Будни вылетающих. Кто-то при двухчасовой задержке рейса ловит лучи крымского солнца прямо на газоне аэропорта, в стороне от фонтана

Зоркие соколы

Сотрудники ГИБДД в Крыму начали применять дроны для контроля дорожной обстановки на загруженных трассах. Особо удобно таким образом вылавливать обочечников и любителей обогнать через сплошную. Аппаратно-программный комплекс «Шмель» фиксирует движение автомобилей по пяти полосам, распознает госномера и выявляет нарушителей

Онлайн-проект «3D-музей»: там, где живет история


Ко Дню археолога (15 августа) музей-заповедник «Херсонес Таврический» представит вниманию знатоков истории и любителей археологии новый онлайн-проект «3D-музей».

Теперь заглянуть в самое сердце Херсонесского музея просто! Вооружившись современным оборудованием, специалисты музея-заповедника «Херсонес Таврический» создают трехмерные изображения артефактов, которые впервые будут представлены вниманию широкой аудитории.

«3D-музей» – это уникальная возможность познакомиться с предметами, созданными руками людей, живших почти полторы тысячи лет назад. 38 артефактов – краснолаковые чаши, сероглиняные кубки, лепные кувшины, вазы черняховского типа, глиняные тарелки и миски – станут «героями» нового онлайн-проекта. Скрытые почти полвека от посторонних глаз в фондовых помещениях музея, теперь они обретают вторую жизнь в Интернет-пространстве уже в качестве экспонатов виртуального музея, посетить который может любой желающий.

При создании трёхмерной копии одного предмета с помощью профессионального оборудования необходимо было сделать и объединить в единую цифровую модель около 360 фотографий.

С 15 августа благодаря цифровым технологиям, энтузиазму и кропотливому труду музейщиков вы увидите трёхмерные цифровые модели археологических находок из могильника «Севастопольский», расположенного в Инкерманской долине на правом берегу реки Чёрной.

Следите за нашими новостями в социальных сетях!

Уже ничего не вернуть, ничего не исправить.
Туман выползает примять непослушные травы,
и небо теснят облака кочевые, и роздан
пичугам над гнёздами их остывающий воздух,
сестрам по серьгам и по сенькам осенние шапки,
ни крика на поле футбольном, на детской площадке,
и ветер размажет мелок самолётного гула,
и светом мигнуло, мигнуло, мигнуло, мигнуло:
вот школа, вот свадьба, а вот уже держишь за руку
растущую дочь, не успеешь опомниться - внука,
и в руку пустую тебе утешения ради
летит подаянием лист из берёзовой пряди.

Из закладок двухлетней давности.

Недавно краем глаза зацепила в одном телеграм-канале, где пасутся в поисках удалённой работы копирайтеры, фразу из объявления какой-то компании: "...пишущим стихи просьба резюме не присылать".
Помню, улыбнулась.
Проблема знаете в чём? Если человек действительно умеет обращаться со словом, он любой текст, художественный или коммерческий, сделает таким, что возьмёт читателя за мозг, сердце и душу. Нужно ли ему при этом заниматься нехудожественными текстами - вопрос другой. Вдруг у человека, пишущего стихи (или прозу), для зарабатывания на хлеб другое ремесло есть: продавал же Воннегут автомобили, например.
Но несмотря на глубокое различие между служением литературе и созданием маркетинговых текстов на заказ, нечто общее лично мне видится ясно. Сейчас постараюсь объяснить.
В эпоху соцсетей и инфобизнесов под копирайтингом понимают работу над клочками текста в 500 знаков, а статьёй называют всё подряд, в отличие от наших старых учебников по газетным жанрам и стилям на журфаке. И вот именно такому ремеслу обещают научить многочисленные тренеры: с тех пор, как я общалась с создателем одной образовательной платформы, меня контекстная реклама на тему обучения преследует постоянно.
Копирайтинг рекламный, который мы застали в профессии, ещё читая Advertising Age на бумаге, тоже мутировал. Вчера я приводила ссылку на американский текст 2000 года, теперь так не пишут. Бложий глобальный мир, большая интернет-деревня требует: разжуй и процеди.
Задачи воздействия, отточенные на поколениях потребителей, никуда не делись, они просто сместились в пространство "мягкой силы", там ставки выше. А умеющих работать со словом по-прежнему единицы. Так причём тут стихи?
Вместо чепухи, за которую просят деньги создатели курсов по копирайтингу или "инфостилю", я в своё время объясняла: рецептов нет, но есть приёмы, которые позволят вам выразить мысль и донести эмоцию. Одно упражнение состоит из двух шагов. Сначала вы самостоятельно или вместе со стратегами определяете, что надо сказать о предмете (имея в виду предмет разговора с аудиторией). Находите тему, в общем виде это укладывается в конструкцию "этот предмет такой-то". А потом, чтобы поймать нужную для высказывания форму, тональность и градус, делаете следующий шаг и говорите: этот предмет настолько такой-то, что...
Дальше у вас может получиться рассказ (сценарий, комикс, whatever), заходящий на тему с конца, сверху, сбоку, да как угодно: поворот, позволяющий застать аудиторию врасплох и безоружной - улыбающейся, плачущей, изумлённой, главное - не равнодушной. Но вот этот фокус "настолько такой-то, что..." служит трамплином, и служит практически безотказно.
И вот я читаю сегодня новые стихи Дмитрия Мельникова.
И в них такая густая тоска ("как жир, как мёд") и такое желание упиваться сладостной тоской выражено, и всё это, как и положено в настоящем волшебстве, настигает читателя к финалу и накрывает там полностью, сбивая с ног. А начинается повествование издалека, почему-то с Лонгфелло и с нездешних обстоятельств и пейзажей, кинематограф в стихах Мельникова так часто работает. Сидишь завороженный, смотришь внутреннее кино, слушаешь музыку - вдруг бац! - ты уже, широко открыв рот подобно лососю, летишь над привычным ручьём в совершенно непривычной стихии. Выше себя обычного, хоть на мгновение, потому что автор позволил.
Тут я шёпотом и скажу в качестве морали своё профдеформационное: хорошая реклама и пропаганда вообще, когда её умели делать, шаманила так же. Pure fucking magic.
И когда я вдруг встречаю ту фразочку, с которой и начала, про стихи и резюме, становится ясно: не очень умеющие шаманить управляющие живой силой много видели людей, не умеющих писать стихи (и ремесленные тексты поэтому тоже). У них ментальная мозоль.Что неудивительно: умеющих писать вообще единицы,впрочем, я повторяюсь.
А так шаманить, как гений, вообще никому больше не дано. Во всяком случае, из ныне живущих.

#книжная_полка
Дмитрий Мельников:

В краю охоты вечной, где лосось,
надетый на протоку, как на ось,
столь нежен, что жевать его не надо,
Бог в мокасинах названого брата
по берегу отлогому идет
и рыбы на траву выходят сами,
не умирая, превращаясь в мед,
текущий у теней меж челюстями,
стекающий по спинке языка
в чувствилище, похожее на сердце,
как жир, как мед печаль моя сладка,
мои друзья, не знающие смерти,
по всей равнине разожгли костры,
и медленно - из дыма над травою
сгущаешься для поцелуя ты,
бессмертная и юная, как Хлоя.

«Киты и другие жители земли»: так называлась когда-то выставка Алексея Иорша.

Ученые обнаружили на Керченском полуострове окаменевший скелет кита, которому больше 10 млн лет https://bit.ly/2OHZR1T

#книжная_полка
Светлана Максимова

Моей маме и Юре Юрченко

Другу поэту, который ушел на войну
в степи, где я вырастала пацанкой упрямой,
верю ли я? А кому еще верить? Кому?!
Как пережить невозможную эту вину –
то, что я здесь, ну а мама моя… Ну, а мама…

В праздник пресветлый Фаворского света звоню
старенькой маме, чтоб голос хотя бы услышать.
«Преображение нынче», - я ей говорю.
Слышу в ответ - рев снарядов над крышей.

«Ну, ничего, - отвечает, – что людям, то й нам.
Ты не волнуйся, мы здесь отсидимся в подвале.
Это война…»
А зачем она эта война,
Старая мать понимает едва ли.

Помню, сказала: «Куда я поеду, куда?..
Это мой дом - здесь и справят однажды поминки.
Здесь рушником расцветала речная вода.
Ну, а теперь нет ни капли во рту, ни росинки…»

Это так больно, что боль не сложить мне в слова.
Это так больно, что боль прерывает дыханье.
Эта страна обезумела, словно вдова,
что посылает своих сыновей на закланье.

Эти гробы, что приходят с обеих сторон…
Чья в них победа, ответь мне, и чье пораженье?
Этот огонь… Эти стаи орущих ворон…
Преображенье твое, Украина,
преображенье.

книга стихов «Преображение боли» полностью - тут: https://stihi.ru/2014/11/04/6646

С Праздником, друзья!

Но дело в том, но дело в том,
что медленно из мрака
вдруг возникает старый дом
и мамина собака.
.
Но дело в том, что за углом
гремит трамвай последний
и мама за большим столом
сидит на кухне летней,
.
ломает хлеб и пьет вино,
и слушает соседа,
и бабочки летят в окно
на желтый круг из света,
.
что всё уже придумал он,
и что не будет смерти,
и светится на нем хитон
из тонкой белой шерсти.
.
Он говорит, нахмурив лоб,
пытаясь скрыть волненье,
что это он принес потоп
и светопреставленье,
.
Потом они сидят, молчат,
глядят на керосинку.
В саду воскресшие стоят
с воскресшими в обнимку,
.
невесту за руку ведет
солдат в небесной сини
и новорожденный орет
в истлевшей домовине.

2016

19 августа 2014 года во время боёв под Иловайском в плен к недоброй памяти батальону «Донбасс» укронацформирований попал военкор Юрий Юрченко - поэт, приехавший на Донбасс из Франции при первых известиях о событиях того чёрного года.
Снимок, сделанный в плену, через год прислал ему в личном сообщении один из тех, кто тогда запер Юрченко в железном шкафу вместе с ополченцем Мирославом Рогачем из Словакии.

#книжная_полка
Юрий Юрченко

Шкаф. За миг до расстрела

Мирославу Рогачу, словаку-ополченцу, попавшему в плен к нацгвардии батальона «Донбасс» на несколько часов раньше меня и разделившему со мной (на тот момент – инвалидом со сломанной ногой и с перебитыми ребрами) шесть дней и шесть ночей в железном шкафу, в темноте, на холме, в предместье Иловайска, под перекрестным огнем нашей артиллерии, а в паузах между артобстрелами – в постоянной готовности к расстрелу.


Летишь, не чуя мостовых,
Вскачь – за жар-птицей, –
Сквозь длинный список деловых
Встреч, репетиций…

Но – мимо планов, мимо схем –
Скользнет подошва,
И станет очень важно – с к е м
В шкаф попадешь ты…

Но я, ведь,– как ни крут удар –
Везуч, однако:
На этот раз Господь мне, в дар,
Послал словака.

Сам, весь – один сплошной синяк
("Пустяк! Да что там…"), –
Возился-нянчился словак,
Со мной, "трехсотым"…

В такой мы влипли с ним «экстрим»,
В такую «кашу»!..
Но – мы нашли друг друга с ним, –
Спасибо шкафу.

И Муз кормили мы с руки:
В пространстве адском
Шептал на русском я стихи,
Он – на словацком...
……………………………………………

Свист… Взрыв. Шкаф гнется и дрожит,
И крышкой машет;
В бомбоубежище бежит
Охрана наша…

Земля – за шиворот, в рукав…
Свистит осколок
Под монолог о том, как в шкаф
Был путь твой долог...

А артобстрел – на редкость – лют,
В нас – ё-моё-ты! –
Зенитки, гаубицы бьют,
Бьют минометы, –

И, заглушая в сотый раз
Твой голос, Миро,
Шесть долгих суток лупят в нас
Все пушки мира.

Затихло… "Жив?.. Не ранен, брат?.."
"…И – полон планов!.."
И, из убежища, назад,
Спешит охрана:

"Что, живы, суки?.. «Ваши» – вас
Жалеют, значит…"
"Бля буду! – в следующий раз
Шкаф расхерачат!"

«…"Француз»!.. Словак! – немае слiв! –
Агенти Раши!..
Що принесло вас, двох козлiв,
В Україну нашу?.."

Боюсь, вам, хлопцi, не понять…
Шум… Что там, снова?.. –
«Отходим! Пленных – расстрелять!..»
И – лязг засова…

Всё, Миро. Занавес. Отбой.
Ни рифм, ни шуток.
Я счастлив был прожить с тобой
Шесть этих суток.

За миг, как ввысь – в слезах, в огне –
Душа вспарила,
Твоя улыбка, Миро, мне
Жизнь озарила.


25.09.2014
Москва, госпиталь

Пятнадцатый час в Запорожье не могут снести Ильича.
И Днепр холодит пожелтевшую челюсть плотины.
Но чу! Подцепили за шею - и тросом… Кричат.
Сбылась голубая мечта копача
дармового бурштына.

Болтаясь на тросе, Ильич озирает с прищуром туманную даль.
Не место, не время в петле размышлять о грядущих допросах.
Но время однажды свернется петлёй.
И вернётся февраль.
И место.
Крещатик.
Промёрзлые доски.
Верёвки.
…А лучше - на тросах.

Мама, папа, мальчик, девочка, собака,
дикий пляж и без пяти закат, не раньше,
потому что до заката — очень жарко.
Все купаются. А мальчик строит башню.

Плоский камень, друг на друга, без раствора,
выше, выше — только стоило начать, и
над конструкцией его у кромки моря
зависают изумлённо даже чайки.

Пляж звенит собачьим лаем, детским визгом.
А в оставленные мальчиком оконца
залетают от волны ленивой брызги
и закатное заглядывает солнце.

Глазомер и ощущение баланса —
всё, что нужно. Остальное под рукою.
— Ты , наверное, давно тренировался?
Улыбается:
— Да нет, я просто строю.

Завтра ветер, завтра шторм, тебе не страшно?
Будет море биться в скалы и разрушит
многоярусную сказочную башню —
ту, в которую ты вкладываешь душу.

Ветер ей не повредит, волна не тронет.
А вот люди окружающие — те, кто
селфи ринутся снимать на этом фоне —
и сломают то, что строил архитектор.

Дар создателя приходит не с годами,
а с надеждой вновь и вновь построить башню.
Он кладёт за камнем камень, не гадая,
устоит ли в этот раз — уже неважно.