#книжная_полка
Анна Ревякина:
Осторожно, двери закрыты, водитель сосредоточен,
пассажиры смотрят в окна, как убегают обочины.
С шакальей улыбкой миномётчик выпустит мину,
громко крикнет: "За Україну!"
Раньше за Украину пили, закусывали, а теперь убивают,
миномётчик улыбается миномёту, говорит: "Баю-баю…"
Спите, суки, босоногие сепары, русские пропагандоны,
а я, моторний, поїду додому.
А ви вже приїхали. Выходите, чего разлеглись-расселись,
миномётчик будет улыбаться, пока не заболит челюсть.
Миномётчику скажут дома: "Розкажи нам, Рома,
вони насправді зайва хромосома?"
Рома кивнёт, дотронется до ямочки на подбородке,
попросит борща с чесноком, чёрного хлеба, водки,
и расскажет о том, как миномёт на первом выстреле дал осечку.
Мама заплачет: "Боже мій, як небезпечно!"
#анна_ревякина
Анна Ревякина:
Осторожно, двери закрыты, водитель сосредоточен,
пассажиры смотрят в окна, как убегают обочины.
С шакальей улыбкой миномётчик выпустит мину,
громко крикнет: "За Україну!"
Раньше за Украину пили, закусывали, а теперь убивают,
миномётчик улыбается миномёту, говорит: "Баю-баю…"
Спите, суки, босоногие сепары, русские пропагандоны,
а я, моторний, поїду додому.
А ви вже приїхали. Выходите, чего разлеглись-расселись,
миномётчик будет улыбаться, пока не заболит челюсть.
Миномётчику скажут дома: "Розкажи нам, Рома,
вони насправді зайва хромосома?"
Рома кивнёт, дотронется до ямочки на подбородке,
попросит борща с чесноком, чёрного хлеба, водки,
и расскажет о том, как миномёт на первом выстреле дал осечку.
Мама заплачет: "Боже мій, як небезпечно!"
#анна_ревякина
<окончание>
Москва ещё жила мирной жизнью, на улицах было спокойно. Ровно в 12 часов по радио выступил Вячеслав Молотов.
Через пару минут после начала выступления Молотова Евгений Халдей увидел, как на противоположной стороне улицы имени 25-летия Октября (сейчас — Никольская улица), где находилась фотохроника ТАСС, перед репродуктором собрались люди.
Слушали молча, слово боялись пропустить. Евгений выскочил из-за здания и сделал снимок — первый снимок первого дня войны.
После того, как Молотов окончил выступление, люди долго не расходились.
Стояли и молчали, в этой толпе стоял и наш земляк. О чём он думал тогда?
Из воспоминаний Евгения Халдея: «О чём думал я? О том, что будет и последний снимок войны, победный. Но удастся ли сделать его именно мне, об этом я, насколько помнится, не думал…»
Он сделал и последний снимок войны!
#анна_ревякина
Москва ещё жила мирной жизнью, на улицах было спокойно. Ровно в 12 часов по радио выступил Вячеслав Молотов.
Через пару минут после начала выступления Молотова Евгений Халдей увидел, как на противоположной стороне улицы имени 25-летия Октября (сейчас — Никольская улица), где находилась фотохроника ТАСС, перед репродуктором собрались люди.
Слушали молча, слово боялись пропустить. Евгений выскочил из-за здания и сделал снимок — первый снимок первого дня войны.
После того, как Молотов окончил выступление, люди долго не расходились.
Стояли и молчали, в этой толпе стоял и наш земляк. О чём он думал тогда?
Из воспоминаний Евгения Халдея: «О чём думал я? О том, что будет и последний снимок войны, победный. Но удастся ли сделать его именно мне, об этом я, насколько помнится, не думал…»
Он сделал и последний снимок войны!
#анна_ревякина
#книжная_полка
Анна Ревякина:
Можно я без фамилии? Не то её все узнают.
Имя оставлю подлинное – Лариса.
В четырнадцатом году, на излете мая,
она доела последнюю горстку риса.
Центр ещё не бомбили, ждали приказа,
брали измором, так кошка играет с мышью.
В том году с нами впервые случилась фраза:
"Спи, своего не услышишь".
Мне говорят, что особенно проникновенно
я пишу о войне и о могиле отца в Докуче.
Семь лет я мечтаю встать перед ней на колени.
Папа колготки называл почему-то "дольчики".
Господи, почему я об этом помню?
О такой малости из отцовской речи.
Папа, папочка, обещаю слушаться беспрекословно.
В середине июня Лариса доела последнюю горстку гречки.
Все, кто пережил наше первое военное лето,
помнят, какими пустыми были проспекты и улицы.
Рядом с театром оперы и балета
двое суток металась хромая рыжая курица.
Около синагоги под окнами кабинета моего юриста
поселилась холёная перепуганная чау-чау.
Последнюю картофелину разделила Лариса.
Выпила последнюю чашку чая.
Лариса не любит, когда ей задают вопросы
о лете четырнадцатого, о том, как здесь всё горело.
"Я бы не выжила, если бы не абрикосы,
я варила из них суп. И его ела".
#анна_ревякина
Анна Ревякина:
Можно я без фамилии? Не то её все узнают.
Имя оставлю подлинное – Лариса.
В четырнадцатом году, на излете мая,
она доела последнюю горстку риса.
Центр ещё не бомбили, ждали приказа,
брали измором, так кошка играет с мышью.
В том году с нами впервые случилась фраза:
"Спи, своего не услышишь".
Мне говорят, что особенно проникновенно
я пишу о войне и о могиле отца в Докуче.
Семь лет я мечтаю встать перед ней на колени.
Папа колготки называл почему-то "дольчики".
Господи, почему я об этом помню?
О такой малости из отцовской речи.
Папа, папочка, обещаю слушаться беспрекословно.
В середине июня Лариса доела последнюю горстку гречки.
Все, кто пережил наше первое военное лето,
помнят, какими пустыми были проспекты и улицы.
Рядом с театром оперы и балета
двое суток металась хромая рыжая курица.
Около синагоги под окнами кабинета моего юриста
поселилась холёная перепуганная чау-чау.
Последнюю картофелину разделила Лариса.
Выпила последнюю чашку чая.
Лариса не любит, когда ей задают вопросы
о лете четырнадцатого, о том, как здесь всё горело.
"Я бы не выжила, если бы не абрикосы,
я варила из них суп. И его ела".
#анна_ревякина