–Низвожу Бога до атрибута народности?– вскричал Шатов.– Напротив, народ возношу до Бога. Да и было ли когда-нибудь иначе? Народ – это тело Божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего Бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя. Евреи жили лишь для того, чтобы дождаться Бога истинного, и оставили миру Бога истинного. Греки боготворили природу и завещали миру свою религию, то есть философию и искусство. Рим обоготворил народ в государстве и завещал народам государство. Франция в продолжение всей своей длинной истории была одним лишь воплощением и развитием идеи римского бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского бога и ударилась в атеизм, который называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм все-таки здоровее римского католичества.Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а стало быть, только единый из народов и может иметь бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих богов. Единый народ-«богоносец» – это русский народ, и… и… и неужели, неужели вы меня почитаете за такого дурака, Ставрогин,– неистово возопил он вдруг,– который уж и различить не умеет, что слова его в эту минуту или старая, дряхлая дребедень, перемолотая на всех московских славянофильских мельницах, или совершенно новое слово, последнее слово, единственное слово обновления и воскресения, и…и какое мне дело до вашего смеха в эту минуту! Какое мне дело до того, что вы не понимаете меня совершенно, совершенно, ни слова, ни звука!.. О, как я презираю ваш гордый смех и взгляд в эту минуту!
Фёдор Михайлович Достоевский, "Бесы", 1870-1872 годы.
#Достоевский #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Фёдор Михайлович Достоевский, "Бесы", 1870-1872 годы.
#Достоевский #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Что же сформировало выдающуюся личность Суворова сделало его непобедимым? Что лежит в основе его непревзойдённой «Науки побеждать»? Почему нас не могут удовлетворить все выше данные объяснения? Чему мы должны учиться у Суворова, чтобы защитить Россию, отстоять её суверенитет, независимость и территориальную целостность от любого посягнувшего на них.
На эти вопросы ответ один: мы должны как Суворов следовать по пути исторического выбора России, на который направил её святой князь Владимир – по пути Православия. Жизнь Суворова являет собой блестящий образец и пример служения Богу и Отечеству! «Истинно, не так бы славен был Суворов, если бы не сияла в нем христианская, высокая, праведная, смиренная душа», - говорится в слове настоятеля Суворовской церкви в селе Кончанском протоиерея Льва Матвеева перед её переносом в Санкт-Петербург, 15 марта 1900 года.
Болезненный от рождения, худенький, малого роста, Александр Суворов не был тщедушным, у него была большая, смелая, одухотворенная православной верой Душа. Суворов жил и служил по Божиим Заповедям, уповал на Божий Промысел и был убежден, что Дух всегда побеждает в борьбе с грубой физической силой. «Ни руки, ни ноги, ни бренное человеческое тело одерживает победу, а бессмертная душа, которая правит и руками, и ногами, и оружием, - и если душа воина велика и могуча, не предается страху и не падает на войне, то и победа несомненна, …», учил своих воинов и учит нас сегодня Суворов. Наставляя подчиненных офицеров и генералов Суворов говорил: «Дух укрепляй в ВЕРЕ ОТЕЧЕСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ», «Безверное войско учить, что железо перегорелое точить». Составленная Суворовым тетрадь «капральских бесед» начиналась словами: «Молись БОГУ: от НЕГО победа!», затем следовал текст обязательной молитвы: «ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦЕ, спаси нас! СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ НИКОЛАЮ ЧУДОТВОРЧЕ, моли БОГА о нас!» и далее шло суворовское поучение: «Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай!».
Духовная полнота и нравственная чистота Александра Васильевича, основанная на его глубокой православной вере, вот несокрушимая основа его непревзойденной «Науки побеждать». Глубокая Вера, горячая молитва были главным оружием Суворова. Уверенный в помощи Господа Бога нашего Иисуса Христа и Его чистейшей Матери Пресвятой Богородицы, он без страха шёл на врага, часто, но продуманно рисковал, говоря при этом: «Вся жизнь в руках Божиих», «Один десятерых своею силою не одолеешь, помощь Божия нужна!». Ярчайший образец победы духа над физическими возможностями человека переход Суворова через Альпы. Современники назвали его «невозможным и подобным чуду». Сам Суворов считал, что только несокрушимая вера в Божий промысел, помогла ему и войску совершить в Альпах невозможное для человека. Ни одна армия мира не совершала ничего подобного, ни до, ни после Суворова.
Генерал-майор А.В. Черкасов, доклад 25 января 2024 года на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях.
#Суворов #Черкасов #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
На эти вопросы ответ один: мы должны как Суворов следовать по пути исторического выбора России, на который направил её святой князь Владимир – по пути Православия. Жизнь Суворова являет собой блестящий образец и пример служения Богу и Отечеству! «Истинно, не так бы славен был Суворов, если бы не сияла в нем христианская, высокая, праведная, смиренная душа», - говорится в слове настоятеля Суворовской церкви в селе Кончанском протоиерея Льва Матвеева перед её переносом в Санкт-Петербург, 15 марта 1900 года.
Болезненный от рождения, худенький, малого роста, Александр Суворов не был тщедушным, у него была большая, смелая, одухотворенная православной верой Душа. Суворов жил и служил по Божиим Заповедям, уповал на Божий Промысел и был убежден, что Дух всегда побеждает в борьбе с грубой физической силой. «Ни руки, ни ноги, ни бренное человеческое тело одерживает победу, а бессмертная душа, которая правит и руками, и ногами, и оружием, - и если душа воина велика и могуча, не предается страху и не падает на войне, то и победа несомненна, …», учил своих воинов и учит нас сегодня Суворов. Наставляя подчиненных офицеров и генералов Суворов говорил: «Дух укрепляй в ВЕРЕ ОТЕЧЕСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ», «Безверное войско учить, что железо перегорелое точить». Составленная Суворовым тетрадь «капральских бесед» начиналась словами: «Молись БОГУ: от НЕГО победа!», затем следовал текст обязательной молитвы: «ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦЕ, спаси нас! СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ НИКОЛАЮ ЧУДОТВОРЧЕ, моли БОГА о нас!» и далее шло суворовское поучение: «Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай!».
Духовная полнота и нравственная чистота Александра Васильевича, основанная на его глубокой православной вере, вот несокрушимая основа его непревзойденной «Науки побеждать». Глубокая Вера, горячая молитва были главным оружием Суворова. Уверенный в помощи Господа Бога нашего Иисуса Христа и Его чистейшей Матери Пресвятой Богородицы, он без страха шёл на врага, часто, но продуманно рисковал, говоря при этом: «Вся жизнь в руках Божиих», «Один десятерых своею силою не одолеешь, помощь Божия нужна!». Ярчайший образец победы духа над физическими возможностями человека переход Суворова через Альпы. Современники назвали его «невозможным и подобным чуду». Сам Суворов считал, что только несокрушимая вера в Божий промысел, помогла ему и войску совершить в Альпах невозможное для человека. Ни одна армия мира не совершала ничего подобного, ни до, ни после Суворова.
Генерал-майор А.В. Черкасов, доклад 25 января 2024 года на XXXII Международных Рождественских образовательных чтениях.
#Суворов #Черкасов #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
"Антошкин сон", Казанцев Сергей, 2005 год; холст, масло.
---
Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается весна. «Декабрь — вот это зима», — думал я. В декабре погода, по большей части, суровая, серая. Рассветает медленно, город с утра тонет в сизом, морозном тумане, а деревья одеты густым инеем сиреневого цвета; солнца целый день не видно, и только вечером замечаешь след его, потому что долго и угрюмо рдеет мутно-красная заря в тяжелой мгле на западе... Да, это настоящая зима!
Я с нетерпением ждал святок. Когда в конце декабря я бегал по утрам в гимназию, видел в магазинах сотни блестящих игрушек и украшений, приготовленных для елок, видел на базаре целые обозы с этими зелеными, загубленными для праздника елочками, а в мясных рядах — целые горы мерзлых свиных туш, поросят и битой, ощипанной птицы, я с радостью говорил себе:
— Ну, теперь уж близко праздник! Скоро настоящая зима кончится, и дело пойдет на весну. Я на целые две недели уеду в деревню и буду там встречать начало весны…
Иван Афанасьевич Бунин, из цикла "Волшебство зимы", "В деревне. Из детских воспоминаний", журнал "Детское чтение", 1898 год.
#Бунин #Казанцев #Россия #цитаты #живопись
✍️ Безвременник прекрасный
---
Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается весна. «Декабрь — вот это зима», — думал я. В декабре погода, по большей части, суровая, серая. Рассветает медленно, город с утра тонет в сизом, морозном тумане, а деревья одеты густым инеем сиреневого цвета; солнца целый день не видно, и только вечером замечаешь след его, потому что долго и угрюмо рдеет мутно-красная заря в тяжелой мгле на западе... Да, это настоящая зима!
Я с нетерпением ждал святок. Когда в конце декабря я бегал по утрам в гимназию, видел в магазинах сотни блестящих игрушек и украшений, приготовленных для елок, видел на базаре целые обозы с этими зелеными, загубленными для праздника елочками, а в мясных рядах — целые горы мерзлых свиных туш, поросят и битой, ощипанной птицы, я с радостью говорил себе:
— Ну, теперь уж близко праздник! Скоро настоящая зима кончится, и дело пойдет на весну. Я на целые две недели уеду в деревню и буду там встречать начало весны…
Иван Афанасьевич Бунин, из цикла "Волшебство зимы", "В деревне. Из детских воспоминаний", журнал "Детское чтение", 1898 год.
#Бунин #Казанцев #Россия #цитаты #живопись
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Лизу сперва испугало серьезное и строгое лицо новой няни; но она скоро привыкла к ней и крепко полюбила. Она сама была серьезный ребенок; черты ее напоминали резкий и правильный облик Калитина; только глаза у ней были не отцовские; они светились тихим вниманием и добротой, что редко в детях. Она в куклы не любила играть, смеялась не громко и не долго, держалась чинно. Она задумывалась не часто, но почти всегда недаром: помолчав немного, она обыкновенно кончала тем, что обращалась к кому-нибудь старшему с вопросом, показывавшим, что голова ее работала над новым впечатлением. Она очень скоро перестала картавить и уже на четвертом году говорила совершенно чисто. Отца она боялась; чувство ее к матери было неопределенно,– она не боялась ее и не ласкалась к ней; впрочем, она и к Агафье не ласкалась, хотя только ее одну и любила. Агафья с ней не расставалась.
Странно было видеть их вдвоем. Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников Божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду,– и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали. «Желтофиоли?» – спросила однажды Лиза, которая очень любила цветы…
Агафья говорила с Лизой важно и смиренно, точно она сама чувствовала, что не ей бы произносить такие высокие и святые слова. Лиза ее слушала – и образ вездесущего, всезнающего бога с какой-то сладкой силой втеснялся в ее душу, наполнял ее чистым, благоговейным страхом, а Христос становился ей чем-то близким, знакомым, чуть не родным. Агафья и молиться ее выучила. Иногда она будила Лизу рано на заре, торопливо ее одевала и уводила тайком к заутрене; Лиза шла за ней на цыпочках, едва дыша; холод и полусвет утра, свежесть и пустота церкви, самая таинственность этих неожиданных отлучек, осторожное возвращение в дом, в постельку,– вся эта смесь запрещенного, странного, святого потрясала девочку, проникала в самую глубь ее существа. Агафья никогда никого не осуждала и Лизу не бранила за шалости. Когда она бывала, чем недовольна, она только молчала; и Лиза понимала это молчание; с быстрой прозорливостью ребенка она так же хорошо понимала, когда Агафья была недовольна другими – Марьей ли Дмитриевной, самим ли Калитиным. Года три с небольшим ходила Агафья за Лизой; девица Моро ее сменила; но легкомысленная француженка с своими сухими ухватками да восклицанием: «Tout ca c'est des betises» – не могла вытеснить из сердца Лизы ее любимую няню: посеянные семена пустили слишком глубокие корни. Притом Агафья, хотя и перестала ходить за Лизой, осталась в доме и часто видалась с своей воспитанницей, которая ей верила по-прежнему.
Иван Сергеевич Тургенев, "Дворянское гнездо", 1856-1858 год.
#Тургенев #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Странно было видеть их вдвоем. Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников Божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду,– и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали. «Желтофиоли?» – спросила однажды Лиза, которая очень любила цветы…
Агафья говорила с Лизой важно и смиренно, точно она сама чувствовала, что не ей бы произносить такие высокие и святые слова. Лиза ее слушала – и образ вездесущего, всезнающего бога с какой-то сладкой силой втеснялся в ее душу, наполнял ее чистым, благоговейным страхом, а Христос становился ей чем-то близким, знакомым, чуть не родным. Агафья и молиться ее выучила. Иногда она будила Лизу рано на заре, торопливо ее одевала и уводила тайком к заутрене; Лиза шла за ней на цыпочках, едва дыша; холод и полусвет утра, свежесть и пустота церкви, самая таинственность этих неожиданных отлучек, осторожное возвращение в дом, в постельку,– вся эта смесь запрещенного, странного, святого потрясала девочку, проникала в самую глубь ее существа. Агафья никогда никого не осуждала и Лизу не бранила за шалости. Когда она бывала, чем недовольна, она только молчала; и Лиза понимала это молчание; с быстрой прозорливостью ребенка она так же хорошо понимала, когда Агафья была недовольна другими – Марьей ли Дмитриевной, самим ли Калитиным. Года три с небольшим ходила Агафья за Лизой; девица Моро ее сменила; но легкомысленная француженка с своими сухими ухватками да восклицанием: «Tout ca c'est des betises» – не могла вытеснить из сердца Лизы ее любимую няню: посеянные семена пустили слишком глубокие корни. Притом Агафья, хотя и перестала ходить за Лизой, осталась в доме и часто видалась с своей воспитанницей, которая ей верила по-прежнему.
Иван Сергеевич Тургенев, "Дворянское гнездо", 1856-1858 год.
#Тургенев #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
"Николай Лесков", Илья Ефимович Репин, 1988-89 годы; графика.
---
Уважаемый Иван Сергеевич!
Во-первых, благодарю Вас за деньги [гонорар за повесть «Левша», которая вышла в еженедельной газете “Русь”], которые я получил и расчетом доволен, а во-вторых, хочу Вам сказать нечто в дополнение к Вашим словам об обидах израненным добровольцам и литераторам, выходившим на бои с духом крамолы, когда она зарождалась и разносилась. Мне жаль, что Вы не упомянули обо мне, который перенес более всех, и Вам, конечно, памятно, в каком я был ужасном положении, когда Вы просили за меня Кокорева... И это была, конечно, цветущая пора моих сил, и я никогда не ленился, но меня считали «зачумленным» и «агентом III отделения», что Суворин и Буренин в тогдашнем их настроении писали, не обинуясь. При такой репутации я бился пятнадцать лет и много раз чуть не умирал с голода. Не имея никаких пороков по формуляру, я не мог себе устроить и службы, потому что либеральные директоры департаментов «стеснялись мнениями литературы»… Приличенному вору и разбойнику было легче найти место, чем мне, — и все это за роман «Некуда», который, по словам Страхова в «Гражданине», весь исполнился «как пророчество» [имеется в виду убийство Александра II и другие теракты народовольцев]. Что я намечал, то и вызрело, и зато у меня пропала лучшая пора жизни (с 32 до 47). Я измучился неудачами и, озлобясь, дал зарок никогда не вступаться в защиту начал, где людей изводят измором. Но так поступали не одни нигилисты, а даже и охранители. Есть в моей жизни такой анекдот: Катков, в заботах обо мне, просил принять меня чиновником особых поручений (2000 руб.), но у меня оказался «мал чин», так как я был тогда губернский секретарь в 40 лет. Можно было это обойти назначением к исправлению должности, но решили, что довольно с меня и меньшего жалованья, — назначили членом ученого комитета (1000 руб.), и с тех пор я здесь восемь лет «в забытьи», хотя Толстой [граф Дмитрий Андреевич, тогда министр народного просвещения] знал меня хорошо, считая, по его словам (Кушелеву и Щербатову), «самым трудолюбивым и способным», и лично интересовался моими мнениями по делам сторонним (например, церковным). Наконец им стало стыдно не давать мне ничего, и Георгиевский [председатель Ученого комитета министерства просвещения] лет через пять после моего поступления сделал представление о награде меня за многие полезные труды и «за прекрасное направление, выраженное в романе «Некуда», навлекшем на меня ожесточенное гонение нигилистической партии», — чем бы Вы думали: чином надворного советника, то есть тем, что дается каждому столоначальнику и его помощникам. Мне это испрашивалось в числе двадцати человек, назначаемых к особым наградам к Новому году. И что, Вы думаете, последовало? Толстой на обширном и убедительном докладе Георгиевского надписал: «Отклонить», а из числа двадцати чиновников одного меня вычеркнул. И это всякий чиновник департамента видел и хохотал над тем, что значит быть автором «Некуда». «После того и деться некуда», — острил в сатире Минаев.
Чем же эта молодежь напоевалась, видя такое усердие меня обидеть, признаться сказать, в таком деле, которое мне и неинтересно, потому что быть или не быть «надворным советником» уже, конечно, — все равно. — Мне кажется, что это стоит рассказать, и если придет к слову, я против того ничего иметь не буду.
Ваш Н. Лесков.
Николай Семёнович Лесков, из письма Ивану Сергеевичу Аксакову, 1881 год.
#Лесков #Репин #Россия #цитаты #живопись
✍️ Безвременник прекрасный
---
Уважаемый Иван Сергеевич!
Во-первых, благодарю Вас за деньги [гонорар за повесть «Левша», которая вышла в еженедельной газете “Русь”], которые я получил и расчетом доволен, а во-вторых, хочу Вам сказать нечто в дополнение к Вашим словам об обидах израненным добровольцам и литераторам, выходившим на бои с духом крамолы, когда она зарождалась и разносилась. Мне жаль, что Вы не упомянули обо мне, который перенес более всех, и Вам, конечно, памятно, в каком я был ужасном положении, когда Вы просили за меня Кокорева... И это была, конечно, цветущая пора моих сил, и я никогда не ленился, но меня считали «зачумленным» и «агентом III отделения», что Суворин и Буренин в тогдашнем их настроении писали, не обинуясь. При такой репутации я бился пятнадцать лет и много раз чуть не умирал с голода. Не имея никаких пороков по формуляру, я не мог себе устроить и службы, потому что либеральные директоры департаментов «стеснялись мнениями литературы»… Приличенному вору и разбойнику было легче найти место, чем мне, — и все это за роман «Некуда», который, по словам Страхова в «Гражданине», весь исполнился «как пророчество» [имеется в виду убийство Александра II и другие теракты народовольцев]. Что я намечал, то и вызрело, и зато у меня пропала лучшая пора жизни (с 32 до 47). Я измучился неудачами и, озлобясь, дал зарок никогда не вступаться в защиту начал, где людей изводят измором. Но так поступали не одни нигилисты, а даже и охранители. Есть в моей жизни такой анекдот: Катков, в заботах обо мне, просил принять меня чиновником особых поручений (2000 руб.), но у меня оказался «мал чин», так как я был тогда губернский секретарь в 40 лет. Можно было это обойти назначением к исправлению должности, но решили, что довольно с меня и меньшего жалованья, — назначили членом ученого комитета (1000 руб.), и с тех пор я здесь восемь лет «в забытьи», хотя Толстой [граф Дмитрий Андреевич, тогда министр народного просвещения] знал меня хорошо, считая, по его словам (Кушелеву и Щербатову), «самым трудолюбивым и способным», и лично интересовался моими мнениями по делам сторонним (например, церковным). Наконец им стало стыдно не давать мне ничего, и Георгиевский [председатель Ученого комитета министерства просвещения] лет через пять после моего поступления сделал представление о награде меня за многие полезные труды и «за прекрасное направление, выраженное в романе «Некуда», навлекшем на меня ожесточенное гонение нигилистической партии», — чем бы Вы думали: чином надворного советника, то есть тем, что дается каждому столоначальнику и его помощникам. Мне это испрашивалось в числе двадцати человек, назначаемых к особым наградам к Новому году. И что, Вы думаете, последовало? Толстой на обширном и убедительном докладе Георгиевского надписал: «Отклонить», а из числа двадцати чиновников одного меня вычеркнул. И это всякий чиновник департамента видел и хохотал над тем, что значит быть автором «Некуда». «После того и деться некуда», — острил в сатире Минаев.
Чем же эта молодежь напоевалась, видя такое усердие меня обидеть, признаться сказать, в таком деле, которое мне и неинтересно, потому что быть или не быть «надворным советником» уже, конечно, — все равно. — Мне кажется, что это стоит рассказать, и если придет к слову, я против того ничего иметь не буду.
Ваш Н. Лесков.
Николай Семёнович Лесков, из письма Ивану Сергеевичу Аксакову, 1881 год.
#Лесков #Репин #Россия #цитаты #живопись
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
"Зимний сон ( Зима )", Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856-1933), 1908-1914 годы; холст, масло.
---
Здравствуй, Аркадий!
Как видишь, я пишу тебе из первопрестольной, а не какого-нибудь Берлина или Неаполя. Вот уж с половины июля я обретаюсь здесь и с месяц без малого как водворился в своей Кокоревке, хотя и не в том номере, в котором бы хотелось, а в более худшем, 32-ом. Что делать. Хорошо, что этот нашел, а то все было занято, когда я приехал. Как твои дела? Можно сказать тебе приятные новости, что весь твой свободный товар, т. е. буфет и два шкафа покупает Сав<ва> И<ванович> для Парижской выставки.
Когда лучше выслать – сам знаешь, с пароходами теперь или весной. Если теперь, то торопись, а главное – укупорь основательнее, чтобы вещь не ёрзала в ящике и не тёрлась. Про буфет сказал, что стоит 800 рублей, а про шкафы – не знаю.
Что твои дела по самоуправлению Вяткой? Кажется, Поскрёбышев уехал (неразб.), т. к. Сав<ва> Ив<анович> говорил, что видел его по делу о железной дороге на Вятку.
О себе скажу, что принялся за работу: мои картины меня поглощают всего, хотя разочарование в них отнимает еще больше времени.
Как здорова твоя семья? Все ли перешли в следующий класс? Что пишет Саша? От него впрочем, я сам недавно получил – невесело ему, должно быть, будет жить среди голодных. Виктор тебе посылает 100 (рублей – Т. М.) остальных на памятники в Рябово. Хотелось бы мне побывать следующим летом у вас.
Мой адрес: Кокоревка, 32.
Пиши.
Твой Аполлинарий.
Апполинарий Михайлович Васнецов, из письма брату, Аркадию Михайловичу Васнецову, 1899 год, Москва.
#АпполинарийВаснецов #Россия #живопись #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
---
Здравствуй, Аркадий!
Как видишь, я пишу тебе из первопрестольной, а не какого-нибудь Берлина или Неаполя. Вот уж с половины июля я обретаюсь здесь и с месяц без малого как водворился в своей Кокоревке, хотя и не в том номере, в котором бы хотелось, а в более худшем, 32-ом. Что делать. Хорошо, что этот нашел, а то все было занято, когда я приехал. Как твои дела? Можно сказать тебе приятные новости, что весь твой свободный товар, т. е. буфет и два шкафа покупает Сав<ва> И<ванович> для Парижской выставки.
Когда лучше выслать – сам знаешь, с пароходами теперь или весной. Если теперь, то торопись, а главное – укупорь основательнее, чтобы вещь не ёрзала в ящике и не тёрлась. Про буфет сказал, что стоит 800 рублей, а про шкафы – не знаю.
Что твои дела по самоуправлению Вяткой? Кажется, Поскрёбышев уехал (неразб.), т. к. Сав<ва> Ив<анович> говорил, что видел его по делу о железной дороге на Вятку.
О себе скажу, что принялся за работу: мои картины меня поглощают всего, хотя разочарование в них отнимает еще больше времени.
Как здорова твоя семья? Все ли перешли в следующий класс? Что пишет Саша? От него впрочем, я сам недавно получил – невесело ему, должно быть, будет жить среди голодных. Виктор тебе посылает 100 (рублей – Т. М.) остальных на памятники в Рябово. Хотелось бы мне побывать следующим летом у вас.
Мой адрес: Кокоревка, 32.
Пиши.
Твой Аполлинарий.
Апполинарий Михайлович Васнецов, из письма брату, Аркадию Михайловичу Васнецову, 1899 год, Москва.
#АпполинарийВаснецов #Россия #живопись #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Если вы нынешнюю уездную барышню спросите, любит ли она музыку, она скажет: «да» и сыграет вам две — три польки; другая, пожалуй, пропоет из «Нормы» [«Норма» — опера итальянского композитора Винченцо Беллини (1801—1835).], но если вы попросите спеть и сыграть какую-нибудь русскую песню или романс, не совсем новый, но который вам нравился бы по своей задушевности, на это вам сделают гримасу и встанут из-за рояля.
Алексей Феофилактович Писемский, "Тысяча душ", 1858 год.
#Писемский #Юрьев #Россия #цитаты #стихи
✍️ Безвременник прекрасный
https://rutube.ru/video/ce0b0b29116adcf0e42a60feff264668/?r=a
Алексей Феофилактович Писемский, "Тысяча душ", 1858 год.
#Писемский #Юрьев #Россия #цитаты #стихи
https://rutube.ru/video/ce0b0b29116adcf0e42a60feff264668/?r=a
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
RUTUBE
«В лунном сиянии снег серебрится» Олег Погудин
3 октября 2014 года в Константиновском доме культуры в рамках творческого проекта «Есенинские дни» выступал заслуженный артист России Олег Погудин. В его репертуаре свыше пятисот вокальных произведений, в том числе концертные программы, составленные из песен…
Забравшись на верхние полки. Незнайка и Козлик с удобством растянулись на них и принялись наблюдать украдкой за прибывающими пассажирами. Вагон тем временем понемножку наполнялся. Внизу, как раз под полкой, на которой лежал Незнайка, расположился какой-то толстенький коротышка. Сунув чемодан под сиденье, он вытащил из кармана целый ворох газет и принялся читать их. Здесь были и "Деловая смекалка", и "Давилонские юморески", и "Газета для толстеньких", и "Газета для тоненьких", и "Газета для умных", и "Газета для дураков".
Да, да! Не удивляйтесь: именно "для дураков". Некоторые читатели могут подумать, что неразумно было бы называть газету подобным образом, так как кто станет покупать газету с таким названием. Ведь никому не хочется, чтобы его считали глупцом. Однако давилонские жители на такие пустяки не обращали внимания. Каждый, кто покупал "Газету для дураков", говорил, что он покупает ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чем там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Все в ней даже для дураков было понятно. В результате "Газета для дураков" расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и во многих других городах.
Нетрудно догадаться, что "Газету для толстеньких" читали не одни толстяки, но и те, которые мечтали поскорей растолстеть, точно так же как "Газету для тоненьких" читали не только худенькие коротышки, но и такие, которым хотелось избавиться от излишнего жира. Владельцы газет прекрасно понимали, что уже само название должно возбуждать интерес читателя, иначе никто не стал бы покупать их газету.
Николай Николаевич Носов, "Незнайка на Луне", 1965 год.
#Носов #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Да, да! Не удивляйтесь: именно "для дураков". Некоторые читатели могут подумать, что неразумно было бы называть газету подобным образом, так как кто станет покупать газету с таким названием. Ведь никому не хочется, чтобы его считали глупцом. Однако давилонские жители на такие пустяки не обращали внимания. Каждый, кто покупал "Газету для дураков", говорил, что он покупает ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чем там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Все в ней даже для дураков было понятно. В результате "Газета для дураков" расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и во многих других городах.
Нетрудно догадаться, что "Газету для толстеньких" читали не одни толстяки, но и те, которые мечтали поскорей растолстеть, точно так же как "Газету для тоненьких" читали не только худенькие коротышки, но и такие, которым хотелось избавиться от излишнего жира. Владельцы газет прекрасно понимали, что уже само название должно возбуждать интерес читателя, иначе никто не стал бы покупать их газету.
Николай Николаевич Носов, "Незнайка на Луне", 1965 год.
#Носов #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Милостивый государь Александр Федорович,
Благодарю Вас за письмо Ваше. Вы верно заключаете, что причину зла я вижу в безверии, но что отрицающий народность отрицает и веру. Именно у нас это так, ибо у нас вся народность основана на христианстве. Слова: крестьянин, слова: Русь православная — суть коренные наши основы. У нас русский, отрицающий народность (а таких много), есть непременно атеист или равнодушный. Обратно: всякий неверующий и равнодушный решительно не может понять и никогда не поймет ни русского народа, ни русской народности. Самый важный теперь вопрос: как заставить с этим согласиться нашу интеллигенцию? Попробуйте заговорить: или съедят, или сочтут за изменника. Но кому изменника? Им — то есть чему-то носящемуся в воздухе и которому даже имя придумать трудно, потому что они сами не в состоянии придумать, как назвать себя. Или народу изменника? Нет, уж я лучше буду с народом; ибо от него только можно ждать чего-нибудь, а не от интеллигенции русской, народ отрицающей и которая даже не интеллигентна.
Но возрождается и идет новая интеллигенция, та хочет быть с народом. А первый признак неразрывного общения с народом есть уважение и любовь к тому, что народ всею целостью своей любит и уважает более и выше всего, что есть в мире, — то есть своего Бога и свою веру...
Ф.М. Достоевский, из письма А.Ф. Благонравову, 1880 год.
#Достоевский #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Благодарю Вас за письмо Ваше. Вы верно заключаете, что причину зла я вижу в безверии, но что отрицающий народность отрицает и веру. Именно у нас это так, ибо у нас вся народность основана на христианстве. Слова: крестьянин, слова: Русь православная — суть коренные наши основы. У нас русский, отрицающий народность (а таких много), есть непременно атеист или равнодушный. Обратно: всякий неверующий и равнодушный решительно не может понять и никогда не поймет ни русского народа, ни русской народности. Самый важный теперь вопрос: как заставить с этим согласиться нашу интеллигенцию? Попробуйте заговорить: или съедят, или сочтут за изменника. Но кому изменника? Им — то есть чему-то носящемуся в воздухе и которому даже имя придумать трудно, потому что они сами не в состоянии придумать, как назвать себя. Или народу изменника? Нет, уж я лучше буду с народом; ибо от него только можно ждать чего-нибудь, а не от интеллигенции русской, народ отрицающей и которая даже не интеллигентна.
Но возрождается и идет новая интеллигенция, та хочет быть с народом. А первый признак неразрывного общения с народом есть уважение и любовь к тому, что народ всею целостью своей любит и уважает более и выше всего, что есть в мире, — то есть своего Бога и свою веру...
Ф.М. Достоевский, из письма А.Ф. Благонравову, 1880 год.
#Достоевский #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
А Москва город большой. Дома всё господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые. Со звездой тут ребята не ходят и на клирос петь никого не пущают, а раз я видал в одной лавке на окне крючки продаются прямо с леской и на всякую рыбу, очень стоющие, даже такой есть один крючок, что пудового сома удержит. И видал которые лавки, где ружья всякие на манер бариновых, так что небось рублей сто кажное… А в мясных лавках и тетерева, и рябцы, и зайцы, а в котором месте их стреляют, про то сидельцы не сказывают.
Милый дедушка, а когда у господ будет елка с гостинцами, возьми мне золоченный орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для Ваньки».
Ванька судорожно вздохнул и опять уставился на окно. Он вспомнил, что за елкой для господ всегда ходил в лес дед и брал с собою внука. Веселое было время! И дед крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Ванька крякал. Бывало, прежде чем вырубить елку, дед выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Ванюшкой… Молодые елки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать? Откуда ни возьмись, по сугробам летит стрелой заяц… Дед не может чтоб не крикнуть:
– Держи, держи… держи! Ах, куцый дьявол!
Срубленную елку дед тащил в господский дом, а там принимались убирать ее… Больше всех хлопотала барышня Ольга Игнатьевна, любимица Ваньки. Когда еще была жива Ванькина мать Пелагея и служила у господ в горничных, Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль. Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину…
«Приезжай, милый дедушка, – продолжал Ванька, – Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу. А намедни хозяин колодкой по голове ударил, так что упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой… А еще кланяюсь Алене, кривому Егорке и кучеру, а гармонию мою никому не отдавай. Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый дедушка приезжай».
Ванька свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за копейку… Подумав немного, он умокнул перо и написал адрес:
На деревню дедушке.
Потом почесался, подумал и прибавил: «Константину Макарычу». Довольный тем, что ему не помешали писать, он надел шапку и, не набрасывая на себя шубейки, прямо в рубахе выбежал на улицу…
Сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами. Ванька добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель…
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал… Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам… Около печи ходит Вьюн и вертит хвостом…
Антон Павлович Чехов, 1886 год.
#Чехов #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Милый дедушка, а когда у господ будет елка с гостинцами, возьми мне золоченный орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для Ваньки».
Ванька судорожно вздохнул и опять уставился на окно. Он вспомнил, что за елкой для господ всегда ходил в лес дед и брал с собою внука. Веселое было время! И дед крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Ванька крякал. Бывало, прежде чем вырубить елку, дед выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Ванюшкой… Молодые елки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать? Откуда ни возьмись, по сугробам летит стрелой заяц… Дед не может чтоб не крикнуть:
– Держи, держи… держи! Ах, куцый дьявол!
Срубленную елку дед тащил в господский дом, а там принимались убирать ее… Больше всех хлопотала барышня Ольга Игнатьевна, любимица Ваньки. Когда еще была жива Ванькина мать Пелагея и служила у господ в горничных, Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль. Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину…
«Приезжай, милый дедушка, – продолжал Ванька, – Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу. А намедни хозяин колодкой по голове ударил, так что упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой… А еще кланяюсь Алене, кривому Егорке и кучеру, а гармонию мою никому не отдавай. Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый дедушка приезжай».
Ванька свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за копейку… Подумав немного, он умокнул перо и написал адрес:
На деревню дедушке.
Потом почесался, подумал и прибавил: «Константину Макарычу». Довольный тем, что ему не помешали писать, он надел шапку и, не набрасывая на себя шубейки, прямо в рубахе выбежал на улицу…
Сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами. Ванька добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель…
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал… Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам… Около печи ходит Вьюн и вертит хвостом…
Антон Павлович Чехов, 1886 год.
#Чехов #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Рождественская ёлка... Огромное, доходившее до потолка, дышащее морозом дерево привозилось... за несколько дней до праздника. Дворник с помощью прислуги устанавливал его в нашей гостиной. С ним в нашу обычную жизнь проникал таинственный лесной мир, столь отличный от нашего городского быта.
Вначале нам, детям, не позволялось приближаться к ёлке, чтобы не простудиться, но на следующий день нам разрешалось приступить к предварительному украшению дерева.
В Сочельник вход в гостиную снова становился для нас запретным. Взрослые раскладывали в это время подарки и развешивали новые ёлочные украшения.
24 декабря был день рождения моей сестры, вечером зажигалась ёлка. Двери в гостиную торжественно открывались, и мы с замиранием сердца, с широко открытыми глазами вступали в феерию разноцветных свечей, звёздочных искр холодного огня и сияющих стеклянных бус.
Нас охватывал смоляной аромат хвои, знакомая квартира исчезала, мы погружались в фантастический мир, где всё было необычайно, непохоже на настоящую жизнь: грецкие орехи были золотые или серебряные, сосульки не таяли, картонные звери не стояли на ногах, цветные коробочки не открывались, в маленьких домиках никто не жил.
Все эти ёлочные украшения не имели своего независимого существования, снятые с дерева, они теряли свое обаяние. Зато в этот благословенный вечер они были прекрасны, и наши глаза разбегались при виде всех сокровищ, открывавшихся нам. Хотелось как можно скорее увидать наиболее замечательные украшения и поделиться сделанными открытиями с другими участниками торжества.
Под ёлкой, завёрнутые в цветную бумагу лежали подарки, как для нас, так и для приглашённых детей. Получив разрешение взять свой подарок, с каким трепетом каждый из нас развёртывал пакет, чтобы поскорее увидать его содержимое. Не только свои подарки, но и подарки другим были предметами захватывающего интереса. Почти всегда мы получали то, что нам больше всего хотелось иметь.
Ёлочное торжество кончалось играми и угощением, мы получали мандарины, мятные пряники, финики, винные ягоды и различные леденцы.
Ложась спать, мы продолжали видеть зажжённые свечи, огромное дерево, полученные подарки. Мы оставались участниками того сказочного царства, которое входило в нашу жизнь на Рождество, очаровывало нас и покидало нас только после праздника Крещения, когда уже осыпающееся дерево, лишенное украшения, уносилось дворником...
Зёрнов Николай Михайлович (1898-1980), "Воспоминания".
#Зёрнов #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Вначале нам, детям, не позволялось приближаться к ёлке, чтобы не простудиться, но на следующий день нам разрешалось приступить к предварительному украшению дерева.
В Сочельник вход в гостиную снова становился для нас запретным. Взрослые раскладывали в это время подарки и развешивали новые ёлочные украшения.
24 декабря был день рождения моей сестры, вечером зажигалась ёлка. Двери в гостиную торжественно открывались, и мы с замиранием сердца, с широко открытыми глазами вступали в феерию разноцветных свечей, звёздочных искр холодного огня и сияющих стеклянных бус.
Нас охватывал смоляной аромат хвои, знакомая квартира исчезала, мы погружались в фантастический мир, где всё было необычайно, непохоже на настоящую жизнь: грецкие орехи были золотые или серебряные, сосульки не таяли, картонные звери не стояли на ногах, цветные коробочки не открывались, в маленьких домиках никто не жил.
Все эти ёлочные украшения не имели своего независимого существования, снятые с дерева, они теряли свое обаяние. Зато в этот благословенный вечер они были прекрасны, и наши глаза разбегались при виде всех сокровищ, открывавшихся нам. Хотелось как можно скорее увидать наиболее замечательные украшения и поделиться сделанными открытиями с другими участниками торжества.
Под ёлкой, завёрнутые в цветную бумагу лежали подарки, как для нас, так и для приглашённых детей. Получив разрешение взять свой подарок, с каким трепетом каждый из нас развёртывал пакет, чтобы поскорее увидать его содержимое. Не только свои подарки, но и подарки другим были предметами захватывающего интереса. Почти всегда мы получали то, что нам больше всего хотелось иметь.
Ёлочное торжество кончалось играми и угощением, мы получали мандарины, мятные пряники, финики, винные ягоды и различные леденцы.
Ложась спать, мы продолжали видеть зажжённые свечи, огромное дерево, полученные подарки. Мы оставались участниками того сказочного царства, которое входило в нашу жизнь на Рождество, очаровывало нас и покидало нас только после праздника Крещения, когда уже осыпающееся дерево, лишенное украшения, уносилось дворником...
Зёрнов Николай Михайлович (1898-1980), "Воспоминания".
#Зёрнов #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
...грустны и безлюдны наши пространства, так же бесприютно и неприветливо все вокруг нас, точно как будто бы мы до сих пор еще не у себя дома, не под родной нашею крышей, но где-то остановились бесприютно на проезжей дороге, и дышит нам от России не радушным, родным приемом братьев, но какой-то холодной, занесенной вьюгой почтовой станцией, где видится один ко всему равнодушный станционный смотритель с черствым ответом: “Нет лошадей!” Отчего это? Кто виноват? Мы или правительство? Но правительство во все время действовало безустани. Свидетельством тому целые томы постановлений, узаконении и учреждений, множество настроенных домов, множество изданных книг, множество заведенных заведений всякого рода: учебных, человеколюбивых, богоугодных и, словом, даже таких, каких нигде в других государствах не заводят правительства.
Сверху раздаются вопросы, ответы снизу. Сверху раздавались иногда такие вопросы, которые свидетельствуют о рыцарски великодушном движенье многих государей, действовавших даже в ущерб собственным выгодам. А как было на это все ответствовано снизу? Дело ведь в примененье, в уменье приложить данную мысль таким образом, чтобы она принялась и поселилась в нас. Указ, как бы он обдуман и определителен ни был, есть не более как бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желанья применить его к делу той именно стороной, какой нужно и какой следует и какую может прозреть только тот, кто просветлен понятием о справедливости Божеской, а не человеческой. Без того все обратится во зло.
Доказательство тому все наши тонкие плуты и взяточники, которые умеют обойти всякий указ, для которых новый указ есть только новая пожива, новое средство загромоздить большей сложностью всякое отправление дел, бросить новое бревно под ноги человеку! Словом — везде, куды ни обращусь, вижу, что виноват применитель, стало быть наш же брат: или виноват тем, что поторопился, желая слишком скоро прославиться и схватить орденишку; или виноват тем, что слишком сгоряча рванулся, желая, по русскому обычаю, показать свое самопожертвованье; не расспросясь разума, не рассмотрев в жару самого дела, стал им ворочать, как знаток, и потом вдруг, также по русскому обычаю, простыл, увидевши неудачу; или же виноват, наконец, тем, что из-за какого-нибудь оскорбленного мелкого честолюбия все бросил и то место, на котором было начал так благородно подвизаться, сдал первому плуту — пусть его грабит людей.
Словом — у редкого из нас доставало столько любви к добру, чтобы он решился пожертвовать из-за него и честолюбьем, и самолюбьем, и всеми мелочами легко раздражающегося своего эгоизма и положил самому себе в непременный закон — служить земле своей, а не себе, помня ежеминутно, что взял он место для счастия других, а не для своего. Напротив, в последнее время, как бы еще нарочно, старался русский человек выставить всем на вид свою щекотливость во всех родах и мелочь раздражительного самолюбья своего на всех путях. Не знаю, много ли из нас таких, которые сделали все, что им следовало сделать, и которые могут сказать открыто перед целым светом, что их не может попрекнуть ни в чем Россия, что не глядит на них укоризненно всякий бездушный предмет ее пустынных пространств, что все ими довольно и ничего от них не ждет. Знаю только то, что я слышал себе упрек.
Николай Васильевич Гоголь, 1843 год, из письма.
#Гоголь #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Сверху раздаются вопросы, ответы снизу. Сверху раздавались иногда такие вопросы, которые свидетельствуют о рыцарски великодушном движенье многих государей, действовавших даже в ущерб собственным выгодам. А как было на это все ответствовано снизу? Дело ведь в примененье, в уменье приложить данную мысль таким образом, чтобы она принялась и поселилась в нас. Указ, как бы он обдуман и определителен ни был, есть не более как бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желанья применить его к делу той именно стороной, какой нужно и какой следует и какую может прозреть только тот, кто просветлен понятием о справедливости Божеской, а не человеческой. Без того все обратится во зло.
Доказательство тому все наши тонкие плуты и взяточники, которые умеют обойти всякий указ, для которых новый указ есть только новая пожива, новое средство загромоздить большей сложностью всякое отправление дел, бросить новое бревно под ноги человеку! Словом — везде, куды ни обращусь, вижу, что виноват применитель, стало быть наш же брат: или виноват тем, что поторопился, желая слишком скоро прославиться и схватить орденишку; или виноват тем, что слишком сгоряча рванулся, желая, по русскому обычаю, показать свое самопожертвованье; не расспросясь разума, не рассмотрев в жару самого дела, стал им ворочать, как знаток, и потом вдруг, также по русскому обычаю, простыл, увидевши неудачу; или же виноват, наконец, тем, что из-за какого-нибудь оскорбленного мелкого честолюбия все бросил и то место, на котором было начал так благородно подвизаться, сдал первому плуту — пусть его грабит людей.
Словом — у редкого из нас доставало столько любви к добру, чтобы он решился пожертвовать из-за него и честолюбьем, и самолюбьем, и всеми мелочами легко раздражающегося своего эгоизма и положил самому себе в непременный закон — служить земле своей, а не себе, помня ежеминутно, что взял он место для счастия других, а не для своего. Напротив, в последнее время, как бы еще нарочно, старался русский человек выставить всем на вид свою щекотливость во всех родах и мелочь раздражительного самолюбья своего на всех путях. Не знаю, много ли из нас таких, которые сделали все, что им следовало сделать, и которые могут сказать открыто перед целым светом, что их не может попрекнуть ни в чем Россия, что не глядит на них укоризненно всякий бездушный предмет ее пустынных пространств, что все ими довольно и ничего от них не ждет. Знаю только то, что я слышал себе упрек.
Николай Васильевич Гоголь, 1843 год, из письма.
#Гоголь #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
— Пойдем ко мне на елку, мальчик, — прошептал над ним вдруг тихий голос.
Он подумал было, что это всё его мама, но нет, не она; кто же это его позвал, он не видит, но кто-то нагнулся над ним и обнял его в темноте, а он протянул ему руку и... и вдруг, — о, какой свет! О, какая елка! Да и не елка это, он и не видал еще таких деревьев! Где это он теперь: всё блестит, всё сияет и кругом всё куколки, — но нет, это всё мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его мама и смеется на него радостно.
— Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама! — кричит ей мальчик, и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. — Кто вы, мальчики? Кто вы, девочки? — спрашивает он, смеясь и любя их.
— Это «Христова елка», — отвечают они ему. — У Христа всегда в этот день елка для маленьких деточек, у которых там нет своей елки... — И узнал он, что мальчики эти и девочки все были всё такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах... все они теперь как ангелы, все у Христа, и он сам посреди их, и простирает к ним руки, и благословляет их и их грешных матерей... А матери этих детей все стоят тут же, в сторонке, и плачут; каждая узнает своего мальчика или девочку, а они подлетают к ним и целуют их, утирают им слезы своими ручками и упрашивают их не плакать, потому что им здесь так хорошо...
Фёдор Михайлович Достоевский, "Мальчик у Христа на ёлке", 1876 год.
Музыка Владимира Ивановича Ребикова (1866-1920) из оперы "Ёлка", написанной по мотивам произведения Ф.М. Достоевского.
#Достоевский #Ребиков #Россия #цитаты #музыка
✍️ Безвременник прекрасный
https://rutube.ru/video/ec39c05e577e4e071cfae403b24bc11d/?r=a
Он подумал было, что это всё его мама, но нет, не она; кто же это его позвал, он не видит, но кто-то нагнулся над ним и обнял его в темноте, а он протянул ему руку и... и вдруг, — о, какой свет! О, какая елка! Да и не елка это, он и не видал еще таких деревьев! Где это он теперь: всё блестит, всё сияет и кругом всё куколки, — но нет, это всё мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его мама и смеется на него радостно.
— Мама! Мама! Ах, как хорошо тут, мама! — кричит ей мальчик, и опять целуется с детьми, и хочется ему рассказать им поскорее про тех куколок за стеклом. — Кто вы, мальчики? Кто вы, девочки? — спрашивает он, смеясь и любя их.
— Это «Христова елка», — отвечают они ему. — У Христа всегда в этот день елка для маленьких деточек, у которых там нет своей елки... — И узнал он, что мальчики эти и девочки все были всё такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах... все они теперь как ангелы, все у Христа, и он сам посреди их, и простирает к ним руки, и благословляет их и их грешных матерей... А матери этих детей все стоят тут же, в сторонке, и плачут; каждая узнает своего мальчика или девочку, а они подлетают к ним и целуют их, утирают им слезы своими ручками и упрашивают их не плакать, потому что им здесь так хорошо...
Фёдор Михайлович Достоевский, "Мальчик у Христа на ёлке", 1876 год.
Музыка Владимира Ивановича Ребикова (1866-1920) из оперы "Ёлка", написанной по мотивам произведения Ф.М. Достоевского.
#Достоевский #Ребиков #Россия #цитаты #музыка
https://rutube.ru/video/ec39c05e577e4e071cfae403b24bc11d/?r=a
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
RUTUBE
Владимир Ребиков - Вальс из оперы " Ёлка"1
Смотрите видео онлайн «Владимир Ребиков - Вальс из оперы " Ёлка"1» на канале «Уроки танца для мужчин и женщин» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 24 декабря 2023 года в 6:54, длительностью 00:02:56, на видеохостинге RUTUBE.
И в этот самый момент вдруг появился долгожданный манифест об объявлении войны и мобилизации, а австрийские и германские войска показались на нашей территории.
Как только была объявлена война, вспыхнул грандиозный патриотический подъем. Забыты были разбитые трамваи и немецкие трехрублевки, казаков встречали криками радости, а вновь произведенных офицеров качали и целовали им погоны.
По улицам Петербурга ходили толпы манифестантов с иконами и портретами Его и Ее Величеств, певшие «Спаси, Господи, люди Твоя» и «Боже, Царя храни». Все бегали радостные и взволнованные. Никто не сомневался, что через три месяца наши победоносные войска будут в Берлине.
При таком настроении публики Государь приехал в Петербург читать в Зимнем дворце манифест об объявлении войны. Когда Их Величества проходили по залам Зимнего дворца, то возбужденная публика, забыв все этикеты, кидалась к ним, обступая их кольцом, целуя руки им обоим и подол платья Императрицы, у которой по красивому одухотворенному лицу текли крупные, тихие слезы радости.
Когда Его Величество вышел на балкон, то вся толпа, запрудившая площадь Зимнего дворца, так что еле можно было дышать, как один человек упала на колени, и все разом подхватили «Боже, Царя храни». Всем, видевшим события 1917 и 1918 годов, трудно поверить, что это была все та же толпа тех же рабочих, солдат и чиновников.
Через несколько дней Их Величества переехали в Москву. Мы поехали тоже.
В первый же день на пути от вокзала мы встретили манифестацию, но в Москве подъем был значительно меньший. В день чтения манифеста вся Царская Семья проехала прямо из дворца к Успенскому собору, в котором еще Александр І молился перед началом Отечественной войны. Молебен продолжался долго, но вот наконец, при звоне колоколов и при ярком свете золотистого августовского солнца, вышли Их Величества и Их Высочества из собора и прошли к своим экипажам по высоким мосткам, обитым красным сукном, под которыми колебалось море человеческих голов, волновавшееся и дрожавшее от дружного «ура».
В Царском Селе моментально стали открываться лазареты, куда Ее Величество постоянно посылала вина, лекарства и различные медицинские усовершенствования и дорогие мелочи.
Были открыты комитеты — Ее Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны (помощь семьям запасных) и Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны (помощь беженцам), и Великие Княжны лично председательствовали на заседаниях и входили во все дела.
Во всех дворцах были открыты склады Ее Императорского Величества, снабжавшие армию бельем и перевязочными средствами. Моментально были оборудованы санитарные поезда имени всех членов Царской Семьи, образцы чистоты и удобства, подвозившие раненых в районы Москвы и Петрограда.
В течение всей войны, каждое Рождество и Пасху, всем раненым царскосельского района выдавались великолепные подарки на личные средства Их Величеств, — как например, серебряные ложки и вилки с гербами, и кроме этого, еще устраивались елки с угощением. Их Величества не ограничивались общественной благотворительностью: значительные суммы раздавались нуждающимся раненым так что, наверно, многие из них и не подозревали, откуда идет им помощь. Еще менее знали об этом в обществе, так как это шло иногда через моего отца, иногда через других лиц, умевших хранить секреты. Между прочим, помогала в этом деле и Вырубова — человек очень щедрый и отзывчивый к чужому несчастью, благодаря чему, после того, как во время революции ее выпустили из тюрьмы, она, желая избежать вторичного ареста, находила приют в подвалах и каморках бедняков, когда-то вырученных ею из нищеты.
Татьяна Мельник-Боткина, "Воспоминания о Царской Семье", 1921 год.
#МельникБоткина #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Как только была объявлена война, вспыхнул грандиозный патриотический подъем. Забыты были разбитые трамваи и немецкие трехрублевки, казаков встречали криками радости, а вновь произведенных офицеров качали и целовали им погоны.
По улицам Петербурга ходили толпы манифестантов с иконами и портретами Его и Ее Величеств, певшие «Спаси, Господи, люди Твоя» и «Боже, Царя храни». Все бегали радостные и взволнованные. Никто не сомневался, что через три месяца наши победоносные войска будут в Берлине.
При таком настроении публики Государь приехал в Петербург читать в Зимнем дворце манифест об объявлении войны. Когда Их Величества проходили по залам Зимнего дворца, то возбужденная публика, забыв все этикеты, кидалась к ним, обступая их кольцом, целуя руки им обоим и подол платья Императрицы, у которой по красивому одухотворенному лицу текли крупные, тихие слезы радости.
Когда Его Величество вышел на балкон, то вся толпа, запрудившая площадь Зимнего дворца, так что еле можно было дышать, как один человек упала на колени, и все разом подхватили «Боже, Царя храни». Всем, видевшим события 1917 и 1918 годов, трудно поверить, что это была все та же толпа тех же рабочих, солдат и чиновников.
Через несколько дней Их Величества переехали в Москву. Мы поехали тоже.
В первый же день на пути от вокзала мы встретили манифестацию, но в Москве подъем был значительно меньший. В день чтения манифеста вся Царская Семья проехала прямо из дворца к Успенскому собору, в котором еще Александр І молился перед началом Отечественной войны. Молебен продолжался долго, но вот наконец, при звоне колоколов и при ярком свете золотистого августовского солнца, вышли Их Величества и Их Высочества из собора и прошли к своим экипажам по высоким мосткам, обитым красным сукном, под которыми колебалось море человеческих голов, волновавшееся и дрожавшее от дружного «ура».
В Царском Селе моментально стали открываться лазареты, куда Ее Величество постоянно посылала вина, лекарства и различные медицинские усовершенствования и дорогие мелочи.
Были открыты комитеты — Ее Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны (помощь семьям запасных) и Ее Императорского Высочества Великой Княжны Татьяны Николаевны (помощь беженцам), и Великие Княжны лично председательствовали на заседаниях и входили во все дела.
Во всех дворцах были открыты склады Ее Императорского Величества, снабжавшие армию бельем и перевязочными средствами. Моментально были оборудованы санитарные поезда имени всех членов Царской Семьи, образцы чистоты и удобства, подвозившие раненых в районы Москвы и Петрограда.
В течение всей войны, каждое Рождество и Пасху, всем раненым царскосельского района выдавались великолепные подарки на личные средства Их Величеств, — как например, серебряные ложки и вилки с гербами, и кроме этого, еще устраивались елки с угощением. Их Величества не ограничивались общественной благотворительностью: значительные суммы раздавались нуждающимся раненым так что, наверно, многие из них и не подозревали, откуда идет им помощь. Еще менее знали об этом в обществе, так как это шло иногда через моего отца, иногда через других лиц, умевших хранить секреты. Между прочим, помогала в этом деле и Вырубова — человек очень щедрый и отзывчивый к чужому несчастью, благодаря чему, после того, как во время революции ее выпустили из тюрьмы, она, желая избежать вторичного ареста, находила приют в подвалах и каморках бедняков, когда-то вырученных ею из нищеты.
Татьяна Мельник-Боткина, "Воспоминания о Царской Семье", 1921 год.
#МельникБоткина #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Наступило Христово Рождество. Стояла лютая зима. Тимофей приходит ко мне на сочельник и говорит:
– Брат любезный, завтра я дождусь Господа.
Я к этим речам давно был безответен, и тут только спросил:
– Какое же ты имеешь в этом уверение?
– Ныне, – отвечает, – только я помолил: «Ей, гряди, Господи!» – как вся душа во мне всколыхнулася и в ней словно трубой вострубило: «Ей, гряду скоро!» Завтра Его святое Рождество – и не в сей ли день он пожалует? Приди ко мне со всеми родными, а то душа моя страхом трепещет.
Я говорю:
– Тимоша! Знаешь ты, что я ни о чем этом судить не умею и Господа видеть не ожидаю, потому что я муж грешник, но ты нам свой человек – мы к тебе придем. А ты если уповательно ждешь столь великого гостя, зови не своих друзей, а сделай Ему угодное товарищество.
– Понимаю, – отвечает, – и сейчас пошлю услужающих у меня и сына моего обойти села и звать всех ссыльных – кто в нужде и в бедствии. Явит Господь дивную милость – пожалует, так встретит все по заповеди.
Мне и это слово его тоже не нравилось.
– Тимофей, – говорю, – кто может учредить все по заповеди? Одно не разумеешь, другое забудешь, а третье исполнить не можешь. Однако если все это столь сильно «трубит» в душе твоей, то да будет так, как тебе открывается. Если Господь придет, Он все, чего недостанет, пополнит, и если ты кого Ему надо забудешь, Он недостающего и сам приведет.
Пришли мы в Рождество к Тимофею всей семьей, попозже, как ходят на званый стол. Так он звал, чтобы всех дождаться. Застали большие хоромы его полны людей всякого нашенского, сибирского, засыльного роду. Мужчины и женщины и детское поколение, всякого звания и из разных мест – и российские, и поляки, и чухонской веры. Тимофей собрал всех бедных поселенцев, которые еще с прибытия не оправились на своем хозяйстве. Столы большие, крыты скатертями и всем, чем надобно. Батрачки бегают, квасы и чаши с пирогами расставляют.
Одного только гостя нет и нет – который всех дороже.
Надо было уже и огни зажигать да и за стол садиться, потому что совсем темно понадвинуло, и все мы ждем в сумраке при одном малом свете от лампад перед иконами.
Тимофей ходил и сидел, и был, видно, в тяжкой тревоге. Все упование его поколебалось: теперь уже видное дело, что не бывать «великому гостю».
Прошла еще минута, и Тимофей вздохнул, взглянул на меня с унылостью и говорит:
– Ну, брат милый, вижу я, что либо угодно Господу оставить меня в посмеянии, либо прав ты: не умел я собрать всех, кого надо, чтоб его встретить. Будь о всем воля Божия: помолимся и сядем за стол.
Я отвечаю:
– Читай молитву.
Он стал перед иконою и вслух зачитал: «Отче наш, иже еси на небеси», а потом: «Христос рождается, славите, Христос с небес, срящите[11], Христос на земли…»
И только он это слово вымолвил, как внезапно что-то так страшно ударило со двора в стену, что даже все зашаталось, а потом сразу же прошумел шум по широким сеням, и вдруг двери в горницу сами вскрылися настежь.
Тут внесли огонь; я и Тимофей восклонились от полу, а белой руки уже не видать – только один старик остался.
Тимофей встал, взял его за обе руки и посадил на первое место. А кто он был, этот старик, может быть, вы и сами догадаетесь: это был враг Тимофея – дядя, который всего его разорил. В кратких словах он сказал, что все у него прошло прахом: и семьи, и богатства он лишился, и ходил давно, чтобы отыскать племянника и просить у него прощения. И жаждал он этого, и боялся Тимофеева гнева, а в эту мятель сбился с пути и, замерзая, чаял смерти единой.
– Но вдруг, – говорит, – кто-то неведомый осиял меня и сказал: «Иди, согрейся на Моем месте и поешь из Моей чаши», взял меня за обе руки, и я стал здесь, сам не знаю отколе.
Николай Семёнович Лесков, "Христос в гостях у мужика", 1881 год.
#Лесков #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
– Брат любезный, завтра я дождусь Господа.
Я к этим речам давно был безответен, и тут только спросил:
– Какое же ты имеешь в этом уверение?
– Ныне, – отвечает, – только я помолил: «Ей, гряди, Господи!» – как вся душа во мне всколыхнулася и в ней словно трубой вострубило: «Ей, гряду скоро!» Завтра Его святое Рождество – и не в сей ли день он пожалует? Приди ко мне со всеми родными, а то душа моя страхом трепещет.
Я говорю:
– Тимоша! Знаешь ты, что я ни о чем этом судить не умею и Господа видеть не ожидаю, потому что я муж грешник, но ты нам свой человек – мы к тебе придем. А ты если уповательно ждешь столь великого гостя, зови не своих друзей, а сделай Ему угодное товарищество.
– Понимаю, – отвечает, – и сейчас пошлю услужающих у меня и сына моего обойти села и звать всех ссыльных – кто в нужде и в бедствии. Явит Господь дивную милость – пожалует, так встретит все по заповеди.
Мне и это слово его тоже не нравилось.
– Тимофей, – говорю, – кто может учредить все по заповеди? Одно не разумеешь, другое забудешь, а третье исполнить не можешь. Однако если все это столь сильно «трубит» в душе твоей, то да будет так, как тебе открывается. Если Господь придет, Он все, чего недостанет, пополнит, и если ты кого Ему надо забудешь, Он недостающего и сам приведет.
Пришли мы в Рождество к Тимофею всей семьей, попозже, как ходят на званый стол. Так он звал, чтобы всех дождаться. Застали большие хоромы его полны людей всякого нашенского, сибирского, засыльного роду. Мужчины и женщины и детское поколение, всякого звания и из разных мест – и российские, и поляки, и чухонской веры. Тимофей собрал всех бедных поселенцев, которые еще с прибытия не оправились на своем хозяйстве. Столы большие, крыты скатертями и всем, чем надобно. Батрачки бегают, квасы и чаши с пирогами расставляют.
Одного только гостя нет и нет – который всех дороже.
Надо было уже и огни зажигать да и за стол садиться, потому что совсем темно понадвинуло, и все мы ждем в сумраке при одном малом свете от лампад перед иконами.
Тимофей ходил и сидел, и был, видно, в тяжкой тревоге. Все упование его поколебалось: теперь уже видное дело, что не бывать «великому гостю».
Прошла еще минута, и Тимофей вздохнул, взглянул на меня с унылостью и говорит:
– Ну, брат милый, вижу я, что либо угодно Господу оставить меня в посмеянии, либо прав ты: не умел я собрать всех, кого надо, чтоб его встретить. Будь о всем воля Божия: помолимся и сядем за стол.
Я отвечаю:
– Читай молитву.
Он стал перед иконою и вслух зачитал: «Отче наш, иже еси на небеси», а потом: «Христос рождается, славите, Христос с небес, срящите[11], Христос на земли…»
И только он это слово вымолвил, как внезапно что-то так страшно ударило со двора в стену, что даже все зашаталось, а потом сразу же прошумел шум по широким сеням, и вдруг двери в горницу сами вскрылися настежь.
Тут внесли огонь; я и Тимофей восклонились от полу, а белой руки уже не видать – только один старик остался.
Тимофей встал, взял его за обе руки и посадил на первое место. А кто он был, этот старик, может быть, вы и сами догадаетесь: это был враг Тимофея – дядя, который всего его разорил. В кратких словах он сказал, что все у него прошло прахом: и семьи, и богатства он лишился, и ходил давно, чтобы отыскать племянника и просить у него прощения. И жаждал он этого, и боялся Тимофеева гнева, а в эту мятель сбился с пути и, замерзая, чаял смерти единой.
– Но вдруг, – говорит, – кто-то неведомый осиял меня и сказал: «Иди, согрейся на Моем месте и поешь из Моей чаши», взял меня за обе руки, и я стал здесь, сам не знаю отколе.
Николай Семёнович Лесков, "Христос в гостях у мужика", 1881 год.
#Лесков #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Здравствуй душка, моя Тетя Ксения. Не знаю, получила ли Ты мое письмо от 9-го Ноября, но все равно, пишу Тебе еще. Во-первых, желаю много, насколько возможно, радостного к празднику, и чтоб Новый год принес больше доброго Тебе, да и вообще всем. Как поживаешь и что поделываешь. Душка, маленькая, Ты, наверное, стала совсем крошечной, а глаза большие, большие. Верно? Так жалко если я права. Бог даст все как-нибудь уляжется и успокоится. Говорят всегда, что ничего хорошего или счастливого долго не бывает, вернее не длится, так, по-моему, также и скверное когда-нибудь должно же кончиться. Верно? — У нас все, Слава Богу, насколько можно спокойно. Все здоровы, бодры и не падаем духом. Сегодня начинаются у сестры и брата каникулы. А в гимназиях здесь уже больше недели, что распустили учеников. Снегу у нас все еще мало, мороз доходит до 20 гр. и солнце светит почти все время; ложится, и встает ярким и красивым. Видела сегодня Бабушку во сне. Надела сейчас оранжевый шарф и почему-то вспомнила твою гостиную в Петрограде…
Великая Княжна Ольга Николаевна, из письма к Великой Княгине Ксении Александррвне, 1917 год.
#Великая_Княжна_Ольга #Россия #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
Великая Княжна Ольга Николаевна, из письма к Великой Княгине Ксении Александррвне, 1917 год.
#Великая_Княжна_Ольга #Россия #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Дело в том, что злобная и злая реакция на окружающее, грубость и непонимание других — это признак душевной и духовной слабости, человеческой неспособности жить…
Толкается в переполненном автобусе – слабый и нервный человек, измотанный, неправильно на все реагирующий. Ссорится с соседями — тоже человек, не умеющий жить, глухой душевно. Эстетически невосприимчивый — тоже человек несчастный. Не умеющий понять другого человека, приписывающий ему только злые намерения, вечно обижающийся на других — это тоже человек, обедняющий свою жизнь и мешающий жить другим.
Душевная слабость ведет к физической слабости. Я не врач, но я в этом убежден. Приветливость и доброта делают человека не только физически здоровым, но и красивым. Лицо человека, искажающееся злобой, становится безобразным, а движения злого человека лишены изящества — не нарочитого изящества, а природного, которое гораздо дороже. Социальный долг человека — быть интеллигентным. Это долг и перед самим собой. Это залог его личного счастья и «ауры доброжелательности» вокруг него и к нему.
Дмитрий Сергеевич Лихачев, "Письма о добром и прекрасном", 1985 год.
#Лихачев #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
Толкается в переполненном автобусе – слабый и нервный человек, измотанный, неправильно на все реагирующий. Ссорится с соседями — тоже человек, не умеющий жить, глухой душевно. Эстетически невосприимчивый — тоже человек несчастный. Не умеющий понять другого человека, приписывающий ему только злые намерения, вечно обижающийся на других — это тоже человек, обедняющий свою жизнь и мешающий жить другим.
Душевная слабость ведет к физической слабости. Я не врач, но я в этом убежден. Приветливость и доброта делают человека не только физически здоровым, но и красивым. Лицо человека, искажающееся злобой, становится безобразным, а движения злого человека лишены изящества — не нарочитого изящества, а природного, которое гораздо дороже. Социальный долг человека — быть интеллигентным. Это долг и перед самим собой. Это залог его личного счастья и «ауры доброжелательности» вокруг него и к нему.
Дмитрий Сергеевич Лихачев, "Письма о добром и прекрасном", 1985 год.
#Лихачев #Россия #цитаты
✍ Безвременник прекрасный
«Беседа преподобного Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым», Светлана Ивлева, 2010 год; холст, масло.
---
– Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...
Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.
– Но никто, – продолжал отец Серафим, – не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро – вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.
Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф.12:30). Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: Во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян.10:35)
Преподобный Серафим Саровский, из безеды с Николаем Александровичем Мотовиловым, "О цели христианской жизни", 1831 год.
#преподобный_Серафим_Саровский #мотовилов #Россия #живопись #цитаты
✍️ Безвременник прекрасный
---
– Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...
Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.
– Но никто, – продолжал отец Серафим, – не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро – вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.
Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф.12:30). Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: Во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян.10:35)
Преподобный Серафим Саровский, из безеды с Николаем Александровичем Мотовиловым, "О цели христианской жизни", 1831 год.
#преподобный_Серафим_Саровский #мотовилов #Россия #живопись #цитаты
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Представьте себе, что вы едете в экипаже, но сидите задом, так что вам виден путь, который вы уже совершили, но вы не видите, куда вас везут, и даже соседняя по бокам дороги местность делается вам видна, лишь когда вы отойдете на некоторое расстояние, делающее возможность вам окинуть взором пройденное пространство. Часто вас поражают неожиданные предметы, которые вы замечаете, уже проехав их. Вам представляются иногда непонятными некоторые особенности открывающегося пред вами пейзажа; всякие сооружения, постройки и т[ому] п[одобное], являющиеся поодиночке, кажутся лишенными связи между собой, безумными. И лишь отъехав на некоторое иногда довольно значительное расстояние, вы начинаете понимать общий характер местности, назначение и связь всех видимых вами построек, сооружений и т[ому] п[одобного]. Зато чем дальше вы оставляете за собой пройденное пространство, тем шире открываются горизонты; пройденный вами путь делается виден вам не в отдаленности появляющихся предметов и не в виде узкой лишь дороги, которую вы только что проехали. Он вам представляется уже как часть широкого пространства, и предметы, виденные вами отдельно при проезде мимо них, совсем иначе представляются вам в общей картине. И чем дальше вы отодвигаетесь от него, тем привлекательнее вам его очертания, принимающие иногда причудливые, сказочные образы, теряясь, под конец, в туманной дали.
Если обратиться к собственной жизни, то не представляется ли она именно таким путешествием? Будущее сокрыто, и о нем можно лишь с большей или меньшей вероятностью догадываться по настоящему и прошедшему. Настоящее представляется в узких рамках нашей личной жизни, связь которой с окружающим выясняется по мере удаления ее в прошлое. Мы только тогда начинаем ценить и понимать настоящее, когда оно отдвигается от нас вглубь прошедшего. Почти все неровности переживаемой минуты сглаживаются, мы начинаем понимать необходимость пережитых событий, их последовательность и причинную связь. Отдаленные от нас рядом лет, они приобретают в наших воспоминаниях ту привлекательность, которая делает их дорогими для нас независимо от того, были ли пережитые события счастливыми или нет.
«Все мгновенно, все пройдет,
Что пройдет, то будет мило».
И чем дальше отходим мы от пережитого времени, тем привлекательнее представляется нам оно в прошедшем. «Золотой век» бывает не только в жизни народов, его приходится переживать и отдельным личностям, и воспоминание о нем рисует нам это давно прошедшее время как наиболее счастливое в нашей жизни, наиболее привлекательное по воспоминанию. И чем дольше мы живем, тем чаще убеждаемся, что все существенное нашей жизни находится уже не в будущем, а в прошедшем, и тем ценнее становятся для нас те образы его, которые сохранила нам память.
Сергей Михайлович Ляпунов (1859-1954), «Воспоминания»
#Лапунов #Россия #цитаты #музыка
✍️ Безвременник прекрасный
https://rutube.ru/video/16b30705d99aecfebab49407ce951686/?r=a
Если обратиться к собственной жизни, то не представляется ли она именно таким путешествием? Будущее сокрыто, и о нем можно лишь с большей или меньшей вероятностью догадываться по настоящему и прошедшему. Настоящее представляется в узких рамках нашей личной жизни, связь которой с окружающим выясняется по мере удаления ее в прошлое. Мы только тогда начинаем ценить и понимать настоящее, когда оно отдвигается от нас вглубь прошедшего. Почти все неровности переживаемой минуты сглаживаются, мы начинаем понимать необходимость пережитых событий, их последовательность и причинную связь. Отдаленные от нас рядом лет, они приобретают в наших воспоминаниях ту привлекательность, которая делает их дорогими для нас независимо от того, были ли пережитые события счастливыми или нет.
«Все мгновенно, все пройдет,
Что пройдет, то будет мило».
И чем дальше отходим мы от пережитого времени, тем привлекательнее представляется нам оно в прошедшем. «Золотой век» бывает не только в жизни народов, его приходится переживать и отдельным личностям, и воспоминание о нем рисует нам это давно прошедшее время как наиболее счастливое в нашей жизни, наиболее привлекательное по воспоминанию. И чем дольше мы живем, тем чаще убеждаемся, что все существенное нашей жизни находится уже не в будущем, а в прошедшем, и тем ценнее становятся для нас те образы его, которые сохранила нам память.
Сергей Михайлович Ляпунов (1859-1954), «Воспоминания»
#Лапунов #Россия #цитаты #музыка
https://rutube.ru/video/16b30705d99aecfebab49407ce951686/?r=a
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
RUTUBE
Сергей Ляпунов / Sergei Lyapunov: Ноктюрн, Соч.8 (Nocturne in D flat major, Op.8)
Ноты: https://imslp.org/wiki/Nocturne%2C_Op.8_(Lyapunov%2C_Sergey)
Исполнение: Елена Гапоненко
Исполнение: Елена Гапоненко