Привет, у меня чудесные новости: мы начинаем готовиться к нашей Школе архитектурного письма! Мы — это Александр Острогорский, придумавший школу, Юля Каптур, Марат Невлютов и я.
Школа будет идти весь август онлайн. Мы храбро обещаем, что знаем, как писать самые разные тексты — от трактатов до пресс-релизов, — но жанр каждый пишущий будет выбирать на школе сам. А вот трек и куратора надо будет выбрать в самом начале и придерживаться его весь месяц: теория (Марат), критика (Александр) и практика (Юля и Полина).
В этом году наша тема — «После»: она о том, как не откладывать письмо на потом и одновременно о том, как перерабатывать свои наблюдения и опыт в тексты.
Я ещё не раз расскажу о школе, а пока просто радуюсь, что в августе снова увижусь со студентами. Если вы хотите быть в их числе, изучайте страницу школы и заполняйте форму на участие.
Школа будет идти весь август онлайн. Мы храбро обещаем, что знаем, как писать самые разные тексты — от трактатов до пресс-релизов, — но жанр каждый пишущий будет выбирать на школе сам. А вот трек и куратора надо будет выбрать в самом начале и придерживаться его весь месяц: теория (Марат), критика (Александр) и практика (Юля и Полина).
В этом году наша тема — «После»: она о том, как не откладывать письмо на потом и одновременно о том, как перерабатывать свои наблюдения и опыт в тексты.
Я ещё не раз расскажу о школе, а пока просто радуюсь, что в августе снова увижусь со студентами. Если вы хотите быть в их числе, изучайте страницу школы и заполняйте форму на участие.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Кажется, я об этом не рассказывала, но в этом году я — стипендиат Аудитории*: это значит, что с ноября я много слушаю об интересных исследованиях других, читаю и думаю о своём тексте. Но сейчас не об этом.
Программа движется к концу, и исследования моих коллег оформляются в разные проекты. Один из них — «Архитектурный саморазучиватель»: ужасно любопытная и остроумная работа Полины Шуруповой и Насти Савельевой о том, как (раз)учиться архитектуре.
У проекта есть отдельный канал, а в нём появляются анонсы раз(с)борок — неформальных встреч, посвящённых альтернативному образованию. Этот проект-эксперимент — размышление о том, как можно учиться, чтобы стать профессионалом с критическим мышлением, способным реагировать на происходящее вокруг.
Программа движется к концу, и исследования моих коллег оформляются в разные проекты. Один из них — «Архитектурный саморазучиватель»: ужасно любопытная и остроумная работа Полины Шуруповой и Насти Савельевой о том, как (раз)учиться архитектуре.
У проекта есть отдельный канал, а в нём появляются анонсы раз(с)борок — неформальных встреч, посвящённых альтернативному образованию. Этот проект-эксперимент — размышление о том, как можно учиться, чтобы стать профессионалом с критическим мышлением, способным реагировать на происходящее вокруг.
Проектировать выставки — интересная история: задачи всегда разные, процесс очень насыщенный, а результат получается быстро, так что идеи можно тестировать очень продуктивно.
В июле МАРШ вместе с Александрой Шейнер запускает интенсив, посвящённый экспозиционной архитектуре — думаю, будет интересно: как-т омы водили в МУАР студентов на экспозицию Александры, и мне запомнились и пространство, и авторская экскурсия.
В общем, ловите карточки с конспектом по работе с экспозициями — и присоединяйтесь к интенсиву, если хотите освоить этот навык ↓
В июле МАРШ вместе с Александрой Шейнер запускает интенсив, посвящённый экспозиционной архитектуре — думаю, будет интересно: как-т омы водили в МУАР студентов на экспозицию Александры, и мне запомнились и пространство, и авторская экскурсия.
В общем, ловите карточки с конспектом по работе с экспозициями — и присоединяйтесь к интенсиву, если хотите освоить этот навык ↓
Forwarded from march_pro
Как создаются выставки?
Разобрали ключевые этапы проектирования временной экспозиции на основе опыта Александры Шейнер — архитектора, историка искусства, арт-директора студии ЧАРТ и куратора программы.
С 15 по 26 июля на интенсиве «Основы экспозиционного дизайна» вы узнаете, как устроен процесс изнутри. От разработки концепции до выстраивания диалога с кураторами, хранителями и подрядчиками.
Подать заявку на обучение можно здесь🔗
Разобрали ключевые этапы проектирования временной экспозиции на основе опыта Александры Шейнер — архитектора, историка искусства, арт-директора студии ЧАРТ и куратора программы.
С 15 по 26 июля на интенсиве «Основы экспозиционного дизайна» вы узнаете, как устроен процесс изнутри. От разработки концепции до выстраивания диалога с кураторами, хранителями и подрядчиками.
Подать заявку на обучение можно здесь
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Вчера добралась до Beat Film Festival и посмотрела «Модернизм, inc.»: анонс на сайте гласит, что это «История архитектора Элиота Нойеса, научившего бизнес говорить на языке дизайна».
Я не знала ничего о Нойесе — как и о том, что IBM расшифровывается как International Business Machines, а в 1960-е компания выпускала популярную пишущую машинку Selectric. В общем, в американской культуре я не слишком сильна. Мне понравилось, что у IBM до 1950-х был слоган Think (так руководство стимулировало своих сотрудников, которых звали айбиэмерами) — и не слишком понравилось, что потом он превратился в Good Design is Good Business. Оба довольно корпоративные, но второй более коммерческий, чем первый.
Фильм любопытный, хотя как и многие документалки о дизайне, он местами нудноват: главный персонаж обязательно «огероивается» — и из человека, который много работал и думал головой, постановщики пытаются превратить его в какую-то необычайную фигуру, хотя часто его идеи и есть самое разумное, простое и интересное внутри этой истории.
Меня заинтересовало, что Нойес категорически не стал работать внутри IBM и остался сторонним консультантом по проектированию — вот такой фриланс середины века. При этом меня прямо резанула фраза о том, что архитектор не просто так стал креативным директором компании — перед этим он инвестировал 10 лет в дружбу с её главой Томасом Уотсоном-младшим, сменившем на посту своего отца. Вот такие инвестиции — видимо, такие отношения рассматриваются как исключительно устойчивый портфель.
Ещё из интересного: Нойес дружил с Имзами, и они делали фильмы для объяснения принципов, по которым работают ЭВМ, чтобы побороть нарастающий страх людей перед машинами — судя по фрагментам в документалке, очень интересные (и многоканальные! Имзы намеренно использовали приёмы сенсорной перегрузки зрителя). Кажется, Нойес и сам любил объяснять и популяризировать разные принципы. А для проектирования зданий IBM в разных частях мира он привлекал Миса, Брейера и Сааринена.
Документалка вышла в 2023 году — нашла интервью с режиссёром, в котором он рассказывает, что заинтересовался фигурой Нойеса, когда делал другой фильм об Имзах. Автор интервью пафосно озаглавил этот текст Godfather of Corporate Modernism — не знаю, зачем.
Я не знала ничего о Нойесе — как и о том, что IBM расшифровывается как International Business Machines, а в 1960-е компания выпускала популярную пишущую машинку Selectric. В общем, в американской культуре я не слишком сильна. Мне понравилось, что у IBM до 1950-х был слоган Think (так руководство стимулировало своих сотрудников, которых звали айбиэмерами) — и не слишком понравилось, что потом он превратился в Good Design is Good Business. Оба довольно корпоративные, но второй более коммерческий, чем первый.
Фильм любопытный, хотя как и многие документалки о дизайне, он местами нудноват: главный персонаж обязательно «огероивается» — и из человека, который много работал и думал головой, постановщики пытаются превратить его в какую-то необычайную фигуру, хотя часто его идеи и есть самое разумное, простое и интересное внутри этой истории.
Меня заинтересовало, что Нойес категорически не стал работать внутри IBM и остался сторонним консультантом по проектированию — вот такой фриланс середины века. При этом меня прямо резанула фраза о том, что архитектор не просто так стал креативным директором компании — перед этим он инвестировал 10 лет в дружбу с её главой Томасом Уотсоном-младшим, сменившем на посту своего отца. Вот такие инвестиции — видимо, такие отношения рассматриваются как исключительно устойчивый портфель.
Ещё из интересного: Нойес дружил с Имзами, и они делали фильмы для объяснения принципов, по которым работают ЭВМ, чтобы побороть нарастающий страх людей перед машинами — судя по фрагментам в документалке, очень интересные (и многоканальные! Имзы намеренно использовали приёмы сенсорной перегрузки зрителя). Кажется, Нойес и сам любил объяснять и популяризировать разные принципы. А для проектирования зданий IBM в разных частях мира он привлекал Миса, Брейера и Сааринена.
Документалка вышла в 2023 году — нашла интервью с режиссёром, в котором он рассказывает, что заинтересовался фигурой Нойеса, когда делал другой фильм об Имзах. Автор интервью пафосно озаглавил этот текст Godfather of Corporate Modernism — не знаю, зачем.
В прошлом году по инициативе компании СТМК вышла книга «Архитектурный бетон» — толковая и красивая.
Я с большим интересом окунулась в подробный разбор истории бетона — всегда думала, что он вошёл в современный обиход только во второй половине XIX века, но в книге написано, что эксперименты с бетоном начались на полтора века раньше — в первой половине XVIII. А вот железобетон — это и правда XIX.
История — это только зачин: большую часть книги составляют материалы о современных российских зданиях из бетона и рассказ об особенностях работы с монолитным материалом. Всё это с очень красивыми фотографиями.
Довольно интересно, что редакционная команда под руководством Анны Мартовицкой ввела разделение на архитектурный, конструктивный и лицевой бетон. А ещё описала ключевые факторы, влияющие на поверхность материала — опалубка (о ней есть отдельный текст!), уплотнение бетонной смеси, толщина защитного слоя, распалубка.
Книги о строительных материалах, изданные на русском, — вообще довольно редкая история. Эта получилась без критических ракурсов, но думаю, тут другая задача: сбор и систематизация данных о материалах и технологиях — титанический труд.
На книгу открыт предзаказ на сайте — там же можно узнать о ней больше. Я пока читала только электронную версию, но фото, на которых книги выглядят как маленькие бетонные отливки, мне нравятся очень — их сделали в Comence Design Studio.
Я с большим интересом окунулась в подробный разбор истории бетона — всегда думала, что он вошёл в современный обиход только во второй половине XIX века, но в книге написано, что эксперименты с бетоном начались на полтора века раньше — в первой половине XVIII. А вот железобетон — это и правда XIX.
История — это только зачин: большую часть книги составляют материалы о современных российских зданиях из бетона и рассказ об особенностях работы с монолитным материалом. Всё это с очень красивыми фотографиями.
Довольно интересно, что редакционная команда под руководством Анны Мартовицкой ввела разделение на архитектурный, конструктивный и лицевой бетон. А ещё описала ключевые факторы, влияющие на поверхность материала — опалубка (о ней есть отдельный текст!), уплотнение бетонной смеси, толщина защитного слоя, распалубка.
Книги о строительных материалах, изданные на русском, — вообще довольно редкая история. Эта получилась без критических ракурсов, но думаю, тут другая задача: сбор и систематизация данных о материалах и технологиях — титанический труд.
На книгу открыт предзаказ на сайте — там же можно узнать о ней больше. Я пока читала только электронную версию, но фото, на которых книги выглядят как маленькие бетонные отливки, мне нравятся очень — их сделали в Comence Design Studio.