О чём говорят опросы за день до выборов
Уже завтра, 28 июня, пройдут выборы президента. Я сделал табличку с результатами опросов в период после третьих дебатов (21 июня) и до 26 июня.
Если исходить из того, что опросы хоть как-то отражают действительность, а за того же Джалили не будет вбросов, максимум корпоративная мобилизация, то с очень высокой вероятностью будет второй тур, да ещё какой!
После второго и третьего раунда дебатов на первом месте однозначно находится реформатор Пезешкиян, и это после всей борьбы с реформаторами в Исламской республике. 22-24 июня ему насчитывали 23-28% поддержки, а после четвётртого и пятого раунда он его поддержка выросла до 33%.
На втором месте Джалили, у которого также после второго и третьего раунда было от 26 до 16% поддержки, после четвёртого и пятого - 28%. Галибаф, который был лидером до начала дебатов, теперь стабильно занимает третье место, после последних двух раундов у него 19%.
Так вот, с очень большой вероятностью мы увидим второй тур, скорее всего Пезешкиян-Джалили, возможны варианты Пезешкиян-Галибаф или Джалили-Галибаф. Самым странным в этой ситуации будет тот момент, что если он действительно будет, то, это будет и второй случай второго тура в истории Исламской республики. Только подвох в том, что в 2005 г. он был после реформ Мохаммеда Хатами и либерализации политической системы ИРИ. А сейчас он становится возможен в ситуации ужесточения режима и усиления репрессий в целом. Ну и это будет в любом случае четвёртый светский президент, впервые после Ахмадинежада.
Однако важно понимать, что он произойдёт только если избиратели придут на участки и проголосуют. Явка прогнозируется на уровне 45-50%, кто придёт, а кто не придёт - неизвестно.
В общем, интриги выборов, о которых я писал после утверждения списка кандидатов и результатов опросов, сохраняются. Вполне вероятно, что впервые за 19 лет мы увидим второй тур на президентских выборах. И точно впервые за 11 лет президентом будет светский политик.
Уже завтра, 28 июня, пройдут выборы президента. Я сделал табличку с результатами опросов в период после третьих дебатов (21 июня) и до 26 июня.
Если исходить из того, что опросы хоть как-то отражают действительность, а за того же Джалили не будет вбросов, максимум корпоративная мобилизация, то с очень высокой вероятностью будет второй тур, да ещё какой!
После второго и третьего раунда дебатов на первом месте однозначно находится реформатор Пезешкиян, и это после всей борьбы с реформаторами в Исламской республике. 22-24 июня ему насчитывали 23-28% поддержки, а после четвётртого и пятого раунда он его поддержка выросла до 33%.
На втором месте Джалили, у которого также после второго и третьего раунда было от 26 до 16% поддержки, после четвёртого и пятого - 28%. Галибаф, который был лидером до начала дебатов, теперь стабильно занимает третье место, после последних двух раундов у него 19%.
Так вот, с очень большой вероятностью мы увидим второй тур, скорее всего Пезешкиян-Джалили, возможны варианты Пезешкиян-Галибаф или Джалили-Галибаф. Самым странным в этой ситуации будет тот момент, что если он действительно будет, то, это будет и второй случай второго тура в истории Исламской республики. Только подвох в том, что в 2005 г. он был после реформ Мохаммеда Хатами и либерализации политической системы ИРИ. А сейчас он становится возможен в ситуации ужесточения режима и усиления репрессий в целом. Ну и это будет в любом случае четвёртый светский президент, впервые после Ахмадинежада.
Однако важно понимать, что он произойдёт только если избиратели придут на участки и проголосуют. Явка прогнозируется на уровне 45-50%, кто придёт, а кто не придёт - неизвестно.
В общем, интриги выборов, о которых я писал после утверждения списка кандидатов и результатов опросов, сохраняются. Вполне вероятно, что впервые за 19 лет мы увидим второй тур на президентских выборах. И точно впервые за 11 лет президентом будет светский политик.
С другой стороны, за счёт снятия малозначимых кандидатов обостряется конкуренция между теми, кто может победить. И Закани, и Газизаде-Хашеми аутсайдеры, у них нет и не было шансов получить хоть сколько-нибудь близкие даже к тому же Галибафу результаты.
Проблема для консерваторов, однако, в том, что их политтехнологии бьют по ним самим. Пустили на выборы 5 своих и одного реформатора. Консервативный электорат ожидаемо разделился поровну между двумя сильными кандидатами, а у электората реформаторов есть единый кандидат, которого можно поддержать, и по поводу которого нет смысла спорить. Как результат - Пезешкиян на первом месте по опросам, Джалили и Галибаф на втором и третьем, при том, что если бы один из них снялся, оставшийся мог бы победить Пезешкияна.
Проблема для консерваторов, однако, в том, что их политтехнологии бьют по ним самим. Пустили на выборы 5 своих и одного реформатора. Консервативный электорат ожидаемо разделился поровну между двумя сильными кандидатами, а у электората реформаторов есть единый кандидат, которого можно поддержать, и по поводу которого нет смысла спорить. Как результат - Пезешкиян на первом месте по опросам, Джалили и Галибаф на втором и третьем, при том, что если бы один из них снялся, оставшийся мог бы победить Пезешкияна.
Forwarded from Дежурный по Ирану
Каждые президентские выборы в Иране одно и то же кино
Сначала несколько человек допускают к выборам, а прямо перед началом голосования 2-3 из них снимают свои кандидатуры.
На текущий момент:
▪️Вице-президент Ирана Амир Хосейн Газизаде Хашеми снял свою кандидатуру с президентских выборов, "чтобы сохранить единство сил революции".
▪️Мэр Тегерана Алиреза Закани снял свою кандидатуру и попросил Джалили и Галибафа "объединиться и не допустить образования третьего правительства Рухани" (чего его так триггерит Рухани, которого нет и не было на этих выборах, оставим за скобками). При этом Закани на прошлых выборах точно так же снял свою кандидатуру в пользу Раиси.
В теории политтехнология понятная: сначала создать атмосферу плюрализма и выбора, чтобы привлечь избирателей, а потом сняться в пользу того, кто нужен власти. И электорат Закани и Газизаде Хашеми переходит к Галибафу.
Но когда такой "ловкий финт" делают на каждых выборах, то скорее у избирателей создается впечатление электорального цирка. Очень сомневаюсь, что эта схема может работать и дать что-то, кроме ехидной усмешки.
Однако система выработала свои традиции, которым упорно следует. "Политтехнология по привычке" - странно и неэффективно, но кто мы такие, чтобы нарушать традицию.
@irandezhurniy
Сначала несколько человек допускают к выборам, а прямо перед началом голосования 2-3 из них снимают свои кандидатуры.
На текущий момент:
▪️Вице-президент Ирана Амир Хосейн Газизаде Хашеми снял свою кандидатуру с президентских выборов, "чтобы сохранить единство сил революции".
▪️Мэр Тегерана Алиреза Закани снял свою кандидатуру и попросил Джалили и Галибафа "объединиться и не допустить образования третьего правительства Рухани" (чего его так триггерит Рухани, которого нет и не было на этих выборах, оставим за скобками). При этом Закани на прошлых выборах точно так же снял свою кандидатуру в пользу Раиси.
В теории политтехнология понятная: сначала создать атмосферу плюрализма и выбора, чтобы привлечь избирателей, а потом сняться в пользу того, кто нужен власти. И электорат Закани и Газизаде Хашеми переходит к Галибафу.
Но когда такой "ловкий финт" делают на каждых выборах, то скорее у избирателей создается впечатление электорального цирка. Очень сомневаюсь, что эта схема может работать и дать что-то, кроме ехидной усмешки.
Однако система выработала свои традиции, которым упорно следует. "Политтехнология по привычке" - странно и неэффективно, но кто мы такие, чтобы нарушать традицию.
@irandezhurniy
Forwarded from Дежурный по Ирану
По прогнозам и опросам в Иране
▪️Данные некоторых опросов о том, что в этот раз явка будет больше 50%, мне кажутся откровенными вбросами. Население в лучшем случае в политической апатии, а некоторые и открыто призывают к бойкоту. Последние выборы были в марте с рекордно низкой явкой. Причем антирекорд явка поставила уже третий раз подряд. Ничего такого не произошло за последние месяцы, что могло бы сломать этот тренд
▪️При низкой явке на выборы приходят те, кто поддерживает систему (то есть консерваторов) или те, кто вынужден ходить на выборы (вроде чиновников и военных). Таким образом, потенциальный электорат реформаторов на участки не приходит. Даже если данные опросов про то, что Пезешкиян на первом месте и у него более 30%, верны, то на участках все может быть совсем иначе. В пику властям на опросе можно сказать: “уж если выбирать из предложенных, то пусть будет Пезешкиян”. Но на деле эти люди могут просто не прийти на участки
▪️Откуда взяться 30% для Джалили мне тоже непонятно. Это абсолютно неузнаваемый персонаж. Единственно, что может помочь - это то, что за него вроде как духовный лидер, хотя открыто он этого не говорил
▪️Единственный адекватный аргумент, что президентом станет не Галибаф, который я слышал, в том, что Галибаф слишком близок к КСИР. То есть Хаменеи и его окружение могут испугаться чрезмерного усиления КСИР в преддверии транзита
▪️В то же время Галибаф многие годы в политике и показал себя, как системный и управляемый человек. На прошлых выборах он покорно снял свою кандидатуру в пользу Раиси, хотя очевидно не сильно этого хотел. К тому же у него всегда был хотя бы какой-то электорат. Люди, которым он нравится, в Иране есть, хоть их и не десятки миллионов. Так что я все еще ставлю на победу Галибафа (может даже в первом туре)
▪️Идея дать победить псевдореформатору Пезешкияну, чтобы возродить интерес общества к выборам и политическому процессу, выглядит весьма умной для власти. Но мне кажется все-таки это не так просто провернуть, да и все последние годы говорили о том, что совсем другие методы нынче в фаворе у консервативной элиты
В общем это то, как я сегодня все вижу ситуацию. Могу ли я ошибиться с этим прогнозом? Да запросто, выборы в Иране уже много раз оборачивались серьезными сюрпризами
@irandezhurniy
▪️Данные некоторых опросов о том, что в этот раз явка будет больше 50%, мне кажутся откровенными вбросами. Население в лучшем случае в политической апатии, а некоторые и открыто призывают к бойкоту. Последние выборы были в марте с рекордно низкой явкой. Причем антирекорд явка поставила уже третий раз подряд. Ничего такого не произошло за последние месяцы, что могло бы сломать этот тренд
▪️При низкой явке на выборы приходят те, кто поддерживает систему (то есть консерваторов) или те, кто вынужден ходить на выборы (вроде чиновников и военных). Таким образом, потенциальный электорат реформаторов на участки не приходит. Даже если данные опросов про то, что Пезешкиян на первом месте и у него более 30%, верны, то на участках все может быть совсем иначе. В пику властям на опросе можно сказать: “уж если выбирать из предложенных, то пусть будет Пезешкиян”. Но на деле эти люди могут просто не прийти на участки
▪️Откуда взяться 30% для Джалили мне тоже непонятно. Это абсолютно неузнаваемый персонаж. Единственно, что может помочь - это то, что за него вроде как духовный лидер, хотя открыто он этого не говорил
▪️Единственный адекватный аргумент, что президентом станет не Галибаф, который я слышал, в том, что Галибаф слишком близок к КСИР. То есть Хаменеи и его окружение могут испугаться чрезмерного усиления КСИР в преддверии транзита
▪️В то же время Галибаф многие годы в политике и показал себя, как системный и управляемый человек. На прошлых выборах он покорно снял свою кандидатуру в пользу Раиси, хотя очевидно не сильно этого хотел. К тому же у него всегда был хотя бы какой-то электорат. Люди, которым он нравится, в Иране есть, хоть их и не десятки миллионов. Так что я все еще ставлю на победу Галибафа (может даже в первом туре)
▪️Идея дать победить псевдореформатору Пезешкияну, чтобы возродить интерес общества к выборам и политическому процессу, выглядит весьма умной для власти. Но мне кажется все-таки это не так просто провернуть, да и все последние годы говорили о том, что совсем другие методы нынче в фаворе у консервативной элиты
В общем это то, как я сегодня все вижу ситуацию. Могу ли я ошибиться с этим прогнозом? Да запросто, выборы в Иране уже много раз оборачивались серьезными сюрпризами
@irandezhurniy
Корпоративные коалиции как агенты гражданского общества: политика студенчества и профсоюзов в Иране 1990-х - начала 2000-х гг.
Как устроено формирование коалиций в авторитарных режимах? Как политические элиты теряют контроль над институтами, которые они сами и создают?
Иранские Дом рабочих и Офис консолидации единства (ОКЕ) являются ключевыми профсоюзами и студенческим союзом Ирана. Первый был создан в 1967 г., сразу после революции духовенство захватило над ним контроль. Только после президентских выборов 1989 г. и победы на них Акбара Хашеми-Рафсанджани он был инкорпорирован в правительство.
На это повлиял новый Трудовой кодекс 1991 г., который давал значительное финансирование Дому рабочих, который распределял деньги на разные субсидии и дома. Также он позволял рабочим создавать корпоративные союзы на уровне предприятий и компаний. Из-за маленьких размеров большинства предприятий, Дом рабочих стал федерацией таких корпоративных союзов. При этом его высшее руководство не избиралось, многие его высшие руководители занимали свои должности ещё с Исламской революции. Центральный комитет назначал руководителей региональных подразделений.
Офис консолидации единства был создан в 1979 г. для усиления и объединения студенческих организаций. ОКЕ играл ключевую роль в захвате американского посольства и стал самой влиятельной студенческой организацией в Иране. В 1980-е гг. он сблизился с Басидж, ополчением Корпуса стражей Исламской революции, также расширил своё влияние на иранские университеты.
Хашеми-Рафсанджани в период своего президентства (1989-1997) опирался на Дом рабочих, но не на ОКЕ. Это привело к усилению профсоюза в этот период, несмотря на прорыночную политику президента. При этом Дом сохранял практики авторитарного правления и ограничивал влияние членов на своё руководство. ОКЕ же был значительно ослаблен в период Рафсанджани из-за роста частного образования. Это привело к демократизации ОКЕ, и превращению его в более либеральную корпоративную коалицию в начале 1990-х. При этом обе организации страдали из-за их исключения из правящей элиты. Важно отметить, что тогда же от ОКЕ откололся маленький студенческий союз, который возглавлял Хесматолла Табарзади, который примкнул к коалиции президента.
Обе организации помогли усилить конкуренцию внутри правящей элиты периода Рафсанджани. Лояльность Дома и Союза Табарзади постепенно усиливали давление на правительство, чтобы то снизило контроль над корпоративными коалициями, позволив им участвовать в более независимой политике. В 1994 г. партийный контроль над Союзом Табарзади прекратился. Тогда же сам Хесматолла опубликовал доказательства, которые обвиняли семью Рафсанджани в коррупции. Дом рабочих же опирался на более медленную стратегию, расширяясь на новые сектора и отрасли. Также создал "женскую ассамблею", для более активного вовлечения женщин в политику на своей стороне.
К парламентским выборам 1996 г. два действия Дома сигнализировали о более широком уровне политической автономии. Во-первых, Дом мог представлять избирательный список, который шёл бы независимо от партии Рафсанджани. Во-вторых, профсоюз мог представить свою независимую политическую и экономическую программу, суть которой состояла в борьбе с бедностью, универсальным социальным обеспечением, расширением пенсий, созданием рабочих мест и т.д.
Президентские выборы 1997 г. стали уникальной возможностью для мобилизации. У Хашеми-Рафсанджани не было очевидного преемника, при этом в выборах участвовал Мохаммад Хатами с программой сближения с Западом, культурной и социальной либерализации. ОКЕ явно поддержал его кандидатуру, Дом рабочих - довольно осторожно. В результате ОКЕ, Дом рабочих и другие корпоративные организации внесли большой вклад в явку, которая достигла 80%.
Как устроено формирование коалиций в авторитарных режимах? Как политические элиты теряют контроль над институтами, которые они сами и создают?
Иранские Дом рабочих и Офис консолидации единства (ОКЕ) являются ключевыми профсоюзами и студенческим союзом Ирана. Первый был создан в 1967 г., сразу после революции духовенство захватило над ним контроль. Только после президентских выборов 1989 г. и победы на них Акбара Хашеми-Рафсанджани он был инкорпорирован в правительство.
На это повлиял новый Трудовой кодекс 1991 г., который давал значительное финансирование Дому рабочих, который распределял деньги на разные субсидии и дома. Также он позволял рабочим создавать корпоративные союзы на уровне предприятий и компаний. Из-за маленьких размеров большинства предприятий, Дом рабочих стал федерацией таких корпоративных союзов. При этом его высшее руководство не избиралось, многие его высшие руководители занимали свои должности ещё с Исламской революции. Центральный комитет назначал руководителей региональных подразделений.
Офис консолидации единства был создан в 1979 г. для усиления и объединения студенческих организаций. ОКЕ играл ключевую роль в захвате американского посольства и стал самой влиятельной студенческой организацией в Иране. В 1980-е гг. он сблизился с Басидж, ополчением Корпуса стражей Исламской революции, также расширил своё влияние на иранские университеты.
Хашеми-Рафсанджани в период своего президентства (1989-1997) опирался на Дом рабочих, но не на ОКЕ. Это привело к усилению профсоюза в этот период, несмотря на прорыночную политику президента. При этом Дом сохранял практики авторитарного правления и ограничивал влияние членов на своё руководство. ОКЕ же был значительно ослаблен в период Рафсанджани из-за роста частного образования. Это привело к демократизации ОКЕ, и превращению его в более либеральную корпоративную коалицию в начале 1990-х. При этом обе организации страдали из-за их исключения из правящей элиты. Важно отметить, что тогда же от ОКЕ откололся маленький студенческий союз, который возглавлял Хесматолла Табарзади, который примкнул к коалиции президента.
Обе организации помогли усилить конкуренцию внутри правящей элиты периода Рафсанджани. Лояльность Дома и Союза Табарзади постепенно усиливали давление на правительство, чтобы то снизило контроль над корпоративными коалициями, позволив им участвовать в более независимой политике. В 1994 г. партийный контроль над Союзом Табарзади прекратился. Тогда же сам Хесматолла опубликовал доказательства, которые обвиняли семью Рафсанджани в коррупции. Дом рабочих же опирался на более медленную стратегию, расширяясь на новые сектора и отрасли. Также создал "женскую ассамблею", для более активного вовлечения женщин в политику на своей стороне.
К парламентским выборам 1996 г. два действия Дома сигнализировали о более широком уровне политической автономии. Во-первых, Дом мог представлять избирательный список, который шёл бы независимо от партии Рафсанджани. Во-вторых, профсоюз мог представить свою независимую политическую и экономическую программу, суть которой состояла в борьбе с бедностью, универсальным социальным обеспечением, расширением пенсий, созданием рабочих мест и т.д.
Президентские выборы 1997 г. стали уникальной возможностью для мобилизации. У Хашеми-Рафсанджани не было очевидного преемника, при этом в выборах участвовал Мохаммад Хатами с программой сближения с Западом, культурной и социальной либерализации. ОКЕ явно поддержал его кандидатуру, Дом рабочих - довольно осторожно. В результате ОКЕ, Дом рабочих и другие корпоративные организации внесли большой вклад в явку, которая достигла 80%.
После победы Хатами, Дом активно поддерживал его, за что получил постоянного представителя как министра труда. ОКЕ поддерживал близкие связи с новым президентом, он сам стал президентом Национальной библиотеки Ирана. В целом ОКЕ стал играть более важную роль в первые годы Хатами. Это также привело к преодолению разрыва между организациями, и создало основы для построения коалиции в будущем.
Смычкой между ними послужил Синдикат журналистов. В мае 1995 г. Атаолла Мохаджерани, советник Рафсанджани в парламенте, публично поддержал создание профсоюза для работников медиа. Мохаджерани стал министром культуры, первое собрание Синдиката произошло в 1997 г. Профсоюз представлял разные как газеты, как прореформаторские, так и консервативные. Он также поддерживал связи с ОКЕ и Домом рабочих.
Когда в 1999 г. консерваторы начали атаку на реформаторов, одной из их целей стали журналисты. Они начали агрессивно критиковать Синдикат, что также задело ОКЕ и Дом. В 1999 г. была закрыта одна из прорефоматорских газет Салам. В ответ на это в том же году произошли национальные студенческие протесты. И ОКЕ их поддержал. Протесты в итоге подавили, однако они были первым случаем публичного выражения несогласия ОКЕ с правящей элитой.
Парадоксом этих протестов стал тот факт, что не ОКЕ, а Дом рабочих стал отчуждаться от правящей элиты. А ОКЕ начал с ней сближаться. Рыночные реформы Хатами подорвали структурную основу власти Дома. Он не смог остановить законопроект, исключающий предприятий с менее чем 10 сотрудников из Трудового кодекса. Поскольку таких предприятий в стране большинство, это сильно ограничило формирование профсоюзов. Также с середины 1990-х сильно выросло количество временных контрактов, к 2002 г. по ним было нанято около 40% всех сотрудников. В ответ на это на первомайских демонстрациях 2000-2001 гг. он начал выступать с популистской антиправительственной риторикой. По итогам Дом не вышел формально из союза с реформаторами, однако отдалился от него, продолжая поддерживать его союзников. Что касается ОКЕ, то его руководство в 1999 г. поняло, что реформаторы не могут реализовать свои обещания. И в 2002 г. он вышел из альянса с реформаторами.
В дальнейшем они действовали по отдельности, хотя иногда вместе организовывали коллективные действия. Например, первомайскую демонстрацию 2002 г., а также небольшие протестные акции в отдельных университетах. К концу 2003 г. обе организации лишились смысла поддерживать друг друга, т.к. принадлежали к разным политическим лагерям, и начали формировать новые коалиции. При этом в 2004 г. на парламентских выборах они вместе участвовали в Национальной коалиции за производство и труд, вместе с маленькой ассоциацией Дома промышленности и шахт.
В целом, корпоратистская политика двух главных профсоюзов и студенческих союзов Ирана значительно повлияла на политику внутри ИРИ. Строительство коалиций этими организациями сигнализировало о хрупкости и слабости правящей элиты, а также о том, что элита сильно от них зависит. При этом рост гражданского общества в Иране второй половины 2000-х гг. может быть следствием провальных попыток и нежелания создавать обеими этими организациями социальное движение.
Источник: Kalb, Zep. 2019. Corporatist coalitions as agents of civil society: The politics of student and labour unions in Iran. // Mediterranean Politics. Vol. 24. No. 4. P. 467–490.
Смычкой между ними послужил Синдикат журналистов. В мае 1995 г. Атаолла Мохаджерани, советник Рафсанджани в парламенте, публично поддержал создание профсоюза для работников медиа. Мохаджерани стал министром культуры, первое собрание Синдиката произошло в 1997 г. Профсоюз представлял разные как газеты, как прореформаторские, так и консервативные. Он также поддерживал связи с ОКЕ и Домом рабочих.
Когда в 1999 г. консерваторы начали атаку на реформаторов, одной из их целей стали журналисты. Они начали агрессивно критиковать Синдикат, что также задело ОКЕ и Дом. В 1999 г. была закрыта одна из прорефоматорских газет Салам. В ответ на это в том же году произошли национальные студенческие протесты. И ОКЕ их поддержал. Протесты в итоге подавили, однако они были первым случаем публичного выражения несогласия ОКЕ с правящей элитой.
Парадоксом этих протестов стал тот факт, что не ОКЕ, а Дом рабочих стал отчуждаться от правящей элиты. А ОКЕ начал с ней сближаться. Рыночные реформы Хатами подорвали структурную основу власти Дома. Он не смог остановить законопроект, исключающий предприятий с менее чем 10 сотрудников из Трудового кодекса. Поскольку таких предприятий в стране большинство, это сильно ограничило формирование профсоюзов. Также с середины 1990-х сильно выросло количество временных контрактов, к 2002 г. по ним было нанято около 40% всех сотрудников. В ответ на это на первомайских демонстрациях 2000-2001 гг. он начал выступать с популистской антиправительственной риторикой. По итогам Дом не вышел формально из союза с реформаторами, однако отдалился от него, продолжая поддерживать его союзников. Что касается ОКЕ, то его руководство в 1999 г. поняло, что реформаторы не могут реализовать свои обещания. И в 2002 г. он вышел из альянса с реформаторами.
В дальнейшем они действовали по отдельности, хотя иногда вместе организовывали коллективные действия. Например, первомайскую демонстрацию 2002 г., а также небольшие протестные акции в отдельных университетах. К концу 2003 г. обе организации лишились смысла поддерживать друг друга, т.к. принадлежали к разным политическим лагерям, и начали формировать новые коалиции. При этом в 2004 г. на парламентских выборах они вместе участвовали в Национальной коалиции за производство и труд, вместе с маленькой ассоциацией Дома промышленности и шахт.
В целом, корпоратистская политика двух главных профсоюзов и студенческих союзов Ирана значительно повлияла на политику внутри ИРИ. Строительство коалиций этими организациями сигнализировало о хрупкости и слабости правящей элиты, а также о том, что элита сильно от них зависит. При этом рост гражданского общества в Иране второй половины 2000-х гг. может быть следствием провальных попыток и нежелания создавать обеими этими организациями социальное движение.
Источник: Kalb, Zep. 2019. Corporatist coalitions as agents of civil society: The politics of student and labour unions in Iran. // Mediterranean Politics. Vol. 24. No. 4. P. 467–490.
Ну что, второй тур, как я и предсказывал.
Теперь возникают новые вопросы:
1. Будет ли во втором туре более высокая явка за счёт неопределённости? Или оппозиционно настроенные иранцы, из тех кто не пришёл голосовать во время первого тура, так и будут оставаться в состоянии апатии?
2. За кого проголосуют избиратели Галибафа? Или, возможно, они вообще останутся дома?
Ответы на них определят победителя президентских выборов.
Теперь возникают новые вопросы:
1. Будет ли во втором туре более высокая явка за счёт неопределённости? Или оппозиционно настроенные иранцы, из тех кто не пришёл голосовать во время первого тура, так и будут оставаться в состоянии апатии?
2. За кого проголосуют избиратели Галибафа? Или, возможно, они вообще останутся дома?
Ответы на них определят победителя президентских выборов.
Forwarded from КОНТЕКСТ
В Иране на внеочередных президентских выборах ни один из кандидатов не смог набрать более 50% голосов, объявлен второй тур
Во втором туре, который пройдет 5 июля, будут участвовать кандидат от реформистов, экс-депутат Масуд Пезешкиан и консерватор, член Совета безопасности Саид Джалили.
По данным иранского ЦИК, по итогам обработки 24,5 млн бюллетеней Пезешкиан получил около 10,4 млн голосов, а Джалили — примерно 9,4 млн. Спикер парламента Мохаммад Багер Галибаф набрал 3,3 млн голосов, экс- глава МВД и бывший прокурор Мустафа Пурмохаммади — 206 тысяч. Вице-президент Амир Хосейн Газизаде Хашеми и мэр Тегерана Алиреза Закани сняли свои кандидатуры с выборов.
В истории Ирана второй тур президентских выборов проходил лишь однажды — в 2005 году.
📌 📌 Досрочные выборы в Иране пришлось назначить после гибели президента Эбрахима Раиси при крушении вертолета рядом с деревней Тавиль
Во втором туре, который пройдет 5 июля, будут участвовать кандидат от реформистов, экс-депутат Масуд Пезешкиан и консерватор, член Совета безопасности Саид Джалили.
По данным иранского ЦИК, по итогам обработки 24,5 млн бюллетеней Пезешкиан получил около 10,4 млн голосов, а Джалили — примерно 9,4 млн. Спикер парламента Мохаммад Багер Галибаф набрал 3,3 млн голосов, экс- глава МВД и бывший прокурор Мустафа Пурмохаммади — 206 тысяч. Вице-президент Амир Хосейн Газизаде Хашеми и мэр Тегерана Алиреза Закани сняли свои кандидатуры с выборов.
В истории Ирана второй тур президентских выборов проходил лишь однажды — в 2005 году.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Последний день перед вторым туром президентских выборов в Иране
Сегодня Иранское студенческое опросное агентство (ИСОА) опубликовало результаты опроса по поводу участия во втором туре президентских выборов. Опрос проводился 13 июля, всего 3606 опрошенных старше 18 лет, лицом к лицу, по всей стране.
49.5% из ответивших ответили, что проголосуют за Пезешкияна, 43,9% - за Джалили, ещё 4.8% не определились с кандидатом. Явка ожидается около 45%.
Если не случится ничего неожиданного, то победителем станет Пезешкиян, у него разрыв между опросными данными и долей голосов, необходимых для победы, минимален. Джалили в теории может победить, только для этого ему надо перетянуть и голоса неопределившихся, и часть голосов Пезешкияна, что я нахожу маловероятным, но не невозможным.
Учитывая тот факт, что ИСОА, наравне с другими опросными агентствами, более-менее правильно определило участников второго тура, думаю, в этот раз его прогноз тоже будет относительно точным. В общем, по итогам этих президентских выборов в Иране с крайне высокой вероятностью будет светский президент-реформатор, пусть и очень умеренный, в силу ограничений политического контекста.
Сегодня Иранское студенческое опросное агентство (ИСОА) опубликовало результаты опроса по поводу участия во втором туре президентских выборов. Опрос проводился 13 июля, всего 3606 опрошенных старше 18 лет, лицом к лицу, по всей стране.
49.5% из ответивших ответили, что проголосуют за Пезешкияна, 43,9% - за Джалили, ещё 4.8% не определились с кандидатом. Явка ожидается около 45%.
Если не случится ничего неожиданного, то победителем станет Пезешкиян, у него разрыв между опросными данными и долей голосов, необходимых для победы, минимален. Джалили в теории может победить, только для этого ему надо перетянуть и голоса неопределившихся, и часть голосов Пезешкияна, что я нахожу маловероятным, но не невозможным.
Учитывая тот факт, что ИСОА, наравне с другими опросными агентствами, более-менее правильно определило участников второго тура, думаю, в этот раз его прогноз тоже будет относительно точным. В общем, по итогам этих президентских выборов в Иране с крайне высокой вероятностью будет светский президент-реформатор, пусть и очень умеренный, в силу ограничений политического контекста.
Собираю базу данных муниципальных депутатов Исламского городского совета Тегерана. Кто там только не заседал...
1) Саид Хаджариян,
2) сестра Мохсена Кадивара Джамиле,
3) сестра Махмуда Ахмадинежада Парвин,
4) Масуме Эбтекар,
5) "бабушка Исламской революции" Манзар Хаер-Хабиболлахи,
6) старший сын Акбара Хашеми-Рафсанджани Мохсен,
7) дочь Касема Сулеймани Нарьес.
И это только самые известные личности или их родственники. В процессе поиска элементов биографий легко обнаружить внутренние конфликты даже в полностью консервативных созывах совета и с мэром-консерватором. Например, депутат обвиняет сотрудника мэрии в коррупции, и к этому сотруднику приходит прокуратура.
В общем, муниципальная политика Ирана это сплошная драма. Жаль, что мало исследованная. За исключением одной монографии и полудесятка статей про неё почти ничего не написано, по крайней мере на английском.
1) Саид Хаджариян,
2) сестра Мохсена Кадивара Джамиле,
3) сестра Махмуда Ахмадинежада Парвин,
4) Масуме Эбтекар,
5) "бабушка Исламской революции" Манзар Хаер-Хабиболлахи,
6) старший сын Акбара Хашеми-Рафсанджани Мохсен,
7) дочь Касема Сулеймани Нарьес.
И это только самые известные личности или их родственники. В процессе поиска элементов биографий легко обнаружить внутренние конфликты даже в полностью консервативных созывах совета и с мэром-консерватором. Например, депутат обвиняет сотрудника мэрии в коррупции, и к этому сотруднику приходит прокуратура.
В общем, муниципальная политика Ирана это сплошная драма. Жаль, что мало исследованная. За исключением одной монографии и полудесятка статей про неё почти ничего не написано, по крайней мере на английском.
Итоги президентских выборов 2024 г. в Иране. Причины победы Пезешкияна
Итак, сегодня утром иранский избирком объявил, что Масуд Пезешкиян победил во втором туре президентских выборов. Он набрал 53% голосов, его конкурент Саид Джалили - 44%, при явке 49,8%.
Почему победа Пезешкияна стала в принципе возможна? Думаю, тут сыграли свою роль следующие факторы.
1. Сравнительно недавно прошедшие протесты имени Махсы Амини. Это была самая массовая волна протестов за 12 лет, продлилась она больше года. В памяти людей на момент выборов были, да и сейчас остаются, свежи воспоминания о них. А поскольку они к моменту выборов уже закончились, часть иранцев решила выразить своё недовольство путём голосования на выборах.
2. Неожиданность смерти Раиси для правящих элит, что привело к необходимости быстро найти замену. Ни одного из пяти допущенных на выборы консерваторов не готовили к этой избирательной кампании. Думаю, Хаменеи выбрал Джалили как кандидата от себя уже после того, как все желающие подали документы на выдвижение. Это также помешало подготовить лояльных избирателей для корпоративной мобилизации, опять же, из-за недостатка времени.
3. Второй тур произошёл из-за того, что Пезешкиян на первом этапе был единственным реформатором, а против него было пять консерваторов. По факту произошло распыление голосов консервативных избирателей между Галибафом и Джалили. И это сыграло на руку Пезешкияну.
4. Присоединение во втором туре к неформальной коалиции Пезешкияна части консерваторов, типа тех же Лариджани и Галибафа. О причинах этого я не готов судить, моя гипотеза состоит в том, что и Лариджани, и Галибаф помнили о том, как им запретили участвовать в президентских выборах 2021 года ради Раиси. Естественно, они были недовольны этим фактом. И поскольку при нынешней системе у них всегда будет риск появления нового Раиси, ради которого их лишать возможности баллотироваться, им выгоднее поддержать реформатора Пезешкияна. Потому что потенциально в, условно, более либеральной версии Исламской Республики, для избрания будет меньше ограничений. Понятное дело, что тут нет никаких гарантий, но хотя бы появляется возможность двигаться в этом направлении. С президентом Джалили об этом говорить вообще невозможно. По факту это форма скрытого конфликта элит.
В общем, Пезешкияну помогла комбинация факторов, как минимум два из которых связаны с социально-политическим кризисом в Иране: скрытый конфликт элит, протесты имени Махсы Амини. И ещё два процедурных фактора: неожиданность смерти Раиси, 50 дней на подготовку к выборам, плюс тот факт, что он был единственным кандидатом-реформатором на выборах.
Итак, сегодня утром иранский избирком объявил, что Масуд Пезешкиян победил во втором туре президентских выборов. Он набрал 53% голосов, его конкурент Саид Джалили - 44%, при явке 49,8%.
Почему победа Пезешкияна стала в принципе возможна? Думаю, тут сыграли свою роль следующие факторы.
1. Сравнительно недавно прошедшие протесты имени Махсы Амини. Это была самая массовая волна протестов за 12 лет, продлилась она больше года. В памяти людей на момент выборов были, да и сейчас остаются, свежи воспоминания о них. А поскольку они к моменту выборов уже закончились, часть иранцев решила выразить своё недовольство путём голосования на выборах.
2. Неожиданность смерти Раиси для правящих элит, что привело к необходимости быстро найти замену. Ни одного из пяти допущенных на выборы консерваторов не готовили к этой избирательной кампании. Думаю, Хаменеи выбрал Джалили как кандидата от себя уже после того, как все желающие подали документы на выдвижение. Это также помешало подготовить лояльных избирателей для корпоративной мобилизации, опять же, из-за недостатка времени.
3. Второй тур произошёл из-за того, что Пезешкиян на первом этапе был единственным реформатором, а против него было пять консерваторов. По факту произошло распыление голосов консервативных избирателей между Галибафом и Джалили. И это сыграло на руку Пезешкияну.
4. Присоединение во втором туре к неформальной коалиции Пезешкияна части консерваторов, типа тех же Лариджани и Галибафа. О причинах этого я не готов судить, моя гипотеза состоит в том, что и Лариджани, и Галибаф помнили о том, как им запретили участвовать в президентских выборах 2021 года ради Раиси. Естественно, они были недовольны этим фактом. И поскольку при нынешней системе у них всегда будет риск появления нового Раиси, ради которого их лишать возможности баллотироваться, им выгоднее поддержать реформатора Пезешкияна. Потому что потенциально в, условно, более либеральной версии Исламской Республики, для избрания будет меньше ограничений. Понятное дело, что тут нет никаких гарантий, но хотя бы появляется возможность двигаться в этом направлении. С президентом Джалили об этом говорить вообще невозможно. По факту это форма скрытого конфликта элит.
В общем, Пезешкияну помогла комбинация факторов, как минимум два из которых связаны с социально-политическим кризисом в Иране: скрытый конфликт элит, протесты имени Махсы Амини. И ещё два процедурных фактора: неожиданность смерти Раиси, 50 дней на подготовку к выборам, плюс тот факт, что он был единственным кандидатом-реформатором на выборах.
Маяк Коуза задался хорошим вопросом.
На мой взгляд, консерваторы, да и многие аналитики и учёные, включая меня самого, ожидали что за ноунейма, которым был на момент начала избирательной кампании Пезешкиян, мало кто проголосует. И что повторится сценарий президентских выборов 2021 года.
Но вмешались другие факторы, о которых я написал в предыдущем посте.
Ну и отдельно рекомендую канал Маяк Коуза. Автор делает полезные обзоры на академическую литературу и пишет интересные аналитические тексты по разным темам.
На мой взгляд, консерваторы, да и многие аналитики и учёные, включая меня самого, ожидали что за ноунейма, которым был на момент начала избирательной кампании Пезешкиян, мало кто проголосует. И что повторится сценарий президентских выборов 2021 года.
Но вмешались другие факторы, о которых я написал в предыдущем посте.
Ну и отдельно рекомендую канал Маяк Коуза. Автор делает полезные обзоры на академическую литературу и пишет интересные аналитические тексты по разным темам.
Forwarded from Маяк Коуза
Новым президентом Ирана стал Масуд Пезешкиан, которого относят к реформаторам. Если интересны первые итоги выборов, то рекомендую почитать в канале "Иранская политика".
В иранской политике я, честно говоря, ничего не понимаю, поэтому довольно сложно судить об этих выборах, но мне не понятна была и до выборов, и после одна вещь - зачем было выставлять против Пезешкина-реформатора целых 5 кандидатов-консерваторов? Не нужно обладать особыми аналитическими навыками, чтобы сделать вывод о размытии консервативного электората при таком раскладе. Понятно, что Пезешкиан соберёт все реформаторско-либерально-оппозиционные сливки, а остальные 5 кандидатов соберут уже небольшие лукошка. Надеяться на второй тур тоже бессмысленно, часто бывает, что второй тур проигрывает тот, кто в первом набрал большинство.
В иранской политике я, честно говоря, ничего не понимаю, поэтому довольно сложно судить об этих выборах, но мне не понятна была и до выборов, и после одна вещь - зачем было выставлять против Пезешкина-реформатора целых 5 кандидатов-консерваторов? Не нужно обладать особыми аналитическими навыками, чтобы сделать вывод о размытии консервативного электората при таком раскладе. Понятно, что Пезешкиан соберёт все реформаторско-либерально-оппозиционные сливки, а остальные 5 кандидатов соберут уже небольшие лукошка. Надеяться на второй тур тоже бессмысленно, часто бывает, что второй тур проигрывает тот, кто в первом набрал большинство.
Telegram
Иранская политика
Итоги президентских выборов 2024 г. в Иране. Причины победы Пезешкияна
Итак, сегодня утром иранский избирком объявил, что Масуд Пезешкиян победил во втором туре президентских выборов. Он набрал 53% голосов, его конкурент Саид Джалили - 44%, при явке 49,8%.…
Итак, сегодня утром иранский избирком объявил, что Масуд Пезешкиян победил во втором туре президентских выборов. Он набрал 53% голосов, его конкурент Саид Джалили - 44%, при явке 49,8%.…
Национальная библиотека Пехлеви как модернизационный проект позднешахского Ирана
В декабре 1972 г. шах Мохаммед-Реза Пехлеви издал указ, согласно которому в Иране создавалась библиотека мирового уровня - Национальная библиотека Пехлеви. Она должна была быть построена на севере Тегерана, в городском центре Шахестан Пехлеви.
Ключевым игроком, которой стоял за создание библиотеки, был Шоджаэддин Шафа. Шоджаэддин в целом предпринимал много усилий чтобы показать Иран миру как культурно прогрессивную страну. В частности, он сам переводил на персидский работы итальянских и французских писателей, например "Божественную комедию" Данте Алигьери. Помимо этого, он был националистом, работал в кабинете Мохаммеда Мосаддыка. В 1957 г. по приглашению премьера Хосейна Аля он вошёл в Имперский культурный совет (ИКС), который состоял из 13 членов.
Важным шагом на пути к Национальной библиотеке было учреждение библиотеки Пехлеви в октябре 1965 г. Она должна была стать ядром иранистических исследований на международном уровне, источником документов и т.д. Эта библиотека при служила как центр исследования и документации, но не полноценная библиотек, ИКС был советом попечителей. Шафа изначально стремился создавать её как международный проект, библиотекари и учёные со всего мира одобряли его идею.
Библиотека Пехлеви с точки зрения финансов опиралась на Национальную иранскую нефтяную компанию, ЦБ, Фонд Пехлеви, Плановая организация следила за строительством. Библиотека получила территорию 3 тыс кв км в Имперском парке на улице Пехлеви. Она должна была быть разделена на следующие секции: манускрипты в виде оригиналов или фотокопий; исторические документы; книги об Иране также в виде оригиналов или фотокопий на всех языках; обзоры и публикации, состоящие из статей про Иран, написанные за последние 200 лет; центр научных исследований под управлением имперского двора.
В 1971 г., одновременно с празднованием 2500-летия иранской государственности, проходил Второй международный конгресс по иранистике в Университете Пехлеви Шираза. Во время этого конгресса были представлены 94 исследования на персидском, французском, английском, немецком, русском, итальянском, арабском и турецком - позже они были опубликованы Библиотекой Пехлеви в формате книги на 3 тысячи страниц. В нём участвовали учёные из 34 стран. По итогам конгресса был создан Международный союз иранистов, который должен был координировать последующие конгрессы.
После объявления о создании Национальной библиотеки Пехлеви, Шафа стал ответственным за воплощение проекта в жизнь. Новая библиотека должна была стать расширенной и модернизированной версией существующей Национальной библиотеки, и ключевым центром библиотекой страны в целом.
Шафа попросил помощи у Германа Либарса, президента Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений. Либарс согласился, при условии что это будет реальная библиотека. Первая группа консультантов отправилась в Тегеран в августе 1973 г. чтобы написать первый доклад о проекте библиотеки. Она состояла из самого Либарса, представителей США, Франции, Германии, Британии, а также пяти иранцев из Плановой организации.
Для строительства библиотеки были наняты два европейских эксперта: архитектор Франуса Ломбард и швейцарский библиотекарь Франуса Клавель. К 1975 г. они предложили проект здания на 40 тыс кв км.
В декабре 1972 г. шах Мохаммед-Реза Пехлеви издал указ, согласно которому в Иране создавалась библиотека мирового уровня - Национальная библиотека Пехлеви. Она должна была быть построена на севере Тегерана, в городском центре Шахестан Пехлеви.
Ключевым игроком, которой стоял за создание библиотеки, был Шоджаэддин Шафа. Шоджаэддин в целом предпринимал много усилий чтобы показать Иран миру как культурно прогрессивную страну. В частности, он сам переводил на персидский работы итальянских и французских писателей, например "Божественную комедию" Данте Алигьери. Помимо этого, он был националистом, работал в кабинете Мохаммеда Мосаддыка. В 1957 г. по приглашению премьера Хосейна Аля он вошёл в Имперский культурный совет (ИКС), который состоял из 13 членов.
Важным шагом на пути к Национальной библиотеке было учреждение библиотеки Пехлеви в октябре 1965 г. Она должна была стать ядром иранистических исследований на международном уровне, источником документов и т.д. Эта библиотека при служила как центр исследования и документации, но не полноценная библиотек, ИКС был советом попечителей. Шафа изначально стремился создавать её как международный проект, библиотекари и учёные со всего мира одобряли его идею.
Библиотека Пехлеви с точки зрения финансов опиралась на Национальную иранскую нефтяную компанию, ЦБ, Фонд Пехлеви, Плановая организация следила за строительством. Библиотека получила территорию 3 тыс кв км в Имперском парке на улице Пехлеви. Она должна была быть разделена на следующие секции: манускрипты в виде оригиналов или фотокопий; исторические документы; книги об Иране также в виде оригиналов или фотокопий на всех языках; обзоры и публикации, состоящие из статей про Иран, написанные за последние 200 лет; центр научных исследований под управлением имперского двора.
В 1971 г., одновременно с празднованием 2500-летия иранской государственности, проходил Второй международный конгресс по иранистике в Университете Пехлеви Шираза. Во время этого конгресса были представлены 94 исследования на персидском, французском, английском, немецком, русском, итальянском, арабском и турецком - позже они были опубликованы Библиотекой Пехлеви в формате книги на 3 тысячи страниц. В нём участвовали учёные из 34 стран. По итогам конгресса был создан Международный союз иранистов, который должен был координировать последующие конгрессы.
После объявления о создании Национальной библиотеки Пехлеви, Шафа стал ответственным за воплощение проекта в жизнь. Новая библиотека должна была стать расширенной и модернизированной версией существующей Национальной библиотеки, и ключевым центром библиотекой страны в целом.
Шафа попросил помощи у Германа Либарса, президента Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений. Либарс согласился, при условии что это будет реальная библиотека. Первая группа консультантов отправилась в Тегеран в августе 1973 г. чтобы написать первый доклад о проекте библиотеки. Она состояла из самого Либарса, представителей США, Франции, Германии, Британии, а также пяти иранцев из Плановой организации.
Для строительства библиотеки были наняты два европейских эксперта: архитектор Франуса Ломбард и швейцарский библиотекарь Франуса Клавель. К 1975 г. они предложили проект здания на 40 тыс кв км.
Параллельно с ними в марте 1975 г. доктор Насер Шарифи предложил альтернативный вариант. Шарифи возглавлял Высшую школу библиотековедения и информатики Института Пратта в Нью-Йорке, до этого работал в Библиотеке Конгресса, офисе ЮНЕСКО в Париже, был главой Национальной библиотеки Ирана и заместителем директора Библиотек Парламента. План Шарифи был изложен в 17 томах, и состоял в создании библотеки на 330 тыс кв км с 5 тысячами сотрудников. К концу 1975 г. Шафа возглавил комитет из 9 человек, чтобы проверит реалистичность плана Шарифи. В итоге он был ограничен 90 тыс кв км, и должен был состоять из следующих частей: Национальная библиотека; Библиотека международных исследований; Национальный центр научной документации; Национальный центр иранистики; Факультет библиотековедения и информатики. Проект оставался международным - между 1973 и 1974 гг. группа экспертов посетила 125 библиотек по всему миру.
В марте 1976 г. был объявлен архитектурный конкурс на строительство библиотеки. Также было опубликовано специальное издание со списком требований к дизайну здания, с фотографиями архитектурных сооружений разных эпох иранской истории. Всего было подано около 3000 заявок из 87 стран, до более детального анализа было допущено 600 заявок из 54 стран. В марте 1978 г. на выставке проект был объявлен победитель, немецкая фирма "Von Gerkan, Marg and Partners".
В 1978 г. Комитет по реализации опубликовал финальный доклад, в котором описывались технические и организационные требования к библиотеке, типа предполагаемого размера коллекции документов, темпов рост коллекции, требований по автоматизации, обучения персонала и т.д. Предполагалось, что библиотека будет открыта в 1986 г. В самом докладе Национальная библиотека сравнивалась с Библиотекой Конгресса, Британской библиотекой, Ленинкой, Национальной библиотекой Франции.
В октябре 1978 г. проект Библиотеки был приостановлен из-за политической ситуации, вплоть до момента, когда кризис разрешится. Публикация финального доклада так и не произошла. После Исламской революции 1978-1979 гг. проект Национальной библиотеки Пехлеви был заброшен, Шафа сбежал во Францию.
Не смотря на окончание проекта Национальной библиотеки с революцией, он оставил важное наследие. В частности, Библиотека Александрии в Египте 2002 г. строилась по докладу 1978 г. Национальной библиотеки Пехлеви. В 2005 г. открылась Национальная библиотека Ирана, её строили под руководством некоторых членов проекта Национальной библиотеки Пехлеви.
Национальная библиотека стала экспериментом в международном сотрудничестве. В её проектировании участвовали специалисты международного уровня. Помимо этого, она должна была стать ключевым центром иранистики в мире, и способствовать привлечению экспертов международного уровня для проведения соответствующих исследований.
Источник: Steele Robert. 2019. The Pahlavi National Library Project: Education and Modernization in Late Pahlavi Iran. // Iranian Studies. Vol. 52. No. 1-2. P. 85-110.
В марте 1976 г. был объявлен архитектурный конкурс на строительство библиотеки. Также было опубликовано специальное издание со списком требований к дизайну здания, с фотографиями архитектурных сооружений разных эпох иранской истории. Всего было подано около 3000 заявок из 87 стран, до более детального анализа было допущено 600 заявок из 54 стран. В марте 1978 г. на выставке проект был объявлен победитель, немецкая фирма "Von Gerkan, Marg and Partners".
В 1978 г. Комитет по реализации опубликовал финальный доклад, в котором описывались технические и организационные требования к библиотеке, типа предполагаемого размера коллекции документов, темпов рост коллекции, требований по автоматизации, обучения персонала и т.д. Предполагалось, что библиотека будет открыта в 1986 г. В самом докладе Национальная библиотека сравнивалась с Библиотекой Конгресса, Британской библиотекой, Ленинкой, Национальной библиотекой Франции.
В октябре 1978 г. проект Библиотеки был приостановлен из-за политической ситуации, вплоть до момента, когда кризис разрешится. Публикация финального доклада так и не произошла. После Исламской революции 1978-1979 гг. проект Национальной библиотеки Пехлеви был заброшен, Шафа сбежал во Францию.
Не смотря на окончание проекта Национальной библиотеки с революцией, он оставил важное наследие. В частности, Библиотека Александрии в Египте 2002 г. строилась по докладу 1978 г. Национальной библиотеки Пехлеви. В 2005 г. открылась Национальная библиотека Ирана, её строили под руководством некоторых членов проекта Национальной библиотеки Пехлеви.
Национальная библиотека стала экспериментом в международном сотрудничестве. В её проектировании участвовали специалисты международного уровня. Помимо этого, она должна была стать ключевым центром иранистики в мире, и способствовать привлечению экспертов международного уровня для проведения соответствующих исследований.
Источник: Steele Robert. 2019. The Pahlavi National Library Project: Education and Modernization in Late Pahlavi Iran. // Iranian Studies. Vol. 52. No. 1-2. P. 85-110.
1-3 - некоторые варианты проекта Национальной библиотеки Пехлеви; 4 и далее - Национальная библиотека Ирана