[2/1] Пока смерть не разлучит нас...
Вряд ли семнадцатилетняя Вера Тростянская и девятнадцатилетний Федя Пересыпкин давали друг другу такие звучные клятвы. Все было гораздо проще, обычная молодая семья в далеком Новосибирске, куда Вера попала по комсомольской путевке. Она — фрезеровщица, он — токарь.
Ничего необычного, ну разве что они оба мечтали о небе и познакомились в аэроклубе, где оба учились летать. После учебы в аэроклубе Федор поступил летное училище, а беременная Вера поехала рожать на поезде к маме в Воронеж. Расставались ненадолго.
Так в 3 тысячах километров друг от друга они и встретили новый 1941 год. Увидится им было суждено лишь через два года с половиной года. Уже на войне.
А пока оставим их ненадолго и перейдем к сухой статистике. Звание Героя Советского Союза во время войны получило 11 тыс. человек. Из них летчиков — 2400. Еще бы — мы все наслышаны о героях-истребителях, однако больше всего героев оказалось среди настоящих трудяг войны — штурмовиков, но и погибло их значительно больше, чем всех остальных. Среди тех кто начинал войну на Ил-2, очень мало кто выжил. Каждый четвертый в 41 году погибал в первом же бою. И хотя немцы не называли Ил-2 «черной смертью», как часто пишут в масс-медиа, но ужас, что внушал этот самолет вполне отражает и реальное прозвище, что дали ему солдаты вермахта — «мясник».
Огромные потери самолетов Ил-2 в 1941 году объяснялись просто, на первых порах штурмовики летали без прикрытия истребителей, и хотя защита Ил-2 была великолепной, тяжелый и неповоротливый самолет немецкие истребители безнаказанно расстреливали, заходя сверху с задней полусферы, ведь оборонительного оружия на Ил-2 не было. Вскоре по требованию командования ВВС к кабине пилота добавили место для стрелка-радиста, чтобы штурмовик мог вести огонь назад. Однако проблема состояла в том, что броня, прикрывавшая жизненно важные части самолета и пилота, не защищала стрелка.
Так что вскоре самой недолгой стала не жизнь самого летчика, а его стрелка. Что поделать — жизнь опытного пилота куда важнее. Если вы будете выбирать двух героев для своего рассказа и необходимо будет угробить их как можно быстрее и надежней, сделайте одного из них летчиком-штурмовиком, а второго — стрелком-радистом на Ил-2.
Да, именно так и случилось. В 1943 году на фронте встретились Вера и Федор — он боевой летчик на Ил-2, она — стрелок-радист. Командование уважило их просьбу, Вера стала его ангелом-хранителем, тем кто всегда за твоей спиной готов защитить тебя. Они были счастливы, как только могут быть счастливы два влюбленных человека, так долго искавшие друг друга. Десятки вылетов, множество сложных заданий, заслуженные награды. Не возвращались с полетов их друзья, гибли стрелки в других экипажах, но казалось сам Господь хранит их.
Такое везение не могло быть бесконечным. В 1944 году под Бродами при штурмовке зенитный огонь повредил их Ил-2. Раненая машина, отставшая от строя, оказалось без прикрытия истребителей. Вот тогда Вера и узнала как выглядит смерть — хищные темные силуэты мессеров на фоне безмятежного голубого неба.
Федор тянул поврежденный Ил-2 в сторону аэродрома, лавировать он не мог. Мессеры раз за разом заходили на подранка, поливая его огнем из пушек и пулеметов. И Вера приняла бой. Задача стрелка — не дать врагу прицелиться, сбить его с курса. Она не сдастся, даже если это будет ее последний бой. Но когда кончаются патроны, даже ангел-хранитель бессилен.
Молчащий пулемет, надсадный рев мотора готового захлебнуться в любой момент, и мессер заходящий в последнюю атаку. Вражеский истребитель действовал как на учениях, сближаясь на минимальную дистанцию, для того чтобы всадить очередь в упор в беззащитную цель...
Продолжение в следующем посте.
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили
Вряд ли семнадцатилетняя Вера Тростянская и девятнадцатилетний Федя Пересыпкин давали друг другу такие звучные клятвы. Все было гораздо проще, обычная молодая семья в далеком Новосибирске, куда Вера попала по комсомольской путевке. Она — фрезеровщица, он — токарь.
Ничего необычного, ну разве что они оба мечтали о небе и познакомились в аэроклубе, где оба учились летать. После учебы в аэроклубе Федор поступил летное училище, а беременная Вера поехала рожать на поезде к маме в Воронеж. Расставались ненадолго.
Так в 3 тысячах километров друг от друга они и встретили новый 1941 год. Увидится им было суждено лишь через два года с половиной года. Уже на войне.
А пока оставим их ненадолго и перейдем к сухой статистике. Звание Героя Советского Союза во время войны получило 11 тыс. человек. Из них летчиков — 2400. Еще бы — мы все наслышаны о героях-истребителях, однако больше всего героев оказалось среди настоящих трудяг войны — штурмовиков, но и погибло их значительно больше, чем всех остальных. Среди тех кто начинал войну на Ил-2, очень мало кто выжил. Каждый четвертый в 41 году погибал в первом же бою. И хотя немцы не называли Ил-2 «черной смертью», как часто пишут в масс-медиа, но ужас, что внушал этот самолет вполне отражает и реальное прозвище, что дали ему солдаты вермахта — «мясник».
Огромные потери самолетов Ил-2 в 1941 году объяснялись просто, на первых порах штурмовики летали без прикрытия истребителей, и хотя защита Ил-2 была великолепной, тяжелый и неповоротливый самолет немецкие истребители безнаказанно расстреливали, заходя сверху с задней полусферы, ведь оборонительного оружия на Ил-2 не было. Вскоре по требованию командования ВВС к кабине пилота добавили место для стрелка-радиста, чтобы штурмовик мог вести огонь назад. Однако проблема состояла в том, что броня, прикрывавшая жизненно важные части самолета и пилота, не защищала стрелка.
Так что вскоре самой недолгой стала не жизнь самого летчика, а его стрелка. Что поделать — жизнь опытного пилота куда важнее. Если вы будете выбирать двух героев для своего рассказа и необходимо будет угробить их как можно быстрее и надежней, сделайте одного из них летчиком-штурмовиком, а второго — стрелком-радистом на Ил-2.
Да, именно так и случилось. В 1943 году на фронте встретились Вера и Федор — он боевой летчик на Ил-2, она — стрелок-радист. Командование уважило их просьбу, Вера стала его ангелом-хранителем, тем кто всегда за твоей спиной готов защитить тебя. Они были счастливы, как только могут быть счастливы два влюбленных человека, так долго искавшие друг друга. Десятки вылетов, множество сложных заданий, заслуженные награды. Не возвращались с полетов их друзья, гибли стрелки в других экипажах, но казалось сам Господь хранит их.
Такое везение не могло быть бесконечным. В 1944 году под Бродами при штурмовке зенитный огонь повредил их Ил-2. Раненая машина, отставшая от строя, оказалось без прикрытия истребителей. Вот тогда Вера и узнала как выглядит смерть — хищные темные силуэты мессеров на фоне безмятежного голубого неба.
Федор тянул поврежденный Ил-2 в сторону аэродрома, лавировать он не мог. Мессеры раз за разом заходили на подранка, поливая его огнем из пушек и пулеметов. И Вера приняла бой. Задача стрелка — не дать врагу прицелиться, сбить его с курса. Она не сдастся, даже если это будет ее последний бой. Но когда кончаются патроны, даже ангел-хранитель бессилен.
Молчащий пулемет, надсадный рев мотора готового захлебнуться в любой момент, и мессер заходящий в последнюю атаку. Вражеский истребитель действовал как на учениях, сближаясь на минимальную дистанцию, для того чтобы всадить очередь в упор в беззащитную цель...
Продолжение в следующем посте.
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили
[2/2]
Но чудеса все же бывают, именно в этот момент из-за облаков вывалились стремительные Як-3 и атаковали врага, сорвав его атаку. Настала очередь мессеров убегать от наших ястребков.
Это уже потом на земле Вера и Федор признались друг другу, что в тот момент когда замолчал пулемет, они оба поняли — гибель неизбежна.
У старшего лейтенанта Федора Пересыпкина ко дню Победы насчитывалось 163 боевых вылета, у гвардии сержанта Веры Пересыпкиной — 151. Звезда Героя у мужа и орден «Красной Звезды» у жены. Это их общие награды, ведь Вера всегда была за его спиной. И именно любовь провела их невредимыми по огненным тропам той страшной войны.
Они заслужили свое счастье — два небесных ангела со смешной фамилией Пересыпкины.
(c) Лысый Камрад
Полковник Федор Михайлович Пересыпкин умер в 1989 году, Вера Федоровна в 2005. Теперь они навсегда вместе — в одной могиле в Киеве на Байковом кладбище. Смерть так и не смогла их разлучить.
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили
Но чудеса все же бывают, именно в этот момент из-за облаков вывалились стремительные Як-3 и атаковали врага, сорвав его атаку. Настала очередь мессеров убегать от наших ястребков.
Это уже потом на земле Вера и Федор признались друг другу, что в тот момент когда замолчал пулемет, они оба поняли — гибель неизбежна.
У старшего лейтенанта Федора Пересыпкина ко дню Победы насчитывалось 163 боевых вылета, у гвардии сержанта Веры Пересыпкиной — 151. Звезда Героя у мужа и орден «Красной Звезды» у жены. Это их общие награды, ведь Вера всегда была за его спиной. И именно любовь провела их невредимыми по огненным тропам той страшной войны.
Они заслужили свое счастье — два небесных ангела со смешной фамилией Пересыпкины.
(c) Лысый Камрад
Полковник Федор Михайлович Пересыпкин умер в 1989 году, Вера Федоровна в 2005. Теперь они навсегда вместе — в одной могиле в Киеве на Байковом кладбище. Смерть так и не смогла их разлучить.
На фото Федор и Вера Пересыпкины, 1944 год
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили
Cмерти нет
Посвящается памяти тех, кто не вернулся.
... и тех, кто их ждал.
«Вот ведь придумала, глупый рыжик, слезы лить по живому. Правду мне говорили, рыжие –- глупые. Вернусь я, обязательно вернусь. По другому быть не может. Я же пообещал тебе. Смерти нет, Иришка. Не для нас с тобой. Мы еще вместе состаримся. Лет через 50 ты будешь подтрунивать над моей лысиной и сердиться на мою забывчивость, а я всегда буду говорить тебе, что ты ни капли не изменилась.
Все мне пора, целую, твой Леша. Напишу сразу как смогу.
10.12.1941»
Не смог. Это было последнее письмо. Через два месяца пришла похоронка, но Ира ее так никогда не прочитала.
В тот день она прибежала к матери Алексея Ольге Ивановне. В комнате было тихо, слышно было как тикают часы на стене. Ольга Ивановна сидела прямо на стуле, сжав смятый листок в руке. Ее потемневшие впавшие глаза были сухи.
«Не верь, Ирочка, я знаю — он жив. Материнское сердце не обмануть. Он вернется».
И Ира не поверила похоронке. Стала ждать Лешу вместе с Ольгой Ивановной.
Закончилась война.
Летом сорок пятого года Ольга Ивановна вытащила из чемодана костюм Алексея с выпускного, погладила все его рубашки и повесила в шкаф. Купила четвертинку водки, выменяла на вещевом рынке американские консервы.
«Что же, придет Алексей, а у меня дома шаром покати, нечего на стол накрыть? Ну уж нет».
Пролетел сорок пятый, сорок шестой, сорок седьмой… В начале 50-х Ира тихонько выбросила старые американские консервы, заменив их на наши. Ольга Ивановна подмены не заметила, да и слаба стала зрением. Она уже вышла на пенсию и вечерами часто сидела у окна, высматривая сына.
Так и умерла у окна, врачи сказали — сердце отказало. Соседи, зная, как Ира ухаживала за Ольгой Ивановной, предложили забрать ее вещи. Она взяла только костюм Алексея, его рубашки и ту самую четвертинку водки.
Шли годы, пролетали десятилетия — шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые. Ушла в небытие великая страна. Промелькнули и девяностые. Для нее ничего не менялось. Ира ждала. Морщины избороздили лицо, седина сменила золото ее рыжих волос.
Последние годы здоровье Иры становилось все хуже и хуже. Она уже почти не выходила из дому.
Однажды хмурым декабрьским утром Ира достала из шкафа Лешин костюм, повесила аккуратно на спинку высокого стула. Сняла со стену его фотографию в рамочке, поставила на стол. Нарезала и положила на блюдце черного хлеба. Достала из буфета две маленькие стопки. Открыла ту самую четвертинку водки и налила стопки почти до краев. Закрыла одну из них ломтиком хлеба.
Прилегла устало на кровать, умаявшись от нехитрых хлопот.
«Ну вот и все, Лешенька. Не дождалась тебя. Скоро и мне уходить. Полежу чуток и встану, помяну тебя напоследок».
В этот момент раздалась трель квартирного звонка.
Как Ира оказалась в прихожой, она даже не поняла, словно какая-то сила подняла и принесла ее сюда. Сердце стучало, словно прямо сейчас выпрыгнет из груди. Щелкнул дверной замок и дверь открылась. На пороге с букетом цветов стоял статный седой старик с такими знакомыми до боли глазами.
— Леша, ты?!
— Узнала, рыжая! Я вернулся, Ириш. Прости, моя хорошая, что так долго шел к тебе.
**
На следующий день волонтеры развозили старикам-инвалидам продукты, а баба Ира не ответила на звонки ни в дверь, ни по телефону. Квартиру вскрывали с участковым и понятыми, вызвали скорую помощь.
Врачи не понадобились. Ира лежала на кровати с закрытыми глазами и улыбалась.
Ее здесь не было.
© Лысый Камрад
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили
Посвящается памяти тех, кто не вернулся.
... и тех, кто их ждал.
«Вот ведь придумала, глупый рыжик, слезы лить по живому. Правду мне говорили, рыжие –- глупые. Вернусь я, обязательно вернусь. По другому быть не может. Я же пообещал тебе. Смерти нет, Иришка. Не для нас с тобой. Мы еще вместе состаримся. Лет через 50 ты будешь подтрунивать над моей лысиной и сердиться на мою забывчивость, а я всегда буду говорить тебе, что ты ни капли не изменилась.
Все мне пора, целую, твой Леша. Напишу сразу как смогу.
10.12.1941»
Не смог. Это было последнее письмо. Через два месяца пришла похоронка, но Ира ее так никогда не прочитала.
В тот день она прибежала к матери Алексея Ольге Ивановне. В комнате было тихо, слышно было как тикают часы на стене. Ольга Ивановна сидела прямо на стуле, сжав смятый листок в руке. Ее потемневшие впавшие глаза были сухи.
«Не верь, Ирочка, я знаю — он жив. Материнское сердце не обмануть. Он вернется».
И Ира не поверила похоронке. Стала ждать Лешу вместе с Ольгой Ивановной.
Закончилась война.
Летом сорок пятого года Ольга Ивановна вытащила из чемодана костюм Алексея с выпускного, погладила все его рубашки и повесила в шкаф. Купила четвертинку водки, выменяла на вещевом рынке американские консервы.
«Что же, придет Алексей, а у меня дома шаром покати, нечего на стол накрыть? Ну уж нет».
Пролетел сорок пятый, сорок шестой, сорок седьмой… В начале 50-х Ира тихонько выбросила старые американские консервы, заменив их на наши. Ольга Ивановна подмены не заметила, да и слаба стала зрением. Она уже вышла на пенсию и вечерами часто сидела у окна, высматривая сына.
Так и умерла у окна, врачи сказали — сердце отказало. Соседи, зная, как Ира ухаживала за Ольгой Ивановной, предложили забрать ее вещи. Она взяла только костюм Алексея, его рубашки и ту самую четвертинку водки.
Шли годы, пролетали десятилетия — шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые. Ушла в небытие великая страна. Промелькнули и девяностые. Для нее ничего не менялось. Ира ждала. Морщины избороздили лицо, седина сменила золото ее рыжих волос.
Последние годы здоровье Иры становилось все хуже и хуже. Она уже почти не выходила из дому.
Однажды хмурым декабрьским утром Ира достала из шкафа Лешин костюм, повесила аккуратно на спинку высокого стула. Сняла со стену его фотографию в рамочке, поставила на стол. Нарезала и положила на блюдце черного хлеба. Достала из буфета две маленькие стопки. Открыла ту самую четвертинку водки и налила стопки почти до краев. Закрыла одну из них ломтиком хлеба.
Прилегла устало на кровать, умаявшись от нехитрых хлопот.
«Ну вот и все, Лешенька. Не дождалась тебя. Скоро и мне уходить. Полежу чуток и встану, помяну тебя напоследок».
В этот момент раздалась трель квартирного звонка.
Как Ира оказалась в прихожой, она даже не поняла, словно какая-то сила подняла и принесла ее сюда. Сердце стучало, словно прямо сейчас выпрыгнет из груди. Щелкнул дверной замок и дверь открылась. На пороге с букетом цветов стоял статный седой старик с такими знакомыми до боли глазами.
— Леша, ты?!
— Узнала, рыжая! Я вернулся, Ириш. Прости, моя хорошая, что так долго шел к тебе.
**
На следующий день волонтеры развозили старикам-инвалидам продукты, а баба Ира не ответила на звонки ни в дверь, ни по телефону. Квартиру вскрывали с участковым и понятыми, вызвали скорую помощь.
Врачи не понадобились. Ира лежала на кровати с закрытыми глазами и улыбалась.
Ее здесь не было.
© Лысый Камрад
Загадки истории с Лысым Камрадом
#чтобы_помнили