Внезапный контент для этого канала, но прочитала тут статью про Павильон атомной энергии на ВДНХ. Работающий атомный реактор прямо в пространстве (до 1962 года) и другие прекрансные истории про материализованную советскую модернити. А тут погуглила и, оказывается, сейчас строят новый павильон. Цитата из релиза:
Консоль, накрывающая остекленное выставочное пространство временной экспозиции, может интерпретироваться как волна, плавная траектория движения электрона в атоме, абстрактная форма, символизирующая энергию.
[https://stroi.mos.ru/news/pavil-on-atomnoi-enierghii-vozviedut-na-vdnkh]
Авторка в статье разбирает, каким образом последствия чернобыльской катастрофы не могли быть на эпистемологическом уровне встроены в наратив "успеха", который производился павильоном. Ну, короче, ничего не меняется.
(оставляю за границами этого поста необходимость вообще ставить под вопрос темпоральность до чернобыля-после чернобыля)

Самое смешное в Циклонопедии это то, настолько сам Реза испугался того, что написал. Испугаться своего собственного текста (и его популярности) так, чтобы потом декаду мучить себя ранним Карнапом это круто. "Интеллект и Дух" в общем-то вышел из этого переваривания. Ещё этой книжки очень испугался Гельевич, (тоже) решив, что Реза все это всерьёз. Слово "Нефть" от Резы, мне кажется, никто не слышал очень давно.

​​В общем, свершилось — Носорог издал Циклонопедию. Ждём мира во всем мире! Пока открыт предзаказ со скидкой. В конце месяца по обычной цене в магазинах.

ps Реза написал, что ему понравилась обложка

Смотрю на вакансию Дата Инжинера (наши инженеры, наши замечательные инженю...) у Джо Хейга, юриста, которому приблизительно лично принадлежит Демиен Хирст со всем его индустриальным производством, и много что другого в дорогой и убогой части совриска. Еще они, по слухам, занимаются perception management для "жертв" #MeToo, типа, инстаграм за них ведут, новый образ придумывают. В общем, есть варик анализировать данные для одного из главных финансовых могулов современной культуры, для самой мякотки этого вида власти и капитала. Очень хотелось кому-нибудь вакансию послать, вот шлю вам, родные.

https://uk.jha.com/career/data-engineer/

Не дает мне покоя этот самаркандский шедевр советского киберориентализма, изображающий Фархада, героя средневосточной поэмы, в которой все долбили скалу мотыгами, чтобы пустить в городу воду, но ничего не получалось. Пришел Фархад, отобрал у всех мотыги, и сделал огромную мотыгу, и ею отлично все продолбил. (Это - аллегория автоматизации и конкретно алгоритмов машинного обучения, собирающих в один овеществленный инструмент общественное знание). А в качестве аллегории добавочной стоимости, которую получает предприимчивый капиталист, в него влюбилась красотка Ширин, которая обещала влюбиться в того, кто добудет воду. Но хан Хосров, как орган легитимной по тем временам власти, хотел Ширин себе, и вообще был недоволен такого рода нерегулируемой инновацией, стремительно меняющей общественные взаимоотношения. Ширин он отобрал, а Фархад ходит грустный, как Илон Маск по поводу Граймс: «Зачем петь тебе Фархад – соловей поёт не тебе. Зачем смотреть тебе Фархад – глаза прекрасной смотрят не на тебя. Зачем дышать тебе Фархад – розы благоухают в другом саду».

Фото: https://www.instagram.com/_ba_cu/

Сегодня весь день отлаживаю великолепную Систему, очень хорошо спрограммированную... Сегодняшние баги я не понимаю вообще. Бьюсь с моим представлением о том, как система работает, и так же пытаюсь вымолить у системы хоть какую-то информацию или подсказку. И вспоминаю Кафку, особенно "В исправительной колонии", про пыточную машину, которая позволяет приговоренному узнать о сути собственной вины (в данном случае, о сути бага, в котором могу быть виноват, согласно калифорнийской идеологии, лишь я), записывая приговор прямо на его собственном теле, что она медленно делает в течение 12 часов с все большей и большей степенью отчетливости. Кульминация рассказа в том, что офицер, программирующий всю эту пыточную машину, оказывается сам последним ее сторонником - и ложится под ее иглы. (Машина при этом еле работает, страшно глючит, "явно разваливалается на части"...) Весь рассказ это точнейшее описание отладки, поиска багов, работы с теми жалобами, что пользователи шлют в службы поддержки. Отладка, de-bugging, тайно вдохновленное другим рассказом кафки компьютерное слово, заключатся в отказе от мысли и испытании проблем на собственном теле. Я пока на пятом часу:

> — Он знает свой приговор?
> — Нет, — сказал офицер и хотел тут же продолжить свои объяснения, но путешественник прервал его:
> — Он не знает своего приговора?
> — Нет, — снова ответил офицер, приостановился на секунду, словно требуя от путешественника более конкретного обоснования вопроса, и произнес затем:
> — Было бы бесполезно объявлять его ему. Он все равно увидит его на своем теле.

Но скоро я все пойму:

> Каким же тихим он, однако, делается к шестому часу! Суть дела доходит до самого тупого. И начинается это с глаз. А уж оттуда расходится повсюду. Такой, знаете, бывает вид, что самого тянет лечь под борону. Ничего ведь такого не происходит, просто человек начинает разбирать надпись, он складывает губы трубочкой, словно во что-то вслушивается. Вы видели, не так-то легко разобрать надпись глазами; наш же человек разбирает ее своими ранами. Правда, это уйма работы; ему требуется еще шесть часов, чтобы довести ее до конца.

мой мини-доклад о непознаваемом для рецензируемого журнала "заводной карнап"

В учебном заведении The New Centre, который из прибежища маргиналов вроде меня резво превращается в “модную институцию”, и понабрал недавно даже кучу модных русских, есть один крутой формат: серии семинаров штук по 8, каждый из которых ведет отдельный конкретный столп индустрии или какая-нибудь надежда культуры. Последняя называлась Architecture after the Internet, и демонстрировала нам успешных профессионалов всех сортов, на что иногда смотреть было довольно интересно, а иногда совсем уж печально. Под конец один из семинаров вели товарищи, не стану их называть, снискавшие признания и в академии, и в индустрии, и в искусстве – профессора Стрелки и чего-то крутого лондонского, строители “платформ” для крупнейших и известнейших галерей, etc, etc (и все это в двух людях). Эта оказия дала мне очередную возможность оценить, какого масштаба мысль в Стрелке мыслится, и даже задать этой мысли уточняющий вопрос.

Лекция была про Стратегии, Доктрины и Тактики, долгое рассуждение о том, что вот есть Стратегия, а вот есть Тактика. Это было немного смешно и не очень ясно, зачем это рассказывалось нам. Любой ветеран индустрии таких людей встречал немало и знает, что это все язык, который не используется для практической работы, но используется для того, чтобы забалтывать людей – например, если ты заключил как-то контракт и стал консультантом какой-то компании, ты начинаешь часами читать подобного рода лекции менеджерам среднего звена…

Мой вопрос был, конечно, о том, есть ли в этом всем подходе место для серьезной левой политики. Может ли она быть сформулирована на этом языке? Ответ был даже слабее, чем я мог надеяться в своей слегка нагленькой попытке провокации: был почему-то процитирован Пол Валери на тему того, что “только простые вещи работают” (почему именно Валери? Почему, кстати, не Эйнштейн? Лол). Я упомянул убер и айрбнб и их расхожую критику и спросил: “А вы можете привести пример платформы, которую вам не стыдно было назвать, как хороший пример платформы?” Не смогли, замялись. Стали говорить о том, что хорошая платформа это такая же, как плохая, только хорошая, типа сделанная хорошими людьми и с чистым сердцем. Упомянули смену климата, с которой они как-то борются (как, интересно, их платформа для Серпентин борется с климатом, мне не очень ясно).

Но не волнуйтесь, я сейчас расскажу, как надо.

Есть какой-то идиотский миф о том, что невозможно заниматься серьезной практикой в индустрии и быть при этом критичным по отношению к ней. Миф этот связан с разделением труда: типа, на работе мы поддерживаем капитализм в целом, а вот в академии мы критикуем капитализм в целом (лучше всего это критикует Рансьер в “Разделяя чувственное”, в главе “Искусство и труд”). Это не просто смешно, но еще и, кажется, довольно-таки новое явление. Такие уж у нас времена максималистические. Нет вообще никакого вопроса о том, чтобы выкинуть те языки, которыми мы, практики, говорим о своей практике, и искать новые, великолепные и критические. Это невозможно. Но это и не нужно.

Конечно, увиливание, трюизмы и отсылки к моральным и этическим личным принципам архитектора (строителя, программиста, врача, журналиста, кого угодно), эти абсолютно либеральные стратегии по поддержанию иллюзии критичности, могут вызывать исключительно отвращение. Но философия давно знает ответ на вопрос о том, как среди попыток ответа на вопросы “вечные” и “философские” отличить бессмысленный трюизм от попытки немного продвинуться: вторые опознаются по наличию в них какого-нибудь нового понятия. Если не просто перефразировать вопрос, но придумать понятие, то от него будет потом трудно отделаться – это понятие будет указывать на что-то новенькое, что может нести в себе критический потенциал.

Например, вся область про Искусственный Интеллект примерно два года назад стала резко обновляться, потому что в нее ввели понятие “труда”. Если два года назад область ИИ была среди теоретиков областью абсолютного бреда, китайских комнат, мыслящих и порабощающих машин, гениальных калькуляторов, а среди практиков – областью дешевой автоматизации плохого труда, то теперь теоретикам никуда не деться от этой стороны практики. Возможно, и я ожидаю этого с большой надеждой, многим мокрым фантазиям об ИИ предстоит быть обновленным или забытым из-за этой небольшой концептуальной инъекции.

Правильное понятие позволяет формулировать точные вопросы, от которых невозможно легко отмахнуться. Вот еще пара полуфантастических примеров. Если вам какой-нибудь архитектор, дизайнер, или консультант по платформам вешает лапшу на уши, организуя форму вокруг понятия “функции”, то вопрос о доступности (ну типа access, accessibility) может легко заставить его начать искать что-то более серьезное, чем ленивый минималистичный “дизайн”. Если же он, наоборот, как это модно в наши неолиберальные времена, организует все для максимальной доступности и широкой употребимости, то вопрос о нарративах и времени позволяет вскрыть самые разные жесткие нарушения трудового законодательства…

Но заметьте, что чего здесь не работает, так это просто попытка использовать понятия из Высокой Теории для критики. Понятия, о которых идет речь, это не понятия из внешнего языка – они вносятся в язык практический и находят там свое точное место. Если говорить про “Капитализм” (или скажем “Колониализм”), то ни ИИ, ни платформа раскритикованы не будут – это слово из чуждого языка. А вопрос о “труде”, хотя и явно вдохновленный марксистским дискурсом, вводится именно в язык, говорящий о практике – поэтому и является хорошим практически-критическим инструментом. Нужно сохранять имеющийся "работающий" практический язык – но опережать "врага" на хотя бы одно понятие вперед. (Скажем, понятие об этом враге – враг всегда притворяется, что он это "все нормальные люди", что он это "как устроен мир" – необходимо дать ему имя).

Какие понятия адекватны для практической критики современных бизнес-моделей, “платформ”? У меня много рассуждений, но пока мало точных ответов. Понятие “труда” уже истратило свою продуктивность как критика уберов. У меня есть две не очень грандиозные идеи: понятие “Рецепта”, взятое из алхимии, где оно обозначает текст, который может быть прочитан и как техническая инструкция, и как аллегория – и которое нужно, чтобы критиковать невозможность для широкой общественности читать технологию; и понятие Benevolent Dictator (из языка построения сообществ Open Source), обозначающее очень двусмысленные фигуры, на которой часто и держится то, что в сообществах есть хорошего, и без которых рыночек решает плохо…

Для семинара, который грожусь провести в январе (и вас всех позвать), выглядываю, что можно было бы назвать "живописью после рей-трейсинга" (рей-трейсинг это алгоритм для создания фотореалистичных картинок на основе трехмерной геометрии сцены и точной симуляции различных материалов поверхностей: правильные отражения, свет, тени, и т.д.). Вот в Лейпциге наткнулся на Тима Эйтеля: