Насильник примеряет форму школьницы
Есть у меня такое качество, которое можно можно назвать положительным, но я бы поостерегся — поскольку качество это врожденное, и не сказать, чтобы я был от него свободен, то есть проявлял осознанно, а не рефлекторно. Качество это — симпатия к слабым и унижаемым. В детском саду я ухаживал (в самом прямом смысле этого слова, то есть без романтического подтекста) за девочкой-тихоней, которую все гнобили. В младших классах был единственным ребенком мужского пола в классе, который не буллил попавшего к нам мальчика из Чечни. Именно это качество заставляет меня так ненавидеть расизм и время от времени информационно бросаться на Шамана с Братом. Я не мог удержаться от жалости к мерзким звездам, зашедшим не в ту дверь не в том виде, когда на них ополчились примерно все — ничего не могу с собой поделать, такая у меня реакция на всеобщую травлю, пускай даже недостойных.
Этот до болезненности обостренный нюх на шовинизм во всех его формах заставляет меня брызжать слюной в то время, когда большинство говорит: «А что такого? Он просто сказал как есть».
Так вот: этот мой обостренный нюх подает мне ровно ноль сигналов, когда речь заходит о феминистках современного образца и прочем ЛГБТКИ+ с украинской государственностью. Более того, этот нюх зачастую подает мне обратные сигналы в виде острых приступов сочувствия к очередному белому цисгендерному мужчине, который подвергается остракизму из-за того, что какая-то женщина написала в соцсети, будто много лет назад он поступил с ней бесчестно.
Рискну предположить, что дело тут в следующем. На фотографиях выше вы можете видеть ставший едва ли не жанровым вид снимков: жестокая мужская государственная машина, а на фоне ее — прекрасный женский цветок жизни. Нам тут интересно следующее:
1. Чего греха таить, образ действительно сильный
2. Делается это, тем не менее, на камеру
3. Будучи делаемым на камеру, является преднамеренным актом для создания определенной картинки, вызывающей определенное впечатление (см. п. 1)
4. Для этого используются стражи правопорядка без их АКТИВНОГО СОГЛАСИЯ — над ними совершается пускай и небольшое, но насилие. Никому из нас такое использование нас не понравилось бы
5. Более того, эти действия являются провокацией. Многим из нас (включая вашего непутевого слугу), если бы его использовали для показных фоток о том, какой он бесчеловечный, захотелось бы избежать этого физического насилия над собой, пускай и путем физического насилия со своей стороны
Полагаю, редкий мужчина не сталкивался с провокациями подобного рода со стороны не лучших представительниц лучшего пола. Намедни ваш непутевый слуга летел в самолете рядом с бойкой выпившей старушкой, которая периодически с недовольными криками сталкивала его локоть с общего подлокотника, желая пользоваться им единолично — поступок, который может позволить себе редкий мужчина, понимая, что с его стороны это будет являться вызовом на бой. И хотя старушка в этой ситуации пыталась выглядеть жертвой (молодой амбал в буквальном смысле ущемляет бедную пожилую женщину), в действительности:
— Это она применяла акт физического насилия
— Она совершала акт насилия против человека, который не мог ей ответить именно в силу того, что он сильнее. То есть на самом деле сильной в этой ситуации была она — это она применяла силу против того, кто не может сопротивляться
Сходная ситуация и на фотоснимках: до и без того находящихся под стрессом ребят докапываются наглые гражданки, а эти ребята ничем не могут на это ответить — поскольку в этой ситуации на стороне гражданок находятся закон, приказ и общество. Вопреки тому, что сообщает первый взгляд, сильный насильник здесь — это позирующая на камеру хрупкая девушка, а униженная и слабая жертва — здоровый мужик.
Современные движения угнетенных занимаются примерно тем же: делая губки бантиком, бровки — домиком, а глазки — как у кота из «Шрека», они используют свою неприкосновенность с тем, чтобы насиловать окружающих. А когда угнетенный переходит известную черту — получается красивая картинка, как брутальный убийца угнетает беззащитную лапочку.
Есть у меня такое качество, которое можно можно назвать положительным, но я бы поостерегся — поскольку качество это врожденное, и не сказать, чтобы я был от него свободен, то есть проявлял осознанно, а не рефлекторно. Качество это — симпатия к слабым и унижаемым. В детском саду я ухаживал (в самом прямом смысле этого слова, то есть без романтического подтекста) за девочкой-тихоней, которую все гнобили. В младших классах был единственным ребенком мужского пола в классе, который не буллил попавшего к нам мальчика из Чечни. Именно это качество заставляет меня так ненавидеть расизм и время от времени информационно бросаться на Шамана с Братом. Я не мог удержаться от жалости к мерзким звездам, зашедшим не в ту дверь не в том виде, когда на них ополчились примерно все — ничего не могу с собой поделать, такая у меня реакция на всеобщую травлю, пускай даже недостойных.
Этот до болезненности обостренный нюх на шовинизм во всех его формах заставляет меня брызжать слюной в то время, когда большинство говорит: «А что такого? Он просто сказал как есть».
Так вот: этот мой обостренный нюх подает мне ровно ноль сигналов, когда речь заходит о феминистках современного образца и прочем ЛГБТКИ+ с украинской государственностью. Более того, этот нюх зачастую подает мне обратные сигналы в виде острых приступов сочувствия к очередному белому цисгендерному мужчине, который подвергается остракизму из-за того, что какая-то женщина написала в соцсети, будто много лет назад он поступил с ней бесчестно.
Рискну предположить, что дело тут в следующем. На фотографиях выше вы можете видеть ставший едва ли не жанровым вид снимков: жестокая мужская государственная машина, а на фоне ее — прекрасный женский цветок жизни. Нам тут интересно следующее:
1. Чего греха таить, образ действительно сильный
2. Делается это, тем не менее, на камеру
3. Будучи делаемым на камеру, является преднамеренным актом для создания определенной картинки, вызывающей определенное впечатление (см. п. 1)
4. Для этого используются стражи правопорядка без их АКТИВНОГО СОГЛАСИЯ — над ними совершается пускай и небольшое, но насилие. Никому из нас такое использование нас не понравилось бы
5. Более того, эти действия являются провокацией. Многим из нас (включая вашего непутевого слугу), если бы его использовали для показных фоток о том, какой он бесчеловечный, захотелось бы избежать этого физического насилия над собой, пускай и путем физического насилия со своей стороны
Полагаю, редкий мужчина не сталкивался с провокациями подобного рода со стороны не лучших представительниц лучшего пола. Намедни ваш непутевый слуга летел в самолете рядом с бойкой выпившей старушкой, которая периодически с недовольными криками сталкивала его локоть с общего подлокотника, желая пользоваться им единолично — поступок, который может позволить себе редкий мужчина, понимая, что с его стороны это будет являться вызовом на бой. И хотя старушка в этой ситуации пыталась выглядеть жертвой (молодой амбал в буквальном смысле ущемляет бедную пожилую женщину), в действительности:
— Это она применяла акт физического насилия
— Она совершала акт насилия против человека, который не мог ей ответить именно в силу того, что он сильнее. То есть на самом деле сильной в этой ситуации была она — это она применяла силу против того, кто не может сопротивляться
Сходная ситуация и на фотоснимках: до и без того находящихся под стрессом ребят докапываются наглые гражданки, а эти ребята ничем не могут на это ответить — поскольку в этой ситуации на стороне гражданок находятся закон, приказ и общество. Вопреки тому, что сообщает первый взгляд, сильный насильник здесь — это позирующая на камеру хрупкая девушка, а униженная и слабая жертва — здоровый мужик.
Современные движения угнетенных занимаются примерно тем же: делая губки бантиком, бровки — домиком, а глазки — как у кота из «Шрека», они используют свою неприкосновенность с тем, чтобы насиловать окружающих. А когда угнетенный переходит известную черту — получается красивая картинка, как брутальный убийца угнетает беззащитную лапочку.
Вы наша последняя надежда!
Тут мой дорогой товарищ Богдан поднял интереснейшую тему. Когда к тебе приходит клиент со словами «Вы наша последняя надежда!» – как один из людей на фотке выше. Почему с такими ребятами нельзя работать (то есть, почему другие два человека на фотке отреагировали на это правильно), Богдан рассказал подробно и толково (что неудивительно, он – владелец авторитетнейшего рекламного агентства), пересказывать не буду – https://t.iss.one/bogdanmarketing/885 (пост заслуживает лайка, а канал Богдана – подписки).
От себя добавлю следующее. Тут имеет место еще и перенос ответственности. Твоя последняя надежда, приятель, это ты. Я – человек, который отвечает за конкретные задачи, получая за это фиксированную плату в соответствии с нашими договоренностями. Я ручаюсь, что мои задачи будут выполнены качественно. Но я не буду относиться к твоему проекту как к тому, что я обязан спасти, являясь не его руководителем, а исполнителем конкретных функций. А ты хочешь, чтобы я за фиксированную плату становился в роль того, кто этим проектом живет – вместо тебя. Эта манипуляция.
Вообще, хочется посоветовать кучу постов Богдана, но вы можете посмотреть их и сами. Остановлюсь на еще одном. Меня часто упрекают и хвалят за то, что я якобы мастер провокаций. А это не так – я просто пишу без поправок на то, что кто-то стриггерится на мои слова. Богдан подробно разложил, как это работает, спасибо ему за это – https://t.iss.one/bogdanmarketing/894
Тут мой дорогой товарищ Богдан поднял интереснейшую тему. Когда к тебе приходит клиент со словами «Вы наша последняя надежда!» – как один из людей на фотке выше. Почему с такими ребятами нельзя работать (то есть, почему другие два человека на фотке отреагировали на это правильно), Богдан рассказал подробно и толково (что неудивительно, он – владелец авторитетнейшего рекламного агентства), пересказывать не буду – https://t.iss.one/bogdanmarketing/885 (пост заслуживает лайка, а канал Богдана – подписки).
От себя добавлю следующее. Тут имеет место еще и перенос ответственности. Твоя последняя надежда, приятель, это ты. Я – человек, который отвечает за конкретные задачи, получая за это фиксированную плату в соответствии с нашими договоренностями. Я ручаюсь, что мои задачи будут выполнены качественно. Но я не буду относиться к твоему проекту как к тому, что я обязан спасти, являясь не его руководителем, а исполнителем конкретных функций. А ты хочешь, чтобы я за фиксированную плату становился в роль того, кто этим проектом живет – вместо тебя. Эта манипуляция.
Вообще, хочется посоветовать кучу постов Богдана, но вы можете посмотреть их и сами. Остановлюсь на еще одном. Меня часто упрекают и хвалят за то, что я якобы мастер провокаций. А это не так – я просто пишу без поправок на то, что кто-то стриггерится на мои слова. Богдан подробно разложил, как это работает, спасибо ему за это – https://t.iss.one/bogdanmarketing/894
Как подписчики Павликова переоткрыли теорию относительности
Еще один признак развитого ума – способность задавать себе вопрос «И что?» достаточно долго.
Объясняю на триггерящем меня примере. Есть у меня ставший локально классическим пост про известный мысленный эксперимент. Этот эксперимент показывает, что люди готовы пройти 10 минут, чтобы сэкономить 1000 рублей при покупке торта, но не готовы сделать то же при покупке айфона. В посте это описано.
Хотя это явно иррациональное поведение свойственно почти всем (включая вашего покорного), многие люди понимают его иррациональность, когда об этом задумываются. Тем не менее, есть и такие, которые не видят здесь иррациональности, даже когда им на нее указывают и подробно объясняют.
Одним из самых популярных комментариев на тот пост был примерно такого содержания: «Дело в том, что 1000 рублей – это 50% от цены торта и 1% от цены айфона». Человек получает объяснение наподобие «Х потому что Y» и успокаивается на этом. В то время как пытливый ум заставил бы человека спросить самого себя: «И что?» И, таким образом, продолжить рассуждение. Да, в одном случае 1000 рублей – это 50% от полной суммы, в другом случае – 1%, но как это влияет на цену десяти минут ходьбы, о которых идет речь?
Задачка про тысячу рублей – проста, но и она вызывает у нас сложности, потому что задавание себе этого вопроса – крайне трудозатратно. Та часть нашего «мозга», что заведует автоматическим анализом (типа «Кто это наступил мне на ногу? Если старушка, наору на нее, а если амбал, извинюсь»), любит объяснения, но они ей нужны просто чтобы успокоиться. Она вполне готова согласиться с тем, что «у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». А вот докапываться до сути – это настоящее мучение, и «автоматический мозг» всё время говорит тебе: «Ну, теперь-то всё понятно, остановимся на этом!»
Классический пример последовательного задавания себе вопроса «и что?» – это разбирательство со своими потребностями. Например:
1. Я много работаю, чтобы много зарабатывать. И что?
2. Мне надо много зарабатывать, чтобы быть уверенным, что не буду нуждаться в деньгах ни сейчас, ни в будущем. И что?
3. Мне нужно быть уверенным, потому что я боюсь, что если я останусь без денег, от меня все отвернуться. И что?
...
25. Мама, за что ты меня так ненавидишь!
Как правило, на одном из пунктов человек уткнется во что-то, чего он категорически не хочет видеть. В результате человек может:
- разозлиться,
- вдруг устать,
- резко перестать соображать
- и так далее, в зависимости от темперамента и прочих особенностей.
Тут-то и проявляется то, насколько человек готов копать вглубь, а не довольствоваться формальным объяснением. У настойчивых ребят случаются инсайты. Но многие сочтут слишком сложным даже понять, что 10 минут ходьбы – это 10 минут ходьбы.
Еще один признак развитого ума – способность задавать себе вопрос «И что?» достаточно долго.
Объясняю на триггерящем меня примере. Есть у меня ставший локально классическим пост про известный мысленный эксперимент. Этот эксперимент показывает, что люди готовы пройти 10 минут, чтобы сэкономить 1000 рублей при покупке торта, но не готовы сделать то же при покупке айфона. В посте это описано.
Хотя это явно иррациональное поведение свойственно почти всем (включая вашего покорного), многие люди понимают его иррациональность, когда об этом задумываются. Тем не менее, есть и такие, которые не видят здесь иррациональности, даже когда им на нее указывают и подробно объясняют.
Одним из самых популярных комментариев на тот пост был примерно такого содержания: «Дело в том, что 1000 рублей – это 50% от цены торта и 1% от цены айфона». Человек получает объяснение наподобие «Х потому что Y» и успокаивается на этом. В то время как пытливый ум заставил бы человека спросить самого себя: «И что?» И, таким образом, продолжить рассуждение. Да, в одном случае 1000 рублей – это 50% от полной суммы, в другом случае – 1%, но как это влияет на цену десяти минут ходьбы, о которых идет речь?
Задачка про тысячу рублей – проста, но и она вызывает у нас сложности, потому что задавание себе этого вопроса – крайне трудозатратно. Та часть нашего «мозга», что заведует автоматическим анализом (типа «Кто это наступил мне на ногу? Если старушка, наору на нее, а если амбал, извинюсь»), любит объяснения, но они ей нужны просто чтобы успокоиться. Она вполне готова согласиться с тем, что «у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». А вот докапываться до сути – это настоящее мучение, и «автоматический мозг» всё время говорит тебе: «Ну, теперь-то всё понятно, остановимся на этом!»
Классический пример последовательного задавания себе вопроса «и что?» – это разбирательство со своими потребностями. Например:
1. Я много работаю, чтобы много зарабатывать. И что?
2. Мне надо много зарабатывать, чтобы быть уверенным, что не буду нуждаться в деньгах ни сейчас, ни в будущем. И что?
3. Мне нужно быть уверенным, потому что я боюсь, что если я останусь без денег, от меня все отвернуться. И что?
...
25. Мама, за что ты меня так ненавидишь!
Как правило, на одном из пунктов человек уткнется во что-то, чего он категорически не хочет видеть. В результате человек может:
- разозлиться,
- вдруг устать,
- резко перестать соображать
- и так далее, в зависимости от темперамента и прочих особенностей.
Тут-то и проявляется то, насколько человек готов копать вглубь, а не довольствоваться формальным объяснением. У настойчивых ребят случаются инсайты. Но многие сочтут слишком сложным даже понять, что 10 минут ходьбы – это 10 минут ходьбы.
Половые войны: феминистки наносят ответный удар
Сложно найти тему, которая вызывает больше негодования у народонаселения, чем отношения полов. Политики и геи могут лишь с завистью смотреть на то, как в тренды залетает очередной тикток с девушкой, рассуждающей о том, сколько должен зарабатывать мужчина. В этом смысле феминизм и прочие движения инцелов – лишь вершина айсберга, хотя корни у любых войн полов примерно одинаковые – дикий клубок комплексов, страхов, обид, постыдных скрываемых даже от самого себя желаний и других проявлений сидящего внутри психики жалкого, но бессердечного и эгоистичного ребенка.
Феминизм в этом плане нам интересен лишь тем, что являет собой яркий и при этом распространенный пример проявлений этого клубка. Рассматривать обычные свойственным примерно всем претензии к противоположному полу (кто должен платить в ресторане и кто имеет право на половые связи на стороне) не так интересно в силу их унылости. Мужские движения, в свою очередь, – штука куда менее распространенная, нежели феминизм. Это, полагаю, есть следствие того, что тщеславие – порок, более свойственный мужчинам, чем женщинам. А надо обладать недюжинной фантазией и сильно подавленным критическим мышлением, чтобы убедить себя в том, что твоя причастность к закрытому инцел-клубу не является демонстрацией тотального провала проекта под названием «моя жизнь».
Войны полов вообще и феминизм в частности показывает нам, как этот Клубок комплексов, страхов, обид и скрытых желаний проходит процесс так называемой рационализации. Психологи, возможно, поправят меня в деталях, но в общем и целом рационализация – это когда Клубок испытывает сильные деструктивные эмоции и творит телом человека всякую деструктивную дичь, а человеческий разум при этом выбирает из реальности лишь ту информацию и делает из нее лишь те выводы, которые заставляют выглядеть этот деструктив конструктивным.
Идеологии войны полов дают людям те самые интерпретации реальности, которые надевают на дрожащий от страданий иррациональный Клубок одежду рационализма. И интересно нам в этом то, что нужные взгляды (по-русски – тейки) подбираются исходя из потребностей Клубка в рационализации в текущий момент и потому часто противоречат друг другу. Например:
Угнетатель: Не стоит провоцировать и без того агрессивно настроенного пьяного бугая.
Фемнистка: Нет никаких провокаций, в насилии всегда виноват насильник! Человек отвечает за свои поступки!
Угнетатель: Слушается дело о причинении гражданкой Ивановой А. И. тяжкого вреда здоровью гражданину Петрову Г. Н.
Феминистка: Наверняка он ее абьюзил! Несчастная девушка – лишь жертва провокации!
Философия «человек отвечает за свои поступки» легким движением руки превращается в философию «человек есть эмоциональное существо, не властное над собой в тяжелых ситуациях».
Или так:
Угнетатель: Для доисторического общества свойственно разделение труда по формуле «»женщина-собирательница и мужчина-охотник»
Феминистка: Это стигматизация! Человек может быть любым!
Угнетатель: С его стороны это был не мужской поступок.
Феминистка: Мужчины, хватит отказываться от своих негативных свойств! Это как раз типично мужские поступки!
Когда Клубку для рационализации выгодна философия «все люди разные», он использует ее. Когда же вызвавшая сильные эмоции ситуация требует другого объяснение, на выручку приходит «все мужики – козлы».
Приводить примеры можно примерно бесконечно. А разбираться в Клубке и распутывать его – задача, за которую, похоже, часто не берутся даже психологи (среди феминисток распространена работа с психологом, но последние, похоже, обычно лишь помогают Клубку получить более убедительные рационализации). Нам здесь интересно то, что во всех этих случаях живет не человек, а Клубок. Клубок этот столь властен над человеком, что не позволяет тому замечать вопиющую противоречивость его поступков и убеждений. И приводит к раздраю не только с окружающей средой, но и с самим собой: достаточно послушать феминисток, чтобы понять, в каком аду из постоянного угнетения и насилия они живут в своей голове.
Окончание – в первом комментарии.
Сложно найти тему, которая вызывает больше негодования у народонаселения, чем отношения полов. Политики и геи могут лишь с завистью смотреть на то, как в тренды залетает очередной тикток с девушкой, рассуждающей о том, сколько должен зарабатывать мужчина. В этом смысле феминизм и прочие движения инцелов – лишь вершина айсберга, хотя корни у любых войн полов примерно одинаковые – дикий клубок комплексов, страхов, обид, постыдных скрываемых даже от самого себя желаний и других проявлений сидящего внутри психики жалкого, но бессердечного и эгоистичного ребенка.
Феминизм в этом плане нам интересен лишь тем, что являет собой яркий и при этом распространенный пример проявлений этого клубка. Рассматривать обычные свойственным примерно всем претензии к противоположному полу (кто должен платить в ресторане и кто имеет право на половые связи на стороне) не так интересно в силу их унылости. Мужские движения, в свою очередь, – штука куда менее распространенная, нежели феминизм. Это, полагаю, есть следствие того, что тщеславие – порок, более свойственный мужчинам, чем женщинам. А надо обладать недюжинной фантазией и сильно подавленным критическим мышлением, чтобы убедить себя в том, что твоя причастность к закрытому инцел-клубу не является демонстрацией тотального провала проекта под названием «моя жизнь».
Войны полов вообще и феминизм в частности показывает нам, как этот Клубок комплексов, страхов, обид и скрытых желаний проходит процесс так называемой рационализации. Психологи, возможно, поправят меня в деталях, но в общем и целом рационализация – это когда Клубок испытывает сильные деструктивные эмоции и творит телом человека всякую деструктивную дичь, а человеческий разум при этом выбирает из реальности лишь ту информацию и делает из нее лишь те выводы, которые заставляют выглядеть этот деструктив конструктивным.
Идеологии войны полов дают людям те самые интерпретации реальности, которые надевают на дрожащий от страданий иррациональный Клубок одежду рационализма. И интересно нам в этом то, что нужные взгляды (по-русски – тейки) подбираются исходя из потребностей Клубка в рационализации в текущий момент и потому часто противоречат друг другу. Например:
Угнетатель: Не стоит провоцировать и без того агрессивно настроенного пьяного бугая.
Фемнистка: Нет никаких провокаций, в насилии всегда виноват насильник! Человек отвечает за свои поступки!
Угнетатель: Слушается дело о причинении гражданкой Ивановой А. И. тяжкого вреда здоровью гражданину Петрову Г. Н.
Феминистка: Наверняка он ее абьюзил! Несчастная девушка – лишь жертва провокации!
Философия «человек отвечает за свои поступки» легким движением руки превращается в философию «человек есть эмоциональное существо, не властное над собой в тяжелых ситуациях».
Или так:
Угнетатель: Для доисторического общества свойственно разделение труда по формуле «»женщина-собирательница и мужчина-охотник»
Феминистка: Это стигматизация! Человек может быть любым!
Угнетатель: С его стороны это был не мужской поступок.
Феминистка: Мужчины, хватит отказываться от своих негативных свойств! Это как раз типично мужские поступки!
Когда Клубку для рационализации выгодна философия «все люди разные», он использует ее. Когда же вызвавшая сильные эмоции ситуация требует другого объяснение, на выручку приходит «все мужики – козлы».
Приводить примеры можно примерно бесконечно. А разбираться в Клубке и распутывать его – задача, за которую, похоже, часто не берутся даже психологи (среди феминисток распространена работа с психологом, но последние, похоже, обычно лишь помогают Клубку получить более убедительные рационализации). Нам здесь интересно то, что во всех этих случаях живет не человек, а Клубок. Клубок этот столь властен над человеком, что не позволяет тому замечать вопиющую противоречивость его поступков и убеждений. И приводит к раздраю не только с окружающей средой, но и с самим собой: достаточно послушать феминисток, чтобы понять, в каком аду из постоянного угнетения и насилия они живут в своей голове.
Окончание – в первом комментарии.
Государство задолжало вам денег, начальство — повышения, москвичи — латте на миндальном молоке
Одним из способов определить взрослость человека я вижу такое явление, как справедливость. Чем более справедлив мир (в виде всевозможных окружающих, государства, бизнеса, бога и генетики) в отношении человека, тем более человек зрел. И напротив, чем более мир к нему несправедлив, тем в большей степени человек является взрослым лишь на вид.
Поясняю. Будучи профессиональным маркетологом и медийщиком, могу авторитетно заявить: больше всего внимания и эмоций вызывают материалы, которые давят на глубинную обиду аудитории на:
- Москвичей, которые зарабатывают больше их
- Бизнес, который зарабатывает за счет их
- Государство, которое должно им больше, чем дает
- Аморальных богатеев (обеспеченность — уже аморальность), которые являются богатеями незаслуженно
В бога верить не модно, но наш общий предок, имевший с богом прямую связь, умудрился обвинить в несправедливости и его (заявив, что плод с древа познания ему дала жена, которую, в свою очередь, дал бог). Эту стратегию поведения унаследовал и его сын, обидевшись на то, что бог относится к нему не так, как к брату (то есть не так, как он заслуживает). Даже если смотреть на всё это как на «сказки для еврейских детишек», мы вынуждены признать: описанная в них обида на несправедливость, которая полностью определяет поведение человека, удивительным образом не отличается от того, что мы видим и испытываем сегодня. Так что нет оснований считать, что ген несправедливости испарился где-то по дороге к XXI веку.
Эта глубинная обида на сильных мира сего находится глубже того, что человек думает о себе и о других. Например, человек может бить себя пяткой в грудь, уверяя, что нет лучше страны, чем Россия, и нет лучше государства, чем государство российское, и нет лидера лучше, чем Путин. Но этот же самый человек внезапно:
- При упоминании московских зарплат начнет возмущаться тем, что всю Россию заставили пахать на московскую богему
- При упоминании мигрантов начнет возмущаться тем, что тупой узбек забрал у него, умного славянина-арийца, рабочее место
- При упоминании демографии начнет возмущаться тем, что государство не раздает деньги по первому требованию
Как «лучшее в мире государство» может «заниматься геноцидом собственного населения», этот человек объяснить не сможет, поскольку два этих заявления у него расположены «в разных отделах мозга». И обнажается, что первое — это не реальное мнение, а лишь желание приобщиться к чему-то крутому, тем самым почувствовав крутым и себя. В противном случае противоречия не возникало бы, и убежденность в красоте и величии своей родины не исчезала бы при виде богатых москвичей и бедных гастарбайтеров.
А поскольку инфантилизм — это не исключительность, а нормальное состояние условных 90% народонаселения, давление на чувство несправедливости — залог высокой вовлеченности в этих наших соцсетях.
Другое дело человек зрелый. Как-то так получается, что мир к нему справедлив — как бы порой жизнь его ни мяла. Он не испытывает страданий по поводу того, что ему не досталась в наследство квартира в Москве. Он может осуждать мошенников, но он не считает любой бизнес мошенничеством. Он не утверждает, что, если бы государство платило за каждого ребенка по 10 миллионов, он бы (так уж и быть) нарожал кучу богатырей и девиц. В компании или на госслужбе он занимает ровно ту должность, которую заслуживает — даже если при этом старается занять другую (тот, кто ЗАСЛУЖИВАЕТ большего, не старается — он более высокую должность уже заслужил, но из-за несправедливости не получил).
Почти всегда зрелый человек в итоге становится источником несправедливости для тех, к кому мир несправедлив, поскольку в том или ином виде становится успешным. А успешным в картине мира униженных и оскорбленных можно стать, только пойдя на несправедливость — ведь успешными должны быть ОНИ.
Одним из способов определить взрослость человека я вижу такое явление, как справедливость. Чем более справедлив мир (в виде всевозможных окружающих, государства, бизнеса, бога и генетики) в отношении человека, тем более человек зрел. И напротив, чем более мир к нему несправедлив, тем в большей степени человек является взрослым лишь на вид.
Поясняю. Будучи профессиональным маркетологом и медийщиком, могу авторитетно заявить: больше всего внимания и эмоций вызывают материалы, которые давят на глубинную обиду аудитории на:
- Москвичей, которые зарабатывают больше их
- Бизнес, который зарабатывает за счет их
- Государство, которое должно им больше, чем дает
- Аморальных богатеев (обеспеченность — уже аморальность), которые являются богатеями незаслуженно
В бога верить не модно, но наш общий предок, имевший с богом прямую связь, умудрился обвинить в несправедливости и его (заявив, что плод с древа познания ему дала жена, которую, в свою очередь, дал бог). Эту стратегию поведения унаследовал и его сын, обидевшись на то, что бог относится к нему не так, как к брату (то есть не так, как он заслуживает). Даже если смотреть на всё это как на «сказки для еврейских детишек», мы вынуждены признать: описанная в них обида на несправедливость, которая полностью определяет поведение человека, удивительным образом не отличается от того, что мы видим и испытываем сегодня. Так что нет оснований считать, что ген несправедливости испарился где-то по дороге к XXI веку.
Эта глубинная обида на сильных мира сего находится глубже того, что человек думает о себе и о других. Например, человек может бить себя пяткой в грудь, уверяя, что нет лучше страны, чем Россия, и нет лучше государства, чем государство российское, и нет лидера лучше, чем Путин. Но этот же самый человек внезапно:
- При упоминании московских зарплат начнет возмущаться тем, что всю Россию заставили пахать на московскую богему
- При упоминании мигрантов начнет возмущаться тем, что тупой узбек забрал у него, умного славянина-арийца, рабочее место
- При упоминании демографии начнет возмущаться тем, что государство не раздает деньги по первому требованию
Как «лучшее в мире государство» может «заниматься геноцидом собственного населения», этот человек объяснить не сможет, поскольку два этих заявления у него расположены «в разных отделах мозга». И обнажается, что первое — это не реальное мнение, а лишь желание приобщиться к чему-то крутому, тем самым почувствовав крутым и себя. В противном случае противоречия не возникало бы, и убежденность в красоте и величии своей родины не исчезала бы при виде богатых москвичей и бедных гастарбайтеров.
А поскольку инфантилизм — это не исключительность, а нормальное состояние условных 90% народонаселения, давление на чувство несправедливости — залог высокой вовлеченности в этих наших соцсетях.
Другое дело человек зрелый. Как-то так получается, что мир к нему справедлив — как бы порой жизнь его ни мяла. Он не испытывает страданий по поводу того, что ему не досталась в наследство квартира в Москве. Он может осуждать мошенников, но он не считает любой бизнес мошенничеством. Он не утверждает, что, если бы государство платило за каждого ребенка по 10 миллионов, он бы (так уж и быть) нарожал кучу богатырей и девиц. В компании или на госслужбе он занимает ровно ту должность, которую заслуживает — даже если при этом старается занять другую (тот, кто ЗАСЛУЖИВАЕТ большего, не старается — он более высокую должность уже заслужил, но из-за несправедливости не получил).
Почти всегда зрелый человек в итоге становится источником несправедливости для тех, к кому мир несправедлив, поскольку в том или ином виде становится успешным. А успешным в картине мира униженных и оскорбленных можно стать, только пойдя на несправедливость — ведь успешными должны быть ОНИ.
Есть такой знаменитый вопрос: если бы вам предстояло прожить оставшиеся годы на необитаемом острове, какие x книг вы бы с собой взяли?
На этот вопрос можно смотреть с трех позиций:
- Предполагается, что ты берешь с собой те книги, которые содержат в себе нечто ценное, но не относящееся к человеческим отношениям
- Подразумевается, что ты берешь с собой те книги, которые содержат в себе самое главное и не содержат второстепенного
- Самый распространенны вариант – подразумевается, что ты просто будешь выпендриваться начитанностью и вкусом
Самым интересным мне видится второй вариант. Он из серии «деньги с собой в могилу не утащишь». А также про мой любимый пример с доставкой еды:
- Среди сервисов доставки еды на неделю доминирует ЗОЖ
- Среди сервисов доставки еды за час доминирует фастфуд
Большинство людей склонно выбирать для себя благо в длительной перспективе и следовать за страстями в моменте. На будущее человек закажет себе здоровое питание, но прямо сейчас сделает выбор в пользу чизбургера и чизкейка. На необитаемый остров он бы с собой взял, конечно, Майстера Экхарта, но сейчас, когда впереди – вечность, и на серьезное чтение хватит еще и времени, и сил, можно позалипать в ТикТок.
Трагедия и благословение человека состоит в том, что глобальные жизненные выборы складываются из ежесекундных микроскопических выборов. Человек – это не то, какие книги он взял БЫ с собой на необитаемый остров, а то, какую информацию и как он использует в своей жизни сегодня. Трагедия состоит в том, что человек получает возможность вечно обманывать себя, считая себя не тем, кто живет сегодня, а тем, кто понимает реальную ценность чего-либо, и он бы именно этим и жил БЫ на необитаемом острове. Благословение состоит в том, что для желанных жизненных изменений человеку не надо спешить улететь на пока еще не колонизированный и не переименованный в Маска Марс, а можно приступить прямо здесь и сейчас, сделав выбор в пользу чего-то непростого, но созидательного вместо чего-то привычного, но разрушительного.
На этот вопрос можно смотреть с трех позиций:
- Предполагается, что ты берешь с собой те книги, которые содержат в себе нечто ценное, но не относящееся к человеческим отношениям
- Подразумевается, что ты берешь с собой те книги, которые содержат в себе самое главное и не содержат второстепенного
- Самый распространенны вариант – подразумевается, что ты просто будешь выпендриваться начитанностью и вкусом
Самым интересным мне видится второй вариант. Он из серии «деньги с собой в могилу не утащишь». А также про мой любимый пример с доставкой еды:
- Среди сервисов доставки еды на неделю доминирует ЗОЖ
- Среди сервисов доставки еды за час доминирует фастфуд
Большинство людей склонно выбирать для себя благо в длительной перспективе и следовать за страстями в моменте. На будущее человек закажет себе здоровое питание, но прямо сейчас сделает выбор в пользу чизбургера и чизкейка. На необитаемый остров он бы с собой взял, конечно, Майстера Экхарта, но сейчас, когда впереди – вечность, и на серьезное чтение хватит еще и времени, и сил, можно позалипать в ТикТок.
Трагедия и благословение человека состоит в том, что глобальные жизненные выборы складываются из ежесекундных микроскопических выборов. Человек – это не то, какие книги он взял БЫ с собой на необитаемый остров, а то, какую информацию и как он использует в своей жизни сегодня. Трагедия состоит в том, что человек получает возможность вечно обманывать себя, считая себя не тем, кто живет сегодня, а тем, кто понимает реальную ценность чего-либо, и он бы именно этим и жил БЫ на необитаемом острове. Благословение состоит в том, что для желанных жизненных изменений человеку не надо спешить улететь на пока еще не колонизированный и не переименованный в Маска Марс, а можно приступить прямо здесь и сейчас, сделав выбор в пользу чего-то непростого, но созидательного вместо чего-то привычного, но разрушительного.
Толерантность
В далекие времена, когда о том, чтобы президентом США стал чернокожий, нельзя было и подумать, американский психолог Дик Джоунс в течение года проводил со старшеклассниками нечто вроде курса групповой психотерапии. Там разбиралось что угодно, но не расизм. А по завершении терапии тесты показали: уровень расовых предрассудков у старшеклассников резко упал. Предельно обобщенный вывод был таков: человек избавляется от стереотипов благодаря тому, что становится более креативным, осознанным и счастливым.
И тут всплывают проблема в направленной на нас западной пропаганде (которая, впрочем, во многом направлена не на нас, а просто во все стороны в силу культурного влияния США). Так называемая толерантность к меньшинствам привела к тому, что быть «белым цисгендерным мужчиной» означает лишиться части прав (например, в виде гласных и негласных квот) и быть готовым к несению наказания просто за то, что гипотетически ты мог совершить преступление (см. международное движение metoo).
То есть мы получаем ту же систему ущемления и принуждения, просто жертвой становится не чернокожий, не гей и не женщина, а вчерашний «угнетатель». Впрочем, в связи с политическими изменениями об этом постепенно можно начинать говорить в прошедшем времени – и недолговечность этой «новой этики» тоже показывает ее несостоятельность.
Проблема в том, что проблема пропаганды любых ценностей неразрешима по определению. Это в ходе собственной длительной работы человек может поменяться – как старшеклассники в ходе годовой психотерапии. А «массовый» всего боящийся эгоистичный человек не может быть «воспитан» с помощью телевизора, Ютуба и даже Тиктока – поэтому ему просто дают новых врагов и новых «мы», за счет присоединения к которым он может почувствовать себя значимым.
Западная пропаганда в этом месте просчиталась в том, что уж слишком большая и чудовищно экономически и политически значимая группа людей оказывается не у дел. Немцам было легко ополчить народ против и без того тогда весьма маргинальных евреев, но всё оказывается сложнее, когда в статусе недолюдей оказывается треть населения и большинство из тех, кто этим населением управляет.
Наша пропаганда в своей прямолинейности внезапно оказывается эффективней: чужие – это буквально те, с кем идет война. Другое дело, что такой прямолинейных заход («воюем с ними потому, что они плохие, а мы хорошие») работает лишь на массовую аудиторию, в то время как люди поинтеллектуальней оказываются не у дел и зачастую, как следствие, предпочитают верить в безумные теории о том, что то ли Путин сошел с ума, то ли он начал войну, чтобы победить на президентских выборах.
Отдельную горечь добавляет здесь тот факт, что в большинстве случаев признаки, по которым предлагается отделять своих от чужих, – врожденные. Вероятно, в связи с фундаментальной несправедливостью такого деления никакое из них не продолжается вечно. Где-то это длится недолго – как попытка вытравить из рожденных в Украине людей русский язык (а язык – это фактически врожденное качество, часть самого человека, и ни один язык человек уже не будет изучать так интуитивно, как тот или те, которые окружали его в детстве). Деления по другим признакам длились столетиями и продолжает пускать гниль и сегодня – как деление по цвету кожи. Но во всех случаях такие деления уходят… уступая место новым.
В общем, когда к нам на машине времени прибудут люди из будущего и скажут, что у них там все люди любят друг друга, я уточню, какие прямоходящие лысые обезьяны были лишены права называться человеком.
В далекие времена, когда о том, чтобы президентом США стал чернокожий, нельзя было и подумать, американский психолог Дик Джоунс в течение года проводил со старшеклассниками нечто вроде курса групповой психотерапии. Там разбиралось что угодно, но не расизм. А по завершении терапии тесты показали: уровень расовых предрассудков у старшеклассников резко упал. Предельно обобщенный вывод был таков: человек избавляется от стереотипов благодаря тому, что становится более креативным, осознанным и счастливым.
И тут всплывают проблема в направленной на нас западной пропаганде (которая, впрочем, во многом направлена не на нас, а просто во все стороны в силу культурного влияния США). Так называемая толерантность к меньшинствам привела к тому, что быть «белым цисгендерным мужчиной» означает лишиться части прав (например, в виде гласных и негласных квот) и быть готовым к несению наказания просто за то, что гипотетически ты мог совершить преступление (см. международное движение metoo).
То есть мы получаем ту же систему ущемления и принуждения, просто жертвой становится не чернокожий, не гей и не женщина, а вчерашний «угнетатель». Впрочем, в связи с политическими изменениями об этом постепенно можно начинать говорить в прошедшем времени – и недолговечность этой «новой этики» тоже показывает ее несостоятельность.
Проблема в том, что проблема пропаганды любых ценностей неразрешима по определению. Это в ходе собственной длительной работы человек может поменяться – как старшеклассники в ходе годовой психотерапии. А «массовый» всего боящийся эгоистичный человек не может быть «воспитан» с помощью телевизора, Ютуба и даже Тиктока – поэтому ему просто дают новых врагов и новых «мы», за счет присоединения к которым он может почувствовать себя значимым.
Западная пропаганда в этом месте просчиталась в том, что уж слишком большая и чудовищно экономически и политически значимая группа людей оказывается не у дел. Немцам было легко ополчить народ против и без того тогда весьма маргинальных евреев, но всё оказывается сложнее, когда в статусе недолюдей оказывается треть населения и большинство из тех, кто этим населением управляет.
Наша пропаганда в своей прямолинейности внезапно оказывается эффективней: чужие – это буквально те, с кем идет война. Другое дело, что такой прямолинейных заход («воюем с ними потому, что они плохие, а мы хорошие») работает лишь на массовую аудиторию, в то время как люди поинтеллектуальней оказываются не у дел и зачастую, как следствие, предпочитают верить в безумные теории о том, что то ли Путин сошел с ума, то ли он начал войну, чтобы победить на президентских выборах.
Отдельную горечь добавляет здесь тот факт, что в большинстве случаев признаки, по которым предлагается отделять своих от чужих, – врожденные. Вероятно, в связи с фундаментальной несправедливостью такого деления никакое из них не продолжается вечно. Где-то это длится недолго – как попытка вытравить из рожденных в Украине людей русский язык (а язык – это фактически врожденное качество, часть самого человека, и ни один язык человек уже не будет изучать так интуитивно, как тот или те, которые окружали его в детстве). Деления по другим признакам длились столетиями и продолжает пускать гниль и сегодня – как деление по цвету кожи. Но во всех случаях такие деления уходят… уступая место новым.
В общем, когда к нам на машине времени прибудут люди из будущего и скажут, что у них там все люди любят друг друга, я уточню, какие прямоходящие лысые обезьяны были лишены права называться человеком.
Холивар в последнем посте вышел из-под контроля и между «закрыть комменты» и «удалить нафиг пост» было выбрано второе.
Пост в тему вы можете наблюдать ниже.
Пост в тему вы можете наблюдать ниже.
Как это ни странно, но одна из лучших тренировок интеллектуальных способностей — это обучение себя воспринимать информацию буквально. Странно это потому, что интеллектуальные способности обычно связывают с ровно противоположным: умением интерпретировать и создавать. Например, понимать, «что хотел сказать автор своим произведением», и самому те или иные произведения создавать.
Но на практике всё это невозможно, пока человек не может отличать, что есть:
- реальность,
- его предположения о реальности.
Для простоты опустим тот факт, что само понятие «реальность» трудноопределимо, поскольку даже на уровне органов чувств наша реальность не имеет ничего общего с реальностью, скажем, землеройки. Будем вести речь о конвенциональной реальности, в которой стол — это предмет мебели для принятия пищи и важных решений, а «музыка» — сочетание звуков, которое мы воспринимаем как гармоничное.
Так вот. Люди, чья работа связана с донесением до других людей неких смыслов (например, руководители) знают, что если после донесения до человека информации спросить его, какая информация была до него донесена, можно прийти в ужас. Если информация сложная, то наличие хоть какой-то связи между доносимым и понятым можно считать большой удачей.
Причина состоит в том, что вместо буквального восприятия информации человеку свойственно:
- игнорировать ту информацию, которая ему непонятна,
- додумывать информацию до той информации, которую человек ожидает.
Например, феминистка слышит: «В современных профессиональных шахматах мужчины играют лучше женщин».
Вместо этой информации феминистка услышит: «Женщины глупее мужчин на генетическом уровня. Поняла, дура?»
Даже если в доносимой информации будет прямо сказано, что умение играть в шахматы не коррелирует с развитостью интеллекта, творческого мышления и всего такого — феминистка эту информацию проигнорирует, поскольку она не вписывается в уже «воспринятое» заявление об умственной неполноценности женщин.
А вот руководитель сообщает маркетологу: «Цель рекламной кампании — повышение узнаваемости бренда». Маркетолог про эту узнаваемость — ни в зуб ногой, он умеет привлекать заявки. Он предпочитает просто не заметить эту непонятную цель, и вместо нее неминуемо додумает цель «привлечь заявки» — и фатальная ошибка вскроется лишь после предоставления отчета, когда бюджет уже потрачен.
Чем дальше человек уходит от изначальной информации, тем больше он нуждается в развитии интеллектуальных способностей. Феминистка, которая услышала в заявлении про шахматы лишь упрек в умственной неполноценности, может считаться более интеллектуально развитой, чем феминистка, которая услышала в этом еще и заявление, что место женщины — на кухне. Маркетолог, который всего лишь проигнорировал цель рекламной кампании, – умнее маркетолога, который проигнорировал не только цели, но и инструменты продвижения.
Усиливают этот эффект так свойственная нам эмоциональность и эгоцентризм. Если тема для нас болезненна — мы склонны додумывать на ее счет, как феминистка. А если вопрос потенциально может касаться нас — мы считаем, что он к нам и относится (классический случай — человек задумался и смотрит на нас, не видя нас, а мы считаем, что он смотрит на нас с осуждением).
В частности, поэтому такое унизительно звучащее качество как «исполнительность» обычно является необходимым для карьерного роста.
P. S. На этом канале неоднократно была ситуация, когда комментаторы возмущались на некое «заявление» в посте, а когда им указывали на то, что в посте этого заявления нет, утверждали, что пост отредактировали. Это писали, убежден, совершенно вменяемые люди, и это показывает, насколько мы склонны верить додуманному и считать, что сами видели то, что придумали.
Но на практике всё это невозможно, пока человек не может отличать, что есть:
- реальность,
- его предположения о реальности.
Для простоты опустим тот факт, что само понятие «реальность» трудноопределимо, поскольку даже на уровне органов чувств наша реальность не имеет ничего общего с реальностью, скажем, землеройки. Будем вести речь о конвенциональной реальности, в которой стол — это предмет мебели для принятия пищи и важных решений, а «музыка» — сочетание звуков, которое мы воспринимаем как гармоничное.
Так вот. Люди, чья работа связана с донесением до других людей неких смыслов (например, руководители) знают, что если после донесения до человека информации спросить его, какая информация была до него донесена, можно прийти в ужас. Если информация сложная, то наличие хоть какой-то связи между доносимым и понятым можно считать большой удачей.
Причина состоит в том, что вместо буквального восприятия информации человеку свойственно:
- игнорировать ту информацию, которая ему непонятна,
- додумывать информацию до той информации, которую человек ожидает.
Например, феминистка слышит: «В современных профессиональных шахматах мужчины играют лучше женщин».
Вместо этой информации феминистка услышит: «Женщины глупее мужчин на генетическом уровня. Поняла, дура?»
Даже если в доносимой информации будет прямо сказано, что умение играть в шахматы не коррелирует с развитостью интеллекта, творческого мышления и всего такого — феминистка эту информацию проигнорирует, поскольку она не вписывается в уже «воспринятое» заявление об умственной неполноценности женщин.
А вот руководитель сообщает маркетологу: «Цель рекламной кампании — повышение узнаваемости бренда». Маркетолог про эту узнаваемость — ни в зуб ногой, он умеет привлекать заявки. Он предпочитает просто не заметить эту непонятную цель, и вместо нее неминуемо додумает цель «привлечь заявки» — и фатальная ошибка вскроется лишь после предоставления отчета, когда бюджет уже потрачен.
Чем дальше человек уходит от изначальной информации, тем больше он нуждается в развитии интеллектуальных способностей. Феминистка, которая услышала в заявлении про шахматы лишь упрек в умственной неполноценности, может считаться более интеллектуально развитой, чем феминистка, которая услышала в этом еще и заявление, что место женщины — на кухне. Маркетолог, который всего лишь проигнорировал цель рекламной кампании, – умнее маркетолога, который проигнорировал не только цели, но и инструменты продвижения.
Усиливают этот эффект так свойственная нам эмоциональность и эгоцентризм. Если тема для нас болезненна — мы склонны додумывать на ее счет, как феминистка. А если вопрос потенциально может касаться нас — мы считаем, что он к нам и относится (классический случай — человек задумался и смотрит на нас, не видя нас, а мы считаем, что он смотрит на нас с осуждением).
В частности, поэтому такое унизительно звучащее качество как «исполнительность» обычно является необходимым для карьерного роста.
P. S. На этом канале неоднократно была ситуация, когда комментаторы возмущались на некое «заявление» в посте, а когда им указывали на то, что в посте этого заявления нет, утверждали, что пост отредактировали. Это писали, убежден, совершенно вменяемые люди, и это показывает, насколько мы склонны верить додуманному и считать, что сами видели то, что придумали.
Борьба со свободой воли
Я тут совершил ошибку, за которую хочу извиниться. Пост про свободу воли, который сегодня с моей легкой руки появился и вскоре удалился, откровенно плох. Приведение в качестве примера российского развратника-иноагента-рэпера было некорректным. Упоминание английского развратника-русофоба-писателя, хотя и вызвало ровно ноль хейта в комментах, тоже было некорректным, поскольку его история – тоже та еще жесть. Хотя эти примеры более-менее соответствуют высказываемой мысли, приводить их – всё равно что бросаться грязью. Виноват, прошу прощения.
Однако я был вынужден, как говорят наши браться-американцы, вместе с водой выплеснуть ребенка. Высказанная в посте идея мне кажется достаточно ценной, чтобы ее всё же изложить.
Передам общую идею. В медиапространстве периодически вспыхивают интимные холивары на предмет «10 лет назад я была близка с этим человеком, но последний год я работа с психотерапевтом и поняла, что на самом деле та близость была насилием». Основания у этого заявления могут быть разными, и нет высшей сущности, которую все без исключения считают авторитетом, которая скажет: «Вот в этом случае и правда имело место насилие, а в этом месте девушка из обиды и ревности просто убедила себя, что ее использовали». И хотя в комментариях всё равно возникнет холивар на предмет того, что «в этих ситуациях всегда виноват X и никогда не виноват Y», я подчеркну, что сам я ничего такого не утверждаю.
Нам тут интересна не сама ситуация, а именно медийный резонанс. Почему он возникает столь часто и в столь большом объеме?
Я считаю, что медийные скандалы на эту тему неизбывны не только потому, что секс всегда будет волновать, ведь:
- основной инстинкт,
- миллион связанных с ним комплексов, подавленных желаний, неосознанных страхов,
но и потому, что они проявляют интереснейшую тему: человек гордо заявляет наличие у себя свободы воли, когда речь идет о «свободе делать что хочешь», и отрицает наличие у себя свободы воли, как только речь заходит об ответственности.
Хотя с позиции научпоперов человек сам для себя есть иллюзия, создаваемая деятельностью мозга, люди исходят из того, что человек сознает свое поведение и отвечает за него. То есть у человека есть свобода воли. И с ней всё не так просто. Она каким-то таинственным образом появляется в 14 лет (человек начинает нести уголовную ответственность по некоторым преступлениям), крепнет в 16 и окончательно формируется в 18.
С наступлением совершеннолетия предполагаются ситуации, когда свободы воли то ли нет, то ли она ослаблена. Например, так называемое состояние аффекта, если оно вызвано «плохими» поступками окружающих, считается смягчающим обстоятельством. Мы при этом считаем, что свобода воли у человека в такой ситуации как бы есть, но... далее идут более или менее невнятные объяснения, почему человек одновременно и отвечал, и не отвечал за свое поведение.
С точки зрения права это всё понятно и правильно. За преступлением должно следовать наказание. Нельзя требовать с детей столь же строго, как со взрослых. Несправедливо, если человека всячески провоцировали на применение силы, а когда он ее применил, наказывать его столь же сурово, как того, кто ни с того ни с сего накинулся на беззащитного. Но «по-человечески» проблему свободы воли это не решает, доказательством чему и служат вышеупомянутые кейсы.
В медийных скандалах «теперь я понимаю, что мне этого на самом деле не хотелось» позиция спорящих сторон обычно определяется имеющимися у них комплексами, а комплексы определяются их полом. Холивар-женщины защищают пострадавших или «пострадавших» женщин «потому что вы шовинистические свиньи, вот почему». Холивар-мужчины защищают мужчин «потому что феминистки совсем охренели, вот почему». Но если попытаться откинуть свои комплексы, то можно обнаружить фундаментальный вопрос: может ли человек заявить о своем несогласии задним числом?
Ответ – в первом комментарии…
Я тут совершил ошибку, за которую хочу извиниться. Пост про свободу воли, который сегодня с моей легкой руки появился и вскоре удалился, откровенно плох. Приведение в качестве примера российского развратника-иноагента-рэпера было некорректным. Упоминание английского развратника-русофоба-писателя, хотя и вызвало ровно ноль хейта в комментах, тоже было некорректным, поскольку его история – тоже та еще жесть. Хотя эти примеры более-менее соответствуют высказываемой мысли, приводить их – всё равно что бросаться грязью. Виноват, прошу прощения.
Однако я был вынужден, как говорят наши браться-американцы, вместе с водой выплеснуть ребенка. Высказанная в посте идея мне кажется достаточно ценной, чтобы ее всё же изложить.
Передам общую идею. В медиапространстве периодически вспыхивают интимные холивары на предмет «10 лет назад я была близка с этим человеком, но последний год я работа с психотерапевтом и поняла, что на самом деле та близость была насилием». Основания у этого заявления могут быть разными, и нет высшей сущности, которую все без исключения считают авторитетом, которая скажет: «Вот в этом случае и правда имело место насилие, а в этом месте девушка из обиды и ревности просто убедила себя, что ее использовали». И хотя в комментариях всё равно возникнет холивар на предмет того, что «в этих ситуациях всегда виноват X и никогда не виноват Y», я подчеркну, что сам я ничего такого не утверждаю.
Нам тут интересна не сама ситуация, а именно медийный резонанс. Почему он возникает столь часто и в столь большом объеме?
Я считаю, что медийные скандалы на эту тему неизбывны не только потому, что секс всегда будет волновать, ведь:
- основной инстинкт,
- миллион связанных с ним комплексов, подавленных желаний, неосознанных страхов,
но и потому, что они проявляют интереснейшую тему: человек гордо заявляет наличие у себя свободы воли, когда речь идет о «свободе делать что хочешь», и отрицает наличие у себя свободы воли, как только речь заходит об ответственности.
Хотя с позиции научпоперов человек сам для себя есть иллюзия, создаваемая деятельностью мозга, люди исходят из того, что человек сознает свое поведение и отвечает за него. То есть у человека есть свобода воли. И с ней всё не так просто. Она каким-то таинственным образом появляется в 14 лет (человек начинает нести уголовную ответственность по некоторым преступлениям), крепнет в 16 и окончательно формируется в 18.
С наступлением совершеннолетия предполагаются ситуации, когда свободы воли то ли нет, то ли она ослаблена. Например, так называемое состояние аффекта, если оно вызвано «плохими» поступками окружающих, считается смягчающим обстоятельством. Мы при этом считаем, что свобода воли у человека в такой ситуации как бы есть, но... далее идут более или менее невнятные объяснения, почему человек одновременно и отвечал, и не отвечал за свое поведение.
С точки зрения права это всё понятно и правильно. За преступлением должно следовать наказание. Нельзя требовать с детей столь же строго, как со взрослых. Несправедливо, если человека всячески провоцировали на применение силы, а когда он ее применил, наказывать его столь же сурово, как того, кто ни с того ни с сего накинулся на беззащитного. Но «по-человечески» проблему свободы воли это не решает, доказательством чему и служат вышеупомянутые кейсы.
В медийных скандалах «теперь я понимаю, что мне этого на самом деле не хотелось» позиция спорящих сторон обычно определяется имеющимися у них комплексами, а комплексы определяются их полом. Холивар-женщины защищают пострадавших или «пострадавших» женщин «потому что вы шовинистические свиньи, вот почему». Холивар-мужчины защищают мужчин «потому что феминистки совсем охренели, вот почему». Но если попытаться откинуть свои комплексы, то можно обнаружить фундаментальный вопрос: может ли человек заявить о своем несогласии задним числом?
Ответ – в первом комментарии…
Мой дорогой друг и прекрасный светлый человек Катя, о которой я уже рассказывал, являясь ведущей актерско-ролевых курсов, написала пост лучше, чем мог бы написать я, поэтому лучше сегодня почитайте ее.
Про театральную сцену (как модель жизни), которая не прощает ошибок. На сцене ты весьма отчётливо ощущаешь: второго шанса нет и не будет.
Про театральную сцену (как модель жизни), которая не прощает ошибок. На сцене ты весьма отчётливо ощущаешь: второго шанса нет и не будет.
Я всех ненавижу
Есть такое не лишенное резонности мнение: лучшее топливо – это ненависть. Особенно это мнение распространено среди нас – людей, зарабатывающих на жизньболтовней словом. Мол, найди то, что тебя бесит, – и пиши об этом. Или найди того, кому завидуешь, – и переплюнь его. Всё это круто и всё это работает, но есть нюанс.
Я – большой любитель спортивных игр (в качестве участника). Играя, ты как правило находишься либо в состоянии проигрывающего, либо в состоянии выигрывающего. Это коррелирует со счетом на табло, но не всегда полностью им обусловлено: можно жечь, проигрывая, а можно сдуться, выигрывая. Как бы то ни было, и то, и другое состояние дает тебе большой скачок энергии. В первом случае ты получаешь удовольствие от самого процесса игры, от командного взаимодействия, от того, что у вас получается. Добиться этого непросто: надо и уметь играть, и показывать это умение прямо сейчас. А вот состояние проигрывающего дается даром: достаточно быть лузером, тебя будут дрючить, и ты будешь злиться.
Да, у злости как источника вдохновения есть неоспоримое преимущество – она дается легко. Но есть и два неоспоримых недостатка: во-первых, это всегда реакция, а не активное действие; а во-вторых, это источник вдохновения лузера. Что не делает злость плохим источником энергии – коль скоро она есть, лучше пускать ее на работу, а не на истязание себя или родственников, виновных в твоей несостоятельности. Проблемы возникают, когда злость становится основным источником энергии – в таком случае тебе приходится констатировать, что ты лузер по жизни. Тебя постоянно дрючат, а ты благодаря этой энергии не превращаешься в амебу и, униженный и оскорбленный, двигаешься вперед, глотая пыль от тех, кто тебя унизил и оскорбил.
Впрочем, у стратегии победителя недостатков куда больше:
- Чудовищная энергозатратность. Как говорят в народе, ломать – не строить
- Отсутствие гарантий. Злость – она уже есть, бери и пользуйся. А вот то, что в результате всей твоей деятельности, ты сделаешь что-то такое, за счет чего сможешь чувствовать себя победителем, – большой вопрос
- Сложность (энергозатратность – лишь ее часть). В народе про это говорят так: критиковать все умеют, а ты предложи что-нибудь. Легко видеть порок (в том числе мнимый), сложно сделать хорошо
Кроме того, большинство всё равно должно быть лузерами, иначе победители не будут победителями. Так что стратегия лузера всё же выгодней.
Есть такое не лишенное резонности мнение: лучшее топливо – это ненависть. Особенно это мнение распространено среди нас – людей, зарабатывающих на жизнь
Я – большой любитель спортивных игр (в качестве участника). Играя, ты как правило находишься либо в состоянии проигрывающего, либо в состоянии выигрывающего. Это коррелирует со счетом на табло, но не всегда полностью им обусловлено: можно жечь, проигрывая, а можно сдуться, выигрывая. Как бы то ни было, и то, и другое состояние дает тебе большой скачок энергии. В первом случае ты получаешь удовольствие от самого процесса игры, от командного взаимодействия, от того, что у вас получается. Добиться этого непросто: надо и уметь играть, и показывать это умение прямо сейчас. А вот состояние проигрывающего дается даром: достаточно быть лузером, тебя будут дрючить, и ты будешь злиться.
Да, у злости как источника вдохновения есть неоспоримое преимущество – она дается легко. Но есть и два неоспоримых недостатка: во-первых, это всегда реакция, а не активное действие; а во-вторых, это источник вдохновения лузера. Что не делает злость плохим источником энергии – коль скоро она есть, лучше пускать ее на работу, а не на истязание себя или родственников, виновных в твоей несостоятельности. Проблемы возникают, когда злость становится основным источником энергии – в таком случае тебе приходится констатировать, что ты лузер по жизни. Тебя постоянно дрючат, а ты благодаря этой энергии не превращаешься в амебу и, униженный и оскорбленный, двигаешься вперед, глотая пыль от тех, кто тебя унизил и оскорбил.
Впрочем, у стратегии победителя недостатков куда больше:
- Чудовищная энергозатратность. Как говорят в народе, ломать – не строить
- Отсутствие гарантий. Злость – она уже есть, бери и пользуйся. А вот то, что в результате всей твоей деятельности, ты сделаешь что-то такое, за счет чего сможешь чувствовать себя победителем, – большой вопрос
- Сложность (энергозатратность – лишь ее часть). В народе про это говорят так: критиковать все умеют, а ты предложи что-нибудь. Легко видеть порок (в том числе мнимый), сложно сделать хорошо
Кроме того, большинство всё равно должно быть лузерами, иначе победители не будут победителями. Так что стратегия лузера всё же выгодней.
ЧатЖПТ изобрели инопланетяне
Братья Стругацкие – одни из немногих великих русских писателей, в произведениях которых не доминирует трагедия – похоже, в далеком 1966 году поставили теоретический вопрос, который встал на практике только сейчас.
Есть у них роман – «Второе нашествие марсиан». На вопрос зумеров «а о чём рассказываете в романе про первое нашествие марсиан?» поясню – название отсылает нас к роману Герберта Уэллса «Война миров», в котором рассказывается, как марсиане предприняли попытку силового захвата Земли с сопутствующим поеданием человечества.
У Стругацких марсиане (на самом деле, некая неведомая сила – условные инопланетяне) действуют умнее и современнее: человечество не завоевывается и не уничтожается, а покупается и используется. Вместо пушек и поедания у марсиан Стругацких – хлеб и аппараты для откачивания желудочного сока, которым эти марсиане питаются. Партнерство на условиях win-win, все счастливы. Главный герой романа, когда мельком рассказывает об аппаратах для откачивания желудочного сока, сам того не подозревая, выдает великую истину: «Ничего страшного, только глотать неприятно, но говорят, что к этому быстро привыкаешь».
Хотя в романе речь идет не о техническом прогрессе, а скорее о социализации как таковой (человек за материальное благополучие отказывается от права быть венцом творения, соглашаясь на участь коровы), расцвет научпоперского сознания и нейросетей дают этому тексту новый слой. Человечество условно поделилось на тех, кто:
- В восторге или ужасе от развития нейросетей, поскольку те освобождают их от труда, и с нетерпением ждут внедрения чипов в мозг
- Не видят, как нейросети могут заменить их самих и их близких
Мировоззренчески, эти два взгляда отличаются следующим:
- Первые, полагая человека лишь хорошо развитым животным или очень хорошо развитым компьютером, считают, что в конце концов компьютер станет более совершенной версией человека
- Вторые чувствуют (по версии первой категории граждан – иллюзорно) в себе и окружающей реальности то, что не может быть ни улучшено, ни заменено компьютером
Если мы продлим два этих мировоззрения вслед за техническим прогрессом, то сможем предположить:
- Реализацию старого-доброго фантастического сюжета с уходом человечества в виртуальную реальность. Эта фантазия уже реализовалась в большей степени, чем нам по привычке кажется, поскольку человек находится онлайн примерно 24/7 и с трудом представляет себе жизнь без этого
- Наличие кучки отщепенцев, которые олдскульно предпочитают несовершенную реальность вместо совершенной виртуальности
Промежуточной стадией станут изменения отношений:
- Первые общаются в основном с виртуальными друзьями и умными секс-куклами, иногда переписываясь с друзьями реальными
- Вторые будут придерживаться отношений с неидеальными людишками
Пристальный взгляд на реальность (со всеми ее друзьями по переписке и порнографией) обнажит, что к этой ситуации мы уже очень близки, и отличие реальности текущей от вышеописанной – скорее количественное, чем качественное. Поэтому, как говорится, скриньте этот твит.
Братья Стругацкие – одни из немногих великих русских писателей, в произведениях которых не доминирует трагедия – похоже, в далеком 1966 году поставили теоретический вопрос, который встал на практике только сейчас.
Есть у них роман – «Второе нашествие марсиан». На вопрос зумеров «а о чём рассказываете в романе про первое нашествие марсиан?» поясню – название отсылает нас к роману Герберта Уэллса «Война миров», в котором рассказывается, как марсиане предприняли попытку силового захвата Земли с сопутствующим поеданием человечества.
У Стругацких марсиане (на самом деле, некая неведомая сила – условные инопланетяне) действуют умнее и современнее: человечество не завоевывается и не уничтожается, а покупается и используется. Вместо пушек и поедания у марсиан Стругацких – хлеб и аппараты для откачивания желудочного сока, которым эти марсиане питаются. Партнерство на условиях win-win, все счастливы. Главный герой романа, когда мельком рассказывает об аппаратах для откачивания желудочного сока, сам того не подозревая, выдает великую истину: «Ничего страшного, только глотать неприятно, но говорят, что к этому быстро привыкаешь».
Хотя в романе речь идет не о техническом прогрессе, а скорее о социализации как таковой (человек за материальное благополучие отказывается от права быть венцом творения, соглашаясь на участь коровы), расцвет научпоперского сознания и нейросетей дают этому тексту новый слой. Человечество условно поделилось на тех, кто:
- В восторге или ужасе от развития нейросетей, поскольку те освобождают их от труда, и с нетерпением ждут внедрения чипов в мозг
- Не видят, как нейросети могут заменить их самих и их близких
Мировоззренчески, эти два взгляда отличаются следующим:
- Первые, полагая человека лишь хорошо развитым животным или очень хорошо развитым компьютером, считают, что в конце концов компьютер станет более совершенной версией человека
- Вторые чувствуют (по версии первой категории граждан – иллюзорно) в себе и окружающей реальности то, что не может быть ни улучшено, ни заменено компьютером
Если мы продлим два этих мировоззрения вслед за техническим прогрессом, то сможем предположить:
- Реализацию старого-доброго фантастического сюжета с уходом человечества в виртуальную реальность. Эта фантазия уже реализовалась в большей степени, чем нам по привычке кажется, поскольку человек находится онлайн примерно 24/7 и с трудом представляет себе жизнь без этого
- Наличие кучки отщепенцев, которые олдскульно предпочитают несовершенную реальность вместо совершенной виртуальности
Промежуточной стадией станут изменения отношений:
- Первые общаются в основном с виртуальными друзьями и умными секс-куклами, иногда переписываясь с друзьями реальными
- Вторые будут придерживаться отношений с неидеальными людишками
Пристальный взгляд на реальность (со всеми ее друзьями по переписке и порнографией) обнажит, что к этой ситуации мы уже очень близки, и отличие реальности текущей от вышеописанной – скорее количественное, чем качественное. Поэтому, как говорится, скриньте этот твит.
Крыса перестает пить воду с опиумом во имя высших ценностей
Меня – человека, не употребляющего ничего более стимулирующего, чем кофе, почти 15 лет, сильнейшим образом заинтересовало недавно услышанное замечание: «Наркотики – это невероятно мощное удовольствие, которое дается даром. Поэтому вопрос «почему люди употребляют наркотики?» – глупый. Причины этого очевидны. Что интересно, так это почему не все люди употребляют наркотики всё время?»
Как всегда, мощное емкое замечание не деле требует пояснений. Нам здесь не интересен страх как сдерживающий фактор: страх осуждения людьми или государством, страх перед последствиями для физического и психического здоровья и прочие опасения, которые мы имеем благодаря социальной рекламе и фильму «На игле». Как показали прочие аддикации (треть россиян пользуются телефоном более четырех часов в день, среди молодежи таких больше половины), если зависимость является законной, социально принимаемой и не имеет немедленных тяжелых последствий, большинство людей с удовольствием ей предаются. Вопрос о том, почему предаются ей не все и не полностью, переводит нас из негативного модуса (что плохого в человеке заставляет его подсаживаться на нечто) в позитивный (что положительное в человеке требует раскрытия, чему мешают зависимости).
Рискну предположить, что именно то, что не позволяет нам предаваться зависимостям, делает нас людьми (нет крыс, которые отказываются жать на рычаг удовольствия потому, что это мешает им делать что-то другое). Страх последствий, повторюсь, мы из этого исключаем, поскольку это подобно тому, как если бы крысу после получения этого удовольствия каждый раз членовредительствовали. Разница лишь в том, что на крысе надо применить наказание, а человеку достаточно про него рассказать.
Так, ваш непутевый слуга никогда не БРОСАЛ пить. Он постепенно терял интерес к подобного рода удовольствиям, поскольку:
- они не приносят того, чего он хочет,
- они мешают ему получать то, чего он хочет.
Вот это абсурдное получение большего удовольствия от того, что с физиологических позиций приносит меньше удовольствия – нечто, свойственное людям. Сюда же мы относим всевозможную волю, самодисциплину и сверхусилия в делах, которые не обещают более успешного выживания, комфортную жизнь и повышения социального статуса. Рискну предположить, что доля в текущем моменте этой алогичной составляющей определяет, насколько человек в текущий момент является человеком. И более человеком оказывается тот, кто сейчас сосредоточенно думает, а не тот, кто листает тиктоки, сидя на унитазе. Что несколько обесценивает выражение «ничто человеческое мне не чуждо», которое на практике обычно произносится в оправдание именно животных качеств.
Меня – человека, не употребляющего ничего более стимулирующего, чем кофе, почти 15 лет, сильнейшим образом заинтересовало недавно услышанное замечание: «Наркотики – это невероятно мощное удовольствие, которое дается даром. Поэтому вопрос «почему люди употребляют наркотики?» – глупый. Причины этого очевидны. Что интересно, так это почему не все люди употребляют наркотики всё время?»
Как всегда, мощное емкое замечание не деле требует пояснений. Нам здесь не интересен страх как сдерживающий фактор: страх осуждения людьми или государством, страх перед последствиями для физического и психического здоровья и прочие опасения, которые мы имеем благодаря социальной рекламе и фильму «На игле». Как показали прочие аддикации (треть россиян пользуются телефоном более четырех часов в день, среди молодежи таких больше половины), если зависимость является законной, социально принимаемой и не имеет немедленных тяжелых последствий, большинство людей с удовольствием ей предаются. Вопрос о том, почему предаются ей не все и не полностью, переводит нас из негативного модуса (что плохого в человеке заставляет его подсаживаться на нечто) в позитивный (что положительное в человеке требует раскрытия, чему мешают зависимости).
Рискну предположить, что именно то, что не позволяет нам предаваться зависимостям, делает нас людьми (нет крыс, которые отказываются жать на рычаг удовольствия потому, что это мешает им делать что-то другое). Страх последствий, повторюсь, мы из этого исключаем, поскольку это подобно тому, как если бы крысу после получения этого удовольствия каждый раз членовредительствовали. Разница лишь в том, что на крысе надо применить наказание, а человеку достаточно про него рассказать.
Так, ваш непутевый слуга никогда не БРОСАЛ пить. Он постепенно терял интерес к подобного рода удовольствиям, поскольку:
- они не приносят того, чего он хочет,
- они мешают ему получать то, чего он хочет.
Вот это абсурдное получение большего удовольствия от того, что с физиологических позиций приносит меньше удовольствия – нечто, свойственное людям. Сюда же мы относим всевозможную волю, самодисциплину и сверхусилия в делах, которые не обещают более успешного выживания, комфортную жизнь и повышения социального статуса. Рискну предположить, что доля в текущем моменте этой алогичной составляющей определяет, насколько человек в текущий момент является человеком. И более человеком оказывается тот, кто сейчас сосредоточенно думает, а не тот, кто листает тиктоки, сидя на унитазе. Что несколько обесценивает выражение «ничто человеческое мне не чуждо», которое на практике обычно произносится в оправдание именно животных качеств.
Христианство спорит с буддизмом на онлайн-курсах
Давеча я изучал библиотеку одного человека, которая, в строгом соответствии с предъявляемыми современностью требованиями, располагалась в электронной книге (скрывать не буду – сам за редким исключением предпочитаю маленькую электронную книгу большим бумажным). Там я обнаружил удивительную вещь: разбитое по религиям собрание книг. Например, вот христианство – и десяток книг христианства и от христиан, буддизм – десятки буддийских текстов, индуизм и так далее. Обладатель этой библиотеки претендует на то, чтобы быть высокодуховной личностью и соответственно, изучает эти книги не для написания труда по научному атеизму, а по зову сердца.
Ирония ситуации состоит в том, что каждый из сотен имеющихся у него текстов – это в большей или меньшей степени цельное руководство о том, как жить. Так, протагонист главной европейской книги говорит: во-первых, не задавая лишних вопросов, иди за мной, а во-вторых – жить надо так. Эти предложения не подразумевают необходимости изучения того, что говорят протагонисты других книг (что не означает, что следовать этим предложениям вот так просто, по «инструкции из книги» легко и вообще возможно). Подразумевается, что читатель этой книги читает ее для того, чтобы сделать это (возможно, потратив на это жизнь), а не приобрести знания о том, что говорит ее протагонист, и даже не для того, чтобы получить короткий прилив энергии («Вот как здорово, хочу так же!»).
Люди, преуспевшие на этом поприще, насколько нам известно, не копили знания из разных учений, но строго придерживались одного. Говоря на языке современности, не покупали десятками онлайн-курсы, а прошли один и сделали всё, что в нем говорилось.
В этом смысле совершенно не важен казалось бы ключевой вопрос, читал ли владелец электронной книги сотни закачанных на нее книг. Это неважно, потому что в обоих случаях он не менялся, а просто приобретал представление о себе как о духовно продвинутом человеке – просто в том случае, если читал, то образ этот вышел бы более достоверным.
Помимо подмены изменений накоплением, есть тут и удивительная мания величия. Люди, подобные владельцу библиотеки, склонны говорить: «Я изучил всё и выбрал лучшее». Снова проводя аналогию с современностью, это как если бы ученик онлайн-курса делал не всё, что там говорится, а выбирал то, что «подходит ему». Тогда как очевидно, что, будь он способен выбрать лучшее, ему не нужен был бы курс – но он не разбирается в вопросе, и потому то, что ему нужно, определяет тот, кто разбирается.
А нам становится чуть понятней, почему почти в каждом приличном советском доме была огромная библиотека, а жители этих домов не сказать чтобы сильно отличались от жителей домов современных, у которых из книг – только последний роман Пелевина.
Давеча я изучал библиотеку одного человека, которая, в строгом соответствии с предъявляемыми современностью требованиями, располагалась в электронной книге (скрывать не буду – сам за редким исключением предпочитаю маленькую электронную книгу большим бумажным). Там я обнаружил удивительную вещь: разбитое по религиям собрание книг. Например, вот христианство – и десяток книг христианства и от христиан, буддизм – десятки буддийских текстов, индуизм и так далее. Обладатель этой библиотеки претендует на то, чтобы быть высокодуховной личностью и соответственно, изучает эти книги не для написания труда по научному атеизму, а по зову сердца.
Ирония ситуации состоит в том, что каждый из сотен имеющихся у него текстов – это в большей или меньшей степени цельное руководство о том, как жить. Так, протагонист главной европейской книги говорит: во-первых, не задавая лишних вопросов, иди за мной, а во-вторых – жить надо так. Эти предложения не подразумевают необходимости изучения того, что говорят протагонисты других книг (что не означает, что следовать этим предложениям вот так просто, по «инструкции из книги» легко и вообще возможно). Подразумевается, что читатель этой книги читает ее для того, чтобы сделать это (возможно, потратив на это жизнь), а не приобрести знания о том, что говорит ее протагонист, и даже не для того, чтобы получить короткий прилив энергии («Вот как здорово, хочу так же!»).
Люди, преуспевшие на этом поприще, насколько нам известно, не копили знания из разных учений, но строго придерживались одного. Говоря на языке современности, не покупали десятками онлайн-курсы, а прошли один и сделали всё, что в нем говорилось.
В этом смысле совершенно не важен казалось бы ключевой вопрос, читал ли владелец электронной книги сотни закачанных на нее книг. Это неважно, потому что в обоих случаях он не менялся, а просто приобретал представление о себе как о духовно продвинутом человеке – просто в том случае, если читал, то образ этот вышел бы более достоверным.
Помимо подмены изменений накоплением, есть тут и удивительная мания величия. Люди, подобные владельцу библиотеки, склонны говорить: «Я изучил всё и выбрал лучшее». Снова проводя аналогию с современностью, это как если бы ученик онлайн-курса делал не всё, что там говорится, а выбирал то, что «подходит ему». Тогда как очевидно, что, будь он способен выбрать лучшее, ему не нужен был бы курс – но он не разбирается в вопросе, и потому то, что ему нужно, определяет тот, кто разбирается.
А нам становится чуть понятней, почему почти в каждом приличном советском доме была огромная библиотека, а жители этих домов не сказать чтобы сильно отличались от жителей домов современных, у которых из книг – только последний роман Пелевина.
Нет в жизни более трудозатратной вещи, чем избегание трудозатратных вещей. Банальная логика подсказывает нам, что коль скоро мы избегаем чего-то трудозатратного – скорее всего, оно нам очень нужно. Эта же логика подсказывает нам, что если мы избегаем этого долго, усердно и страдаем из-за этого – значит, оно нам охренеть как нужно, иначе мы бы давно махнули на это рукой, как я махнул рукой на детскую мечту стать Арнольдом Шварнеггером и жениться на однокласснице Кате. Не больно-то и хотелось, как оказалось.
А вот избегать делать то, необходимость чего мы понимаем, – не так уж просто. Это только на первый взгляд кажется, что это не некая деятельность, а ее отсутствие. Нифига подобного, избегать того, что очевидно и вопиюще нам нужно, – это изматывающий труд. Например, нам нужно постоянно создавать более-менее весомые причины не делать этого. Для этого мы разводим внешнюю деятельность, которая не оставляет нам времени и сил на нужное, а также внутреннюю – объясняюще-оправдательную для того, чтобы обосновать, почему мы этого не делаем сейчас, но обязательно сделаем потом. Чтобы поверить в этот бред, надо дополнительно прикладывать незримые усилия по постоянному введению себя в состояние полусна.
Наконец, нам приходится периодически вгонять себя в обессиленное состояние (в ход идет переработка, ипохондрия, а порой и реальные болезни – психосоматика существует), нарабатывать вредные привычки и порой врать – а ложь есть штука чудовищно трудозатратная.
В качестве примера позвольте мне взять подчеркнуто простые, но именно благодаря этому всем понятные избегаемые деятельности:
- Начать заниматься физкультурой – регулярно рано утром
- Прекратить гаджетозависимость – не начинать и не заканчивать день с телефоном, не зависать с ним по полчаса в туалете и не отвлекаться на него во время работы и досуга
Приятная правда состоит в том, что следующие усилия:
- рано ложиться,
- рано вставать,
- брать ноги в в руки и идти на спортплощадку –
безусловно, значительны, но усилия по тому, чтобы не делать этого месяцами и годами, – как минимум не превышают их. А коль скоро ты в любом случае тратишь на эту необходимость много сил, не лучше ли тратить много сил и заниматься физкультурой, чем тратить много сил и не заниматься ей?
С гаджетозависимостью всё еще проще. Тут есть два варианта:
- Мы получаем дешевый дофамин, из-за которого в итоге страдаем (потому что удовольствие это сомнительное, вслед за ним следует упадок, а еще мы тратим на этом непропорционально много времени и сил, плюс грызем себя из-за своего безволия)
- Мы страдаем из-за того, что не получаем дешевый дофамин, но при этом избавляемся от гаджетозависимости
В обоих случаях мы страдаем, но в первом варианте мы продолжаем зависеть от телефона, а во втором – нет. Здравая логика подсказывает выбрать второе.
Вышеупомянутый оправдательно-объясняющий механизм в этом месте с большой вероятностью начнет нести бред сумасшедшего о том, что «всё-таки страдания из-за отказа от постоянного залипания в телефон превышают страдания от этого залипания». Ради бога – можно поверить в это взвешивание страдания на весах и продолжить придерживаться старых привычек.
Замечу в скобках, что я намеренно искажаю реальность, ставя знак равенства между усилиями конструктивными и усилиями деструктивными, а также между страданиями, ведущими к освобождению, и страданиями, ведущими к закрепощению. На самом деле, конечно, усилия конструктивные и страдания освобождающее – круче, поскольку вместе с неким преодолением ты одновременно испытываешь кайф. Но в точке А, когда ты еще не делаешь этого, а только «решаешься» или «не можешь решиться» это далеко не так очевидно, и перспектива делать или не делать нечто может казаться ужасной и ничего хорошего не сулящей. Убеждать себя в том, что на том берегу на самом деле здорово, может быть бесполезно. А вот принять тот факт, что там по крайней мере не хуже, чем здесь, – вполне возможно.
А вот избегать делать то, необходимость чего мы понимаем, – не так уж просто. Это только на первый взгляд кажется, что это не некая деятельность, а ее отсутствие. Нифига подобного, избегать того, что очевидно и вопиюще нам нужно, – это изматывающий труд. Например, нам нужно постоянно создавать более-менее весомые причины не делать этого. Для этого мы разводим внешнюю деятельность, которая не оставляет нам времени и сил на нужное, а также внутреннюю – объясняюще-оправдательную для того, чтобы обосновать, почему мы этого не делаем сейчас, но обязательно сделаем потом. Чтобы поверить в этот бред, надо дополнительно прикладывать незримые усилия по постоянному введению себя в состояние полусна.
Наконец, нам приходится периодически вгонять себя в обессиленное состояние (в ход идет переработка, ипохондрия, а порой и реальные болезни – психосоматика существует), нарабатывать вредные привычки и порой врать – а ложь есть штука чудовищно трудозатратная.
В качестве примера позвольте мне взять подчеркнуто простые, но именно благодаря этому всем понятные избегаемые деятельности:
- Начать заниматься физкультурой – регулярно рано утром
- Прекратить гаджетозависимость – не начинать и не заканчивать день с телефоном, не зависать с ним по полчаса в туалете и не отвлекаться на него во время работы и досуга
Приятная правда состоит в том, что следующие усилия:
- рано ложиться,
- рано вставать,
- брать ноги в в руки и идти на спортплощадку –
безусловно, значительны, но усилия по тому, чтобы не делать этого месяцами и годами, – как минимум не превышают их. А коль скоро ты в любом случае тратишь на эту необходимость много сил, не лучше ли тратить много сил и заниматься физкультурой, чем тратить много сил и не заниматься ей?
С гаджетозависимостью всё еще проще. Тут есть два варианта:
- Мы получаем дешевый дофамин, из-за которого в итоге страдаем (потому что удовольствие это сомнительное, вслед за ним следует упадок, а еще мы тратим на этом непропорционально много времени и сил, плюс грызем себя из-за своего безволия)
- Мы страдаем из-за того, что не получаем дешевый дофамин, но при этом избавляемся от гаджетозависимости
В обоих случаях мы страдаем, но в первом варианте мы продолжаем зависеть от телефона, а во втором – нет. Здравая логика подсказывает выбрать второе.
Вышеупомянутый оправдательно-объясняющий механизм в этом месте с большой вероятностью начнет нести бред сумасшедшего о том, что «всё-таки страдания из-за отказа от постоянного залипания в телефон превышают страдания от этого залипания». Ради бога – можно поверить в это взвешивание страдания на весах и продолжить придерживаться старых привычек.
Замечу в скобках, что я намеренно искажаю реальность, ставя знак равенства между усилиями конструктивными и усилиями деструктивными, а также между страданиями, ведущими к освобождению, и страданиями, ведущими к закрепощению. На самом деле, конечно, усилия конструктивные и страдания освобождающее – круче, поскольку вместе с неким преодолением ты одновременно испытываешь кайф. Но в точке А, когда ты еще не делаешь этого, а только «решаешься» или «не можешь решиться» это далеко не так очевидно, и перспектива делать или не делать нечто может казаться ужасной и ничего хорошего не сулящей. Убеждать себя в том, что на том берегу на самом деле здорово, может быть бесполезно. А вот принять тот факт, что там по крайней мере не хуже, чем здесь, – вполне возможно.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Есть такой мужик, делающий короткие трагикомичные ролики, — Lazy Square. Мне нравится. В частности, то, как он делает рекламу (а в последнее время у него почти все ролики — рекламные).
Вот ролик выше. Для одной аудитории это кайфовый мультфильм о нашей человеческой глупости, которая сейчас приняла совсем уж жалкие формы. А для другой аудитории — реклама каких-то там классных игр, надо срочно переходить по ссылке. Встречаю такое всё чаще: рекламные интеграции, которые неприкрыто высмеивают очевидно хреновый рекламируемый продукт, и являющиеся вполне себе произведением искусства. Обычная реклама при этом столь абсурдна (что не мешает ей быть эффективной), что обходит абсурд намеренный.
Предрекаю, что такого будет всё больше, и «создатели контента» будут всё чаще подмигивать, рекламируя очередное криптобогатство.
Вот ролик выше. Для одной аудитории это кайфовый мультфильм о нашей человеческой глупости, которая сейчас приняла совсем уж жалкие формы. А для другой аудитории — реклама каких-то там классных игр, надо срочно переходить по ссылке. Встречаю такое всё чаще: рекламные интеграции, которые неприкрыто высмеивают очевидно хреновый рекламируемый продукт, и являющиеся вполне себе произведением искусства. Обычная реклама при этом столь абсурдна (что не мешает ей быть эффективной), что обходит абсурд намеренный.
Предрекаю, что такого будет всё больше, и «создатели контента» будут всё чаще подмигивать, рекламируя очередное криптобогатство.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Ничто сегодня не стоит так дорого, как доставление себе неприятностей
Я – страшный фанат виниловых пластинок и музыку в записи слушаю почти исключительно на них. Винил вообще чудовищно моден последние лет 10. «Чудовищно» – естественно, учитывая специфику этого формата. Как любят шутить любители винила: «Винил – это, конечно, крайне дорого, зато очень неудобно».
Мне кажется, популярность винила именно сейчас, а не, скажем, в девяностых, о многом нам говорит. Ведь пластинки могли бы просто оставаться популярными в девяностых и нулевых – мол, ну не нравится мне все эти кассеты, а затем компакт-диски, предпочитаю свой старый-добрый патефон. Но нифига, более удобные форматы вытеснили винил, а популярным он стал лишь сейчас, когда достаточно заплатить пару сотен рублей, и у тебя в доступе – примерно все композиции мира в любых бесконечных подборках.
Скажу о виниле как его фанат. Дело не только в том, что прослушивание пластинки – это отдельное дело и своего рода медитация. Этому ты уделяешь время и место в своей жизни, подходишь к этому в определенном состоянии, даешь себе возможность и подготовиться, а посмаковать послевкусие. Если бы дело было только в этом, продажи винила не обогнали бы продажи компакт-дисков. Идею «особого нежного звука» я считаю скорее надуманной, а если кто-то и слышит разницу, то далеко не все, кто о ней заявляет. Звук этот и правда есть, но мой не лучший, но и не худший слух не позволяет услышать разницу между реальным виниловым звуком и его цифровой имитацией.
Лично мне доставляет особое удовольствие тот факт, что в виниле звук буквально запечатлен в материи. Это не цифра, не набор каких-то единиц и нулей, тут сама пластинка несет в себе музыку. Это красиво и заставляет испытывать трепет от того, что держишь ее в руках. Наверное, это максимальное приближение к живому исполнению. В этом есть магия, которая напрочь отсутствует в стримингах.
Популярность винила во многом объясняется тем, что мы, как говорят американцы, вместе с водой выплеснули ребенка. Бесконечное повышение удобства привело к потери того, ради чего это удобство нарастало: в Спотифае и его клонах, как говорится, «нет души». Не знаю про другие стриминги, но Яндекс-музыка, скорее всего, в этом не оригинальна, – она не приемлет тишины. Стоит закончится альбому, и тебе вместо нахождения в тишине сразу врубают нечто, что Яндекс счел похожим на этот альбом. И у некоторых это вызывает горячее сопротивление: я не хочу, чтобы меня непрерывно развлекали, я эту музыку не включал, не надо пихать в меня то, чего я не заказывал.
Полагаю, если бы интернет замер где-то на том уровне, когда мы качали альбомы, сортировали их по папочкам и слушали на winamp (граждане, расслабьте олд-скулы), сейчас винил мы видели бы только в старых фильмах. Но теперь мы, можно сказать, ударились в другую крайность, чтобы хоть как-то сбалансировать цифру. Искусственным путем подняли ценность музыки – так, чтобы она требовала времени, сил и банально денег.
Могу спрогнозировать, что в ближайшие годы и десятилетия подобных анахронизмов будет всё больше. Текущая реальность похожа (и обычно буквально является) непрерывным нахождением в доме с идеальной температурой. Всё здорово, но в какой-то момент становится слишком комфортно – хочется и холода, и жара, хочется жизни, а не консервации.
P. S. Надо сказать, что в случае именно винила существенная, если не бóльшая, часть продаж приходится на коллекционеров, которые пластинки даже не слушают. Извини, душнила, что написал это за тебя, и тебе теперь нечем поязвить в комментах.
Я – страшный фанат виниловых пластинок и музыку в записи слушаю почти исключительно на них. Винил вообще чудовищно моден последние лет 10. «Чудовищно» – естественно, учитывая специфику этого формата. Как любят шутить любители винила: «Винил – это, конечно, крайне дорого, зато очень неудобно».
Мне кажется, популярность винила именно сейчас, а не, скажем, в девяностых, о многом нам говорит. Ведь пластинки могли бы просто оставаться популярными в девяностых и нулевых – мол, ну не нравится мне все эти кассеты, а затем компакт-диски, предпочитаю свой старый-добрый патефон. Но нифига, более удобные форматы вытеснили винил, а популярным он стал лишь сейчас, когда достаточно заплатить пару сотен рублей, и у тебя в доступе – примерно все композиции мира в любых бесконечных подборках.
Скажу о виниле как его фанат. Дело не только в том, что прослушивание пластинки – это отдельное дело и своего рода медитация. Этому ты уделяешь время и место в своей жизни, подходишь к этому в определенном состоянии, даешь себе возможность и подготовиться, а посмаковать послевкусие. Если бы дело было только в этом, продажи винила не обогнали бы продажи компакт-дисков. Идею «особого нежного звука» я считаю скорее надуманной, а если кто-то и слышит разницу, то далеко не все, кто о ней заявляет. Звук этот и правда есть, но мой не лучший, но и не худший слух не позволяет услышать разницу между реальным виниловым звуком и его цифровой имитацией.
Лично мне доставляет особое удовольствие тот факт, что в виниле звук буквально запечатлен в материи. Это не цифра, не набор каких-то единиц и нулей, тут сама пластинка несет в себе музыку. Это красиво и заставляет испытывать трепет от того, что держишь ее в руках. Наверное, это максимальное приближение к живому исполнению. В этом есть магия, которая напрочь отсутствует в стримингах.
Популярность винила во многом объясняется тем, что мы, как говорят американцы, вместе с водой выплеснули ребенка. Бесконечное повышение удобства привело к потери того, ради чего это удобство нарастало: в Спотифае и его клонах, как говорится, «нет души». Не знаю про другие стриминги, но Яндекс-музыка, скорее всего, в этом не оригинальна, – она не приемлет тишины. Стоит закончится альбому, и тебе вместо нахождения в тишине сразу врубают нечто, что Яндекс счел похожим на этот альбом. И у некоторых это вызывает горячее сопротивление: я не хочу, чтобы меня непрерывно развлекали, я эту музыку не включал, не надо пихать в меня то, чего я не заказывал.
Полагаю, если бы интернет замер где-то на том уровне, когда мы качали альбомы, сортировали их по папочкам и слушали на winamp (граждане, расслабьте олд-скулы), сейчас винил мы видели бы только в старых фильмах. Но теперь мы, можно сказать, ударились в другую крайность, чтобы хоть как-то сбалансировать цифру. Искусственным путем подняли ценность музыки – так, чтобы она требовала времени, сил и банально денег.
Могу спрогнозировать, что в ближайшие годы и десятилетия подобных анахронизмов будет всё больше. Текущая реальность похожа (и обычно буквально является) непрерывным нахождением в доме с идеальной температурой. Всё здорово, но в какой-то момент становится слишком комфортно – хочется и холода, и жара, хочется жизни, а не консервации.
P. S. Надо сказать, что в случае именно винила существенная, если не бóльшая, часть продаж приходится на коллекционеров, которые пластинки даже не слушают. Извини, душнила, что написал это за тебя, и тебе теперь нечем поязвить в комментах.
Есть те, кто системно растет в деньгах, а есть те, кто умудряется топтаться на месте в наш век тотального дефицита кадров
Разница между ними – далеко не всегда в профессионализме. Разница – в убеждениях. Первые ищут варианты, саморазвиваются учатся находить хорошие места и откликаться на них. Вторые – уверены, что они и так достаточно хороши, а мир несправедлив, поэтому не надо и пытаться. Они могут быть совершенно правы – да, они хороши, а мир несправедлив, но какой прок от этой правоты, если они так и остаются на нелюбимой работе с низкой зарплатой?
Я уже рассказывал о проекте по помощи в поиске крутой работы Карьерный цех, и вот в результате:
- Джуниор-продакт Лиза выросла от 110к до 175к за 2 недели. Ей достаточно было просто поправить резюме
- Ее коллега вырос в доходе x2,5 буквально за 2 месяца и уже к 24 годам планирует стать CPO. Всё благодаря нормально описанному опыту работы.
- Ещё одна девушка — Катерина — ушла на те же 300к в другую компанию, но получила ту рабочую структуру, которую не могла найти даже в компаниях, которые предлагали x1,5. Всё тоже благодаря четкой цели, а от нее — правкам в резюме и отработкам собеседований.
Всё потому, что Карьерный цех не просто дает советы по поиску вакансий и составлении резюме, а создает с каждым участником полноценный проект по устройству его на работу мечты. И для каждого человека здесь – свои инструкции и рекомендации.
Сейчас Карьерный цех раздает бесплатные карьерные консультации. Качественные, с профессиональным карьерным консультантом, на 30 минут. Твердо убежден, что надо брать – https://careerfactory.ru/career-support
Разница между ними – далеко не всегда в профессионализме. Разница – в убеждениях. Первые ищут варианты, саморазвиваются учатся находить хорошие места и откликаться на них. Вторые – уверены, что они и так достаточно хороши, а мир несправедлив, поэтому не надо и пытаться. Они могут быть совершенно правы – да, они хороши, а мир несправедлив, но какой прок от этой правоты, если они так и остаются на нелюбимой работе с низкой зарплатой?
Я уже рассказывал о проекте по помощи в поиске крутой работы Карьерный цех, и вот в результате:
- Джуниор-продакт Лиза выросла от 110к до 175к за 2 недели. Ей достаточно было просто поправить резюме
- Ее коллега вырос в доходе x2,5 буквально за 2 месяца и уже к 24 годам планирует стать CPO. Всё благодаря нормально описанному опыту работы.
- Ещё одна девушка — Катерина — ушла на те же 300к в другую компанию, но получила ту рабочую структуру, которую не могла найти даже в компаниях, которые предлагали x1,5. Всё тоже благодаря четкой цели, а от нее — правкам в резюме и отработкам собеседований.
Всё потому, что Карьерный цех не просто дает советы по поиску вакансий и составлении резюме, а создает с каждым участником полноценный проект по устройству его на работу мечты. И для каждого человека здесь – свои инструкции и рекомендации.
Сейчас Карьерный цех раздает бесплатные карьерные консультации. Качественные, с профессиональным карьерным консультантом, на 30 минут. Твердо убежден, что надо брать – https://careerfactory.ru/career-support