По делу театрального режиссера, поэта Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук, которых обвиняют в оправдании терроризма из-за спектакля «Финист Ясный Сокол», проведут новую экспертизу, сообщил в эфире лауреат Нобелевской премии мира Дмитрий Муратов.
Восемь лет назад умерла Екатерина Юрьевна Гениева (1946—2015), выдающийся российский культурный деятель, просветитель, доктор филологических наук, гендиректор Всероссийской библиотеки иностранной литературы в 1993-2015 годах. Напомню в этот день фрагмент ее воспоминаний о митрополите Сурожском Антонии (Блуме), опубликованных в 2003 году в журнале "Вестник Европы".
"Люди суть то, что мы о них помним. То, что мы называем жизнью, в конечном счете, есть лоскутная ткань, сшитая из воспоминаний. “И когда поймешь, до какой степени каждая жизнь — заложница твоей памяти, начинаешь упираться перед пастью прошедшего времени…”
Я познакомилась с митрополитом Антонием в конце 80-х. В самом начале перестройки он часто приезжал в Россию, и каждый раз это было событие.
У меня сохранилась фотография тех лет: темноволосый, энергичный человек, сверкающие глаза. Он разговаривает с людьми, надо сказать, что он никогда не жалел ни сил, ни времени на эти разговоры и всегда беседовал терпеливо, вдохновенно, увлеченно.
Я была на многих его лекциях, нет, не лекциях — встречах. Я даже не могу сказать, что у меня остались в памяти темы его бесед, но у меня остался на веки — в душе и в сознании — его необычайно светлый образ. На одной из встреч кто-то спросил владыку: сколько раз в день нужно читать “Отче Наш…”? И услышал ответ: “Человек, один раз в жизни в самом деле призвавший Господа, уже не погибнет”. Это было так неожиданно тогда, впрочем, как и теперь. Такая мера прямоты и сострадание обескураживали.
Меня в нем привлекала высота, я всегда ощущала, что это человек тончайшей интеллектуальной породы, он всю жизнь, до конца, себя воспитывал и совершенствовал. Мне нравилось, как он говорил: “Можно познать добро и вырасти свыше своей меры, но нельзя познать зло и не разрушиться”.
О чем мы говорили? Обо всем на свете. Робела ли я его? …Я не думаю, что с ним можно было робеть. Он снимает с собеседника какую-либо робость, потому что, хотя он столь высок, ты, конечно, стоишь гораздо ниже, он ничем не подчеркивает вот разность и духовной, и человеческой, и молитвенной разницы. Я должна сказать, что мне с ним было говорить бесконечно интересно, потому что это и необыкновенно образованный человек, прекрасно знающий литературу, искусство.
Он говорил: мы же употребляем… молитвы, которые за нас нажили другие люди. Чаще всего, это святые. И когда мы повторяем эти слова, то, может быть, одно из затруднений или главное затруднение, с которым мы сталкиваемся, — то, что мы ощущаем, что эти слова не наши, что они сталкиваются с внутренней пустотой, пустынностью, мертвенностью. И мы должны самим своим деянием, своим сердцем, огнем и кровью сердца оживить вот эти слова молитвы. Ведь смысл, действительно, ощутить Бога живаго, а есть ощущение, что Бога нет, Бог отсутствует, что и небо пусто. И нам очень часто кажется, что вот этот крик отчаянья может никто и не услышать.
В моей жизни было три священника. Я говорю об отце Николае Голубцове, об отце Александре Мене и о владыке Антонии. Если нужно было бы определить, что составляло их суть, — представляю себе: ты находишься в темной комнате, и вот они открывают дверь и входят, и все помещение заполняется счастьем.
Это почти физическое ощущение, сконцентрирована эманация духа, в этих людях, которые отдали себя служению Господу. На самом деле я об этом раздумывала… что такое двигать горами? Это двигать нашими грехами, помогать их преодолевать и чувствовать, что даже самый падший человек — он все равно образ и подобие Божие. Вот какое у меня впечатление человеческое, наверное, и религиозное от владыки Антония".
"Люди суть то, что мы о них помним. То, что мы называем жизнью, в конечном счете, есть лоскутная ткань, сшитая из воспоминаний. “И когда поймешь, до какой степени каждая жизнь — заложница твоей памяти, начинаешь упираться перед пастью прошедшего времени…”
Я познакомилась с митрополитом Антонием в конце 80-х. В самом начале перестройки он часто приезжал в Россию, и каждый раз это было событие.
У меня сохранилась фотография тех лет: темноволосый, энергичный человек, сверкающие глаза. Он разговаривает с людьми, надо сказать, что он никогда не жалел ни сил, ни времени на эти разговоры и всегда беседовал терпеливо, вдохновенно, увлеченно.
Я была на многих его лекциях, нет, не лекциях — встречах. Я даже не могу сказать, что у меня остались в памяти темы его бесед, но у меня остался на веки — в душе и в сознании — его необычайно светлый образ. На одной из встреч кто-то спросил владыку: сколько раз в день нужно читать “Отче Наш…”? И услышал ответ: “Человек, один раз в жизни в самом деле призвавший Господа, уже не погибнет”. Это было так неожиданно тогда, впрочем, как и теперь. Такая мера прямоты и сострадание обескураживали.
Меня в нем привлекала высота, я всегда ощущала, что это человек тончайшей интеллектуальной породы, он всю жизнь, до конца, себя воспитывал и совершенствовал. Мне нравилось, как он говорил: “Можно познать добро и вырасти свыше своей меры, но нельзя познать зло и не разрушиться”.
О чем мы говорили? Обо всем на свете. Робела ли я его? …Я не думаю, что с ним можно было робеть. Он снимает с собеседника какую-либо робость, потому что, хотя он столь высок, ты, конечно, стоишь гораздо ниже, он ничем не подчеркивает вот разность и духовной, и человеческой, и молитвенной разницы. Я должна сказать, что мне с ним было говорить бесконечно интересно, потому что это и необыкновенно образованный человек, прекрасно знающий литературу, искусство.
Он говорил: мы же употребляем… молитвы, которые за нас нажили другие люди. Чаще всего, это святые. И когда мы повторяем эти слова, то, может быть, одно из затруднений или главное затруднение, с которым мы сталкиваемся, — то, что мы ощущаем, что эти слова не наши, что они сталкиваются с внутренней пустотой, пустынностью, мертвенностью. И мы должны самим своим деянием, своим сердцем, огнем и кровью сердца оживить вот эти слова молитвы. Ведь смысл, действительно, ощутить Бога живаго, а есть ощущение, что Бога нет, Бог отсутствует, что и небо пусто. И нам очень часто кажется, что вот этот крик отчаянья может никто и не услышать.
В моей жизни было три священника. Я говорю об отце Николае Голубцове, об отце Александре Мене и о владыке Антонии. Если нужно было бы определить, что составляло их суть, — представляю себе: ты находишься в темной комнате, и вот они открывают дверь и входят, и все помещение заполняется счастьем.
Это почти физическое ощущение, сконцентрирована эманация духа, в этих людях, которые отдали себя служению Господу. На самом деле я об этом раздумывала… что такое двигать горами? Это двигать нашими грехами, помогать их преодолевать и чувствовать, что даже самый падший человек — он все равно образ и подобие Божие. Вот какое у меня впечатление человеческое, наверное, и религиозное от владыки Антония".
Сегодня день рождения у замечательной актрисы и выдающегося гражданина России Лии Меджидовны Ахеджаковой. В одном из своих интервью последнего времени она заявила: "Моя среда обитания – люди, которые говорят правду и не скрывают ее, рискуя собой.
Иногда вот думаю – столько прекрасных людей вокруг. Я их очень много встречаю. А кто были вертухаи в сталинских лагерях? Кто были палачи, которые пытали? Кто эти люди, где они брались и куда девались? Где они сейчас? Я думаю, это какая-то мутация, и есть специалисты, которые умеют ее вызывать.
У Варлама Шаламова есть божественные стихи: "Меня застрелят на границе, границе совести моей, и кровь моя зальет страницы, что так тревожили друзей". Это про меня".
Иногда вот думаю – столько прекрасных людей вокруг. Я их очень много встречаю. А кто были вертухаи в сталинских лагерях? Кто были палачи, которые пытали? Кто эти люди, где они брались и куда девались? Где они сейчас? Я думаю, это какая-то мутация, и есть специалисты, которые умеют ее вызывать.
У Варлама Шаламова есть божественные стихи: "Меня застрелят на границе, границе совести моей, и кровь моя зальет страницы, что так тревожили друзей". Это про меня".
79 лет назад родился Виктор Борисович Кривулин (1944—2001), русский поэт, прозаик, эссеист.
Господне лето
Господне Лето! Ни Шмелёв ни Ше́стов
такую не застали благостынь:
аресты в мае в райскую теплынь
в июле в пору дачного блаженства
конвейерный допрос, поток слепящей тьмы!
здесь папоротник цвёл над протоколом
и торф горел подкожный и такого
гримасничанья девы-Костромы
не ведал даже Ре́мизов со сворой
своей прелестной нечисти…
но вот
переломился август и народ
на освященье под крыло собора
антоновские яблоки несёт —
и запредельна виза Прокурора
поверх постановления ОСО.
<1993>
***
ПОЖАР В БАНе
Не рано ли горят библиотеки?
восстанье книг, ведо́мое огнем,
тем горше говорит о человеке,
чем больше напечатано о нем.
Пока - подавлено. Расследуют начало
пожара. Из глубин служебного двора
кубами, грудами вывозят самосвалы
еще горячее сгоревшее Вчера.
Четырехмерный пепел. Небывалый
конгломерат. Священная гора,
где смешаны газеты, унциалы,
разрозненные номера
партейного или парижского журнала
в единый Арарат, в осмысленный массив...
Сюда еще потопа не хватало -
чтобы, любое чтиво упразднив,
начать историю сначала!
Чтоб новый Ной совместно с новым Хамом
демократический построили ковчег,
покуда океан смыкается над Храмом
и мы уверены, что каждый человек
достоин истины, утерянной Адамом.
Господне лето
Господне Лето! Ни Шмелёв ни Ше́стов
такую не застали благостынь:
аресты в мае в райскую теплынь
в июле в пору дачного блаженства
конвейерный допрос, поток слепящей тьмы!
здесь папоротник цвёл над протоколом
и торф горел подкожный и такого
гримасничанья девы-Костромы
не ведал даже Ре́мизов со сворой
своей прелестной нечисти…
но вот
переломился август и народ
на освященье под крыло собора
антоновские яблоки несёт —
и запредельна виза Прокурора
поверх постановления ОСО.
<1993>
***
ПОЖАР В БАНе
Не рано ли горят библиотеки?
восстанье книг, ведо́мое огнем,
тем горше говорит о человеке,
чем больше напечатано о нем.
Пока - подавлено. Расследуют начало
пожара. Из глубин служебного двора
кубами, грудами вывозят самосвалы
еще горячее сгоревшее Вчера.
Четырехмерный пепел. Небывалый
конгломерат. Священная гора,
где смешаны газеты, унциалы,
разрозненные номера
партейного или парижского журнала
в единый Арарат, в осмысленный массив...
Сюда еще потопа не хватало -
чтобы, любое чтиво упразднив,
начать историю сначала!
Чтоб новый Ной совместно с новым Хамом
демократический построили ковчег,
покуда океан смыкается над Храмом
и мы уверены, что каждый человек
достоин истины, утерянной Адамом.
Музей Москвы выселил Центр документального кино (ЦДК), занимавший одно из его помещений в здании на Зубовском бульваре более 10 лет. При этом представители музея не дождались решения о расторжении договора, который до сих пор действует, а основательницу ЦДК Софью Капкову неофициально просили не критиковать публично СВО.
Созданный в 2013 году ЦДК занимал помещение в музее Москвы с момента своего открытия, но все изменилось с началом СВО. В конце февраля 2022 года Софья Капкова уехала в США, и, по ее словам, возвращаться на родину не планирует. «Я не вернусь в Россию. Для меня это был очень сложный выбор, но я его сделала», — заявила Капкова журналистам.
Созданный в 2013 году ЦДК занимал помещение в музее Москвы с момента своего открытия, но все изменилось с началом СВО. В конце февраля 2022 года Софья Капкова уехала в США, и, по ее словам, возвращаться на родину не планирует. «Я не вернусь в Россию. Для меня это был очень сложный выбор, но я его сделала», — заявила Капкова журналистам.
Forwarded from Горький и не только
Всем нам нужен наставник в жизни. Важно, чтобы вовремя оказался на пути человек, который поможет сориентироваться и не сбиться. Таким наставником для Горького стал Владимир Короленко. Спасибо ему, что посоветовал юному литератору не писать больше стихов, а сосредоточиться на прозе 🙂
Открыт прием заявок на Международную литературную премию «Глаголица». В этом году она будет вручаться уже десятый раз.
«Глаголица» - это независимая премия для юных авторов от 10 до 17 лет. Конкурс для начинающих писателей, который дает возможность попробовать свои силы в литературе, познакомиться с признанными мастерами слова, перенять их опыт и знания, совершенствовать русский язык.
Работы принимаются до 11 сентября 2023 года.
На соискание Премии выдвигаются произведения, написанные на русском языке и татарском языках, в следующих номинациях:
— Поэзия на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Поэзия на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Поэзия на татарском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Поэзия на татарском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Проза на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Проза на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Проза на татарском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Проза на татарском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Эссеистика на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Художественные переводы с английского языка на русский язык (принимается оригинал произведения вместе с переводом) в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Мультилингвы – художественные произведения на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Мультилингвы – художественные произведения на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— НеФормат – художественные произведения в текстовом и графическом виде (пьесы, сценарии для постановки в кино и театре, фанфики, графический роман) в возрастной категории от 14 до 17 лет.
Подать заявку: https://www.glagolitsa-rt.ru/register/
«Глаголица» - это независимая премия для юных авторов от 10 до 17 лет. Конкурс для начинающих писателей, который дает возможность попробовать свои силы в литературе, познакомиться с признанными мастерами слова, перенять их опыт и знания, совершенствовать русский язык.
Работы принимаются до 11 сентября 2023 года.
На соискание Премии выдвигаются произведения, написанные на русском языке и татарском языках, в следующих номинациях:
— Поэзия на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Поэзия на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Поэзия на татарском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Поэзия на татарском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Проза на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Проза на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Проза на татарском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Проза на татарском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Эссеистика на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Художественные переводы с английского языка на русский язык (принимается оригинал произведения вместе с переводом) в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— Мультилингвы – художественные произведения на русском языке в возрастной категории от 10 до 13 лет.
— Мультилингвы – художественные произведения на русском языке в возрастной категории от 14 до 17 лет.
— НеФормат – художественные произведения в текстовом и графическом виде (пьесы, сценарии для постановки в кино и театре, фанфики, графический роман) в возрастной категории от 14 до 17 лет.
Подать заявку: https://www.glagolitsa-rt.ru/register/
Задворный В. Французская кухня в России и русской литературе / Виталий Задворный. — М.: Новое литературное обозрение, 2023. — 280 с. — (Серия «Культура повседневности»).
Аннотация: Средневековая Франция стала одной из первых европейских стран, в которых были созданы кулинарные книги, — и это позволило сохранить непрерывность гастрономической традиции, ведущей свой отсчет еще со времен Римской Галлии. Неудивительно, что влияние этой национальной кухни на общеевропейскую и особенно русскую гастрономическую культуру очень велико.
В своей книге В. Задворный прослеживает это влияние на материале русской классической литературы, анализируя, как о французских блюдах писали Пушкин, Вяземский, Толстой, Гончаров, Лесков, Чехов и многие другие. Отдельные главы посвящены истории французской кулинарной книги, обеденной традиции, винам, ресторанам Петербурга и Москвы, а также французским гастрономическим терминам, вошедшим в русский язык.
Виталий Задворный — кандидат философских наук, переводчик, главный редактор Католической энциклопедии.
Аннотация: Средневековая Франция стала одной из первых европейских стран, в которых были созданы кулинарные книги, — и это позволило сохранить непрерывность гастрономической традиции, ведущей свой отсчет еще со времен Римской Галлии. Неудивительно, что влияние этой национальной кухни на общеевропейскую и особенно русскую гастрономическую культуру очень велико.
В своей книге В. Задворный прослеживает это влияние на материале русской классической литературы, анализируя, как о французских блюдах писали Пушкин, Вяземский, Толстой, Гончаров, Лесков, Чехов и многие другие. Отдельные главы посвящены истории французской кулинарной книги, обеденной традиции, винам, ресторанам Петербурга и Москвы, а также французским гастрономическим терминам, вошедшим в русский язык.
Виталий Задворный — кандидат философских наук, переводчик, главный редактор Католической энциклопедии.
Шесть лет назад умер Антон Носик (1966-2017), журналист, блогер, стартап-менеджер, общественный деятель, один из «отцов Рунета». На заре книжной премии Фонда «Династия», он входил в жюри, которое во многом определило то, чем стала нынешняя премия «Просветитель». Напомню слова из поста Антона, размещенного в апреле 2016 года:
"Я родился и вырос в стране, где поговорка от тюрьмы не зарекайся каждому жителю известна лучше, чем «Отче наш» и 49-я статья Конституции. Мне ещё не исполнилось 17 лет, когда моего учителя иврита отправили валить лес в мордовские лагеря — именно за то, что он преподавал мне иврит.
В 1983 году я, владея шестью иностранными языками, не пошёл на филфак МГУ, как настаивали родители, а поступил в медицинский институт — именно для того, чтобы в случае Афганистана или лагерей иметь пригодную в этих местах специальность. Ни по какой другой причине. Когда перспектива Афгана и лагерей миновала, я вернулся к гуманитарным занятиям, но если Родина скажет — откопаю диплом (кстати, адвокат и так велел его найти, для приобщения к уголовному делу).
Среди моих знакомых — и в брежневские времена, и в путинские — всегда хватало людей, переживших тюрьму и лагерь. В том числе и по политическим статьям, и по вполне себе уголовным. Некоторым из них я откровенно завидую, потому что они использовали время пребывания в местах лишения свободы с большой пользой для личностного роста и развития. В моём представлении, тюрьмы и лагеря — такая же школа жизни, как кругосветное плавание или восхождение на Эверест, только с меньшими рисками для жизни.
Весь смысл 282-й статьи и других аналогичных законов — в запугивании людей. В том, чтобы мы боялись открывать рот. Единственный способ бороться с этой системой — не бояться её угроз. Я — не боюсь.
И не надо, пожалуйста, учить меня страху. Это ровно та наука, которую я считаю для себя лишней. Не потому, что я такой крутой и смелый, а потому, что мне скучно бояться. Людей, живущих в постоянном страхе перед властью или неизвестным будущим, среди моих знакомых было больше, чем даже сидевших. И если я, в силу каких-то обстоятельств, не отношусь к их числу, то считаю, что мне крупно повезло".
"Я родился и вырос в стране, где поговорка от тюрьмы не зарекайся каждому жителю известна лучше, чем «Отче наш» и 49-я статья Конституции. Мне ещё не исполнилось 17 лет, когда моего учителя иврита отправили валить лес в мордовские лагеря — именно за то, что он преподавал мне иврит.
В 1983 году я, владея шестью иностранными языками, не пошёл на филфак МГУ, как настаивали родители, а поступил в медицинский институт — именно для того, чтобы в случае Афганистана или лагерей иметь пригодную в этих местах специальность. Ни по какой другой причине. Когда перспектива Афгана и лагерей миновала, я вернулся к гуманитарным занятиям, но если Родина скажет — откопаю диплом (кстати, адвокат и так велел его найти, для приобщения к уголовному делу).
Среди моих знакомых — и в брежневские времена, и в путинские — всегда хватало людей, переживших тюрьму и лагерь. В том числе и по политическим статьям, и по вполне себе уголовным. Некоторым из них я откровенно завидую, потому что они использовали время пребывания в местах лишения свободы с большой пользой для личностного роста и развития. В моём представлении, тюрьмы и лагеря — такая же школа жизни, как кругосветное плавание или восхождение на Эверест, только с меньшими рисками для жизни.
Весь смысл 282-й статьи и других аналогичных законов — в запугивании людей. В том, чтобы мы боялись открывать рот. Единственный способ бороться с этой системой — не бояться её угроз. Я — не боюсь.
И не надо, пожалуйста, учить меня страху. Это ровно та наука, которую я считаю для себя лишней. Не потому, что я такой крутой и смелый, а потому, что мне скучно бояться. Людей, живущих в постоянном страхе перед властью или неизвестным будущим, среди моих знакомых было больше, чем даже сидевших. И если я, в силу каких-то обстоятельств, не отношусь к их числу, то считаю, что мне крупно повезло".
Оппозиционный политик, ученый-математик Михаил Лобанов, которого в конце июня внесли в реестр «иностранных агентов» уволен с должности доцента мехмата МГУ.
Документ, датированный 7 июля, подписан и.о. ректора МГУ, проректором Андреем Федяниным. Основанием для увольнения Лобанова указан закон «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием».
Лобанов в 2021 году при поддержке КПРФ выдвигался кандидатом в депутаты Госдумы, а после начала СВО выступал с его публичной критикой.
В этом году он подвергался административному аресту, на двери его квартиры неизвестные рисовали букву Z, также у него проходили обыски по делу о «военных фейках».
Документ, датированный 7 июля, подписан и.о. ректора МГУ, проректором Андреем Федяниным. Основанием для увольнения Лобанова указан закон «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием».
Лобанов в 2021 году при поддержке КПРФ выдвигался кандидатом в депутаты Госдумы, а после начала СВО выступал с его публичной критикой.
В этом году он подвергался административному аресту, на двери его квартиры неизвестные рисовали букву Z, также у него проходили обыски по делу о «военных фейках».