Вспомним рубрику "Раньше было лучше или то ли дело, на Руси"
В Российской империи девочкам и мальчикам предполагались разные пути чуть ли не с самого рождения. Основной массе образованной публики даже и в голову не приходило, что женщины и мужчины могут быть равны в своих возможностях: весь окружающий мир говорил об обратном. Поэтому мальчиков и девочек воспитывали так, чтобы они были максимально приспособлены к жизни.
После гимназии юноши уезжали в крупные города, где находились университеты. Университетов в стране было немного, всего 13. Это были крупные, статусные города, что, помимо высшего учебного заведения, означало наличие и развлечений: тут были современные театры и варьете, туда раньше пришли синематограф и электричество, тут издавались газеты и можно было купить поэтические сборники модных поэтов или даже попасть на их выступление.
Уездные барышни всего этого были лишены — они теряли не только возможность получить высшее образование, но и быть в курсе последних тенденций культуры и моды. Информация тогда распространялась медленно, и студенты, приезжая в родной городок, чувствовали скуку и отсталость сестер.
Чем более обеспечеными были родители, чем более высокое положение они занимали, тем в большей строгости воспитывались девочки. Одна из самых страшных вещей, которая могла произойти с дочерью — потеря чистоты, то есть девственности, до брака. Шансы выйти замуж при этом стремились к нулю, а девушка без брака не могла рассчитывать на завидную судьбу. С другой стороны, молодые мужчины с довольно раннего возраста теряли девственость, и уж точно до брака. В 1909 году был проведен опрос студентов Московского университета, который показал, что 65% студентов уже имели сексуальный опыт, причем примерно половина потеряли девственность с проститутками, 40% — с прислугой, а 10% — с замужними женщинами. Сверстницы в качестве партнеров были экзотикой, наряду, например, с монашками, и занимали доли процента. Бывало даже, что отцы, чтобы дать необходимый опыт сыновьям, нанимали специальных горничных.
В частной жизни это означало, что свадьба для мужчины давала не так много преимуществ. Самое главное и важное, что давал брак — возможность иметь законных наследников, а вот сексуальная жизнь даже ухудшалась — до брака мужчины имели возможность спать с проститутками, прислугой, певицами из увеселительных заведений и с чужими женами. После свадьбы, естественно, это было не так просто, а молодая жена была, во-первых, неопытна, а во-вторых, довольно пуритански воспитана, и чем выше было ее происхождение, тем более холодной и бесчувственной она была. С другой стороны, для женщины же свадьба была почти единственным вариантом вести достойную, обеспеченную жизнь. Именно поэтому со стороны семьи невесты было необходимо приданое, которое могло бы «компенсировать» мужчине различные неудобства и расходы, связанные с женитьбой.
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционнаясемья
Зрелость женщин и старость, таким образом, тоже зависели от мужчин. Разводы из-за крайне консервативного законодательства были редчайшим явлением и, сыграв свадьбу, супруги оказывались связанными навсегда. Измены были частыми и беспокоили публику незначительно. Даже измены жен, не говоря уже о мужчинах, воспринимались как неизбежное зло. Поняв после первых лет супружества полную несхожесть взглядов, супруги могли годами жить раздельно, но тем не менее, взяв ответственность за семью, мужчина был обязан обеспечивать ее до конца дней. Если муж или новый любовник жены находил необходимые для развода средства и супруги проходили через десять кругов бюрократического ада, чтобы получить развод, то дети чаще всего оставались у отца — женщина не могла обеспечить им достойную жизнь, особенно неверная женщина.
Плеть
В Российской империи девочкам и мальчикам предполагались разные пути чуть ли не с самого рождения. Основной массе образованной публики даже и в голову не приходило, что женщины и мужчины могут быть равны в своих возможностях: весь окружающий мир говорил об обратном. Поэтому мальчиков и девочек воспитывали так, чтобы они были максимально приспособлены к жизни.
После гимназии юноши уезжали в крупные города, где находились университеты. Университетов в стране было немного, всего 13. Это были крупные, статусные города, что, помимо высшего учебного заведения, означало наличие и развлечений: тут были современные театры и варьете, туда раньше пришли синематограф и электричество, тут издавались газеты и можно было купить поэтические сборники модных поэтов или даже попасть на их выступление.
Уездные барышни всего этого были лишены — они теряли не только возможность получить высшее образование, но и быть в курсе последних тенденций культуры и моды. Информация тогда распространялась медленно, и студенты, приезжая в родной городок, чувствовали скуку и отсталость сестер.
Чем более обеспечеными были родители, чем более высокое положение они занимали, тем в большей строгости воспитывались девочки. Одна из самых страшных вещей, которая могла произойти с дочерью — потеря чистоты, то есть девственности, до брака. Шансы выйти замуж при этом стремились к нулю, а девушка без брака не могла рассчитывать на завидную судьбу. С другой стороны, молодые мужчины с довольно раннего возраста теряли девственость, и уж точно до брака. В 1909 году был проведен опрос студентов Московского университета, который показал, что 65% студентов уже имели сексуальный опыт, причем примерно половина потеряли девственность с проститутками, 40% — с прислугой, а 10% — с замужними женщинами. Сверстницы в качестве партнеров были экзотикой, наряду, например, с монашками, и занимали доли процента. Бывало даже, что отцы, чтобы дать необходимый опыт сыновьям, нанимали специальных горничных.
В частной жизни это означало, что свадьба для мужчины давала не так много преимуществ. Самое главное и важное, что давал брак — возможность иметь законных наследников, а вот сексуальная жизнь даже ухудшалась — до брака мужчины имели возможность спать с проститутками, прислугой, певицами из увеселительных заведений и с чужими женами. После свадьбы, естественно, это было не так просто, а молодая жена была, во-первых, неопытна, а во-вторых, довольно пуритански воспитана, и чем выше было ее происхождение, тем более холодной и бесчувственной она была. С другой стороны, для женщины же свадьба была почти единственным вариантом вести достойную, обеспеченную жизнь. Именно поэтому со стороны семьи невесты было необходимо приданое, которое могло бы «компенсировать» мужчине различные неудобства и расходы, связанные с женитьбой.
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционнаясемья
Зрелость женщин и старость, таким образом, тоже зависели от мужчин. Разводы из-за крайне консервативного законодательства были редчайшим явлением и, сыграв свадьбу, супруги оказывались связанными навсегда. Измены были частыми и беспокоили публику незначительно. Даже измены жен, не говоря уже о мужчинах, воспринимались как неизбежное зло. Поняв после первых лет супружества полную несхожесть взглядов, супруги могли годами жить раздельно, но тем не менее, взяв ответственность за семью, мужчина был обязан обеспечивать ее до конца дней. Если муж или новый любовник жены находил необходимые для развода средства и супруги проходили через десять кругов бюрократического ада, чтобы получить развод, то дети чаще всего оставались у отца — женщина не могла обеспечить им достойную жизнь, особенно неверная женщина.
Плеть
Черта
Измены, амбиции и бульварное чтиво. Как жили уездные барышни и городские курсистки в Российской империи — Черта
Конец Российской империи, женщинам уже можно учиться, и образование — хорошее преимущество. Помимо учебы хочется замуж, но будущие мужья отдают предпочтение карьере, веселью и служанкам. После брака — детям и снова карьере и веселью. Что делать? Разводы фактически…
В селе мужчины выполняли все физически тяжелые полевые работы: пахота, боронование, сев, косьба и уборка сена, жатва, молотьба, вывоз навоза. Мужик готовил инвентарь и чинил телегу, подновлял дом и заготавливал дрова. Женщина работала в огороде, ухаживала за животными, стирала одежду и готовила еду. И, конечно, заготавливала еду на зиму: сушила грибы, квасила капусту, замачивала ягоды. С поздней осени до ранней весны женщины пряли пряжу.
С момента свадьбы женщина находилась в полной власти мужа, которого зачастую могла увидеть впервые только на смотринах. В невесте больше всего ценилось крепкое здоровье и трудолюбие. Признаками женской красоты в деревне считались среднии рост, длинные и толстые косы, белое и румяное лицо, средняя полнота. По свидетельству этнографа Звонкова: «Женихи ищут живых, сильных девушек, чтобы бровь была черная, грудь высокая, лицо “кровь с молоком”». В ум и характер они редко вглядываются».
Мнение жениха о желаемой невесте спрашивали редко, а невесты и того реже — вопрос брака решали их отцы. Браки при этом были ранними: с 14 лет дочь уже спешили отдать замуж, чтобы «спихнуть девку с хлеба», то есть не кормить. Женихи обычно были старше невест, но не сильно. Если жених был старше невесты на три года, то уже считался старым для девушки. Больше половины девушек выходили замуж до 20, иначе можно было легко остаться в девках, а это невыгодно. Социальный статус замужних женщин был выше, например, в волостных судах (судах нижней юрисдикции, где судьи выбирались из самих крестьян) оскорбление замужнеи бабы наказывалось строже, чем оскорбление вдовы или девицы.
Плач невесты перед свадьбой был вовсе не данью традиции: девушка навсегда уходила от матери в чужую семью. Даже если с матерью ей жилось несладко, то в другом доме она оказывалась во власти прежде незнакомых ей людей.
Молодая сноха, то есть жена сына — это новая производственная единица, которая должна была оправдать свое существование неустанным трудом. За малейшую провинность женщин избивали: избивал муж, избивали братья мужа, избивал свекор, били даже тогда, когда вины не было — для профилактики. Александр Новиков, служивший в конце XIX века земским начальником, писал: «Горе тои бабе, которая не очень ловко прядет, не успела мужу изготовить портянки. Да и ловкую бабу бьют, надо же ее учить».
Общественное мнение соседей в таких ситуациях всегда было на стороне мужа. «Свои собаки дерутся, чужая не приставаи», — говорили в селе. Женщины тоже с одобрением относились к рукоприкладству. В журнале «Красный пахарь» от 1920-го года приводится такая сцена:
«На расправу сбежалась вся деревня и любовалась избиением как бесплатным зрелищем. Кто-то послал за милиционером, тот не спешил, говоря: “Ничего, бабы живучи!” “Марья Трифоновна, — обратилась одна из баб к свекрови, — За что вы человека убиваете?” Та ответила: “За дело. Нас еще не так били”. Другая баба, глядя на это избиение, сказала своему сыну: “Сашка, ты что ж не поучишь жену?” И Сашка, совсем парнишка, дает тычок своеи жене, на что мать замечает: “Разве так бьют?” По ее мнению, так бить нельзя — надо бить сильнее, чтобы искалечить женщину. Неудивительно, что маленькие дети, привыкнув к таким расправам, кричат избиваемои отцом матери: “Дура ты, дура, мало еще тебе!”»
Били не только женщин: били и детей, чтобы приучить их к повиновению, били и стариков. Тот же земский начальник Александр Новиков писал: «В крестьянскои семье, чем где-либо проявляется победа грубои физическои силы; уже молодои муж начинает бить свою жену; подрастают дети, отец и мать берутся их пороть; стариться мужик, вырастает сын, и он начинает бить старика. Впрочем, бить на крестьянском языке называется учить: муж учит жену, родители учат детеи, да и сын учит старика — отца, потому что тот выжил из ума. Нигде вы не усидите такого царства насилия, как в крестьянскои семье».
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционныеценности
#традиционнаясемья
Продолжение в следующем посте.
Плеть
С момента свадьбы женщина находилась в полной власти мужа, которого зачастую могла увидеть впервые только на смотринах. В невесте больше всего ценилось крепкое здоровье и трудолюбие. Признаками женской красоты в деревне считались среднии рост, длинные и толстые косы, белое и румяное лицо, средняя полнота. По свидетельству этнографа Звонкова: «Женихи ищут живых, сильных девушек, чтобы бровь была черная, грудь высокая, лицо “кровь с молоком”». В ум и характер они редко вглядываются».
Мнение жениха о желаемой невесте спрашивали редко, а невесты и того реже — вопрос брака решали их отцы. Браки при этом были ранними: с 14 лет дочь уже спешили отдать замуж, чтобы «спихнуть девку с хлеба», то есть не кормить. Женихи обычно были старше невест, но не сильно. Если жених был старше невесты на три года, то уже считался старым для девушки. Больше половины девушек выходили замуж до 20, иначе можно было легко остаться в девках, а это невыгодно. Социальный статус замужних женщин был выше, например, в волостных судах (судах нижней юрисдикции, где судьи выбирались из самих крестьян) оскорбление замужнеи бабы наказывалось строже, чем оскорбление вдовы или девицы.
Плач невесты перед свадьбой был вовсе не данью традиции: девушка навсегда уходила от матери в чужую семью. Даже если с матерью ей жилось несладко, то в другом доме она оказывалась во власти прежде незнакомых ей людей.
Молодая сноха, то есть жена сына — это новая производственная единица, которая должна была оправдать свое существование неустанным трудом. За малейшую провинность женщин избивали: избивал муж, избивали братья мужа, избивал свекор, били даже тогда, когда вины не было — для профилактики. Александр Новиков, служивший в конце XIX века земским начальником, писал: «Горе тои бабе, которая не очень ловко прядет, не успела мужу изготовить портянки. Да и ловкую бабу бьют, надо же ее учить».
Общественное мнение соседей в таких ситуациях всегда было на стороне мужа. «Свои собаки дерутся, чужая не приставаи», — говорили в селе. Женщины тоже с одобрением относились к рукоприкладству. В журнале «Красный пахарь» от 1920-го года приводится такая сцена:
«На расправу сбежалась вся деревня и любовалась избиением как бесплатным зрелищем. Кто-то послал за милиционером, тот не спешил, говоря: “Ничего, бабы живучи!” “Марья Трифоновна, — обратилась одна из баб к свекрови, — За что вы человека убиваете?” Та ответила: “За дело. Нас еще не так били”. Другая баба, глядя на это избиение, сказала своему сыну: “Сашка, ты что ж не поучишь жену?” И Сашка, совсем парнишка, дает тычок своеи жене, на что мать замечает: “Разве так бьют?” По ее мнению, так бить нельзя — надо бить сильнее, чтобы искалечить женщину. Неудивительно, что маленькие дети, привыкнув к таким расправам, кричат избиваемои отцом матери: “Дура ты, дура, мало еще тебе!”»
Били не только женщин: били и детей, чтобы приучить их к повиновению, били и стариков. Тот же земский начальник Александр Новиков писал: «В крестьянскои семье, чем где-либо проявляется победа грубои физическои силы; уже молодои муж начинает бить свою жену; подрастают дети, отец и мать берутся их пороть; стариться мужик, вырастает сын, и он начинает бить старика. Впрочем, бить на крестьянском языке называется учить: муж учит жену, родители учат детеи, да и сын учит старика — отца, потому что тот выжил из ума. Нигде вы не усидите такого царства насилия, как в крестьянскои семье».
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционныеценности
#традиционнаясемья
Продолжение в следующем посте.
Плеть
Часть 2.
Первыи ребенок у крестьянок в среднем рождался в 18 лет, а к 40 годам из-за тяжелого труда, болезней и регулярных родов наступала стерильность. По подсчетам демографов, русская крестьянка рожала в среднем 7-9 раз, иногда чаще. В отчете гинекологического отделения тамбовскои губернскои земскои больницы можно найти следующие случаи: «Евдокия Мошакова, крестьянка, 40 лет, замужем 27 лет, рожала 14 раз»; «Акулина Манухина, крестьянка, 45 лет, замужем 25 лет, рожала 16 раз».
Детская смертность была чрезвычайно высокой: до пяти лет доживало меньше половины детей. Крестьянки к смертям детей относились спокойно: «Да если бы дети не мерли, что с ними и делать, так и самим есть нечего, скоро и избы новои негде будет поставить». Аборт в Российской империи был уголовным преступлением, за которое ссылали на каторгу и которое в деревне считали грехом. Хорошего в жизни крестьяне видели мало, и вся надежда была на награду после смерти. Поэтому терять возможность попасть на небо никто не хотел, и аборты в деревне были делом исключительным. С другой стороны, молиться о выкидыше или смерти ребенка было допустимо.
В родах в основном помогали повитухи. В начале ХХ века в крупных селах появляются земские больницы, в них иногда были акушерки, но крестьянки все же предпочитали помощь повитух: они в первые дни после родов еще и помогут по хозяйству, приготовят еду, последят за детьми. Всего этого, конечно, сложно было ожидать от барышень-акушерок. Одной из главных задач повитухи было как можно скорее поставить на ноги женщину, чтобы она опять смогла работать. В конце XIX века наблюдатель из Тамбовской губернии писал:
«Ни болезни, ни роды — ничто бабу не спасает. Если родила в рабочую пору, то на третии день иди вязать снопы. Можно после этого удивляться, что все они больны женскими болезнями».
Порядки в деревне были крайне патриархальными. В деревнях существовали довольно строгие правила, регламентирующие поведение замужних женщин: обычно после замужества женщина переставала ходить на посиделки, ей нельзя было заводить разговор на улице с холостым мужчинои. Женщины не могли вмешиваться в мужские разговоры и высказывать личное мнение по посторонним вопросам. Кое-где считалось предосудительным даже идти по деревне парой: жена должна была идти позади мужа, в трех метрах от него.
В сексуальном отношении нравы в деревне были невероятно просты, а тотальное подчинение женщин приводило к тому, что они редко могли отказывать мужчинам, чем те пользовались.
Традиционно север России был более строгим, а юг — распущенным, но в любом случае знакомство с сексуальной жизнью у мальчиков и девочек происходило рано. Семьи жили в тесноте, обычно в избе было только одно теплое помещение и, таким образом, отношения между взрослыми были на виду. Игры между подростками часто имели сексуальный подтекст, хвастовство своими подвигами (настоящими и мнимыми) среди парней было тоже обыкновенным делом. Публицист и политик Леонид Весин писал: «В Вятскои, Вологодскои губерниях по окончанию хороводов молодежь расходится попарно, и целомудрию здесь не придается особого значения». Этнограф Евгений Якушкин сообщал, что «во многих местах на посиделках, беседах и вечеринках по окончанию пирушки девушки и парни ложатся спать попарно. Родители смотрят на вечеринки как на дело обыкновенное и выказывают недовольство, только если девушка забеременеет».
С замужеством сексуальная свобода (если она практиковалась в этой местности) прекращалась. Муж воспринимал жену как собственность, однако, это не значило, что он будет ей верен или что их отношения станут частным делом. Частной жизни в деревне практически не существовало.
Информатор этнографов из Орловскои губернии приводил следующии случаи: «Муж поспорил, что жена его не посмеет отказаться при всех лечь с ним. Была призвана жена и беспрекословно исполнила требуемое, муж выиграл пари, а мужики даже поднесли бабе водки “за храбрость”».
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционныеценности
#традиционнаясемья
Плеть
Первыи ребенок у крестьянок в среднем рождался в 18 лет, а к 40 годам из-за тяжелого труда, болезней и регулярных родов наступала стерильность. По подсчетам демографов, русская крестьянка рожала в среднем 7-9 раз, иногда чаще. В отчете гинекологического отделения тамбовскои губернскои земскои больницы можно найти следующие случаи: «Евдокия Мошакова, крестьянка, 40 лет, замужем 27 лет, рожала 14 раз»; «Акулина Манухина, крестьянка, 45 лет, замужем 25 лет, рожала 16 раз».
Детская смертность была чрезвычайно высокой: до пяти лет доживало меньше половины детей. Крестьянки к смертям детей относились спокойно: «Да если бы дети не мерли, что с ними и делать, так и самим есть нечего, скоро и избы новои негде будет поставить». Аборт в Российской империи был уголовным преступлением, за которое ссылали на каторгу и которое в деревне считали грехом. Хорошего в жизни крестьяне видели мало, и вся надежда была на награду после смерти. Поэтому терять возможность попасть на небо никто не хотел, и аборты в деревне были делом исключительным. С другой стороны, молиться о выкидыше или смерти ребенка было допустимо.
В родах в основном помогали повитухи. В начале ХХ века в крупных селах появляются земские больницы, в них иногда были акушерки, но крестьянки все же предпочитали помощь повитух: они в первые дни после родов еще и помогут по хозяйству, приготовят еду, последят за детьми. Всего этого, конечно, сложно было ожидать от барышень-акушерок. Одной из главных задач повитухи было как можно скорее поставить на ноги женщину, чтобы она опять смогла работать. В конце XIX века наблюдатель из Тамбовской губернии писал:
«Ни болезни, ни роды — ничто бабу не спасает. Если родила в рабочую пору, то на третии день иди вязать снопы. Можно после этого удивляться, что все они больны женскими болезнями».
Порядки в деревне были крайне патриархальными. В деревнях существовали довольно строгие правила, регламентирующие поведение замужних женщин: обычно после замужества женщина переставала ходить на посиделки, ей нельзя было заводить разговор на улице с холостым мужчинои. Женщины не могли вмешиваться в мужские разговоры и высказывать личное мнение по посторонним вопросам. Кое-где считалось предосудительным даже идти по деревне парой: жена должна была идти позади мужа, в трех метрах от него.
В сексуальном отношении нравы в деревне были невероятно просты, а тотальное подчинение женщин приводило к тому, что они редко могли отказывать мужчинам, чем те пользовались.
Традиционно север России был более строгим, а юг — распущенным, но в любом случае знакомство с сексуальной жизнью у мальчиков и девочек происходило рано. Семьи жили в тесноте, обычно в избе было только одно теплое помещение и, таким образом, отношения между взрослыми были на виду. Игры между подростками часто имели сексуальный подтекст, хвастовство своими подвигами (настоящими и мнимыми) среди парней было тоже обыкновенным делом. Публицист и политик Леонид Весин писал: «В Вятскои, Вологодскои губерниях по окончанию хороводов молодежь расходится попарно, и целомудрию здесь не придается особого значения». Этнограф Евгений Якушкин сообщал, что «во многих местах на посиделках, беседах и вечеринках по окончанию пирушки девушки и парни ложатся спать попарно. Родители смотрят на вечеринки как на дело обыкновенное и выказывают недовольство, только если девушка забеременеет».
С замужеством сексуальная свобода (если она практиковалась в этой местности) прекращалась. Муж воспринимал жену как собственность, однако, это не значило, что он будет ей верен или что их отношения станут частным делом. Частной жизни в деревне практически не существовало.
Информатор этнографов из Орловскои губернии приводил следующии случаи: «Муж поспорил, что жена его не посмеет отказаться при всех лечь с ним. Была призвана жена и беспрекословно исполнила требуемое, муж выиграл пари, а мужики даже поднесли бабе водки “за храбрость”».
#моралькоторуюмыпотеряли
#традиционныеценности
#традиционнаясемья
Плеть