Жизнь за стеклом

Гулять по городу в КНДР вам никто не разрешит — даже пройти 15 минут от одной точки маршрута до другой не получится. Даже если расстояние всего 5 минут пешком, всё равно вас организованно повезут на автобусе. Поэтому пешеходолюбам и горолазам будет тяжело.

Страну вы увидите в основном из окна автобуса или с площадок, официально одобренных для показа. Во многих районах, через которые мы проезжали, фотографировать запрещалось. В Расоне, как в демонстрационном районе и экономической зоне, снимать было можно, но как только мы выехали за её пределы — начались деревни, пахотные поля и сельская жизнь, где нам разрешили снимать только природу. Людей, работающих на земле с деревянным плугом, просили не фотографировать (а таких было много). Отсутствие сельхозтехники и даже простых мотоблоков сразу бросается в глаза. Но, несмотря на это, какие же у них ухоженные поля! Услада для коммунистических глаз 👹
Всё ровное, аккуратное, ухоженное. Рисовые ростки высажены как будто по линеечке. Использован каждый плодородный клочок земли. Право слово, поражаешься трудолюбию и работоспособности корейского народа.

Меня спрашивали: правда ли, что пляжи огорожены заборами? Это действительно так. Вдоль береговой линии стоят заборы под напряжением. Зачем именно — на этот вопрос ответа мы не нашли. Официальная версия — «для безопасности», но кого от кого — остаётся загадкой. Возможно, для борьбы с контрабандой, но в стране, чья экономика во многом держится на теневых схемах… сомнительно, но окей. Выйти к морю можно только в специально отведённых и контролируемых зонах. Но зоны эти облагорожены и благоустроены — насколько это возможно. Претензий к чистоте пляжей у меня не возникло.

Общение с местными жителями тоже контролируется. Любые попытки выйти за рамки сценария пресекаются заранее. Местных можно лишь наблюдать издалека — при малейшем приближении к туристической группе выбегали военные и уводили людей в сторону, хотя сами они, впрочем, тоже не стремятся к контактам с иностранцами. Например, в городской парк в Раджине нас привели незадолго до его закрытия, чтобы избежать случайных встреч. То же самое было с банком — его специально открыли для нас в нерабочий день.

Местную валюту — воны — вы, скорее всего, не увидите. Обменять на них ничего нельзя. В сувенирных магазинах продаются вышедшие из обращения купюры, а современные можно увидеть только в банке — но трогать их запрещено.
«Воны продаёте?» — «Нет, просто показываю!»—« Красивое...»
Да, валюта у них действительно красивая — что есть, то есть. Но даже сфотографировать её в банке нам не позволили))

В туристических зонах в ходу юани и доллары, в Пхеньяне — исключительно доллары.

Вообще, за всё это время я увидела людей, которые очень переживают из-за того, как их воспринимают. Они действительно много и тяжело работают на стройках и в полях во имя великой цели, но им стыдно, что у них дендрофекальное строительство, что пашут землю по сути средневековыми методами и так далее. Да, им действительно во многом не хватает технологий — буквально уровня 30–40-летней давности. И с их упорством и трудолюбием ощущение такое, что им не хватает буквально немного — одного рывка — чтобы это преодолеть. При этом местами они живут ничуть не хуже, чем в некоторых регионах нашей страны.
#КНДР

🤩 Собирая камни

Одна из главных целей поездки — посещение горного массива Чхильбосан, биосферного заповедника, охраняемого ЮНЕСКО. Этот массив делится на три части: внутренний Чхильбосан, внешний Чхильбосан и прибрежную зону, прилегающую к Японскому морю. Впрочем, в стране Утренней Свежести (так часто называют КНДР) это название вы вряд ли услышите. Здесь его называют Корейско-восточным морем или просто Восточным. Причина в том, что, по местной версии, «гадкие японские империалисты» присвоили это имя во время 40-летней оккупации, и теперь на большинстве мировых карт море обозначено в честь Японии. Тема Японии в северокорейском дискурсе звучит часто, и, признаюсь, осуждать их за это не берусь.

Чхильбосан — одно из немногих мест в Северной Корее, открытых для иностранных туристов. Ещё в 1990-х годах здесь была создана соответствующая инфраструктура. При въезде в заповедник стоит большая информационная карта, выполненная вручную в песочной технике. Вообще, из-за ограниченного доступа к широкоформатной печати, многие визуальные материалы здесь до сих пор создаются вручную. Плакаты в кинотеатрах, лозунги, дорожные указатели — всё это аккуратно пишется кистью. Повсюду чувствуется кропотливый ручной труд.

Природа Чхильбосана по-своему прекрасна. Мне посчастливилось увидеть диких пятнистых оленей, фазанов, бурундуков (они мельче, чем в Индии, и встречаются реже), зайцев, журавлей, куропаток и даже диких нерп. В провинции Хамгён-Пукто заметно, что внутренний туризм развит гораздо активнее, чем, например, в районе Расона. Мы останавливались в гостиницах, где отдыхали и местные туристы — вероятно, по путёвкам. В одном из отелей с нами проживала группа работников водоканала, которые арендовали караоке-зал (корейцы ооочень любят караоке) и до глубокой ночи орали песни с полной самоотдачей. Вопреки распространённому стереотипу, корейцы умеют не только усердно работать, но и отдыхать. Когда работаешь шесть дней в неделю, а отпуск всего две недели в году — грех не покутить в единственный выходной.

За восемь дней в стране мы стали свидетелями одного субботнего вечера, когда на наш пляж приехала группа из примерно пятидесяти местных отдыхающих. Они устроили импровизированную вечеринку под какой-то свой северокорейский рейв. После кутежа у одного из участников нашей группы с пляжа таинственным образом исчезли тапки — но даже это добавило какой-то почти домашней неформальности в общий опыт путешествия и ощущения что даже в этой стране не "всё идёт по плану".
#КНДР

🤩 Собирая камни