#БЛИЖНИЙ_ВОСТОК #УКРАИНА_КОНФЛИКТ
Сегодня в прямом эфире Asharq news (КСА) говорили о зерновом кризисе, что представляет угрозу для продовольственной безопасности Ближнего Востока.
Мои тезисы:
-Россия не топит и не захватывает суда с украинским зерном (на что украинский эксперт ответил: «как не топят !? Вы посмотрите, что они в Мариуполе и Буче сделали!»)
- Украина сама использует этот кризис для того, чтобы получить больше оружия (украинский эксперт: «дайте нам больше оружия! Нам нужно больше оружия! Противокорабельные ракеты! Тогда не будет проблем с поставками зерна»)
- Украина использует этот кризис, чтобы постараться добиться ввода в Чёрное море военных кораблей стран НАТО для того , чтобы они якобы обеспечивали вывоз зерна (на самом деле нет), путем конвоев.
- Говоря о проблеме якобы «краденного» украинского зерна, Киев сам пытается под этим предлогом закрыть доступ и для российского зерна на Ближний Восток, тем самым еще больше провоцируя продовольственный кризис, чтобы подозрения распространялись на все российские суда с зерном, выходящие с Черного моря, что там может быть украинское зерно.
- Украинский эксперт в конце эфира дал понять, что здесь (в эфире Asharq) сплошь российская пропаганда. На что ведущий заметил, что ему /украинскому эксперту/ тоже дали высказаться, как и гостям из Лондона и Каира, которые также участвовали в программе:
Сегодня в прямом эфире Asharq news (КСА) говорили о зерновом кризисе, что представляет угрозу для продовольственной безопасности Ближнего Востока.
Мои тезисы:
-Россия не топит и не захватывает суда с украинским зерном (на что украинский эксперт ответил: «как не топят !? Вы посмотрите, что они в Мариуполе и Буче сделали!»)
- Украина сама использует этот кризис для того, чтобы получить больше оружия (украинский эксперт: «дайте нам больше оружия! Нам нужно больше оружия! Противокорабельные ракеты! Тогда не будет проблем с поставками зерна»)
- Украина использует этот кризис, чтобы постараться добиться ввода в Чёрное море военных кораблей стран НАТО для того , чтобы они якобы обеспечивали вывоз зерна (на самом деле нет), путем конвоев.
- Говоря о проблеме якобы «краденного» украинского зерна, Киев сам пытается под этим предлогом закрыть доступ и для российского зерна на Ближний Восток, тем самым еще больше провоцируя продовольственный кризис, чтобы подозрения распространялись на все российские суда с зерном, выходящие с Черного моря, что там может быть украинское зерно.
- Украинский эксперт в конце эфира дал понять, что здесь (в эфире Asharq) сплошь российская пропаганда. На что ведущий заметил, что ему /украинскому эксперту/ тоже дали высказаться, как и гостям из Лондона и Каира, которые также участвовали в программе:
#РОССИЯ #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
Согласно опросу, проведенному в апреле—мае Arab News (одной из ведущих ближневосточных англоязычных газет) совместно с компанией YouGov, занимающейся онлайн-опросами, 66% респондентов в странах Ближнего Востока и Северной Африки заявили, что не имеют никакой позиции по поводу конфликта между Россией и Украиной. Результаты исследования были опубликованы 30 мая.
Те, кто выбрал сторону, разделились почти поровну: 18% поддержали Украину и 16% — Россию. Опрос проводился онлайн в 14 странах и охватил 7835 респондентов. 24% опрошенных возложили вину за конфликт на НАТО, в то время как 13% заявили, что ответственность несет президент США Джо Байден. 16% обвинили в случившемся Россию, а 6% — Украину. Остальные не имели позиции. На вопрос, как арабские страны должны действовать в связи с конфликтом, 53% выбрали ответ «пытаться решить его дипломатически», 38% — «ничего, оставаться нейтральными», 5% — поддерживать Россию, а 4% — Украину.
Источник Ъ
Согласно опросу, проведенному в апреле—мае Arab News (одной из ведущих ближневосточных англоязычных газет) совместно с компанией YouGov, занимающейся онлайн-опросами, 66% респондентов в странах Ближнего Востока и Северной Африки заявили, что не имеют никакой позиции по поводу конфликта между Россией и Украиной. Результаты исследования были опубликованы 30 мая.
Те, кто выбрал сторону, разделились почти поровну: 18% поддержали Украину и 16% — Россию. Опрос проводился онлайн в 14 странах и охватил 7835 респондентов. 24% опрошенных возложили вину за конфликт на НАТО, в то время как 13% заявили, что ответственность несет президент США Джо Байден. 16% обвинили в случившемся Россию, а 6% — Украину. Остальные не имели позиции. На вопрос, как арабские страны должны действовать в связи с конфликтом, 53% выбрали ответ «пытаться решить его дипломатически», 38% — «ничего, оставаться нейтральными», 5% — поддерживать Россию, а 4% — Украину.
Источник Ъ
#БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
#АРАБСКОЕ_НАТО
Вообще тут формируется целый «иорданский кейс».
По порядку:
Король Абдулла заявляет, что идея создать ближневосточного НАТО очень хорошая идея.
Против кого же это НАТО должно быть направлено или от кого защищать?
Если у кого то были сомнения (мало ли, вдруг кто то решит что против Израиля), то Иордания, занимая все более антииранскую позицию, и давно расставила все точки над i .
При этом и Иордания и ОАЭ, которые становятся генераторами идей создания ближневосточного военного блока поддерживают отношения с Дамаском, но мы видим, что с иранским присутствием в Сирии они мириться не намерены.
Иорданские консультации в Ат-Танфе и идеи создания буферной зоны на юге Сирии (каким образом?) это уже близко к черте, после которой Амман готов начать практические шаги на антииранском направлении.
Тут главный вопрос, кто стоит за Амманом и поддерживает его в том, чтобы стать авангардом противостояния с Ираном?
Вряд ли ошибутся те, кто назовет ОАЭ и США.
Израиль же фактически получает параллельный антииранский арабский фронт на сирийских границах, выступающий с собственной повесткой.
Иордания одновременно с идеей буферной зоны на сирийской территории, раскручивая тему иранской угрозы, может начать размещения у себя ограниченных сил иных союзных арабских государств. Например, тех же кто участвовал в антихуситской коалиции.
По сути антихуситская коалиция уже в некотором смысле является не институционализированным прообразом арабского НАТО.
Иран уже заявил, что не боится не ОАЭ, ни Иорданию, ни их «НАТО», но раз заявил, значит обеспокоенность выражает.
Идея же ближневосточного, арабского НАТО дополняется инициативой США по созданию коллективной ближневосточной ПРО/ПВО с участием Израиля.
Арабские страны, которые начали нормализацию с Дамаском посылают ему сигнал - если Асад хочет продолжения нормализации и получения от этого преференций, он должен на деле показать, что способен снизить иранское влияние в стране (Но вряд ли Асад на это пойдет)
Арабские страны также посылают сигнал России, - между Москвой и Тель-Авивом пробежала черная кошка, но нельзя забывать, что Иран это угроза не только для Израиля, но и для Иордании и стоящих за ней монархий Залива. А поэтому, проблема Ирана на юге Сирии, это не только проблема Израиля и необходимо также учитывать и интересы арабских государств, которые в отличие от Израиля продолжают выдерживать позитивный для Москвы нейтралитет в связи с украинскими событиями.
Саудовская Аравия держится пока особняком, она уже создала исламскую коалицию по борьбе с терроризмом, которая однако скорее мертва чем жива, но ей не хочется передавать эту инициативу иным партнёрам.
В то же время Египет скорее тяготеет к Иордании и ОАЭ с учётом создания и трёхсторонней экономической интеграционной инициативы.
Саудия же может рассмотреть укрепление военных связей с Пакистаном и Турцией, в качестве собственного анти-иранского проекта.
#АРАБСКОЕ_НАТО
Вообще тут формируется целый «иорданский кейс».
По порядку:
Король Абдулла заявляет, что идея создать ближневосточного НАТО очень хорошая идея.
Против кого же это НАТО должно быть направлено или от кого защищать?
Если у кого то были сомнения (мало ли, вдруг кто то решит что против Израиля), то Иордания, занимая все более антииранскую позицию, и давно расставила все точки над i .
При этом и Иордания и ОАЭ, которые становятся генераторами идей создания ближневосточного военного блока поддерживают отношения с Дамаском, но мы видим, что с иранским присутствием в Сирии они мириться не намерены.
Иорданские консультации в Ат-Танфе и идеи создания буферной зоны на юге Сирии (каким образом?) это уже близко к черте, после которой Амман готов начать практические шаги на антииранском направлении.
Тут главный вопрос, кто стоит за Амманом и поддерживает его в том, чтобы стать авангардом противостояния с Ираном?
Вряд ли ошибутся те, кто назовет ОАЭ и США.
Израиль же фактически получает параллельный антииранский арабский фронт на сирийских границах, выступающий с собственной повесткой.
Иордания одновременно с идеей буферной зоны на сирийской территории, раскручивая тему иранской угрозы, может начать размещения у себя ограниченных сил иных союзных арабских государств. Например, тех же кто участвовал в антихуситской коалиции.
По сути антихуситская коалиция уже в некотором смысле является не институционализированным прообразом арабского НАТО.
Иран уже заявил, что не боится не ОАЭ, ни Иорданию, ни их «НАТО», но раз заявил, значит обеспокоенность выражает.
Идея же ближневосточного, арабского НАТО дополняется инициативой США по созданию коллективной ближневосточной ПРО/ПВО с участием Израиля.
Арабские страны, которые начали нормализацию с Дамаском посылают ему сигнал - если Асад хочет продолжения нормализации и получения от этого преференций, он должен на деле показать, что способен снизить иранское влияние в стране (Но вряд ли Асад на это пойдет)
Арабские страны также посылают сигнал России, - между Москвой и Тель-Авивом пробежала черная кошка, но нельзя забывать, что Иран это угроза не только для Израиля, но и для Иордании и стоящих за ней монархий Залива. А поэтому, проблема Ирана на юге Сирии, это не только проблема Израиля и необходимо также учитывать и интересы арабских государств, которые в отличие от Израиля продолжают выдерживать позитивный для Москвы нейтралитет в связи с украинскими событиями.
Саудовская Аравия держится пока особняком, она уже создала исламскую коалицию по борьбе с терроризмом, которая однако скорее мертва чем жива, но ей не хочется передавать эту инициативу иным партнёрам.
В то же время Египет скорее тяготеет к Иордании и ОАЭ с учётом создания и трёхсторонней экономической интеграционной инициативы.
Саудия же может рассмотреть укрепление военных связей с Пакистаном и Турцией, в качестве собственного анти-иранского проекта.
#США #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
Запланированная на 13-16 июля поездка президента США Джо Байдена на Ближний Восток стала результатом признания ошибочности курса Белого дома на постепенный уход из БВСА и снижения роли региона во внешнеполитических приоритетах Вашингтона.
Причиной пересмотра подобной стратегии явилась российская специальная военная операция на Украине, которая придала большую значимость региональным ближневосточным игрокам, за «сердца и умы» которых разворачивается конкуренция между США, Россией и КНР.
Исчезли иллюзии по поводу того, что можно просто повернуться на 180 градусов и сбалансировать в сторону других регионов мира, прежде всего АТР — Ближний Восток остается важным «шарнирным» регионом, который географически соединяет ведущие экономики мира и по-прежнему играет огромную роль в обеспечении глобальной стабильности.
Наиболее показательно в этом плане изменение позиции Байдена по отношению к Саудовской Аравии и, в частности, наследному принцу Мухаммаду бин Салману, которых нынешний глава Белого дома ранее обещал «превратить в изгоев» в международной политике, но теперь вынужден просить у них содействия и встречных шагов по поводу снижения цен на энергоносители.
В то же время говорить о том, что подобный разворот Вашингтона на Ближний Восток тут же даст свои плоды вряд ли приходится. Лидеры государств региона уже сделали выводы, касательно непоследовательности американского курса в их отношении и будут повышать ставки в этой игре. Вряд ли они откажутся от продолжения сотрудничества с Россией, но лишь станут использовать этот кейс для получения дополнительных уступок от Вашингтона.
Как отмечают американские эксперты, более молодое, более уверенное в себе, более напористое руководство стран региона сегодня больше не желает принимать второстепенную роль, навязываемую им США и Европой.
Они ясно дают понять, что будут отстаивать позиции, которые, по их мнению, отвечают их национальным интересам, таким как их приверженность установлению более тесных отношений с Россией и Китаем, даже если эти подходы бросают вызов предпочтениям США. Поэтому эти лидеры готовы продолжать противодействовать вовлечению своих государств в американо-китайское и американо-российское стратегическое соперничество на стороне США.
Ключевые страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) также считают, что у них теперь больше рычагов влияния в сегодняшнем «постукраинском» мире. Энергетические потребности Европы очевидны, но даже у богатых энергоносителями США произошел скачок цен на бензин. Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и другие производители газа и нефти в регионе знают, что у них есть серьезные аргументы воздействия в этой меняющейся обстановке, которые они будут использовать.
Байден однако будет вынужден, в свою очередь, делать заявления и предложения, которые лидеры региона станут воспринимать как попытки вмешательства в их внутренние дела. Это связано с тем, что внутренняя американская аудитория и его избиратели ожидают от американского лидера поднятия вопросов «защиты прав человека» в регионе в ходе поездки и Байдену вряд ли удастся эту тему проигнорировать.
Запланированная на 13-16 июля поездка президента США Джо Байдена на Ближний Восток стала результатом признания ошибочности курса Белого дома на постепенный уход из БВСА и снижения роли региона во внешнеполитических приоритетах Вашингтона.
Причиной пересмотра подобной стратегии явилась российская специальная военная операция на Украине, которая придала большую значимость региональным ближневосточным игрокам, за «сердца и умы» которых разворачивается конкуренция между США, Россией и КНР.
Исчезли иллюзии по поводу того, что можно просто повернуться на 180 градусов и сбалансировать в сторону других регионов мира, прежде всего АТР — Ближний Восток остается важным «шарнирным» регионом, который географически соединяет ведущие экономики мира и по-прежнему играет огромную роль в обеспечении глобальной стабильности.
Наиболее показательно в этом плане изменение позиции Байдена по отношению к Саудовской Аравии и, в частности, наследному принцу Мухаммаду бин Салману, которых нынешний глава Белого дома ранее обещал «превратить в изгоев» в международной политике, но теперь вынужден просить у них содействия и встречных шагов по поводу снижения цен на энергоносители.
В то же время говорить о том, что подобный разворот Вашингтона на Ближний Восток тут же даст свои плоды вряд ли приходится. Лидеры государств региона уже сделали выводы, касательно непоследовательности американского курса в их отношении и будут повышать ставки в этой игре. Вряд ли они откажутся от продолжения сотрудничества с Россией, но лишь станут использовать этот кейс для получения дополнительных уступок от Вашингтона.
Как отмечают американские эксперты, более молодое, более уверенное в себе, более напористое руководство стран региона сегодня больше не желает принимать второстепенную роль, навязываемую им США и Европой.
Они ясно дают понять, что будут отстаивать позиции, которые, по их мнению, отвечают их национальным интересам, таким как их приверженность установлению более тесных отношений с Россией и Китаем, даже если эти подходы бросают вызов предпочтениям США. Поэтому эти лидеры готовы продолжать противодействовать вовлечению своих государств в американо-китайское и американо-российское стратегическое соперничество на стороне США.
Ключевые страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) также считают, что у них теперь больше рычагов влияния в сегодняшнем «постукраинском» мире. Энергетические потребности Европы очевидны, но даже у богатых энергоносителями США произошел скачок цен на бензин. Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и другие производители газа и нефти в регионе знают, что у них есть серьезные аргументы воздействия в этой меняющейся обстановке, которые они будут использовать.
Байден однако будет вынужден, в свою очередь, делать заявления и предложения, которые лидеры региона станут воспринимать как попытки вмешательства в их внутренние дела. Это связано с тем, что внутренняя американская аудитория и его избиратели ожидают от американского лидера поднятия вопросов «защиты прав человека» в регионе в ходе поездки и Байдену вряд ли удастся эту тему проигнорировать.
#БЛИЖНИЙ_ВОСТОК #США
Глава Центрального командования США (CENTCOM) генерал Эрик Курилла получил от гражданского руководства указание работать над военной интеграцией между Соединенными Штатами и их региональными [ближневосточными] партнерами, а также между самими этими партнерами. Немногие миссии в военном деле являются более сложными. Во-первых, США никогда раньше не делали этого ни с одним из своих арабских партнеров (хотя на каком-то уровне делали это с Израилем). Во-вторых, все политические, процессуальные, технические, бюрократические и финансовые звезды должны сойтись, чтобы это сработало. В-третьих, это произойдет не за считанные месяцы — на это уйдут многие годы.
В настоящее время CENTCOM работает над структурой, называемой Конструкцией региональной безопасности или RSC. Её столпами являются интегрированная противовоздушная и противоракетная оборона, безопасность на море, реагирование на кризисы, силы специальных операций, а также обеспечение театра военных действий и борьба с пожарами.
Каждый столп имеет процедурную, техническую и интеграционную фазы. Процедурная часть, которая является немедленной, гарантирует, что все участники имеют четкое представление об угрозе. Техническая часть, которая является среднесрочной, необходима для достижения и поддержания функциональной совместимости. Часть долгосрочной интеграции имеет решающее значение для создания взаимосвязанных систем между доменами, а также для безопасной связи. Все эти этапы потребуют огромного количества работы и сотрудничества посредством обучения, учений, снаряжения, авторитетов и доктрин. Это действительно тяжелая работа, но именно она необходима для достижения хотя бы определенной степени военной интеграции хотя бы с некоторыми ключевыми региональными партнерами.
Последовательное взаимодействие с региональным руководством для оценки, мониторинга и оценки всей этой деятельности, которая составляет RSC, будет иметь решающее значение, поэтому, в дополнение к регулярным двусторонним встречам, CENTCOM придумал две региональные конференции — одну в двухзвездочном уровне, проводимом каждые три месяца, и еще один на уровне четырех звезд, который будет проводиться каждые шесть месяцев с участием руководителей оборонных ведомств Совета сотрудничества стран Персидского залива, а также Египта, Иордании и Ирака (GCC+3).
MEI
Глава Центрального командования США (CENTCOM) генерал Эрик Курилла получил от гражданского руководства указание работать над военной интеграцией между Соединенными Штатами и их региональными [ближневосточными] партнерами, а также между самими этими партнерами. Немногие миссии в военном деле являются более сложными. Во-первых, США никогда раньше не делали этого ни с одним из своих арабских партнеров (хотя на каком-то уровне делали это с Израилем). Во-вторых, все политические, процессуальные, технические, бюрократические и финансовые звезды должны сойтись, чтобы это сработало. В-третьих, это произойдет не за считанные месяцы — на это уйдут многие годы.
В настоящее время CENTCOM работает над структурой, называемой Конструкцией региональной безопасности или RSC. Её столпами являются интегрированная противовоздушная и противоракетная оборона, безопасность на море, реагирование на кризисы, силы специальных операций, а также обеспечение театра военных действий и борьба с пожарами.
Каждый столп имеет процедурную, техническую и интеграционную фазы. Процедурная часть, которая является немедленной, гарантирует, что все участники имеют четкое представление об угрозе. Техническая часть, которая является среднесрочной, необходима для достижения и поддержания функциональной совместимости. Часть долгосрочной интеграции имеет решающее значение для создания взаимосвязанных систем между доменами, а также для безопасной связи. Все эти этапы потребуют огромного количества работы и сотрудничества посредством обучения, учений, снаряжения, авторитетов и доктрин. Это действительно тяжелая работа, но именно она необходима для достижения хотя бы определенной степени военной интеграции хотя бы с некоторыми ключевыми региональными партнерами.
Последовательное взаимодействие с региональным руководством для оценки, мониторинга и оценки всей этой деятельности, которая составляет RSC, будет иметь решающее значение, поэтому, в дополнение к регулярным двусторонним встречам, CENTCOM придумал две региональные конференции — одну в двухзвездочном уровне, проводимом каждые три месяца, и еще один на уровне четырех звезд, который будет проводиться каждые шесть месяцев с участием руководителей оборонных ведомств Совета сотрудничества стран Персидского залива, а также Египта, Иордании и Ирака (GCC+3).
MEI
#США #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
Читаю отчёты о визите Байдена на БВ в американских пробайденовских изданиях.
Мол критика необоснованна, визит был необходим и успешен, так как отрыл какие то перспективы. Собственно и то что они вынуждены оправдываться и искать оправдания говорит о неоднозначности итогов.
Что касается того, что на самом деле ожидания от визита были завышены. Так это ожидания проистекали из предшествующих заявлений и публикаций, а то что Байден в конце концов даже не вынес часть вопросов на обсуждения было результатом того, что стало очевидно, что и выносить это бесполезно, так как ответ будет отрицательным. Стало очевидно по итогам консультаций. То есть желания то были, а возможности нет.
И этот визит надо рассматривать в общем контексте американской ближневосточной политики. США сами себя загнали в положение из которого вот вынуждены совершать подобные визиты, итоги которых воспринимаются неоднозначно и противоречиво.
Можно ли говорить о начале эры «после Хашогги» в американо-саудовских отношениях?
А это надо спросить у МБС, как он воспринял «теплые» воспоминания Байдена, которые тот опять же был вынужден делать, чтобы угодить своим избирателям и которые однозначно оставили свой отпечаток на позиции МБС.
Да, этот визит именно «попытка исправить». Но говорить что эта попытка удалась явно преждевременно. И эта игра Байдена в «тяни толкай», когда надо и с МБС встречаться и избирателям угождать и выстраивать новую модель отношений с монархами Залива, поучая их демократии, может привести к тому, что и конечный результат окажется слишком размытым.
Читаю отчёты о визите Байдена на БВ в американских пробайденовских изданиях.
Мол критика необоснованна, визит был необходим и успешен, так как отрыл какие то перспективы. Собственно и то что они вынуждены оправдываться и искать оправдания говорит о неоднозначности итогов.
Что касается того, что на самом деле ожидания от визита были завышены. Так это ожидания проистекали из предшествующих заявлений и публикаций, а то что Байден в конце концов даже не вынес часть вопросов на обсуждения было результатом того, что стало очевидно, что и выносить это бесполезно, так как ответ будет отрицательным. Стало очевидно по итогам консультаций. То есть желания то были, а возможности нет.
И этот визит надо рассматривать в общем контексте американской ближневосточной политики. США сами себя загнали в положение из которого вот вынуждены совершать подобные визиты, итоги которых воспринимаются неоднозначно и противоречиво.
Можно ли говорить о начале эры «после Хашогги» в американо-саудовских отношениях?
А это надо спросить у МБС, как он воспринял «теплые» воспоминания Байдена, которые тот опять же был вынужден делать, чтобы угодить своим избирателям и которые однозначно оставили свой отпечаток на позиции МБС.
Да, этот визит именно «попытка исправить». Но говорить что эта попытка удалась явно преждевременно. И эта игра Байдена в «тяни толкай», когда надо и с МБС встречаться и избирателям угождать и выстраивать новую модель отношений с монархами Залива, поучая их демократии, может привести к тому, что и конечный результат окажется слишком размытым.
#ТАТАРСТАН #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
«Татарстан может служить локомотивом отношений России со многими государствами. Большой экономический потенциал и развитая нефтяная промышленность позволяют республике придать им своего рода 4G-измерение, чтобы сотрудничество велось не только между главами государств, главами правительств, но также и от имени регионов. И прежде всего регионов, которые в большей степени могли бы представлять Россию как часть исламского мира, страну с коренным мусульманским населением. А это имеет значение для многих исламских государств», – считает политолог, эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов.
Он уверен, что международный опыт казанского Кремля имеет большое значение прежде всего в укреплении дипломатических и экономических мостов на восток:
«Тут роль Татарстана крайне важна именно как республики, большинство населения которой представлено мусульманами, плюс обладающей большим промышленным потенциалом, нефтедобывающей, нефтехимической промышленностью.
К тому же у Татарстана есть большой опыт. Глава республики Рустам Минниханов посещал многие государства. Это начиналось еще с республик Центральной Азии. И сейчас Татарстан идет уже на «дальние дистанции»: государства арабского мира, Турция – с лидерами этих стран глава республики поддерживает отношения. Безусловно, сейчас очень важно поддерживать такие контакты на уровне в том числе российских мусульманских регионов и представлять Россию как государство, где ислам не является чуждой религией».
По мнению политолога, роль Татарстана в сотрудничестве России со странами арабского мира будет расти, так как отношения со странами Персидского залива для Москвы приобретают особую важность на фоне антироссийских санкций Запада. «Государства Персидского залива и другие ведущие государства исламского мира отказываются присоединяться к односторонним санкциям, которые не получили одобрения соответствующих структур ООН. И эти государства намерены продолжать сотрудничество с Россией: Объединенные Арабские Эмираты не отказываются от сотрудничества; Катар, который является одним из важных инвесторов в российскую экономику, не намерен забирать из России свои инвестиции; Саудовская Аравия, с которой Россия, безусловно, поддерживает контакты. Плюс Турция, Пакистан. Все эти государства дают России возможность минимизировать потери от санкций. Отношения с этими странами приобретают очень важное значение именно сейчас. Они способны хотя бы частично заменить то, что Россия потеряла от санкций Запада», – считает Кирилл Семенов.
Подробнее: https://milliard.tatar/news/gosti-s-beregov-persidskogo-zaliva-eks-glava-opek-limuziny-aurus-i-istoriya-s-taifom-2047
«Татарстан может служить локомотивом отношений России со многими государствами. Большой экономический потенциал и развитая нефтяная промышленность позволяют республике придать им своего рода 4G-измерение, чтобы сотрудничество велось не только между главами государств, главами правительств, но также и от имени регионов. И прежде всего регионов, которые в большей степени могли бы представлять Россию как часть исламского мира, страну с коренным мусульманским населением. А это имеет значение для многих исламских государств», – считает политолог, эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов.
Он уверен, что международный опыт казанского Кремля имеет большое значение прежде всего в укреплении дипломатических и экономических мостов на восток:
«Тут роль Татарстана крайне важна именно как республики, большинство населения которой представлено мусульманами, плюс обладающей большим промышленным потенциалом, нефтедобывающей, нефтехимической промышленностью.
К тому же у Татарстана есть большой опыт. Глава республики Рустам Минниханов посещал многие государства. Это начиналось еще с республик Центральной Азии. И сейчас Татарстан идет уже на «дальние дистанции»: государства арабского мира, Турция – с лидерами этих стран глава республики поддерживает отношения. Безусловно, сейчас очень важно поддерживать такие контакты на уровне в том числе российских мусульманских регионов и представлять Россию как государство, где ислам не является чуждой религией».
По мнению политолога, роль Татарстана в сотрудничестве России со странами арабского мира будет расти, так как отношения со странами Персидского залива для Москвы приобретают особую важность на фоне антироссийских санкций Запада. «Государства Персидского залива и другие ведущие государства исламского мира отказываются присоединяться к односторонним санкциям, которые не получили одобрения соответствующих структур ООН. И эти государства намерены продолжать сотрудничество с Россией: Объединенные Арабские Эмираты не отказываются от сотрудничества; Катар, который является одним из важных инвесторов в российскую экономику, не намерен забирать из России свои инвестиции; Саудовская Аравия, с которой Россия, безусловно, поддерживает контакты. Плюс Турция, Пакистан. Все эти государства дают России возможность минимизировать потери от санкций. Отношения с этими странами приобретают очень важное значение именно сейчас. Они способны хотя бы частично заменить то, что Россия потеряла от санкций Запада», – считает Кирилл Семенов.
Подробнее: https://milliard.tatar/news/gosti-s-beregov-persidskogo-zaliva-eks-glava-opek-limuziny-aurus-i-istoriya-s-taifom-2047
milliard.tatar
Гости с берегов Персидского залива: экс-глава ОПЕК, лимузины «Аурус» и история с ТАИФом
Накануне Президент Татарстана Рустам Минниханов встретился с двумя министрами из двух монархий Персидского залива. Речь шла о министре энергетики и инфраструктуры Объединенных Арабских Эмиратов Сухейле бен Мухаммеде Аль Мазруи и министре нефти и экологии…
#РОССИЯ #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
А я взгляну на последние события через призму темы исследоваений, так сказать.
Как у нас же любят говорить про Ближний Восток, что там уважают и понимают только силу, а стоит показать слабость, то сразу же отношение меняется.
Ну вот показали. Если подобные тенденции в проведении СВО сохранятся и ситуация в ближайшее время не будет исправлена, то, боюсь мы дождемся и того, что государства Ближнего Востока, да и весь исламский и арабский мир в целом, будет постепенно пересматривать нынешние благоприятные к Москве подходы, что до последнего момента удавалось избежать.
И для пущей остроты это все приправляется запретами исламской канонической литературы и хиджабов, что естественно также находится в фокусе ближневосточных партнёров России, которые, само собой, не считают себя вправе публично акцентировать на этом внимание, но, как говорится, а «осадочек то остался».
А я взгляну на последние события через призму темы исследоваений, так сказать.
Как у нас же любят говорить про Ближний Восток, что там уважают и понимают только силу, а стоит показать слабость, то сразу же отношение меняется.
Ну вот показали. Если подобные тенденции в проведении СВО сохранятся и ситуация в ближайшее время не будет исправлена, то, боюсь мы дождемся и того, что государства Ближнего Востока, да и весь исламский и арабский мир в целом, будет постепенно пересматривать нынешние благоприятные к Москве подходы, что до последнего момента удавалось избежать.
И для пущей остроты это все приправляется запретами исламской канонической литературы и хиджабов, что естественно также находится в фокусе ближневосточных партнёров России, которые, само собой, не считают себя вправе публично акцентировать на этом внимание, но, как говорится, а «осадочек то остался».
#РОССИЯ #БЛИЖНИЙ_ВОСТОК
Ещё раз хотел бы зафиксировать.
Несмотря на ту или иную форму осуждения российской СВО (например в рамках голосования по антироссийской резолюции в ГА ООН 5 марта) государства Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) вне зависимости от формы их правления, осознают, что любая серьезная неудача России на Украине и подрыв ее влияния серьезно усложнят проведение курса этих стран по диверсификации своих внешних связей и укрепления национального суверенитета в международных делах.
Здесь в некоторой степени есть зеркальное отражение деятельности ряда стран постсоветского пространства, которые бы хотели уйти от слишком сильной опеки со стороны России, но пока не могут себе позволить разорвать с ней связи. Точно также и государства БВСА пытаются выйти из под опеки США и Запада, ища новые точки опоры или как минимум рассчитывая, что ослабление западноцентричной системы мира приведет к автоматическому снижения влияния запада на БВСА. Это же не мешает самим государствам региона продолжать сотрудничество в сфере безопасности с США.
В этой политике государствами БВСА для России если и не отводилось центральное место в качестве приоритетного партнёра, то, как минимум, подобная внешнеполитическая линия выстраивалась с учётом роли и места Москвы в мировых делах.
Снижение международного веса РФ также приведет к вынужденной корректировке курса государств Ближнего Востока, чего они хотели бы избежать.
Поэтому вне зависимости от деклараций, государства БВСА и, даже в более широком контексте, исламского мира не заинтересованы в ослаблении России и вряд ли были бы против ее усиления.
Другое дело, что и их постигло некоторое разочарование в способностях РФ добиваться поставленных задач, что однако не привело к отказу от нынешнего курса, предполагающего всяческое уклонение от антироссийских санкций, естественно в тех рамках, пока это не влечет серьезных экономических последствий для самих этих стран.
В то же время государства БВСА уже достаточно окрепли и могут позволить себе играть самостоятельную роль, как минимум, в региональных делах, стараясь выстроить и собственную систему альянсов и сетей без внерегионального вмешательства. Но и эта система предусматривает те или иные точки опоры на внерегиональных акторов, которых как минимум должно быть больше двух.
Ещё раз хотел бы зафиксировать.
Несмотря на ту или иную форму осуждения российской СВО (например в рамках голосования по антироссийской резолюции в ГА ООН 5 марта) государства Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) вне зависимости от формы их правления, осознают, что любая серьезная неудача России на Украине и подрыв ее влияния серьезно усложнят проведение курса этих стран по диверсификации своих внешних связей и укрепления национального суверенитета в международных делах.
Здесь в некоторой степени есть зеркальное отражение деятельности ряда стран постсоветского пространства, которые бы хотели уйти от слишком сильной опеки со стороны России, но пока не могут себе позволить разорвать с ней связи. Точно также и государства БВСА пытаются выйти из под опеки США и Запада, ища новые точки опоры или как минимум рассчитывая, что ослабление западноцентричной системы мира приведет к автоматическому снижения влияния запада на БВСА. Это же не мешает самим государствам региона продолжать сотрудничество в сфере безопасности с США.
В этой политике государствами БВСА для России если и не отводилось центральное место в качестве приоритетного партнёра, то, как минимум, подобная внешнеполитическая линия выстраивалась с учётом роли и места Москвы в мировых делах.
Снижение международного веса РФ также приведет к вынужденной корректировке курса государств Ближнего Востока, чего они хотели бы избежать.
Поэтому вне зависимости от деклараций, государства БВСА и, даже в более широком контексте, исламского мира не заинтересованы в ослаблении России и вряд ли были бы против ее усиления.
Другое дело, что и их постигло некоторое разочарование в способностях РФ добиваться поставленных задач, что однако не привело к отказу от нынешнего курса, предполагающего всяческое уклонение от антироссийских санкций, естественно в тех рамках, пока это не влечет серьезных экономических последствий для самих этих стран.
В то же время государства БВСА уже достаточно окрепли и могут позволить себе играть самостоятельную роль, как минимум, в региональных делах, стараясь выстроить и собственную систему альянсов и сетей без внерегионального вмешательства. Но и эта система предусматривает те или иные точки опоры на внерегиональных акторов, которых как минимум должно быть больше двух.
Forwarded from Азиатский Экспресс
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM