начало интервью
вторая часть
третья часть

Свою большую мечту служить в полиции Адир начал воплощать в жизнь, когда ему было всего 16 лет. Он стал волонтером в полиции, мечтая когда-нибудь облачиться в синюю униформу.

"Пока его друзья ходили на вечеринки, он проводил свободное время в полиции, - со слезами на глазах вспоминает Тали. - Больше его ничего не интересовало. Получив в 17 лет первую повестку, он сказал мне: "Мама, я хочу служить в пограничной охране, иначе я вообще не пойду в армию". Так и вышло: он прослужил три года в мишмар ха-гвуль. Не успев толком демобилизоваться, вслед за своми командирами поступил на службу в полицию. Он проводил на работе дни и ночи, забывая о праздниках и семейных торжествах".

Эди: "До нашей встречи Адир не отказывался ни от одного субботнего дежурства, все знали, что он готов быть на службе даже в праздники. С тех пор, как мы стали жить вместе, он все-таки старался чаще возвращаться домой".

Прапорщик Марва Гофер, служившая с Адиром в отделе дорожной полиции, вспоминает, что он с большим сочувствием относился и к людям, и к животным. "Мы были вместе на смене, и стали свидетелями ситуации, когда резервист, возвращавшийся из Газы со своей собакой, застрял по дороге. Адир притормозил, вышел из машины, принес воды солдату и собаке, не покидал их, пока резервист не продолжил путь. Была еще история: мы задержали женщину, говорившую по телефону во время вождения. Адир увидел, что в машине сидят трое детей, получив данные о нарушительнице, узнал, что та в разводе. Он пригрозил штрафом, но не стал составлять рапорт. Адир был для нас "стеной плача", мы всегда могли ему пожаловаться на те или иные проблемы. Порой мы ссорились, но всегда доверяли друг другу".

"За день до своей гибели Адир звонил мне раз двадцать, - рассказывает Марва. - Сказал, что хочет лично пригласить на свадьбу каждого полицейского и командира, с которым знаком, а не рассылать групповое приглашение. Свое согласие дали все высшие офицеры, хотя они не любят ходить на такие мероприятия. Адира уважали и не могли ему отказать. Мы все ждали эту свадьбу. После столь тяжелого года хотели повеселиться, порадоваться за парней".

Тали: "В декабре он должен был начать учебу на офицерских курсах. Я была так за него рада, ведь он об этом мечтал".

Эди: "Мы оба хотели, чтобы он стал офицером. Мы никогда не задумывались, что означает эта должность, какие риски она в себе несет. Просто мечтали об этом. Я уверен, что он закончил бы курсы с отличием. Он все делал в жизни на отлично".

Пишет популярный израильский квир-блогер (инфлюенсер, как сейчас принято говорить) Нетанель Азулай (которого я часто цитирую):

1. После 7-го октября мы с Дани потеряли несколько друзей, с которыми познакомились в Германии - вся наша вина заключалась в том, что мы израильтяне, евреи, живущие в единственном государстве, которое у нас есть. Некоторые из них даже не выразили элементарного сочувствия в связи с теми ужасами, которые устроили палестинцы 7-го октября. Возможно, они верили, что мы это заслужили, что палестинцам можно убивать, насиловать и совершать погромы во имя их "справедивой борьбы".

2. Забавно. Я никогда не слышал о подобной борьбе ЛГБТ или женщин, которые в последний год каким-то образом стали союзниками палестинцев, чтобы не сказать ХАМАСа. Борьбе, в ходе которой ЛГБТ и женщины убивали, насиловали и совершали жутчайшие злодеяния, чтобы освободиться от гнета, которому они подвергались. Нет и никогда не будет оправдания ужасам, совершенным 7-го октября.

3. Как ЛГБТ-человек, я и впредь буду выступать против нелепой и одновременно вызывающей содрогание связи, которую пытаются создать между либерализмом, борьбой за права ЛГБТ, предполагающими равенство и свободу для каждого, и религиозной фундаменталистской борьбой, предполагающей изгнание другого народа - в пространстве от реки до моря. Нет и не будет никакой связи между борьбой за право быть собой и националистической борьбой с использованием насилия и убийств.

4. Международная ЛГБТ-организация реально (представляете?) сообщила, что она приостанавливает участие в ее рядах Ассоциации в защиту прав ЛГБТ в Израиле. Она реально бойкотирует Агуду, представляющую единственных на Ближнем Востоке свободных ЛГБТ-людей. Это немыслимое позорище - поддерживать насильственную борьбу фундаменталистской группировки, преследующей ЛГБТ, сбрасывающей их с крыш, превращающей их жизнь в ад, и одновременно бойкотировать организацию, борющуюся за права ЛГБТ в Израиле.

Нет большего позора и разочарования, чем то, что мы наблюдаем в последний год, когда определенная часть ЛГБТ в мире отвернулась от еврейских и израильских квиров и встала на сторону тех, кто преследует таких, как они сами. Это клеймо, которое останется с ними навсегда.