от пуль, которые прошили насквозь тело человека, стоявшего в могиле.
В одной и той же новостной ленте соседствуют эти пули и кулуарный познеровский шепоток. События будто бы уравновешиваются, и первое ретушируется вторым, главное – неважным. Можно снова отвернуться от ужаса войны (да и просто назвать ее позорной аббревиатурой «СВО») и продолжить жить, как раньше, в увлекательных спорах о том, на ком белее пальто и что же там все-таки сказали Тьеру.
Ну, а когда «СВО» кончится, Владимир Владимирович вернется на голубые экраны и своими не слишком дружащими с русской фонетикой словами залакирует те дырки от пуль, которые публика так старательно не замечала.
Правда, есть шанс, что после «СВО» для россиян начнется война – в их собственных домах. Тогда баррикады из слов не помогут. Тогда, возможно, станет не до Познера. Но пока – так что там все-таки у египетского султана, что пишут, а?
Алексей Обухов
#злобнаяколонка
Сегодня россияне открыли для себя гей-парад в Копенгагене. Выяснилось, что еще 14 февраля его организаторы заявили о «солидарности с палестинским народом, включая палестинцев в Дании» и потребовали «немедленного прекращения огня и освобождения всех заложников с обеих сторон».
В том же тексте был сделан прозрачный намек на то, что компании-спонсоры гей-парада должны будут или поддержать это заявление, или лишиться почетного звания спонсоров. Как выяснилось, компании – Google, Maersk и другие – с легким сердцем выбрали второе.
Организаторы гей-парада, поняв, что финансирование уплывает из рук, с марта пытались объяснить, что их не так поняли, избавились от пресс-секретаря, но было поздно: бизнес нашел лазейку, в которую и шмыгнул от «социальной ответственности». И радикальные леваки вынужденно вернулись к корням: мероприятие придется организовывать своими силами, на голом энтузиазме, как, в общем-то, мы и привыкли в России.
Но открыв для себя датский гей-парад, давайте не будем останавливаться на достигнутом. Пойдем дальше – в самое сердце Копенгагена – вольный город Христианию. Если совсем просто и коротко – это квартальчик с бывшими зданиями местного Минобороны, который разнообразные неформалы (от хиппи и дальше) засквотили в начале 70-х годов. Обжились там, отбили полицейские рейды, отмахались от судебных претензий – да так и остались жить и имитировать островок свободы в мире наживы и чистогана.
Если прийти в Христианию сейчас, то столкнешься с резким контрастом. Уютный, максимально открытый Копенгаген вдруг прерывается забором. Да, на улицах столицы Дании заборов не найти. Это непривычно для наших глаз, но даже дома там – с широкими окнами без штор. Идеология датчан: нам скрывать нечего, мы в жизни ничего не стыдимся.
А еще – у нас в стране всем хорошо, поэтому и воровства мы не боимся. Улицы города буквально заставлены и завалены велосипедами, на которых нет замков. И никто не крадет, потому что – зачем брать чужое, если есть свое (или его можно приобрести в любой момент).
Не то в Христании – свободном городе. У него есть три главных отличительных черты от прочего Копенгагена. Во-первых, это слово «свобода», то есть Freedom, написанное тут во множестве на каждом заборе. Вас с каждого угла убеждают, что тут вы наконец-то избавились от гнета капитализма и диктата государства.
Вторая черта – заборы и отсутствие асфальта. На различные ограждения – деревянные, металлические, повыше и пониже – сил и средств у местных обитателей хватило. А вот на асфальт – почему-то нет.
И третье – запрет фотографировать. Говорят, раньше он был связан с тем, что попасть на снимки боялись здешние наркоторговцы, но с ними как-то справились, а традиция осталась.
И поверх всего этого – заборов, фейковой свободы и перечеркнутых знаков фотокамер – парят флаги Палестины. А как же без нее? Free Палестина – это ключевой здешний мотив. От чего фри, от кого фри, не лучше ли сделать фри картофель? Лаконичные граффити ничего не объясняют, лишь добавляя иногда «государство лжет».
Такие же стикеры и такие же надписи можно увидеть по всему городу, выметнувшиеся щупальцами за пределы христианийских заборов.
Хорошо протестовать против государства, когда у тебя все есть. Здорово тайно расклеивать стикеры про фри-палестину, зная, что тебе там оказаться точно не грозит. Украину, кстати, в Копенгагене поддерживают куда меньше, она там не слишком интересна, Путин ведь – он в чем-то очень даже свой, тоже против капитализма и однополярного мира, не так ли?
А за гей-парад можно только порадоваться. Хотя и остается вопрос: почему не в Палестине?
Алексей Обухов
Фото: вход в Христианию
Сегодня россияне открыли для себя гей-парад в Копенгагене. Выяснилось, что еще 14 февраля его организаторы заявили о «солидарности с палестинским народом, включая палестинцев в Дании» и потребовали «немедленного прекращения огня и освобождения всех заложников с обеих сторон».
В том же тексте был сделан прозрачный намек на то, что компании-спонсоры гей-парада должны будут или поддержать это заявление, или лишиться почетного звания спонсоров. Как выяснилось, компании – Google, Maersk и другие – с легким сердцем выбрали второе.
Организаторы гей-парада, поняв, что финансирование уплывает из рук, с марта пытались объяснить, что их не так поняли, избавились от пресс-секретаря, но было поздно: бизнес нашел лазейку, в которую и шмыгнул от «социальной ответственности». И радикальные леваки вынужденно вернулись к корням: мероприятие придется организовывать своими силами, на голом энтузиазме, как, в общем-то, мы и привыкли в России.
Но открыв для себя датский гей-парад, давайте не будем останавливаться на достигнутом. Пойдем дальше – в самое сердце Копенгагена – вольный город Христианию. Если совсем просто и коротко – это квартальчик с бывшими зданиями местного Минобороны, который разнообразные неформалы (от хиппи и дальше) засквотили в начале 70-х годов. Обжились там, отбили полицейские рейды, отмахались от судебных претензий – да так и остались жить и имитировать островок свободы в мире наживы и чистогана.
Если прийти в Христианию сейчас, то столкнешься с резким контрастом. Уютный, максимально открытый Копенгаген вдруг прерывается забором. Да, на улицах столицы Дании заборов не найти. Это непривычно для наших глаз, но даже дома там – с широкими окнами без штор. Идеология датчан: нам скрывать нечего, мы в жизни ничего не стыдимся.
А еще – у нас в стране всем хорошо, поэтому и воровства мы не боимся. Улицы города буквально заставлены и завалены велосипедами, на которых нет замков. И никто не крадет, потому что – зачем брать чужое, если есть свое (или его можно приобрести в любой момент).
Не то в Христании – свободном городе. У него есть три главных отличительных черты от прочего Копенгагена. Во-первых, это слово «свобода», то есть Freedom, написанное тут во множестве на каждом заборе. Вас с каждого угла убеждают, что тут вы наконец-то избавились от гнета капитализма и диктата государства.
Вторая черта – заборы и отсутствие асфальта. На различные ограждения – деревянные, металлические, повыше и пониже – сил и средств у местных обитателей хватило. А вот на асфальт – почему-то нет.
И третье – запрет фотографировать. Говорят, раньше он был связан с тем, что попасть на снимки боялись здешние наркоторговцы, но с ними как-то справились, а традиция осталась.
И поверх всего этого – заборов, фейковой свободы и перечеркнутых знаков фотокамер – парят флаги Палестины. А как же без нее? Free Палестина – это ключевой здешний мотив. От чего фри, от кого фри, не лучше ли сделать фри картофель? Лаконичные граффити ничего не объясняют, лишь добавляя иногда «государство лжет».
Такие же стикеры и такие же надписи можно увидеть по всему городу, выметнувшиеся щупальцами за пределы христианийских заборов.
Хорошо протестовать против государства, когда у тебя все есть. Здорово тайно расклеивать стикеры про фри-палестину, зная, что тебе там оказаться точно не грозит. Украину, кстати, в Копенгагене поддерживают куда меньше, она там не слишком интересна, Путин ведь – он в чем-то очень даже свой, тоже против капитализма и однополярного мира, не так ли?
А за гей-парад можно только порадоваться. Хотя и остается вопрос: почему не в Палестине?
Алексей Обухов
Фото: вход в Христианию
В 2020 году я был очень тесно связан с благотворительностью. Если конкретно – с проблемой спинальной мышечной атрофии (СМА). «Сота» неоднократно писала о проблеме и продолжает писать. Тогда и «Золгенсма» не была зарегистрирована в РФ, и сборов было несколько десятков, и во мне появилась надежда, что мир и люди, его населяющие, не так уж и плохи.
Воодушевленный, я решил пойти на прием к председателю одного из районных судов с вопросом об участии судейского сообщества в благотворительных сборах. Беседа была дружелюбной, но безрезультатной: судья заявил о невозможности такой работы. Причина – вероятность конфликта интересов. Причем не только касательно возможности попадания условного гражданского дела к судье, ранее помогавшему ребенку стороны, а в целом: судьи, участвующие в акциях такого рода, утрачивают объективность при рассмотрении дел, прямо или косвенно касающихся СМА или семей с детьми-смайликами.
Вопрос показался мне вполне исчерпанным, причина – объективной, а принцип независимости судей – обязательным к соблюдению.
Так было до начала войны, когда судейское сообщество в принципе лишилось независимости, а объективность осталась красивым словом. Да, и до войны независимостью при рассмотрении политических дел даже не пахло, но по остальным делам ее старались блюсти…
К чему я веду? Магаданские судьи отчитались о закрытии благотворительного сбора на нужды «СВО». Судьи, которым никак нельзя было участвовать в благотворительности. Лицемерие? И да, и нет.
Фокус в том, что помощь детям – дело добровольное, а перечисление денег на сакральную (по мнению Путина) войну – дело обязательное. Особенно, когда судебная власть окончательно прогнулась под президентскую и исполнительную, когда куратор из ФСБ легко звонит судье в совещательную комнату, а сбор на вооружение не порождает никакого конфликта интересов…
Помочь детям – утратить объективность. Задонатить на агрессивную войну – сохранить объективность и лицо правосудия. Главное – не перепутать.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM