В проекте федерального бюджета на 2025-2027 годы выделяются три видимых приоритета расходов: (1) обеспечение социальных обязательств, (2) финансирование обороноспособности, (3) поддержка технологического лидерства и развития инфраструктуры.

Социальные обязательства отражены в статьях расходов на социальную политику, образование и здравоохранение, а также в самых «бюджетоемких» национальных проектах: «Семья», «Молодежь и дети». Расходы на национальную оборону достигли максимальных значений за всю новейшую историю России на фоне растущего геополитического противостояния. Но более интересная задача связана с обеспечением технологического лидерства и развитием инфраструктуры. Если ранее основной упор делался на инфраструктурные проекты, сейчас значительные средства выделяются также на поддержку передовых отраслей производства и импортозамещение — именно этим задачам посвящена добрая половина нацпроектов.

Из-за высокой ключевой ставки наблюдается рост расходов на обслуживание государственного долга. Однако в целом госдолг остается на безопасном уровне — не более 18% ВВП к концу планируемого трехлетнего периода. Государственные расходы играют важную роль в поддержке экономического роста. Но, если значительная их часть идет в непроизводственные секторы экономики и в конечном счете частично перекладывается в банковские вклады под высокие проценты, бюджетный импульс окажет инфляционное давление. Безусловно, в среднесрочной перспективе этот вопрос должен находиться под пристальным вниманием правительства. Среди возможных решений — усиление экономики предложения.

В целом, бюджет 2025 года отличается от предыдущих лет акцентом на технологическое развитие, хотя и сохраняет высокие расходы на оборону и социальную сферу.

Разбирать социально-политические отсылки романов «позднего» Пелевина всегда интересно. Это уже не занимающие место в литературном пантеоне «Чапаев и Пустота» или "Generation «П»", не ломающие мозг «Шлем ужаса» или «Любовь к трём цукербринам», а ежегодная сатира в декорациях мира победившего радфема, трансгуманизма и (ультра)зелёной повестки. Где отчество сменило матчество, элита покупает места в «банке» у вездесущей корпорации «Transhumanism Inc.» и после смерти попадает в симуляцию, а обитатели поверхности живут в избах, передвигаются на лошадях и обслуживают подземные бункеры хозяев мира. Ироничное переосмысление библейского «Кто возвышает себя, тот унижен будет».

Название романа «Круть» отсылает к одноимённому набору нарративов, складывающихся в национальную идею Доброго государства (расположено на территории современной России). Круть — это и единство, и традиции с хороводами, и так называемый «ветрогенезис». Руководство Доброго государства утверждает, что мировые ветра создаются над Сибирью (а значит не бесплатны), и использует космический лазер, чтобы убедить в этом остальной мир. Где-то в степях Курган-Сарая идёт затяжной конфликт со злостными неплательщиками. А основные действия романа происходят в сибирской «ветроколонии», где зэки вращают лопасти, символически создавая мировой ветер, и главный уголовник ведёт философские разговоры с древним злом.

Пелевин — мастер короткой прозы, и в каждом из последних романов есть самодостаточный отрывок на уровне «раннего» периода его творчества. В «Transhumanism Inc.» — это рассказ «Поединок». В «КГБТ+» — тюремный сон Салавата. В «Крути» таким произведением стала утерянная глава Шарабан-Мухлюева, одного из культурных столпов Доброго государства. Шарабан-Мухлюев — шарж на самого Пелевина: неправильно понятый гений «карбоновой эпохи», отцензурированный, отрёкшийся от мира и ушедший в баночный дзен. Он проходится и по США, и гендерной повестке, и даже по делению периодов своего творчества на «раннее» и «позднее». А затем Пелевин в лучших традициях постмодерна разрушает первое впечатление и оставляет лёгкую недосказанность. Одним словом, рекомендуется к прочтению.