Накануне битвы при Никополе (1396) султан Баязид I дал обет в случае успеха построить двадцать мечетей. Одержав победу и собрав богатые трофеи, султан решил исполнить свой обет. Но его убедили построить вместо двадцати небольших одну соборную мечеть с двадцатью куполами, чтобы жители города могли вместе совершать пятничные молитвы.

Огромный молитвенный зал Большой мечети в Бурсе площадью примерно 3165 кв. метров вмещает около восьми тысяч человек.

#Турция
#мечеть
@salam_ustani

Побывала сегодня на выставке, приуроченной к Ноурузу - персидскому новому году.

Вообще Ноуруз был 21 марта, а сегодня - последний день новогодних каникул. Завтра иранцы выйдут на работу (в Иране выходные дни пятница и суббота, а воскресенье - "день тяжелый").

Легко говорить о весне и пробуждении природы, когда за окном Тегеран, а не Москва. 😕

Пожалуй, «За туалетом. Автопортрет» (1909) – самая известная работа Зинаиды Серебряковой. Светлая, радостная, жизнеутверждающая, естественная. Такая она в моем воображении, несмотря на все перипетии ее судьбы.

Чтобы заработать денег, в 1924 г. Серебрякова уезжает в Париж, откуда ей уже не было суждено вернуться. Жизнь ее была полна хлопот и омрачена невозможностью увидеться с детьми: во Францию советское правительство отпустило только двоих из четверых детей.

Впоследствии она напишет дочери Татьяне:
«Вообще 34 года жизни здесь – одна суета, одна нервность и отчаянье… А как же художнику творить без «радостного волненья»? Вот разве что один месяц, проведенный в Марокко в 1928 году, и затем полтора месяца там же захватили меня всецело своей непосредственной живой красотой…».

Посмотрим на Марокко глазами Зинаиды Серебряковой.

1 – Фес. Марокко. 1932
2 – Марокко. Сефру. Крыши города. 1932
3 ‒ Марокко. Марракеш. 1932

#Марокко
#художник
@salam_ustani

Первые две недели в Марракеше Серебрякова не могла рисовать – настолько ее поразила атмосфера этого пестрого, говорливого города, населенного людьми разных рас и национальностей.

«Каждый день ложусь в отчаянии и решаю уехать, а утром опять не нагляжусь на эту удивительную картину жизни», ‒ писала художница брату Евгению Лансере.

Работать приходилось очень быстро, можно сказать – стремительно. Художница поначалу стеснялась работать на улицах незнакомого города, да и модели, которых она пыталась рисовать, частенько требовали денег, а после могли встать и просто уйти. Поэтому Серебрякову спасала скорость, зоркий глаз, умение «цеплять» образ и… пастель, которой она работала просто виртуозно.

1 – Торговка с кувшином. 1928
2 – Музыканты араб и негр. 1928
3 – Фигуры в дверях. 1928

#Марокко
#художник
@salam_ustani

Поездки в Марокко были не путешествиями для отдыха, а, скорее, Work&Travel начала 20 века: с барона де Броуэра ‒ средства, с Серебряковой ‒ картины.

Барон, правда, хотел не зарисовки города, а картины иного плана.

Вот что пишет Серебрякова своему брату:
«Вообще же я рискнула этой поездкой, так как деньги на нее дал мне взаймы тот господин Броуэр, у которого я рисовала в Брюгге летом портреты. Он хотел, чтобы я сделала “ню” с туземок прекрасных, но об этой фантазии и говорить не приходится — никто даже в покрывалах, когда видна только щелка глаз, не хочет позировать, а не то что заикнуться о “ню”».

Как мы видим, Зинаиде Серебряковой удалось найти моделей.

1 ‒ Отдыхающая негритянка, Марракеш. 1928
2 ‒ Лежащая марокканка. 1932

#Марокко
#художник
@salam_ustani