В XIX веке по Волге такие вот офигенные штуки гоняли. Это барка-лесовоз, называется беляна. Они были здоровенные как слоны, крупнейшие - буквально 80 метров в длину и по 30 вширь; а для жизни экипажей ставились избы, натурально, на палубах. Причем они жили чаще всего один рейс - где-нибудь в верховьях Волги, на Ветлуге или Каме строится, нагружается лесом доверху, сплавляется до Царицына, и там груз продается, сама беляна тоже разбирается и продается на дрова, а избы - продаются в качестве готовых изб.

Тут подумалось про гармонь – почему она так цепляет? Вроде это не такой уж старый по историческим меркам и не совсем уж «автохтонный» инструмент. Да и признаться, имидж его порядком подпорчен образом из советско-российской эстрады.

Однако, являясь давним поклонником данного инструмента и с детства слушая от деда звуки «ручной гармоники» я раз за разом замечаю разительную особенность восприятия этого инструмента окружающими обывателями, как говорится не искушенными в околоэтнографических вопросах. Одни при звуках гармони, забываясь, машинально пускаются в пляс и их настроение сразу же улучшается. Другие же либо сдержаны, холодны и равнодушны, либо воспринимают звуки гармоники, испытывая различную степень кринжа.

Возможно, в той или иной мере восприятие зависит от искусства исполнителя, но корень мне видится в том, что кто-то слышит родное – народное, так как слышал раньше и есть такой опыт (ему транслировалось), а кто-то уже нет (забылось). Почему так происходит и что с этим делать вопрос отдельный, сложный, но решаемый, так как вне зависимости от обстоятельств тот, кто хочет услышать услышит в силу свойств народной памяти.

Особенность же гармоники, как относительно не старого инструмента заключается в том, что она, будучи инструментом относительно новым (история гармоники «в народе» начинается с XIX в.)  успела стать инструментом народным (при чем у разных народов России и быв. СССР) и вобрать в себя эту настоящую народность.

Это подобно тому, как зачастую фольклорные исследователи делают записи наиболее архаичных народных произведений на территориях, которые относительно поздно были заселены исследуемой общностью, но сохранили в отличие от «метрополии» свои древние черты. Так и тут – древнейшие мелодии и песни наших предков дошли до нас естественным образом так как в свое время (в основном в XIX в.) их исполнение было перенесено с архаичных дуды, гуслей, рожка, жалейки и проч. на «моднейшую» в то время гармонику.

Возможно поэтому народное (если оно действительно народное и аутентичное) и слышится на гармони гораздо гармоничнее и народнее (извините за тавтологию), чем на воскрешенных и вновь обретенных дуде, гуслях, рожке, жалейке и проч., ведь естественный процесс передачи этого народного не прерывался до нашего времени.

На видео с ютуб-канала «ВЕК» Даниил Дианов играет на кирилловской гармони наигрыш «Русского» Вологодской области.

https://www.youtube.com/watch?v=kqDql3xapYY

👆По поводу предыдущего поста. На канале, посвященном балто-славянским древностям Верхнеднепровья и Верхнеочья, увидел отличный небольшой рассказ И.С. Соколова-Микитова Дударь (1929 г.), который хорошо показывает как уходили древние инструменты.

"Тогда балалаек этих, гармоний еще не ведали. Под дуду и плясали." - Действительно, но как известно все новое это хорошо забытое старое. Одни инструменты забывались, другие изменялись, третьи приходили, но древние мелодии, тексты, песни, приемы звукоизвлечения (конечно изменяясь и адаптируясь) дошли и до нас.

На видео ниже с ютуб-канала Root Russian Music как раз наглядный и живой пример такой преемственности - древний наигрыш смоленско-тверского пограничья Завидовка/Заливочка, исполняемый на обычной гармони-хромке в очень архаичной манере игры, благодаря которой легко можно представить как звучал этот наигрыш например на той же дуде. Настоящая и аутентичная живая старина.

Логичная, академичная и единственно-верная подача этники (базы) в современном российском океане "профессиональных" ценных мнений аля "русские состояние души" и "русские это прилагательное".

Подобная идея, уверен, довольно давно была у многих в головах, а мысли как известно рано или поздно имеют свойство становиться реальностью. В двойне приятно, что одним из первых в этом плане стал Плес - пионер русского этнотуризма. 

Очень хорошо помню как когда-то в самом начале 2000-х приехал туда за ощущениями русской глубинки, но кроме доживающего советского санатория-дома отдыха там в туристическом смысле не было ничего. Сейчас же Плес без преувеличения русская жемчужина и кажется именно так и должно выглядеть развитие туризма в великорусском хартленде.