"На защиту Москвы", Георгий Георгиевич Нисский, 1942 год; холст, масло.
---

Из письма

Как мало мы дорожили счастьем:
Легко досталось — не берегли,
Не представляли какие напасти
Придут на порог любимой земли.

Казалось, вовек не потухнут зори,
Неизменим распорядок дня:
Пиджак не разглажен — с женою в ссоре,
В кино опоздаем — на сутки горе,
Не спим, если в спальне много огня.

Война, гремя, пришла к изголовью.
Теперь мы не в школе учимся жить,
Задачи решаем не мелом — кровью,
С лицом в пыли, с рассеченной бровью
Ломаем немецкие рубежи.

Любимая! Кончим поход, вернемся,
Как заспешим у родных дверей,
Как улыбнемся, да засмеемся,
Обнимем заплаканных матерей...

Я с сыном опять за реку поеду:
Побродим среди молодых берез,
Поколесим по лисьему следу,
Цветов наберем,
Наловим стрекоз.

Увижу зеленый куст на обрыве —
Обрадуюсь:
— Как хорошо растет!
Узнаю сосну на высокой гриве —
Дивиться начну:
— Не найти красивей.
И вновь незлобивым детством пахнет.

На круглых кустах раскинуты сети.
Припомню, что здесь я когда-то шел
И мог не заметить, что ветви эти,
Песчаные кручи, и этот ветер,
И все на свете так хорошо.


Александр Яшин, 1942-1943 год.


#Нисский #Яшин #Россия #живопись #стихи

✍️ Безвременник прекрасный

Мне больно, что Вы сердились и что в «Новом времени» не было моего рассказа, но что делать? Дать Вам рассказ, который кажется мне гадостью, я не могу ни за какие блага в мире, иначе бы я сандалил в Вашей газете каждую неделю и имел бы деньги. Как Вам угодно, но и в будущие времена я стану держаться той же политики, т. е. не посылать Вам того, что мне противно. Надо ведь хоть одну газету щадить, да и свою нововременскую репутацию беречь. А «Петерб<ургская> газета» всё съест.
Вы пишете, что надо работать не для критики, а для публики, что мне рано еще жаловаться. Приятно думать, что работаешь для публики, конечно, но откуда я знаю, что я работаю именно для публики? Сам я от своей работы, благодаря ее мизерности и кое-чему другому, удовлетворения не чувствую, публика же (я не называл ее подлой) по отношению к нам недобросовестна и неискренна, никогда от нее правды не услышишь и потому не разберешь, нужен я ей или нет. Рано мне жаловаться, но никогда не рано спросить себя: делом я занимаюсь или пустяками? Критика молчит, публика врет, а чувство мое мне говорит, что я занимаюсь вздором. Жалуюсь я? Не помню, каков тон был у моего письма, но если это так, то я жалуюсь не за себя, а за всю нашу братию, которую мне бесконечно жалко.


Антон Павлович Чехов, из письма А.С. Суворину, 1888 год, Москва.


#Чехов #Россия #цитаты

✍️ Безвременник прекрасный

"На Волге. Внутри Петропавловской церкви в Плесе", Левитан Исаак Ильич, 1888 год, этюд; картон, масло.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
---

Отцы пустынники и жёны непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.


Александр Сергеевич Пушкин,1836 год.


#Пушкин #Левитан #Россия #стихи #живопись

✍️ Безвременник прекрасный

Юрий Алексеевич Гагарин, из интервью финскому телевидению, 1961 год.


#ЮрийГагарин #Россия #цитаты

✍️ Безвременник прекрасный

– Батюшка, а что мне почитать?

– Отец, Псалтирь почитай, там ведь все есть. Вот ты ученый, а знаешь, ведь Господь не просто звезды создал, он, подумай только, каждой звезде имя дал! В Псалтири так и сказано: "... и каждой звезде имя нарицаяй". Ты ведь этого не знал, правда?

Архимандрит Ипполит (Халин).


Роман Голованов, "Батюшка Ипполит", 2022 год.


#архимандрит_Ипполит_Халин #РоманГолованов #Россия #цитаты

✍️ Безвременник прекрасный

"Первая зелень", Сысоев Николай Александрович, 1998 год; холст, масло.
Липецкий областной краеведческий музей
---

Уронит ли ветер в ладони серёжку ольховую,
Начнёт ли кукушка сквозь крик поездов куковать,
Задумаюсь вновь и, как нанятый, жизнь истолковываю
И вновь прихожу к невозможности истолковать.

Серёжка ольховая лёгкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - всё окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.

Серёжка ольховая выше любого пророчества.
Тот станет другим, кто тихонько её разломил.
Пусть нам не дано изменить всё немедля, как хочется.
Когда изменяемся мы - изменяется мир.

Серёжка ольховая лёгкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - всё окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.

Яснее душа, переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших и даже предавших, - прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
Серёжкой ольховой с ладони её отпусти.

Серёжка ольховая лёгкая, будто пуховая.
Но сдунешь её - всё окажется в мире не так,
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.


Евгений Евтушенко, 1977 год.


#Сысоев #Евтушенко #Россия #живопись #стихи

✍️ Безвременник прекрасный

— Дорушка, о чем еще молиться?

Та точно проснулась. Перевела на нее невидящие глаза и зашептала:

— Молись, молись, Дунюшка! За всех молись, за начальницу-благодетельницу, за тетю Лелю — ангельчика нашего, за Павлу Артемьевну.
— За Пашку не надо, она злая, — шепнула Дуня.

— Надо! Надо! Что ты? Очнись! — зашептала с каким-то мистическим ужасом Дорушка. — За злых молиться еще больше надо. Помнишь боженьку-Христа? Он за врагов молился на кресте… Батюшка в проповеди сказывал.

И опять отвернувшись от Дуни, поднимала влажные глаза к иконостасу и шептала что-то детскими губками.

После службы батюшка отец Модест говорил проповедь.

"Все тайное да будет явно" — вот что легло основною мыслью в эту проповедь.

— Все, что ни делается тайного, злого, нечистого в мире, — говорил между прочим батюшка, — все будет явно, все узнается, выплывет рано или поздно наружу. Остерегайтесь же зла, сторонитесь дурных поступков, знайте, что все дурное идет от дьявола, этого прелестника рода человеческого… Он злой гений всего живущего, он сеет разруху, ненависть, гнев, зависть, преступление. Берегитесь этого врага. Велика сила его…

На правом клиросе в «дискантах» стоит Васса и глаз не сводит со священника… А сердечко девочки стучит да стучит… Перед мысленным взором Вассы всплывает снова вчерашняя картина… Горящая печь и в пламени ее извивающаяся змеею Паланина вышивка.

"Все тайное да будет явно! Неужто так! Неужто не стращает батюшка?"

Глаза девочки растерянно скользят по иконостасу… Сурово глядят с него изможденные лики святых. При трепетном мигании лампад в их неверном свете кажется Вассе, что сдвигаются, хмурятся брови угодников.

— Все тайное да будет явно! — выстукивает взволнованное сердце. — Все злое от дьявола! — И снова замирает от боли испуганная детская душа.

Из церкви усталые воспитанницы ходко спешат домой.

Сегодня обед в три блюда с праздничной кулебякой с рисом.

А после обеда кое-кого из счастливиц, у кого есть родные и родственники, придут навестить давножданные, дорогие посетители. Этот час в неделе приютские девочки любят больше всего.

В коридоре по стенам расставлены деревянные скамейки. На них с узелками и коробочками в руках сидят отцы, матери, тетки, старшие сестры приюток; дряхлые бабушки и дедушки подчас; подчас младшие братишки и сестренки, такие же, по всей вероятности, будущие питомицы приюта в самом недалеком будущем.

В тюричках и в платочках у посетителей припрятаны дешевые лакомства вроде рожков, маковников, медовых пряников, паточных карамелек, орехов, подсолнышков. Еще чаще приносятся булки и сладкие сухарики, иной раз кусочки колбасы на хлебе, иногда остатки кушаний от барского стола. Последнее в том случае, если мать, тетка или старшая сестра либо бабушка служат у господ в доме.

Мать Дорушки Ивановой, рыхлая добродушная толстушка лет сорока, принесла несколько сладких пирожков, спеченных ею на барской кухне.

Пирожки вместе с леденцами и пряниками тотчас же исчезли в глубоком кармане Дорушки.

— Что ж ты, ягодка, кушай со Христом… Чего прячешь! — певучим голосом уговаривала Аксинья дочку.

— Маменька, голубушка, погожу я… Одной-то скушать не больно сладко. С Дунюшкой, с подружками поделюсь… — зазвучал ей в ответ милый голосок девочки.

— Ну, Господь с тобою, как знаешь, как знаешь! — любовно глядя на свою любимицу и лаская прильнувшую к ней стриженую головку, роняла Аксинья. Знала она привычку дочурки делиться каждым кусочком с подругами, и сжимается сердце Аксиньи за ее милую Дорушку.

— Трудно будет ей прожить свой век такой добренькой да хорошей! — раздумывает кухарка. — Не дай Господь, помру я рано; что будет с Дорушкой? Спасибо еще в приют определили господа, все лучше. Мастерству выучится, не помрет без куска хлеба! — И пуще ласкает Аксинья любовно прильнувшую к ее полной груди милую Дорушку.


Чарская Лидия Алексеевна, "Приютки", 1907 год.


#Чарская #Россия #цитаты

✍️ Безвременник прекрасный