Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Если мы уж коснулись темы раннего израильского дрэга (или драга - по старинке) в мейнстримном искусстве. Ну, не совсем дрэга....
Незабываемая сцена танца под бразильский шлягер "Mamãe eu quero" - из 4-го фильма легендарной комедийной серии "Эскимо-лимон" ("Горячая жевательная резинка) - "Сапихес", в которой Момо, Бенци и Юдале (Йонатан Сегал, Ифтах Кацур и Цахи Ной) идут в армию, где привычно попадают в дурацкие ситуации со своим дебильноватым прапорщиком-персом (Йосеф Шилоах).
Фильм вышел на экраны в 1982-м. В том же году Йонатан Сегал (красавчик Момо) сыграл сложную драматическую роль роль гея Роби в квирной ленте Амоса Гутмана "Нагуа".
Незабываемая сцена танца под бразильский шлягер "Mamãe eu quero" - из 4-го фильма легендарной комедийной серии "Эскимо-лимон" ("Горячая жевательная резинка) - "Сапихес", в которой Момо, Бенци и Юдале (Йонатан Сегал, Ифтах Кацур и Цахи Ной) идут в армию, где привычно попадают в дурацкие ситуации со своим дебильноватым прапорщиком-персом (Йосеф Шилоах).
Фильм вышел на экраны в 1982-м. В том же году Йонатан Сегал (красавчик Момо) сыграл сложную драматическую роль роль гея Роби в квирной ленте Амоса Гутмана "Нагуа".
Исполнилось 60 лет (21.08) режиссеру Эйтану Фоксу, мэтру израильского квир-кино, фактически создателю мейнстримного ЛГБТ-кинематографа в Израиле. Фокс - один из наиболее успешных и известных за пределами страны израильских режиссеров.
Он родился в Нью-Йорке. Родители переехали в Израиль в 1967 году, за несколько месяцев до Шестидневной войны и развелись, когда Эйтану исполнилось 10 лет.
Эйтан вырос в Иерусалиме. После армии поступил на кинофакультет Тель-Авивского университета. Там встретил журналиста Галя Оховски, который стал его мужем, соавтором и продюсером многих его фильмов.
В 1990 году Эйтан снял короткометражный фильм “Увольнительная” (Афтер) о солдате, скрывающем гомосексуальность и случайно обнаруживающем, что его ненавистный командир тоже любит мужчин.
В 1994-м выходит первый полнометражный фильм Фокса “Песнь сирены”, снятый по книге Ирит Линор - история любви в разгар войны в Персидском заливе.
В 1997 году Фокс снимает культовый сериал “Флорентин” о жизни молодых тель-авивцев 90-х в знаменитом хипстерском квартале. Среди главных героев – два гомосексуала. Их поцелуй в прайм-тайм становится сенсацией.
Во "Флорентине" поднимаются темы, которых прежде не касался израильский кинематограф: каминаут, феминный облик некоторых мужчин-квиров, отношения родителей с гомосексуальными детьми.
В том же 1997-м Фокс выпускает телефильм "Сердечный муженек", в котором показывает бисексуальный любовный треугольник.
А в 2002 году Эйтан Фокс снимает ленту, которая становится общественным явлением. Фильм “Йоси и Джагер” о любви боевых офицеров ЦАХАЛа, один из которых гибнет в бою, попадает в нерв израильского общества, для которого тема утраты наиболее болезненна.
В 2004-м выходит шпионская картина "Прогулки по воде", в центре которой отношения между мосадовцем, гетеросексуальным мачо, и берлинским геем.
В 2006-м выходит фильм “Пузырь” о трагических отношениях между евреем и палестинцем на фоне Второй интифады, а в 2009-м - музыкальный сериал “Всегда одна мечта” о жизни тель-авивских дрэг-куинс.
В 2012-м году Эйтан Фокс привозит свой фильм "Йоси" (сиквел "Йоси и Джагер") на фестиваль ЛГБТ-кино "Бок-о-бок" в Петербурге, ныне, как и все квир-мероприятия, запрещенный в России. Мне довелось сопровождать Эйтана во время питерского фестиваля, общаться с ним и переводить его выступление перед российскими зрителями.
В 2013-м Фокс снимает комедию “Девоньки” с двумя квир-героями, а в 2020-м романтическую драму о старении гомосексуального мужчины “Субаренда”.
Роль Эйтана Фокса в "мейнстримизации" квир-персонажей в израильском кинематографе трудно переоценить. Благодаря его умению снимать хорошие жанровые картины ЛГБТ-люди стали обычным явлением в израильском кино.
Он родился в Нью-Йорке. Родители переехали в Израиль в 1967 году, за несколько месяцев до Шестидневной войны и развелись, когда Эйтану исполнилось 10 лет.
Эйтан вырос в Иерусалиме. После армии поступил на кинофакультет Тель-Авивского университета. Там встретил журналиста Галя Оховски, который стал его мужем, соавтором и продюсером многих его фильмов.
В 1990 году Эйтан снял короткометражный фильм “Увольнительная” (Афтер) о солдате, скрывающем гомосексуальность и случайно обнаруживающем, что его ненавистный командир тоже любит мужчин.
В 1994-м выходит первый полнометражный фильм Фокса “Песнь сирены”, снятый по книге Ирит Линор - история любви в разгар войны в Персидском заливе.
В 1997 году Фокс снимает культовый сериал “Флорентин” о жизни молодых тель-авивцев 90-х в знаменитом хипстерском квартале. Среди главных героев – два гомосексуала. Их поцелуй в прайм-тайм становится сенсацией.
Во "Флорентине" поднимаются темы, которых прежде не касался израильский кинематограф: каминаут, феминный облик некоторых мужчин-квиров, отношения родителей с гомосексуальными детьми.
В том же 1997-м Фокс выпускает телефильм "Сердечный муженек", в котором показывает бисексуальный любовный треугольник.
А в 2002 году Эйтан Фокс снимает ленту, которая становится общественным явлением. Фильм “Йоси и Джагер” о любви боевых офицеров ЦАХАЛа, один из которых гибнет в бою, попадает в нерв израильского общества, для которого тема утраты наиболее болезненна.
В 2004-м выходит шпионская картина "Прогулки по воде", в центре которой отношения между мосадовцем, гетеросексуальным мачо, и берлинским геем.
В 2006-м выходит фильм “Пузырь” о трагических отношениях между евреем и палестинцем на фоне Второй интифады, а в 2009-м - музыкальный сериал “Всегда одна мечта” о жизни тель-авивских дрэг-куинс.
В 2012-м году Эйтан Фокс привозит свой фильм "Йоси" (сиквел "Йоси и Джагер") на фестиваль ЛГБТ-кино "Бок-о-бок" в Петербурге, ныне, как и все квир-мероприятия, запрещенный в России. Мне довелось сопровождать Эйтана во время питерского фестиваля, общаться с ним и переводить его выступление перед российскими зрителями.
В 2013-м Фокс снимает комедию “Девоньки” с двумя квир-героями, а в 2020-м романтическую драму о старении гомосексуального мужчины “Субаренда”.
Роль Эйтана Фокса в "мейнстримизации" квир-персонажей в израильском кинематографе трудно переоценить. Благодаря его умению снимать хорошие жанровые картины ЛГБТ-люди стали обычным явлением в израильском кино.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Я уже писал о том, что знаменитый израильский шеф-повар Эяль Шани открыл в квартале Ган ха-Хашмаль новый ресторан "Гила и Нэнси", названный в честь известных тель-авивских траснженщин Гилы Гольдштейн и Нэнси Шнайдер.
Ресторан открыт в сотрудничестве с брендом квир-вечеринок PAG, который устраивает постоянные дрэг-шоу в ресторане.
На днях Эяль Шани записал ролик в духе концепции своего нового ресторана. Шеф-повар в роли, так сказать, королевы-матери.
Ресторан открыт в сотрудничестве с брендом квир-вечеринок PAG, который устраивает постоянные дрэг-шоу в ресторане.
На днях Эяль Шани записал ролик в духе концепции своего нового ресторана. Шеф-повар в роли, так сказать, королевы-матери.
Популярный поэт Ноам Хорев и его супруг Хаим Янив (о которых я часто пишу) вернулись на родину с родившейся месяц назад в США дочкой Дрор.
"Добро пожаловать домой, Дрор," - написал Ноам под фотографией семьи на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве.
"Добро пожаловать домой, Дрор," - написал Ноам под фотографией семьи на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
55-летняя Дана Интернешнл, израильская поп- и транс-икона, сегодня в игривом настроении. Выложила на своем аккаунте язвительный видеоэкспромт на тему инстаграмного эксгибиционизма. Сама Дана очень мало пользуется социальными сетями.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
"Все-таки август" - так назвал свое видео, выложенное час назад, Яир Шерки, политический обозреватель 12-го телеканала.
Каждый, кто работал на телевидении, прекрасно знает такого рода маленькие "секреты" - когда строгий верх на камеру не обязательно соответствует фривольному низу, скрытому от зрительского глаза.
В феврале прошлого года 30-летний Яир Шерки, религиозный человек, сын влиятельного ортодоксального раввина Ури Шерки, совершил каминаут, разместив в соцсетях пост, в котором написал, что любит парней и Всевышнего и больше не намерен жить в тени.
Каждый, кто работал на телевидении, прекрасно знает такого рода маленькие "секреты" - когда строгий верх на камеру не обязательно соответствует фривольному низу, скрытому от зрительского глаза.
В феврале прошлого года 30-летний Яир Шерки, религиозный человек, сын влиятельного ортодоксального раввина Ури Шерки, совершил каминаут, разместив в соцсетях пост, в котором написал, что любит парней и Всевышнего и больше не намерен жить в тени.
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Еще один превосходный эфир моего хорошего и давнего знакомого, религиозного гей-активиста, социального работника и психотерапевта Зеэва Швейделя - в гостях у журналистки Лучшего радио Леры Галициной.
Зеэв, как всегда, точен и убедителен, но и Лера просто огонь - даёт прикурить задающим вопросы в чате радиоcтанции. А вопросы какого-то запредельного уровня совковой дремучести - я и не представлял, что такое до сих пор возможно в Израиле. Но это даже к лучшему - потому что Зеэв и Лера парируют просто виртуозно.
Зеэв говорит о религиозных ЛГБТ, о гомофобии, о ныне обсуждаемом явлении пропалестинских квиров и многом другом.
ссылка на весь подкаст в ютубе
Зеэв, как всегда, точен и убедителен, но и Лера просто огонь - даёт прикурить задающим вопросы в чате радиоcтанции. А вопросы какого-то запредельного уровня совковой дремучести - я и не представлял, что такое до сих пор возможно в Израиле. Но это даже к лучшему - потому что Зеэв и Лера парируют просто виртуозно.
Зеэв говорит о религиозных ЛГБТ, о гомофобии, о ныне обсуждаемом явлении пропалестинских квиров и многом другом.
ссылка на весь подкаст в ютубе
Прекрасный и очень личный текст в телеграме "Бок-о-Бок" моего замечательного знакомого Эли, находящегося вот уже два года в активном процессе медицинского трансгендерного перехода.
Эли — клинический психолог и активист израильской LGBTQ+ ассоциации. Он много лет ведет клиническую практику, занимается психологической поддержкой и сопровождением трансгендерных и квир-персон. Сегодня ведет прием в собственной клинике в Беэр-Шеве.
Жить без маски: история НЕвнезапного трансгендерного перехода в 36 лет
Fake it till you make it.
Эта смешная поговорка — пробка, затыкающая бездонную бочку конфликта квир-идентичности. Идентичности, которая далеко не всегда проявляется так, как хотелось бы. Которая нередко скрыта не только от окружающих, но и от самого себя. Идентичности, которая пугает, вызывает стыд, вину, страх отвержения. Ты аутсайдер. Ты ошибка. Ты должен исправить себя и перестроиться. Возможно — только возможно — ты постараешься сыграть в эту игру, и постепенно она станет частью тебя. Fake it till you make it. Притворство может однажды стать правдой. Через эту стадию самоотрицания, отторжения, социального маскинга проходят практически все квир-персоны независимо от того, к какому спектру LGBTQ+ они относятся.
***
Когда я говорю об этом, неизбежно думаю о себе — как любой квир, вышедший из постсоветской социальной среды, я столкнулся со всеми стадиями самоотрицания, сокрытия, маскинга, социальной мимикрии в полном объеме. И сейчас, когда я уже не первый год живу свободной жизнью и могу искренне сказать — я есть, я честен с миром и собой, я существую — годы пресловутого социального маскинга смотрятся иначе. Страшнее. Ты оглядываешься назад, рефлексируешь, анализируешь, осознаешь — и понимаешь, что жил под бетонной плитой большую часть сознательной жизни. Камин-аут в России не слишком помог: он происходил в зоне андеграунда. В тени. Единственной возможностью быть собой в этом мире была двойная жизнь. Вместо того, чтобы выйти из шкафа, я превратил свой шкаф в Нарнию — место, откуда можно выйти в теневую зону. Моей лазейкой, которая помогала мне жить и не сойти с ума, стало литературное комьюнити. В писательской среде я был мужчиной, меня воспринимали как мужчину, обращались как к мужчине — и это было моим спасением. Анонимные творческие питчинги. Писательские конвенты. Брейнсторм-марафоны. Я открывал двери в свою личную Нарнию — и убегал от фрагментарной странной реальности в мир, где я был собой. Я выкладывался по полной программе. Делал все, чего не мог делать в обычной жизни. Писал так, будто время на исходе и завтра не наступит.
полностью текст здесь
Эли — клинический психолог и активист израильской LGBTQ+ ассоциации. Он много лет ведет клиническую практику, занимается психологической поддержкой и сопровождением трансгендерных и квир-персон. Сегодня ведет прием в собственной клинике в Беэр-Шеве.
Жить без маски: история НЕвнезапного трансгендерного перехода в 36 лет
Fake it till you make it.
Эта смешная поговорка — пробка, затыкающая бездонную бочку конфликта квир-идентичности. Идентичности, которая далеко не всегда проявляется так, как хотелось бы. Которая нередко скрыта не только от окружающих, но и от самого себя. Идентичности, которая пугает, вызывает стыд, вину, страх отвержения. Ты аутсайдер. Ты ошибка. Ты должен исправить себя и перестроиться. Возможно — только возможно — ты постараешься сыграть в эту игру, и постепенно она станет частью тебя. Fake it till you make it. Притворство может однажды стать правдой. Через эту стадию самоотрицания, отторжения, социального маскинга проходят практически все квир-персоны независимо от того, к какому спектру LGBTQ+ они относятся.
***
Когда я говорю об этом, неизбежно думаю о себе — как любой квир, вышедший из постсоветской социальной среды, я столкнулся со всеми стадиями самоотрицания, сокрытия, маскинга, социальной мимикрии в полном объеме. И сейчас, когда я уже не первый год живу свободной жизнью и могу искренне сказать — я есть, я честен с миром и собой, я существую — годы пресловутого социального маскинга смотрятся иначе. Страшнее. Ты оглядываешься назад, рефлексируешь, анализируешь, осознаешь — и понимаешь, что жил под бетонной плитой большую часть сознательной жизни. Камин-аут в России не слишком помог: он происходил в зоне андеграунда. В тени. Единственной возможностью быть собой в этом мире была двойная жизнь. Вместо того, чтобы выйти из шкафа, я превратил свой шкаф в Нарнию — место, откуда можно выйти в теневую зону. Моей лазейкой, которая помогала мне жить и не сойти с ума, стало литературное комьюнити. В писательской среде я был мужчиной, меня воспринимали как мужчину, обращались как к мужчине — и это было моим спасением. Анонимные творческие питчинги. Писательские конвенты. Брейнсторм-марафоны. Я открывал двери в свою личную Нарнию — и убегал от фрагментарной странной реальности в мир, где я был собой. Я выкладывался по полной программе. Делал все, чего не мог делать в обычной жизни. Писал так, будто время на исходе и завтра не наступит.
полностью текст здесь
Популярный поэт Ноам Хорев, вернувшийся недавно из США, где у них с мужем родилась дочь, пишет о своем опыте в еженедельной колонке на крупнейшем израильском портале Ynet ("Едиот Ахронот"). Искренне и душевно - ему это присуще.
* * *
- Что, никто не полетел с вами в Америку?
Этот вопрос нам задавали постоянно.
Возможно, это напрашивалось само собой: кто-то, у кого есть опыт с детьми, должен был нас сопровождать.
Хаимке отказался наотрез: "Этот момент в жизни принадлежит только нам".
Оглядываясь назад - это было лучшее решение, которое мы могли принять.
Быть вдали от внешнего шума и людей, которые думают, что знают лучше нас.
Ничего не поделаешь - когда рождается ребенок, рождается печаль.
Мы решили, что справимся со всем без посторонней помощи, решили, что позволим себе ошибаться и учиться быть родителями на собственной шкуре.
Мы удостоились особого периода в жизни: наедине со своей девочкой - мы знакомились с ней, а она с нами.
Потихоньку учились различать - когда она плачет, потому что голодна, когда - потому что устала. А когда ее плач означает: "Хочу, чтобы папа меня обнял".
Мы узнали слабые и сильные стороны друг друга (я силен в купании малышки, а Хаимке мастер по борьбе с протекающими подгузниками).
Мы столкнулись с новой динамикой супружеских отношений, приложив немало усилий, чтобы не повредить связывающие нас нити. То, что мы стали родителями, не значит, что мы перестали быть парой.
Мы закрылись в пузыре - вдали от происходящего в стране балагана. Наполнили дом музыкой, светом, любовью. По ночам я вставал кормить её и полюбил эти минуты нашей с ней близости.
Эти дни стали эмоциональными американскими горками. Мы угодили в каждую западню, расставленную перед молодыми и неопытными родителями.
Были дни, когда мы получали ужасные сообщения от ужасных людей в соцсетях. Я смотрел на свою девочку и думал: такая маленькая, а уже кому-то поперек горла. Но именно для этого у нее есть мы. Чтобы окружить ее бесконечной любовью. Это единственный ответ и единственное лекарство против таких голосов.
Может быть, в этом и заключается преимущество - привести в мир ребенка, когда тебе уже 40 лет.
Мы пришли к этому достаточно зрелыми, готовыми ко всему.
* * *
- Что, никто не полетел с вами в Америку?
Этот вопрос нам задавали постоянно.
Возможно, это напрашивалось само собой: кто-то, у кого есть опыт с детьми, должен был нас сопровождать.
Хаимке отказался наотрез: "Этот момент в жизни принадлежит только нам".
Оглядываясь назад - это было лучшее решение, которое мы могли принять.
Быть вдали от внешнего шума и людей, которые думают, что знают лучше нас.
Ничего не поделаешь - когда рождается ребенок, рождается печаль.
Мы решили, что справимся со всем без посторонней помощи, решили, что позволим себе ошибаться и учиться быть родителями на собственной шкуре.
Мы удостоились особого периода в жизни: наедине со своей девочкой - мы знакомились с ней, а она с нами.
Потихоньку учились различать - когда она плачет, потому что голодна, когда - потому что устала. А когда ее плач означает: "Хочу, чтобы папа меня обнял".
Мы узнали слабые и сильные стороны друг друга (я силен в купании малышки, а Хаимке мастер по борьбе с протекающими подгузниками).
Мы столкнулись с новой динамикой супружеских отношений, приложив немало усилий, чтобы не повредить связывающие нас нити. То, что мы стали родителями, не значит, что мы перестали быть парой.
Мы закрылись в пузыре - вдали от происходящего в стране балагана. Наполнили дом музыкой, светом, любовью. По ночам я вставал кормить её и полюбил эти минуты нашей с ней близости.
Эти дни стали эмоциональными американскими горками. Мы угодили в каждую западню, расставленную перед молодыми и неопытными родителями.
Были дни, когда мы получали ужасные сообщения от ужасных людей в соцсетях. Я смотрел на свою девочку и думал: такая маленькая, а уже кому-то поперек горла. Но именно для этого у нее есть мы. Чтобы окружить ее бесконечной любовью. Это единственный ответ и единственное лекарство против таких голосов.
Может быть, в этом и заключается преимущество - привести в мир ребенка, когда тебе уже 40 лет.
Мы пришли к этому достаточно зрелыми, готовыми ко всему.
C четверга по субботу (22-24.08) Тель-Авивский международный фестиваль ЛГБТ-кино проводит "выездную сессию" в небольшом поселке Кфар-Врадим (на иврите это звучит очень поэтично - Деревня Роз), расположенном на севере Израиля, в Западной Галилее, недалеко от границы с Ливаном - рядом с еврейско-арабским городом Маалот-Таршиха.
В последние годы в Кфар-Врадим сложилось небольшое, но активное квир-сообщество, проводящее различные прайд-мероприятия.
Тель-Авив-Фест привез кфар-врадимцам новый документальный фильм о транслюдях "Внутренняя правда", израильские короткометражки на ЛГБТ-тему, итальянский фильм "Маскарпоне" и другие ленты.
Все просмотры проходят в защищенном помещении (молодежный клуб Бейт-Томер), своего рода убежище от ракетных обстрелов. Израильский север - Западная и Верхняя Галилея - вот уже 10 месяцев находится под постоянными обстрелами террористической группировки Хизбалла. Только сегодня более 100 ракет были выпущены из Ливана.
В последние годы в Кфар-Врадим сложилось небольшое, но активное квир-сообщество, проводящее различные прайд-мероприятия.
Тель-Авив-Фест привез кфар-врадимцам новый документальный фильм о транслюдях "Внутренняя правда", израильские короткометражки на ЛГБТ-тему, итальянский фильм "Маскарпоне" и другие ленты.
Все просмотры проходят в защищенном помещении (молодежный клуб Бейт-Томер), своего рода убежище от ракетных обстрелов. Израильский север - Западная и Верхняя Галилея - вот уже 10 месяцев находится под постоянными обстрелами террористической группировки Хизбалла. Только сегодня более 100 ракет были выпущены из Ливана.