Несколько дней назад отмечалось 36-летие декриминализации гомосексуальности в Израиле.

В 2018-м, когда отмечали 30 лет, в газете "Давар" была опубликована интересная статья о том, как все происходило. Я тогда перевел её. Вот этот текст.

Яхэль Фарадж, "Давар"

Дата 22 марта 1988 года вошла в историю, как день, когда израильский парламент, благодаря самоотверженности и смекалке депутата кнессета Шуламит Алони, отменил параграф уголовного кодекса, предусматривавший наказание за добровольные отношения между людьми одного пола.

В течение десяти лет политик и правозащитница Шуламит Алони пыталась изменить закон, существовавший со времени британского мандата в Палестине. Этот закон предусматривал тюремное заключение за сексуальные отношения между мужчинами. Когда ровно тридцать лет назад ее усилия увенчались успехом (Алони предприняла изощренный политический ход, позволивший, вопреки обстоятельствам, изъять конкретный параграф), это изменило жизнь сотен тысяч израильтян.

Британский закон 1936 года “спокойно” фигурировал в израильском законодательстве в течение сорока лет существования независимого еврейского государства. Несмотря на то, что против этого закона выступали некоторые общественные деятели (весьма немногочисленные, следует отметить), четыре десятилетия этот позорный параграф был прописан в израильском законодательстве. Просто представьте: всего 30 лет назад взрослый мужчина, добровольно вступавший в интимные, романтические отношения с другим взрослым мужчиной, считался преступником и мог быть приговорен к тюремному заключению.

“Жизни не было. Мы жили в подполье. Было ясно, что любая твоя ошибка, любой твой неосторожный шаг может привести к аресту и публичному, общественному позору, — описывает профессор Узи Эвен жизнь гомосексуалов до отмены параграфа. Эвен, родившийся в 1940 году, был первым открытым геем-депутатом кнессета. “Мы жили, как шпионы во враждебном государстве, понимая, что в любой момент может случиться "провал", — рассказывает он.

Трудно вообразить, насколько непохожей на нынешнюю была жизнь израильских ЛГБТ тридцать лет назад. Мало того, что не существовало ни одной публичной персоны — в общественной или культурной жизни, в СМИ (во всяком случае — открытой персоны, живущей вне “чулана”), в законе – черным по белому – было прописано, что ты преступник, что твоя любовь – преступление. Все попытки Шуламит Алони изменить или хотя бы смягчить закон были тщетны. Однако после десяти лет активной парламентской деятельности в правозащитной сфере ей наконец выпала неожиданная возможность сделать это.

“В 80-е годы я была координатором и пресс-секретарем партии РАЦ (основанной и возглавляемой Шуламит Алони – прим. переводчика), — рассказывает Михаль Рафаэли-Кадури, занимающая сегодня пост заместителя генерального директора медийной компании “YES”. — Онажды я была приглашена на ужин к своим друзьям Наве и Ноаму Семель. Ноам возглавлял в те годы Хайфский городской театр. Там я познакомилась с американо-британским писателем, драматургом, евреем и открытым геем, Мартином Шерманом, автором пьесы “Склонность” (“Bent”), на основе которой был снят известный фильм. Это страшная история о жизни еврейских и гомосексуальных узников в нацистском концлагере.

Когда Шерман услышал, что я работаю с Шуламит Алони, он спросил меня, как в этом государстве может до сих пор существовать подобный закон. Пусть даже этот закон почти не применяется, сказал мне драматург, он является формально действующим. В нацистской Германии, напомнил Шерман, гомосексуалов отправляли в концлагеря на основании существующего закона, нацисты не придумали ничего нового. Как такой закон может существовать в государстве евреев? После этой встречи я пришла к Шуламит и сказала ей, мы обязаны это исправить. Шула ответила, что я права”.

продолжение статьи в следующем посте

начало статьи здесь

“Не было случаев выдвижения обвинительных заключений против мужчин за факт их гомосексуальности. Но в тот момент, когда становилось известно, что ты гомосексуал, ты подпадал под целый ряд санкций, — вспоминает профессор Эвен. — Не только в армии или на оборонных предприятиях, но и в полиции, в министерстве иностранных дел. Можно утверждать, что параграф не применялся на практике. Но говорить, что этот закон не разрушал человеческие жизни, никак нельзя. Что произошло со мной, после того, как стало известно о моей ориентации? Меня уволили буквально отовсюду. Мне пришлось заново формировать свою жизнь. Я занимался вопросами, связанными с безопасностью государства в течение многих лет, в том числе и реактором в Димоне (профессор химии Узи Эвен был одним из ведущих участников израильского атомного проекта – прим. переводчика), разведывательной работой в армии. Как только была проведена новая проверка моей благонадежности, и открылся факт моей гомосексуальности, меня немедленно лишили всех моих должностей”.

Следует отметить, что Узи Эвен был одним из первопроходцев в сфере борьбы за права ЛГБТ-людей в Израиле – это касается как частной жизни, так и парламентской деятельности. Эвен добился позитивных изменений, касающихся службы ЛГБТ-граждан в Армии обороны Израиля.

“Речь также идет о репрессивной политике, которую проводили правоохранительные структуры, — отмечает Узи Эвен. — Полиция устраивала облавы в местах, где встречались гомосексуальные мужчины, составляла “розовые списки” (а затем в течение многих лет отрицала факт существования таких списков). Я помню, как мы должны были убегать от полицейских машин, которые патрулировали Парк Независимости в Тель-Авиве (место встречи геев – прим. переводчика). Если кого-то задерживали, ему были уготованы несколько часов оскорблений и унижений в полицейском участке. Это было любимое “спортивное” развлечение полицейских – внезапный партруль в парке. Поэтому утверждение некоторых, что закон якобы не изменил жизнь ЛГБТ, просто нелепо. Люди жили в страхе, в подполье, люди не смели совершать coming out”.

“Шуламит Алони в тот период была членом парламентской комиссии по законодательству. Она начала искать других депутатов кнессета, которые присоединились бы к ней с целью выдвижения нового законопроекта, отменяющего позорный параграф УК, — вспоминает Михаль Рафаэли-Кадури. — Тогда в кнессете было очень мало женщин-депутатов. Мужчины, к которым обращалась Алони, отмахивались – оставь нас в покое, не хватало еще, чтобы нас стали подозревать. Она оставила попытки добиться изменений на некоторое время, но в 1988 году вернулась к этому снова в рамках политического диалога с депутатом Уриэлем Лином (Ликуд), который хотел изменить возраст уголовной ответственности. Шуламит Алони совершила с ним своего рода “обменную сделку”, и он дал согласие на ее просьбу, касающуюся отмены конкретного параграфа. Это дало толчок для поистине революционных изменений. С каждым годом мы все больше понимаем это”.

На вопрос, в каком направлении должна идти борьба за права ЛГБТ на нынешнем этапе, профессор Эвен отвечает следующее: “Подавляющая часть прогрессивных изменений в положении ЛГБТ в Израиле в течение трех десятилетией происходила в обход кнессета. Но сегодня ситуация иная. Даже в “Еврейском доме” и среди ультраортодоксов можно разглядеть определенные подвижки".

Пурим в Тель-Авиве
24 марта 2024 г.

Празднуем, как полагается в Пурим, но помним о тех, кто до сих пор в плену.

Открыл для себя недавно интересный канал.
Эва живёт в Иерусалиме, пишет про этот замечательный город, воспитывает одна трёх особых детей, дружит с ортодоксами, ходит на ЛГБТ-прайды и носит дреды - а ее волонтерский штаб "Мама Эва" в помощь солдатам ЦАХАЛа уже одел и обул, кажется, половину наших коммандос.

Женщина швец, жнец и на всем, что под руку попало, игрец - и ее канал "Москва-Иерусалим". Рекомендую.

https://t.iss.one/moscowisrael

Печальное известие.

Израильские СМИ сообщили о внезапной смерти от сердечного приступа 44-летнего предпринимателя в сфере высоких технологий Рои Ициковски.

Ициковски, талантливый математик, выпускник Института Вайцмана, служивший в элитном разведывательном подразделении ЦАХАЛа 8200, был сооснователем успешного стартапа JoyTunes, который в 2022 г. был переименован в Simply.

Речь идет о мобильном приложении, обучающем игре на музыкальных инструментах, пению и рисованию. Израильские хайтекисты считали Рои гением и были уверены, что он станет автором множества других инноваций.

Рои был открытым геем. Он оставил супруга и двух детей (5 и 9 лет).