Спустя несколько часов поиска место падения вертолёта с президентом Ирана было обнаружено турецким дроном "Байрактар Акынжи". Трансляция с оптико-электронного комплекса велась в прямом эфире.

Это тот самый тяжёлый беспилотник, который турки первоначально пытались разрабатывать совместно с украинскими двигателистами из "Мотор Сич", но в итоге, забрав оттуда несколько ключевых сотрудников, пока остановились на канадских двигателях P&W. Надо отметить, что довольно быстро разработчики перешли от первых лётных испытаний к полномасштабному применению дрона.

По итогу успешной поисковой операции турки не удержались от того, чтобы для десятков миллионов зрителей, наблюдавших за полётом "Акынжи", не нарисовать флаг Турции.

На фоне резко снизившегося (но не обнулённого) количества полётов "Байрактаров" на Украине вчерашнюю операцию турков в Иране действительно можно считать их важной победой.

В посте с замечаниями о причинах отсутствия перехода от тактических успехов к оперативным, ссылку на который дали товарищи из "Тройки", в качестве одного из необходимых условий такого перехода, при котором цена (во всех смыслах) будет соответствовать качеству, я указываю запуск работоспособных программ государственно-частного партнёрства с целью массового насыщения наших войск как радиоэлектронными средствами антидронной борьбы, так и самими дронами разных типов и назначения.

В данном случае весьма показателен пример самой "Тройки". Их команда занимается сборкой и поставкой в войска эффективных средств радиоэлектронной защиты от FPV-дронов за счёт краудфандинга. Это один из немалого числа коллективов, предлагающих годные технические решения, которым требуется финансовая поддержка.

Концептуальное решение вопроса, как мне представляется, лежит в двух плоскостях.

С одной стороны, это грантовая поддержка отечественных разработчиков военно-технических изделий для нужд действующей армии по аналогии с принятой противником программой фонда BRAVE1, о которой, например, говорит Алексей Рогозин.

С другой стороны, упрощение порядка и диверсификация закупок по линии Минобороны уже имеющихся изделий от частных команд, показавших на практике свою эффективность, для должного масштабирования производства.

А вариантов иных и нет вовсе. Фронт в военно-техническом плане меняется так быстро, что, питая надежду на госзакупки чего-то массового от госкомпаний, вы получите в большом количестве то, что устарело уже, еще не став на конвейер. Нет, здесь важно иметь именно большое количество небольших, юрких частных компаний, "живущих на фронте" и "живущих интересами фронта". Нет, я не предлагаю крупным компаниям ОПК самоустраниться в создании средств вооружённой борьбы тактического звена. Но разумнее им сосредоточиться на создании электронно-компонентной базы, требуемой в этих изделиях, а также на массовом производстве универсальных платформ БпЛА и комплексов РЭБа, при этом сама окончательная сборка, прошивка, установка частот работы с учетом конкретных текущих условий на конкретном участке фронта, различной оптики и полезной нагрузки - это, безусловно, сподручнее делать небольшим коллективам в прифронтовых, надежно укрытых от врага лабораториях.

Что касается госкомпаний и, главное, их конструкторских коллективов, они должны быть заинтересованы в создании компактных испытательных отделов и лабораторий в зоне СВО, способных оперативно проводить боевую апробацию пусть даже "сырых" изделий, доводя их до ума с учетом замечаний и заключений воюющих подразделений. Для удобства работы, взаимодействия с армией и создания на фронте технических центров общего пользования очевидна необходимость их соединения под крышей научно-технических центров ВПК, персонал которых должен состоять из прошедших войну специалистов.

Компании, оперативно выполняющие заказ подразделений, способные к созданию продукции, подлежащей быстрой модернизации с учетом быстро меняющихся военно-технических обстоятельств, вправе рассчитывать на постоянную помощь и внимание государства. Более того, их представители, работающие во фронтовой зоне, вправе получать от государства пакет социальных льгот и медицинской страховки на всякий случай. Всё может быть.

И, конечно, надо немедленно вернуться к теме научных рот и даже научных батальонов. Назвать их надо, видимо, как-то по-другому, но дело не в названии, а в сути. Это война дронов, а значит - война недавних геймеров и гражданских айтишников, ставших инженерами и операторами барражирующих боеприпасов - нового вида артиллерии и снайперского дела. И когда я слышу о том, что "айтишников нельзя на фронт!", "Айтишников нужно бронировать от фронта!", я задаюсь вопросом, а как мы будем выигрывать эту войну? На стороне врага воюют в специальных подразделениях типа "птахи мадьяра" именно такие IT-специалисты, а у нас они косят от фронта и нюхают ромашки, причем косят по высокому распоряжению начальства...

Я предлагаю сформировать из IT-специалистов подразделения электронного спецназа (БпЛА, РЭБ, связь и управление войсками). От них на фронте будет решающий толк, каждый из них "весит" 100 двухметровых бугаев, бессильных и бесполезных под ударом безжалостных и умело управляемых "очкариками" дронов.

Поэтому для нашего общего успеха надо решить две проблемы:
1. Сформировать частно-государственное партнерство для обеспечения фронта всем необходимым в тактическом звене.
2. Вдохнуть здравый смысл в научные роты и батальоны, набрав туда готовых послужить Родине высококвалифицированных специалистов, способных переиграть на фронте своих американских и украинских бывших "коллег" по IT-цеху.

https://t.iss.one/rogozin_alexey/2117

Интересно посмотреть, как события на Украине влияют на техническую политику Минобороны США. Считается, что кампанию за реформу Пентагона возглавляет заместитель министра обороны Кэтлин Хикс. В августе она объявила об "Инициативе репликаторов", целью которой является перенос технологических уроков Украины в потенциальные зоны боевых действий в Индо-Тихоокеанском регионе. Было заявлено, что приоритет теперь нужны отдавать дешевым дронам для использования на суше, на море и в воздухе. Цель, по словам Хикса, заключалась в том, чтобы внедрить "автономные системы в масштабе нескольких тысяч во всех областях в течение следующих 18–24 месяцев".

При этом она признавалась, что в нормальных условиях американское военное ведомство такие вопросы решает крайне медленно: "Честно говоря, продолжительность нашего обычного процесса должна поразить вас". Поэтому ключом к реформированию в Пентагоне видят "трансформация внутренних процессов". 

Одна из главных целей замминистра обороны США видит в том, чтобы преодолеть то, что в венчурном бизнесе называется "долиной смерти": длительный разрыв между разработкой прототипов вооружений и его серийными закупками и развертыванием: "Бюрократии необходимо показать, что возможны новые способы ведения дел".

Что-то напоминает. 

@rogozin_alexey

Не знаю почему, но каждый раз, когда разговор идёт об электрической авиации и, в частности, аппаратах вертикального взлёта и посадки, разговор почему-то быстро уходит в область беспилотников.

Это смежные технологии, но это вовсе не одно и то же. Думаю, пассажирские электрические самолёты вертикального взлёта в первые годы будут в основном эксплуатироваться с пилотами на борту. Сначала предстоит доказать эффективность и безопасность электрических и гибридных летательных аппаратов (хотя исключения будут - китайцы из EHang сразу начали летать с пассажирами и внешними пилотами - но у них и аппарат предельно простой, без крыла и сложных авиационных систем).

Преимущество летательных аппаратов вертикального взлёта и посадки нового поколения вовсе не в том, что они беспилотные, а в том, что компактные электрические двигатели и энергоемкие аккумуляторы могут дать преимущество перед вертолетами по скорости и перед самолётами по экономике и требованиям к инфраструктуре. В конце концов главное, что ценится в авиации после безопасности - это стоимость лётного часа, то есть экономические показатели.

Технологии вертикального взлёта и посадки и технологии автономного полёта развиваются параллельно и в равной мере влияют на авиацию. Самое интересное, что мы увидим их в массовом применении уже в ближайшие 5 лет. И, думаю, это всех нас сильно удивит.

@rogozin_alexey

❗️Фонд "Национальная технологическая инициатива" (НТИ) вложит до 270 млн рублей на создание серийного производства и БпЛА вертикального взлета и посадки.

Разработчиком станет отечественный производитель беспилотных летательный аппаратов «Эколибри».

Подписывайся на Telegram СОЛОВЬЁВ!

С Днём России совпало официальное объявление важной новости, связанной с одной из компаний, с которыми я тесно взаимодействую: Фонд суверенных технологий НТИ вложит до 270 млн рублей в беспилотники Эколибри Р-75.

Это довольно большой дрон с размахом крыла более 5 метров, по конструкции конвертоплан, официально - БАС самолётного типа вертикального взлёта и посадки (VTOL). Беспилотник предназначен для перевозки грузов массой до 25 кг на большие расстояния, в том числе в регионах Арктики и Дальнего Востока.

С точки зрения инженерной сложности и законодательных требований это почти такое же воздушное судно, как вертолёты и самолёты малой авиации. Эколибри Р-75 по закону подлежит обязательной сертификации на соответствие нормам лётной годности, на что, собственно говоря, и будут направлены привлекаемые инвестиции.

Ни одного серийного беспилотника подобного класса и размера в России пока нет, и многие технические и организационные вопросы "Эколибри" приходится решать впервые. Как хочется надеяться, теперь при поддержке Национальной технологической инициативы (НТИ), а также Аэрокосмической инновационной долины (АКИД), процессы пойдут быстрее.

Желаю всем причастным успехов!

Несмотря на справедливость многих утверждений уважаемых Atomic Cherry и Алексея Рогозина в отношении переоцененности роли и места FPV-дронов в современных войнах, на наш взгляд, впадать в другую крайность – их недооценки – тоже не стоит

Несколько замечаний к дискуссии.
Популярность полукустарных БПЛА и FPV-дронов в российско-украинском и других современных конфликтах вызвана целым рядом причин:
- характером боевых действий («позиционный конфликт низкой интенсивности»);
- (однозначно временным) тупиком в развитии современных вооружений, которые стали катастрофически дорогими при неявной и даже спорной эффективности;
- диспаритетом между средствами прорыва и обороны в пользу последней (развитие средств разведки привело к невозможности концентрации войск для крупной наступательной операции без встречного наращивания обороняющихся сил);
- вынужденное возвращение бойцов на передовой к подходу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» и, как следствие, к реализации принципа дворянской армии времен Московского государства XVI-XVII вв. "явиться конно, людно и оружно" (устаревшие виды вооружения и нормы снабжения с обеих сторон противостояния подталкивают их к применению для выживания и выполнения задач того, что можно купить на гражданском рынке);
- и многими другими.

Безусловно, утверждение «дрон – это абсолютное оружие, против которого нет эффективных методов защиты» не соответствует действительности (они есть, но прикрыть ими все боевые порядки пока невозможно), поэтому необходимо признать, что их массовое применение уже изменило характер боевых действий, и будет продолжать это делать по мере развития технологий производства и применения.

Рассмотрим несколько тезисов дискуссии.
«Несмотря на то, что стоимость одного FPV сравнительно невысока (30-70 тысяч рублей), её надо умножать на соотношение неэффективных вылетов к эффективным - это оптимистично 10:1. Иначе говоря, среднюю их стоимость можно оценить примерно в 500 тысяч рублей (что неплохо, но уже не безальтернативно)».
Чтобы оценить показатель «стоимость/эффективность» FPV можно обратиться к The Sunday Times, которая недавно привела оценки стоимости многих ключевых видов вооружений, которые за время конфликта выросли в 6 раз: «советские 122-миллиметровые реактивные снаряды «Град», предназначенные для обстрела пехотных, минометных и артиллерийских позиций. В начале противостояния дилеры продавали их по 900 долларов за снаряд, теперь за них просят 6000 долларов, хотя Украина сейчас получает их по 4700 долларов. Другие снаряды, например 152-мм снаряды для гаубиц Д20, дальнобойной артиллерии, подорожали с 1200 до 5727 долларов, а за 125-мм танковые боеприпасы просят 7420 долларов, по сравнению с 1200 долларами. Украине пока удается заключать сделки за половину этой цены, но вскоре у нее может не остаться вариантов, кроме как согласиться».
Выходит, что снаряд для гаубицы, которых (учитывая износ стволов), чтобы поразить наступающий танк нужно выпустить минимум с десяток, один стоит как десяток FPV-дронов. Получается, что экономика все равно в пользу китайских дронов...
А управляемые снаряды стоят, как минимум, на порядок дороже, чем обычные…

«Ограничена и их дальность - как правило, она составляет около 5 км».
FPV-дроны с увеличенной до 30-35 км дальностью уже активно применяются против средств войскового ПВО в глубине обороны, а их промышленный собрат (пусть это утверждение и с определенной «натяжкой») «Ланцет» уничтожает комплексы ПВО средней и большой дальности и авиацию на расстоянии под 100 км от линии фронта. Аналогичным образом они применяются по логистике противника, а также по боевой технике, сосредотачивающейся для наступления.
«Развидеть» эти факты и игнорировать их уже не получится.

продолжение

начало

Аргумент о том, что «каждая передовая армия своей эпохи стремилась вырабатывать централизованные решения, связанные с противодействием тому или иному типу вооружений», а сейчас такого не происходит, не считаем достаточно корректным, поскольку такие попытки явно предпринимаются (например, установка на танки, бронетехнику и др. боевые машины средств индивидуальной РЭБ). И они явно имеют характер «централизованных решений», как это обозначалось на совещании министра обороны РФ Андрея Белоусова и помощника президента Алексея Дюмина.
Пожалуй, отсутствие «централизованных решений» для противодействия дронам-камикадзе, FPV-дронам и БПЛА с бомбовой нагрузкой (таких, как «Баба Яга») вызвано не нежеланием их выработки, а невозможностью предложить недорогое эффективное решение, которое можно будет тиражировать для обеспечения каждого окопа и единицы бронетехники.
На наш взгляд, FPV-дроны или БПЛА с бомбовой нагрузкой по своему применению фактически превратились в некий аналог группового вооружения, такого как тяжелый станковый пулемет, автоматический станковый гранатомёт или ПТРК.
Несколько операторов FPV-дронов или бомбардировочных БПЛА, при отсутствии массированного РЭБ-прикрытия, позволяют остановить атаку бронетехники. Аналогичная задача ранее возлагалась именно на эти системы группового вооружения.

Поэтому «централизованное решение» для противодействия БПЛА и FPV-дронам должно быть достаточно недорогим и очень массовым, примерно как бронежилет или каска для бойца. Но этого ни военная промышленность, ни наука предложить пока не могут…

Несмотря на традиционных акцентах на эффективности применения крылатых и баллистических ракет в глубину обороны противника, необходимо принимать во внимание тот факт, что это влияет лишь на стратегические аспекты противостояния. А в тактических очень важно противостояние «на земле», которое в конечном итоге влияет на изменение зоны контроля. Из последних значимых изменений на поле боя в СВО можно привести пример прорыва ВС РФ в Очеретино, где у ВСУ был явный недостаток не только снарядов и ПТРК, но и FPV-дронов. В результате российская армия получила значимое преимущество, атакующая бронетанковая группа практически беспрепятственно ворвалась в населенный пункт, достигнув успеха в наступлении, которое развивается до настоящего времени на Покровском направлении. А противоположными примерами можно рассматривать множество других атак российской армии за последний месяц-полтора, видео которых полно в сети, где у ВСУ FPV-дронов оказалось достаточно…

Поэтому, независимо от того, нравится это кому-то или нет, но искать системное противодействие БПЛА и FPV-дронам неминуемо придется.
Этого уже не изменить.
По крайней мере, до момента, когда такое системное противодействие им не будет найдено и не произойдет насыщение этими средствами армии.