Вчера на лекции одним из тех сервисов, который вызвал интерес, был Suno. Я его рекомендовал попробовать в контексте сложности подбора подложек для видеороликов и подкастов. Хотя студентам больше понравилось, как он сделал трек из "ты рассказал мне просто правду, а я ужасную хочу".
Одним из применений этого сервиса у нас стала рубрика "утренний нейротрек" - ежедневно утром в нашем канале про ИИ выходит новый трек, задающий настроение на день. Жанры разные, послушайте, вдруг и вам понравится.
https://t.iss.one/contentreviewai/166
Одним из применений этого сервиса у нас стала рубрика "утренний нейротрек" - ежедневно утром в нашем канале про ИИ выходит новый трек, задающий настроение на день. Жанры разные, послушайте, вдруг и вам понравится.
https://t.iss.one/contentreviewai/166
Telegram
CR AI
Утренний нейротрек
Бодрый и решительный трек – чтобы победить последний день недели.
Бодрый и решительный трек – чтобы победить последний день недели.
Есть у моих любимых Ведомостей традиция: каждый год они зовут меня в баню на конференцию "Телеком".
Зовут исключительно за деньги. В этом году отдельно подчеркнули, что к 28,8 тысячам рублей надо будет доплатить 20% НДС. И поторопиться, а то на следующей неделе цена вырастет до 36 тысяч рублей. Не считая НДС.
Это очень мило. Конференция действительно полезная, но тем, кто очень хочет иметь некий шанс прикоснуться к телам CEO, которые в "Телекоме" неизменно принимают участие. В реальности, прикоснутся не дадут, а послушать выступления - уж не помню, каждый год или иногда - можно в записи. Откровений, понятно, там ждать не приходится. На манеже все те же, темы и подача не меняются. Если читал деловую прессу в течение года, то нового точно не узнаешь: все эти спикеры с завидной периодичностью дают интервью.
С 2022 года конференция стала относительно беззубой. Лишнего никто, разумеется, не ляпнет - не первый год замужем. С государством ссориться тоже никто не хочет. Поэтому вангую, что повздыхают про высокую ключевую ставку (равно возросшие расходы на обслуживание долга), про частоты 5G (которых нет, а базовые станции - есть), про новые обременения и расходы на лицензии (но аккуратно, как бы речь о ярдах, но все понимаем, кому сейчас легко).
Ну может еще Торбахов из Билайна что-нибудь прокинет про документооборот или еще какую никому не интересную дичь.
А так - спасибо, что помните. Но мне достаточно того, что я уже плачу за paywall.
С нетерпением жду следующего года и следующего приглашения.
Зовут исключительно за деньги. В этом году отдельно подчеркнули, что к 28,8 тысячам рублей надо будет доплатить 20% НДС. И поторопиться, а то на следующей неделе цена вырастет до 36 тысяч рублей. Не считая НДС.
Это очень мило. Конференция действительно полезная, но тем, кто очень хочет иметь некий шанс прикоснуться к телам CEO, которые в "Телекоме" неизменно принимают участие. В реальности, прикоснутся не дадут, а послушать выступления - уж не помню, каждый год или иногда - можно в записи. Откровений, понятно, там ждать не приходится. На манеже все те же, темы и подача не меняются. Если читал деловую прессу в течение года, то нового точно не узнаешь: все эти спикеры с завидной периодичностью дают интервью.
С 2022 года конференция стала относительно беззубой. Лишнего никто, разумеется, не ляпнет - не первый год замужем. С государством ссориться тоже никто не хочет. Поэтому вангую, что повздыхают про высокую ключевую ставку (равно возросшие расходы на обслуживание долга), про частоты 5G (которых нет, а базовые станции - есть), про новые обременения и расходы на лицензии (но аккуратно, как бы речь о ярдах, но все понимаем, кому сейчас легко).
Ну может еще Торбахов из Билайна что-нибудь прокинет про документооборот или еще какую никому не интересную дичь.
А так - спасибо, что помните. Но мне достаточно того, что я уже плачу за paywall.
С нетерпением жду следующего года и следующего приглашения.
То, что с виду кажется грубостью, ею может и не являться. Многое в восприятии зависит от контекста, психоэмоционального состояния и, конечно, целей коммуникации. Меня вот частенько упрекают в том, что мне, как я сам считаю, не свойственно. Все, что я пишу, я спокойно могу сказать и в лицо, возможно в этом кроется относительно спокойная моя реакция на попытки чуточку раззадорить и подковырнуть. Ну как недавно в одном старом особняке на вашингтонских болотах как малого развели одного политического деятеля. Но примеров у меня достаточно и своих.
Вот вчера вечером написал, казалось бы, невинный пост о письме с приглашением на конференцию. Думал, улыбнутся читатели. Но нет, слово за слово выяснилось, что все мы слишком серьезно относимся к самим себе, и надо быть снисходительнее. Наверное, действительно нужно быть более терпимыми, мало ли, может там инвалидов умственного труда на работу принимают и это их социальная, так сказать, ответственность. Это, к слову, объяснило бы и то, что эти инвалиды сотрудников редакции той же конторы, под вывеской которой проводится конференция, приглашают.
Только вот есть отличная поговорка: промолчи и дьявол восторжествует.
«Войти в положение» это вовсе не означает, что об этом не стоит писать или рассказывать. Я «вхожу в положение» тем, что рассказываю таким образом, чтобы не указывать на конкретные персоналии, переводя все в шутливый тон. Я же не стал писать, что этот юноша (да, теперь там и юноши) открытой копией рассылал это свое уникальное предложение. И в этой копии обнаружилось много других медиа в перемешку с мутными компаниями. Можно было раскопать какой-нибудь смешной факт о юноше, благо зумеры все выкладывают о себе в открытый доступ. Потоптаться на цене конференции (которая, кстати, не такая уж и высокая). В общем, можно было бы сделать текст на порядок жестче и грубее.
Но хуже было бы просто промолчать. Я молчать о том, что меня задевает, не хочу. И готов глотку перегрызть за право каждого писать о том, что интересно ему. Не оглядываясь на то, чьи чувства он этим ранит. Если по фактам и смыслу он прав, если никого лично не оскорбляет, если не занимается передергиванием фактов.
Вообще тред с комментариями получился интересный. С одной стороны, как заметили коллеги, хорошо, когда есть место, где можно обкашлять вопросики. С другой стороны, мне не очень нравится, когда мной пытаются манипулировать. Я уже писал как-то о том, что эмоциональный шантаж – самый мерзкий из всех существующих. Когда мне звонит кто-то и рассказывает, что я довел до слез пиарщицу, у меня возникает логичный вопрос – если спокойным тоном и вопросами по существу можно довезти до слез, то может этот человек чем-то не тем занимается? Профессий на свете много, и если закатывать истерику каждый раз, когда тебе отказывают в том, чего ты хочешь, то это даже не юношеский инфантилизм – это детский сад.
В одном из Петра Лидова и Дмитрия Пучкова про 80-е он среди прочего обсуждался визит Маргарет Тэтчер в СССР, в частности – интервью, которое у нее брали советские журналисты. Маргарет использовала отличный прием удержания разговора в нужном ей русле отвечая буквально парой слов, которыми по большому счету она даже не на вопрос отвечала, а уводила свой ответ в нужное ей русло. Умение хорошее и правильное, но когда в разговоре оба умеют пользоваться таким приемом, то это скорее прикольный диспут, чем продуктивная беседа.
Уверен, что однажды в Ведомостях как холдинге наконец-то наладят взаимосвязь с отделами. Но как ты ее не налаживай, если на рассылку и обзвон сажаешь человека, который просто выполняет задание, не вдумываясь и не пытаясь хоть как-то разобраться в своем деле, то никакие связи не помогут.
И да, это не камень в огород зумеров. Ведомости свой «Телеком» начали проводить еще когда зумеры в штаны мочились. С тех пор ничего не изменилось.
Вот вчера вечером написал, казалось бы, невинный пост о письме с приглашением на конференцию. Думал, улыбнутся читатели. Но нет, слово за слово выяснилось, что все мы слишком серьезно относимся к самим себе, и надо быть снисходительнее. Наверное, действительно нужно быть более терпимыми, мало ли, может там инвалидов умственного труда на работу принимают и это их социальная, так сказать, ответственность. Это, к слову, объяснило бы и то, что эти инвалиды сотрудников редакции той же конторы, под вывеской которой проводится конференция, приглашают.
Только вот есть отличная поговорка: промолчи и дьявол восторжествует.
«Войти в положение» это вовсе не означает, что об этом не стоит писать или рассказывать. Я «вхожу в положение» тем, что рассказываю таким образом, чтобы не указывать на конкретные персоналии, переводя все в шутливый тон. Я же не стал писать, что этот юноша (да, теперь там и юноши) открытой копией рассылал это свое уникальное предложение. И в этой копии обнаружилось много других медиа в перемешку с мутными компаниями. Можно было раскопать какой-нибудь смешной факт о юноше, благо зумеры все выкладывают о себе в открытый доступ. Потоптаться на цене конференции (которая, кстати, не такая уж и высокая). В общем, можно было бы сделать текст на порядок жестче и грубее.
Но хуже было бы просто промолчать. Я молчать о том, что меня задевает, не хочу. И готов глотку перегрызть за право каждого писать о том, что интересно ему. Не оглядываясь на то, чьи чувства он этим ранит. Если по фактам и смыслу он прав, если никого лично не оскорбляет, если не занимается передергиванием фактов.
Вообще тред с комментариями получился интересный. С одной стороны, как заметили коллеги, хорошо, когда есть место, где можно обкашлять вопросики. С другой стороны, мне не очень нравится, когда мной пытаются манипулировать. Я уже писал как-то о том, что эмоциональный шантаж – самый мерзкий из всех существующих. Когда мне звонит кто-то и рассказывает, что я довел до слез пиарщицу, у меня возникает логичный вопрос – если спокойным тоном и вопросами по существу можно довезти до слез, то может этот человек чем-то не тем занимается? Профессий на свете много, и если закатывать истерику каждый раз, когда тебе отказывают в том, чего ты хочешь, то это даже не юношеский инфантилизм – это детский сад.
В одном из Петра Лидова и Дмитрия Пучкова про 80-е он среди прочего обсуждался визит Маргарет Тэтчер в СССР, в частности – интервью, которое у нее брали советские журналисты. Маргарет использовала отличный прием удержания разговора в нужном ей русле отвечая буквально парой слов, которыми по большому счету она даже не на вопрос отвечала, а уводила свой ответ в нужное ей русло. Умение хорошее и правильное, но когда в разговоре оба умеют пользоваться таким приемом, то это скорее прикольный диспут, чем продуктивная беседа.
Уверен, что однажды в Ведомостях как холдинге наконец-то наладят взаимосвязь с отделами. Но как ты ее не налаживай, если на рассылку и обзвон сажаешь человека, который просто выполняет задание, не вдумываясь и не пытаясь хоть как-то разобраться в своем деле, то никакие связи не помогут.
И да, это не камень в огород зумеров. Ведомости свой «Телеком» начали проводить еще когда зумеры в штаны мочились. С тех пор ничего не изменилось.
Я был тем еще ребенком. Это сейчас я более-менее успокоился, а тогда маленький Сережа был уверен, что знает все на свете и уж конечно мир обязан делать так, как ему кажется правильным. Если же что-то шло не так, Сережа очень сердился, заводился с полоборота, сыпал аргументами и требовал признать свою правоту. Матушка всегда тогда мне говорила: «Юпитер, ты сердишься, значит ты не прав». И это было самое обидное: с матушкой не поспоришь, но я же прав, так какая разница – сержусь я или нет.
Сейчас лишний раз убеждаюсь, что ничто так не бесит окружающих, как спокойствие. Сегодня я позволяю себе выпускать пар либо в кругу близких друзей и родных, ну и практикую беседы с телевизором – очень помогает. Иногда, конечно, прорывается и в публичную плоскость. Вчера вот писал кому-то комментарий, простыню накатал, а потом вспомнил маленького Сережу, и удалил. Сократил до нейтрального, оставил только суть. Потому что нет ни одной причины для того, чтобы плескать блестками поверх холста – если картина хорошая, то ей дополнительные блестки не нужны, она и так притянет внимание.
В стремлении за дзеном очень помогает наблюдение за персонажами, которые не умеют держать себя в руках. Тут, конечно, можно вспомнить недавний перфоманс режиссера Сарика, но там все не так однозначно. Увиденное мною в том видеоролике мало чем отличалось от видосов, снятых школьниками, которые довели учителя до той точки, когда он теряет над собой контроль. Одной из самых адекватных оценок произошедшего отличился доктор БП, но я бы к их ремарке о том, что уверенный в себе профессионал не только способен сохранять контроль над собой и встречей, добавил, что такой профессионал умеет и отказываться от приглашений, если аудитория однозначно настроена негативно. Сарик – не мэр затопленного городка, а студенты – не жители этого городка, можно было бы и отпетлять.
С каким-то немотивированным праведным гневом я в последнее время сталкиваюсь в комментариях к постам Юры Синодова. Суетливый дяденька врывается в них нечасто, но неизменно с ноги, развешивая попутно ярлыки и через пару-тройку комментариев переходящий на крики «дурак!» Спасибо господину Ашманову за ориентир во что нельзя превращаться, кем не надо становиться и как не стоит общаться с окружающими. Хотя иногда кажется, что откровенность Сарика куда приятнее, чем крики «дурак!» Ашманова.
Нет никакого смысла сердиться. Сердятся обычно от беспомощности. Это последний аргумент – задавить собеседника агрессией. И это, как ни крути, удел слабых. Как там говорил магистр Йода? Гнев, агрессия, страх – это все путь к темной стороне силы. А о том, как крошки Цахесы и голые короли прикрывают свой срам и адски боятся разоблачения мы поговорим в следующий раз.
Сейчас лишний раз убеждаюсь, что ничто так не бесит окружающих, как спокойствие. Сегодня я позволяю себе выпускать пар либо в кругу близких друзей и родных, ну и практикую беседы с телевизором – очень помогает. Иногда, конечно, прорывается и в публичную плоскость. Вчера вот писал кому-то комментарий, простыню накатал, а потом вспомнил маленького Сережу, и удалил. Сократил до нейтрального, оставил только суть. Потому что нет ни одной причины для того, чтобы плескать блестками поверх холста – если картина хорошая, то ей дополнительные блестки не нужны, она и так притянет внимание.
В стремлении за дзеном очень помогает наблюдение за персонажами, которые не умеют держать себя в руках. Тут, конечно, можно вспомнить недавний перфоманс режиссера Сарика, но там все не так однозначно. Увиденное мною в том видеоролике мало чем отличалось от видосов, снятых школьниками, которые довели учителя до той точки, когда он теряет над собой контроль. Одной из самых адекватных оценок произошедшего отличился доктор БП, но я бы к их ремарке о том, что уверенный в себе профессионал не только способен сохранять контроль над собой и встречей, добавил, что такой профессионал умеет и отказываться от приглашений, если аудитория однозначно настроена негативно. Сарик – не мэр затопленного городка, а студенты – не жители этого городка, можно было бы и отпетлять.
С каким-то немотивированным праведным гневом я в последнее время сталкиваюсь в комментариях к постам Юры Синодова. Суетливый дяденька врывается в них нечасто, но неизменно с ноги, развешивая попутно ярлыки и через пару-тройку комментариев переходящий на крики «дурак!» Спасибо господину Ашманову за ориентир во что нельзя превращаться, кем не надо становиться и как не стоит общаться с окружающими. Хотя иногда кажется, что откровенность Сарика куда приятнее, чем крики «дурак!» Ашманова.
Нет никакого смысла сердиться. Сердятся обычно от беспомощности. Это последний аргумент – задавить собеседника агрессией. И это, как ни крути, удел слабых. Как там говорил магистр Йода? Гнев, агрессия, страх – это все путь к темной стороне силы. А о том, как крошки Цахесы и голые короли прикрывают свой срам и адски боятся разоблачения мы поговорим в следующий раз.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Открытка тем, кто до сих пор трясет мудями трудами и идеями Бернейса и подобных динозавров
Про книгу "Черный лебедь"
Закрыл давний гештальт – осилил «Черного лебедя» Насима Талеба. В свое время уже зная о термине, прочел книгу «Антихрупкость», и она довольно серьезно изменила мой подход не только к финансовому планированию, но и планированию вообще. «Черный лебедь» все эти годы укором смотрел из своего Крайнестана, и в феврале я все же сдался.
Как говорил Йода, «чтиво легким не назвать». У Талеба, так понимаю, в принципе стиль заключается в перемежении притч и рассказов с графиками и формулами, а потому некоторые главы читались легко и с большим интересом, а на некоторых приходилось замедляться и перечитывать. Вообще, это довольно полезное упражнение: ловить себя на том, что на автомате перелистываешь страницы, скользя по ним глазами, но при этом мыслями уходить далеко от содержания книги. Не знаю, как вы, а я делаю усилие и возвращаюсь, перечитываю до тех пор, пока не буду уверен, что понял автора.
Один суетливый дяденька однажды набросился на меня лишь после одного упоминания этого термина. Если бы мы жили в будущем, то уверен, что из монитора до меня бы долетели брызги слюны, настолько яростно он пытался донести до меня, что «черный лебедь» - это не термин, а мем. Забавно то, что дяденька по большому счету был прав – это действительно скорее философское описание внезапного явления, чем некий теоретический термин. Собственно, Талеб в своем 500-страничном трактате и рассказывает не о самом явлении «черного лебедя», а о тщетности его предсказания.
В лучших традициях диалога из «Дня радио» про министерство обороны и пуговицу, Насим предлагает сосредоточиться на пуговице – на том, что нужно менять подход к прогнозированию рисков. Попутно отменяя прогнозы как таковые. Ибо зачем что-то прогнозировать, если живем мы в мире неопределенности, где существует слишком много факторов неопределенности, каждый из которых может скорректировать течение в непредсказуемую сторону.
Как тут не вспомнить о трилогии «Задача трех тел» (я о книгах, конечно, а не о сериале) и той самой задаче трех тел. Знаю, вы не осилили, а потому очень утрировано объясню: мы живем в системе двух тел – Земля вращается вокруг Солнца, силы взаимного притяжения плюс-минус стабильны и предсказуемы. Но стоит добавить третье тело (еще одно Солнце, например) и взаимные траектории станут абсолютно непредсказуемы. На нашу повседневную жизнь влияет куда больше, чем два фактора, а потому и на полном серьезе полагаться на какие-то прогнозы бессмысленно и опасно.
Черт побери, мы тут в Москве уже третий раз за последние пару месяцев весну встречаем. Все идет хорошо, вот уже и почки на деревьях, но утром встаешь, а за окном снег. Ну какого лешего?
Большую часть книги Насим Талеб посвятил вовсе не проблеме «Черного лебедя», а тому, как изменить собственное сознание таким образом, чтобы эти самые лебеди – а они появятся, рано или поздно – не разрушали вашу жизнь. Да, не все готовы превращаться в стоиков, готовые расстаться со всем накопленным в любой момент, ибо главный капитал – он внутри. Но быть готовым, уметь моделировать свои действия в гипотетических «самых невообразимых» вариантах, кажется важным навыком.
Особенно в мире, где с 2020-го года у нас не понос, так золотуха.
Я как-то писал, что если в книге есть хотя бы одна теория, метафора, объяснение или что-то иное, вызвавшее у меня сильную эмоцию, то автору я готов простить практически все. В ходе чтения «Черного лебедя» у меня таких приходов было несколько. Особенно запомнилась аналогия с лужей и кубом льда (я о ней уже писал), наглядно демонстрирующая суть поговорки «задним умом все умны».
Во втором издании (которое осело у меня на полке) есть дополнения – эссе и сборник афоризмов. Эссе неплохое, афоризмы в большинстве своем банальны. Но несколько удивительно точны и неочевидны. Выписал, буду – хаха – использовать.
PS. Смотрю на 2,5 полки непрочитанных книг и боюсь выбрать следующую. Все хочется, но после Талеба мне кажется стоит взять что-то попроще, полегче. Буду держать в курсе.
Закрыл давний гештальт – осилил «Черного лебедя» Насима Талеба. В свое время уже зная о термине, прочел книгу «Антихрупкость», и она довольно серьезно изменила мой подход не только к финансовому планированию, но и планированию вообще. «Черный лебедь» все эти годы укором смотрел из своего Крайнестана, и в феврале я все же сдался.
Как говорил Йода, «чтиво легким не назвать». У Талеба, так понимаю, в принципе стиль заключается в перемежении притч и рассказов с графиками и формулами, а потому некоторые главы читались легко и с большим интересом, а на некоторых приходилось замедляться и перечитывать. Вообще, это довольно полезное упражнение: ловить себя на том, что на автомате перелистываешь страницы, скользя по ним глазами, но при этом мыслями уходить далеко от содержания книги. Не знаю, как вы, а я делаю усилие и возвращаюсь, перечитываю до тех пор, пока не буду уверен, что понял автора.
Один суетливый дяденька однажды набросился на меня лишь после одного упоминания этого термина. Если бы мы жили в будущем, то уверен, что из монитора до меня бы долетели брызги слюны, настолько яростно он пытался донести до меня, что «черный лебедь» - это не термин, а мем. Забавно то, что дяденька по большому счету был прав – это действительно скорее философское описание внезапного явления, чем некий теоретический термин. Собственно, Талеб в своем 500-страничном трактате и рассказывает не о самом явлении «черного лебедя», а о тщетности его предсказания.
В лучших традициях диалога из «Дня радио» про министерство обороны и пуговицу, Насим предлагает сосредоточиться на пуговице – на том, что нужно менять подход к прогнозированию рисков. Попутно отменяя прогнозы как таковые. Ибо зачем что-то прогнозировать, если живем мы в мире неопределенности, где существует слишком много факторов неопределенности, каждый из которых может скорректировать течение в непредсказуемую сторону.
Как тут не вспомнить о трилогии «Задача трех тел» (я о книгах, конечно, а не о сериале) и той самой задаче трех тел. Знаю, вы не осилили, а потому очень утрировано объясню: мы живем в системе двух тел – Земля вращается вокруг Солнца, силы взаимного притяжения плюс-минус стабильны и предсказуемы. Но стоит добавить третье тело (еще одно Солнце, например) и взаимные траектории станут абсолютно непредсказуемы. На нашу повседневную жизнь влияет куда больше, чем два фактора, а потому и на полном серьезе полагаться на какие-то прогнозы бессмысленно и опасно.
Черт побери, мы тут в Москве уже третий раз за последние пару месяцев весну встречаем. Все идет хорошо, вот уже и почки на деревьях, но утром встаешь, а за окном снег. Ну какого лешего?
Большую часть книги Насим Талеб посвятил вовсе не проблеме «Черного лебедя», а тому, как изменить собственное сознание таким образом, чтобы эти самые лебеди – а они появятся, рано или поздно – не разрушали вашу жизнь. Да, не все готовы превращаться в стоиков, готовые расстаться со всем накопленным в любой момент, ибо главный капитал – он внутри. Но быть готовым, уметь моделировать свои действия в гипотетических «самых невообразимых» вариантах, кажется важным навыком.
Особенно в мире, где с 2020-го года у нас не понос, так золотуха.
Я как-то писал, что если в книге есть хотя бы одна теория, метафора, объяснение или что-то иное, вызвавшее у меня сильную эмоцию, то автору я готов простить практически все. В ходе чтения «Черного лебедя» у меня таких приходов было несколько. Особенно запомнилась аналогия с лужей и кубом льда (я о ней уже писал), наглядно демонстрирующая суть поговорки «задним умом все умны».
Во втором издании (которое осело у меня на полке) есть дополнения – эссе и сборник афоризмов. Эссе неплохое, афоризмы в большинстве своем банальны. Но несколько удивительно точны и неочевидны. Выписал, буду – хаха – использовать.
PS. Смотрю на 2,5 полки непрочитанных книг и боюсь выбрать следующую. Все хочется, но после Талеба мне кажется стоит взять что-то попроще, полегче. Буду держать в курсе.
Почему так мало интересных кейсов
В конце фильма Wag the Dog у главных героев есть диалог, который расставляет точки над и в вопросе «почему так мало интересных кейсов» доходит до публичного пространства. Пока вспоминаете беседу Дастина Хоффмана и Роберта де Ниро, намекну, что причина кроется в магии. PR и журналистика – это настоящая магия. Из ничего появляется информационный повод, из ничего появляется интересная история. Не будем сейчас пинать полотеров из маркетинга, не способных что-либо сделать без расчета бюджета и воронки. Сосредоточимся на нашем волшебстве.
Любая история, дошедшая до читателя, зрителя, слушателя, потребителя не важно какого формата контента, далеко не всегда является тем, чем кажется. Про нарративы вспоминать не будем, но отметим, что лишь у информационных агентств верхнего уровня сообщения носят исключительно обезличенный формат факта. Ну, должны таковыми быть.
Все, что за пределами факта – уже интерпретация, и как бы не надували щеки коллеги из деловых медиа, любая история, рассказанная журналистом, не является объективной. Ибо только журналист (редактор и прочие сотрудники медиа, через которых проходит контент перед публикацией) решает, как будет подана та или иная информация. Манипулировать ею проще простого. Самый банальный способ – подобрать нужных экспертов, и собирать с них комментарии до тех пор, пока не наберется необходимая масса необходимых для создания нужного вектора, настроения, направления подаваемой информации.
Это не какая-то хитрость, это жизнь. Ты не можешь в одной заметке дать три противоположные точки зрения, ибо это просто превратит в пыль подаваемый факт. Ты не можешь дать слово абсолютно всем, кому есть (и иногда очень хочется) что сказать. Ты все равно делаешь выбор. И от этого выбора зависит направление и тональность. Та самая интерпретация.
В это же время есть PR, цель (одна из) которого создать все условия для того, чтобы журналист не заподозрил истинных целей «продаваемого» ему информационного повода. Для PR важна именно нарративная часть этого процесса (за простым топорным размещением надо обращаться к маркетологам, они мигом составят список площадок для посевов, определят бюджет, а если не совсем тупые, то и отчет сразу же подготовят, ибо все довольно предсказуемо). Настоящий профессионал в сфере PR всегда работает в темную, не раскрывая перед журналистом всех карт.
Это зачастую напоминает игру если не в шахматы, то в манкалу. С виду все просто, но если сошлись два профессионала, то игра фактически идет до первой ошибки. Кто зевнет, тот и проиграет, не сразу, но в конце партии. Наблюдая за работой коллег из деловых СМИ, неоднократно видел эти интеллектуальные баталии, когда залетевший в редакцию инфоповод в первую очередь пропесочивается сквозь призму «а зачем им это надо». Юная пиарщица, не понимающая этой обязательной части церемониала, потом бегает и рвет на себе волосы с криками: «эти негодяи все извратили». А они не извратили, они изначально искали некий иной ракурс на переданную им фактуру. У них такая работа.
Иной пиращик с седым глазом прекрасно понимает этот церемониал, а потому и передает фактуру с расчетом, что ее если не на 180, то, как минимум, на 90 градусов повернут. Зная это, он закладывает свои смыслы и в итоге зачастую выходит из этой игры победителем. Потому что помимо всего прочего он помнит – у медиа дыра на полосе, а завтра уже никто ни о чем и не вспомнит. Это, если позволите аналогию, «быстрые шахматы», а не размеренная партия под бутылочку хереса.
Главная проблема в том, что о круто проделанной работе рассказывать нельзя. Дело даже не в NDA. Такой рассказ не может обойтись без срыва покровов, без показа внутрянки, без – пусть и опосредованного – бахвальства о том, как ты оставил коллег в дураках, добившись своего. Да, профессионалам будет очень интересно узнать, как ты умудрился разместить одну и ту же новость в большой тройке деловых СМИ, но рассказ об этом, завернутый в формат кейса, поставит крест на его повторении. Когда ты знаешь, как фокусник проделывают трюк, магия улетучивается.
А шоу, знаете ли, должно продолжаться.
В конце фильма Wag the Dog у главных героев есть диалог, который расставляет точки над и в вопросе «почему так мало интересных кейсов» доходит до публичного пространства. Пока вспоминаете беседу Дастина Хоффмана и Роберта де Ниро, намекну, что причина кроется в магии. PR и журналистика – это настоящая магия. Из ничего появляется информационный повод, из ничего появляется интересная история. Не будем сейчас пинать полотеров из маркетинга, не способных что-либо сделать без расчета бюджета и воронки. Сосредоточимся на нашем волшебстве.
Любая история, дошедшая до читателя, зрителя, слушателя, потребителя не важно какого формата контента, далеко не всегда является тем, чем кажется. Про нарративы вспоминать не будем, но отметим, что лишь у информационных агентств верхнего уровня сообщения носят исключительно обезличенный формат факта. Ну, должны таковыми быть.
Все, что за пределами факта – уже интерпретация, и как бы не надували щеки коллеги из деловых медиа, любая история, рассказанная журналистом, не является объективной. Ибо только журналист (редактор и прочие сотрудники медиа, через которых проходит контент перед публикацией) решает, как будет подана та или иная информация. Манипулировать ею проще простого. Самый банальный способ – подобрать нужных экспертов, и собирать с них комментарии до тех пор, пока не наберется необходимая масса необходимых для создания нужного вектора, настроения, направления подаваемой информации.
Это не какая-то хитрость, это жизнь. Ты не можешь в одной заметке дать три противоположные точки зрения, ибо это просто превратит в пыль подаваемый факт. Ты не можешь дать слово абсолютно всем, кому есть (и иногда очень хочется) что сказать. Ты все равно делаешь выбор. И от этого выбора зависит направление и тональность. Та самая интерпретация.
В это же время есть PR, цель (одна из) которого создать все условия для того, чтобы журналист не заподозрил истинных целей «продаваемого» ему информационного повода. Для PR важна именно нарративная часть этого процесса (за простым топорным размещением надо обращаться к маркетологам, они мигом составят список площадок для посевов, определят бюджет, а если не совсем тупые, то и отчет сразу же подготовят, ибо все довольно предсказуемо). Настоящий профессионал в сфере PR всегда работает в темную, не раскрывая перед журналистом всех карт.
Это зачастую напоминает игру если не в шахматы, то в манкалу. С виду все просто, но если сошлись два профессионала, то игра фактически идет до первой ошибки. Кто зевнет, тот и проиграет, не сразу, но в конце партии. Наблюдая за работой коллег из деловых СМИ, неоднократно видел эти интеллектуальные баталии, когда залетевший в редакцию инфоповод в первую очередь пропесочивается сквозь призму «а зачем им это надо». Юная пиарщица, не понимающая этой обязательной части церемониала, потом бегает и рвет на себе волосы с криками: «эти негодяи все извратили». А они не извратили, они изначально искали некий иной ракурс на переданную им фактуру. У них такая работа.
Иной пиращик с седым глазом прекрасно понимает этот церемониал, а потому и передает фактуру с расчетом, что ее если не на 180, то, как минимум, на 90 градусов повернут. Зная это, он закладывает свои смыслы и в итоге зачастую выходит из этой игры победителем. Потому что помимо всего прочего он помнит – у медиа дыра на полосе, а завтра уже никто ни о чем и не вспомнит. Это, если позволите аналогию, «быстрые шахматы», а не размеренная партия под бутылочку хереса.
Главная проблема в том, что о круто проделанной работе рассказывать нельзя. Дело даже не в NDA. Такой рассказ не может обойтись без срыва покровов, без показа внутрянки, без – пусть и опосредованного – бахвальства о том, как ты оставил коллег в дураках, добившись своего. Да, профессионалам будет очень интересно узнать, как ты умудрился разместить одну и ту же новость в большой тройке деловых СМИ, но рассказ об этом, завернутый в формат кейса, поставит крест на его повторении. Когда ты знаешь, как фокусник проделывают трюк, магия улетучивается.
А шоу, знаете ли, должно продолжаться.
Про заимствование и интерпретацию
На заре жизни нашего маленького медиа мы крайне щепетильно относились к тому, что другие медиа заимствовали у нас контент. Некоторое время мы даже писали письма в редакции с требованием указать источник и активную ссылку. Праведный гнев наш был обусловлен тем, что мы хоть и писали новости и заметки на основе зарубежных источников, но считали свой труд достаточным поводом для ссылки.
Сегодня я вспоминаю о тех временах с улыбкой. Некоторое время назад под воздействием уж не помню точно чьих размышлений зафиксировал для себя принцип «копирование – высшая форма признания». И пусть сегодня копируют не тексты, а смыслы и форматы, это все равно для меня очень приятно. Приятно, что внезапно все (в моем замкнутом пузыре подписок на авторские каналы) стали сыпать историями из прошлого и пытаться играть в откровенность. Как раньше начали постить в сторис ссылки на свои посты. Как коллеги пишут по тем же темам, что и мы в CR, не обращая внимание на то, что мы в большей своей части пишем по источникам месячной, а иногда и полугодовой давности. Все это лично мне – очень приятно. И если кому-то удается сделать лучше, это повод подсмотреть и донастроить свой подход. А не повод писать гневные письма.
Импульсом для этого текста стала история, которую мы вчера рассказали в основном канале Content Review. Как выражается Юра, long story short: один журналист написал книгу про то, как Тетрис стал великой игрой. Чуть позже Apple сняла псевдо-документальный фильм про то, как Тетрис стал великой игрой. Журналист, написавший книгу, возмутился и подал на Apple и всех причастных к фильму в суд. Суд, ожидаемо, он проиграл. Потому что исторические события и персонажи не могут быть объектом авторского права.
Я этого мужичка понимаю. Написать книгу о каком-то значимом событии в сфере видеоигр очень сложно. Особенно, если происходило это событие в 80-е. Просто потому, что в те времена не было интернета, а у людей не было той непреодолимой тяги фиксировать все происходящее и выкладывать куда-нибудь в сеть. Равно как не было сети. Поэтому для написания книги про те времена нужно провести не один десяток глубоких интервью, проштудировать огромное количество источников (отнюдь не сетевых). После чего продумать линию повествования, заложить хоть какой-то драматургический элемент. Результатом станет книга, которая фиксирует кусочек той исторической реальности.
Но есть вот какая загогулина. Первопроходцу всегда тяжело. Он прорубает мачете путь в джунглях, прокладывает тропинку в сугробах, а остальные просто пользуются результатами его труда. Так и в случае с историей про Тетрис – да, проделан огромный труд по систематизации данных и построению логичного повествования. Но все, кто пойдет по проложенному пути, вовсе не обязаны платить за проход тому, кто этот путь проложил. Да, можно попытаться поставить в конце пути шлагбаум, но если это просто дорожка, направление, а не десятиполосное обустроенное шоссе со свежим асфальтом, то стоит приготовиться к тому, что шлагбаум может оказаться в пятой точке того, кто его поставил.
Именно поэтому я стараюсь придерживаться правила – текст написанный мне уже не принадлежит. Равно как я не могу повлиять на то, как этот текст будет интерпретирован и использован.
Того же желаю и коллегам из PR. Вы можете приложить огромные усилия к тому, чтобы подготовить все необходимые для запуска вашей истории материалы: пресс-релизы, брифы, дополнительные материалы. Но не дай бог вам попытаться повлиять на то, как журналист интерпретирует вашу историю. То, что он ее интерпретировал ее так, а не иначе – это всегда результат подготовки. Это вы не предусмотрели, не продумали, не подстелили соломку.
А ставить шлагбаум – это последнее дело. Ибо, как в случае с тем самым именитым техножуром, он все равно окажется у вас в жопе.
На заре жизни нашего маленького медиа мы крайне щепетильно относились к тому, что другие медиа заимствовали у нас контент. Некоторое время мы даже писали письма в редакции с требованием указать источник и активную ссылку. Праведный гнев наш был обусловлен тем, что мы хоть и писали новости и заметки на основе зарубежных источников, но считали свой труд достаточным поводом для ссылки.
Сегодня я вспоминаю о тех временах с улыбкой. Некоторое время назад под воздействием уж не помню точно чьих размышлений зафиксировал для себя принцип «копирование – высшая форма признания». И пусть сегодня копируют не тексты, а смыслы и форматы, это все равно для меня очень приятно. Приятно, что внезапно все (в моем замкнутом пузыре подписок на авторские каналы) стали сыпать историями из прошлого и пытаться играть в откровенность. Как раньше начали постить в сторис ссылки на свои посты. Как коллеги пишут по тем же темам, что и мы в CR, не обращая внимание на то, что мы в большей своей части пишем по источникам месячной, а иногда и полугодовой давности. Все это лично мне – очень приятно. И если кому-то удается сделать лучше, это повод подсмотреть и донастроить свой подход. А не повод писать гневные письма.
Импульсом для этого текста стала история, которую мы вчера рассказали в основном канале Content Review. Как выражается Юра, long story short: один журналист написал книгу про то, как Тетрис стал великой игрой. Чуть позже Apple сняла псевдо-документальный фильм про то, как Тетрис стал великой игрой. Журналист, написавший книгу, возмутился и подал на Apple и всех причастных к фильму в суд. Суд, ожидаемо, он проиграл. Потому что исторические события и персонажи не могут быть объектом авторского права.
Я этого мужичка понимаю. Написать книгу о каком-то значимом событии в сфере видеоигр очень сложно. Особенно, если происходило это событие в 80-е. Просто потому, что в те времена не было интернета, а у людей не было той непреодолимой тяги фиксировать все происходящее и выкладывать куда-нибудь в сеть. Равно как не было сети. Поэтому для написания книги про те времена нужно провести не один десяток глубоких интервью, проштудировать огромное количество источников (отнюдь не сетевых). После чего продумать линию повествования, заложить хоть какой-то драматургический элемент. Результатом станет книга, которая фиксирует кусочек той исторической реальности.
Но есть вот какая загогулина. Первопроходцу всегда тяжело. Он прорубает мачете путь в джунглях, прокладывает тропинку в сугробах, а остальные просто пользуются результатами его труда. Так и в случае с историей про Тетрис – да, проделан огромный труд по систематизации данных и построению логичного повествования. Но все, кто пойдет по проложенному пути, вовсе не обязаны платить за проход тому, кто этот путь проложил. Да, можно попытаться поставить в конце пути шлагбаум, но если это просто дорожка, направление, а не десятиполосное обустроенное шоссе со свежим асфальтом, то стоит приготовиться к тому, что шлагбаум может оказаться в пятой точке того, кто его поставил.
Именно поэтому я стараюсь придерживаться правила – текст написанный мне уже не принадлежит. Равно как я не могу повлиять на то, как этот текст будет интерпретирован и использован.
Того же желаю и коллегам из PR. Вы можете приложить огромные усилия к тому, чтобы подготовить все необходимые для запуска вашей истории материалы: пресс-релизы, брифы, дополнительные материалы. Но не дай бог вам попытаться повлиять на то, как журналист интерпретирует вашу историю. То, что он ее интерпретировал ее так, а не иначе – это всегда результат подготовки. Это вы не предусмотрели, не продумали, не подстелили соломку.
А ставить шлагбаум – это последнее дело. Ибо, как в случае с тем самым именитым техножуром, он все равно окажется у вас в жопе.
Настоящая цель любого PR
Главная победа пиарщика – вложение в голову журналиста, а через это в головы его аудитории, нужны нарративов и коннотаций. Это знают все, но как это делать знают немногие. Ситуация осложняется еще и тем, что пиар – как и война – путь обмана, но не того обмана, который фактически делит участников коммуникации на победителей и побежденных, а по-Пушкински: «ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад». Молодой пиарщик (или юная пиарщица, тут кому что в жилу) зачастую действует бесхитростно. Как ребенок, которому нужен домашний компьютер для майнкрафта, тулит родителям историю про то, что компьютер ему нужен для учебы. Профессионал действует сильно тоньше.
Довольно неплохо процесс работы пиарщика описан в фильме «Начало», где герой Ди Каприо промышляет внедрением нужных заказчику мыслей в мозг жертвы через сон. В фильме описывается сложная комбинация с многослойным сном, и по большому счету это очень похоже на то, как настоящий профессионал работает со своими визави. Это всегда работа в долгую, и именно поэтому спорадически появляющиеся в личной переписке персонажи, радостно сообщающие «привет, мы с тобой раньше работали, я унитазы продвигал, а теперь вот граблями занялся, смотри, какая у меня новость» обычно теряют практически все шансы на то, что их бриф будет хоть как-то воспринят журналистом.
В профессиональной жизни любого журналиста накапливается легион контактов, но абсолютное большинство из них – это те самые, кто раньше унитазы продвигал, а теперь грабли. Если этот персонаж не поддерживает связь с журналистом между двумя своими точками контакта по рабочему поводу, то вряд ли ему удастся наладить доверительную коммуникацию. Без которой работа PR сильно осложняется. Причем речь идет не о том, чтобы раз в две недели вести беседы в стиле «как дела», достаточно хотя бы поздравлять с праздниками – гендерными, новогодними, а благодаря телеге появилась возможность и «мои поздравления» чиркнуть в день рождения. Это ведь несложно, но по крайней мере в истории переписки между прошлой рабочей коммуникацией и новой сохранится хоть какое-то подобие поддержания связей. Если, конечно, не тереть эту переписку, чем грешат некоторые бородатые дети, которым очень не хочется оставлять следы того, как в прошлом они, ныне бескомпромиссные и резкие как пуля, были скромными и жидкими, как понос.
У меня вызывают уважение PR-специалисты, которые приходят может и не всерьез и надолго, но основательно. И одним из признаков такого подхода является изучение персоналий из медиа его сферы. С кем ему предстоит работать. Профессионал стремится в первую очередь разобраться в том, кто с кем дружит, кто кого не любит, кто каких принципов придерживается. Потому что для того, чтобы вложить нужны нарративы, создать нужный имидж и сформировать нужное отношение к компании, требуется время и усилия. К сожалению, далеко не все это понимают. Равно как не все (до сих пор) понимают, что быстрый и, ключевое, объективно измеряемый метриками результат – это не PR, а маркетинг.
Неоднократно встречал как в PR, так и в медиа персонажей, уверенных в том, что их визави – пиарщик или журналист – идиот. Уверен, что как только к вам закрадывается подобная мысль, это прям звоночек: может, идиот не он, а ты? Потому что с завидным постоянством наблюдаю битвы титанов, когда журналист абсолютно уверен в том, что он придумал очень каверзные вопросы и раскрутил пиарщика на крутую историю, а оказывается, что пиарщик последовательно, не одну неделю или месяц, готовил этот спектакль и теперь просто наслаждается процессом. Вплоть до того, что журналист присылает запрос, а пиарщик такой: «ну, не могу же я ему через секунду отправить заранее подготовленный комментарий, подожду полчасика для проформы».
На такое способен только PR. И вынужден признать, что историй, когда журналист развел пиарщика и выкрутил все в свою сторону, я не знаю. Но о том, кто главнее и что может произойти, если завтра все пиарщики и журналисты вдруг исчезнут, попробую рассказать в пятницу. Если не забуду. Старость не радость.
Главная победа пиарщика – вложение в голову журналиста, а через это в головы его аудитории, нужны нарративов и коннотаций. Это знают все, но как это делать знают немногие. Ситуация осложняется еще и тем, что пиар – как и война – путь обмана, но не того обмана, который фактически делит участников коммуникации на победителей и побежденных, а по-Пушкински: «ах, обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад». Молодой пиарщик (или юная пиарщица, тут кому что в жилу) зачастую действует бесхитростно. Как ребенок, которому нужен домашний компьютер для майнкрафта, тулит родителям историю про то, что компьютер ему нужен для учебы. Профессионал действует сильно тоньше.
Довольно неплохо процесс работы пиарщика описан в фильме «Начало», где герой Ди Каприо промышляет внедрением нужных заказчику мыслей в мозг жертвы через сон. В фильме описывается сложная комбинация с многослойным сном, и по большому счету это очень похоже на то, как настоящий профессионал работает со своими визави. Это всегда работа в долгую, и именно поэтому спорадически появляющиеся в личной переписке персонажи, радостно сообщающие «привет, мы с тобой раньше работали, я унитазы продвигал, а теперь вот граблями занялся, смотри, какая у меня новость» обычно теряют практически все шансы на то, что их бриф будет хоть как-то воспринят журналистом.
В профессиональной жизни любого журналиста накапливается легион контактов, но абсолютное большинство из них – это те самые, кто раньше унитазы продвигал, а теперь грабли. Если этот персонаж не поддерживает связь с журналистом между двумя своими точками контакта по рабочему поводу, то вряд ли ему удастся наладить доверительную коммуникацию. Без которой работа PR сильно осложняется. Причем речь идет не о том, чтобы раз в две недели вести беседы в стиле «как дела», достаточно хотя бы поздравлять с праздниками – гендерными, новогодними, а благодаря телеге появилась возможность и «мои поздравления» чиркнуть в день рождения. Это ведь несложно, но по крайней мере в истории переписки между прошлой рабочей коммуникацией и новой сохранится хоть какое-то подобие поддержания связей. Если, конечно, не тереть эту переписку, чем грешат некоторые бородатые дети, которым очень не хочется оставлять следы того, как в прошлом они, ныне бескомпромиссные и резкие как пуля, были скромными и жидкими, как понос.
У меня вызывают уважение PR-специалисты, которые приходят может и не всерьез и надолго, но основательно. И одним из признаков такого подхода является изучение персоналий из медиа его сферы. С кем ему предстоит работать. Профессионал стремится в первую очередь разобраться в том, кто с кем дружит, кто кого не любит, кто каких принципов придерживается. Потому что для того, чтобы вложить нужны нарративы, создать нужный имидж и сформировать нужное отношение к компании, требуется время и усилия. К сожалению, далеко не все это понимают. Равно как не все (до сих пор) понимают, что быстрый и, ключевое, объективно измеряемый метриками результат – это не PR, а маркетинг.
Неоднократно встречал как в PR, так и в медиа персонажей, уверенных в том, что их визави – пиарщик или журналист – идиот. Уверен, что как только к вам закрадывается подобная мысль, это прям звоночек: может, идиот не он, а ты? Потому что с завидным постоянством наблюдаю битвы титанов, когда журналист абсолютно уверен в том, что он придумал очень каверзные вопросы и раскрутил пиарщика на крутую историю, а оказывается, что пиарщик последовательно, не одну неделю или месяц, готовил этот спектакль и теперь просто наслаждается процессом. Вплоть до того, что журналист присылает запрос, а пиарщик такой: «ну, не могу же я ему через секунду отправить заранее подготовленный комментарий, подожду полчасика для проформы».
На такое способен только PR. И вынужден признать, что историй, когда журналист развел пиарщика и выкрутил все в свою сторону, я не знаю. Но о том, кто главнее и что может произойти, если завтра все пиарщики и журналисты вдруг исчезнут, попробую рассказать в пятницу. Если не забуду. Старость не радость.
Провели ребрендинг канала @contentreviewai
Долго спорили, как лучше обыграть CRAI.
Я предлагал назвать "Сарай, где живет AI"
Но решили, что CaRAI не все считают, да и выглядит крипово.
Так что теперь наш маленький уютный канал про ИИ называется "CRAI где живет ИИ". Приходите.
Долго спорили, как лучше обыграть CRAI.
Я предлагал назвать "Сарай, где живет AI"
Но решили, что CaRAI не все считают, да и выглядит крипово.
Так что теперь наш маленький уютный канал про ИИ называется "CRAI где живет ИИ". Приходите.
Про экологичность
В детстве я хорошо помню, как ежедневно приезжала мусорка. Она плюс-минус была похожей на современную, но сильно меньше по размерам. Время приезда мусорки было плюс-минус одним и тем же. Если ты не успевал выкинуть ведро с отходами домочадцев, то оно – ведро – оставалось стоять еще на один день, источая настолько лютые ароматы, что некоторые поступали аморально, и под покровом темноты в ночи выносили свое ведро куда-нибудь в окрестные кусты. За такое можно было не только нехило отхватить от соседей, но и стать объектом внимания дружинников или милиции. Человек с дурнопахнущим ведром в руках понятно, куда идет. Это сегодня всем плевать как на экскременты домочадцев под окнами, так и на пакеты с мусором, втиснутые в урны (ну, лень кому-то идти до контейнеров). А тогда на улицах – по крайней мере у нас – было чисто. И не воняло.
Вспомнил о мусорке я, как ни странно, на кассе супермаркета. Передо мной – так уж не повезло – отоваривался один из этих странных персонажей, кто в магазин ходит с сумкой, типа чтобы не покупать пакет-майку. Особо упоротые еще имеют специальные тканевые мешочки, куда набирают фрукты. Чтобы не брать бесплатный полиэтиленовый пакет. Все это объясняется заботой о природе. Ведь известно, что пластик – это очень плохо, природа задыхается, и вот если не покупать пакеты в супермаркете каждый раз, а пользоваться сумкой и тканевыми мешочками, то природе станет лучше. Люди мир спасают.
Я не буду даже ерничать на тему того, что если уж спасать природу, то нужно идти до конца и из приятных городских апартаментов переселиться в землянку. В этом контексте бомжи с теплотрассы, питающиеся с помойки, делают вклад в спасение мира несравненно больший, чем бородатое чудовище. Не буду даже намекать на то, что сумку и легендарные тканевые мешочки придется периодически стирать, что влечет за собой использование химических средств и воды, от чего природе явно лучше не станет.
Но черт побери, как эти персонажи выносят мусор? Я очень много лет не видел, чтобы у кого-то было ведро без пакета. Чтобы он вот как встарь брал ведро, шел к контейнерам, опустошал ведро, возвращался домой, и, сдерживая рвотный рефлекс, мыл его. Кстати, где он его бы мыл? В ванной? В туалете? В раковине на кухне?
Нет, все эти персонажи покупают пакеты для мусора. Хотя могли бы использовать – как все – те самые пакеты из супермаркета. А накопившиеся лишние пакеты (у кого нет пакета с пакетами?) сдавал бы на переработку. Благо многие торговые сети уже экспериментируют с такими историями. В «Перекрестке» делали (сейчас внимание не обращаю) пакеты перерабатываемыми, и, если уже очень хотелось, можно было их сдать обратно. «Яндекс.Лавка» тоже какое-то время предлагала сдавать пакеты от предыдущих заказов, чтобы они использовались повторно. Сейчас вроде уже так не делают, видимо, услышали много приятного в свой адрес от тех, чьи заказы приехали в потрепанных б/у пакетах.
Я не то, что не люблю экологов (хотя я их люто ненавижу), но мне интересен ход мысли людей, которые рассказывают про то, как они с помощью тканевых мешочков спасают планету. Хотя вру. Меня просто раздражает, что из-за их манипуляций мне приходится больше времени проводить в очереди на кассе.
Хуже них только уникальные личности, которые платят на кассе по СБП. У них вечно что-то не получается, но они не сдаются. Иногда бывает и комбо – псевдо-эколог с оплатой по СБП. Но это все же редкость.
В детстве я хорошо помню, как ежедневно приезжала мусорка. Она плюс-минус была похожей на современную, но сильно меньше по размерам. Время приезда мусорки было плюс-минус одним и тем же. Если ты не успевал выкинуть ведро с отходами домочадцев, то оно – ведро – оставалось стоять еще на один день, источая настолько лютые ароматы, что некоторые поступали аморально, и под покровом темноты в ночи выносили свое ведро куда-нибудь в окрестные кусты. За такое можно было не только нехило отхватить от соседей, но и стать объектом внимания дружинников или милиции. Человек с дурнопахнущим ведром в руках понятно, куда идет. Это сегодня всем плевать как на экскременты домочадцев под окнами, так и на пакеты с мусором, втиснутые в урны (ну, лень кому-то идти до контейнеров). А тогда на улицах – по крайней мере у нас – было чисто. И не воняло.
Вспомнил о мусорке я, как ни странно, на кассе супермаркета. Передо мной – так уж не повезло – отоваривался один из этих странных персонажей, кто в магазин ходит с сумкой, типа чтобы не покупать пакет-майку. Особо упоротые еще имеют специальные тканевые мешочки, куда набирают фрукты. Чтобы не брать бесплатный полиэтиленовый пакет. Все это объясняется заботой о природе. Ведь известно, что пластик – это очень плохо, природа задыхается, и вот если не покупать пакеты в супермаркете каждый раз, а пользоваться сумкой и тканевыми мешочками, то природе станет лучше. Люди мир спасают.
Я не буду даже ерничать на тему того, что если уж спасать природу, то нужно идти до конца и из приятных городских апартаментов переселиться в землянку. В этом контексте бомжи с теплотрассы, питающиеся с помойки, делают вклад в спасение мира несравненно больший, чем бородатое чудовище. Не буду даже намекать на то, что сумку и легендарные тканевые мешочки придется периодически стирать, что влечет за собой использование химических средств и воды, от чего природе явно лучше не станет.
Но черт побери, как эти персонажи выносят мусор? Я очень много лет не видел, чтобы у кого-то было ведро без пакета. Чтобы он вот как встарь брал ведро, шел к контейнерам, опустошал ведро, возвращался домой, и, сдерживая рвотный рефлекс, мыл его. Кстати, где он его бы мыл? В ванной? В туалете? В раковине на кухне?
Нет, все эти персонажи покупают пакеты для мусора. Хотя могли бы использовать – как все – те самые пакеты из супермаркета. А накопившиеся лишние пакеты (у кого нет пакета с пакетами?) сдавал бы на переработку. Благо многие торговые сети уже экспериментируют с такими историями. В «Перекрестке» делали (сейчас внимание не обращаю) пакеты перерабатываемыми, и, если уже очень хотелось, можно было их сдать обратно. «Яндекс.Лавка» тоже какое-то время предлагала сдавать пакеты от предыдущих заказов, чтобы они использовались повторно. Сейчас вроде уже так не делают, видимо, услышали много приятного в свой адрес от тех, чьи заказы приехали в потрепанных б/у пакетах.
Я не то, что не люблю экологов (хотя я их люто ненавижу), но мне интересен ход мысли людей, которые рассказывают про то, как они с помощью тканевых мешочков спасают планету. Хотя вру. Меня просто раздражает, что из-за их манипуляций мне приходится больше времени проводить в очереди на кассе.
Хуже них только уникальные личности, которые платят на кассе по СБП. У них вечно что-то не получается, но они не сдаются. Иногда бывает и комбо – псевдо-эколог с оплатой по СБП. Но это все же редкость.
Про фанатизм в PR
Меня всегда удивляло, как отдельные PR-специалисты буквально готовы, по крайней мере в социальных медиа и других публичных площадках, демонстрировать жгучую лояльность к бренду. Такие персонажи очень напоминают мне Роберта Ренфилда. Это верный слуга графа Дракулы, который в надежде на то, что хозяин подарит ему бессмертие, беспрекословно выполняет все его поручения, в первую очередь, поставляет ему людей для пропитания. Сам же Ренфилд обычно довольствуется поеданием мух, ибо большего ему не положено. Дракула в свою очередь относится к слуге как к глупому фанатику, пользуясь его слепой верностью. Даровать ему вечную жизнь, разумеется, граф не собирался.
Так и отдельные корпоративные пиарщики считают, что являются настоящими амбассадорами своих компаний. Помнится, как одна пиарщица в социальных сетях размещала историю о том, как ее собственный ребенок принес сэкономленные деньги и попросил отдать их компании, мол, хочет помочь. Я не пытаюсь дать какую-то характеристику, но обращу внимание на то, что дети – они как губка, впитывают и перенимают модель поведения родителей.
На мой взгляд, любое проявление фанатизма чревато как минимум двумя серьезными проблемами.
Во-первых, это ведет к атрофии критического взгляда на происходящее. Фанатично преданный компании пиарщик становится охранителем, изначально действуя с позиции безусловной невиновности его компании. А потом удивляется, чего это журналисты избегают любых контактов с PR, общаясь напрямую со спикерами или инсайдерами. Да потому что говорить с фанатиком не о чем, все, что он скажет, известно заранее.
Во-вторых, неизбежно, как и в деструктивных сектах, от пиарщика требуют не просто демонстрировать лояльность, но и окроплять ею всех вокруг. Таких персонажей тоже легко вычислить: у них в публичном поле сплошь рассказы о том, как компания что-то там провела и пиарщик притащил туда всю свою семью, о том, как компания сделала то, сделала это, как в этой компании круто, и как мир без нее бы был тусклым и унылым.
Но виноват ли в этом всем пиарщик с жидким жизненным и профессиональным стержнем? Очевидно, что не виноват. Ведь его наняла компания (я преднамеренно обезличиваю того, кто его нанял, но мы с вами понимаем, что пиарщик – продолжение руководителя или владельца бизнеса). Наверняка среди читателей найдутся те, кто ходил по собеседованиям и понимает, о каких компаниях идет речь. Те самые компании, которые ищут не профессионала, а, так сказать, подходящего по духу работника. Компании, для которых куда важнее, впишется ли сотрудник в дружный коллектив, или будет мутить воду и все равно сбежит через пару недель. Компании, которые подавляют критическое отношение и требуют защищать без попыток разобраться (и, возможно, устранить) в причинах возникшей ситуации.
Прикольно, что в подобных компаниях вырабатывается модель семьи, в том контексте, что есть родители – руководители, а есть дети, которым положено выполнять то, что им скажут, и уж точно не положено ставить под сомнение родительскую волю. Но дети вырастают, и неизбежно возникает кризис доверия, а то и отторжения. В этом случае возмутителя спокойствия из компании достаточно быстро выдавливают (впрочем, это несложно – он сам с удовольствием сбегает).
Самый сок – это не просто «фанатично преданные», а «фанатично преданные на заказ». Такие персонажи меняют компании раз в год, в лучшем случае могут продержаться и пару лет. И после смены компании немедленно начинают изливать в паблик фанатизм в отношении нового Дракулы. Особо циничные еще и чистят все следы прошлых своих работ и восхваления хозяев.
По-настоящему профессиональный пиарщик умеет балансировать между охранительской функцией (а она никуда не пропадает, вопрос в балансе) и выстраиванием доверительных отношений с журналистами и медиа. Тут, конечно, важно помнить, что кому ты обещал и стараться не делать так, чтобы тебя подловили. Кому-то это удается, кому-то нет.
И побольше цинизма, пиарщики, журналистам это нравится.
Меня всегда удивляло, как отдельные PR-специалисты буквально готовы, по крайней мере в социальных медиа и других публичных площадках, демонстрировать жгучую лояльность к бренду. Такие персонажи очень напоминают мне Роберта Ренфилда. Это верный слуга графа Дракулы, который в надежде на то, что хозяин подарит ему бессмертие, беспрекословно выполняет все его поручения, в первую очередь, поставляет ему людей для пропитания. Сам же Ренфилд обычно довольствуется поеданием мух, ибо большего ему не положено. Дракула в свою очередь относится к слуге как к глупому фанатику, пользуясь его слепой верностью. Даровать ему вечную жизнь, разумеется, граф не собирался.
Так и отдельные корпоративные пиарщики считают, что являются настоящими амбассадорами своих компаний. Помнится, как одна пиарщица в социальных сетях размещала историю о том, как ее собственный ребенок принес сэкономленные деньги и попросил отдать их компании, мол, хочет помочь. Я не пытаюсь дать какую-то характеристику, но обращу внимание на то, что дети – они как губка, впитывают и перенимают модель поведения родителей.
На мой взгляд, любое проявление фанатизма чревато как минимум двумя серьезными проблемами.
Во-первых, это ведет к атрофии критического взгляда на происходящее. Фанатично преданный компании пиарщик становится охранителем, изначально действуя с позиции безусловной невиновности его компании. А потом удивляется, чего это журналисты избегают любых контактов с PR, общаясь напрямую со спикерами или инсайдерами. Да потому что говорить с фанатиком не о чем, все, что он скажет, известно заранее.
Во-вторых, неизбежно, как и в деструктивных сектах, от пиарщика требуют не просто демонстрировать лояльность, но и окроплять ею всех вокруг. Таких персонажей тоже легко вычислить: у них в публичном поле сплошь рассказы о том, как компания что-то там провела и пиарщик притащил туда всю свою семью, о том, как компания сделала то, сделала это, как в этой компании круто, и как мир без нее бы был тусклым и унылым.
Но виноват ли в этом всем пиарщик с жидким жизненным и профессиональным стержнем? Очевидно, что не виноват. Ведь его наняла компания (я преднамеренно обезличиваю того, кто его нанял, но мы с вами понимаем, что пиарщик – продолжение руководителя или владельца бизнеса). Наверняка среди читателей найдутся те, кто ходил по собеседованиям и понимает, о каких компаниях идет речь. Те самые компании, которые ищут не профессионала, а, так сказать, подходящего по духу работника. Компании, для которых куда важнее, впишется ли сотрудник в дружный коллектив, или будет мутить воду и все равно сбежит через пару недель. Компании, которые подавляют критическое отношение и требуют защищать без попыток разобраться (и, возможно, устранить) в причинах возникшей ситуации.
Прикольно, что в подобных компаниях вырабатывается модель семьи, в том контексте, что есть родители – руководители, а есть дети, которым положено выполнять то, что им скажут, и уж точно не положено ставить под сомнение родительскую волю. Но дети вырастают, и неизбежно возникает кризис доверия, а то и отторжения. В этом случае возмутителя спокойствия из компании достаточно быстро выдавливают (впрочем, это несложно – он сам с удовольствием сбегает).
Самый сок – это не просто «фанатично преданные», а «фанатично преданные на заказ». Такие персонажи меняют компании раз в год, в лучшем случае могут продержаться и пару лет. И после смены компании немедленно начинают изливать в паблик фанатизм в отношении нового Дракулы. Особо циничные еще и чистят все следы прошлых своих работ и восхваления хозяев.
По-настоящему профессиональный пиарщик умеет балансировать между охранительской функцией (а она никуда не пропадает, вопрос в балансе) и выстраиванием доверительных отношений с журналистами и медиа. Тут, конечно, важно помнить, что кому ты обещал и стараться не делать так, чтобы тебя подловили. Кому-то это удается, кому-то нет.
И побольше цинизма, пиарщики, журналистам это нравится.
Задачка со звездочкой
Есть российские банки. У них есть проблема – приложения для айфонов они не могут распространять через AppStore в силу санкций. Но при этом бочком-бочком да и пролезают в магазин, как «Учет надоя» от «Россельхозбанка». В этот раз приложение продержалось 5 дней.
Возникает интересная коллизия. С одной стороны, то, что банку удалось протолкнуть на площадку свое приложение в обход санкций – это интересная новость. А в случае с «Учет надоя» еще и забавная. Что дает несколько очков к виральности.
С другой стороны, чем громче гремит подобная новость, тем быстрее приложение удаляется из AppStore. Потому что мир не без «добрых» людей, и вопрос о том, кто же написал тысячи донос остается актуальным.
И вот вопрос – как донести до потребителей новость о приложении банка? И надо ли? Ведь у всех банков (ну, крупных по крайней мере) есть специально обученные люди, которые в отделении банка клиенту приложение установят без каких-то проблем. У некоторых и вовсе появились способы сделать это без посещения банка. Получается, что все эти ужимки и прыжки с надоями – просто маркетинговая история. Показать, что вот, мол, могём!
Опять же, непонятно, как медиа должны работать с таким информационным поводом. С одной стороны, конечно, это хорошая виральная история. С другой стороны, была одна тупая девочка, которая весной 2022-го умудрилась пропихнуть заметку о том, что киргизский банк продолжил работать в Москве и выдавать россиянам карты международных платежных систем. Спасибо дуре, отделение закрыли в тот же день.
В это забавное время уже сложно понять, когда стоит ставить внутренние барьеры, а когда нет. Когда от освещения новости, которую ты раскопал, пострадает большое количество простых людей (зато ты на фюзеляже звездочку еще одну нарисуешь), а когда стоит продолжать делать вид, что наша микроэлектроника настолько отсталая, что даже процессоры по 60-нанометровому техпроцессу неспособна делать (а в военную технику, понятно, мы чипы из стиралок ставим).
Задачка со звездочкой потому, что представляет собой классическую моральную дилемму. Эдакий цуцванг. Разница с «проблемой тележки» лишь в том, что выбор приходится делать. Причем каждый день.
Есть российские банки. У них есть проблема – приложения для айфонов они не могут распространять через AppStore в силу санкций. Но при этом бочком-бочком да и пролезают в магазин, как «Учет надоя» от «Россельхозбанка». В этот раз приложение продержалось 5 дней.
Возникает интересная коллизия. С одной стороны, то, что банку удалось протолкнуть на площадку свое приложение в обход санкций – это интересная новость. А в случае с «Учет надоя» еще и забавная. Что дает несколько очков к виральности.
С другой стороны, чем громче гремит подобная новость, тем быстрее приложение удаляется из AppStore. Потому что мир не без «добрых» людей, и вопрос о том, кто же написал тысячи донос остается актуальным.
И вот вопрос – как донести до потребителей новость о приложении банка? И надо ли? Ведь у всех банков (ну, крупных по крайней мере) есть специально обученные люди, которые в отделении банка клиенту приложение установят без каких-то проблем. У некоторых и вовсе появились способы сделать это без посещения банка. Получается, что все эти ужимки и прыжки с надоями – просто маркетинговая история. Показать, что вот, мол, могём!
Опять же, непонятно, как медиа должны работать с таким информационным поводом. С одной стороны, конечно, это хорошая виральная история. С другой стороны, была одна тупая девочка, которая весной 2022-го умудрилась пропихнуть заметку о том, что киргизский банк продолжил работать в Москве и выдавать россиянам карты международных платежных систем. Спасибо дуре, отделение закрыли в тот же день.
В это забавное время уже сложно понять, когда стоит ставить внутренние барьеры, а когда нет. Когда от освещения новости, которую ты раскопал, пострадает большое количество простых людей (зато ты на фюзеляже звездочку еще одну нарисуешь), а когда стоит продолжать делать вид, что наша микроэлектроника настолько отсталая, что даже процессоры по 60-нанометровому техпроцессу неспособна делать (а в военную технику, понятно, мы чипы из стиралок ставим).
Задачка со звездочкой потому, что представляет собой классическую моральную дилемму. Эдакий цуцванг. Разница с «проблемой тележки» лишь в том, что выбор приходится делать. Причем каждый день.
Про легкий путь к славе в журналистике
Евгения отметила интересную тенденцию: для докладов по репортажам, которые их вдохновили, студенты выбирают медиа, так скажем, «социальной» направленности. В кавычках потому, что медиа эти зачастую оказываются впоследствии либо уже признанными иноагентами, либо на пути в этот список. Редакционный коллега, заканчивающий сейчас обучение в одном из журфаков, заметил, что да, студенты обожают в качестве примера брать подобные медиа. И тут стоило бы, наверное, взять в руки посох и начать вещать что-то там про молодежь и про то, что она уже не та. Но, увы, во времена моей учебы все было абсолютно так же. И проблема вовсе не в том, что молодых журналистов привлекает жизненная хтонь и ее описание. Просто это, на самом деле, самый легкий жанр.
Есть такая аксиома, которую, думаю, повторяют на каждой базовой лекции по журналистике. Самые горячие темы во все времена – это чужая смерть, чужая постель и чужой кошелек. Так уж устроен человек, ему важно получать подтверждение, что у кого-то в жизни все сильно хуже, чем у него – помер, муж изменил, проворовался. Ну а у человека, которого эти темы мурашат, типа все хорошо – жив, не застукали, не поймали.
Так называемая социальная журналистика – это жанр того же порядка. Фактуру искать не надо, хтонь повсюду, надо только ковырнуть. Причем не только у нас: хорошим подтверждением этого тезиса является процесс просеивания кандидатов в президенты США. Их готовят с младых ногтей, последовательно отслеживая всю жизнь потенциального кандидата, ибо надо знать, что он там натворил в условном юношестве. Ибо если натворил, то это обязательно вскроется. А творят все, это особенность юности. Значит, надо нивелировать эти риски заранее. Но суть в том, что грязь есть у всех, просто надо поискать.
А тут, в социальной журналистике, и искать ничего не надо. Домишко разваливается, покосился, а не смотри, что там алкаши да наркоманы живут, это объект культурного наследия. Вот и готов репортаж о том, как злые-злые чиновники пытаются расселить уникальный дом. Зачем расселить? Знамо зачем. Снести и человейник построить!
Единственный навык, который требуется для прокачивания скилла в социальной журналистике – умение давить на эмоцию. При этом давить таким образом, чтобы преувеличивать одни качества и максимально маскировать иные. Ну а дальше сердобольные и лишенные (а что греха таить, все мы периодически его теряем) критического мышления читатели разнесут все сами. Не думай, репости. И не забудь ввернуть, что это (не важно что именно) происходит за наши с вами налоги.
Работа журналиста в любом более-менее востребованном информационном медиа влечет за собой массу «проблем». Нужно, во-первых, работать – искать и прорабатывать темы, которые действительно важны. Я сейчас не про то, что репортаж о бомже Васе и его тяжелой жизни не важен. Важен, но без него жители города проживут. А без информации о городе и его жизни – вряд ли. При этом писать про то, что происходит в городе скучно. Ходить там на заседания чиновников, задавать вопросы, связывать с подрядчиками, экспертами, создавать настоящую историю вскрывая то, что кто-то хочет скрыть – это действительно сложно. Зачастую еще и опасно. Денег на этом (если не занимать чью-то сторону) не заработать, славы тем более.
А вот если присесть на «социальную» тему – слава обеспечена. Причем чем пронзительнее будут тексты, чем слезоточивей будут ролики, тем больше будет славы. А кто из молодых журналистов не мечтает о славе? Вопрос риторический.
Отдельным особняком стоят государственные и окологосударственные медиа. Вот уж где работать врагу не пожелаешь. Если деловым и городским (условно) медиа достаточно балансировать между интересами бизнеса/города и потребителей/жителей, то в госсми другой вайб. Это кажется, что там все просто – пиши себе, что сверху указывают и греби деньги лопатой. На деле все обстоит сильно иначе, и к двум противовесам, упомянутым выше, добавляется третий – интересы государства.
А задача трех тел, как известно, до сих пор не решена.
Евгения отметила интересную тенденцию: для докладов по репортажам, которые их вдохновили, студенты выбирают медиа, так скажем, «социальной» направленности. В кавычках потому, что медиа эти зачастую оказываются впоследствии либо уже признанными иноагентами, либо на пути в этот список. Редакционный коллега, заканчивающий сейчас обучение в одном из журфаков, заметил, что да, студенты обожают в качестве примера брать подобные медиа. И тут стоило бы, наверное, взять в руки посох и начать вещать что-то там про молодежь и про то, что она уже не та. Но, увы, во времена моей учебы все было абсолютно так же. И проблема вовсе не в том, что молодых журналистов привлекает жизненная хтонь и ее описание. Просто это, на самом деле, самый легкий жанр.
Есть такая аксиома, которую, думаю, повторяют на каждой базовой лекции по журналистике. Самые горячие темы во все времена – это чужая смерть, чужая постель и чужой кошелек. Так уж устроен человек, ему важно получать подтверждение, что у кого-то в жизни все сильно хуже, чем у него – помер, муж изменил, проворовался. Ну а у человека, которого эти темы мурашат, типа все хорошо – жив, не застукали, не поймали.
Так называемая социальная журналистика – это жанр того же порядка. Фактуру искать не надо, хтонь повсюду, надо только ковырнуть. Причем не только у нас: хорошим подтверждением этого тезиса является процесс просеивания кандидатов в президенты США. Их готовят с младых ногтей, последовательно отслеживая всю жизнь потенциального кандидата, ибо надо знать, что он там натворил в условном юношестве. Ибо если натворил, то это обязательно вскроется. А творят все, это особенность юности. Значит, надо нивелировать эти риски заранее. Но суть в том, что грязь есть у всех, просто надо поискать.
А тут, в социальной журналистике, и искать ничего не надо. Домишко разваливается, покосился, а не смотри, что там алкаши да наркоманы живут, это объект культурного наследия. Вот и готов репортаж о том, как злые-злые чиновники пытаются расселить уникальный дом. Зачем расселить? Знамо зачем. Снести и человейник построить!
Единственный навык, который требуется для прокачивания скилла в социальной журналистике – умение давить на эмоцию. При этом давить таким образом, чтобы преувеличивать одни качества и максимально маскировать иные. Ну а дальше сердобольные и лишенные (а что греха таить, все мы периодически его теряем) критического мышления читатели разнесут все сами. Не думай, репости. И не забудь ввернуть, что это (не важно что именно) происходит за наши с вами налоги.
Работа журналиста в любом более-менее востребованном информационном медиа влечет за собой массу «проблем». Нужно, во-первых, работать – искать и прорабатывать темы, которые действительно важны. Я сейчас не про то, что репортаж о бомже Васе и его тяжелой жизни не важен. Важен, но без него жители города проживут. А без информации о городе и его жизни – вряд ли. При этом писать про то, что происходит в городе скучно. Ходить там на заседания чиновников, задавать вопросы, связывать с подрядчиками, экспертами, создавать настоящую историю вскрывая то, что кто-то хочет скрыть – это действительно сложно. Зачастую еще и опасно. Денег на этом (если не занимать чью-то сторону) не заработать, славы тем более.
А вот если присесть на «социальную» тему – слава обеспечена. Причем чем пронзительнее будут тексты, чем слезоточивей будут ролики, тем больше будет славы. А кто из молодых журналистов не мечтает о славе? Вопрос риторический.
Отдельным особняком стоят государственные и окологосударственные медиа. Вот уж где работать врагу не пожелаешь. Если деловым и городским (условно) медиа достаточно балансировать между интересами бизнеса/города и потребителей/жителей, то в госсми другой вайб. Это кажется, что там все просто – пиши себе, что сверху указывают и греби деньги лопатой. На деле все обстоит сильно иначе, и к двум противовесам, упомянутым выше, добавляется третий – интересы государства.
А задача трех тел, как известно, до сих пор не решена.
Про закон подлости
Не знаю, как у вас, а у меня частенько случается так, что свежекупленная (и желанная) вещь немедленно получает от вселенной по лицу. Каждый смартфон, который я покупал, получал царапину экрана в первые недели использования. И ни одной в оставшиеся годы (а я нечасто меняю смартфоны). На куртке прожег рукав пеплом в первую же неделю. И за пару лет дальнейшей носки ничего с ней не случилось. И так практически со всем. Кроссовки поцарапаются, на лобовом стекле появится какой-то скол, на свитере зацепка. Я уже почти привык.
А тут купил себе новый смартфон. Давно его хотел. Ходил вокруг, облизывался. Не то, что я не могу себе позволить новый смартфон. Могу. Но это ведь не трусы новые купить. Надо настроиться. Понять, стоит ли. Все-таки мне с ним пару лет минимум ходить. А то и больше.
Купил. Радостный. И вечером такой смотрю – а на блоке камер как будто скол. Поскреб ноготком – да, не грязь прилипла, скол. Очень расстроился. Прям совсем. Только думал пойти купить новый, и тут пригляделся. Какой-то он ровный, скол этот. Кинулся в сеть за фотографиями. Так и есть – не скол, а дырка какая-то. Эти дырки, если честно, уже достали, мочи нет. Пока обнаружил, где там слот под сим-карту, в пару дырок успел тыкнуть скрепкой. Надеюсь, ничего там не проткнул.
Дырка загадочная. Нигде сходу объяснений, что же это такое, не нашел. Просто какая-то дырка в идеально ровной поверхности. Сразу вспомнился свежеположенный асфальт, в котором какие-то упыри вечно «берут пробу». Ну, посмотреть, как там по слоям, все хорошо легло или нет. Пробу берут, а дырку заделать забывают. В общем, через полгода ямы начинают расползаться именно из этой дырки. Зачем так делать – непонятно.
Не знаю, как у вас, а у меня частенько случается так, что свежекупленная (и желанная) вещь немедленно получает от вселенной по лицу. Каждый смартфон, который я покупал, получал царапину экрана в первые недели использования. И ни одной в оставшиеся годы (а я нечасто меняю смартфоны). На куртке прожег рукав пеплом в первую же неделю. И за пару лет дальнейшей носки ничего с ней не случилось. И так практически со всем. Кроссовки поцарапаются, на лобовом стекле появится какой-то скол, на свитере зацепка. Я уже почти привык.
А тут купил себе новый смартфон. Давно его хотел. Ходил вокруг, облизывался. Не то, что я не могу себе позволить новый смартфон. Могу. Но это ведь не трусы новые купить. Надо настроиться. Понять, стоит ли. Все-таки мне с ним пару лет минимум ходить. А то и больше.
Купил. Радостный. И вечером такой смотрю – а на блоке камер как будто скол. Поскреб ноготком – да, не грязь прилипла, скол. Очень расстроился. Прям совсем. Только думал пойти купить новый, и тут пригляделся. Какой-то он ровный, скол этот. Кинулся в сеть за фотографиями. Так и есть – не скол, а дырка какая-то. Эти дырки, если честно, уже достали, мочи нет. Пока обнаружил, где там слот под сим-карту, в пару дырок успел тыкнуть скрепкой. Надеюсь, ничего там не проткнул.
Дырка загадочная. Нигде сходу объяснений, что же это такое, не нашел. Просто какая-то дырка в идеально ровной поверхности. Сразу вспомнился свежеположенный асфальт, в котором какие-то упыри вечно «берут пробу». Ну, посмотреть, как там по слоям, все хорошо легло или нет. Пробу берут, а дырку заделать забывают. В общем, через полгода ямы начинают расползаться именно из этой дырки. Зачем так делать – непонятно.
Про работу с возражениями [журналиста]
Уверен, никому не нравится, когда его считают идиотом. Звонишь на горячую линию техподдержки дабы выяснить, что случилось с интернетом, а там первым делом спрашивают: «а вы уверены, что у вас включен роутер?» Понимаю, что скрипт общения с клиентом должен предполагать, что на линию звонят всякие и в первую очередь нужно откинуть самые простые проблемы. Но это не отменяет того, что после таких вопросов первое, что приходит в голову: «да он меня за идиота держит».
Так уж получается, что в коммуникации между PR и медиа частенько возникает ситуация, когда один другого считает идиотом. Иногда это осознанное действие, но чаще всего визави просто считает себя адски хитрым и чрезвычайно умным. Распознать такого легко: он начинает работать с возражениями, не принимая отказа.
Когда-то очень давно я работал в компании, главной деятельностью которой были продажи по телефону, причем именно по холодным звонкам. В определенный момент меня отправили на обучение, и первичные тренинги новых менеджеров по продажам я уже проводил самостоятельно. В том числе обучая их работе с возражениями. Типа если ты хотя бы завязал разговор, и собеседник не положил трубку, то можно его уболтать. Поработать, так сказать, с аргументами. Тактика поверхностная и бесхитростная, но дает эффект на масштабе. Сто звонков превращается в десять разговоров, и дают пару продаж.
Телефонные мошенники работают так же. Пусть их звонки блокируют, сбрасывают, но достаточно пары жертв, чтобы окупить работу колл-центра на ближайший год.
PR – не исключение, но есть нюанс. Обычно компании отдают эту неблагодарную работу с брифом и работой с возражениями на подряд какому-нибудь агентству. Это понятный подход: подобные коммуникации не служат на пользу тем, кто их осуществляет. Корпоративный пиарщик выстраивает отношения с медиа годами, и компания огораживает его от подобных вещей. Ну а в агентстве работают не имеющие отношения к компании люди. Весь негатив в итоге осядет на них. А если и забрызгает бренд, то ничего, протрут тряпочкой и продолжат работать. К сожалению, далеко не все понимают, что путь «Свидетелей Иеговы» ведет в никуда. Да, можно уболтать (если удержать разговор) кого угодно на что угодно, но в следующий раз человек просто не будет с вами разговаривать.
Пиарщик – не менеджер по продажам, а потому если в коммуникации с медиа доходит до работы с возражениями, то ничем хорошим это не закончится. Все заходы с просьбой объяснить, почему нет, почему так думаешь, это легко распознаваемые крючки, которыми визави пытается затащить собеседника в свой блудняк. Я предпочитаю соскакивать с таких разговоров как можно скорее. Просто потому, что в этой коммуникации есть вполне себе конкретный и ожидаемый итог: я должен согласиться. А уж сколько времени займет у собеседника этот процесс – вопрос открытый.
В моей время было много разных MLM-компаний. Было и четкое правило: продать другу или коллеге свой товар ты сможешь только один раз. После этого у тебя не будет ни друга, ни продаж. Печально, что об этом правиле многие позабыли. Хотя, возможно, о нем уже никто и не помнит.
Уверен, никому не нравится, когда его считают идиотом. Звонишь на горячую линию техподдержки дабы выяснить, что случилось с интернетом, а там первым делом спрашивают: «а вы уверены, что у вас включен роутер?» Понимаю, что скрипт общения с клиентом должен предполагать, что на линию звонят всякие и в первую очередь нужно откинуть самые простые проблемы. Но это не отменяет того, что после таких вопросов первое, что приходит в голову: «да он меня за идиота держит».
Так уж получается, что в коммуникации между PR и медиа частенько возникает ситуация, когда один другого считает идиотом. Иногда это осознанное действие, но чаще всего визави просто считает себя адски хитрым и чрезвычайно умным. Распознать такого легко: он начинает работать с возражениями, не принимая отказа.
Когда-то очень давно я работал в компании, главной деятельностью которой были продажи по телефону, причем именно по холодным звонкам. В определенный момент меня отправили на обучение, и первичные тренинги новых менеджеров по продажам я уже проводил самостоятельно. В том числе обучая их работе с возражениями. Типа если ты хотя бы завязал разговор, и собеседник не положил трубку, то можно его уболтать. Поработать, так сказать, с аргументами. Тактика поверхностная и бесхитростная, но дает эффект на масштабе. Сто звонков превращается в десять разговоров, и дают пару продаж.
Телефонные мошенники работают так же. Пусть их звонки блокируют, сбрасывают, но достаточно пары жертв, чтобы окупить работу колл-центра на ближайший год.
PR – не исключение, но есть нюанс. Обычно компании отдают эту неблагодарную работу с брифом и работой с возражениями на подряд какому-нибудь агентству. Это понятный подход: подобные коммуникации не служат на пользу тем, кто их осуществляет. Корпоративный пиарщик выстраивает отношения с медиа годами, и компания огораживает его от подобных вещей. Ну а в агентстве работают не имеющие отношения к компании люди. Весь негатив в итоге осядет на них. А если и забрызгает бренд, то ничего, протрут тряпочкой и продолжат работать. К сожалению, далеко не все понимают, что путь «Свидетелей Иеговы» ведет в никуда. Да, можно уболтать (если удержать разговор) кого угодно на что угодно, но в следующий раз человек просто не будет с вами разговаривать.
Пиарщик – не менеджер по продажам, а потому если в коммуникации с медиа доходит до работы с возражениями, то ничем хорошим это не закончится. Все заходы с просьбой объяснить, почему нет, почему так думаешь, это легко распознаваемые крючки, которыми визави пытается затащить собеседника в свой блудняк. Я предпочитаю соскакивать с таких разговоров как можно скорее. Просто потому, что в этой коммуникации есть вполне себе конкретный и ожидаемый итог: я должен согласиться. А уж сколько времени займет у собеседника этот процесс – вопрос открытый.
В моей время было много разных MLM-компаний. Было и четкое правило: продать другу или коллеге свой товар ты сможешь только один раз. После этого у тебя не будет ни друга, ни продаж. Печально, что об этом правиле многие позабыли. Хотя, возможно, о нем уже никто и не помнит.
Про тесты
По просьбе благоверной прошел сегодня тест на психотип. Сообщаю, согласно тесту я депрессивный шизоидный маньяк с замашками мазохиста и социопата. После прохождения мне немедленно предложили записаться на прием психологу, так как предстоит много работы. По 3 тысячи рублей за заочный сеанс.
Во время учебы на журфаке у нас было много интересных предметов, среди таковых была социология. Как прилежный студент отделения журналистики, посещением лекций я манкировал, о чем, конечно, сильно жалею. Потому что то, что давали на тех самых «скучных» лекциях, пришлось изучать самостоятельно, тратя сильно больше времени и сил. Но вот одну лекцию я помню, на ней рассказывали о том, как с помощью социологических вопросов добираться до истины. Главное на этом пути – хорошо составленный опросник, который сохраняет чистоту собираемых данных, не давя на опрашиваемого формулировками.
Потому что, знаете ли, можно составить такой опросник, что результаты подобного опроса докажут что угодно. Чем и пользуются некоторые коллеги. А другие коллеги вовсе не заморачиваются, и пропускают этап проведения опроса, сокращая проект с получения запроса и денег до немедленного написания необходимых выводов. Но, как говорится, не осуждаем – каждый зарабатывает на хлеб как может.
Проходя тот самый тест на психотип я не мог отделаться от ощущения, что меня пытаются засунуть в узкие рамки для получения определенных ответов, которые однозначно могут причислить меня к тому или иному психотипу. Мало того, некоторые из вопросов, прямо скажем, в разные периоды жизни я лично воспринял (и ответил бы) по разному.
Но, кажется, главной задачей теста было не определение моего психотипа, а подведения меня к тому, что нужно срочно записаться к психологу. Сеансов на десять. Для начала.
Очень хороший тест. Продающий.
По просьбе благоверной прошел сегодня тест на психотип. Сообщаю, согласно тесту я депрессивный шизоидный маньяк с замашками мазохиста и социопата. После прохождения мне немедленно предложили записаться на прием психологу, так как предстоит много работы. По 3 тысячи рублей за заочный сеанс.
Во время учебы на журфаке у нас было много интересных предметов, среди таковых была социология. Как прилежный студент отделения журналистики, посещением лекций я манкировал, о чем, конечно, сильно жалею. Потому что то, что давали на тех самых «скучных» лекциях, пришлось изучать самостоятельно, тратя сильно больше времени и сил. Но вот одну лекцию я помню, на ней рассказывали о том, как с помощью социологических вопросов добираться до истины. Главное на этом пути – хорошо составленный опросник, который сохраняет чистоту собираемых данных, не давя на опрашиваемого формулировками.
Потому что, знаете ли, можно составить такой опросник, что результаты подобного опроса докажут что угодно. Чем и пользуются некоторые коллеги. А другие коллеги вовсе не заморачиваются, и пропускают этап проведения опроса, сокращая проект с получения запроса и денег до немедленного написания необходимых выводов. Но, как говорится, не осуждаем – каждый зарабатывает на хлеб как может.
Проходя тот самый тест на психотип я не мог отделаться от ощущения, что меня пытаются засунуть в узкие рамки для получения определенных ответов, которые однозначно могут причислить меня к тому или иному психотипу. Мало того, некоторые из вопросов, прямо скажем, в разные периоды жизни я лично воспринял (и ответил бы) по разному.
Но, кажется, главной задачей теста было не определение моего психотипа, а подведения меня к тому, что нужно срочно записаться к психологу. Сеансов на десять. Для начала.
Очень хороший тест. Продающий.