Литография Натальи Гончаровой «Пересвет и Ослябя» из альбома «Мистические образы войны»

На первом плане тут, кажется, вполне провоенный посыл. Легендарные монахи-воины, иноки Троице-Сергиева монастыря, едут биться с врагом отечества. И свет вокруг них разгоняет тьму.

Разве что булавы задают некоторую нарочитость и даже пародийность — и усиливают принципиальное несоответствие прообразу, к которому, очевидно, отсылает Гончарова.

К иконографии святых Бориса и Глеба — той, где их изображают на конях. Там, где святые-страстотерпцы едут, умиротворенно разговаривая друг с другом, навстречу своей смерти и своему великому подвигу...

Знаменитая икона «Борис и Глеб на конях», середины XIV века, из Успенского собора Московского Кремля (сейчас в Третьяковской галерее), была «раскрыта» (расчищена от записей) как раз в 1913–1914 годах.

#беспощадно_зло_и_ненужно

Гостила у бабушки в чувашской деревне и совершенно внезапно оказалось, что в одном из деревенских домов есть семейный музей.

Появление музея можно описать так: у мужчины не бывает депрессии, просто в какой-то момент он строит себе отдельный дом.

Однажды глава большой благополучной семьи подустал от шума и, действительно, во дворе большого дома построил себе малюсенькую крепкую избушку с печкой. Мужчины того давно нет, и в этой избушке семья сохраняет предметы старины: иконы, инструменты, одежду. В этот дом иногда ходят деревенские школьники, но большой известности стихийный семейный музей среди односельчан пока не приобрел.

На втором фото, кстати, подъюбник невесты, к которому пришиты железные крышки от напитков. Чтобы при танце невеста звенела и трещала — мало ей как будто традиционного чувашского головного убора, который весь расшит монетками.

Ответ:

Это Собор Спаса Преображения на Бору в Московском Кремле.

Находился он во дворе Большого Кремлевского дворца. Сзади на фотографии — Александровский зал дворца, фасадом выходящий на Кремлевскую набережную, а развевающийся над его куполом флаг один из главных символов государства...

Собор был заложен в 1330 году и стал вторым каменным храмом Москвы (после Успенского собора — не в нынешнем варианте, а небольшого одноглавого, построенного при Иване Калите).

Однако это было только начало истории храма. Он был полностью перестроен при Василии III в 1527 году.

В 1767 году, во время затеянной Екатериной II перестройки Кремля (к счастью, незавершенной), храм Спаса Преображения был полностью разобран, а затем переложен в первоначальных формах, но уже не из известняка, а из кирпича.

Сразу после постройки Большого Кремлевского дворца в 1850—1860-х годах храм отреставрировали и заново расписали. Реставрацией руководил архитектор Федор Рихтер — выдающийся мастер, который еще в середине XIX века предложил не уродовать старые храмы новоделом, а бережно восстанавливать их изначальный облик, очищая от поздних «улучшений» и пристроек.

1 мая 1933 года Храм Спаса-на-Бору был снесен. На его месте построили пятиэтажный служебный корпус — пристройку к Большому Кремлевскому дворцу.

По легенде, которую активно пересказывали в Москве, Сталин, проезжая мимо этого храма, увидел возле него кучу дров, был очень недоволен и сказал: «Безобразие, убрать!». Разумеется, никто не решился спросить, что именно он имел в виду. В итоге церковь тоже на всякий случай снесли.

На самом деле эта сценка была невозможной: храм Спаса-на-Бору находился во дворе Большого Кремлевского дворца, и просто не существовало точки, откуда Сталин мог бы увидеть его, проезжая. Поэтому, если пересказывать эту легенду, корректнее будет заменить «проезжая» на «увидел из окна».

на картинках:
1. Эскиз Матвея Казакова
2. Теремной дворец и собор Спаса на Бору в Московском Кремле. Джакомо Кваренги 1797.
3. Вид на Теремной дворец и собор Спаса на Бору. Федор Алексеев.1800-1802 г.
4. Современный вид места, где была церковь Спаса на Бору