Уверена, вы знаете, что Marc Jacobs как полноценного fashion-бренда в классическом понимании не существует. Два раза в год Марк собирается с друзьями-консультантами-фрилансерами, они создают коллекцию из пары десятков луков, показывают ее прессе — и на этом все. Купить эти вещи можно только напрямую связавшись с брендом, их можно взять на съемки или на красную дорожку, но они не выходят в тираж – в бутиках их невозможно найти.
Деньги LVMH и сам Марк Джейкобс зарабатывают на The Tote Bag, свитерах из полиэстера с ромашками, кроссовках, босоножках, парфюме. Иногда среди этой коммерческой истории появляются подиумные туфли (вроде Kiki на платформе), но это скорее исключение. Формально бренд принадлежит LVMH, но модель, по которой он работает, полностью разрушает привычную логику: показы нужны, чтобы продавать коммерческую коллекцию, а бренд вынужден балансировать между креативом и коммерцией. У Марка этого давления больше нет.
Он хакнул систему так, что все остаются довольны. LVMH получает стабильные продажи за счет 300$ сумок, а Марк сохраняет креативную свободу и делает то, что хочет.
Деньги LVMH и сам Марк Джейкобс зарабатывают на The Tote Bag, свитерах из полиэстера с ромашками, кроссовках, босоножках, парфюме. Иногда среди этой коммерческой истории появляются подиумные туфли (вроде Kiki на платформе), но это скорее исключение. Формально бренд принадлежит LVMH, но модель, по которой он работает, полностью разрушает привычную логику: показы нужны, чтобы продавать коммерческую коллекцию, а бренд вынужден балансировать между креативом и коммерцией. У Марка этого давления больше нет.
Он хакнул систему так, что все остаются довольны. LVMH получает стабильные продажи за счет 300$ сумок, а Марк сохраняет креативную свободу и делает то, что хочет.
Антонио Маррас прибегает к запрещенным приемам в съемках лукбуков: песель в сумке!
Нечестная игра, потому что после такого уже невозможно трезво оценивать коллекцию – которая мне, кстати, очень понравилась.
Нечестная игра, потому что после такого уже невозможно трезво оценивать коллекцию – которая мне, кстати, очень понравилась.
У Jessica McCormack новый Head of Design – Тиффани Филипс!
Самое интересное в этом назначении то, что Тиффани – не дизайнер haute joaillerie, а дизайнер fashion-бижутерии. В ее резюме – Chanel (где она начинала карьеру как дизайнер аксессуаров), Maison Michel, Burberry, Goossens, Kenzo, Ami, Swarovski, Topshop, Acne, Rejina Pyo, Carven, TOVE Studio.
Если вы не знакомы с индустрией haute joaillerie, то, возможно, даже не представляете, насколько этот мир снобский, закрытый и немодный. В студиях работают выпускники ювелирных академий, у которых за плечами как минимум 5 лет работы иллюстратором – это отдельная профессия в ювелирных домах. Ни модное образование, ни опыт работы в моде здесь не ценятся.
Джессика Маккормак решила не играть по правилам – она и сама самоучка, которая начинала с того, что делала украшения вручную и продавала их друзьям - и предложила пост Head of Design Тиффани, и, кажется, это будет классный союз.
Самое интересное в этом назначении то, что Тиффани – не дизайнер haute joaillerie, а дизайнер fashion-бижутерии. В ее резюме – Chanel (где она начинала карьеру как дизайнер аксессуаров), Maison Michel, Burberry, Goossens, Kenzo, Ami, Swarovski, Topshop, Acne, Rejina Pyo, Carven, TOVE Studio.
Если вы не знакомы с индустрией haute joaillerie, то, возможно, даже не представляете, насколько этот мир снобский, закрытый и немодный. В студиях работают выпускники ювелирных академий, у которых за плечами как минимум 5 лет работы иллюстратором – это отдельная профессия в ювелирных домах. Ни модное образование, ни опыт работы в моде здесь не ценятся.
Джессика Маккормак решила не играть по правилам – она и сама самоучка, которая начинала с того, что делала украшения вручную и продавала их друзьям - и предложила пост Head of Design Тиффани, и, кажется, это будет классный союз.
В Massimo Dutti был найден дальний родственник Bally Plume – если заменить (или вообще вытащить шнурки), очень даже симпатичный кузен получится :)
Вообще вся эта история и внимание медиа к «культуре дьюпов» напоминает мне старую рубрику Хочу-Могу в журнале Cosmopolitan моего детства.
Вообще вся эта история и внимание медиа к «культуре дьюпов» напоминает мне старую рубрику Хочу-Могу в журнале Cosmopolitan моего детства.
Мне нужны зеленые сатиновые лоферы? Нет. Нужны ли мне зеленые сатиновые лоферы в зеленом сатиновом мешочке? Да.
Ancora? Basta! Сабато де Сарно не дадут еще одного шанса показать одну и ту же коллекцию под названием Ancora - мартовский показ станет для него последним в доме Gucci.
Стефано Кантино, генеральный директор Gucci, заявил: «Я хотел бы выразить глубокую благодарность Сабато за его страсть и преданность делу Gucci. Я искренне ценю то, как он с таким увлечением и вниманием к деталям отдавал дань уважения ремесленным традициям и наследию бренда.»
Франческа Беллеттини, заместитель генерального директора Kering: «Я искренне благодарю Сабато за его преданность и профессионализм. Я горжусь проделанной работой по укреплению основ Gucci. Стефано и новая креативная команда продолжат опираться на этот фундамент, чтобы вновь утвердить лидерство Gucci в моде и обеспечить его устойчивый рост.»
Стефано Кантино, генеральный директор Gucci, заявил: «Я хотел бы выразить глубокую благодарность Сабато за его страсть и преданность делу Gucci. Я искренне ценю то, как он с таким увлечением и вниманием к деталям отдавал дань уважения ремесленным традициям и наследию бренда.»
Франческа Беллеттини, заместитель генерального директора Kering: «Я искренне благодарю Сабато за его преданность и профессионализм. Я горжусь проделанной работой по укреплению основ Gucci. Стефано и новая креативная команда продолжат опираться на этот фундамент, чтобы вновь утвердить лидерство Gucci в моде и обеспечить его устойчивый рост.»
Имя Эди Слимана часто появляется в связке с Gucci – как минимум аккаунт с белыми буквами на зеленом фоне утверждает, что в сентябре Эди вернется в Kering – но кажется, все забывают, что Kering и Эди Слиман расстались на крайне напряженной ноте.
В 2016 году компания была вынуждена выплатить ему 13 миллионов евро компенсации за увольнение с поста креативного директора Saint Laurent. Кроме этого, по словам свидетелей, расставание было драматичным: новость о его уходе ему доставили в его доме в Лос-Анджелесе, в его личной студии, где он работал над новой коллекцией. После этого он, по слухам, метнул рулон ткани в представителя Kering, а сам дом продал через несколько месяцев – слишком много воспоминаний о том, как его карьера в Saint Laurent оборвалась в один день.
Сезон прощения? Если так, то ждем Гальяно в доме LVMH.
В 2016 году компания была вынуждена выплатить ему 13 миллионов евро компенсации за увольнение с поста креативного директора Saint Laurent. Кроме этого, по словам свидетелей, расставание было драматичным: новость о его уходе ему доставили в его доме в Лос-Анджелесе, в его личной студии, где он работал над новой коллекцией. После этого он, по слухам, метнул рулон ткани в представителя Kering, а сам дом продал через несколько месяцев – слишком много воспоминаний о том, как его карьера в Saint Laurent оборвалась в один день.
Сезон прощения? Если так, то ждем Гальяно в доме LVMH.