Политолог, член РАПК Александр Асафов – о динамике kpi деятельности глав регионов.

Сегодня из инсайдов выстраивается некая картина, что требования, предъявляемые к работе глав регионов, находятся в определенной динамике, именно поэтому с каждым годом меняются.

Оценка деятельности губернатора - всегда комплексная. Она состоит из определенных показателей, при этом провал по какому-то из маркеров не ведет автоматически к отставке, несмотря на существование многочисленных рейтингов губернаторов, предсказывающих тому или иному политическому актору скорый финал политической карьеры.

Безусловно, один из показателей нового времени связан с поддержкой семей военнослужащих, участвующих в специальной военной операции, а также с поддержкой тех, кто уже вернулся из зоны СВО. Речь идет, в частности, о запуске различных социальных лифтов, возможности избираться в представительные органы власти…

Другим важным моментом является оказание помощи подшефным регионам, речь идет о новых территориях, вошедших в состав РФ. Таким образом, маркеров, оценивающих сегодня эффективность губернаторской деятельности, существует множество, в том числе и фиксирующих коммуникации с населением, оперативность решения проблем, связанных с экологической повесткой.

Социолог, заместитель председателя ЦКРК РАПК Петр Королёв – о попытках повсеместного внедрения дистанционного электронного голосования.

В заявлении председателя ЦИК Эллы Памфиловой о повсеместном применении практики ДЭГ нет ничего удивительного – курс на «интернетизацию» голосования взят давно и едет по рельсам отечественного предвыборного законодательства со скоростью курьерского экспресса. При этом нельзя сказать, что такая практика встречает какое-либо сопротивление среди граждан. Чем избиратель моложе, тем он больше готов участвовать именно в ДЭГ, вместо традиционного похода на свой УИК, получая «в нагрузку» к бюллетеню возможности посетить буфет со вкусными пирожками и встретить соседей.

Претензии к самой практике ДЭГ возникают в подавляющем большинстве у политически заряженных граждан, которые переживают, что результаты электронного голосования невозможно проверить на подлинность сторонними наблюдателями. Такая точка зрения понятна, правда, она упускает из виду практику прошлых лет, когда никакого ДЭГ не было, а наличие самых внимательных и беспристрастных наблюдателей не смогло массово переломить или отметить результаты «нечестного» голосования.

Поэтому, на мой взгляд, гражданам, переживающим за результаты ДЭГ, нужно сосредоточиться не на процедуре голосования, а на чем-нибудь другом, например, на стоимости ролевой игры «выборы» для всех ее участников, это будет намного интереснее. А Элле Памфиловой остается только пожелать удачи во внедрении передовых практик электорального участия в российский политический процесс.

Глава аналитического центра «Политген», член правления РАПК Ярослав Игнатовский – о резонансном выступлении депутата Госдумы Константина Затулина.

Высказывания Константина Затулина о ходе СВО, несмотря на всю их остроту и неудобность, по сути, не являются какимт-то дискредитирующим органы власти или российскую армию. На мой взгляд, это скорее попытка обозначить существующие проблемы и предложить власти и обществу, новый консенсус-план относительно вооруженного конфликта между Россией и Украиной - Западом.

Резонансные медиастычки, которые в последнее время прорываются в информационное пространство, свидетельствуют о том, что ситуация не развивается по гладкому сценарию. Поэтому полагаю, что количество подобных оценок, как у Затулина, в ближайшее время может стать больше.

Да, Затулин - член «Единой России» и высокопоставленный депутат Государственной думы, именно поэтому его слова воспринимаются особенно остро. Наверняка партийные товарищи поправят Затулина, ему возможно придется оправдываться и говорить, что он не совсем то имел в виду. Но сути дело это не изменит.

Градус напряженности растет. Мы видим, что боевые действия уже ведутся на территории России. Потому и количество жестких дискуссий относительно дальнейших действий будет нарастать, а принимать в них участие скоро наверняка начнут и политические тяжеловесы.

Член РАПК Алина Жестовская – о причинах предвыборных конфликтов.

Настроения в стране и особенно в элитах, в последние недели, мягко говоря, зреют тревожные. И это не могло не сказаться на раскладах в выборных регионах. На мой взгляд, именно обострение конфликтов между акторами, функционерами и лицами, претендующими на право принятия решений, ставшее естественным продолжением подвижной обстановки на уровне федерации и внешнепола, попортит кровь ответственным за региональные кампании.

Насколько мне известно, в перечне самых сложных территорий, на данный момент, состоят Калмыкия, Хакасия, Иркутск и Ярославль. Впрочем, трудность и вязкость политических процессов - это скорее постоянная характеристика данных субъектов. Там все относительно спокойно лишь в промежутках между дележкой влияния. Причем большинство разрушителей спокойствия в данных регионах вряд ли смогут объяснить свои цели и мотивы, потому как занимаются обострением, скорее, по инерции, нежели ради конкретного результата.

Директор Центра развития региональной политики, член РАПК Илья Гращенков – о самых сложных выборных кампаниях предстоящего политического сезона.

На мой взгляд, одна из самых сложных для власти кампаний состоится в Якутии. Во-первых, там наиболее низкие рейтинги «Единой России» по России, по крайней мере, таковые были зафиксированы и на госдумовской кампании, и после неё на выборах всех уровней.
Сложные выборы очевидно пройдут и в Хакасии, поскольку вообще непонятно, кто выбирается главой Республики - действующий губернатор от КПРФ или его оппонент из «Единой России». Всё это сдабривается ещё выборами в Верховный Совет Хакасии.
Нелегкая кампания ожидает и Иркутскую область: это регион пресловутого «красного пояса», там все еще сильны позиции экс-губернатора Левченко.

Сложности могут случиться и на выборах в Калмыкии. Также я добавил бы в этот список Магадан, где прогнозируются традиционно тяжелые выборы для губернатора.
Мне представляется, что не без проблем пройдут выборы и в Заксобрание Архангельской области. Непростой окажется кампания и для действующего губернатор Орловской области.
Также я бы еще отметил Ярославскую область: там накопилось немало противоречий со стороны элит, к тому же, у действующего губернатора довольно шаткие позиции.
Что касается Москвы и Московской области, то ни Собянин, ни Воробьев не имеют серьезных оппонентов. Однако речь идет о наиболее западноориентированных и либеральных регионах с традиционно высоким уровнем протестного голосования.

Социолог, заместитель председателя ЦКРК РАПК Петр Королёв – о причинах возрастающей популярности ЛДПР.

Рост симпатии российских избирателей к ЛДПР, с одной стороны, парадоксален, с другой – легко объясним. Парадокс заключается в том, что ЛДПР, потеряв ярчайшего лидера, не предлагая каких-либо общественно-значимых инициатив, не только не потеряла сторонников, но даже ими немного приросла.

С другой стороны, такое положение дел легко объясняется тем, что и выбирать особо не из кого. Часть избирателей ЛДПР, вполне лояльные общему социально-политическому курсу российских властей, ищут и находят в этой партии удобную для себя альтернативу «бюрократической» «Единой России» или идеологизированной КПРФ. Другие считают, что ЛДПР – это удобная оппозиция, поддержка которой оправдывает «легчайшую» фронду: «Я за ЕР не голосовал, но на выборы ходил». Третьи идут путем от противного: коммунистов знаем – не надо, единороссов и справедливороссов знаем – не надо, а эти пока ничего плохого не сделали.

Но главное, на мой взгляд, в электоральной ситуации ЛДПР на сегодняшний день – ее космическая сущность. В прямом смысле. Представьте, где-то на другом краю галактики взорвалась сверхновая звезда, перед взрывом она светила особенно ярко, но сейчас этой звезды нет. А свет от нее – идет, ибо наблюдатель с Земли настолько далек от места взрыва, что свет от той звезды будет идти к нам еще много-много лет. Да и представители общественно-политических и развлекательных СМИ умело фокусируют внимание наблюдателей на эту остаточную светимость посредством публикации различных «пророчеств Жириновского».
У ЛДПР есть уникальный шанс стать самой продвинутой партией в мире, публичным лидером которой станет сгенерированный нейросетью образ вечно живого Владимира Жириновского, лихо комментирующего любые современные политические события. Благо, материала для обучения такой нейросети предостаточно. Жалко, что нынешнее руководство партии не согласится на такую прорывную инновацию в политическом маркетинге.

Политтехнолог, член РАПК Леонид Мишунин – о необходимости прямой линии главы государства с россиянами.

Прямая линия - один из самых мощных имиджевых инструментов для политика в межвыборный период. До конца нулевых регулярные ежемесячные и даже еженедельные прямые линии были частым явлением у губернаторов и мэров крупных городов. Они давали свой результат - высокие рейтинги и устойчивый образ крепких хозяйственников, знающих все проблемы на территории и пути их решения.

Сегодня на региональном уровне формат практически не используется, общение строится через социальные сети, что не совсем верно. То есть работа в соцсетях - вещь правильная и полезная, но не самодостаточная.
Все-таки телевидение имеет целевую аудиторию в лице большего количества активных провластных избирателей, а сам формат прямого общения делает политика более живым, а его образ более устойчивым и естественным.

Прямая линия президента - мероприятие крайне популярное, сравнимое, возможно, с эфиром Олимпийских игр или премьер-лиги по футболу,. Именно поэтому формат будет жить и не терять популярность еще очень долго.
Людям важно получать обратную связь и ответы именно от первого лица, даже если эти ответы заранее понятны. Важен не ответ, а позиция данного человека. Президент задает курс и показывает образ будущего - то, чего сегодня так не хватает стране.

Член РАПК Алина Жестовская – о главных тезисах встречи президента с военкорами.

Двухчасовая встреча президента с военкорами - это своеобразная альтернатива прямой линии, которую многие ждали в июне. Формат удовлетворил как запрос верхов на полную модерируемость диалога, так и информационную жажду социума - ответы на топ-3 вопросов были получены.

Вслух на высшем уровне проговорены цели и причины начала СВО. Оценены масштабы и перспективы контрнаступления. И самое главное - озвучены некие гарантии отсутствия новых волн мобилизации. Но вот что примечательно, сделан очередной акцент на самостоятельности и ответственности губернаторов. Путин, обсуждая тему региональных доплат бойцам, которые в Бурятии составляют 200 тысяч, а в Челябинске - 50, признал, что выглядит этот разбег безусловно неприлично. Но главы субъектов вольны принимать подобные решения без оглядки на федеральный центр. Из этого, на мой взгляд, следует и то, что последствия непопулярности своих решений руководителям субъектов придется в полной мере разгребать автономно. Москва, видимо, впрягаться за аутсайдеров впредь не будет. Для ряда губернаторов это очень тревожный сигнал.

Политтехнолог, член РАПК Денис Михуля – о тенденциях в политтехнологическом цехе.

1. Ограниченность тем, которые можно трогать и индивидуально отрабатывать, учитывая особенности региона. Креатив зажали в тиски. Для всех партий и кандидатов без исключений.

2. Обязательное встраивание в кампании федеральных тем и задач.

3. Большая потребность в специалистах в:
- аналитике;
- профессиональной работе со СМИ и соцмедиа;
- генерировании прикладных решений и мероприятий.

4. Приоритетность и вера в социальные сети всё больше возрастает по отношению к полевой работе.
5. Новые технологии при всем хайпе пока по-прежнему остаются областью баловства экспериментаторов и энтузиастов, но нигде серьезно не внедряются и не применяются.

Политконсультант, представитель РАПК в Сибири Игорь Кузнецов – о запросе населения на коммуникацию с властью.

В период СВО у людей значительно вырос запрос на диалог с чиновниками. Общая высокая событийная динамика, проблемное поле в регионах требуют трансляции внятного сигнала от власти, ее оперативной реакции, что и должно происходить в публичном формате.

Чиновникам следует демонстрировать высокую управленческую активность, глубокую погруженность в решение локальных проблем, выступать с единым сигналом, без размытия и противоречий. Это необходимо, чтобы сохранять стабильность и уровень доверия избирателей. Причем делать это нужно не только руководителям регионов, но и их профильным заместителям, министрам: всем руководителям следует постоянно совершенствовать коммуникационные навыки и уходить от формализма (с учетом того, что во многих регионах идут избирательные кампании).
Другое дело, что все пиар-инициативы, особенно связанные с СВО, должны быть максимально взвешенными и сбалансированными. Лучше семь раз отмерить, прежде чем что-то выдавать в паблик. Усиливать публичную активность следует тем, у кого на выборах есть медийные оппоненты.

Отдельная ситуация у врио губернаторов сверхновой волны — им важно строить свою публичную активность таким образом, чтобы соответствовать образу сильного управленца, способного работать в любых условиях и тем самым подтвердить правильность федерального курса в кадровой политике.

Член РАПК Александр Назаров о новой приватизации, объединяющей элиты

Приватизация, как возможный драйвер роста экономики и частной инициативы, сплотила вокруг себя оба полярных лагеря: государственникам нужны ВПК и ресурсодобывающая отрасль в огромных корпорациях, подменяющих собой само государства, но обладающих известной долей свободы от системы внутри.
Либералы уверены, что передача в частные руки повысит эффективность и разгрузит госмашину от бремени владения, создаст налогооблагаемую базу.
Но в этих двух недружных между собой группах есть одно разделяющее в самом определении и понятии частной инициативы: через создание параллельной государству системы или консорциум разделенных равных. Как только государство решит, какой путь развития ему нужен, такой вариант приватизации мы и получим на выходе. А пока досужие разговоры из серии «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным».

Политолог, член РАПК Дмитрий Рылецкий – об актуальной позиции власти по отношению к релокантам.

Официальная позиция руководства нашей страны в отношении «уехавших» высказывалась неоднократно Дмитрием Песковым, и сам президент ее не раз подтвердил «Это их выбор». А вот радикально настроенные пропагандисты-патриоты, конечно, имеют другое мнение, и негативно настроены против всех релокантов - ограничить в правах и т. д.

Предполагаю, что для радикализации этой темы в ближайшее время нет предпосылок. Тенденция такова, что возвращаются не продавшиеся за тридцать сребреников либералы, а именно те, кто боялся потерять привычный им уровень жизни и комфорта в России. Большинство уехавших - это представители среднего класса и прогрессивной молодежи. По откликам знакомых и коллег, многие уже вернулись или находятся в стадии принятия решения о возвращении на Родину. И это правильный выбор.

Директор Центра развития региональной политики, член РАПК Илья Гращенков – о ключевых смыслах избирательной кампании-2023.

Избирательная кампания в этом году стартовала, но она по-прежнему никак не наполнена с точки зрения каких-то внятных смыслов. Понемножку она включает в себя темы СВО, тему социалки, привычные темы развития бизнеса, развития предпринимательства, но всё это выглядит как-то бледно и фрагментарно на фоне того, что люди действительно очень сильно переживают не только за своё будущее, но и за будущее своих детей.

На самом деле главной темой кампании, но фактически не озвученной, является тема СВО - причем в том разрезе, когда же она закончится. Ведь основной вопрос, связанный с растущей тревогой граждан, во многом касается того, что может начаться новая волна мобилизации, что СВО может перерасти в полномасштабные военные действия, что это очень надолго и истощит экономику, и в конечном счёте вызовет не рост социального благополучия, а, наоборот, всеобщее обнищание.

Эти страхи практически не осваиваются оппозицией, потому что оппозиция сейчас лояльна к власти в разрезе консенсуса СВО. Но при этом страх людей никуда не девается, и мы это видим по опросам ФОМа, который фиксирует рост тревожности.
Поэтому основная поездка ЕДГ-2023 не высказана. Она о том, когда, наконец, будет заключён какой-то мирный договор, когда Россия и Украина перестанут решать свои разногласия военным путём, и когда начнётся нормализация жизни, даже если это потребует какого-то временного ухудшения социально-экономического положения граждан. Вот это основной вопрос.
Однако тревожные настроения и страхи неминуемо перетекут в более важную кампанию - президентскую, которая начнётся в конце 2023 года. Именно поэтому крайне важно, чтобы текущая кампания решала в том числе и эту важную задачу по нормализации отношений в обществе, пресекало в некотором роде раскол между умеренными и авангардными ура-патриотами.
Смысл в том, что все, кто остался в России, так или иначе, являются патриотами своей страны, Но все по-разному видят её будущее, цели и задачи, которые решает страна сегодня.

Антон Тимченко специально для тг-канала РАПК о маршевых ритуалах и попытках придать логику происходящему

Адекватно оценить внутренние причины и механизмы произошедшего в последние двое суток может очень узкий круг людей, имеющих доступ ко всем пластам информации.

Но внешний аспект истории вполне доступен. И тут можно отметить тотальное доминирование ритуала.

Начать стоит с самого события. Несмотря на навешивание такого ярлыка, он так и не стал классическим мятежом а-ля «поход на Рим» Бенито Муссолини, цель которого обычно сводится к захвату власти. Независимо от того, что думали активисты вчерашнего марша и сочувствующие им, судя по его завершению акция носила характер поликлинического ритуала. По меткому замечанию Глеба Кузнецова, речь шла «челобитной в столицу». Не имея возможности достучаться до президента, Евгений Пригожин использовал «силовую петицию», чтобы сигнал точно дошёл до адресата.

В ответ на стрессовую ситуацию система начала тиражировать ещё один политический ритуал — присягу на верность. Главы регионов, законодатели, общественные деятели и даже главы бюджетных учреждений поспешили публично заявить клятву в лояльности главе государства.

В ходе другого важного в такой кризисной ситуации ритуала — экстренное обращение президента — происходящее было маркировано как предательство России и преступление.

Ну и зафиналили лихой сюжет, вызвав игру бровей у юристов, ритуалом «отпущения грехов» — публичным анонсом прекращения уголовного дела в отношении Евгения Пригожина.

С одной стороны, ритуализация внутренней политики однозначно лучше, чем её милитаризация. С другой же, — институты государства модерна сотканы из скучных обезличенных процедур, чьё формализованное содержание и делает движение властной машинерии предсказуемым, даря нам т.н. «правовую определённость». Ритуалы же, в отличие от процедур, носят символический характер, практически не пораждая обязывающих, т.е. предсказуемых последствий.

Вытеснение в стрессовый момент процедур ритуалами очень ярко иллюстрирует состояние системы. Это важно учитывать и в политическом анализе, и в политическом планировании.

Член РАПК Алина Жестовская – о реанимации темы ЕГЭ в медиапространстве.

ЕГЭ, равно как и пенсионный возраст - это темы, прямо или косвенно, касающиеся каждого россиянина. Соответственно, политики обращаются к ним, с целью найти отклик у электората. Когда ЕГЭ вводили, одним из основных аргументов было предоставление равных возможностей для поступления в престижные вузы для выпускников, вне зависимости от их места жительства, социального статуса их семьи и условий получения среднего образования.

Потом вдруг кого-то осенило, что если учеба подменяется натаскиванием на успешное решение тестов, то люди начинают глупеть. На мой взгляд, решение вопроса Единого госэкзамена лежит отнюдь не в прикладной плоскости. Банальное, но абсолютно точное утверждение - все идет из семьи. И если в семье не принято читать книги, если в семье не выключается телевизор сутками, если в семье родители пишут с ошибками и каждый вечер пьют пиво, то какой шанс, что ребенок унаследует стремление к развитию? Какой шанс, что он будет ходить в школу за знаниями, а не для того, чтобы тупо исполнить упражнение – «сдать тесты-получить бумажку»?

Но и давайте не будем лукавить – системе, безусловно, выгодно, когда общество утрачивает способность к размышлению, самоанализу и начинает «питаться» интеллектуальным фаст-фудом, в котором уже сделаны нужные выводы и утверждения.
Резюмирую: если у личности есть здоровая любознательность, то ей никакой ЕГЭ не помешает. А если этого качества нет, его не привили, то даже частные уроки с академиками РАН в качестве гувернеров ничего не дадут.

Социолог, заместитель председателя ЦКРК РАПК Петр Королёв – о главных сигналах в обращении Владимира Путина в понедельник.

Обращение Владимира Путина к народу вечером в понедельник имеет несколько измерений.

Первое – это речь победителя. Президент показал (в том числе, на публичном выступлении следом за обращением с высшими силовыми и гражданскими чиновниками), что он сохранил контроль за ситуацией в стране, силовики ему лояльны, система гражданских политических институтов также сохранила свою верность, равно как и представители различных общественных организаций – от религиозных до политических.

Второе – это терапия общественного мнения, которое за двое суток так и не поняло, что случилось в субботу, кто это допустил, кто виновен. Он показал, что в условиях СВО распрям не место, что главная цель – разгромить врага на поле боя, отстоять суверенитет Российской Федерации.

Третье – это прямое обращение к бойцам группы «Вагнер»: вас обманули, использовали втемную, но Родина знает и помнит ваши заслуги, к вам претензий нет, продолжайте службу или займитесь какими-либо другими делами. По сути, это был четкий сигнал об амнистии всех причастных к так называемому «маршу справедливости». Виновным оказался один субъект (который не был указан, но все всё поняли), кто поставил свои личные амбиции выше государственных целей в условиях крайне напряженной ситуации на фронте.

В целом, президент этим обращением своих целей достиг, но остается еще одно, не менее интересное обращение – готовящаяся пресс-конференция коллеги Владимира Путина, Александра Лукашенко. Именно оно, надеюсь, развеет некий «туман войны», который влияет не только на фронтовые сводки, но и на политическую ситуацию в России и возможные кадровые перестановки.

Вице-президент РАПК Петр Быстров о новом союзе в бизнес-политики

У «Новых Людей» есть определенные перспективы. Здесь логичнее говорить о некоем расширении их электоральной базы за счет определенного слоя бизнесменов и представителей МСП, которые были ориентированы на «Партию Роста» и лично на Бориса Титова. В этом союзе будут доминировать «Новые Люди», так как они и в Государственной Думе фракцию имеет, и в большом количестве в региональных заксобраниях представлены.

Если говорить про жизнеспособность этого союза, то я считаю, что в рамках электорального цикла этого года и президентского цикла, он проживет в текущих настройках. А вот проживет ли союз до участия в следующих парламентских выборах 2026 года, пока говорить преждевременно. Если к 2026 году они дойдут вместе, то тогда однозначно союз оформится юридически – через процесс слияния и поглощения «Новыми Людьми» своего союзника. Скорее всего, это будет некий коллегиальный орган управления на примере союза партий СРЗП, благодаря которому «Справедливая Россия» смогла сохранить свои позиции во власти. Считаю, что Нечаев повторит тактический шаг Миронова, и тем самым усилит свою представленность в парламенте.

Лидеры обеих партий множество раз упомянули про количество женщин в партиях и в рядах депутатского корпуса. В обеих партиях есть яркие женщины-депутаты такие, как Оксана Дмитриева и Сардана Авксентьева. Это, кстати, больше говорит не о феминистских настроениях внутри партий, а о расширении электоральной базы. В России феминистский электорат сосредоточен если не внутри Садового Кольца, то внутри МКАД – точно. Электорат обеих партий гораздо больше.

В качестве кандидата в Президенты от них могут выступить совершенно неожиданные фигуры, которые до этого не имели отношение ни к одной партии. Скорее всего, это будет политик со стороны, которого обе силы поддержат.

Источник

Гость РАПК. Генеральный директор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский – специально для РАПК.

Мы входим в осеннюю избирательную кампанию в ситуации «объединения вокруг флага». Большинство избирателей демонстрируют лояльность власти, скептически настроены к новым лицам, боятся ухудшения ситуации в результате электоральных экспериментов и выбирают стабильность, даже в ущерб развитию. Так что весь карт-бланш сейчас на руках у партии власти и ее кандидатов. Практически нет регионов с угрозой второго тура на выборах губернаторов и угрозой какого-то серьезного провала «Единой России» в кампаниях депутатов региональных парламентов.

В этой ситуации у оппозиции есть три стратегии активных действий.

Первая - собирать весь оставшийся протест, чтобы удержать позиции. Это стратегия КПРФ и они вряд ли от нее отойдут.

Вторая - пытаться расторговаться, используя внутренние противоречия и завышенные KPI. Грубо говоря, для многих ВДЛ проблемой будет не поражение или второй тур, а получение процента меньше, чем они сами себе обозначили как цель. В этой ситуации придется торговаться с теми, от кого зависят даже 3-5% рейтинга главы региона. Главный предмет торговли - дополнительные места и должности в региональных парламентах, или в ключевых местных думах. Скорее всего, по этому пути будет активно идти ЛДПР, СРЗП и «Новые люди».

Третья стратегия: оппозиционный каннибализм - отобрать голоса у других партий, чтобы сохранить свои позиции. Ведь у ЕР отбирать голоса будет очень сложно. Это ниша ЛДПР и малых партий вроде «Коммунистов России».
Однако в ситуации СВО есть огромная вероятность «полета черного лебедя» над избирательными полями. Любое крупное событие в зоне конфликта может как усилить лоялистские настроения, так и привести к всплеску протестных. Вопрос будет лишь в том, у кого из оппозиционных партий хватит смелости и ресурсов использовать такую ситуацию. Пока наиболее вероятным выгодоприобретателем выглядят коммунисты.

Единственная нестандартная кампания - выборы главы Хакасии, где Валентин Коновалов и Сергей Сокол сейчас находятся примерно в равных условиях. Похоже, это будет эксперимент по выборам без заранее обозначенного результата. С одной стороны, это покажет, что в России не все выборы губернаторов проходят в жестких административных рамках. С другой, Хакасия будет отвлекать силы и ресурсы оппозиционных партий, а также внимание наблюдателей на борьбу от которой мало что зависит - регион далеко не ключевой. С третьей, это будет хороший кейс для «Единой России» по всей стране, который покажет, что бывает, когда региональное отделение ничего не делает, чтобы удерживать власть в субъекте федерации.

Политконсультант, представитель РАПК в Сибири Игорь Кузнецов – о возникших вызовах для регионов после мятежа Пригожина.

Возрастает важность публичной активности глав регионов в общественно-политическом аспекте. Произошедшие в стране события усилили значимость максимально быстрой публичной реакции на инциденты. В первую очередь, для того, чтобы не возникал информационно-смысловой вакуум, который в условиях повышенной тревожности очень сильно дестабилизирует. Одновременно с этим растет ставка на губернаторов нового типа, с опытом работы на новых территориях в непредсказуемых условиях.

Однако стоит отметить, что здесь необходима определённая коррекция системы коммуникации между федеральным центром и главами регионов — вертикаль требует синхронной реакции, поэтому в сложных ситуациях (можно вспомнить и начало ковида), субъекты ждут указаний из центра. Паузы и временные лаги при этом иногда приводят к локальному параличу: отсутствию разъяснений на местах и информационному вакууму. Кроме демонстрации дисциплины важна и самостоятельность в решениях, и этот сложный баланс между прохождением сигнала по вертикали и проактивностью на местах — ещё предстоит выработать.
Выборным главам важно сохранить доверие избирателей — а это напрямую связано с тем, насколько руководитель региона показывает свою управленческую активность и вовлечение в решение локальных проблем. Открытость в общении, оперативные реакции на кризисные истории, личное участие, — в сложные времена запрос на патернализм только увеличивается, — поэтому важность работы в этом направлении всё актуальнее.

В техническом аспекте логичным последствием прошедших событий также может стать повышенное внимание федерального центра к обеспечение комплексной безопасности в регионах. Здесь в первую очередь вероятно внимание не только к приграничным субъектам, но и к тем, в которых находятся стратегически важные транспортно-логистические узлы. И это может стать ещё одной приоритетной задачей глав регионов в этом избирательном цикле.

Антон Тимченко специально тг-канала РАПК о эфемерности показателей соцмедиа.

Событийный взрыв 23-24 июня был настолько ярок и оглушителен, что затмил практически всю внутриполитическую повестку.

И если с событиями недели «после» всё ожидаемо скучно — фестиваль восторженных интерпретаций, откровения свидетелей хитрого плана и отважные разоблачения от тех, кто «всегда знал»; то среди произошедшего «до» затерялось интересное.

Например, попытка сорганизоваться «России уехавшей» в Брюсселе. Среди традиционных тем для любого собрания политической эмиграции, большая часть которых едва ли найдёт отклик внутри России, поскольку, как системно показал Александр Кынев, они продиктованы логикой «выживания» эмигрантов в новом мире и запросами именно зарубежной аудитории. Однако был затронут вопрос, актуальный и в текущей российской политике, — тема «подписочной легитимности».

В качестве обоснования легитимности своего собрания и ответа на вопрос «А кого вы представляете?» была названа многомиллионная аудитория YouTube-каналов участников мероприятия.

Апелляция к числу подписчиков не так легкомысленна, как может показаться на первый взгляд. Действительно, если сравнить уровень участия в выборах (явку), интенсивность контактов граждан с представляющим их округ депутатом, а также активность со стороны такого избранника по формированию у избирателей определённых политических ценностей, — с одной стороны, и политическое вовлечение через соцсети, с другой стороны, то количественные показатели будут явно не в пользу традиционной офлайн-политики.

В этой связи многие искренне убеждены, что, перефразируя классика, соцсети сегодня – это не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организотор. О последнем особенно много стали говорить в контексте «сетевых» протестов (будь то Twitter-революции или беспорядки в Гонконге).

Впрочем, несмотря на то, что SMM давно уже превратился в sine qua non для любого серьёзного политика и даже в «новую нефть» любого штаба, — охваты, число подписчиков и лайки не могут выступать (возможно, лишь пока) ни основой легитимности, ни показателем уровня реальной политической поддержки.

Подписчик, с удовольствием потребляющий контент политического влогера, вовсе необязательно поддержал бы его решения, определяющие будущую жизнь, права и обязанности. Иными словами, «симпатизирующий зритель шоу»вовсе необязательно «поддерживающий избиратель». Из этого вытекает следующая проблема: до сих пор не существует сколь-нибудь объектового коэффициента, отражающего конверсию лайков в бюллетени за кандидата. Классический пример здесь — кейс Ксении Собчак, имевшей в 2018 г. более 5,5 млн подписчиков и получившей на президентских выборах 1,2 млн голосов (и непонятно, насколько это пересекающиеся люди).

Не изменила ситуацию и широкая цифровизация избирательного процесса. Никто пока не смог предъявить устойчивую корреляцию между числом избирателей, словивших в сети агитационные «касания», и количеством, проголосовавших при помощи ДЭГ.

В общем, политическая инструментализация соцсетей — отлично работает для повышения узнаваемости, построения публичного образа, работы с интерпретационной рамкой и ценностями аудитории. Ну и, конечно, как формат интеллектуального развлечения. Однако искать там источник легитимности или ресурс гарантированной политической поддержки, что на улице, что на избирательных участках, не стоит. Пока.