Вход в Иерусалим. 1497 год. Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей
Если всмотреться в эту кирилло-белозерскую икону, то мы увидим в первую очередь что здания, гора, фигуры людей, даже вытянутые вниз бороды – все работает на создание двух противостоящих друг-друг другу статичных вертикально-ориентированы миров. Мира Нового завета и Старого, мира.
Однако справа заданная фигурами апостолов и горой вертикаль разрешается резким склоном горы и наклоном головы осла. Статика разрешается в динамике. Сейчас произойдет соединение этих миров.
Но что очень важно именно для этой иконы – сам Христос расположен совсем не по центру. Он заметно смещен вправо (влево от нас). А центром иконы оказываются пальма и дети. Ярко-красным пятном одежд, которые дети стелют под ноги Спасителю, подчеркивает это центральное положение – взгляд выхватывает именно это место.
И отталкиваясь от этого пятна, наш взгляд невольно выхватывает динамику цветовых пятен. Мягкое движение синего - от одежд апостолов и Христа, через платья горожан вверх к башенкам и резкое движение красного от центра иконы через нижние платья горожан, и дальше через шапочку в дальнем ряду вверх к башенкам. Цветовая динамика выстроена так, чтобы создать своего рода параболу. Начало она берет справа от фигур апостолов (которые как бы вырастают из горы), проходит через фигуру Христа и от него идет вниз. А потом от детей начинает резкое движение вверх.
И в каком-то смысле эта парабола и есть идея всей страстной недели, начавшейся с торжественного «Входа Господнего в Иерусалим», а закончившейся Воскресением. Через поругание, предательство, арест и мученическую гибель на кресте.
Если всмотреться в эту кирилло-белозерскую икону, то мы увидим в первую очередь что здания, гора, фигуры людей, даже вытянутые вниз бороды – все работает на создание двух противостоящих друг-друг другу статичных вертикально-ориентированы миров. Мира Нового завета и Старого, мира.
Однако справа заданная фигурами апостолов и горой вертикаль разрешается резким склоном горы и наклоном головы осла. Статика разрешается в динамике. Сейчас произойдет соединение этих миров.
Но что очень важно именно для этой иконы – сам Христос расположен совсем не по центру. Он заметно смещен вправо (влево от нас). А центром иконы оказываются пальма и дети. Ярко-красным пятном одежд, которые дети стелют под ноги Спасителю, подчеркивает это центральное положение – взгляд выхватывает именно это место.
И отталкиваясь от этого пятна, наш взгляд невольно выхватывает динамику цветовых пятен. Мягкое движение синего - от одежд апостолов и Христа, через платья горожан вверх к башенкам и резкое движение красного от центра иконы через нижние платья горожан, и дальше через шапочку в дальнем ряду вверх к башенкам. Цветовая динамика выстроена так, чтобы создать своего рода параболу. Начало она берет справа от фигур апостолов (которые как бы вырастают из горы), проходит через фигуру Христа и от него идет вниз. А потом от детей начинает резкое движение вверх.
И в каком-то смысле эта парабола и есть идея всей страстной недели, начавшейся с торжественного «Входа Господнего в Иерусалим», а закончившейся Воскресением. Через поругание, предательство, арест и мученическую гибель на кресте.
❤23👍9❤🔥8🔥1👏1
Forwarded from Исторический музей. Официально
Вербный торг или «Верба» — ежегодный весенний базар, который устраивали на Красной площади в Лазареву субботу и Вербное воскресенье
На базаре торговали игрушками, иконами, пасхальными яйцами, живыми и бумажными цветами, сладостями, книгами, и, конечно, вербой, которую из деревень поставляли целыми возами. Можно было купить несколько пушистых веточек или целый пучок, украшенный тряпичными и бумажными цветами, херувимчиками из воска или папье-маше. Для более состоятельных покупателей предлагались букетики вербы с херувимчиками из расписного фарфора или дутого стекла.
В православной культуре верба — символ двунадесятого праздника Входа Господня в Иерусалим. Освященной вербой принято было легонько «биться», чтобы укрепить здоровье и очиститься от сглаза.
Вербный торг на Красной площади упоминает И. С. Шмелёв в романе «Лето Господне»:
Несколько последних «Верб» в Российской империи запечатлел Александр Александрович Губарев (1862 — после 1937) — фотограф-любитель. Фотографии были приобретены Историческим музеем у автора.
#ИсторическоеФото 🎞
Вербный торг на Красной площади. А. А. Губарев. 1910-е гг., 1913 г.; 1914 г.
На базаре торговали игрушками, иконами, пасхальными яйцами, живыми и бумажными цветами, сладостями, книгами, и, конечно, вербой, которую из деревень поставляли целыми возами. Можно было купить несколько пушистых веточек или целый пучок, украшенный тряпичными и бумажными цветами, херувимчиками из воска или папье-маше. Для более состоятельных покупателей предлагались букетики вербы с херувимчиками из расписного фарфора или дутого стекла.
В православной культуре верба — символ двунадесятого праздника Входа Господня в Иерусалим. Освященной вербой принято было легонько «биться», чтобы укрепить здоровье и очиститься от сглаза.
Вербный торг на Красной площади упоминает И. С. Шмелёв в романе «Лето Господне»:
«Гаврила готовит парадную пролетку — для „вербного катанья“ на Красной Площади, где шумит уже вербный торг, который зовется — „Верба“. У самого Кремля, под древними стенами. Там, по всей площади, под Мининым-Пожарским, под храмом Василия Блаженного, под Святыми Воротами с часами, — называются „Спасские Ворота“, и всегда в них снимают шапку — „гуляет верба“, великий торг — праздничным товаром, пасхальными игрушками, образами, бумажными цветами, всякими-то сластями, пасхальными разными яичками и — вербой. Горкин говорит, что так повелось от старины, к Светлому Дню припасаться надо, того-сего. Идем с Горкиным к Казанской, звона, рано. Навстречу идут и едут с „Вербы“, несут веночки на образа, воздушные красные шары, мальчишки свистят в свистульки, стучат „кузнецами“, дудят в жестяные дудки, дерутся вербами, дураки. Идут и едут, и у всех вербы, с листиками брусники, зиму проспавшей в зелени под снегом».
Несколько последних «Верб» в Российской империи запечатлел Александр Александрович Губарев (1862 — после 1937) — фотограф-любитель. Фотографии были приобретены Историческим музеем у автора.
#ИсторическоеФото 🎞
Вербный торг на Красной площади. А. А. Губарев. 1910-е гг., 1913 г.; 1914 г.
👍18❤12👏1
Forwarded from russkayaicona/Икона в деталях
#икона_в_деталях
"Вход Господень во Иерусалим", Кирилл Уланов, конец 17-начало 18 века, 77,5×63см, ГТГ.
Эта икона входила в состав праздничного чина центрального иконостаса церкви Воскресения Словущего в Барашах.
#красота_в_деталях
#иконы_оружейной_палаты #кирилл_уланов #иконописцы_оружейной_палаты #иконопись #вход_Господень_во_Иерусалим
"Вход Господень во Иерусалим", Кирилл Уланов, конец 17-начало 18 века, 77,5×63см, ГТГ.
Эта икона входила в состав праздничного чина центрального иконостаса церкви Воскресения Словущего в Барашах.
#красота_в_деталях
#иконы_оружейной_палаты #кирилл_уланов #иконописцы_оружейной_палаты #иконопись #вход_Господень_во_Иерусалим
❤17🔥7👍6
Forwarded from Ivan Davydov
Кроссовки старые нашел, растоптанные, надежные. Шнурки в них вставил. Рюкзак достал. Завтра уходим в очередной пеший поход по Руси.
Вернемся – расскажем, куда ходили.
А для тех, кто в Москве, - рубрика «Наши непостоянные рекомендации».
В Коломенском, в одном из выставочных залов т.н. «дворца Алексея Михайловича» - небеса из северных церквей. Расписные доски потолков. И это на самом деле – как небеса.
Ну и яблони, наверное, зацвели уже.
Вернемся – расскажем, куда ходили.
А для тех, кто в Москве, - рубрика «Наши непостоянные рекомендации».
В Коломенском, в одном из выставочных залов т.н. «дворца Алексея Михайловича» - небеса из северных церквей. Расписные доски потолков. И это на самом деле – как небеса.
Ну и яблони, наверное, зацвели уже.
❤40👍7
Омовение ног. 1497 год Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Продолжаем рассказывать про иконы страстного цикла из праздничного чина Кирилло-Белозерского монастыря.
Сюжет омовения ног есть только в одном из Евангелий. От Иоанна. Все это происходит во время Тайной вечери – последней встречи Христа со своими учениками.
Иоаннн (Ин. 13:3–17) посвящает этому событию довольно обширный кусок текста. Тут есть много, над чем задуматься.
«Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Христос несколько раз переворачивает все буквально с ног на голову: не слабый и менее значимый моет ноги более сильным, а решительно наоборот: учитель омывает ноги своему ученику, всемогущий Господь – слабому человеку.
Все это большая новость и требует осмысления.
На иконе Христос не просто смещен от центра, а поставлен в самый край. В центре же фигуры трех апостолов: Петр задумчив, Иоанн и Андрей ведут напряженную беседу. Остальные апостолы тоже показаны в задумчивости.
Задумчивость, замешательство, тревога? Нет, идея нового мира, смещения и разрушения базовых иерархий доминирования дается тут как новая гармония.
Движение на иконе начинается от стоящего с едва наклоненной головой Христа проходит по кругу через всех апостолов (между ними нет никаких просветов), и возвращается к Христу (и что немаловажно, к ногам Христа). Все это неспешное (вдумчивое) круговое движение вписано в жесткие вертикально-горизонтальные линии (присмотритесь к вертикально спадающей прямо по центру картины красной накидке Иоанна).
Продолжаем рассказывать про иконы страстного цикла из праздничного чина Кирилло-Белозерского монастыря.
Сюжет омовения ног есть только в одном из Евангелий. От Иоанна. Все это происходит во время Тайной вечери – последней встречи Христа со своими учениками.
Иоаннн (Ин. 13:3–17) посвящает этому событию довольно обширный кусок текста. Тут есть много, над чем задуматься.
«Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Христос несколько раз переворачивает все буквально с ног на голову: не слабый и менее значимый моет ноги более сильным, а решительно наоборот: учитель омывает ноги своему ученику, всемогущий Господь – слабому человеку.
Все это большая новость и требует осмысления.
На иконе Христос не просто смещен от центра, а поставлен в самый край. В центре же фигуры трех апостолов: Петр задумчив, Иоанн и Андрей ведут напряженную беседу. Остальные апостолы тоже показаны в задумчивости.
Задумчивость, замешательство, тревога? Нет, идея нового мира, смещения и разрушения базовых иерархий доминирования дается тут как новая гармония.
Движение на иконе начинается от стоящего с едва наклоненной головой Христа проходит по кругу через всех апостолов (между ними нет никаких просветов), и возвращается к Христу (и что немаловажно, к ногам Христа). Все это неспешное (вдумчивое) круговое движение вписано в жесткие вертикально-горизонтальные линии (присмотритесь к вертикально спадающей прямо по центру картины красной накидке Иоанна).
❤24👍7👏1
Омовение ног. 1520 - 1530-е годы. Псков. Собрание музея Русской Иконы Михаила Абрамова
Трактовка сюжета «Омовения ног» на иконе Кирилло-Белозерского монастыря оказала огромное влияние на русскую иконопись XVI века. В собрании музея Русской Иконы Михаила Абрамова есть потрясающая псковская икона первой половины XVI века, которая очевидно написана под прямым влиянием кирилло-белозерского «Омовения».
Псковский мастер почти полностью воспроизводит идею и строение этой иконы, но меняет принцип реализации идеи. Его круг апостолов разомкнут. Художник усиливает идею отдельности и задумчивости каждого из апостолов. Также снят жесткий акцент с трех центральных апостолов (Петра, Иоанна и Андрея). А чтобы разомкнутый круг не нарушил идею гармонии, псковский художник подчеркивает круговое движение и общее единство с помощью круглой формы стены замыкающей Сионскую горницу. На Кирилло-Белозерской иконе это горизонтальная стена, подчеркивающая две вертикали, а тут – большое полукруглое строение с колонной наверху (колонна работает на сохранение вертикальной структуры).
Трактовка сюжета «Омовения ног» на иконе Кирилло-Белозерского монастыря оказала огромное влияние на русскую иконопись XVI века. В собрании музея Русской Иконы Михаила Абрамова есть потрясающая псковская икона первой половины XVI века, которая очевидно написана под прямым влиянием кирилло-белозерского «Омовения».
Псковский мастер почти полностью воспроизводит идею и строение этой иконы, но меняет принцип реализации идеи. Его круг апостолов разомкнут. Художник усиливает идею отдельности и задумчивости каждого из апостолов. Также снят жесткий акцент с трех центральных апостолов (Петра, Иоанна и Андрея). А чтобы разомкнутый круг не нарушил идею гармонии, псковский художник подчеркивает круговое движение и общее единство с помощью круглой формы стены замыкающей Сионскую горницу. На Кирилло-Белозерской иконе это горизонтальная стена, подчеркивающая две вертикали, а тут – большое полукруглое строение с колонной наверху (колонна работает на сохранение вертикальной структуры).
❤26👍8👏1
Тайная вечеря. 1597 год. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. Из праздничного чина Кирилло-Белозерского монастыря.
Несмотря на то, что два события – «Омовение ног» и «Тайная вечеря» – происходят в одном месте буквально друг за другом, эти две иконы, расположенные в одном иконостасе, практически игнорируют эту пространственно-временную связь.
Одежда и расположение апостолов, наличие – отсутствие стола, повороты башен, наконец, – все это говорит о том, что перед художником вовсе не стояло задачи отражения прямой событийной последовательности.
Тут тоже динамику определяет круговое движение – в русской иконописи до самого конца XVII века не изображали тайную вечерю за прямоугольными столами с Христом по центру, столы всегда круглые, символизирующие единство апостолов.
Но это совсем другое круговое движение, чем на «Омовении». Тут нет никакого акцента ни на ком из апостолов. Круговое движение начинается от ног Христа, очень неспешно. Апостолы нижней линии разговаривают друг с другом, ритм поворотов их тел и голов замедляет движение, но потом оно нарастает, и уже возле самого Христа становится стремительным. Традиционное для русской иконописи изображение Иуды, который тянется к стоящему в центре стола сосуду («опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня» (Мф. 26:23) тут работает для создания нужного художнику ритма. Ритм, который создает вытянутый вдоль стола красный хитон Иуды, продолжает фигура Иоанна, склонившегося на колени к Иисусу и замыкают этот ритм кругового движения вытянутые вдоль стола ноги Иисуса.
И если приглядеться, то из этого мощного кругового движения выпадает не Иуда (тут его предательство не так важно), а Иисус. Движение скреплено его ногами, но тело и голова находятся вне круга. Круговое движение именно в своей самой стремительной части проходит мимо него.
Несмотря на то, что два события – «Омовение ног» и «Тайная вечеря» – происходят в одном месте буквально друг за другом, эти две иконы, расположенные в одном иконостасе, практически игнорируют эту пространственно-временную связь.
Одежда и расположение апостолов, наличие – отсутствие стола, повороты башен, наконец, – все это говорит о том, что перед художником вовсе не стояло задачи отражения прямой событийной последовательности.
Тут тоже динамику определяет круговое движение – в русской иконописи до самого конца XVII века не изображали тайную вечерю за прямоугольными столами с Христом по центру, столы всегда круглые, символизирующие единство апостолов.
Но это совсем другое круговое движение, чем на «Омовении». Тут нет никакого акцента ни на ком из апостолов. Круговое движение начинается от ног Христа, очень неспешно. Апостолы нижней линии разговаривают друг с другом, ритм поворотов их тел и голов замедляет движение, но потом оно нарастает, и уже возле самого Христа становится стремительным. Традиционное для русской иконописи изображение Иуды, который тянется к стоящему в центре стола сосуду («опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня» (Мф. 26:23) тут работает для создания нужного художнику ритма. Ритм, который создает вытянутый вдоль стола красный хитон Иуды, продолжает фигура Иоанна, склонившегося на колени к Иисусу и замыкают этот ритм кругового движения вытянутые вдоль стола ноги Иисуса.
И если приглядеться, то из этого мощного кругового движения выпадает не Иуда (тут его предательство не так важно), а Иисус. Движение скреплено его ногами, но тело и голова находятся вне круга. Круговое движение именно в своей самой стремительной части проходит мимо него.
❤31👍7🤔4👏1