«Вдова Клико. Первая леди шампанского»
Ребекка Розенберг
Документальный роман-биография знаменитой Вдовы Клико — Барб-Николь Клико-Понсарден, которая, овдовев в 27 лет, приняла бизнес своего мужа — в т.ч. компанию по производству шампанских вин и превратила её в настоящую империю.
Читается как захватывающий исторический роман, снабжен зарисовками из далекой повседневности наполеоновской Франции и винодельческими тонкостями о сортах винограда, методах производства, особенностях вкуса, вопросе сахара.
Ребекка Розенберг
Документальный роман-биография знаменитой Вдовы Клико — Барб-Николь Клико-Понсарден, которая, овдовев в 27 лет, приняла бизнес своего мужа — в т.ч. компанию по производству шампанских вин и превратила её в настоящую империю.
Читается как захватывающий исторический роман, снабжен зарисовками из далекой повседневности наполеоновской Франции и винодельческими тонкостями о сортах винограда, методах производства, особенностях вкуса, вопросе сахара.
«Альбер Камю и поиски смысла»
Роберт Зарецки
В своей нобелевской речи Альбер Камю заявил, что долг писателя —«отказ лгать о том, что знаешь, и сопротивление гнету». Эти две идеи помогают объяснить некоторые особенности его характера. Исследуя темы, которые волновали философа: абсурд, молчание, бунт и вера, Зарецки изображает человека, бросающего вызов существующему положению вещей. Для Камю бунтарство — это вечное состояние человека, вечная борьба с несправедливостью, которая делает жизнь «стоящей того, чтобы ее прожить». Но бунтарство также ограничено самими собой — это благородный, хотя и неосуществимый идеал. Такое противоречие наводит на мысль, что если нет причин для надежды, то нет и повода для отчаяния — чувства, которое больше подходило древним трагикам, чем современным политическим теоретикам. Мы не должны преклоняться перед страданиями: красота мира требует внимания не меньше, чем жизненная несправедливость. Как пишет Камю: в разгар зимы я понял наконец, что во мне живет непобедимое лето.
Роберт Зарецки
В своей нобелевской речи Альбер Камю заявил, что долг писателя —«отказ лгать о том, что знаешь, и сопротивление гнету». Эти две идеи помогают объяснить некоторые особенности его характера. Исследуя темы, которые волновали философа: абсурд, молчание, бунт и вера, Зарецки изображает человека, бросающего вызов существующему положению вещей. Для Камю бунтарство — это вечное состояние человека, вечная борьба с несправедливостью, которая делает жизнь «стоящей того, чтобы ее прожить». Но бунтарство также ограничено самими собой — это благородный, хотя и неосуществимый идеал. Такое противоречие наводит на мысль, что если нет причин для надежды, то нет и повода для отчаяния — чувства, которое больше подходило древним трагикам, чем современным политическим теоретикам. Мы не должны преклоняться перед страданиями: красота мира требует внимания не меньше, чем жизненная несправедливость. Как пишет Камю: в разгар зимы я понял наконец, что во мне живет непобедимое лето.
Открываем предзаказ на новую книгу издательства «Гараж» — «Дом вдали от дома: художники-эмигранты из Российской Империи в Стамбуле» Екатерины Айгюн!
Книга посвящена жизни и творчеству русскоязычных деятелей искусства, которые вынуждены были эмигрировать из Российской империи после Октябрьской революции и поселились в Константинополе. Автор изучает как художественные интересы эмигрантов — художников, скульпторов и фотографов, — так и их отношения с городом на Босфоре. Как деятели искусства адаптировались к эмиграции? Обеспечивали ли они себя с помощью творчества? Кем были их покровители и клиенты? Как они повлияли на Константинополь, и как он повлиял на них? Книга будет интересна изучающим искусство российской эмиграции, востоковедам, жителям Стамбула и желающим посетить этот город.
Ожидаем новинку в начале декабря, а пока доступна для предзаказа по специальной цене.
Книга посвящена жизни и творчеству русскоязычных деятелей искусства, которые вынуждены были эмигрировать из Российской империи после Октябрьской революции и поселились в Константинополе. Автор изучает как художественные интересы эмигрантов — художников, скульпторов и фотографов, — так и их отношения с городом на Босфоре. Как деятели искусства адаптировались к эмиграции? Обеспечивали ли они себя с помощью творчества? Кем были их покровители и клиенты? Как они повлияли на Константинополь, и как он повлиял на них? Книга будет интересна изучающим искусство российской эмиграции, востоковедам, жителям Стамбула и желающим посетить этот город.
Ожидаем новинку в начале декабря, а пока доступна для предзаказа по специальной цене.
«Дуа за неверного»
Егана Джаббарова
Сестра собирает по частям историю своего далекого брата, внебрачного сына своего отца, которого она знала совсем немного. История эта, конечно, о России, герои которой — люди, занятые выживанием, работающие на рынке, в больнице, на стройке, люди, ищущие работу, экономящие и покупающие по акции, люди, обед которых — батон с толстым слоем майонеза «ЕЖК», люди, любви в жизни которых слишком мало, а боли и сопротивления — слишком много.
Если предыдущий роман — очень «женский», сфокусирован на женской части азербайджанской семьи, проблем телесности, контроля, идентичности и стыда, то этот — о «мужском мире» оставленных сыновей, стыдящихся своих корней и несчастных отцов, плачущих несмотря на негласный мусульманский запрет.
Егана Джаббарова
Сестра собирает по частям историю своего далекого брата, внебрачного сына своего отца, которого она знала совсем немного. История эта, конечно, о России, герои которой — люди, занятые выживанием, работающие на рынке, в больнице, на стройке, люди, ищущие работу, экономящие и покупающие по акции, люди, обед которых — батон с толстым слоем майонеза «ЕЖК», люди, любви в жизни которых слишком мало, а боли и сопротивления — слишком много.
Если предыдущий роман — очень «женский», сфокусирован на женской части азербайджанской семьи, проблем телесности, контроля, идентичности и стыда, то этот — о «мужском мире» оставленных сыновей, стыдящихся своих корней и несчастных отцов, плачущих несмотря на негласный мусульманский запрет.
«Сократические сочинения»
Ксенофонт
Сократические сочинения рассказывают о философии и жизни Сократа с практической стороны. Ксенофонт изображает Сократа как мудрого и добродетельного человека, учителя нравственности, здоровья души и ума. «Воспоминания о Сократе» фокусируются на этическом учении философа, «Пир» на разговорах о любви и добродетели, а «Домострой» – на управлении домом и воспитании добродетелей. Ксенофонт акцентирует внимание на философии повседневной жизни, а его стиль более прост и доступен по сравнению с Платоном. Сочинения Ксенофонта дают важное представление о Сократе как о человеке, придерживающемся моральных норм, и дополняют диалоги Платона, хотя иногда критикуются за упрощение образа Сократа.
Ксенофонт
Сократические сочинения рассказывают о философии и жизни Сократа с практической стороны. Ксенофонт изображает Сократа как мудрого и добродетельного человека, учителя нравственности, здоровья души и ума. «Воспоминания о Сократе» фокусируются на этическом учении философа, «Пир» на разговорах о любви и добродетели, а «Домострой» – на управлении домом и воспитании добродетелей. Ксенофонт акцентирует внимание на философии повседневной жизни, а его стиль более прост и доступен по сравнению с Платоном. Сочинения Ксенофонта дают важное представление о Сократе как о человеке, придерживающемся моральных норм, и дополняют диалоги Платона, хотя иногда критикуются за упрощение образа Сократа.
«Флаги»
Борис Поплавский
Русский сюрреалист и своеобразнейший поэт Борис Поплавский, впитавший и футуризм и декаданс, прожил недолгую жизнь, которая оборвалась в богемном Париже, но оставил нам яркие, чрезвычайно живописные стихи и удивительную прозу. Известный литературный критик Адамович говорил, что одного Поплавского хватило бы, чтобы оправдать существование всей литературной эмиграции тех лет.
«Флаги» — его первая поэтическая книга, изданная в Париже в 1931. Предисловия Анатолия Наймана и Елены Менегальдо.
Борис Поплавский
Русский сюрреалист и своеобразнейший поэт Борис Поплавский, впитавший и футуризм и декаданс, прожил недолгую жизнь, которая оборвалась в богемном Париже, но оставил нам яркие, чрезвычайно живописные стихи и удивительную прозу. Известный литературный критик Адамович говорил, что одного Поплавского хватило бы, чтобы оправдать существование всей литературной эмиграции тех лет.
«Флаги» — его первая поэтическая книга, изданная в Париже в 1931. Предисловия Анатолия Наймана и Елены Менегальдо.
Новинки и допечатки издательства «Три Квадрата», о которых мы еще напишем подробно, а пока:
Три очень красивых путеводителя по заповедникам русской культуры из серии «Художественные сокровища российской провинции». Каргополь, Сольвычегодск, Кирилло-Белозерск.
Архитектурная новинка «Русский авангард в объективе Уильяма Брумфилда» с фотографиями конструктивистских городов.
«Lost America/Тихая Америка» —книга с фотографиями американской глуши в стиле
«Твин Пикса» или «Настоящего детектива».
Книга «Шахматы на острове» рассказывает о знаменитой партии, когда Богданов выиграл у Ленина (и что из этого получилось).
Британская и русская готические повести XVIII-XX века: ужасы и страшилки на ночь.
Три очень красивых путеводителя по заповедникам русской культуры из серии «Художественные сокровища российской провинции». Каргополь, Сольвычегодск, Кирилло-Белозерск.
Архитектурная новинка «Русский авангард в объективе Уильяма Брумфилда» с фотографиями конструктивистских городов.
«Lost America/Тихая Америка» —книга с фотографиями американской глуши в стиле
«Твин Пикса» или «Настоящего детектива».
Книга «Шахматы на острове» рассказывает о знаменитой партии, когда Богданов выиграл у Ленина (и что из этого получилось).
Британская и русская готические повести XVIII-XX века: ужасы и страшилки на ночь.