Легендарная крымчанка Мария Байда, попавшая в плен на 35 батарее и прошедшая концлагеря, вернулась после войны в Крым. Долгие годы она работала в севастопольском городском ЗАГСе, выдавала сотням тысяч семей свидетельства о браке и рождении детей.
В моём свидетельстве тоже стоит её подпись, а на одной из фотографий в домашнем семейном альбоме Мария Карповна вручает этот документ маме (её тёзке, тоже Марии) и папе. Фрагмент этого снимка использован на обложке "Родительской тетради".
Сквер на Корабельной стороне, разбитый в год моего рождения в засыпанном Доковом овраге, Герои Советского Союза засаживали деревьями, и возле каждого саженца была именная табличка, а все имена, фамилии и воинские звания перечислили также на гранитных плитах у входа в сквер со стороны улицы героев Севастополя.
#свидетельство

Овраг засыпан Доковый в младенчестве моём.
Здесь Даши Севастопольской был прах упокоён.

А всё вокруг по-новому за девяносто лет,
мелькнувших между войнами.
Следов могилы нет.
Сестрица милосердия и мужества пример,
от выживших в последнюю прими-ка в память сквер.
Года шестидесятые, героев имена.
Полковники с лопатами, сержанты, старшина…

Уже моих ровесников, платанов тесный строй
волнует синь небесную над здешней сиротой.
Южак над Корабельною пронзителен, хоть режь:
ветрами или временем в строю пробита брешь.
Вот здесь не стало дерева…
Вон там пробел в строю.
Над этими потерями, поникшая, стою.

А у Марии Карповны взошёл побег весной.
А вот на фотокарточке, склонившись надо мной,
она, мои родители: мы в загсе городском.
И я в руках, невидима, матерчатым кульком.
Когда двумя Мариями земной начертан путь,
держись за это имя и беспамятной не будь.

Мой город в мае месяце цветеньем напоён.
И подпись «Байда» светится в свидетельстве моём.
У бастиона пятого теперь её плита.
И тень ложится пятнами от ближнего креста.
Заботясь до последнего о тех, кого спасли,
они уходят в землю - и растут из-под земли.
И в дымке абрикосовой, выравнивая ряд,
солдатами, матросами, медсёстрами стоят.
И золотом – купальница среди геройских звёзд.
А юный ствол качается и продолжает рост.
#свидетельство

Овраг засыпан Доковый в младенчестве моём.
Здесь Даши Севастопольской был прах упокоён.

А всё вокруг по-новому за девяносто лет,
мелькнувших между войнами.
Следов могилы нет.
Сестрица милосердия и мужества пример,
от выживших в последнюю прими-ка в память сквер.
Года шестидесятые,героев имена.
Полковники с лопатами, сержанты, старшина…

Уже моих ровесников, платанов тесный строй
волнует синь небесную над здешней сиротой.
Южак над Корабельною пронзителен, хоть режь:
ветрами или временем в строю пробита брешь.
Вот здесь не стало дерева… Вон там пробел в строю.
Над этими потерями, поникшая, стою.

А у Марии Карповны взошёл побег весной.
А вот на фотокарточке, склонившись надо мной,
она, мои родители: мы в загсе городском.
И я в руках, невидима, матерчатым кульком.
Когда двумя Мариями земной начертан путь,
держись за это имя и беспамятной не будь.

Мой город в мае месяце цветеньем напоён.
И подпись «Байда» светится в свидетельстве моём.
У бастиона пятого теперь её плита.
И тень ложится пятнами от ближнего креста.
Заботясь до последнего о тех, кого спасли,
они уходят в землю - и растут из-под земли.
И в дымке абрикосовой, выравнивая ряд,
солдатами, матросами, медсёстрами стоят.
И золотом – купальница среди геройских звёзд.
А юный ствол качается и продолжает рост.
#свидетельство

Легендарная крымчанка Мария Байда, попавшая в плен на 35 батарее и прошедшая концлагеря, вернулась после войны в Крым. Долгие годы она работала в севастопольском городском ЗАГСе, выдавала сотням тысяч семей свидетельства о браке и рождении детей.
В моём свидетельстве тоже стоит её подпись, а на одной из фотографий в домашнем семейном альбоме Мария Карповна вручает этот документ маме (её тёзке, тоже Марии) и папе. Фрагмент этого снимка использован на обложке "Родительской тетради".
Сквер на Корабельной стороне, разбитый в год моего рождения в засыпанном Доковом овраге, Герои Советского Союза засаживали деревьями, и возле каждого саженца была именная табличка, а все имена, фамилии и воинские звания перечислили также на гранитных плитах у входа в сквер со стороны улицы героев Севастополя.
#свидетельство

Овраг засыпан Доковый в младенчестве моём.
Здесь Даши Севастопольской был прах упокоён.

А всё вокруг по-новому за девяносто лет,
мелькнувших между войнами.
Следов могилы нет.
Сестрица милосердия и мужества пример,
от выживших в последнюю прими-ка в память сквер.
Года шестидесятые,героев имена.
Полковники с лопатами, сержанты, старшина…

Уже моих ровесников, платанов тесный строй
волнует синь небесную над здешней сиротой.
Южак над Корабельною пронзителен, хоть режь:
ветрами или временем в строю пробита брешь.
Вот здесь не стало дерева… Вон там пробел в строю.
Над этими потерями, поникшая, стою.

А у Марии Карповны взошёл побег весной.
А вот на фотокарточке, склонившись надо мной,
она, мои родители: мы в загсе городском.
И я в руках, невидима, матерчатым кульком.
Когда двумя Мариями земной начертан путь,
держись за это имя и беспамятной не будь.

Мой город в мае месяце цветеньем напоён.
И подпись «Байда» светится в свидетельстве моём.
У бастиона пятого теперь её плита.
И тень ложится пятнами от ближнего креста.
Заботясь до последнего о тех, кого спасли,
они уходят в землю - и растут из-под земли.
И в дымке абрикосовой, выравнивая ряд,
солдатами, матросами, медсёстрами стоят.
И золотом – купальница среди геройских звёзд.
А юный ствол качается и продолжает рост.
#свидетельство