Forwarded from Мышь в овощном
26 декабря – День войсковой противовоздушной обороны.
В этот день в 1915 году начальником штаба Верховного Главнокомандующего Русской императорской армии генералом от инфантерии Михаилом Васильевичем Алексеевым был подписан приказ № 368 о формировании четырех отдельных легких батарей для стрельбы по воздушному флоту.
Аэропланы и дирижабли еще только начинали свою военную службу, однако уже было очевидно, что войска на поле боя нуждаются в защите от атак с воздуха.
За прошедшие 108 лет изменились и угрозы, и арсенал, используемый для противостояния им: современная зенитная артиллерия и ЗРК способны эффективно бороться как с самолетами и вертолетами противника, так и с БПЛА и средствами поражения.
Неизменным остается одно: необходимость надежной защиты неба над головами русских воинов.
Поздравляем всех причастных - и удачи им в их нелегком и очень важном ратном труде!
В этот день в 1915 году начальником штаба Верховного Главнокомандующего Русской императорской армии генералом от инфантерии Михаилом Васильевичем Алексеевым был подписан приказ № 368 о формировании четырех отдельных легких батарей для стрельбы по воздушному флоту.
Аэропланы и дирижабли еще только начинали свою военную службу, однако уже было очевидно, что войска на поле боя нуждаются в защите от атак с воздуха.
За прошедшие 108 лет изменились и угрозы, и арсенал, используемый для противостояния им: современная зенитная артиллерия и ЗРК способны эффективно бороться как с самолетами и вертолетами противника, так и с БПЛА и средствами поражения.
Неизменным остается одно: необходимость надежной защиты неба над головами русских воинов.
Поздравляем всех причастных - и удачи им в их нелегком и очень важном ратном труде!
Варяжская настольная игра
В 1983 году при раскопках варяжского Старигарда (ныне немецкий город Ольденбург на южном побережье Балтики) археологи наткнулись на богатое захоронение середины X века. Погребальный инвентарь свидетельствовал о королевском происхождении покойного, а у его ног была обнаружена настольная игра с резными фишками. По месту находки её назвали королевская игра.
В ходе реконструкции выяснилось, что в Старигарде нашли древнейшей вариант настольной игры, которая также известна как северные шахматы и была популярна в Европе задолго до появления собственно шахмат. Впрочем, у королевской игры оказалось с ними немало общего. Это стало ясно, когда удалось восстановить правила. Доктор Инго Габриэль из Археологического музея Шлезвига сравнил обнаруженную игру с аналогичными настольными играми, сохранившимися в Северной Европе.
Королевская игра представляла собой военную стратегию, в которой король с дружиной должен был вырваться из окружения врагов, вдвое превосходящих по численности. Типичная ситуация для средневековья, которую можно было смоделировать на игровом поле. Если никто не застрахован от коварного нападения и внезапной схватки, то следовало развивать тактический расчёт, внимание и логику. Разве какой-нибудь король мог легкомысленно предположить, что вражеская осада ему никогда не угрожает? Конечно, нет. А значит – приходилось играть с судьбой. И просто играть… для развлечения и для пользы.
Игровые фишки символизировали противоборствующих воинов. С одной стороны – белые, сделанные из моржового клыка, с другой – красные, изготовленные из китовой кости. Навершие «королевской» фишки было украшено дугообразной короной. Интересно, что в отличие от шахмат, стороны имели как будто неравную диспозицию перед схваткой. Телохранителей короля всего лишь 8, а нападающих – 16. В поздних вариантах игры фишек больше, но пропорция сохраняется аналогичная.
Однако в игре может быть очень много комбинаций, и вряд ли она серьёзно уступает шахматам по сложности. Нападающий должен постоянно следить, чтобы его фишки продвигались со всех сторон равномерно. Параллельно ему приходится прикрывать открытые углы, чтобы защитники короля и он сам не прорвались из окружения. В общем, стороны получают равные шансы, ведь численное преимущество атакующих во время осады нередко теряется.
На Руси подобная игра называлась тавлеи (или велеи), и она хорошо известна по былинному фольклору. Исследователи долго не могли понять её правил, считая тавлеи неким аналогом игры в шашки. Однако после находки в Старигарде/Ольденбурге всё становится на свои места.
Источник, там же правила игры.
#прародина
#варяжский_вопрос
#Древняя_Русь
#быт
В 1983 году при раскопках варяжского Старигарда (ныне немецкий город Ольденбург на южном побережье Балтики) археологи наткнулись на богатое захоронение середины X века. Погребальный инвентарь свидетельствовал о королевском происхождении покойного, а у его ног была обнаружена настольная игра с резными фишками. По месту находки её назвали королевская игра.
В ходе реконструкции выяснилось, что в Старигарде нашли древнейшей вариант настольной игры, которая также известна как северные шахматы и была популярна в Европе задолго до появления собственно шахмат. Впрочем, у королевской игры оказалось с ними немало общего. Это стало ясно, когда удалось восстановить правила. Доктор Инго Габриэль из Археологического музея Шлезвига сравнил обнаруженную игру с аналогичными настольными играми, сохранившимися в Северной Европе.
Королевская игра представляла собой военную стратегию, в которой король с дружиной должен был вырваться из окружения врагов, вдвое превосходящих по численности. Типичная ситуация для средневековья, которую можно было смоделировать на игровом поле. Если никто не застрахован от коварного нападения и внезапной схватки, то следовало развивать тактический расчёт, внимание и логику. Разве какой-нибудь король мог легкомысленно предположить, что вражеская осада ему никогда не угрожает? Конечно, нет. А значит – приходилось играть с судьбой. И просто играть… для развлечения и для пользы.
Игровые фишки символизировали противоборствующих воинов. С одной стороны – белые, сделанные из моржового клыка, с другой – красные, изготовленные из китовой кости. Навершие «королевской» фишки было украшено дугообразной короной. Интересно, что в отличие от шахмат, стороны имели как будто неравную диспозицию перед схваткой. Телохранителей короля всего лишь 8, а нападающих – 16. В поздних вариантах игры фишек больше, но пропорция сохраняется аналогичная.
Однако в игре может быть очень много комбинаций, и вряд ли она серьёзно уступает шахматам по сложности. Нападающий должен постоянно следить, чтобы его фишки продвигались со всех сторон равномерно. Параллельно ему приходится прикрывать открытые углы, чтобы защитники короля и он сам не прорвались из окружения. В общем, стороны получают равные шансы, ведь численное преимущество атакующих во время осады нередко теряется.
На Руси подобная игра называлась тавлеи (или велеи), и она хорошо известна по былинному фольклору. Исследователи долго не могли понять её правил, считая тавлеи неким аналогом игры в шашки. Однако после находки в Старигарде/Ольденбурге всё становится на свои места.
Источник, там же правила игры.
#прародина
#варяжский_вопрос
#Древняя_Русь
#быт
Храмы Русскаго Сѣвера. XVII - начало XVIII вв.
Свѣтопись начала XX вѣка.
#религия
#Русский_север
#фото
#архитектура
Свѣтопись начала XX вѣка.
#религия
#Русский_север
#фото
#архитектура
Forwarded from Терем-теремок
Лев Тихомиров, "Новогодние думы", 1897:
"...Только крайний упадок способностей наблюдений и рассуждений позволяет подрывателям современного общества не видеть, что в России они имеют перед собою, в смысле основ, высшее, до чего дошла социально-политическая способность человеческая. Я не говорю о практике, о приложении, но об основе и идеалах. Практика, приложение зависит от нас, современников. Разумеется, если мы не хотим жить этими основами и идеалами, то на практике будем их ежеминутно и на всяком месте искажать, не дадим им возможности быть самими собою. Но не основы и не идеалы виноваты в этом. Нет и не может быть ничего выше, как философия православия, осмысливающая для нас всю историю человечества, соединяющая последнее слово развития с древнейшими обществами, с первыми законодательными пробами, в которых Божий Промысл пришел на помощь усилиям человека.
...Казалось бы, дело наше так ясно! Мы, русские, явились хранителями лучшего наследия всей истории человечества. Не наше ли дело - понять его, сделать из него выводы, осуществить их у себя и показать всему миру? Казалось бы, какое воодушевление, какое благоговейное чувство исторической обязанности перед Богом и людьми должны были охватывать нас, к каким мировым подвигам должны были вести нас... И вместо того мы ничего не чувствуем, ничего не знаем, мы только все портим, нет ни одной идейной ничтожности, для которой мы бы не жертвовали заветами истории, нет ничтожнейшей народности, перед которою бы мы не отступали. Все везде хотим мы оценить, кроме величайшего, нам данного; все поддерживаем, кроме своего, от которого отрекаемся так усердно, что уже и не знаем его".
"...Только крайний упадок способностей наблюдений и рассуждений позволяет подрывателям современного общества не видеть, что в России они имеют перед собою, в смысле основ, высшее, до чего дошла социально-политическая способность человеческая. Я не говорю о практике, о приложении, но об основе и идеалах. Практика, приложение зависит от нас, современников. Разумеется, если мы не хотим жить этими основами и идеалами, то на практике будем их ежеминутно и на всяком месте искажать, не дадим им возможности быть самими собою. Но не основы и не идеалы виноваты в этом. Нет и не может быть ничего выше, как философия православия, осмысливающая для нас всю историю человечества, соединяющая последнее слово развития с древнейшими обществами, с первыми законодательными пробами, в которых Божий Промысл пришел на помощь усилиям человека.
...Казалось бы, дело наше так ясно! Мы, русские, явились хранителями лучшего наследия всей истории человечества. Не наше ли дело - понять его, сделать из него выводы, осуществить их у себя и показать всему миру? Казалось бы, какое воодушевление, какое благоговейное чувство исторической обязанности перед Богом и людьми должны были охватывать нас, к каким мировым подвигам должны были вести нас... И вместо того мы ничего не чувствуем, ничего не знаем, мы только все портим, нет ни одной идейной ничтожности, для которой мы бы не жертвовали заветами истории, нет ничтожнейшей народности, перед которою бы мы не отступали. Все везде хотим мы оценить, кроме величайшего, нам данного; все поддерживаем, кроме своего, от которого отрекаемся так усердно, что уже и не знаем его".