(Не)материнство

Однажды я напишу текст про то, как решила не быть матерью. Но это потом, а этим летом я очень ждала книгу Натальи Авдеевой «(Не)вовремя мама». Подлинный опыт материнства все еще замалчивается, в том числе опыт раннего родительства. Никакие «Беременна в 16» не помогают, потому что превращаются либо в развлекательный треш, либо в противоабортную пропаганду, либо умудряются сочетать в себе оба компонента.

Я не смогу вам передать всю красоту и важность этого текста, потому что про книжки писать не умею, могу только про то, как это все связано со мной.

Мама автогероини не запускала «Буран», потому что находилась в декрете. Я читаю и сразу начинаю перечислять, что не сделала моя мать: не закончила училище, не построила карьеру, не увидела мир. Всю жизнь я пытаюсь искупить вину за то, что родилась слишком рано и стала синонимом потерь – дома, возможностей, самой себя. Я должна быть настолько выдающейся, чтобы эти потери того стоили, чтобы не были напрасными.

По тексту разбросаны события, которые произошли в мире, пока автогероиня была беременна. Кажется, она замерла, пока в мире так много жизни: самолет высаживается на Эверест, запускается ютуб, раздаются Нобелевские премии. Со школьных времен я помню, как беременные девочки практически пропадали из поля зрения, исчезали, встретить их случайно оказывалось целым событием, полным перешептываний и осуждения, смешанного с ужасом от осознания, что в другом человеке, твоей ровеснице, развивается новый человек. Значит, твое тело тоже на это способно. Но с тобой этого, конечно, никогда не случится.

Когда падаешь физически, всегда есть поверхность, о которую ты бьёшься. У социального падения этого нет, но даже оно во что-то упирается в конечном счёте. И тогда я вспоминаю девочку из телевизора. Шестнадцатилетняя и беременная, она стояла вместе со мной в центре этого пустого и бескрайнего пространства. Она не знает меня, я не знаю её. Но я представляю нашу дружбу, хочу хотя бы раз ощутить состояние нормальности.

Со временем я поняла, что мы с девочкой совсем не одни. И что всё в мире не вовремя и вовремя одновременно. Круг под определённым углом оказывается спиралью. Лестница ведет не только вниз, но и наверх. Но общество почему-то решило, что так – это правильно, а все остальные варианты – неправильно. Любая форма материнства естественна и неестественна одновременно.

Мне жаль, что моя мама не имела возможности соприкоснуться с опытом Астрид, Патти, Сьюзен, Сильвии, Вирджинии, Трейси, Джоан, Анни, Норы и Луизы. Возможно, ей было бы легче принять другое решение или хотя бы простить себя за то, что материнство не вызывало в ней священного подъема. Это у меня есть все эти поддерживающие фигуры и современная литература, готовая говорить об этом, хотя они и существуют вместе с обновленным культом материнства, в котором столько правил и ограничений, что даже я, бездетная, схожу с ума от давления.

Однажды мама обиделась, когда на вопрос о детях я ответила, что не хочу повторить ее опыт. Она поняла меня так: ее жизнь плохая, никчемная, такая, которую никто не захочет прожить. Я пояснила: «Не уверена, что у меня найдется столько сил, сколько находилось у тебя». Она заплакала, потому что ее сложности кто-то понял. И я надеюсь, однажды мы все научимся чувствовать сложности друг друга.

Четыре года назад я написала в дневнике: «Я так одинока в своей боли, и никто никогда не поймет как мне страшно». Сейчас я добавлю: это так и не так одновременно.

писательница Вика Козлова о книге «Набережная реки Фонтанки, четная сторона» Лаймы Андерсон 🫂

«Набережная реки Фонтанки, чётная сторона», Л. Андерсон, shelf

Как прорасти?

Растения-эпифиты не опускают корни в землю, они у них воздушные. Все необходимые вещества получают из воды и воздуха. Героиня «Набережной Фонтанки» представляется мне эпифитом или случайным неопознанным зёрнышком. Прицепилось к подолу и преодолело километры, чтобы попробовать прорасти в другой почве. 

Короткие и точные тексты Лаймы образуют связный нарратив. В рассказах-эссе она делится опытом переездов разной серьезности, запараллеливая их с историями отношений разной степени близости. Это попытка найти дом или назвать другого человека своим домом. Это скрупулезные перечисления вещей, которые надо взять с собой и тоска по вещам, которые взять с собой не получится. Это горевание по людям, которые могли стать/остаться родными, но не стали и не остались. 

Героиня тонет в отчаянии и теряет надежду, её носит по свету дуновением ветра, она цепляется за места и людей и нигде не задерживается надолго. Иногда кажется, что наружная буря разорвёт её в клочья.

Но есть ещё один факт, который вам следует знать про эпифиты: в естественной среде обитания они очень живучие, переживают засухи, дожди и катаклизмы. Тот факт, что их корни не опущены в почву, не мешает им расти, развиваться и образовывать колонии.

Ну и достаточно на сегодня про растения пожалуй.

Лайма, обнимаю.

#чтопочитать@knigokasha

писательница Марина Кочан о книге Кати Крыловой «Одиночества нет, ждите» 🫂

(роман-созвездие Кати входит в подписку на 14 книг издательства, которую можно купить в @publishellf_bot себе или в подарок)

Читаю потихоньку текст Кати Крыловой «Одиночества нет, ждите», изданный shellf. Во-первых, это уже третья книга, прочитанная мной у shellf и это опять точное попадание в меня и это опять удивление от текста, очень сильный опыт, такой, когда останавливаешься и задерживаешь дыхание, потому что уже с первых страниц понимаешь, дальше будет еще сильнее, еще образнее, завидуешь по-хорошему этой легкости (на самом то деле - огромной работе). Роман Кати такой насыщенный, что я не успеваю за образами. В каждом предложении эссенция.
Мне было страшно открывать этот текст, ведь он о матери, да еще и матери из того же временного пласта, что и моя. Много близких образов, много какого-то общего вайба.
Но остановиться уже не могу. Катя назвала этот текст «созвездие» и я заранее восхитилась этой способности отстранить читателя уже на уровне названия, отстроиться даже на уровне жанра. Созвездия кажутся плоскими только с земли, все звезды - на разном расстоянии от нас. Так и этот роман, на бумаге плоский, а на деле слоистый и обьемный. Он дышит, он светит, он мерцает, проникает в ноздри и в уши, плещется где-то в желудке. Это очень сильный свежий и чистый текст.

Кстати, у издательства теперь появилась подписка, и это очень удобно для тех, кто как и я вечно все пропускает!
Подробности на сайте