Городские депутаты и проблема представительства в позднешахском Иране на примере Муниципального совета Исфахана

Муниципальные избираемые советы были созданы в Иране в 1968 г. Однако насколько такие советы могут легитимировать политический режим и обеспечивать избранных депутатов минимально удовлетворяющими политическими ролями? И насколько избиратели могут быть удовлетворены такими муниципальными советами? Доктор Энн Шульц попробовала ответить на эти вопросы на примере Муниципального совета Исфахана. Для этого она проинтервьюировала 7 правительственных чиновников, 12 депутатов и 30 избирателей Исфахана весной 1972 г.

По закону о местном самоуправлении городские советы имели шесть функций: 1) "составление, отмена или корректировка муниципальных сборов"; 2) "обеспечение обильными и дешевыми продуктами питания"; 3) "регулирование и надзор за водоснабжением, электроснабжением и общественным транспортом"; 4) "создание и расширение улиц и парков" ; 5) "выборы мэра"; 6) "принятие муниципального бюджета".

По факту же муниципалитет был серьёзно вовлечён только в строительство дорог, выдачу разрешений на строительство, а также муниципальную санитарию. Вода, электричество и транспорт находились под контролем независимых комиссий. Контроль за ценами был у синфов - гильдейских организаций. Улицы и парки строились под контролем Министерства культуры и искусств в Тегеране. Мэра по факту определяли губернатор и Министерство внутренних дел. При этом у советов были возможности ветирования бюджета и мэра, но по факту пользовались своими возможностями они редко.

На момент исследования большая часть членов советов представляла партию Новый Иран, в Исфахане они были выбраны единогласно, всего в совете было 15 человек. До того как кандидаты получили возможность участвовать в выборах, их проверили представители партии в Тегеране, чиновники из МВД и сотрудники САВАК. Общественная кампания была ограничена речами партийных лидеров.

Два депутата были землевладельцами, один гражданским служащим, ещё два - гражданскими служащими в отставке, также один врач, две жены врачей, три бизнесмена и два рабочих. При этом состав Исфаханского совета не отражал распределение богатства на уровне города, депутаты-рабочие не воспринимались всерьёз остальными членами совета.

Отсутствие реальной власти у членов совета выражалось в том, что большая часть из них на в ответ на вопрос "Какой аспект Вашей работы является важнейшим?" говорили про работу в комитетах. Они также очень смутно отвечали на вопросы по поводу финансирования городского бюджета, в отличие от помощника мэра по финансовым вопросам.

Депутаты также почти не общались со своими избирателями, которые редко рассказывали им о своих проблемах или делали к ним запросы. По мнению депутатов, избиратели воспринимали правительство как нечто отделённое от себя, и с чем они не хотели связываться. В целом они избегали говорить про свои отношения с избирателями.

Важной особенностью депутатов также была их политическая импотенция, связанная с: 1) неприятием идей или паттернов поведения, связанных с представительными институтами; 2) созданием защитного слоя для самообороны.

Сами избиратели также были апатичны по отношению к совету, не знали когда он был выбран, не могли назвать важнейшие события в жизни Исфахана, которые связаны с муниципальным советом. Критической проблемой депутатов было их нежелание или страх пользоваться властью, которая у них была.

По факту муниципальные советы 1970-х гг. обладали некоторыми минимальными полномочиями, однако часто у них не было реальной возможности чтобы их использовать из-за внешнего давления: от партии до САВАК.

Источник: Schulz, Ann. 1976. City councillors and the dilemma of representation: the case of Isfahan. // Iranian Studies. Vol. 9. No. 2-3. P. 142-162.

Здание Муниципального совета Исфахана

Первые назначения Масуда Пезешкияна

Президент Масуд Пезешкиян с 28 июля 2024 г. начал формировать своё правительство. Процесс переговоров между разными кандидатами и элитными группами еще идёт, потому много деталей ещё неизвестно. Тем не менее, некоторые предварительные выводы можно сделать уже сейчас.

Однако прежде чем переходить к обсуждению деталей, важно отметить, что иранское правительство состоит из двух больших частей: 1) члены, назначаемые президентом напрямую - вице-президенты, сотрудники администрации президента, главы отдельных организаций и советники; 2) члены, назначаемые президентом с одобрения Меджлиса - министры.

Министры на данный момент ещё не назначены. Однако уже известны ключевые члены администрации президента, вице-президенты, главы организаций и советник.

Всего на данный момент назначено 8 вице-президентов, 2 руководителя президентской администрации (1 из них также является первым вице-президентом), 1 советник и 4 глав организаций (3 из них заняты должностями профильных вице-президентов, ещё 1 - главе президентской администрации), всего 10 человек.

Впервые в правительстве были созданы должности вице-президента по стратегическим делам, вице-президента по академическим и технологическим делам, Отдел надзора за зарубежными поездками. При этом должность вице-президента по стратегическим делам должен был занять Мохаммед Джавад-Зариф, но он добровольно ушёл в отставку 12 августа, с тех пор эта должность никем не занята.

Большая часть членов иранского правительства - новички. Только 4 из них работали в правительстве Хасана Роухани: первый вице-президент Мохаммед-Реза Ареф, вице-президент и глава организации атомной энергии Мохаммед Эслами, высший советник Али Таебнийя и глава президентской администрации и начальник Отдела надзора за зарубежными поездками Мохсен Хаджи-Мирзаи. При этом из правительств Мохаммеда Хатами нет никого, кроме самого президента страны и Мохаммеда-Резы Арефа, первого вице-президента страны.

С точки зрения принадлежности к политическим фракциям 7 из 10 - реформаторы, остальные независимые. При этом партийная аффилиация есть только у рефоматоров: вице-президента по академическим и технологическим делам и главы Фонда национальных элит Хоссейна Афшина (Исламское общество студентов) и вице-президентки по женским и семейным отношениям Захры Бехруз Азхар (Партии союза исламского народа Ирана).

И так, о чём говорит текущий состав правительства? Во-первых, в нём, скорее всего, будут какие-то эксперименты с госуправлением, о чём говорит создание новых постов и организаций. Во-вторых, оно частично опирается на кадры правительств Роухани, из правительств Хатами там только один человек. В третьих, в нём почти нет членов, состоящих в политических партиях, при этом большинство из них аффилировано с более широкой фракцией реформаторов.

Пезешкиян всё ещё ищет новых членов правительства. Потому чтобы лучше понять, каким будет новое правительство, остаётся ждать новых назначений.

Выпускники ВШЭ, где я окончил магистратуру и аспирантуру, организовали папку с каналами выпускников университета. Список довольно интересный и тематически разнообразный, рекомендую ознакомиться.

Если Вы выпускник Вышки, и у Вас более 100 подписчиков, обращайтесь к Александру Наумову, он Вас добавит в папку.

Иранский студенческий активизм между авторитаризмом и демократизацией

Одной из особенностей Зелёного движения 2009 г. было участие в ней студентов. При этом те же самые студенты в начале 1980-х гг. поддержали Исламскую революцию и Хомейни, а в 2000-е поддерживали Мохаммеда Хатами. Из этого вытекает вопрос - как произошёл этот сдвиг в настроениях студентов? И о каких паттернах кооперации и конфликта между режимом и студентами он говорит?

Про Офис консолидации единства и его отношения с правящим режимом в 1980-2000-е я писал здесь и здесь, так что перейду ближе к современности. Отмечу лишь пару значимых моментов. Во-первых, ОКЕ стал выступать за политический плюрализм и демократию на всех уровнях общества, что толкнуло его в сторону реформаторов. Во-вторых, ОКЕ значимо вырос количественно: если студентов в Иране было 140 тысяч в 1977-1978 гг., то в 1996 г. их уже было 1150 тысяч.

В течение президентства Хатами, последний позитивно относился к студентам и ОКЕ. А Фронт участия исламского Ирана создал студенческую фракцию внутри шестого парламента (2000-2004). ОКЕ не только кооптировался реформаторами, он повысил свою политическую видимость.

После студенческих протестов 1999 г. в Тегеранском университете отношения между реформаторами и ОКЕ ухудшились. В 2002 г. ОКЕ разделился на две ветви, и на большое количество маленьких групп с широким диапазоном политических взглядов. Ветвь Алламе, большинство, поддерживала оппозицию консерваторам.

В 2003 г. Алламе разорвали отношения с реформаторами и стали выступать за бойкот выборов. Они критиковали правительство за то, что то делает недостаточно для демократизации Ирана. Страх попадания в жернова борьбы между политическими фракциями вынудил их стать независимыми, из-за чего правительство Хатами думало, что ОКЕ их предал.

С приходом к власти Махмуда Ахмадинежада в 2005 г. университеты стали местом борьбы между проправительственными студентами, организованными басидж, и оппозиционными, действующими через ОКЕ-Алламе. В 2004 г. в университетах было 420 тысяч студентов в ячейках басидж, в 2007 г. - 600 тысяч. После прихода Ахмадинежада к власти ОКЕ целенаправленно преследовалась правительством, она не могла провести выборы в Центральный комитет или организовать митинги. Активных студентов также преследовали вплоть до исключения из университетов.

В целом опыт Ирана показывает, что студентов можно кооптировать, как это было в 1980-1990-е гг. Однако их также можно ограничить в правах и лишить политического представительства, как это делало правительство Махмуда Ахмадинежада. В целом даже когда есть явные требования демократизации, результатом может быть политическое поражение и маргинализация. И структурные ограничения режима могут быть сильнее запроса на демократизацию даже от влиятельных и сильных организаций.

Источник: Rivetti, Paola; Cavatorta, Francesco. 2014. Iranian student activism between authoritarianism and democratization: patterns of conflict and cooperation between the Office for the Strengthening of Unity and the regime. // Democratization. Vol. 21. No. 2. P. 289-310.

Профессорская организация Басидж

Приход Махмуда Ахмадинежада к власти в 2005 г. привёл также к увеличению влияния Профессорской организации Басидж (ПОБ), чьим членом был и сам президент. Изначально Басидж была создана аятоллой Хомейни в 1980 г. для защиты нового режима. В 1990-е она стремительно расширилась, что привело к созданию, в числе прочих Студенческой организации Басидж (СОБ) в 1991 г. На 2013 г. Басидж имела ветви в 19 социальных слоях Ирана, включая ПОБ.

ПОБ была официально создана в 2001 г. для сохранения режима и усиления авторитарного давления на университеты. Согласно конституции ПОБ, её целью было выполнение приказов Верховного руководителя Хаменеи, защита ценностей Исламской революции, развитие религиозного образования в университетах.

Хаменеи в 2001 г. открыто поддержал её расширение, однако оно происходило очень медленно - на 2002 г. в неё вступило 1200 человек. При этом в Городской совет Тегерана на выборах 2003 г. прошли четыре члена ПОБ, которые позже выдвинули Махмуда Ахмадинежада как мэра города. Некоторые члены ПОБ в 2004 г. участвовали в парламентских выборах, а также поддержали Ахмадинежада на президентских выборах 2005 г., что оказалось одной из причин его победы.

Кога Ахмадинежад стал президентом, около половины членов его кабинета были также членами ПОБ. Они быстро получили влияние в системе образования, что привело к тому, что 90% деканов в университетах были заменены новыми. Также они увольняли оппозиционно настроенных профессоров из университетов, получая соответствующие должности.

Помимо этого, другие органы также поддерживали ПОБ. Например, Высший совет культурной революции в 2005 г. выпустил указ, согласно которому университетский глава ПОБ должен был членом "культурного совета" конкретного университета. Эти советы отвечают за усиление идеологической обработки студентов, они обладали рядом полномочий типа публикации изданий или проведения церемоний.

ПОБ также активно участвовал в бизнес-активностях, выигрывая правительственные контракты, типа контроля и надзора за деятельностью отдельных компаний и проектов внутри них.

ПОБ также отвечал за внедрение Плана изменения и развития, смысл которого сводился к идеологическому обучению и расширению деятельности организации в университетах.

После парламентских выборов 2008 г. несколько членов ПОБ избрались депутатами в Меджлис, что привело к получению им значительной парламентской поддержки. К 2009 г. ПОБ присутствовал во всех университетах и был одним из важнейших способов идеологического контроля над профессорами и студентами.

В 2009 г., после возникновения Зелёного движения, ПОБ полностью поддержала Ахмадинежада. Члены организации помогали следить и устраивать репрессии по отношению к студентам и преподавателям.

Члены ПОБ создавали атмосферу страха в университетах, контролировали студентов и преподавателей через дисциплинарные комитеты, стремились установить моральный контроль над всеми, кто находился в университетах.

С 2010 г. ПОБ также поставила себе целью изменение курсов и учебных планов по социальным и гуманитарных наукам, а также по свободным искусствам. Профессора разрабатывали новые курсы, писали учебники и т.д. ПОБ стремилась встроить ислам в учебные курсы по философии, истории, политической науке, праву и т.д.

На 2011 г. число члены ПОБ достигло 20 тысяч, они были в каждом политическом институте: Наблюдательном совете, Совете экспертов, Меджлисе, Правительстве, Ассамблее по определению целесообразности. Однако главным местом деятельности для них остаются университеты.

На низшем уровне ПОБ организован в клубы, существующие в каждом университете. Над клубами стоят центры ПОБ, координирующие деятельность клубов на региональном уровне. В Тегеране таких центров два. Руководители центров ПОБ назначаются главой ПОБ, который сам назначается главой Басидж.

Несмотря на негативное отношение к Западу, с 2005 г. ПОБ сама даёт стипендии профессорам на обучение в западных университетах. Члены ПОБ также проходят идеологическую и политическую обработку после рекрутирования, чтобы демонстрировать поддержку режиму. Членство в ПОБ гарантирует работу в университете даже при отсутствии публикаций.

Целью организации официально является рекрутирование не менее 70% иранских лекторов, однако по факту членство гораздо меньше. Многие идут туда из-за давления окружающих и университетов, чтобы не создавать себе проблем. Многие вступают в ПОБ, чтобы пользоваться привилегиями организации, но не вовлекаться непосредственно в её деятельность.

В целом сильное присутствие ПОБ демонстрирует, что иранские университеты находятся под значительным влиянием Басидж. ПОБ сильно расширила своё влияние после 2005 г. с приходом Махмуда Ахмадинежада к власти. По факту она стала ключевым институтом, контролирующим деятельность университетов в Иране. Однако не очень понятно, насколько ПОБ устойчива, поскольку далеко не все её члены искренне разделяют официально задекларированные ценности организации, и по факту пользуются ей для собственной выгоды.

Источник: Golkar, Saeid. 2013. University under siege: The case of the professors’ Basij organization. // Middle East Journal. Vol. 67. No. 3. P. 363-379.

Советы рабочих в Исламской революции 1978-1979 гг.

Одним из малоизвестных эпизодов Исламской революции было создание снизу советов рабочих на фабриках.

Они возникли из-за сочетания двух процессов. Во-первых, в связи с экономическим кризисом, возникшим из-за забастовок, отсутствия политической предсказуемости, и недостатка сырья - многие предприятия закрылись, часть их владельцев покинула страну. Во-вторых, на производственные отношения повлияли радикальные идеологии, от марксизма до исламизма.

Ключевыми местами, где возникали советы рабочих, были те, где менеджмент их покинул или был существенно ослаблен. На местах, где менеджмент продолжал нормально функционировать, советы возникали из-за революционной трансформации сознания рабочих. У революционного сознания было два ключевых элемента: 1) чувство собственности у рабочих относительно их рабочего места и общества; 2) для многих рабочих старый фабричный режим был связан с авторитарным режимом шаха, потому демократизация на рабочем месте была ему альтернативой.

В отсутствии нормальных профсоюзов советы выражали экономические требования рабочих, в частности по отношению к зарплатам и условиям жизни домохозяйств.

При том, что сами советы возникли спонтанно, на них достаточно сильно повлияла коммунистическая идеология. На местах члены коммунистических ячеек и просто сторонники играли важную роль в создании и поддержании работы советов. Когда советы были созданы, их поддержали почти все коммунистические организации, не понимая, впрочем, их потенциал и возможности.

Парадоксально, но меньше всего их создание поддержала просоветская партия Туде. После революции она поддержала не советы, а создание национального профсоюза. Члены партии аргументировали, что профсоюзы и советы это разные организации, должны существовать обе. Но по факту они поддержали создание профсоюза.

Также довольно большое количество коммунистических партий выступало против, среди них крупнейшими были Иранские народные партизаны-фидаины. Они выступали за партизанскую борьбу против шаха, а также создание независимых профсоюзов, призывали рабочих вмешиваться в управление производством и захватывать власть через советы и другие низовые организации.

Среди исламистов также были разные подходы к советам. Сторонники линии Шариати, который выступал за революционное преобразование Ирана в бесклассовое общество, поддерживали надзор и контроль за всеми финансовыми, кадровыми и культурными аспектами действиями фабрик.

Хомейнисты также поддерживали советы, ссылаясь на два айята Корана, согласно которым решения надо принимать на основе консультаций.

Временное правительство Мехди Базаргана оппонировали советам, поскольку они нарушали отношения между трудом и капиталом, что мешало свободному рынку. Консервативное духовенство также выступало против них, в 1982 г. оно сформировало правое крыло Партии исламской революции (ПИР).

Сами советы стали возникать в период февраля-августа 1978 г. Рабочие верили, что они получат власть после прихода к власти аятоллы Хомейни. Однако по факту, когда советы попытались получить контроль, им противостояли и временное правительство Базаргана, и Хомейни, и ПИР.

Первая фаза отношений между совета и послереволюционным правительством Ирана закончилась в августе 1979 г., когда правительство устроило атаку на оппозицию в Курдистане. Также в это время усиливался внутриэлитный конфликт, что вело к новым назначениям в правительстве. В сентябре 1979 г. началась вторая фаза, во время которой советы защищались от хомейнистов и сторонников Базаргана. Третья фаза началась 22 сентября 1980 г. вместе с Ирано-Иракской войной. Война послужила способом отвлечения от социальных конфликтов и аргументом в пользу подавления оппозиции во им национального единства.

Подводя итог, в целом можно сказать, что советы были достаточно успешны в плане создания структур и процессов, посредством которых рабочие могли участвовать обсуждении и принятии решений на местах. Структуры и процессы, организованные через выборы, были относительно демократичными, и поспособствовали развитию радикального демократического этоса.

Советы также поспособствовали вовлечению значительного количества рабочих в в политическую борьбу. Она позволила получить более высокие зарплаты, повысить качество жилья, облегчить условия получения ипотеки и т.д. При этом из-за Ирано-Иракской войны многие из этих достижений были аннулированы. Ключевым достижением рабочих было снижение разрыва между белыми и синими воротничками.

Но советы также имели и ряд провалов. Они не смогли сохранить и удержать контроль над производством. Также у них был низкий уровень координации на уровне отдельных отраслей промышленности. В результате советы не смогли изменить трудовые отношения на уровне отраслей. Они также поспособствовали внесению изменению в новый Трудовой кодекс 1980 г., который стал более прогрессивным.

В целом опыт иранских советов подводит к трём важным выводам:
1) у рабочих есть потенциал создать демократические организации в авторитарном контексте, и получить некоторый уровень контроля на рабочих местах;
2) некоторые интерпретации ислама позволяют существовать рабочему контролю, хотя они и содержат противоречия, выражающиеся в отношениях советов с государством;
3) в Иране революция, война и государственное строительство шли рука об руку, что оказывало на них влияние с разных сторон.

Источник: Jafari, Peyman. 2020. The Showras in the Iranian Revolution: Labour Relations and the State in the Iranian Oil Industry, 1979–82. Worlds of Labour Turned Upside Down. Brill. P. 252-285.

Вообще тема новой столицы для Ирана не новость. Ассамблея по определению целесообразности ещё в 2009 г. утвердила план переноса столицы из Тегерана. В 2013 г. Меджлис проголосовал за это предложение. А в 2020 г. один из депутатов Меджлиса, Абу Эль-Фадль Абутураби, отправил официальное письмо президенту Хасану Роухани, в котором говорилось, что Строительная компания КСИР готова передвинуть столицу в другое место.

Вопрос в том, как далеко эти планы зайдут сейчас.

Президент Ирана предложил перенести столицу из Тегерана на юг страны

Президент Ирана Масуд Пезешкиан заявил, что "Тегеран, как столица страны, сталкивается с проблемами, которым нет решения".

"Нехватка воды, проседание грунта, загрязнение воздуха и прочие проблемы только обострились", - добавил он.

"У нас нет другого варианта, кроме как перенести экономический и политический центр к южному побережью страны", - резюмировал он.

В какой именно город или провинцию целесообразно перенести столицу Пезешкиан не уточнил.

@irandezhurniy

Сегодня в 20:00 по мск. будет стрим с Ильёй Васькиным – автором канала @politiran, где мы обсудим Иран времён правления Мохамедда Резы Пехлеви, эпопею Мохамедда Мосаддыка, Белую революцию и свержение шаха. Присоединяйтесь!

Ссылка на трансляцию: https://www.youtube.com/watch?v=-5NH_pFbhB8

Реконструкция Ирана после Ирано-Иракской войны 1980-1988 гг.

20 августа 1988 г. после 8 лет войны Иран и Ирак согласились заключить договор о прекращении огня под Резолюцией Совбеза ООН 598. Хотя это соглашение и прекратило войну, сразу встал вопрос о восстановлении страны. Помимо этого, также стояла задача трансформации политических, социальных и культурных структур страны.

Во время военного вторжения Ирака было частично или полностью оккупированы останы (провинции) Хузестан, Бахтаран, Илам, Курдистан и Западный Азербайджан, общая площадь около 178 тысяч квадратных километров. Большая часть населения этих останов это меньшинства: азербайджанцы, курды, арабы. Хузестан также был и остаётся нефтяной столицей страны, а также важным портом с соответствующей инфраструктурой.

Из 50 млн человек населения на 1986 г. 300 тысяч погибло, около 50 тысяч оставалось в иракских тюрьмах, и как минимум 500 тысяч стали инвалидами. 2.5 млн человек потеряли работу и/или были вынуждены покинуть свои дома. 52 города сильно пострадали, 6 из них были полностью уничтожены, 15 были уничтожены на 30-80%. 30% деревень в подвергнутых атакам провинциям были уничтожены, общая стоимость потерь оценивается в ~$13 миллиардов.

Дебаты о восстановлении страны структурировались вокруг 4 главных тем: 1) военная инфраструктура; 2) ускорение национальной экономики; 3) повышение уровня жизни населения; 4) восстановление территорий, пострадавших от войны.

Вопрос стоял следующим образом: экономика должна восстанавливаться опираясь на частный сектор и иностранные инвестиции, основываться на идее самодостаточности, или это должна быть смесь обоих подходов?

Сторонники открытия страны настаивали на том, что страна должна восстановиться быстро, что невозможно в случае самоизоляции. Правительство должно разрешить импорт потребительских товаров, либерализовать торговую политику и мотивировать частный сектор делать то же. Они также выступали против активного государственного вмешательства в экономику, чтобы оно действовало как регулятор, но не более. На тот момент президент (1981-1989) и будущий верховный руководитель (с 1989) Ирана Али Хаменеи выступал в рамках этой линии.

Радикалы выступали за активное государственное вмешательство в экономику, в основном в тяжёлую промышленность, поскольку стройматериалы были необходимы для восстановления страны. Они также поддерживали идею самодостаточности, т.к. считали опасным опираться на зарубежные международные корпорации. Премьер-министр (1981-1989) Мир-Хосейн Мусави принадлежал именно к этой группе.

Центристского подхода придерживался президент (1989-1997) Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани, его стратегия включала смешанный подход, при котором бы одновременно сосуществовали государственный, кооперативный и частный сектора. Рафсанджани при этом больше всего предпочитал кооперативный сектор.

Аятолла Хомейни примерно одинаково относился ко всем трём подходам, занимая конкретную позицию в зависимости от условий. Например, он жёстко конфликтовал с США и СССР, что не мешало ему налаживать отношения с Британией, Францией и Канадой.

Не смотря на различия, все группы сходились в природе политической системы, которую они создавали, и менее идеологизированных темах. В частности, они соглашались что внутренние ресурсы должны использоваться полностью, нужно избегать зависимости от иностранцев, нужно поддерживать государственное участие в реконструкции, и территории и люди, пострадавшие от войны, должны получать дополнительное внимание.

Они также соглашались, что приоритет в инвестициях должен в первую очередь отдаваться следующим отраслям: оборонной промышленности, инфраструктуре, нефтяной промышленности, сельскому хозяйству, строительному сектору, восстановлению базовой промышленности.