СберИндекс проанализировал первые последствия введения локдауна в России.
В период 28–31 октября (начало локдауна) падение спроса составило 5,2% по сравнению с теми же днями предшествующей недели. Текущие потери для потребительского сектора значимы и происходят в условиях общего постепенного охлаждения спроса.

Причём самое существенное снижение расходов в период 28–31 октября отмечается в Москве (-21,7% к предшествующей неделе). Это означает, что москвичи и вправду ушли на серьёзную самоизоляцию, многие из них – и за город.

В целом по итогам октября расходы россиян на товары и услуги упали на 1,7% м/м с корректировкой на инфляцию и сезонность. «Такая динамика связана как с выбытием из доходов единовременных выплат, так и с высокими темпами роста общего уровня цен», резюмируют в СберИндексе.

Фьючерсы на железную руду в Китае за последние шесть месяцев упали более чем вдвое – до $93 за тонну по сравнению с $204 в мае. Цены самые низкие с мая 2020 года, когда экономика только начала открываться после первой волны коронавируса.
Причина этого – в «зелёной повестке». Нет необходимости покупать железную руду, когда нет мощности для работы доменных печей. Возвращение в норму будет впечатляющим. И это произойдёт после окончания зимних Олимпийских игр.

Рубль не удержался в коридоре 69-70 рублей, и вошёл в коридор 71-72 рубля за доллар.
Никаких макроэкономических потрясений не было для 3-процентной девальвации рубля в считанные дни.
Но это многое говорит об истинных намерениях правительства. Формально Минфин и ЦБ заявляют о высокой инфляции (8% в годовом исчислении) как о проблеме. Но если бы они хотели эту проблему решать, то укрепляли бы рубль. В потребительской корзине 30-35% составляет импорт. Кроме того, слабый рубль – это препятствие для инвестиций предприятий (55-60% инвестиций промышленность в России осуществляет за счёт собственных средств).

@proeconomics уже приводил исследование, что в нынешней инфляция девальвация рубля напрямую ответственна за 1,5 п.п. в инфляции, косвенно – ещё в 1 п.п.

На сколько можно было бы укрепить рубль без ущерба для бюджета? По итогам 2021 года ожидается профицит в 1,3 трлн. Тоже из ряда исследований мы знаем, что ослабление курса на 1 рубль приносит в бюджет дополнительно 130-150 млрд. Т.е. при таком профиците укрепление рубля на 8-10, до 63-65 рублей не привело бы к дефициту бюджета. ИНП РАН также в своих недавних исследованиях говорил о том, что без всякого ущерба для экономики (наоборот, с пользой) можно было бы укрепить рубль до 65 за доллар.
Это в итоге могло бы на 1,5-2 п.п. снизить инфляцию (повысить реальные доходы населения) и, вероятно, на те же 1,5-2 п.п. повысить уровень инвестиций.

Вместо этого мы видим, что правительство в очередной раз сигнализирует о том, что ему важнее интересы экспортёров (только им среди экономических субъектов выгоден слабый рубль), а также избыточный сбор денег в бюджет, ФНБ и резервы ЦБ.

Заработная плата во всех частных отраслях США (за исключением госструктур) выросла на 1,6% в III кв. по сравнению со вторым кварталом, что является самым большим скачком данных за 2002 год.
Но это в среднем. В банках зарплаты выросли ошеломляюще – что видно на графике. Например, в Goldman Sachs базовая зарплата аналитиков начального уровня подскочила на 29% до $110 тыс. в год. Для аналитиков с опытом работы два года - на 31%, до $125 тыс.

В октябре вторичные квартиры в Москве подорожали на те же 1,3%, что и в сентябре - до 239 тыс. руб. за кв. м, по данным ИРН.ру.
Дорожают в основном «края» рынка – панель, как старая (+1,3%), так и современная (+1,9%), и современный монолит-кирпич (+1,5%), который в предыдущие месяцы был аутсайдером. Все остальные типы жилья даже не дотянули до средних по рынку показателей.
Аналитики называют этот рост инерционным. Увеличилось время экспозиции квартир, появился торг. На вторичный рынок жилья, как и на новостройки, опускается стагнация.

АвтоВАЗ в октябре нынешнего года продал в России 25.573 легковых и лёгких коммерческих автомобилей Lada. Это на 30,9% меньше показателей за аналогичный период прошлого года. Такие результаты в АвтоВАЗе объяснили нехваткой электронных компонентов, с которой столкнулись ведущие автопроизводители по всему миру.
Очень характерный пример того, что Россия – часть глобализированной экономики, и её проблемы становятся нашими проблемами.

За десять месяцев текущего года продажи АвтоВАЗа составили 294.422 автомобиля. Это на 11,2% выше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Результат хороший, свидетельствующий о приличном восстановительном росте в 2021 году. Но наверняка его подпортят результаты ноября и декабря: проблемы с микрочипами за это время не исчезнут, ухудшит продажи и карантин по коронавирусу.

«Московский комсомолец» даёт основные параметры московского проекта «Индустриальные кварталы».
По прогнозам вице-мэра Ефимова, проект даст городу 500 тысяч новых рабочих мест, 10 млн. кв. м современных экологичных производственных объектов, 14 млн. кв. м общественно-деловых и социальных пространств, 9 млн. кв. м жилья и 320 га зелёных территорий».

Интерес у инвесторов к этому проекту огромен. Вот характерный пример. В августе 2021 года состоялся аукцион на право заключения договора комплексного развития территории бывшей промзоны «Алтуфьевское шоссе». В торгах участвовали 13 претендентов, в результате стоимость договора по итогам аукциона увеличилась в 86 раз, с 37 млн. рублей до 3,2 млрд. рублей

В какой-то мере этот проект отражает так и не принятый в начале 1970-х вариант Генплана Москвы. Он подразумевал децентрализацию города: создание во многом самодостаточных микрорайонов, в которых было бы сосредоточены все объекты, необходимые москвичу – социальная и производственная инфраструктура, учебные заведения, торговые и сервисные предприятия, рекреационные зоны. Появление таких мини-городов в городе предотвратило бы маятниковую миграцию, так как до 80% рабочих мест сосредотачивалось в таком микрорайоне.

Почему продовольствие в мире продолжит дорожать?
На этом графике видно, что индекс цен на продовольствие всегда идёт рядом с индексом стоимости азотных удобрений.
И сейчас цены на удобрения «оторвались», продовольствию придётся их догонять.

В США Индекс услуг Института управления поставками в октябре вырос до 66,7, превысив все прогнозы, с 61,9 в сентябре (оказания выше 50 сигнализируют о росте).
Показатели новых заказов и деловой активности также выросли до самого высокого уровня за период с 1997 года, что указывает на оживление экономики в начале IV квартала.

Несколько важных мыслей из интервью директора ИНП РАН Александра Широва:
- По нашим оценкам, произошедшее с марта по сентябрь текущего года повышение ключевой ставки ЦБ на 2,5 процентных пункта даёт сокращение объёмов кредитования в размере 750 млрд. рублей. С учётом мультипликативных эффектов мы «срезаем» 1,5 процентных пунктов роста годового ВВП.

- 60–70% инфляции у нас импортировано с мировых товарных рынков. Этот перенос происходит из-за того, что в значительной части отраслей внутренние цены формируются от экспортного паритета, по принципу нетбэк. Предыдущую волну сырьевого суперцикла в начале 2010-х годов мы с точки зрения внутренней инфляции не заметили. Потому что действовал автоматический демпфер - курс рубля. Как только цены на сырьё и энергию в мире взлетали, увеличивались валютные доходы экспортёров, рубль укреплялся и внутренние цены, посчитанные по экспортному паритету, но выраженные в рублях, практически не росли. После введения в действие бюджетного правила в 2017 году мы жёстко срезаем «избыток» экспортных доходов в резервы: Минфин откупает валюту на внутреннем рынке. Теперь рубль практически отвязался от нефти, но тем самым мы убрали буфер между мировыми и внутренними ценами.
- С нынешней ценой нефти в отсутствие бюджетного правила доллар стоил бы сейчас 62–65 рублей.

Развитие водородной отрасли в России кажется делом решённым. Но о её перспективах мы в основном слышим от экономистов, т.е. теоретиков. А как будет обстоять дело на практике? Вот как раз один из ведущих энергетических практиков считает перспективы водородной отрасли в России сомнительными. Это д.э.н., профессор, советник генерального директора «Газпром экспорт», сопредседатель с российской стороны Рабочей группы 2 «Внутренние рынки», Консультативного совета Россия–ЕС по газу, член Научного совета РАН по системным исследованиям в энергетике Андрей Конопляник («Энергетика и промышленность России», №20, 2021).
«Похоже, что пока правительство РФ активно продвигает модель водородного сотрудничества, построенную по европейской модели и нацеленную на амбициозные планы по экспорту Н2, произведённого преимущественно в глубине российской территории.

Что касается правительственной концепции развития водородной энергетики России (август 2021 года), то цифры по экспорту, которые там заданы без обоснования как технических, так и экономических возможностей их достижения (и которые, как заявлено в Энергетической стратегии России от июня 2020 года являются критерием исполнения её водородного раздела) - занять 20% мирового рынка водорода, доведя его экспорт до 50 млн. тонн в год (эти цифры уже кочуют из выступления в выступление, в том числе официальных лиц, создавая их восприятие как «плановых» показателей новой водородной реальности), уже создали в мировом сообществе твёрдое ощущение, что наша страна будет экспортёром этого топлива, которое будет производиться в глубине России, в рамках четырёх обозначенных в стратегии экспортно-ориентированных водородных кластеров.

И тогда оказывается (а для непрофессионального общественного мнения становится даже очевидным), что иных возможностей экспорта Н2 из глубины России в Европу, тем более чтобы оказаться первыми в этой водородной гонке на европейский рынок, нет, кроме как подмешивать Н2 в действующую ГТС «Газпрома». Однако это нарушит её целостность, потребует дорогостоящей - и даже разорительной - модернизации, создаст системные негативные последствия для экспорта газа в Европу.

В России делается всё более амбициозная ставка на экспорт водорода, но вопрос о его доставке на экспортные рынки технически не решён (что признается и в Водородной стратегии России), а озвучиваемые «экспертами» решения - контрпродуктивны. Всё западное сообщество считает, что мы собираемся экспортировать водород по нашей газотранспортной системе. И нас к этому активно подталкивают, как извне, так и изнутри страны. Такое решение будет контрпродуктивно и разорительно для России (современная ГТС не приспособлена для транспортировки и/или для подмешивания в неё водорода). Однако расчёт наших европейских/германских партнеров очевиден: им нужен рынок сбыта своих электролизеров с маркой «Сделано в ЕС/Германии», чтобы загрузить свою промышленность и за счет «эффекта масштаба» снизить стоимость производства электролизеров, которая сегодня запретительно высока для производства т.н. «зеленого», или «возобновляемого», водорода, чтобы он мог быть конкурентоспособен по цене с природным газом. Поэтому для производства такого водорода им нужен сбыт электролизеров, и их нам собираются поставлять.

Я вижу, что наша концепция должна быть построена на том, что мы экспортируем наш природный газ в Европу и там, на месте, в водородных долинах производим Н2 в объёмах и количествах, которые там нужны. А сотрудничество необходимо в первую очередь в сфере НИОКР и коммерциализации широкого спектра водородных технологий во всех звеньях энергетических цепочек, чтобы у бизнеса была возможность выбора наиболее конкурентоспособных из них в тех или иных конкретных условиях. И для меня очевидно, что связка «ВИЭ плюс зеленый Н2», на которую делает ставку Европа, не будет таким универсальным решением и для России».

Моделирование OxfordEconomics показывает, что восстановление мировой экономики будет замедлено, но не сорвано, если высокие цены на энергоносители сохранятся в течение 2022 года. Если цены на нефть, газ и уголь будут оставаться высокими, то это снизит рост мирового ВВП на 0,5 п.п. в 2022 году и 0,7 п.п. в 2023 году.
Но эта динамика будет неравномерной. Как мы видим на диаграмме, от высоких цен на энергоносители проиграют развитые экономики и выиграют члены ОПЕК (если измерять в динамике для ВВП). Россия «выйдет в ноль» - высокие цены на углеводороды не принесут ей ни пользы, ни потери.

Анализировать происходящее можно только на основе фактов. А вот с ними-то как раз и возникают две проблемы. Во-первых, независимых источников информации становится меньше - и это совсем не потому, что на них падает спрос. Во-вторых, новостей и фактов меньше не становится – и их компетентная фильтрация становится отдельной ценной работой.

Именно эту задачу и решает «Спектр» - независимое новостное издание, редакция которого находится в Латвии. «Спектр» никому не принадлежит – не играет ни в чьи игры и делает удобный, информационный продукт: компактные подборки важных российских и международных новостей утром (10:00) и вечером (19:00) и плотный, но качественно отфильтрованный новостной поток.

Для экономии времени все размечено хэштегами – любую новость можно проследить в сюжете – например вот так: - #СпектрВакцины или #СпектрБеларусь или #СпектрАфганистан.
- интервью с теми, кому есть что сказать #СпектрИнтервью
- актуальные видео и подкасты: #СпектрВидео.

У «Спектра» есть Телеграм-канал. Тут все просто, удобно и по полочкам. Все главные хэштеги - в закрепленном сообщении.

Подписывайтесь – они не халтурят.

В периоды депрессий многие экономические правила перестают работать. Мир фактически вступил в такую длительную депрессию после 2008 года, и единственным искусственным дыханием для экономик – чтобы они не свалились в аналог Великой депрессии 1930-х - служат только нулевые ставки центробанков (часто и реальные отрицательные, т.к. инфляция является более высокой, чем ставки). Об этом пишут три Нобелевских лауреата по экономике Пол Кругман, Робер Солоу и Вернон Смит (это перевод главы из книги «Economics for the Curious. Inside the Minds of 12 Nobel Laureates», 2014, перевод которой приведён в журнале «Экономическая политика», №5, 2016). Особенно отмечу, что в кризис 2020-21 эти мысли трёх нобелевских лауреатов стали особенно актуальными, так как к спасению экономики под ИВЛ кроме нулевых ставок теперь добавился огромный госдолг). Два примера из этой большой работы знаменитых экономистов, кстати, которых принято считать неокейнсианцами (и они говорят, что кроме рецептов настоящего оздоровления экономики методами Кейнса 1930-х, т.е. левого государственного дирижизма, так до сих пор и не придумано).

Парадоксы бережливости и гибкости
В условиях депрессии совокупный спрос недостаточен. Общее количество товаров и услуг, которые все участники экономики - потребители, компании и правительства - готовы купить, меньше, чем общее количество товаров и услуг, которое производители были бы готовы произвести. Поэтому спрос, а не производственная мощность ограничивает объём производства - и ситуации выбора, на которых любят делать акцент авторы учебников, больше не работают.

Предположим, например, что вы хотите, чтобы правительство построило больше инфраструктурных объектов - новых дорог, мостов, железнодорожный туннель под рекой Гудзон в Нью-Йорке. В обычном случае мы бы сказали, что для того, чтобы это сделать, нужно чего-то не делать - или потребителей нужно убедить в том, чтобы они меньше потребляли, или государственные расходы должны были бы «вытеснить» частные инвестиции. Если же экономика находится в депрессии, то такого компромисса не требуется: туннели могут строиться рабочими, которые иначе были бы безработными, с использованием оборудования, которое иначе бы простаивало. Если вы спросите, откуда берутся средства на оплату этой работы, то их можно привлечь за счёт продажи гособлигаций - однако такой заём не конкурирует с другими вариантами использования средств, потому что сам по себе акт расходования государственных денег повышает доход, некоторая часть этого повышенного дохода сберегается и, таким образом, эти расходы создают сбережения, которые направляются на покупку тех самых гособлигаций.

Вы можете счесть это невероятным; вам может показаться, что широкомасштабные государственные займы с необходимостью должны вызвать рост процентных ставок. Если так, то вы не одиноки: многие выдающиеся личности, кое-кто из которых полагают, что хорошо разбираются в экономике, громко настаивали в 2009 году на том, что большой дефицит бюджета, угроза которого тогда уже была очевидна, приведёт к сильному росту процентных ставок. Но этого не произошло. Мы пишем эту главу спустя более чем три года после некоторых из этих дебатов, и процентная ставка по долгосрочным гособлигациям США составляет менее 2%. Мы живём в экономике, где обычные правила не работают.

Но это ещё не все. Экономика депрессии отмечена парадоксами. Особенно выделяются два парадокса: парадокс бережливости, когда попытки больше сберечь приводят к тому, что страна в целом сберегает меньше, и не столь известный парадокс гибкости, в котором готовность работников сохранить рабочие места за счёт понижения зарплаты, на самом деле приводит к росту безработицы.
(продолжение в следующем посте)

(продолжение предыдущего поста)
О парадоксе бережливости: для экономики в целом сбережения с балансовой точки зрения не всегда эквивалентны инвестициям. Теперь предположим, что некоторая группа в экономике - скажем, домохозяйства - становится более ориентированной на будущее и в большей степени готовой отказываться от удовольствий в настоящем в пользу сбережений для будущего. В обычном случае мы ожидали бы, что такое желание откладывать средства на будущее вызовет увеличение общих расходов на инвестиции, так что экономика действительно приобрела бы больше резервов на будущее - и строила бы больше фабрик, серверов и офисных зданий для повышения будущей производительности.

Важно понимать, однако, как этот процесс должен работать. Каким образом решение Джона Паблика в Хо-Хо-Кусе, штат Нью-Джерси, потратить меньше и отложить на будущее убедит компанию Google расширить свою штаб-квартиру в Маунтин-Вью, штат Калифорния? Стандартный ответ - через процентные ставки: увеличение желаемых сбережений переходит в более низкие ставки, которые либо прямо снижают стоимость заёмных средств, либо косвенно приводят к росту цен на акции; в любом случае стоимость капитала для корпораций, планирующих расширение, падает, и в результате мы имеем больше инвестиций.

Теперь подумаем, что происходит в период депрессии. Процентные ставки не могут снизиться, поскольку они уже находятся на нулевом уровне. Поэтому механизм превращения желаемых сбережений в инвестиции ломается.

Вместо этого, когда Джон Паблик сокращает свои расходы, в результате просто снижаются общие расходы: экономика становится более депрессивной. Поэтому, в свою очередь, снижается, а не растёт число корпораций, готовых инвестировать, поскольку у них становится меньше причин наращивать мощности. Но при этом по-прежнему верно, что сбережения в общем смысле эквивалентны инвестициям, а это значит, что уровень совокупных сбережений падает. Отсюда парадокс: попытка некоторых людей отложить деньги на будущее приводит к общему сокращению сбережений в экономике.

А парадокс гибкости? Обычно считается, что для увеличения продаж какой-нибудь вещи нужно снизить её цену. Поэтому если рабочих мест недостаточно, не будет ли выходом снижение заработной платы? Многие думают именно так, и, как утверждают многие консервативные историки, Великая депрессия закончилась бы намного раньше, если бы президент США Франклин Рузвельт не позволил профсоюзам противостоять снижению зарплат и отстоять их повышение.

Однако даже в обычное время зарплаты и занятость не взаимодействуют между собой так, как многие себе представляют. Работники конкретной отрасли или компании действительно могут удержаться на работе, согласившись со снижением зарплаты. Это объясняется тем, что благодаря сокращению зарплаты их труд и продукция, которую они производят, становятся дешевле по отношению к труду и продукции других работников. Однако со снижением общего уровня зарплат никто не получает сравнительного преимущества. Положительное влияние на уровень занятости происходит через процентные ставки. На практике это работает, как правило, через политику центрального банка: снижение зарплат означает уменьшение инфляции, которое побуждает центральный банк снизить процентные ставки, а это приводит к росту спроса и, следовательно, к росту занятости.

В условиях депрессии, однако, процентные ставки снизить нельзя. Поэтому нет и той цепочки, по которой снижение зарплат может повысить уровень занятости! И на самом деле снижение зарплат, скорее всего, приведёт к росту безработицы.

Резкое увеличение торгового дефицита США в сентябре - $80,9 млрд. по сравнению $72,8 млрд. в предыдущем месяце. Самый высокий дефицит за всю историю.
Тоже отчасти эти цифры объясняют разрыв логистических цепочек в мировой торговле и рост стоимости фрахта. США, напечатав избыточное количество долларов, предъявили огромный спрос на импортные товары, в первую очередь перевозящиеся в контейнерах (потребительские товары). Мировая логистика просто не справилась с таким спросом.

В США заметно быстро восстановились не только потребительские расходы. Увеличились и инвестиции. Это даёт задел на хороший экономический рост в Америке

У исследователя систем управления, автора книги «Лестница в небо» Сергея Щеглова (безвременно ушедшего от нас недавно) осенью 2020 года был очередной сбывшийся прогноз.
«Понижательная волна, начавшаяся в 2001 году, близка к своему завершению. А следовательно, в ближайшие десять лет нас ждет большой сюрприз: все ставшие привычными тенденции понижательной волны развернутся в обратную сторону. Экономически это выразится в кратном (в разы) падении стоимости золота относительно цен на потребительские товары. Как именно это произойдёт - галопирующей инфляцией на товарных рынках, или коллапсом с распродажей всех активов на финансовых, - сказать трудно».

Так и случилось: 2021-й стал годом галопирующей мировой инфляции. Потому у высших управленцев сейчас два пути. Первый – обвалить фондовые рынки и выправить тем самым инфляцию. Понятно, что на это никто не пойдёт. Значит, останется второй путь – высокая инфляция. Тем более что она благоприятна для развитых стран тем, что «размывает» их огромный госдолг.

Энергетический центр Сколково:
По состоянию на 30 октября 2021 г., ПХГ (подземные хранилища газа) Европы были заполнены на 77%, в них находилось 82 млрд. куб. м газа, что на 20 млрд. куб. м газа меньше, чем в прошлом году. При этом на минимальном уровне были заполнены ПХГ «Газпрома» в Германии и Австрии.
Поставки СПГ в Европу в октябре незначительно выросли по сравнению с октябрём 2020 г. Однако прошлый год не является показательным – тогда началось падение притока сжиженного газа в Европу с глобальных рынков. За 30 дней октября 2021 г. в ГТС Европы было поставлено 5,9 млрд. куб. м регазифицированного СПГ.

В октябре «Газпром» снизил поставки по украинскому коридору до уровня ниже контрактных. В рамках транзитного контракта на 2020-2024 гг. в этом году «Газпром» обязуется транспортировать через Украину 109,6 млн. куб. м газа в сутки (40 млрд. куб. м газа в год), и в контракте имеется условие «качай или плати». В октябре компания прокачивала в среднем 85,7 млн. куб. м газа в сутки. Таким образом, «Газпром» заплатит Украине за 740 млн. куб. м газа, не прокачанных через ГТС в октябре. Загрузка газопровода «Ямал – Европа» в октябре составляла чуть выше 40% от проектной. Балансируют ситуацию загруженные на полную мощность «Северный поток» и европейская нитка «Турецкого потока».