Forwarded from Те самые англосаксы
Вокруг американского бэби-бума по графикам.
Про это часто забывают, но уже к 1930-м суммарный коэффициент рождаемости в США, как и во многих западных странах, опустился близко к уровню воспроизводства (график 1). Демографы начали рисовать мрачные прогнозы. Но что же произошло потом?
Как видно, массам мужчин, которым повезло жить в новом гегемоне «повысили рацион» (2), к тому же перераспределив часть дохода верхних страт (3) и дав возможность содержать ту самую идеальную семью из рекламы в собственном доме (4).
Соответственно, произошло сильное повышение рождаемости и переориентация молодых женщин на модель домохозяйки – усилилось неравенство полов в доходах (1), занятости (5, 6) и уровне образования (7-9). Причём, среди рождённых на стыке веков последнее уже было выражено не столь сильно.
Отметим и ещё одну любопытную деталь. Тренды на дистрибутизм (как смягчение классового неравенства) и прогрессизм (как смягчение иного неравенства) идут в противофазе. То есть, рыночные и либеральные двадцатые сменяются эпохой Нового Курса с «социализмом» и tradwives, а победы «культурных марксистов» происходят на фоне постепенного выключения щадящего режима для трудящихся.
Про это часто забывают, но уже к 1930-м суммарный коэффициент рождаемости в США, как и во многих западных странах, опустился близко к уровню воспроизводства (график 1). Демографы начали рисовать мрачные прогнозы. Но что же произошло потом?
Как видно, массам мужчин, которым повезло жить в новом гегемоне «повысили рацион» (2), к тому же перераспределив часть дохода верхних страт (3) и дав возможность содержать ту самую идеальную семью из рекламы в собственном доме (4).
Соответственно, произошло сильное повышение рождаемости и переориентация молодых женщин на модель домохозяйки – усилилось неравенство полов в доходах (1), занятости (5, 6) и уровне образования (7-9). Причём, среди рождённых на стыке веков последнее уже было выражено не столь сильно.
Отметим и ещё одну любопытную деталь. Тренды на дистрибутизм (как смягчение классового неравенства) и прогрессизм (как смягчение иного неравенства) идут в противофазе. То есть, рыночные и либеральные двадцатые сменяются эпохой Нового Курса с «социализмом» и tradwives, а победы «культурных марксистов» происходят на фоне постепенного выключения щадящего режима для трудящихся.
Либеральный парадокс Холлифилда
В области migration studies Джеймс Холлифилд считается одним из самых авторитетных авторов. Практически каждая работа по миграции в той или иной мере основывается на теоретических и эмпирических разработках данного исследователя.
Он интересен тем, что сформулировал так называемый «либеральный парадокс»: в современном мире государство (в частности, западное, для которого он тоже придумал термин «migration state») сталкивается с необходимостью решать две взаимоисключающие проблемы. Первая — это потребность в рабочей силе, которая диктуется экономическими соображениями; вторая — это настроения электората, настоятельно требующего ограничить иммиграцию. С этим и связаны скачки в проиммиграционной/антиммиграционной политике европейских государств и наднациональных органов (ЕС), где данная повестка всегда играет важную роль.
Кроме того, Холлифилд объяснил, как европейские государства их экспортеров рабочей за несколько десятилетий превратились в её импортеров (Славное тридцатилетие 1946-1975).
Вторая мировая серьезно подкосила демографический потенциал населения, став причиной не только огромных потерь, но и насильственных переселений, миграций и этнических чисток, которые вынудили людей искать пристанище за пределами Европы. Чтобы восстановить экономику, европейские страны развернули масштабную программу приглашения иностранных рабочих для работы в определенных нишах рынка труда. Самая известная из них, немецкая, дала название новому миграционному феномену — Gastarbeiter. Сначала это были итальянцы, испанцы, ирландцы и греки. Затем начали приезжать турки, марокканцы и южнокорейцы.
Пока в Германии и в других западных странах наблюдался взрывной экономический рост, мало кто протестовал против найма рабочих. Однако ближе к 1975 году европейская экономика начала стагнировать. В ответ лидеры европейских государств начали сворачивать программы приглашения мигрантов. Но с этим вышли затруднения. Воспользовавшись судебной системой либеральных демократий, помощью правозащитных организаций и поддержкой работодателей, многие гастарбайтеры сумели остаться в странах пребывания.
Однако, несмотря на экономическую стагнацию, миграция в эти страны не прекращалась. То, на что надеялись многие государственные деятели, не сработало. И тут стоит отметить две важнейшие черты, которые, с одной стороны, отчетливо показывает, почему миграция в европейские страны продолжается несмотря ни на что, а с другой, почему её не удается побороть никакими государственными мерами.
Это миграция через воссоединение с семьей и широкие транснациональные связи.
Во-первых, за эти тридцать лет (и больше) мигранты сформировали со странами происхождения устойчивые транснациональные связи. Благодаря им транзакционные издержки миграции становятся ниже, так как родственники, друзья и знакомые помогают осуществить переезд максимально безболезненно и найти работу. Транснациональные связи работают гораздо эффективнее и помогают обходить любые миграционные ограничения.
Во-вторых, контрактные рабочие, которые сумели остаться в стране и получить легальный статус пребывания, привозили с собой семьи. Подобная ситуация стимулировала приток мигрантов по семейной и родственной линии. С 70-х годов она стала основным направлением для миграции в европейские страны, что хорошо видно на графике ⬆️
Если подвести итоги, то огромный наплыв мигрантов в Европу был вызван несколькими причинами, за которые ответственность несут только европейцы: война, повлекшая смерть миллионов жителей Европы, и миграционные программы контрактных рабочих, которые позволили мигрантам осесть на постоянное место жительства. С тех пор идет просто цепная реакция, остановить которую демократическими мерами никак не удается.
Hollifield, J. F., & Foley, N. (Eds.). (2022). Understanding global migration. Stanford University Press.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
В области migration studies Джеймс Холлифилд считается одним из самых авторитетных авторов. Практически каждая работа по миграции в той или иной мере основывается на теоретических и эмпирических разработках данного исследователя.
Он интересен тем, что сформулировал так называемый «либеральный парадокс»: в современном мире государство (в частности, западное, для которого он тоже придумал термин «migration state») сталкивается с необходимостью решать две взаимоисключающие проблемы. Первая — это потребность в рабочей силе, которая диктуется экономическими соображениями; вторая — это настроения электората, настоятельно требующего ограничить иммиграцию. С этим и связаны скачки в проиммиграционной/антиммиграционной политике европейских государств и наднациональных органов (ЕС), где данная повестка всегда играет важную роль.
Кроме того, Холлифилд объяснил, как европейские государства их экспортеров рабочей за несколько десятилетий превратились в её импортеров (Славное тридцатилетие 1946-1975).
Вторая мировая серьезно подкосила демографический потенциал населения, став причиной не только огромных потерь, но и насильственных переселений, миграций и этнических чисток, которые вынудили людей искать пристанище за пределами Европы. Чтобы восстановить экономику, европейские страны развернули масштабную программу приглашения иностранных рабочих для работы в определенных нишах рынка труда. Самая известная из них, немецкая, дала название новому миграционному феномену — Gastarbeiter. Сначала это были итальянцы, испанцы, ирландцы и греки. Затем начали приезжать турки, марокканцы и южнокорейцы.
Пока в Германии и в других западных странах наблюдался взрывной экономический рост, мало кто протестовал против найма рабочих. Однако ближе к 1975 году европейская экономика начала стагнировать. В ответ лидеры европейских государств начали сворачивать программы приглашения мигрантов. Но с этим вышли затруднения. Воспользовавшись судебной системой либеральных демократий, помощью правозащитных организаций и поддержкой работодателей, многие гастарбайтеры сумели остаться в странах пребывания.
Однако, несмотря на экономическую стагнацию, миграция в эти страны не прекращалась. То, на что надеялись многие государственные деятели, не сработало. И тут стоит отметить две важнейшие черты, которые, с одной стороны, отчетливо показывает, почему миграция в европейские страны продолжается несмотря ни на что, а с другой, почему её не удается побороть никакими государственными мерами.
Это миграция через воссоединение с семьей и широкие транснациональные связи.
Во-первых, за эти тридцать лет (и больше) мигранты сформировали со странами происхождения устойчивые транснациональные связи. Благодаря им транзакционные издержки миграции становятся ниже, так как родственники, друзья и знакомые помогают осуществить переезд максимально безболезненно и найти работу. Транснациональные связи работают гораздо эффективнее и помогают обходить любые миграционные ограничения.
Во-вторых, контрактные рабочие, которые сумели остаться в стране и получить легальный статус пребывания, привозили с собой семьи. Подобная ситуация стимулировала приток мигрантов по семейной и родственной линии. С 70-х годов она стала основным направлением для миграции в европейские страны, что хорошо видно на графике ⬆️
Если подвести итоги, то огромный наплыв мигрантов в Европу был вызван несколькими причинами, за которые ответственность несут только европейцы: война, повлекшая смерть миллионов жителей Европы, и миграционные программы контрактных рабочих, которые позволили мигрантам осесть на постоянное место жительства. С тех пор идет просто цепная реакция, остановить которую демократическими мерами никак не удается.
Hollifield, J. F., & Foley, N. (Eds.). (2022). Understanding global migration. Stanford University Press.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Forwarded from Data distributor
Динамика рождаемости у женщин из 5 крупных языковых групп в Финляндии с 2000 по 2023 годы
На графике коэффициент рождаемости женщин, для которых родными языками являются русский, финский, шведский, сомалийский и арабский. Используются данные финского статистического ведомства.
Снижение рождаемости коснулось всех групп населения по происхождению: как европейских, так и африканских и ближневосточных. У говорящих на сомалийском и арабской языках жительницах Финляндии в 2000-2023 среднее количество рождающихся детей снизилось с 4.5 до 2.3.
#демография #рождаемость #СКР #коэффициент_рождаемости #Финляндия #финноязычные #русскоязычные #арабоязычные #в_разрезе_языка #в_разрезе_этносов
На графике коэффициент рождаемости женщин, для которых родными языками являются русский, финский, шведский, сомалийский и арабский. Используются данные финского статистического ведомства.
Снижение рождаемости коснулось всех групп населения по происхождению: как европейских, так и африканских и ближневосточных. У говорящих на сомалийском и арабской языках жительницах Финляндии в 2000-2023 среднее количество рождающихся детей снизилось с 4.5 до 2.3.
#демография #рождаемость #СКР #коэффициент_рождаемости #Финляндия #финноязычные #русскоязычные #арабоязычные #в_разрезе_языка #в_разрезе_этносов
Думаю, тут можно вывести новую формулу по кальке с Жириновского: не будет централизованного сбора и распределения денег, не будет России (России Уважаемых Людей).
Ведь главная суть существования российского государства (ресурсного государства по С. Кордонскому) — в контроле за сбором и распределением ресурсов. Всё. Если позволить гражданам контролировать распределение денег (налогов), тут настанет не просто революция. Даже страшно озвучить, что случится.
https://t.iss.one/call_botya/1457
https://t.iss.one/tolk_tolk/20221
https://t.iss.one/moneyandpolarfox/8521
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Ведь главная суть существования российского государства (ресурсного государства по С. Кордонскому) — в контроле за сбором и распределением ресурсов. Всё. Если позволить гражданам контролировать распределение денег (налогов), тут настанет не просто революция. Даже страшно озвучить, что случится.
https://t.iss.one/call_botya/1457
https://t.iss.one/tolk_tolk/20221
https://t.iss.one/moneyandpolarfox/8521
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Telegram
Ботя
Да, ув. Павел Пряников всё верно говорит, что инфопространство всё загажено белым шумом, и новости вокруг совершенно не отражают то, что было бы интересно 99% и что вообще соответствует их ценностям. Но идея с налогами, безусловно крайне полезная населению…
Авторитарный джендервошинг
Открыл для себя новую область политологических исследований: взаимосвязь между продвижением прав женщин и поддержкой авторитарных режимов. Оказывается на эту тему уже написано море литературы.
В чем суть? Автократы часто прибегают к созданию гендерных квот в законодательных учреждениях своих стран. Чаще всего это делается с целью укрепить свою легитимность (джендервошинг) в глазах мирового сообщества. Особо на этом поприще отметился лидер Алжира Абдельазиз Бутефлика, при правлении которого были приняты и законы о домашнем насилии, и гендерные квоты, подарившие женщинам до 30 % мест в парламенте. В общем, это отличный и безболезненный способ поднять свой рейтинг в глазах прогрессивного человечества. Соответственно, сторонники режима должны поддерживать внедрение гендерных квот, так как они повышают легитимность режима.
Американские ученые решили проверить, насколько этот тезис соответствует действительности. Опираясь на данные опроса Arab Barometer по поводу отношения увеличения политической представленности женщин, они выделили 12 авторитарных стран, где действуют гендерные квоты. Далее, они составили индекс оценки действий правительства (government performance index), который позволил им выявить степень поддержки правящего режима.
В итоге они обнаружили, что чем выше поддержка действий правительства, тем выше поддержка использования гендерных квот. Женщины — в независимости от провластных или оппозиционных взглядов — поддерживают квоты, в то время как с мужчинами дело обстоит иначе: сторонники режима поддерживают квоты, а противники — скорее нет.
Таким образом, ученые обращают внимание на то, что предоставление гендерных квот стало фишкой автократов, что оказывает частичное негативное влияние на поддержку прав женщин среди противников авторитарных режимов. Грубо говоря, поддержка прав женщин стала ассоциироваться с поддержкой авторитаризма.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Открыл для себя новую область политологических исследований: взаимосвязь между продвижением прав женщин и поддержкой авторитарных режимов. Оказывается на эту тему уже написано море литературы.
В чем суть? Автократы часто прибегают к созданию гендерных квот в законодательных учреждениях своих стран. Чаще всего это делается с целью укрепить свою легитимность (джендервошинг) в глазах мирового сообщества. Особо на этом поприще отметился лидер Алжира Абдельазиз Бутефлика, при правлении которого были приняты и законы о домашнем насилии, и гендерные квоты, подарившие женщинам до 30 % мест в парламенте. В общем, это отличный и безболезненный способ поднять свой рейтинг в глазах прогрессивного человечества. Соответственно, сторонники режима должны поддерживать внедрение гендерных квот, так как они повышают легитимность режима.
Американские ученые решили проверить, насколько этот тезис соответствует действительности. Опираясь на данные опроса Arab Barometer по поводу отношения увеличения политической представленности женщин, они выделили 12 авторитарных стран, где действуют гендерные квоты. Далее, они составили индекс оценки действий правительства (government performance index), который позволил им выявить степень поддержки правящего режима.
В итоге они обнаружили, что чем выше поддержка действий правительства, тем выше поддержка использования гендерных квот. Женщины — в независимости от провластных или оппозиционных взглядов — поддерживают квоты, в то время как с мужчинами дело обстоит иначе: сторонники режима поддерживают квоты, а противники — скорее нет.
Таким образом, ученые обращают внимание на то, что предоставление гендерных квот стало фишкой автократов, что оказывает частичное негативное влияние на поддержку прав женщин среди противников авторитарных режимов. Грубо говоря, поддержка прав женщин стала ассоциироваться с поддержкой авторитаризма.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
По мотивам вчерашней дискуссии о налогах и влияния граждан на бюджетную политику государства стало интересно задать подписчикам один вопрос:
На финансирование каких наук вы бы направили свои налоги в первую очередь?
На финансирование каких наук вы бы направили свои налоги в первую очередь?
Final Results
9%
Гуманитарные науки и искусства (история, литературоведение и пр.)
12%
Педагогические (образовательные) науки
12%
Социальные науки (политология, социология и пр.)
44%
Технические и естественно-научные (STEM и пр.)
4%
Экономические науки
20%
Медицинские науки
Авторитарный джендервошинг. Часть 2
Во второй части исследования ученые решили сфокусироваться на отдельно взятой стране, где тема продвижения прав женщин с помощью гендерных квот имеет особый размах: Алжир
Чтобы точнее определить отношение граждан к правам женщин при авторитарном режиме, авторы исследования разделили респондентов на четыре группы (сторонники/противники режима, мужчины/женщины, сторонники/противники гендерного равноправия и исламисты-салафиты/секуляристы) и сообщили ими одну и ту же информацию но с разным праймингом поочередно: на выборы в 2012 году в партийных списках 30 % мест от каждой партии были предоставлены женщинам.
▪️Первый прайминг: какие выгоды квоты принесли женщинам
▪️Второй прайминг : какие выгоды квоты принесли режиму
▪️Третий прайминг: какие выгоды квоты принесли и женщинам и режиму
Что удалось выяснить: ⬇️
▪️Мужчины охотно поддерживают квоты при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Женщины выражают поддержку квотам при всех трех праймингах
▪️Противники режима поддерживают идею квот при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Сторонники режима охотно поддерживают квоты при втором, но остаются равнодушны при первом и третьем
▪️Сторонники равноправия поддерживают квоты при всех трех праймингах. Противники равноправия более позитивно настроены при первом, но их поддержка снижается при третьем.
▪️Исламисты выступают против квот при всех трех праймингах. Секуляристы поддерживают квоты при первом, но их поддержка снижается при втором и третьем.
В общем, если люди понимают, что гендерные квоты при авторитарном режиме укрепляют власть автократа, их поддержка квот снижается.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Во второй части исследования ученые решили сфокусироваться на отдельно взятой стране, где тема продвижения прав женщин с помощью гендерных квот имеет особый размах: Алжир
Чтобы точнее определить отношение граждан к правам женщин при авторитарном режиме, авторы исследования разделили респондентов на четыре группы (сторонники/противники режима, мужчины/женщины, сторонники/противники гендерного равноправия и исламисты-салафиты/секуляристы) и сообщили ими одну и ту же информацию но с разным праймингом поочередно: на выборы в 2012 году в партийных списках 30 % мест от каждой партии были предоставлены женщинам.
▪️Первый прайминг: какие выгоды квоты принесли женщинам
▪️Второй прайминг : какие выгоды квоты принесли режиму
▪️Третий прайминг: какие выгоды квоты принесли и женщинам и режиму
Что удалось выяснить: ⬇️
▪️Мужчины охотно поддерживают квоты при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Женщины выражают поддержку квотам при всех трех праймингах
▪️Противники режима поддерживают идею квот при первом прайминге, но их поддержка снижается при втором и третьем. Сторонники режима охотно поддерживают квоты при втором, но остаются равнодушны при первом и третьем
▪️Сторонники равноправия поддерживают квоты при всех трех праймингах. Противники равноправия более позитивно настроены при первом, но их поддержка снижается при третьем.
▪️Исламисты выступают против квот при всех трех праймингах. Секуляристы поддерживают квоты при первом, но их поддержка снижается при втором и третьем.
В общем, если люди понимают, что гендерные квоты при авторитарном режиме укрепляют власть автократа, их поддержка квот снижается.
Noh, Y., Grewal, S., & Kilavuz, M. T. (2024). Regime support and gender quotas in autocracies. American political science review, 118(2), 706-723.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Три пути развития революционных режимов
Лукан Вэй и Стивен Левицки в своей новой книге объяснили, что делает революционные авторитарные режимы устойчивыми и долговечными.
Основной фактор: сильные лидеры и радикализм, который начинается с общей идеологии, разделяемой элитой революции. Наличие такое идеологии, как говорят Вэй и Левицки, «искажает картину мира» революционеров и «подталкивает их принять на вооружение радикальные стратегии», то есть игру с нулевой суммой, которая либо принесет абсолютный успех, либо полное поражение.
Этот радикализм ведет к тотальному уничтожению соперников и любых несогласных, конфискациям собственности и пр. Однако после начальной фазы радикализма приходит самое сложное испытание: контрреволюция. Слишком жестокие революционные меры ведут к появления контрреволюционных сил, которые — при помощи внешней поддержки — могут одолеть революцию.
Если этого не произошло, дело остается за малым. Наступает консолидация нового режима, который в большинстве случаев оказывается устойчивым и долговечным.
Если революционный режим отказывается от радикализма и истребления соперников, то его ожидает весьма туманное будущее. Отсутствие радикальной идеологии и врага, против которого надо бороться и состояния «осажденной крепости», препятствует формированию сплоченной элиты и дает возможность выжить врагам революции. Данный авторитаризм оказывается особенно уязвим перед внутренним расколом элит и оппозицией.
Levitsky, S., Way, L. (2022). Revolution and dictatorship: the violent origins of durable authoritarianism.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Лукан Вэй и Стивен Левицки в своей новой книге объяснили, что делает революционные авторитарные режимы устойчивыми и долговечными.
Основной фактор: сильные лидеры и радикализм, который начинается с общей идеологии, разделяемой элитой революции. Наличие такое идеологии, как говорят Вэй и Левицки, «искажает картину мира» революционеров и «подталкивает их принять на вооружение радикальные стратегии», то есть игру с нулевой суммой, которая либо принесет абсолютный успех, либо полное поражение.
Этот радикализм ведет к тотальному уничтожению соперников и любых несогласных, конфискациям собственности и пр. Однако после начальной фазы радикализма приходит самое сложное испытание: контрреволюция. Слишком жестокие революционные меры ведут к появления контрреволюционных сил, которые — при помощи внешней поддержки — могут одолеть революцию.
Если этого не произошло, дело остается за малым. Наступает консолидация нового режима, который в большинстве случаев оказывается устойчивым и долговечным.
Если революционный режим отказывается от радикализма и истребления соперников, то его ожидает весьма туманное будущее. Отсутствие радикальной идеологии и врага, против которого надо бороться и состояния «осажденной крепости», препятствует формированию сплоченной элиты и дает возможность выжить врагам революции. Данный авторитаризм оказывается особенно уязвим перед внутренним расколом элит и оппозицией.
Levitsky, S., Way, L. (2022). Revolution and dictatorship: the violent origins of durable authoritarianism.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Forwarded from Толкователь
Первое поколение городских жителей были в основном крестьянами-мужчинами, причём без женщин. Отсюда сексуальные фрустрации и различные девиации, высокий уровень преступности среди этих людей.
Экономический историк, клиодинамик (кстати, соавтор многих работ с Петром Турчиным) Сергей Нефёдов в своей книге «Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России» показывает, как выглядело это явление в позднецарской России:
«Как и раньше, отход был наиболее распространен в Центральном районе. В 1896 году во Владимирской губернии ушло в отход 20,4% сельского населения, в Калужской - 20,5%, в Ярославской - 17%, в Московской - 16,6%. В 1882 году 49% населения Москвы составляли крестьяне, переселившиеся сюда, но числившиеся проживающими в своих деревнях, к 1902 году эта цифра увеличилась до 67%. Такая картина наблюдалась во всей России, если в 1858 г. крестьяне составляли 20% населения городов, то в 1897г. - 43%.
Обычно отходники проживали в городах без семей. В 1897 году 53% всех рабочих Москвы были женаты, но в городе с семьями жили только 4%. Заработка рабочего хватало лишь на то, чтобы снять комнату в подвале или угол в общей комнате (в бараке), но он не мог содержать в городе семью. По материалам обследования двух уездов Костромской губернии, пятая часть мужчин проживала вне дома по году и более, их жёны оставались в деревне, сами вели хозяйство и часто выполняли самые тяжёлые работы, что отрицательно сказывалось на их здоровье. Смертность среди отходников и их жён была значительно выше, чем в среднем по уездам».
Сегодня в роли русских крестьян вековой давности в российских городах выступают среднеазиатские мигранты – с теми же условиями жизни и проблемами.
Экономический историк, клиодинамик (кстати, соавтор многих работ с Петром Турчиным) Сергей Нефёдов в своей книге «Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России» показывает, как выглядело это явление в позднецарской России:
«Как и раньше, отход был наиболее распространен в Центральном районе. В 1896 году во Владимирской губернии ушло в отход 20,4% сельского населения, в Калужской - 20,5%, в Ярославской - 17%, в Московской - 16,6%. В 1882 году 49% населения Москвы составляли крестьяне, переселившиеся сюда, но числившиеся проживающими в своих деревнях, к 1902 году эта цифра увеличилась до 67%. Такая картина наблюдалась во всей России, если в 1858 г. крестьяне составляли 20% населения городов, то в 1897г. - 43%.
Обычно отходники проживали в городах без семей. В 1897 году 53% всех рабочих Москвы были женаты, но в городе с семьями жили только 4%. Заработка рабочего хватало лишь на то, чтобы снять комнату в подвале или угол в общей комнате (в бараке), но он не мог содержать в городе семью. По материалам обследования двух уездов Костромской губернии, пятая часть мужчин проживала вне дома по году и более, их жёны оставались в деревне, сами вели хозяйство и часто выполняли самые тяжёлые работы, что отрицательно сказывалось на их здоровье. Смертность среди отходников и их жён была значительно выше, чем в среднем по уездам».
Сегодня в роли русских крестьян вековой давности в российских городах выступают среднеазиатские мигранты – с теми же условиями жизни и проблемами.
Графики с числом населения иностранного происхождения по странам в различных регионах.
De Haas, H., Castles, S., & Miller, M. J. (2020). The age of migration: International population movements in the modern world. Bloomsbury Publishing
#графики
🔻 Подпишись на Politicanimalis
De Haas, H., Castles, S., & Miller, M. J. (2020). The age of migration: International population movements in the modern world. Bloomsbury Publishing
#графики
🔻 Подпишись на Politicanimalis