Компании из сельского хозяйства и добычи природных ископаемых – самые быстрорастущие в экономике России. И это показывает, какой отраслевой тренд нас ожидает в ближайшие годы.
Об этом говорится в книге «Российские быстрорастущие компании: размер, популяции, инновационность, отношение к господдержке», ВШЭ, 2022.
«Темпы роста экономики России в последние годы невысоки, тем не менее в нашей стране продолжают появляться быстрорастущие компании (БРК). Однако по сравнению с другими странами (как развивающимися, так и развитыми) их относительно немного: 1,42% от общего количества компаний из обследованных секторов. Из более чем миллиона российских компаний только 14,6 тыс. можно отнести к быстрорастущим, используя определение ОЭСР (компания, которая изначально имеет 10 или более сотрудников в штате, и среднегодовой прирост выручки или занятости более 20% в течение трёхлетнего периода).
Подавляющее большинство российских БРК относятся к низкотехнологичным секторам экономики. Наиболее устойчивый рост показывают компании из аграрной и добывающей отраслей. Затем, благодаря так называемому «эффекту перелива» (spillover effect), импульс роста этих отраслей распространялся на среднетехнологичный сектор, а в последние годы - и на высокотехнологичный.
Что касается факторов успеха опрошенных компаний (как их видят они сами), то поскольку большинство из них работает на достаточно традиционных рынках, ключевым фактором для них является сочетание показателей «цена/качество» продуктов (65% и 58% соответственно). Следующими по числу упоминаний среди факторов успеха оказались такие варианты, как умение быстро реагировать на изменения запросов потребителей (35%) и модифицировать продукт под потребности конкретного заказчика (32%). Иногда лидерство на рынке обеспечивается внеэкономическими факторами - такими, как административные связи или доступ к госзаказу (29%). Большая часть опрошенных компаний регулярно использовала различные виды государственной поддержки в период с 2017 по 2020 год и высоко оценивает значение полученной от государства поддержки. Также компании считают, что господдержка помогла их развитию».
Об этом говорится в книге «Российские быстрорастущие компании: размер, популяции, инновационность, отношение к господдержке», ВШЭ, 2022.
«Темпы роста экономики России в последние годы невысоки, тем не менее в нашей стране продолжают появляться быстрорастущие компании (БРК). Однако по сравнению с другими странами (как развивающимися, так и развитыми) их относительно немного: 1,42% от общего количества компаний из обследованных секторов. Из более чем миллиона российских компаний только 14,6 тыс. можно отнести к быстрорастущим, используя определение ОЭСР (компания, которая изначально имеет 10 или более сотрудников в штате, и среднегодовой прирост выручки или занятости более 20% в течение трёхлетнего периода).
Подавляющее большинство российских БРК относятся к низкотехнологичным секторам экономики. Наиболее устойчивый рост показывают компании из аграрной и добывающей отраслей. Затем, благодаря так называемому «эффекту перелива» (spillover effect), импульс роста этих отраслей распространялся на среднетехнологичный сектор, а в последние годы - и на высокотехнологичный.
Что касается факторов успеха опрошенных компаний (как их видят они сами), то поскольку большинство из них работает на достаточно традиционных рынках, ключевым фактором для них является сочетание показателей «цена/качество» продуктов (65% и 58% соответственно). Следующими по числу упоминаний среди факторов успеха оказались такие варианты, как умение быстро реагировать на изменения запросов потребителей (35%) и модифицировать продукт под потребности конкретного заказчика (32%). Иногда лидерство на рынке обеспечивается внеэкономическими факторами - такими, как административные связи или доступ к госзаказу (29%). Большая часть опрошенных компаний регулярно использовала различные виды государственной поддержки в период с 2017 по 2020 год и высоко оценивает значение полученной от государства поддержки. Также компании считают, что господдержка помогла их развитию».
Каких инфраструктурных проектов в России не хватает китайскому бизнесу.
Директор Института финансовых исследований Чуньян Китайского народного университета, сопредседатель Экспертно-делового совета ВЭО России и Международного Союза экономистов по вопросам развития российско-китайского сотрудничества Ван Вэнь:
«Я оценил ситуацию в 21 городе России и увидел, что российская инфраструктура развивается относительно медленно. Есть большой потенциал для строительства высокоскоростных железных дорог, скоростных автомагистралей и сетей. Китай «помешан» на инфраструктурных проектах, страна может активно участвовать в наполнении российского рынка, адаптировать ряд своих инфраструктурных проектов, способствовать быстрому развитию России и помочь в реализации всесторонней интеграции транспортных систем двух стран.
Одним из важных вопросов железнодорожной отрасли является необходимость строительства четвёртой китайско-российской железной дороги между китайским районом Синьцзян и российским приграничным районом Алтая с учётом того, что пропускная способность двух железнодорожных узлов Хоргос и Алашанькоу в Синьцзяне практически исчерпана. Нужна магистраль, напрямую соединяющая западные районы Китая и центральные районы России без пересечения границ третьих стран».
(«Беседы об экономике», ВЭО, 2023)
Директор Института финансовых исследований Чуньян Китайского народного университета, сопредседатель Экспертно-делового совета ВЭО России и Международного Союза экономистов по вопросам развития российско-китайского сотрудничества Ван Вэнь:
«Я оценил ситуацию в 21 городе России и увидел, что российская инфраструктура развивается относительно медленно. Есть большой потенциал для строительства высокоскоростных железных дорог, скоростных автомагистралей и сетей. Китай «помешан» на инфраструктурных проектах, страна может активно участвовать в наполнении российского рынка, адаптировать ряд своих инфраструктурных проектов, способствовать быстрому развитию России и помочь в реализации всесторонней интеграции транспортных систем двух стран.
Одним из важных вопросов железнодорожной отрасли является необходимость строительства четвёртой китайско-российской железной дороги между китайским районом Синьцзян и российским приграничным районом Алтая с учётом того, что пропускная способность двух железнодорожных узлов Хоргос и Алашанькоу в Синьцзяне практически исчерпана. Нужна магистраль, напрямую соединяющая западные районы Китая и центральные районы России без пересечения границ третьих стран».
(«Беседы об экономике», ВЭО, 2023)
Впервые за четыре десятилетия «Глубинная Америка» теперь создаёт больше рабочих мест, чем мегаполисы.
20% агломераций с самым высоким доходом обеспечили создание 60-70% рабочих мест в США в период с 2011 по 2021 год. Но теперь они представляют менее 50% новых рабочих мест в США.
Новые рабочие места вне мегаполисов связаны с двумя причинами. Первая – переселение работников из стагнирующих мегаполисов вроде Сан-Франциско в менее крупные города (особенно в Техас и Флориду). Вторая – реиндустриализация США, появление новых предприятий в глубинке.
20% агломераций с самым высоким доходом обеспечили создание 60-70% рабочих мест в США в период с 2011 по 2021 год. Но теперь они представляют менее 50% новых рабочих мест в США.
Новые рабочие места вне мегаполисов связаны с двумя причинами. Первая – переселение работников из стагнирующих мегаполисов вроде Сан-Франциско в менее крупные города (особенно в Техас и Флориду). Вторая – реиндустриализация США, появление новых предприятий в глубинке.
О странных индексах экономического благополучия.
Экономистам хорошо известны такие косвенные индикаторы. Например, «индекс губной помады» - в кризис женщины отказываются от дорогостоящих средств ухода за собой и одежды и заменяют их недорогими «маленькими радостями». Или «индекс длины юбки» - считается, что чем короче юбки, тем лучше обстоят дела в экономике. Есть ещё «индекс длины женских ногтей». Чем они длиннее, тем дела в экономике лучше.
Из старой беседы экономических журналистов на американской NPR узнал, что бывший глава ФРС Алан Гриспен был фанатом таких косвенных индексов. Он не только постоянно их мониторил, но и сотрудники ФРС составляли новые такие индексы для мониторинга состояния американской экономики.
Руководство ФРС и сам Гринспен исходили из того, что «большинство людей жадные, боязливые, очень загадочные и совершенно сумасшедшие (нерациональные). Поэтому он (Гринспен – ПЭ) складывал в копилку различные человеческие отношения и изучал их, как оракул. И, надо отдать ему должное, большую часть времени он был довольно близок к правде».
Перед нами – пример поведенческой экономики, которой очень доверял бывший глава ФРС Гринспен.
Так, ещё два индекса, появившиеся при Гринспене. Первый – «индекс химчисток». Считается, что в плохие времена люди меньше отдают одежды в стирку и чистку в прачечные.
Второй – «индекс мужских трусов». Гринспен особенно доверял этому индексу, как мужчина. Он (и его консультанты) считал, что в плохие времена мужчины меньше покупают себе трусов – потому что всё равно никто, кроме них, не видит, что трусы обтрепались или на них появилась дырка. В плохое время мужчина будет донашивать трусы до последнего.
Экономистам хорошо известны такие косвенные индикаторы. Например, «индекс губной помады» - в кризис женщины отказываются от дорогостоящих средств ухода за собой и одежды и заменяют их недорогими «маленькими радостями». Или «индекс длины юбки» - считается, что чем короче юбки, тем лучше обстоят дела в экономике. Есть ещё «индекс длины женских ногтей». Чем они длиннее, тем дела в экономике лучше.
Из старой беседы экономических журналистов на американской NPR узнал, что бывший глава ФРС Алан Гриспен был фанатом таких косвенных индексов. Он не только постоянно их мониторил, но и сотрудники ФРС составляли новые такие индексы для мониторинга состояния американской экономики.
Руководство ФРС и сам Гринспен исходили из того, что «большинство людей жадные, боязливые, очень загадочные и совершенно сумасшедшие (нерациональные). Поэтому он (Гринспен – ПЭ) складывал в копилку различные человеческие отношения и изучал их, как оракул. И, надо отдать ему должное, большую часть времени он был довольно близок к правде».
Перед нами – пример поведенческой экономики, которой очень доверял бывший глава ФРС Гринспен.
Так, ещё два индекса, появившиеся при Гринспене. Первый – «индекс химчисток». Считается, что в плохие времена люди меньше отдают одежды в стирку и чистку в прачечные.
Второй – «индекс мужских трусов». Гринспен особенно доверял этому индексу, как мужчина. Он (и его консультанты) считал, что в плохие времена мужчины меньше покупают себе трусов – потому что всё равно никто, кроме них, не видит, что трусы обтрепались или на них появилась дырка. В плохое время мужчина будет донашивать трусы до последнего.
Самый странный косвенный экономический индикатор, который я видел. Причём этот индикатор фактически описывает все закономерности развития той или иной страны. Это – индекс длины пениса мужчин.
Тату Вестлинг из Хельсинкского университета и Хельсинкского центра экономических исследований (HECER) выявила закономерность:
«Обнаружено, что размер мужского органа имеет перевёрнутую U-образную зависимость от уровня ВВП в 1985 году».
Длина полового члена и уровень тестостерона у мальчиков связаны. Кроме того, уровень тестостерона в слюне положительно связан с рискованным поведением. Если предположить, что эти связи сохраняются, то мужской орган выступает в качестве «посредника» при принятии риска. Учитывая перевернутую U-образную форму ВВП 1985 года, логическим выводом было бы то, что промежуточный уровень принятия риска населением обеспечивает самый высокий уровень экономического развития. Страны с особенно низким или высоким уровнем принятия риска будут иметь более низкий ВВП.
Тату Вестлинг из Хельсинкского университета и Хельсинкского центра экономических исследований (HECER) выявила закономерность:
«Обнаружено, что размер мужского органа имеет перевёрнутую U-образную зависимость от уровня ВВП в 1985 году».
Длина полового члена и уровень тестостерона у мальчиков связаны. Кроме того, уровень тестостерона в слюне положительно связан с рискованным поведением. Если предположить, что эти связи сохраняются, то мужской орган выступает в качестве «посредника» при принятии риска. Учитывая перевернутую U-образную форму ВВП 1985 года, логическим выводом было бы то, что промежуточный уровень принятия риска населением обеспечивает самый высокий уровень экономического развития. Страны с особенно низким или высоким уровнем принятия риска будут иметь более низкий ВВП.
Инновации угрожают многовековой алмазной отрасли.
Стоимость 1 карата искусственно выращенного алмаза упала в четыре раза за последние восемь лет. Тогда как стоимость 1 карата натурального алмаза за это время – только на 20%. В среднем 1 карат искусственного алмаза сейчас можно вырастить за 150 минут.
Институт фундаментальных наук Южной Кореи внедряет сейчас новый процесс выращивания искусственных алмазов, который уже не требует высокого давления – и это ещё больше удешевит их выращивание.
Все эти новации ведут к тому, что отрасль природных алмазов будет сильно сокращаться, и это сильно ударит по компаниям из по ЮАР и России – лидеров этой отрасли.
Стоимость 1 карата искусственно выращенного алмаза упала в четыре раза за последние восемь лет. Тогда как стоимость 1 карата натурального алмаза за это время – только на 20%. В среднем 1 карат искусственного алмаза сейчас можно вырастить за 150 минут.
Институт фундаментальных наук Южной Кореи внедряет сейчас новый процесс выращивания искусственных алмазов, который уже не требует высокого давления – и это ещё больше удешевит их выращивание.
Все эти новации ведут к тому, что отрасль природных алмазов будет сильно сокращаться, и это сильно ударит по компаниям из по ЮАР и России – лидеров этой отрасли.
Администрация Байдена выросла с супербюрократическое государство.
На данный момент она потратила $1,47 трлн на расходы на регулирование. Это уже более чем в 4 раза превышает рекорд Обамы (хотя президенство Байдена ещё не закончилось). Также на регулирование потрачено больше часов работы чиновников, чем при Обаме.
К примеру, на прошлой неделе Агентство по охране окружающей среды (EPA) приняло «Национальный стандарт регулирования первичной питьевой воды PFAS». На его соблюдение Агентство будет тратить $1 млрд 548 млн в год. Также на прошлой неделе Минтруда приняло «Правила сверхурочной работы», на мониторинг которого оно потратит $5,6 млрд в год.
И таких актов регулирования американские ведомства выпускают по несколько штук каждую неделю.
На этом фоне администрация Трампа выглядит как либертарианская, с минимумом регулирования.
На данный момент она потратила $1,47 трлн на расходы на регулирование. Это уже более чем в 4 раза превышает рекорд Обамы (хотя президенство Байдена ещё не закончилось). Также на регулирование потрачено больше часов работы чиновников, чем при Обаме.
К примеру, на прошлой неделе Агентство по охране окружающей среды (EPA) приняло «Национальный стандарт регулирования первичной питьевой воды PFAS». На его соблюдение Агентство будет тратить $1 млрд 548 млн в год. Также на прошлой неделе Минтруда приняло «Правила сверхурочной работы», на мониторинг которого оно потратит $5,6 млрд в год.
И таких актов регулирования американские ведомства выпускают по несколько штук каждую неделю.
На этом фоне администрация Трампа выглядит как либертарианская, с минимумом регулирования.
По итогам апреля средняя стоимость метра на вторичном рынке жилья «старой» Москвы упала на 0,2%, по данным «Индикаторов рынка недвижимости».
Падение символическое (особенно с учётом неполноценности мониторинга у всех аналитиков – на рынке распространены скидки, в среднем около 3%).
Тем не менее, дорогая коммерческая ипотека (средняя ставка около 17%) смогла в апреле «пробить» инертный рынок.
Продавцы пока не могут поверить, что рынок «встал», и сильно не снижают цены. Ранее «Инком» приводил данные по снижению спроса: по количеству авансов и сделок I кв. 2024 года отстал от I кв. 2023 года на 23%, а от IV кв. 2023 года – на 43%.
В таком «застойном» состоянии – продавцы убирают с рынка квартиры, а покупатели выжидают – «вторичка» в Москве может находиться и полгода. А потом рынок «прорвёт» в ту или иную сторону.
Падение символическое (особенно с учётом неполноценности мониторинга у всех аналитиков – на рынке распространены скидки, в среднем около 3%).
Тем не менее, дорогая коммерческая ипотека (средняя ставка около 17%) смогла в апреле «пробить» инертный рынок.
Продавцы пока не могут поверить, что рынок «встал», и сильно не снижают цены. Ранее «Инком» приводил данные по снижению спроса: по количеству авансов и сделок I кв. 2024 года отстал от I кв. 2023 года на 23%, а от IV кв. 2023 года – на 43%.
В таком «застойном» состоянии – продавцы убирают с рынка квартиры, а покупатели выжидают – «вторичка» в Москве может находиться и полгода. А потом рынок «прорвёт» в ту или иную сторону.
На что пошли деньги от выпуска зелёных облигаций правительства Москвы.
На картинке дан точный ответ: все 72 млрд руб. от двух выпусков облигаций – на электротранспорт. Кроме улучшения качества транспортного сообщения в городе, электротранспорт принёс и существенное сокращение вредных выбросов. Так, замена одного дизельного автобуса на электробус снижает выброс загрязняющих веществ на 172-233 кг в год, а парниковых газов – на 49 тонн в год. Концентрация загрязняющих веществ в Москве за 10 лет снизилась в 2,5 раза, эмиссия СО2 - на 30%. И это при том, что экономика города за это время выросла на треть.
На картинке дан точный ответ: все 72 млрд руб. от двух выпусков облигаций – на электротранспорт. Кроме улучшения качества транспортного сообщения в городе, электротранспорт принёс и существенное сокращение вредных выбросов. Так, замена одного дизельного автобуса на электробус снижает выброс загрязняющих веществ на 172-233 кг в год, а парниковых газов – на 49 тонн в год. Концентрация загрязняющих веществ в Москве за 10 лет снизилась в 2,5 раза, эмиссия СО2 - на 30%. И это при том, что экономика города за это время выросла на треть.
Лозунг 1 мая – «Мир. Труд. Май». И вот о труде в России в этот день рассуждает главный экономист ВЭБ Андрей Клепач («Беседы об экономике», ВЭО, 2023):
Один из основных вопросов: при какой динамике заработной платы мы можем обеспечить технологический рост и найти ресурсы для социальной программы? По сути дела, все последние годы мы развиваемся по траектории, связанной с уменьшением доли заработной платы в ВВП. Если в 2015 году 48% ВВП приходилось на заработную плату, то сейчас - 30%.
И возникает вопрос: а дальше на чём будет строиться наш экономический рост? Он может идти либо через увеличение прибыли и, соответственно, повышение нормы накопления, либо мы можем обеспечить технологический рывок тогда, когда всё-таки существенно повысим заработную плату и в целом в экономике, и в секторах, которые связаны с человеческим богатством.
Если посмотреть на конкурентоспособность нашей заработной платы, то мы отстаём даже от стран Восточной Европы. Понятно, что в первую очередь у нас дефицит капитала, и отсюда приоритет повышения нормы накопления. Мы многократно слышали это как одну из целей и в указах президента, но норма накопления у нас в последние 10 лет стагнирует вокруг 21-22%. Тем не менее по заработной плате: даже по сравнению с Польшей наша заработная плата по паритету покупательной способности на треть ниже. Возникает вопрос: в этих условиях мы должны сохранять существующую тенденцию к сокращению относительной заработной платы и её доли в ВВП и получению конкурентных преимуществ за счёт низкой заработной платы или всё-таки идти по линии опережающего роста заработной платы и через это создавать стимулы и для робототехники, и для повышения фонда оплаты труда.
Как мы знаем, у нас заработные платы формируются не просто рынком, но есть целевые ориентиры с 2012 года, особенно в том, что касается здравоохранения, образования, науки (т.е. зарплату определяет не только рынок, но её назначает государство – ПЭ). И получается, что мы должны смотреть не только на то, как у нас соотносится рост заработной платы в экономике в среднем с сектором образования, науки и здравоохранения, но насколько наши зарплаты конкурентоспособны с тем, что есть в развитых странах и странах Восточной Европы, и насколько эта заработная плата сопоставима со сравнительной производительностью труда.
Что мы видим? Даже при грубой оценке наибольшее отставание - в сфере образования. Что на дошкольном уровне, что в общем образовании зарплата почти в 2 раза ниже, чем в Чехии и Эстонии, и в 3 раза ниже, чем во Франции и США. В сфере здравоохранения, несмотря на значительные повышения зарплаты, ковидные надбавки, которые были и в 2021, и в 2022 году, у нас огромный разрыв по среднему, тем более по младшему медицинскому персоналу - практически в два с лишним раза. По врачам от Польши - 20%, от развитых стран - примерно вдвое.
Я думаю, у нас есть задача и потребность в существенном повышении сравнительной заработной платы и в её опережающем росте в сферах образования и здравоохранения. Если говорить о науке, то картина вроде бы не такая плохая. Мы тут от развитых стран отстаем не так уж сильно и в данном случае выглядим существенно лучше, чем Китай. Опять же, эти цифры не отражают всей степени неравенства в том же научно-технологическом секторе. В среднем в научном секторе зарплата отстаёт от зарплаты во Франции на 40-50%, но она выше, чем в Китае.
(продолжение в следующем посте)
Один из основных вопросов: при какой динамике заработной платы мы можем обеспечить технологический рост и найти ресурсы для социальной программы? По сути дела, все последние годы мы развиваемся по траектории, связанной с уменьшением доли заработной платы в ВВП. Если в 2015 году 48% ВВП приходилось на заработную плату, то сейчас - 30%.
И возникает вопрос: а дальше на чём будет строиться наш экономический рост? Он может идти либо через увеличение прибыли и, соответственно, повышение нормы накопления, либо мы можем обеспечить технологический рывок тогда, когда всё-таки существенно повысим заработную плату и в целом в экономике, и в секторах, которые связаны с человеческим богатством.
Если посмотреть на конкурентоспособность нашей заработной платы, то мы отстаём даже от стран Восточной Европы. Понятно, что в первую очередь у нас дефицит капитала, и отсюда приоритет повышения нормы накопления. Мы многократно слышали это как одну из целей и в указах президента, но норма накопления у нас в последние 10 лет стагнирует вокруг 21-22%. Тем не менее по заработной плате: даже по сравнению с Польшей наша заработная плата по паритету покупательной способности на треть ниже. Возникает вопрос: в этих условиях мы должны сохранять существующую тенденцию к сокращению относительной заработной платы и её доли в ВВП и получению конкурентных преимуществ за счёт низкой заработной платы или всё-таки идти по линии опережающего роста заработной платы и через это создавать стимулы и для робототехники, и для повышения фонда оплаты труда.
Как мы знаем, у нас заработные платы формируются не просто рынком, но есть целевые ориентиры с 2012 года, особенно в том, что касается здравоохранения, образования, науки (т.е. зарплату определяет не только рынок, но её назначает государство – ПЭ). И получается, что мы должны смотреть не только на то, как у нас соотносится рост заработной платы в экономике в среднем с сектором образования, науки и здравоохранения, но насколько наши зарплаты конкурентоспособны с тем, что есть в развитых странах и странах Восточной Европы, и насколько эта заработная плата сопоставима со сравнительной производительностью труда.
Что мы видим? Даже при грубой оценке наибольшее отставание - в сфере образования. Что на дошкольном уровне, что в общем образовании зарплата почти в 2 раза ниже, чем в Чехии и Эстонии, и в 3 раза ниже, чем во Франции и США. В сфере здравоохранения, несмотря на значительные повышения зарплаты, ковидные надбавки, которые были и в 2021, и в 2022 году, у нас огромный разрыв по среднему, тем более по младшему медицинскому персоналу - практически в два с лишним раза. По врачам от Польши - 20%, от развитых стран - примерно вдвое.
Я думаю, у нас есть задача и потребность в существенном повышении сравнительной заработной платы и в её опережающем росте в сферах образования и здравоохранения. Если говорить о науке, то картина вроде бы не такая плохая. Мы тут от развитых стран отстаем не так уж сильно и в данном случае выглядим существенно лучше, чем Китай. Опять же, эти цифры не отражают всей степени неравенства в том же научно-технологическом секторе. В среднем в научном секторе зарплата отстаёт от зарплаты во Франции на 40-50%, но она выше, чем в Китае.
(продолжение в следующем посте)
(продолжение предыдущего поста)
Главный экономист ВЭБ Андрей Клепач:
Зато если мы берём инженерно-технические кадры, то у нас средняя зарплата по паритету покупательской способности в секторе и науки, и технологического развития уже ниже, чем в Китае. И поэтому наши разработчики иногда зачастую туда целыми коллективами переселяются, тем более что им дают и жилье, и возможность реализовать многие наработки, которые, к сожалению, не удается реализовать в России. Поэтому на самом деле нам нужен серьёзный рывок в росте заработной платы в секторах, от которых зависит наше будущее - здоровье людей, образование и технологическое развитие.
Но возникает, естественно, вопрос: а за счёт кого? Если посмотреть на сравнительные отраслевые показатели заработной платы, то мы от всех стран отличаемся несколькими вещами. Первое: у нас зарплата в финансовом секторе, а также в добывающих отраслях примерно в 2,5 и 1,8 раза выше, чем в среднем по экономике. (Если взять США, там финансовый сектор впереди в 1,6–1,7 раза.) То есть у нас есть сектора, где уровень зарплат намного выше, чем в среднем по экономике.
Фактически эти соотношения должны во многом показать, как эффективно используются те конкурентные преимущества, которые у нас есть, в том числе рента и тот избыток сбережений по сравнению с инвестициями, который у нас имеется. Он обычно составляет 5% ВВП, в последние годы - вообще до 10%. Мы его экспортируем. И хотя дальше рента и возможности для экспорта капитала будут снижаться, у нас всё равно существует огромная возможность для того, чтобы эти средства инвестировать в наше развитие: в основной капитал, в дороги, оборудование и в человеческий капитал.
И тогда, по нашим оценкам, мы сможем перевернуть такую шкалу, или лестницу сравнительных доходов, которые сейчас есть. До 2012 года у нас реальные доходы населения были выше, чем в Польше. Сейчас они составляют примерно 90%. Если сохранять нынешние тенденции, то они могут скатиться и до 70%. Тем не менее при проведении структурного маневра в отношении человеческого капитала мы при темпах роста 3-3,5% можем обогнать и Польшу к 2035 году, а к 2040 году выйти на уровень развитых европейских стран - Франции и Германии. Ресурсы для этого есть, это вопрос именно структурных и институциональных изменений нашей экономической политики».
Главный экономист ВЭБ Андрей Клепач:
Зато если мы берём инженерно-технические кадры, то у нас средняя зарплата по паритету покупательской способности в секторе и науки, и технологического развития уже ниже, чем в Китае. И поэтому наши разработчики иногда зачастую туда целыми коллективами переселяются, тем более что им дают и жилье, и возможность реализовать многие наработки, которые, к сожалению, не удается реализовать в России. Поэтому на самом деле нам нужен серьёзный рывок в росте заработной платы в секторах, от которых зависит наше будущее - здоровье людей, образование и технологическое развитие.
Но возникает, естественно, вопрос: а за счёт кого? Если посмотреть на сравнительные отраслевые показатели заработной платы, то мы от всех стран отличаемся несколькими вещами. Первое: у нас зарплата в финансовом секторе, а также в добывающих отраслях примерно в 2,5 и 1,8 раза выше, чем в среднем по экономике. (Если взять США, там финансовый сектор впереди в 1,6–1,7 раза.) То есть у нас есть сектора, где уровень зарплат намного выше, чем в среднем по экономике.
Фактически эти соотношения должны во многом показать, как эффективно используются те конкурентные преимущества, которые у нас есть, в том числе рента и тот избыток сбережений по сравнению с инвестициями, который у нас имеется. Он обычно составляет 5% ВВП, в последние годы - вообще до 10%. Мы его экспортируем. И хотя дальше рента и возможности для экспорта капитала будут снижаться, у нас всё равно существует огромная возможность для того, чтобы эти средства инвестировать в наше развитие: в основной капитал, в дороги, оборудование и в человеческий капитал.
И тогда, по нашим оценкам, мы сможем перевернуть такую шкалу, или лестницу сравнительных доходов, которые сейчас есть. До 2012 года у нас реальные доходы населения были выше, чем в Польше. Сейчас они составляют примерно 90%. Если сохранять нынешние тенденции, то они могут скатиться и до 70%. Тем не менее при проведении структурного маневра в отношении человеческого капитала мы при темпах роста 3-3,5% можем обогнать и Польшу к 2035 году, а к 2040 году выйти на уровень развитых европейских стран - Франции и Германии. Ресурсы для этого есть, это вопрос именно структурных и институциональных изменений нашей экономической политики».
Яркий индикатор высочайшего уровня неравенства в России, а также установки высших 0,1% населения на сверхпотребление: страна, составляющая меньше 2% мирового населения и мирового ВВП покупает 35% мирового производства суперяхт.
Forwarded from Деньги и песец
Индикатор о котором пишут ув коллеги @proeconomics, действительно яркий, особенно на фоне того обстоятельства, что правительственный курс, производной от которого и становится такое неравенство, безусловно поддерживается тремя ключевыми группами электоральной поддержки власти – пенсионерками, «бюджетницами» и «получательницами пособий»
Или мы чего-то не понимаем, или «справедливость», которая, как предполагают политики, важна для граждан, означает для них что-то другое
Или мы чего-то не понимаем, или «справедливость», которая, как предполагают политики, важна для граждан, означает для них что-то другое
Telegram
Proeconomics
Яркий индикатор высочайшего уровня неравенства в России, а также установки высших 0,1% населения на сверхпотребление: страна, составляющая меньше 2% мирового населения и мирового ВВП покупает 35% мирового производства суперяхт.
Недавно приводил расчёты Парижской школы экономики о том, что Россия последние тридцать лет - чистый экспортёр капитала, и за это время из страны было выведено около 100% её ВВП.
Но этот курс будет продолжаться и дальше, «альтернативы ему нет». Об этом говорит академик РАН, директор Московской школы экономики МГУ, руководитель секцией по проблемам экономической и социальной безопасности научного совета при Совете Безопасности России Александр Некипелов – человек, которого называют одним из главных экономических стратегов Совета Безопасности РФ.
Беседа Александра Некипелова с членом-корреспондентом РАН Сергеем Бодруновым («Беседы об экономике», ВЭО, 2023):
«Бодрунов: Мы беспроцентно кредитуем остальной мир.
Некипелов: Да. Мы это делали и 15 предыдущих лет. Более чем триллион долларов суммарно составляет актив текущих статей платежного баланса. Это очень большая величина. К этому не надо относиться сугубо отрицательно. Нет. Хуже было бы, если бы мы просто сократили экспорт на соответствующую величину и обеспечили бы балансирование за счёт снижения экспорта. Это означало бы создание очень серьёзных проблем для наших экспортёров.
Цена заключается в том, что мы будем продолжать беспроцентное кредитование остального мира… Эту проблему нельзя быстро решить».
Выделенная фраза говорит нам о том, что вывод капитала производится ради экспортёров (сырья, в первую очередь нефти) – фактически вся страна работает на их интерес. Вывод денег из России нужен для того, чтобы не создавать в стране избыток валюты, что приведёт к удорожанию рубля и, соответственно, росту издержек экспортёров внутри страны. Проще говоря, экспортёрам нужен всегда дешёвый рубль, а для этого надо «удалять» излишек валюты из страны – пусть даже бесплатно отдать валюту, как это произошло с заморозкой активов ЦБ на Западе. Экспортёры, кстати, никак не пострадали от этой заморозки.
Но этот курс будет продолжаться и дальше, «альтернативы ему нет». Об этом говорит академик РАН, директор Московской школы экономики МГУ, руководитель секцией по проблемам экономической и социальной безопасности научного совета при Совете Безопасности России Александр Некипелов – человек, которого называют одним из главных экономических стратегов Совета Безопасности РФ.
Беседа Александра Некипелова с членом-корреспондентом РАН Сергеем Бодруновым («Беседы об экономике», ВЭО, 2023):
«Бодрунов: Мы беспроцентно кредитуем остальной мир.
Некипелов: Да. Мы это делали и 15 предыдущих лет. Более чем триллион долларов суммарно составляет актив текущих статей платежного баланса. Это очень большая величина. К этому не надо относиться сугубо отрицательно. Нет. Хуже было бы, если бы мы просто сократили экспорт на соответствующую величину и обеспечили бы балансирование за счёт снижения экспорта. Это означало бы создание очень серьёзных проблем для наших экспортёров.
Цена заключается в том, что мы будем продолжать беспроцентное кредитование остального мира… Эту проблему нельзя быстро решить».
Выделенная фраза говорит нам о том, что вывод капитала производится ради экспортёров (сырья, в первую очередь нефти) – фактически вся страна работает на их интерес. Вывод денег из России нужен для того, чтобы не создавать в стране избыток валюты, что приведёт к удорожанию рубля и, соответственно, росту издержек экспортёров внутри страны. Проще говоря, экспортёрам нужен всегда дешёвый рубль, а для этого надо «удалять» излишек валюты из страны – пусть даже бесплатно отдать валюту, как это произошло с заморозкой активов ЦБ на Западе. Экспортёры, кстати, никак не пострадали от этой заморозки.
Ещё интересная статистика к первомайскому празднику.
Заработная плата профсоюзных работников частного сектора США выросла на 6,3% по сравнению с прошлым годом - это самый большой рост с 2001 года, опередив рост на 4,1% у работников, не входящих в профсоюз, который едва превысил инфляцию.
Наёмному работнику состоять в профсоюзе стало экономически выгодно. Вероятно, эта тенденция должна увеличить присутствие трудящихся в профсоюзах.
Заработная плата профсоюзных работников частного сектора США выросла на 6,3% по сравнению с прошлым годом - это самый большой рост с 2001 года, опередив рост на 4,1% у работников, не входящих в профсоюз, который едва превысил инфляцию.
Наёмному работнику состоять в профсоюзе стало экономически выгодно. Вероятно, эта тенденция должна увеличить присутствие трудящихся в профсоюзах.
(к предыдущему посту)
Профсоюзы в США - это ещё и мощная экономическая сила.
Так, в 2020 году 85% доходов профсоюзов поступило от членских взносов – и это составило $15,5 млрд. Кроме того, профсоюзы заработали проценты по инвестициям ($509 млн), на сдаваемой в аренду недвижимости ($262 млн), а также получили гранты ($2 млрд).
Средний членский взнос работника в профсоюз в 2020 году составил $1091 в год.
На графике и в таблице - активы, доходы, расходы, прибыль и количество профсоюзных членов в США.
Профсоюзы в США - это ещё и мощная экономическая сила.
Так, в 2020 году 85% доходов профсоюзов поступило от членских взносов – и это составило $15,5 млрд. Кроме того, профсоюзы заработали проценты по инвестициям ($509 млн), на сдаваемой в аренду недвижимости ($262 млн), а также получили гранты ($2 млрд).
Средний членский взнос работника в профсоюз в 2020 году составил $1091 в год.
На графике и в таблице - активы, доходы, расходы, прибыль и количество профсоюзных членов в США.
В Московской области на вторичном рынке жилья в апреле цены выросли на 0,2%, в Новой Москве остались на прежнем уровне (0%), по данным «Индикаторов рынка недвижимости». Напомним, что в Москве в апреле «вторичка» подешевела на 0,2%.
В целом, ценовое движение во всех трёх локациях – на уровне статпогрешности. Вторичный рынок пока успешно держит оборону от дорогих, фактически запретительных коммерческих ставок по ипотеке (16-18%).
Объём сделок в Подмосковье упал на 20-40% год к году, в зависимости от города, и потому баланс спроса-предложения находится около точки равновесия.
В целом, ценовое движение во всех трёх локациях – на уровне статпогрешности. Вторичный рынок пока успешно держит оборону от дорогих, фактически запретительных коммерческих ставок по ипотеке (16-18%).
Объём сделок в Подмосковье упал на 20-40% год к году, в зависимости от города, и потому баланс спроса-предложения находится около точки равновесия.
Какая часть экономики России огосударствлена? Среди экономистов идут споры на этот счёт, называются цифры от 30 до 70% государственного контроля.
Можно оценить долю государства в экономике по доле доходов работников в частном и госсекторе.
На графике представлены данные, которые демонстрируют достаточно последовательное и быстрое повышение весомости дохода российских домохозяйств от работы на предприятиях частного сектора, наблюдавшееся с 1994 по 2011 год. При этом в 2011 году доли доходов от работы на государственных предприятиях и предприятиях частного сектора практически выровнялись. В дальнейшем они варьировали в довольно узких границах.
Если брать только «белую» экономику, то доля государства по доходам окажется около половины. Но с неформальной экономикой его доля уйдёт ближе к 25-30%.
(данные – «Вестник Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ», 2023)
Можно оценить долю государства в экономике по доле доходов работников в частном и госсекторе.
На графике представлены данные, которые демонстрируют достаточно последовательное и быстрое повышение весомости дохода российских домохозяйств от работы на предприятиях частного сектора, наблюдавшееся с 1994 по 2011 год. При этом в 2011 году доли доходов от работы на государственных предприятиях и предприятиях частного сектора практически выровнялись. В дальнейшем они варьировали в довольно узких границах.
Если брать только «белую» экономику, то доля государства по доходам окажется около половины. Но с неформальной экономикой его доля уйдёт ближе к 25-30%.
(данные – «Вестник Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ», 2023)