Сугубо материалистический взгляд, объяснение с точки зрения доступа к ресурсам. Но в этом же тексте указано, что бакинская нефть стала открытием совершенно недавним, и лишь приятным бонусом к закавказским устремлениями Российской Империи. То есть, изначальная мотивация лежала все-таки в другой плоскости.
Геополитическая цель столь страстного желания (М.Ю. Лермонтов, А.И. Полежаев, К.П. Белевич… многие русские поэты прошли через Кавказ) покорения горцов, и преодоления высоких кавказских гор, была — создание сухопутного пути с Ираном.
Из всех великих восточных стран-цивилизаций (Турция, Индия, Китай) самые давние отношения у нашей страны сложились именно с Персией/Ираном.
Мало кто знает, но для Древней Руси первостепенное значение имел Волго-Каспийский торговый путь, а вовсе не Днепровский (связывавший Русь с Византией, знаменитый «путь из Варяг в греки»). Изначально он был древнее днепровского.
Торговля на Руси имела огромное, первостепенное значение. Фактически, именно вблизи торговых путей, вдоль крупных рек и выросли огромные и развитые города раннего Средневековья (Русская Гардарика). На юг из Новгорода, вдоль Волги, на Каспий, — и далее, на Хорезм и Персию, протекал стратегический торговый путь.
Главным торговым регионом страны была Северная Русь, — районы Ладоги, Новгорода Великого и Пскова, через них же шла связь со Скандинавией. Земли и реки Великого Новгорода являлись важнейшим торговым водным перекрёстком между Северной, Северо-Западной Европой и Востоком (через Волгу). Эти земли обладали богатейшими ресурсами: в первую очередь мехами, моржовым клыком, речным жемчугом. Средневековый русский Клондайк. А главным нашим торговым контрагентом была индо-арийская Персия. Для русской цивилизационной идентичности (а это, безусловно, Северная Русь, а не Днепр и «мать городов русских» Киев), — первостепенное значение имела и имеет именно связь, — культурная и торговая, — с Персией. Ось Север-Юг всегда была для нас гораздо более значимой, чем надуманная впоследствии дихотомия Восток-Запад.
Это доказывает и текущая ситуация, когда в условиях беспрецедентного внешнего давления Россия сегодня обретает давнего и по-настоящему верного союзника в лице Ирана. Это хорошо понимали в Российской империи, и надеюсь еще придут к пониманию современные российские элиты. Москва и Тегеран являлись военными союзниками в конфликтах в Сирии и Ираке, партнерами в Афганистане и постсоветской Центральной Азии, а теперь прочность наших отношений только выросла в ходе украинского конфликта.

#иран #россия

Ну что друзья, по итогам этой ночи стало очевидно, — что красная линия окончательно пройдена. Иран на пороге большой войны.
Все расклады «экспертов» будут вот-вот вновь попраны. А прогнозы целых научных институтов, пусть даже у них среди заказчиков Давосский форум, окажутся бесполезными.
У меня как человека, побывавшего в Тегеране и впечатлившегося его атмосферой есть что сказать. Не как эксперту, или иранисту, ни в коем случае. Но как туристу, и как человеку с особым чутьем на разнообразные конфликты.
Прошлые мои аналитические и сугубо туристические материалы по теме, вы можете найти в канале по хэштегу #иран

Дело в том, что у меня есть пока еще до конца неосознанная, неосмысленная и уж тем более не высказанная политико-антропологическая теория об «отчаянных восьмидесятых». Речь идет о некоем параллельном, потаенном и одновременно контр-системном мире, чудесным образом сохраняющемся после постыдного падения СССР и сворачивания двухполярного мира со всеми сопутствующими последствиями для проигравшей стороны и миллионов людей, оказавшихся вдалеке от капиталистической кормушки.
В тоже время, — это очень конкретный мир. Эпоха промышленного производства и простого труженика/шахтера/слесаря/машиниста, которая с распадом Советского Союза потерпела сокрушительное поражение, но не сдалась, и отчаянно пытается выжить. Еще это феномен застывшего времени, сохранившего внешний стиль и основные закономерности жизни и быта рубежа 80-х и 90-х годов. Все это можно встретить не только на постсоветском пространстве.
Таких локаций я обнаружил несколько за годы своих путешествий. Это и заброшенные городские поселки недалеко от Ташкента, с прозябающим и маргинализированным русским населением, любимый мною остров Маврикий (столица Порт-Луи и внутренняя «непляжная» и «нетуристическая» его часть), Западная Сахара, отдельные регионы Армении (Сюник прежде всего), заброшенные шахтерские городки Кыргызстана (Сулюкта и Айдаркен), Приднестровье, и конечно же Иран. Этот мир не просто доживает свой век. Да он проиграл, но как-то по-своему приспособился «выживать», и где-то даже развивается и готовится к реваншу за поражение. Это наблюдение ни в коем случае не логическое, и не основанное на неких тайных планах мировой контр-элиты, как и нет здесь единой стратегии, идеологии или любого сколь-либо объединяющего фактора для бесконечных локаций «отчаянных восьмидесятых», разбросанных по всему миру. Но есть чутье, и чувство стиля. Этот мир имеет шанс.

Так вот, Тегеран — это столица мира «отчаянных восьмидесятых», огромный мегаполис сохранивший энергию и потенциал, промышленно развитый, наполненный красивыми и интеллектуально образованными людьми. Назад в будущее. Буквально. В тот мир, каким он был в конце восьмидесятых, и каким бы он мог стать сейчас, не поведись кремлевские старцы на поводу плешивого демона Горбачева. Партия-орден, ведический социализм, Русь, справедливость.

#личное #иран