В начале 20 столетия оружейная фабрика купца Ивана Федоровича Петрова являлась одной из крупнейших в стране, а её продукция высоко оценивалась за границей. Начинал он на Ижевском заводе простым слесарем, там же закончил Оружейную школу и, будучи неплохим специалистом, решил открыть собственный бизнес. Фабрика Петрова в основном специализировалась на выпуске охотничьих ружей. В частности, именно в Ижевске была сконструирована первая русская "уточница" - крупнокалиберное дробовое ружьё для охоты на водоплавающих птиц. Стоила "уточница" очень дорого, но относительно быстро окупалась. Радиус её поражения достигал почти 100 метров и за один выстрел можно было добыть свыше десятка пернатых.

Позднее Иван Фёдорович начал закупать за границей винтовки Крнка и Бердана. Их переделывали под гладкоствольные ружья, которые предназначались для охоты на крупных животных: медведя, моржа, волка, лося. А помимо вышеперечисленного, в магазине при заводе продавались также дамские пистолеты, револьверы, порох, патроны и разные охотничьи принадлежности.

Предприятие Петрова процветало и быстро разрасталось. К 1914 году на фабрике трудилось свыше 300 человек. При этом купец часто переманивал к себе лучших мастеров и специалистов по оружейному делу. Однако на работе ко всем был строг: штрафовал за нечищеный станок, курение, опоздание, брак на производстве. И в тоже время по-отечески относился к подчиненным - помогал в случае болезни, давал деньги на свадьбу, содействовал с приобретением жилья.

Немало полезного Иван Фёдорович сделал и для родного Ижевска. На его средства там возвели роддом, две церкви, также он спонсировал строительство местной железной дороги. Всё в одночасье рухнуло в феврале 1917-го, а через год фабрику национализировали. Петров предлагал властям оставить его на заводе хотя бы в качестве дворника, но горком постановил в кратчайшие сроки покинуть Ижевск. Свои дни некогда состоятельный коммерсант закончил в полной нищете в одной из коммуналок Москвы.

Винтовка Мосина стала легендой не только в Русской императорской, но и красной армии. Однако ещё в начале ХХ века у неё мог появиться другой аналог - самозарядная винтовка Рощепея, между прочим, одна из первых автоматических винтовок планеты.

Автор оружия - инженер-самоучка, рядовой Зегржского крепостного полка Яков Устинович Рощепей. Родился он в обыкновенной крестьянской семье в селе Осовец, ныне Черниговской области Украины. С детства он проявлял незаурядные способности к инженерному делу, и уже в 16 лет самостоятельно собрал собственный велосипед и представил его на сельскохозяйственной выставке Киева. За оригинальную конструкцию опытного образца юное дарование получило премию в 10 рублей.

В 1898 году молодого самоучку призвали в армию. Там он освоил профессию оружейного механика и вскоре представил командованию своё первое ноу-хау: магазин увеличенной ёмкости на 10 патронов для винтовки Мосина. А в 1902 году вообще переделал детище Мосина под автоматическую винтовку.

При стрельбах она показала отличную кучность и точность боя. Разработка Якова Устиновича сильно заинтересовала Главный артиллерийский комитет, и позже он поступил к ним на работу. При испытаниях доработанной винтовки на полигоне было отстреляно 150 патронов, и ни разу она не дала сбой. Военное ведомство запланировало запустить новое оружие в производство, но в связи с началом Первой Мировой проект временно заморозили.

После Гражданской войны Яков Устинович модернизировал винтовку, и предложил её новой советской власти. Оружие получило высокую оценку в руководстве РККА, но в производство его не запустили, поскольку "винтовка спроектирована не под штатный патрон”. В итоге её изготовление признали нецелесообразным. Изобретатель вернулся в родное село и до конца жизни занимался проектированием сельхозтехники, пока не скончался в 1958 году.

Оружие Рощепея в Советском Союзе благополучно забыли, зато на Западе его конструктивные находки и принципы использовали при изготовлении австрийской винтовки Шварцлозе и американского пистолета-пулемёта Томпсона.

До 1993 года Андорра находилась под двойным протекторатом - Франции и испанского епископа Урхельского. Карликовое княжество даже платило им дань: 960 франков, 12 головок сыра, 12 каплунов, 12 куропаток и 6 окороков. И это в цивилизованное время! Дань, конечно, была номинальной, а вот протекторат реальным. Однако Андорре однажды удалось сбросить их иго и стать независимой. История эта связана с русским белоэмигрантом, известным там как король Борис I. Его настоящее имя Борис Михайлович Скосырев. В Андорру он, бывший гвардейский офицер, перебрался после Гражданской войны.

К 30-м годам прошлого века в княжестве назрело недовольство. Люди хотели жить отдельно, негативно относились к хищнической деятельности зарубежных компаний (недра Андорры содержат железо, свинец, медь, серный колчедан) и не желали подчиняться решениям "феодальной власти". Скосырев разработал проект конституции, по которой, в частности, предоставлялось всеобщее избирательное право, а все природные богатства государства объявлялись национальным достоянием. Генеральный совет одобрил документ и признал Скосырева королём Борисом I. В 1934 году новоиспеченный монарх взялся за проведение реформ по превращению Андорры в благоприятную налоговую зону. Он правил как настоящий царь: смещал и назначал новых министров, рассылал письма в Европу с требованием признать независимость карликового государства, пытался создать армию Андорры.

Население приветствовало проводимую политику, однако Борис I стал заложником собственных амбиций. В том же 1934 году он объявил войну епископу Урхельскому. Тот, нисколько не смутившись, вызов принял и бросил в бой... 5 испанских гвардейцев. Утром 20 июля на залитой солнцем лужайке они и арестовали Скосырева, который вышел попить кофе в халате и тапочках. Испанский суд приговорил Бориса I к году лишения свободы. Затем свергнутый король уехал во Францию, в годы войны оказался в концлагере, а потом перебрался в Германию, где и скончался в 1989 году.