Обложка и иллюстрации Александра Самохвалова к его же рассказу "Ходя" (1927 год), в котором речь идет о китайце-красноармейце
Говоря о китайцах-красноармейцах, нельзя не сказать, что их участие в Гражданской войне на стороне красных постоянно эксплуатировалось в пропаганде белых. В частности, распускались слухи о расстрельных китайских командах, об их особой жестокости и даже людоедстве.
Первый плакат был издан ОСВАГом в Ростове-на-Дону в 1919 году, а второй – тогда же, но предположительно в Омске. Еще про один плакат отдельно писал ранее.
Первый плакат был издан ОСВАГом в Ростове-на-Дону в 1919 году, а второй – тогда же, но предположительно в Омске. Еще про один плакат отдельно писал ранее.
В тему «китайского людоедства» можно привести цитату из дневника Зинаиды Гиппиус, чьё творчество Лев Троцкий называл бессильным остервенением, превращенным в неистовый бабий визг. Собственно, и дневник поэтессы выдержан всё в том же истерично-паникерском стиле:
«А знаете, что такое «китайское мясо»? Это вот что такое: трупы расстрелянных, как известно, «Чрезвычайка» отдает зверям Зоологического сада. И у нас, и в Москве. Расстреливают же китайцы. И у нас, и в Москве. Но при убивании, как и при отправке трупов зверям, китайцы мародёрничают. Не все трупы отдают, а какой помоложе — утаивают и продают под видом телятины. У нас — и в Москве. У нас — на Сенном рынке. Доктор N (имя знаю) купил «с косточкой» — узнал человечью. Понес в Ч.К. Ему там очень внушительно посоветовали не протестовать, чтобы самому не попасть на Сенную. (Всё это у меня из первоисточников.)»
И далее:
«Видела Н. И. — из Царского. На минутку в кухне, всю обвязанную, как монашенка. Обещала скоро опять быть, подробно рассказать, как она со своим мальчиком пыталась уйти с отступающими белыми и — вернулась назад.
— Но отчего же они...? — спрашиваю.
— Их было всего 1 корпус. Да красные и не дрались. Послали башкир. Ну, этим все равно. А потом нагнали столько «человечины»...
Боже мой, Боже мой! Ведь эта «человечина» — ведь это и есть опять все то же «китайское мясо»...»
«А знаете, что такое «китайское мясо»? Это вот что такое: трупы расстрелянных, как известно, «Чрезвычайка» отдает зверям Зоологического сада. И у нас, и в Москве. Расстреливают же китайцы. И у нас, и в Москве. Но при убивании, как и при отправке трупов зверям, китайцы мародёрничают. Не все трупы отдают, а какой помоложе — утаивают и продают под видом телятины. У нас — и в Москве. У нас — на Сенном рынке. Доктор N (имя знаю) купил «с косточкой» — узнал человечью. Понес в Ч.К. Ему там очень внушительно посоветовали не протестовать, чтобы самому не попасть на Сенную. (Всё это у меня из первоисточников.)»
И далее:
«Видела Н. И. — из Царского. На минутку в кухне, всю обвязанную, как монашенка. Обещала скоро опять быть, подробно рассказать, как она со своим мальчиком пыталась уйти с отступающими белыми и — вернулась назад.
— Но отчего же они...? — спрашиваю.
— Их было всего 1 корпус. Да красные и не дрались. Послали башкир. Ну, этим все равно. А потом нагнали столько «человечины»...
Боже мой, Боже мой! Ведь эта «человечина» — ведь это и есть опять все то же «китайское мясо»...»
Если над пропагандистскими плакатами большевиков издевался в своих «Окаянных днях» Иван Бунин, то над агитацией белых откровенно потешался Георгий Виллиам, сам работавший в ОСВАГе:
Ниже цитата из его книги «Распад добровольцев» (другое название «Побежденные»):
«Стены домов и окна магазинов в Новороссийске, правда, были сплошь оклеены дешевыми литографиями, наподобие известных лубков, как-то: «Смерть пьяницы», «Водка есть кровь сатаны» и т. д.
На этих картинках фигурировал Московский Кремль, освещенный зарею, русский витязь на борзом коне, Троцкий в образе черта; ярко рыжий англичанин тащил за собою связку крошечных корабликов и вез на веревочке игрушечные пушечки. На этом была надпись:
«Мои друзья русские! Я, англичанин, дам вам все нужное для победы».
Картинки препотешные; конечно, мне и в голову не приходило, что посредством их да еще небольших черносотенных прокламаций серьезно предполагали бороться, – хотя и за казенный счет! – с многоголовой гидрой большевизма».
Ниже цитата из его книги «Распад добровольцев» (другое название «Побежденные»):
«Стены домов и окна магазинов в Новороссийске, правда, были сплошь оклеены дешевыми литографиями, наподобие известных лубков, как-то: «Смерть пьяницы», «Водка есть кровь сатаны» и т. д.
На этих картинках фигурировал Московский Кремль, освещенный зарею, русский витязь на борзом коне, Троцкий в образе черта; ярко рыжий англичанин тащил за собою связку крошечных корабликов и вез на веревочке игрушечные пушечки. На этом была надпись:
«Мои друзья русские! Я, англичанин, дам вам все нужное для победы».
Картинки препотешные; конечно, мне и в голову не приходило, что посредством их да еще небольших черносотенных прокламаций серьезно предполагали бороться, – хотя и за казенный счет! – с многоголовой гидрой большевизма».
В Калининграде ещё одна архитектурная утрата. Сейчас рабочие добивают здание первого советского аэропорта, начавшего работу практически сразу после войны - уже в октябре 1945 года (построен корпус был по проекту конструктивиста Ханса Хоппа, и изначально в нем находилась Имперская метеослужба). Тогда в Кёнигсберге уже начали активно разгребать завалы, но на бывшем немецком аэродроме Девау было всё сложно. Первые его начальники, конечно, были лётчиками-фронтовиками, но в течение первых пяти лет советской власти на восточно-прусской земле они менялись пять раз. Зато пятым стал военный летчик Пётр Бубнов, имевший три боевые награды, а также медали «За оборону Москвы», «За оборону Кавказа» и «За взятие Кёнигсберга». Он-то и поднял это хозяйство из руин: восстановил ангары, расчистил мусор, провел разминирование, а зал ожидания аэропорта (того самого, который сейчас уничтожается) превратил в художественную галерею.
На фото Пётр Бубнов у входа в аэропорт, и тот же ракурс сегодня
На фото Пётр Бубнов у входа в аэропорт, и тот же ракурс сегодня
К предыдущей публикации.
Несколько фотографий из личного архива Петра Бубнова. Предоставлено его дочерью, заслуженным художником России Нелли Смирнягиной. Часть снимков публикуется впервые. На них Пётр Бубнов…
1 – стоит с винтовкой крайний слева;
2 – лежит у пулемёта крайний слева;
3 – в лётном шлеме перед началом войны;
4 – на бомбардировщике (прошу помочь опознать);
5 - перед своим транспортником Г-1 («грузовой-первый») во время войны;
6 – сразу после войны;
7 – в начале 50-х в кабинете калининградского аэропорта.
Несколько фотографий из личного архива Петра Бубнова. Предоставлено его дочерью, заслуженным художником России Нелли Смирнягиной. Часть снимков публикуется впервые. На них Пётр Бубнов…
1 – стоит с винтовкой крайний слева;
2 – лежит у пулемёта крайний слева;
3 – в лётном шлеме перед началом войны;
4 – на бомбардировщике (прошу помочь опознать);
5 - перед своим транспортником Г-1 («грузовой-первый») во время войны;
6 – сразу после войны;
7 – в начале 50-х в кабинете калининградского аэропорта.
Продолжим тему немецких коммунистов, находившихся с 1932 года между молотом и наковальней. Напомним, что на родине их ждали нацистские тюрьмы и концлагеря, а в СССР, куда многие из них эмигрировали, некоторых также ждали суды и расстрелы за троцкизм или шпионаж (как Вилли Леова и Гейнца Неймана, например).
Однако были и те, кто, эмигрировав в Советский Союз, избегали ареста, решаясь на неожиданный шаг – они уезжали в Испанию, чтобы принять участие в Гражданской войне против Франко.
Так в 1937 году воевать поехал писатель-коммунист Фридрих Вольф, более известный в СССР как доктор Вольф (писательство он, прямо как Чехов, совмещал с врачебной практикой). Далее репрессии литератор пережидал во Франции, но с началом Второй Мировой был схвачен нацистами и помещен в концлагерь Ле-Верне.
В 1941 году ему каким-то чудом удалось вернуться в Советский Союз, где он получил советское гражданство. В итоге, Фридрих Вольф стал одним из организаторов антинацистской радиопропаганды на немецком языке, адресованной германским войскам, и в 1943 году участвовал в создании коммунистического комитета «Свободная Германия», ставшего в будущем фундаментом ГДР.
Однако были и те, кто, эмигрировав в Советский Союз, избегали ареста, решаясь на неожиданный шаг – они уезжали в Испанию, чтобы принять участие в Гражданской войне против Франко.
Так в 1937 году воевать поехал писатель-коммунист Фридрих Вольф, более известный в СССР как доктор Вольф (писательство он, прямо как Чехов, совмещал с врачебной практикой). Далее репрессии литератор пережидал во Франции, но с началом Второй Мировой был схвачен нацистами и помещен в концлагерь Ле-Верне.
В 1941 году ему каким-то чудом удалось вернуться в Советский Союз, где он получил советское гражданство. В итоге, Фридрих Вольф стал одним из организаторов антинацистской радиопропаганды на немецком языке, адресованной германским войскам, и в 1943 году участвовал в создании коммунистического комитета «Свободная Германия», ставшего в будущем фундаментом ГДР.
Telegram
Красный Фронтовик
Оцените массовость. На первом фото митинг Союза красных фронтовиков (Roter Frontkämpferbund) в Берлине в 1927 году, а на втором – то же самое, но уже 1 мая 1928 года. На трибуне – правая рука Эрнста Тельмана Вилли Леов (на третьем фото он идет рядом с лидером…
К предыдущей публикации:
Фридрих Вольф тут (фото из июльского номера журнала Рабис за 1931 год) на самом пике популярности: его пьесы «Бедный Конрад» (1924), «Цианистый калий» (1929), «Матросы из Катарро» (1930) в это время активно ставятся на различных площадках и обсуждаются в прессе Веймарской республики, провоцируя громкие скандалы. В частности, из-за «Цианистого калия», посвященного теме абортов, Вольф даже на некоторое время был арестован по обвинению в проведении незаконных абортов.
Фридрих Вольф тут (фото из июльского номера журнала Рабис за 1931 год) на самом пике популярности: его пьесы «Бедный Конрад» (1924), «Цианистый калий» (1929), «Матросы из Катарро» (1930) в это время активно ставятся на различных площадках и обсуждаются в прессе Веймарской республики, провоцируя громкие скандалы. В частности, из-за «Цианистого калия», посвященного теме абортов, Вольф даже на некоторое время был арестован по обвинению в проведении незаконных абортов.