Математических объектов среди нас нет: мы не можем понюхать число четыре, нигде в мире нет идеальной плоскости, у вас не получится поймать сачком операцию интегрирования.

За одним исключением — и это фракталы.

Обсуждения того, что самовоспроизводящиеся на разных уровнях приближения (то есть фрактальные) структуры есть среди нас, — это хлеб любых фотопроектов по «красивой науке» (молнии, ракушки, брокколи и т.д.).

Теперь группа Франциски Зендкер нашла фрактальный фермент, самопроизвольно собирающийся в соприкасающиеся вершинами треугольники [звучит песня “Tesselate” группы Alt-J].

В некоторых новостях это сейчас подаётся как первый химический фрактал.

Это не так. Зендкер открыла первый молекулярный фрактал (что дико круто, разумеется) — но не химический.

Химические фракталы — то есть фрактальные структуры, возникающие в ходе или в результате химических процессов — бывают самыми разными!

Вариант 1: электрохимический

Вот тут я писал про «замороженные молнии», фиксирующие пробой в материале.

Вариант 2: нелинейный кинетический

Вот тут (и не только) я писал про колебательные реакции, рождающие переливающиеся цветные картины в сосудах, в которых они протекают.

А уж если мы вспомним, что неравновесная термодинамика (вариант 3) тоже напрямую влияет на химию… Но это тема для отдельного большого разговора.

[шведская марка в честь Нобелевки Илье Пригожину с сайта jgiesen.de]

Испытал немного странные чувства, прочитав интервью с человеком, прошедшим профессиональный путь, немало похожий на мой, — но на десять лет позже (спасибо за ссылку Денису Пескову). Конечно, есть и очевидные различия (у меня была музыка вместо спорта, про видео вообще не шла речь, а вместо ВК были музыкальные форумы и немножко Лайвджорнал), но общий нарратив — про борьбу надёжного и более творческого, про разницу восхищённого и повседневного отношения к науке/инженерии, про то, когда журналистика перестаёт быть хобби и становится профессией, — очень похож. И я только могу порадоваться, что спортивная журналистика на русском языке, в отличие от почти любой культурной, всё же скорее жива.

[не могу не отметить, в свою очередь, что спрашивать даже не синтетика и не преподавателя про Breaking Bad в 2024 году — адовый моветон, а то, насколько сильно въедается запах практикума в одежду, зависит от халата, от самого синтеза и от проветривания]

Журналист Сэм Эшуорт-Хейс написал вирусный твит про то, почему (якобы) итальянцы в действительности против капучино за ужином: вроде бы фермент лактаза, перерабатывающий молочный сахар лактозу в галактозу и глюкозу, встречается в итальянской популяции заметно реже, чем в среднем по Европе (особенно если речь про её север и запад); вот и болят у итальянцев животики от кофе с молоком. Но картинка, которой Сэм это иллюстрирует, выглядит немного странно; как выясняется, данные именно про присутствие лактазы в популяциях противоречивы — в отличие от данных про непереносимость лактозы. Казалось бы, это примерно одно и то же — но одни данные генетические, а другие скорее медицинские.

Поэтому я предлагаю взглянуть именно на данные о непереносимости лактозы — взятые из статьи о пищевой химии/технологии безлактозного йогурта, написанной группой авторов из Молдовы.

Вот, собственно, иллюстрация оттуда, и она, в целом, предсказуемая: лактозу лучше всего переносят люди из Европы и Центральной (а также Северо-Западной) Азии, ну и ещё в тех местах, где их потомков больше всего. Но! Присмотритесь к югу Европы: большая часть Италии, Испании и Греции негативно выделяются на фоне соседей.

Вы, возможно, спросите: но как же, это же всё молочные страны! Сыры!!

Так вот: в южной Европе не зря едят мягкие сыры в обед, а вечером предпочитают твёрдые. Пока ЖКТ работает получше, можно попробовать переварить фету или моцареллу, где содержание лактозы может достигать 4% по массе.

А вот вечером настаёт черёд пармезана или кесо курадо де овеха (на иллюстрации, фирма Jose Jara): там содержание лактозы при выдерживании может стремиться к нулю, так как ферментация превращает лактозу в молочную кислоту.

Очень удобная инструкция — пожалуй, буду и сам ей пользоваться.

Вопрос: может ли человек без химического образования проанализировать состав косметики по этикетке? На что нужно обращать внимание?

Отвечает Екатерина Глухий, косметический химик и автор канала Страдающее Сырьевиковье.

Давайте сразу договоримся, что мы не берём в расчёт недобросовестных производителей, практикующих обманные манипуляции с составами (такое, к сожалению, тоже встречается) и рассмотрим только правдивую информацию, составленную с соблюдением всех требований законодательства. Поехали:

• Структура продукта

Состав поможет определить, что перед вами: водный гель, классическая прямая эмульсия, обратная эмульсия, легкий крем-гель, безводная масляная формула или силиконовая система;

• Примерная концентрация компонентов

Согласно косметическому регламенту ТР ТС 009/2011, ингредиенты должны располагаться на этикетке в порядке уменьшения их содержания в рецептуре. То есть, чем ближе к началу списка, тем выше концентрация компонента. Но это правило справедливо только для ингредиентов, содержание которых > 1%. Все компоненты, % ввода которых < 1%, можно писать в любом порядке. Условно, если в рецептуре 0,9% пропиленгликоля и 0,01% экстракта ромашки, производитель вправе поставить экстракт вперед. Это создает дополнительные сложности при чтении этикетки: нельзя определить, истинное ли перед нами соотношение ингредиентов, или активы вынесли ближе к началу для «красоты состава». В любом случае, есть определенные компоненты-маркеры, которые могут немного прояснить ситуацию. Например, концентрация популярных консервантов бензиловый спирт или феноксиэтанол не может превышать 1%. Следовательно, все компоненты, стоящие в списке после Phenoxyethanol или Benzyl Alcohol, содержатся в рецептуре в концентрации < 1% (в обратную сторону эта подсказка, увы, не работает, поскольку производитель может специально «задвинуть» консерванты в самый конец перечня);

• Примерное представление о текстуре и сенсорике продукта

Здесь всё, конечно, зависит от мастерства разработчика и его умения комбинировать ингредиенты. Но если мы говорим об эмульсиях, как правило, первые 5-6 позиций «задают тон» и определяют текстуру и сенсорику продукта. Допустим, в начале списка вы видите перечень из растительных масел/баттеров, жирных спиртов/воскоподобных структурообразователей, эмолентов с медленной или средней скоростью распределения (прим. Cocoglycerides, Caprylic/Capric Triglyceride, Oleyl Erucate, Hexyldecyl Stearate, C12-15 Alkyl Benzoate и др.), в таком случае можно предположить, что продукт будет иметь достаточно плотную текстуру и насыщенную сенсорику. Если же на первых позициях эмоленты с высокой растекаемостью (прим. Coco-Caprylate, Dibutyl Adipate, Isohexadecane и др.), лёгкие силиконы и сама эмульсия образована, например, не за счёт классических эмульгаторов, а с помощью специального полимера, скорее всего продукт будет иметь текстуру лёгкого крем-геля, быстро распределяться и хорошо впитываться;

• Оценка раздражающего потенциала продукта

Существует международный лист аллергенов — перечень веществ, являющихся наиболее частой причиной возникновения аллергических реакций на косметику и парфюмерию. Согласно требованиям законодательства, такие вещества должны быть вынесены отдельно на этикетку, если их концентрация превышает 0,001% в несмываемых продуктах и 0,01% в смываемых продуктах. До недавнего времени лист аллергенов содержал 26 (фактически 24) позиции, однако, в июле 2023 года Комиссия ЕС опубликовала поправки, и перечень будет расширен до 82. С полным списком можно ознакомиться здесь. Эти вещества обычно перечислены в конце состава, либо сразу через запятую после слова Parfum. Кроме того, наличие в составе красителей, большого количества натуральных материалов растительного происхождения тоже значительно увеличивает риск возникновения аллергических реакций.

До вопроса дочери про число 666 я никогда не задумывался о том, что его символизм основан на корректности перевода ранних библейских текстов — и что именно из этих соображений «числом зверя» в массовой культуре вполне могло стать 616 (кстати, это число характеризует ту версию планеты Земля, на которой происходит действие большинства комиксов Марвел).

Поэтому вряд ли можно найти какой-то намеренный символизм в том, что 666 — это относительная молекулярная масса одного из высокотемпературных сверхпроводников группы YBCO, а именно YBa2Cu3O7. В отличие от большинства обнаруженных сверхпроводников, соединения YBCO и в том числе наш герой становятся сверхпроводящими уже при температурах жидкого азота и поэтому не требуют дорогостоящего гелиевого охлаждения. Есть ли в этом что-то дьявольское — решать тебе, дорогой читатель (но выражение hell freezes over тут, конечно, вспоминается). Запустить YBCO в массовое производство пытаются прямо сейчас.

[картинка Мухаммада Джаведа Ахтара]

Умер Йозеф Михль, один из главных мировых авторитетов в родной для меня области химии — химии интермедиатов, промежуточных продуктов реакций (ионов, радикалов и всякого более сложного). Широта научных интересов Михля невероятна: он почти получил Нобелевку-2016, но в итоге представлять честь наномашин выбрали других достойных учёных; вместе с этим он занимался действием на вещество света — в частности, поляризованного (и отсюда перешёл к солнечной энергии); писал про теорию надмолекулярных структур, а также занимался их сборкой; имел отношение и к органике, и к кремний- и борсодержащим соединениям.

Михль был любимым учеником великого Рудольфа Захрадника, а в 1968 году не вернулся в Прагу из командировки после августовского вторжения. Остальную часть научной жизни он провёл в Штатах — впрочем в нулевых он активно начал заниматься проектами и в родной Чехии. Йозеф был не очень публичным человеком, потому деталей его личной жизни известно не так много: я вот нашёл, что Михль ценил пиво, сливовый пирог и возможность ходить в хайки с женой Сарой (она умерла в 2018 году).

Но одна история из жизни Михля меня искренне поразила; он её рассказывал на чешском радио в 2016 году. В 1945 году будущий учёный чуть не умер под обстрелом зажигательными бомбами в самом центре Праги. Десятилетия спустя во время хайка в Юте встречный путник узнал его акцент — и задал вопрос про войну. В итоге выяснилось, что этот случайный знакомый занимался наводкой бомбардировщиков — в тот самый день, когда Михль чуть не погиб.

«Вы знаете, вообще-то эти бомбы предназначались Дрездену. Мы промахнулись».

[фото из твиттера Игоря Алабугина]

Не знаю, что бы такого сделать с этой очень интересной ссылкой, чтобы не того эцсамое здравия желаю, поэтому просто тихонечко положу её тут и отойду (спасибо Ольге Константиновой за новость).

[делает длинный и глубокий вдох]

Разоблачение псевдонауки и теорий заговора — это совсем не мой хлеб. Дело это не очень благодарное, а подобрать нужную интонацию и аргументы бывает трудновато. Но бывают ситуации, когда пройти мимо не выходит.

Сегодня мы поговорим про шапочку из фольги за 100$.

Я искренне считаю, что единицы людей по всему миру сделали больше для популярной музыки последних двадцати лет, чем Матханги Арулпрагасам, она же M.I.A. (скорее всего, вы знаете её по треку “Paper Planes”, но её влияние распространяется далеко за пределы родной для неё электроники). Однако сейчас речь не о её творческом наследии — а о её активизме внутри движения анти-ваксеров и борцов с вышками 5G.

Буквально вчера M.I.A. запустила на своём сайте продажу новой линии одежды, аксессуаров и нижнего белья: в них везде вшиты медные и серебряные нити, что по задумке авторов позволяет сокращать влияние любых видов электромагнитного излучения на мозг и половые органы. На фото выше сама Майя выступает моделью, демонстрируя, как носить кепку, защищающую голову от Блютуса. Опустим вопросы цены и этики и ответим на вопрос на стыке физики и материаловедения: как это должно работать?

Действительно, металлы — и особенно их толстые слои —используют для экранирования от электрических полей. Серебро и медь здесь подходят как материалы по плотности; давайте даже представим, что в тканях содержится их достаточное количество, обеспечивающее эффективное поглощение.

Но для по-настоящему успешного экранирования головы вам нужно носить не кепку, а сеточку из металла — такие устройства называются клетками Фарадея. Более того, для избежания пробоев клетка должна окружать голову со всех сторон — как шлем или маска пчеловода.

Разумеется, аналогичным образом должно выглядеть бельё: тонкий слой металлической сетки, закрывающий гениталии со всех сторон.

Есть и более понятный вариант защиты от 5G и вообще любых электромагнитных волн: можно просто всё время, в любую погоду и на все мероприятия надевать действительно существующие и хорошо работающие костюмы электриков высоковольтных линий. Красиво же — и серебряные волокна тоже при деле.

[фото с сайта Electrostatics]

На этой неделе околонаучный твиттер массово переоткрывает для себя германо-австралийца Ахима Ляйстнера, в 2008 году изготовившего практически идеальную сферу из монокристаллического кремния для «проекта Авогадро», задачей которого было переопределить, что такое килограмм (соотвественно, сфера диаметром 93,6 мм становилась новым вариантом стандарта). Почему Ляйстнер? Своими руками он добивался такой гладкости поверхности, которая не была доступна никакому станку.

Это уже крайне увлекательно само по себе, но ещё интереснее, что не до конца понятно, как он научился этому. То есть понятно, где: Ляйстнер, инженер-оптик, эмигрировал в Австралию из ГДР. В Йене он работал в мастерских Carl Zeiss — с 1953 по 1957 год. Для «проекта Авогадро» Ахим, кстати, специально выбрался с пенсионного отдыха.

Но зачем Карл Цейсс идеальные сферы?! А вот это уже непонятнее. И здесь начинается конспирология: а что если верить тем людям, которые считают, что в Йене помогали делать идеально гладкими плутониевые или урановые ядра для советских бомб…

(Конечно, источников достоверных тут нет. И вряд ли будут. Так что да, это домыслы!)

Читатели справедливо замечают, что многое непонятно. Для меня это тоже довольно новая история, поэтому прошу прощения, что где-то поторопился и не уточнил. Давайте по порядку.

1) Что именно делал оптический инженер Ляйстнер? Никто не имеет в виду, что станки здесь не использовались. И станки применяли, и прецизионные инструменты для измерения отклонений от сферической формы. Но (предполагается! здесь можно только верить участникам), что Ахим может вручную чувствовать неровности, которые не всегда замечает лазер — и потому финальная обработка была за ним. В видео, которое австралийцы в своё время предоставили New Scientist, есть несколько секунд Ляйстнера за работой — там он как раз и оперирует станком, и шлифует кремний руками. А глаза, в отличие от рук, у него совершенно обычные!

2) Зачем плутониевым ядрам в ядерных бомбах быть идеально сферическими? Внутри эти ядра полые, а критическая масса достигается в результате имплозии, схлопывания ядра, после того, как в боеголовке срабатывает конвенциональная взрывчатка. Чтобы последующий взрыв был стал более предсказуемым по форме, нужно, чтобы имплозия была максимально симметричной. А ещё для сфер наблюдается наименьшая критическая масса среди всех прочих форм.

Кстати говоря, прямо сейчас в Лос-Аламос вновь производят ядра, потому что в США задумались о деградации запаса, произведённого в восьмидесятые.

3) Где сейчас применяются сферические линзы из стекла? Исторически их использовали для микроскопов (в том числе первого микроскопа Левенгука) и гелиографов — приборов, регистрирующих на бумаге интенсивность солнечного света по разным направлениям. Сейчас это системы фокусировки лазеров в оптоволокне. Разумеется, Ахим Ляйстнер мог заниматься только этим и не иметь отношения к ядерному оружию.

4) Если я что-то недосказал или где-то ошибся, дайте знать, пожалуйста!