Макабр, конечно.

https://t.iss.one/rt_russian/74395

Отношение немецких избирателей к кандидату в канцлеры от ХДС/ХСС Армину Лашету:

очень негативное — 47%
скорее негативное — 27%
положительное — 15%

Данные: AAZ/Civey

#бундестаг2021 #ХДСХСС #соцопрос

Масуд-мл, оказывается, статью написал в Washington Post.

Если кратко, то он обещает идти по стопам своего отца, саму статью пишет из Панджерского ущелья, у него складировано оружие и боеприпасы, которые заботливо собирали еще при отце.

Он сообщает о том, что в составе его сил находятся солдаты регулярно афганской армии, а также бойцы Сил специальных операций.

Масуд считает, что Талибан - это проблема не только Афганистана, так как под его контролем страна станет отправной точкой для радикального исламского терроризма.

В конце обещает вместе со своими моджахедами биться до конца, но просит дополнительное оружие и боеприпасы

Вот у кого что, а Тибет радостно отмечает семидесятилетие «мирного освобождения» и не устаёт благодарить КПК за счастливое всё. Завидуйте!

https://www.globaltimes.cn/page/202108/1231929.shtml

Как принималось решение по выходу из Афганистана: откровения ветерана ЦРУ

Дуглас Лондон, бывший руководитель отдела ЦРУ по борьбе с терроризмом в Южной и Юго-Западной Азии (регион, к которому Управление причисляет Афганистан) представил, возможно, самый исчерпывающий рассказ о том, как принималось решение по выводу войск из Афганистана и почему оно так катастрофически было реализовано. Ветеран ЦРУ с 34-летнем стажем, он покинул свой пост в 2019 г., поэтому описываемые события происходили во многом при нем. Очевидно, рассказ - не только личная обида ветерана на американское руководство, но и коллективный протест разведсообщества США против того, чтобы их сделали крайними. Очень познавательно.

"К началу 2018 года стало ясно, что президент Трамп хотел уйти из Афганистана, несмотря на тревожные последствия, о которых предупреждало разведывательное сообщество. Но он также не хотел, чтобы те кошмары, свидетелями которых мы сегодня стали, случились при нем. Тогдашний госсекретарь Майк Помпео был главным архитектором взаимодействия Америки с Талибаном* (запрещенная в России организация), кульминацией которого стало катастрофическое соглашение о выходе в феврале 2020 года – оно было нужно Трампу, чтобы победить на выборах. Помпео поддержал этот план, несмотря на предостережение разведывательного сообщества о том, что две его ключевые цели - обеспечение приверженности Талибана разрыву с Аль-Каидой* и достижение мирного урегулирования конфликта - маловероятны.

Спецпредставитель Америки Залмай Халилзад в 2018 году был частным лицом, который развлекался тем, что по собственной инициативе общался со множеством сомнительных афганских собеседников, против которых его предупреждало разведывательное сообщество. [Трамп нуждался в успехе этой сделки и авантюры Халилзада были восприняты с энтузиазмом]. У нас сложилось впечатление, что Халилзад хотел стать госсекретарем Трампа в новой администрации, если бы тот выиграл, и Залмай был готов сделать или сказать то, что ему велели сделать и сказать, для обеспечения своего будущего, чтобы только угодить строптивому президенту.

Но в лагере Джо Байдена было так же ясно, что кандидат [в президенты] намерен уйти из Афганистана. Его команда, однако, считала, что может справиться с последствиями для безопасности, о которых предупреждала разведка. Соглашение о выходе Трампа было признано беспроигрышным. Это хорошо резонировало с настроениями большинства американцев. Они, казалось, полагали, что негативные последствия можно будет, по крайней мере, в значительной степени, свалить на Трампа, Республиканскую партию и Халилзада. Последнего оставили при должности – намеренно или нет – что позволило выставлять его как главного виновника в случае неудачи.
...
Разведка - это не точная наука, которую можно использовать в качестве хрустального шара. Учитывая, что условия, при которых делается любая оценка, вероятно, изменятся, прогнозы и уровни уверенности варьировались в зависимости от военного присутствия США, внутренней динамики Афганистана и достоверности обещания Талибан решать все переговорами. Сценарии для упорядоченного вывода варьировались от тех, в которых США сохраняли примерно 5000 военнослужащих и большую часть существующих передовых военных и разведывательных оперативных баз, до того, что было определено как минимальное присутствие – примерно 2500 военнослужащих, поддерживающих более крупные базы.
...
Но без какого-либо американского военного и разведывательного присутствия за пределами посольства в Кабуле, столкнувшись с военным и пропагандистским наступлением талибов и подорванным непростыми отношениями Гани с его собственными национальными политическими партнерами, разведывательное сообщество предупредило, что правительство Афганистана может распасться в считанные дни. Так оно и случилось."

Для любителей эстетики - путешествие по истории флагов Афганистана.

https://www.aljazeera.com/news/2021/8/19/infographic-what-afghanistans-new-flag-looks-like-interactive

Какое-то всё удивительное. Британцы говорят, что всех не вывезут, кто не успел, тот опоздал.

https://www.dailymail.co.uk/news/article-9911163/Afghanistan-evacuation-not-going-save-want-UK-admits.html

Что-то вроде анонса следующего номера.

https://globalaffairs.ru/articles/proshhanie-s-gegemoniej/

Прощальный визит в Москву Ангелы Меркель в ранге канцлера Германии вызвал у нас какое-то странное оживление. Перед приездом встревоженно спрашивали, чего ждать от переговоров, после отъезда вдумчиво обсуждают, кто кого срезал. Отчего-то априорно считается, что такие встречи просто так не бывают, это то ли единоборство, то ли сделка.

На деле многолетняя глава правительства Германии приехала именно попрощаться с собеседником, взаимоотношения с которым не доставляли ей радости и удовольствия, но были важной частью всех 16 лет канцлерства. Обсуждать сущностное смысла нет – Меркель, конечно, сохранит влияние в партии, но не больше, чем любой титулованный отставник. А какой будет политика Берлина дальше, трудно предсказать – и из-за смутной внутренней ситуации перед выборами, и на фоне небывалых сдвигов в международной ситуации, которые ставят Германию перед очень сложными дилеммами.

Меркель обычно сравнивали со Шрёдером, мол, при нём светлые перспективы открывались, а при ней неуклонно закрывались. Если отвлечься от темпераментов и личного отношения, окажется, что сухой остаток одинаковый. Шрёдер: Северный поток-1, Меркель: Северный поток-2. Это и есть то материальное, в чём совпадают фундаментальные интересы России и Германии, ради чего прикладываются политико-экономические сверхусилия. Остальное – гарнир.

Да, Шрёдер был всей душой за сближение с Россией. Оно не состоялось. Меркель же весьма убедительно против, точнее, за то, чтобы обставить его массой политических условий. И оно тоже не состоялось. Так ли существенны намерения?

Германия при Меркель не стала флагманом нового европейского проекта, хотя многие на это рассчитывали. Но за время её канцлерства случилось нечто принципиальное для его будущего – закончилась реальная экспансия, осталась затухающая инерция в отношении соседей и довольно обветшавшая идеологическая оболочка, иногда уже просто комическая. Преемники Меркель получат трудное наследство. С одной стороны, ценностно-идеологический ригоризм стал императивом, от него нельзя отступить, не сокрушив остатки политической конструкции. С другой, он больше вообще не работает вовне, а насколько будет одобряем внутри, станет понятно в ближайшие пару лет.

Что же касается отношений России и Германии, то спасительные трубопроводы на СП-2, похоже, заканчиваются, дальше у всех совсем другая энергетическая политика, хотя в предстоящий период спрос на российское сырьё будет велик. Но это уже не стратегическая опора, как в период с конца 1960-х годов, а удачная конъюнктура. Разговоры о невероятной привлекательности российского рынка для немецких промышленников скисли. Не вдаваясь в особенности отечественной экономической политики, которая фейерверка ожиданий не порождает, отметим общий тренд на относительное закрытие в условиях деглобализации. То есть от возможностей немецкий бизнес отказываться не будет, конечно, но костьми ложиться, чтобы их обрести и использовать тоже не станет. Да и в России об инвестиционной привлекательности как политическом инструменте замолчали. Приоритеты другие. Безопасность в охранительном понимании берёт верх над экономической логикой. Началось это всё в эпоху Меркель, но не из-за неё. Просто ей довелось возглавить страну в переломное время и следовать за потоком. Не Северным, а историческим.

Пятница пронеслась незаметно, но наверстаем песню недели. Учитывая основную тему последних дней – страсти по вылетам из кабульского аэропорта, – вспомнили старую мелодию Никиты Богословского из не очень выдающегося советско-французского фильма 1960 года "Леон Гаррос ищет друга". К теннису никакого отношения не имеет (там Ролан Гаррос, хотя он тоже был военным лётчиком), посвящён боевому братству, а текст вполне соответствует моменту. Итак, музыка Богославского, слова Евгения Аграновича, исполняет Мария Лукач.

"Смотри, пилот, какое небо хмурое,
Огнем сверкает темной тучи край,
Суровый день грозит дождем и бурею -
Не улетай, родной, не улетай".

https://pesnifilm.ru/load/leon_garros_ishhet_druga/ne_uletaj_rodnoj_ne_uletaj_quot_leon_garros_ishhet_druga_quot/718-1-0-1545

Очень подробное описание событий в Вашингтоне в те дни, когда талибы брали власть в Афганистане. Если верить авторам, степень неготовности американского военного и политического руководства к подобному развитию ситуации была абсолютной.

https://www.politico.com/news/magazine/2021/08/20/biden-afghanistan-kabul-chaos-taliban-evacuation-505600

Наш давний товарищ Игорь Гужва теперь под санкциями СНБО Украины, а сайт «Страны» заблокирован. Но сайт уже переехал вот сюда.

https://strana.news/

Вот подробности захватывающей истории.

https://strana.news/news/349636-strana-zablokirovana-chto-budet-dalshe-i-kak-chitat-sajt.html

Наши добрые друзья шлют привет из дружественной Абхазии. Есть у революции начало.

И снова Белоруссия — белорусский политолог Артём Шрайбман вступил в публичную полемику с российским экспертом-международником Федором Лукьяновым по вопросу нежелания Лукашенко размещать в Белоруссии российские военные базы. Мы решили не оставаться в стороне и прокомментировать высказанное Артёмом.

Первое, что бросается в глаза в тексте г-на Шрайбмана — это, конечно же, «в декабре 2015 года, когда белорусы были под массированным информационным влиянием милитаристской российской пропаганды», явное манипулирование фактами. Украинские события отражались в белорусской пропаганде и отношении белорусов к России, однако хронология была всё же иная.

Сильный всплеск пророссийских настроений в РБ пришёлся на события Майдана, то есть 2013-14 годах, когда в белорусских СМИ доминировал нарратив «вы же не хотите как в Украине?!», и белорусы его в основной своей массе поддержали. 2015-й год — это год, в котором повестку захватило вхождение Крыма в состав России, причём вхождения во многом благодаря действиям российских войск, которые были там дислоцированы, а также влияние гражданской войны на востоке Украины, в которой принимало участие и немало россиян.

Для белорусов 2015-й был годом сформировавшегося осознания угрозы повторения подобного в Белоруссии и обратного тренда — всплеска антироссийских настроений, страха перед Россией. Белорусские СМИ в 2015-м в лучшем случае занимали позицию «это не наш конфликт», но зачастую выступали и с позиций, которые пророссийскими назвать никак нельзя, скорее наоборот.

И даже на фоне этих антироссийских настроений разница в отношении к идее размещения в Республике российской базы была совсем небольшой — 27 процентов за и 34 против, при большинстве не определившихся. А ведь опрос происходил вне условий, когда политики и СМИ предварительно разъяснили, в чём состоит необходимость этой базы – это повлияло бы на настроения.

Кроме того, в реальной жизни политикам постоянно приходится принимать и непопулярные решения, это норма для любой страны (МВФ не даст соврать). Гипертрофированное внимание к геополитическим соображениям в белорусском вопросе — это, конечно же, лишнее, однако и отмахнуться от них не получится ни у одного потенциального белорусского политика.

Позабавил нас и вопрос «откуда уверенность, что президент Бабарико или Латушко в каком-нибудь 2028 году не попросит российских солдат проехать на родину», адресованный почему-то Федору Лукьянову. Вопрос гарантий в данном случае — это не российская головная боль, доказывать Кремлю (да и не только ему) свою договороспособность, готовность и способность реализовывать в том числе непопулярные соглашения придётся любому белорусскому политику, и это станет для него не самой простой задачей.

Кроме того, напомним, что Украина задолго до Майдана-2013 долго пыталась добиться от России ликвидации российских баз в Крыму, и получалось это примерно никак. Подобные процессы если и происходят, то происходят долго, и вообще, хлопотное дельце.

С другой стороны, нам вполне импонирует подход г-на Шрайбмана к перспективам Белоруссии, ведь, по его ощущениям, там всё должно внезапно само волшебным разрешиться, о чём он сам неоднократно писал. Не то чтобы мы верили в чудеса, отнюдь, но это ещё раз показывает, что белорусы — очень терпеливый народ, и Кремль рано или поздно договорится с Лукашенко о кандидатуре преемника. Скорее, конечно, поздно: никто всерьёз не ожидает, что Лукашенко вот-вот покинет свой пост, но и Москве тут спешить абсолютно некуда.

Белорусам и г-н Шрайбману всё же стоит определиться, чего же они на самом деле хотят — выхода из ОДКБ, дрейфа от России в сторону Европы или всё же запуска полноценного электорального процесса. А военная база в настоящих условиях в Белоруссии на самом деле мало что меняет, Минск всё равно в ОДКБ, ПВО у нас интегрирована, войска взаимодействуют, полагаем, что наличие базы или разговоры о ней — это скорее символизм, чем что-то из практической плоскости.

Причём символизм недешёвый не только в политическом, но и экономическом смыслах.