"Сон в зимнюю ночь", Анастасия Чудакова, 2021 год; холст, масло, 70х90 см.
---

Я сижу один вечерами
И гляжу на один портрет —
Нежный мальчик с большими глазами
Ясным взором глядит на свет.

Чем я дольше гляжу, тем жальче,
Слезы жгут горячей огня —
Этот ласковый маленький мальчик
Превратился теперь в меня.


Солодовников Александр, 1929 год.


#Чудакова #Солодовников #Россия #живопись #стихи

✍ Безвременник прекрасный

Святки были посвящены заботам о веселье. Мы с женой старались, чтобы этот кусочек в году проводился князевцами весело и беззаботно. Задолго до Рождества в школе начинались оживлённые толки о предстоящей ёлке. Этою ёлкой бредили все без исключения дети деревни. Быть на ёлке - это было такое их право, против которого не смели протестовать самые грубые, поглощённые прозой жизни родители.
Как бы ни был беден, а в чём-нибудь да принесёт заплаканного пузана в новой ситцевой рубашонке, торчащей во все стороны. Станет на пол такой пузан, воткнёт палец в нос и смотрит на громадную, всю залитую огнями ёлку. А тут же мать его глядит - не оторвётся на своего пузана, ласково приговаривая:
- Поди вот с ним, ревма-ревёт - на ёлку. Чего станешь делать? - притащила.
Но вот начинается с таким нетерпением ожидаемая раздача подарков и лакомств. Ученикам - бумага, карандаши, дешёвые книжки и шапка орехов с пряниками, другим - ситца на рубаху, кушак и тоже пряников с орехами. С ёлки каждому по выбору срывается что-нибудь по желанию. И, Боже мой, сколько волнения, сколько страху не промахнуться и выбрать что-нибудь получше!
Но самое главное происходило на третий день, когда ёлка отдавалась ребятишкам на разграбление. Детей выстраивали в две шеренги и, по команде, между ними падала ёлка. Каждый спешил сорвать, что мог. Нередко радость кончалась горькими слезами 3-х-летнего неудачника, не успевшего ничего взять. Но горе такого скоро проходило, так как из кладовых ему с избытком навёрстывали упущенное.
На первый день праздника, после церкви, мы с женой отправлялись на деревню и развозили скромные подарки: кому - чай и сахар, кому - ярлык на муку, кому - на дрова, кому - крупы, кому - говядины.
Вечером ёлку посещали ряженые парни, молодые бабы, девушки - все, нарядившись как могли, являлись погрызть орехов, поплясать и попеть...


Гарин-Михайловский Николай Георгиевич, "Том 3. Очерки и рассказы, 1888-1895"


#ГаринМихайловский #Россия #цитаты

✍ Безвременник прекрасный

🌟🎊🕯️🕯🌲💡✨
🎧Н. Леонтович "Щедрик"
🕊️Регент - выпускница 2005 г. мон. Ксения (Каньшина)
🎠Женский хор Санкт-Петербургской Духовной Академии 2007-2008 учебный год
#аудиоархив_фци


☕️🕯️🍩🪵🎄🌲🕯🕯
🅰️🅰️ В славянской традиции именно вечер в канун Обрезания и "старого" Нового года назывался "щедрым вечером" и "щедрики" или "щедривки" пелись именно сегодня.

Раз уж новый год стартовал по обоим календарям, поздравляю вас, друзья!
Судя по всему, впереди нас ждет много интересного 👀 Пристегиваем ремни🚀

Во время большой перемены во дворе гимназии появился — помню — сторож Матвей и, выйдя на середину, приложил ладони ко рту, силясь перекричать наш шум, — у нас же шел целый снежный бой. Был Матвей маленького роста, тщедушный, со слабым голосом, сердцем необыкновенно добрый, и не пользовался у нас никаким уважением... И теперь никто не обращал внимания на его усилия; по-прежнему свистели комья снега, и кто-то даже запустил в самого Матвея; ком с треском лопнул, ударившись об его голову. По двору понесся хохот. Воспользовавшись тишиной, он закричал поспешно:

— Воронихина с третьяго классу — к господину инспектору!.. Без промедления!..

У меня дрогнуло сердце. Вызов к инспектору обыкновенно не означал ничего доброго. Но что грозило мне?.. На моей душе было много грехов: тайное чтение посторонних книг во время уроков, участие в драке с реалистами, куренье за шкафом в раздевалке, кнопки на стуле учителя немецкого языка Карла Петровича… Что дошло до его сведения? «И как раз перед рождественскими каникулами!» размышлял я с тоской, поправляя на ходу мои мокрые, торчащие волосы и стряхивая снег с куртки и штанов… «Доносчик, без сомнения, это Козел — подумал я со злобой о добрейшем нашем старом классном надзирателе Петре Ивановиче — хочет лишить меня каникул»… Матвей шел впереди, бормотал что-то под нос и, от времени до времени, оглядывался на меня — злорадно, как мне казалось. Перед столь знакомой мне, обитой кожей, массивной дверью в инспекторскую Матвей остановился и сказал шопотом:

— Погоди маленько, сейчас спрошу. — Он робко приотворил дверь и, весь согнувшись, протискался сквозь щель.

Инспектором нашей гимназии был молодой историк по имени Николай Петрович, кумир всех городских дам и гимназисток из женской гимназии напротив, что было особенно возмутительно. «Просто цапля со слепыми глазами» — думал я о нем, не без трепета стоя у двери. Мои мокрые, никогда не ложившиеся волосы сейчас торчали, несомненно, еще ужаснее, пылавшее лицо, вероятно, лоснилось от пота… А брюки внизу были все мокры от снега, носки ботинок побелели… «Пропал, — подумал я горько, — совсем пропал»… Дверь между тем отворилась, Матвей появился на пороге и, осмотрев меня неодобрительно, с укоризненным сожалением молча пропустил внутрь. В кабинете инспектора, обставленном темной кожаной мебелью и еще какими-то предметами, — у меня никогда не хватало ни времени, ни духу осмотреться, ибо бывал я зван сюда только по плохим делам...

— Воронихин! В каком ты виде! — закричал инспектор, увидя меня.

— Упал в снег, господин инспектор! — пробормотал я, стараясь встать за этажерку с книгами так, чтобы хоть не было видно моих ног, и думая: «Пронеси, Господи! Авось ничего страшного».

— Упал в снег! По-моему ты в кипяток упал, — как разваренный рак красный. У тебя не голова, а помело! Хорош! — Он отвернулся вдруг от меня, подошел к низкому окну, похожему на нишу, и остановился.

За окном падал редкий снег, а в этой белой сетке бились, коротко вспыхивая, солнечные лучи, и мне вдруг невероятно ясно вспомнился наш дом в деревне, наш сад в снегу, и, как иногда, припав лицом к стеклу, я долго в одиночестве стоял в зале, смотря на медленно падающие хлопья, на синиц, прыгавших под черными кустами… Совсем недавно я получил из дому письмо и считал теперь дни до Рождественских каникул. Оставалось всего десять дней — и неужели теперь всё пропало?.. Инспектор стоял и молчал... Может быть, исключат из гимназии? — пронеслось вдруг в моем мозгу, и радостная жуть охватила меня. Если исключат, — то можно будет совсем уехать домой, в деревню; однако, что сказал бы тогда отец!.. Я так поник в свои думы, что совсем забыл, где я стоял, и чуть не потерял равновесия; инспектор оглянулся, лицо и глаза его выражали изумление, будто он очнулся от сна.

- А, ты еще здесь, — проговорил он медленно, — по просьбе твоих родителей, отпускаю тебя на неделю раньше на вакансии. Завтра получишь дневник, за поведение 3. Что рот раскрыл? Кругом, марш!.. Перед отъездом явишься ко мне!..


Гагарин Евгений Андреевич, "Поездка на святки", 1953 год.


✍ Безвременник прекрасный